Текст книги "Только ты (ЛП)"

Автор книги: Stephanie Rous

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Я думала, что это из-за меня ты такой грустный. Они не позволили нам открыть свои подарки до конца ночи.

– Я не был грустным. И мне разрешили, но я сказал папе, что не буду открывать подарки, пока ты не можешь. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя еще хуже.

Джек покусывал свою губу, когда смотрел на меня. Я втянула воздух, чтобы сдержать слезы, которые уже собрались в уголках глаз. Джек всегда был таким. Я даже не всегда догадывалась, когда он защищал меня, или приглядывал за мной. Единственное, что я знала точно, так это то, что больше он этого делать не будет.

– Ты прав. Что я буду делать без тебя? – Мой подбородок задрожал, и я сжала руку Джека.

Он сделал слабую попытку забрать ее обратно.

– С тобой все будет хорошо. Ты умнее и жестче, чем мы все о тебе думали. – Джек поднял глаза на телевизор. – Что смотришь?

Я, в основном, читала или просто смотрела в никуда, и не замечала, что там показывают по телевизору.

– «Моя девочка». Фильм с Маколеем Калкиным, когда он еще был на пике славы, которую ему принес фильм «Один дома». Мы смотрели его раньше, когда были маленькими.

– Где он умирает, а она кричит в похоронном доме, чтобы ему одели очки? Почему, черт побери, мы это смотрим? Что, нет ничего более оптимистичного? Дай мне этот чертов пульт. – Джек зацепил меня, когда нагнулся с края своей кровати за пультом. – Ах, старый фильм «Копы». Идеально. У тебя случайно не было свидания с таким парнем в наручниках?

Я засмеялась, и незаметно стерла слезы с глаз, чтобы Джек не увидел.

– Итак, что ты думаешь насчет ваших отношений с Эваном? – Джек смотрел в телевизор, продолжая переключать каналы.

– Эван просто… удивительный, Джек. Все в нем замечательно. А еще он милый и после всего, что ему пришлось пережить, все еще заботится о своем отце, хотя он этого и не заслуживает. Я люблю смотреть, как он светится, когда я захожу в комнату. Не думаю, что раньше замечала такую реакцию на себя.

– Эван, безусловно, сделает для тебя все. Я, конечно, его поддеваю, но я очень рад за вас. Мне так легче ─ знать, что у тебя есть кто-то, кто будет заботиться о тебе. Ты заслуживаешь этого. Всегда заслуживала, независимо от того, что ты о себе думала.

– Он тоже для меня все. Иногда я боюсь, что спугну его.

– О, пожалуйста, я тебя прошу. Ты бы слышала, как он говорит о тебе на работе. Мне нужно проверить как там Пейдж. Мне нужно сделать это для Пейдж. Мы с Пейдж сделали это… Поехали сюда… И так весь день. Однажды он забыл и назвал тебя «Дейзи», мы потом несколько дней над ним прикалывались.

Я толкнула его.

– Не дразните его так.

Джек схватил мою руку и сказал:

– Он никогда не обижается. Просто улыбается и смеется вместе с нами. Это же Эван, просто отличный парень. Как думаешь, ты могла бы назвать своего первого ребенка в мою честь? Только не первым именем, поскольку слишком много Джеков может запутать. Просто, ребята, не забывайте обо мне. – Джек грустно улыбнулся.

Я встала и поцеловала его в щеку. Он был настолько худым, что мышцы на его щеках просто исчезли, а мои губы коснулись кости.

– Мы никогда, никогда тебя не забудем. Насколько я тебя знаю, ты всегда найдешь способ быть рядом. Поэтому я никогда не скажу тебе «пока». – Я пожала плечами и улыбнулась, проглотив слезы, которые продолжали падать.

Джек взял меня за затылок и поцеловал в лоб.

– Никогда не говори «умер», хорошо? Это плохая комбинация слов. – Он улыбнулся и отвернулся; его глаза тоже были полны слез. – Я всегда буду заботиться о тебе, сестричка. Всегда.

Рыдания вырвались из меня, и я опустила голову Джеку на грудь. Джек на минуту притих. Когда я отодвинулась, мой лоб был мокрым. Джек тоже плакал, что заставило меня разрыдаться еще сильнее.

– Эй, послушай, ты провела здесь большую часть дня. Почему бы тебе не пойти домой и вернуться завтра после работы. Эван сказал, что заглянет, после того как закроет офис. – Он посмотрел на часы.

– Пойду, попрощаюсь с Элли и малышом. – Я глубоко вздохнула, даже не скрывая своих слез.

Пока я надевала куртку, в животе появилось тревожное ощущение. Похожее чувство у меня было, когда я впервые услышала слово «лейкемия», поэтому я старалась скрыть его в глубине своего подсознания.

– Увидимся позже, заноза в заднице. Я люблю тебя. – Я подарила Джеку широкую улыбку. Когда он повернулся ко мне, его голубые глаза все еще сверкали.

– Увидимся позже, ветреная блондинка. Я тоже тебя люблю.

Я снова прижалась к груди Джека, и он нежно меня обнял. Мы крепко держались друг за друга. Это напомнило мне о тех объятиях, в которые мы заключали друг друга в особые дни: на выпускные, в день его свадьбы, и день крестин его сына. Это много для нас значило. Все, что мы делали, мы делали вместе. Джек был в моем сердце и душе, так же, как и я в его. Даже смерть не могла этого изменить.

Я покинула его комнату, поцеловала Элли с малышом, и пошла к своему автомобилю. Как много двоюродных братьев и даже братьев и сестер, были столь же близкими, как мы с Джеком? Впервые за несколько месяцев я почувствовала себя счастливой и умиротворенной.

Я пришла домой, уселась на диване, даже не поняла, что заснула, пока жужжание моего телефона не разбудило меня. Имя Элли промелькнуло на экране, и я замерла на месте. Она звонила снова и снова, но я не могла пошевелиться. Жужжание прекратилось, а затем началось снова. На этот раз на экране высветилось имя Эвана.

Никому не нужно было мне говорить то, что я и так уже знала. Джек умер.

ГЛАВА 24

В глазах Элли была пустота. Как только она открыла дверь, я все понял.

– Мне очень жаль… – Я обнял ее, позволив ей тихо разрыдаться у меня на груди.

– Это случилось… мирно. – Она пожала плечами. – Мы просто лежали в постели, смотрели какое-то глупое шоу, я даже не помню какое, и он просто…

Тесс приехала сразу после меня и зашла внутрь.

– Мне очень жаль, милая. – Она обняла Элли и положила руку мне на плечо.

– Джон и Мари едут, они мне позвонили, поскольку я живу ближе. Где Пейдж?

Элли подняла свой сотовый телефон, все еще находясь в ее объятиях.

– Не отвечает. Она была здесь несколько часов назад и сказала, что едет домой. Я звоню… – Голос Элли надломился, ее челюсть задрожала.

– Она может спать. В последнее время она сильно устает. Позволь мне попробовать.

Я достал телефон из заднего кармана и набрал номер Пейдж. Три раза мой вызов перенаправлялся на голосовую почту.

Тот момент, которого я боялся уже несколько месяцев, произошел. Я должен сообщить Пейдж, что ее двоюродный брат, которого она любила, как родного, умер.

– Езжай, дорогой. – Тесс погладила мою щеку. – Джек хотел бы, чтобы ты позаботился о ней, думаю, сейчас вы нужны друг другу. Я останусь здесь с Элли. Скажи Пейдж, что я приеду позже. – Тесс покачала головой, тяжело вздохнула и отвернулась. – Моя бедная девочка. Она в последнее время болеет. Я очень волнуюсь, как она все это переживет. – Тесс посмотрела меня и подняла брови. – Будь осторожен за рулем. – Она поцеловала меня в щеку, не отпуская Элли из объятий.

С тех пор, как я потерял мать, я не получал ни от кого заботы, кроме Мари. Несмотря на все, я улыбнулся, и вышел за дверь.

Когда я ехал в квартиру Пейдж, узел в животе превратился в нервный ком. Как, черт возьми, я должен ей это рассказать? А еще я волновался, что это приведет к новой активизации ее болезни.

Автомобиль Пейдж припаркован рядом с домом, в квартире горит свет. Почему же она не поднимает телефон?

Я достал ключ от ее квартиры и из меня вырвался истерический смешок, я так и не успел рассказать Джеку, что его сестра дала мне ключи. Дверь открылась, и я зашел внутрь. Пейдж сидела на диване в гостиной. Она даже не шелохнулась, когда я подошел, хотя уверен, что она слышала, как я открывал дверь. У нее на коленях лежали фотоальбомы, она внимательно рассматривала каждую страницу.

Я прислонился к стене и посмотрел на свою девушку; она не ответила на вызов, потому что знала, по какому поводу мы звонили. Облегчение накрыло меня, поскольку не придется говорить ей обо всем этом. Но то, что она узнала о смерти Джека, когда была одна – убивало меня.

– Привет, Дейзи.

Губы Пейдж превратились в улыбку, и она посмотрела на меня. Ее глаза были красными и опухшими, а тело под халатом трясло.

– Привет, малыш. – Ее голос надломился. Она посмотрела на меня. – Хочешь? – Она подняла стакан с белой жидкостью, которая выглядела как молоко.

– Что это? – Я подошел к дивану и опустился на колени перед ней, убирая волосы с горячего лба. У нее опять чертова температура.

– Бейлиз. Единственное, что я могу пить прямо сейчас, чтобы меня не стошнило. – Она прижала руку к виску и закрыла глаза. – Думаю, что у меня температура повысилась.

Я аккуратно помог ей облокотиться на спинку дивана и кивнул.

– Да, я тоже так думаю. Дай мне стакан, и пойдем прилежим, хорошо?

– Через минуту, я хочу кое-что тебе показать… – Пейдж указала на альбом перед ней. – Ты есть на большинстве всех этих фотографий. Это то время, когда мы их распечатывали, а не просто сохраняли в телефоне, как сейчас. Это был наш шестнадцатый день рождения. У нас была общая вечеринка, помнишь? Диджей и все такое. Джек не хотел девичью вечеринку в стиле сладкие шестнадцать, но ничего не мог поделать. Думаю, теперь мне придется праздновать наши дни рождения самой… И, посмотри на это.

Сердце в груди сжалось, когда я понял, что их день рождения будет на следующей неделе. Это будет первое одиннадцатое марта, которое они не будут праздновать вместе.

Пейдж перевернула чистый лист бумаги и вытащила фотографию из пазов.

– Это мы с тобой. Мы танцевали тем вечером.

Я взял фото из ее рук и улыбнулся. Я всегда был таким чертовски высоким, и уже тогда был влюблен в нее. Даже в шестнадцать Пейдж была неповторимой. Ее длинные белокурые волосы аккуратно ложились на черное платье, а изумрудного цвета глаза сияли на камеру. Моя рука, обвивающая ее тоненькую талию, выглядела просто огромной. Я все эти годы помнил каждую секунду того совместного медленного танца.

– Думаю, мы давно должны были это сделать. Мы хорошо выглядим вместе, не так ли? – У Пейдж температура, она выпила почти половину бутылки Бейлиз, но говорила умные вещи.

– Да, мы отличная пара. – Я повернул ее лицо к себе и погладил щеку большим пальцем. Она прижалась к моей ладони, и задрожала. – Ты всегда была так красива. Никто из нас не мог тем вечером оторвать от тебя взгляда. Я даже не обращал внимания на то, что мы танцевали под такое дерьмо, как «NSYNC».

Пейдж закрыла глаза и засмеялась.

– То, что ты помнишь такие мелочи, делает тебя просто удивительным. – Она всхлипнула, обхватила мое лицо руками и поцеловала в лоб.

– Нет, это ты удивительная. – Я прижался своим лбом к ее.

Тело Пейдж дрожало, непонятно, толи это от температуры, толи от того, что она пыталась все удержать внутри. Я встал с пола, осторожно поднял ее с дивана и посадил себе на колени.

– Голова болит? – Ее бледные щеки разрумянились, будто она загорала. Дейзи легонько кивнула и отвернулась. – Твоя мама собиралась зайти позже. Она волнуется за тебя.

Пейдж кивнула и прикусила губу.

– Он… – Пейдж глубоко вдохнула и задрожала в моих руках. – Ему было больно? Это было быстро?

– Как во сне, Дейзи. Он смотрел телевизор и просто ушел.

Она уткнулась лицом мне в грудь, тихо рыдая, сжимая кулаками материал моей футболки.

– Я… Я должна была остаться. У меня было предчувствие, что это произойдет сегодня, но я проигнорировала его.

Я легонько оторвал ее от футболки заставляя посмотреть на меня.

– Элли лежала рядом с ним. Он был не один.

Пейдж кивнула, и через некоторое время начала дремать.

Я боялся смешивать тайленол с ликером в ее крови, но эти скачки температуры пугали меня до усрачки. Я положил Пейдж на диван и снял куртку.

– Посиди со мной. – Пейдж прижалась к моему боку, ее рука обвилась вокруг моего живота. – Ты действительно помнишь, тот танец?

Я улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

– Конечно. Лучшие пять минут за весь вечер. А у тебя нигде не завалялось то платье?

Пейдж посмотрела на меня и улыбнулась.

– Нет, но я уверена, что смогу найти подобное ему, если оно тебе так понравилось. – Она тяжело вздохнула, и погладила мою грудь. – Я так устала, малыш, – ее голос превратился в шепот.

Я притянул ее еще ближе и поцеловал в макушку.

– Я знаю, Дейзи. Поспи. Я разбужу, когда приедет твоя мама.

Пейдж прижалась ко мне.

– Как будто я смогу заснуть после всего этого. Мы сегодня говорили о тебе. Я и Джек. Он сказал, что счастлив, поскольку мы наконец-то нашли друг друга. Будто бы теперь может быть свободен. А еще он сказал, что ты много обо мне рассказываешь.

Пейдж положила подбородок мне на грудь, и посмотрела на меня. Я пробежал пальцами по ее влажным волосам и мое сердце сжалось. Надеюсь, пот означает, что температура немного спадает. Я любил ее так чертовски сильно, что мне больно наблюдать за тем, как она страдает. Я медленно кивнул.

– Конечно. Когда у тебя самая лучшая девушка в мире, трудно удержать все в себе. Особенно, когда ты ждал ее больше десяти лет. Я отчаянно в тебя влюблен, если ты этого еще не заметила. – Я запечатлел нежный поцелуй на ее губах.

Она закрыла глаза и задрожала.

– Я люблю тебя, Эван. Люблю тебя так сильно. – Рыдания вырвались из нее, она прижалась к моей груди, не переставая плакать.

Я прижал ее еще крепче и плакал вместе с ней.

– Я тоже тебя люблю, Дейзи. Всегда любил. И всегда буду.

– Не мог бы ты спеть для меня?

Я улыбнулся в ее волосы.

– Конечно. Что ты хочешь, чтобы я спел?

– Любую песню.

Я допел первый куплет «All My Loving» (Вся моя любовь), прежде чем понял, что она уснула.

Тогда я, наконец, дал и себе волю слезам и позволил поплакать, хотя и был осторожен, чтобы не издавать слишком много шума и не разбудить ее.

Я оплакивал своего смерть своего самого лучшего друга. Теперь все в моей жизни вращалось вокруг Пейдж: мое прошлое, будущее, мое сердце и душа.

Что-то было не так. И я это знал. И настолько уверен в этом, потому что понимаю, что конец ее будет означать конец меня.

ГЛАВА 25

Прошло два дня с похорон Джека. Я пришел в офис компании «Настилы Тейлора», которая стала моей. Все управление теперь на мне, и я ломаю голову, что с этим делать. На средства с этой компании смогут жить Элли и Джек-младший, и я ни за что не позволю делу, которое основал Джек, пойти псу под хвост. Но есть одна проблема: я никогда не был бизнесменом. Ну, во всяком случае, опытным. Перед возвращением на работу, еще вечером, я написал Джессике с просьбой прийти пораньше и помочь разобраться с бухгалтерскими книгами. Я хотел узнать, приносит ли компания прибыль и не нуждается ли в каких-нибудь дополнительных вложениях или расходах.

Я не был психиатром, но понимал, что это мой способ избежать реальности, того, что стало с моей жизнью. Мой лучший друг мертв, а девушка больна. Направить свою энергию в бизнес казалось единственным верным решением. Это заставляло чувствовать себя полезным, давало ощущение, что я могу что-то сделать.

– Нашла что-нибудь?

Я нависал над Джессикой, пока она изучала бухгалтерские книги. Наш офис был так мал, что для нее не нашлось места нигде, кроме стола Джека. Я привык к тому, что он пустовал в течение последних нескольких месяцев, когда Джек не мог находиться в офисе, но все еще не чувствовал в себе сил видеть, что кто-то другой сидит на его стуле.

– Нет. Не так быстро. Джек вел замечательные записи, и все выглядит хорошо, по крайней мере то, что я уже посмотрела. Пока он сам всем занимался дела шли хорошо. Я буду продолжать искать и сообщу, если найду то, о чем тебе нужно будет волноваться.

Джессика подарила мне мимолетную улыбку, и я кивнул в ответ. Я все еще присматривался к ней, но Элли хорошо ее знала и доверяла. И хотя она казалась бесчувственной, когда я впервые с ней познакомился, она с пониманием отнеслась, когда я целый день над ней нависал и задавал глупые вопросы. Возможно, она меня жалела, но что бы это ни было, думаю, я выкручусь.

Я был весь на нервах из-за бизнеса и Пейдж. Иногда она чувствовала себя хорошо, но бывали дни, когда я мог с уверенностью сказать, что даже встать с кровати для нее было пыткой. Все, что врач ей сказал после нескольких анализов крови, так это назначил встречу со специалистом. Она должна состояться в конце недели.

Я хотел пойти с Пейдж, но Тесс сказала, что сама сходит с ней, и я был уверен, что она не покинет помещение пока не получит все ответы на вопросы. Мне повезло, что я ей нравился. По крайней мере, я думаю так, потому как мне бы очень не хотелось столкнуться с другой ее стороной.

Я сел за свой стол и написал сообщение Пейдж.

Я: Привет, Дейзи! Как моя девочка чувствует себя сегодня?

Пейдж: Устала, но не критично. Я закончила один внештатный проект, поэтому валяюсь на диване и ничего не делаю. Чувствую себя более-менее нормально. А как твой день, малыш?

Я: Будет намного лучше, когда я тебя увижу. Джессика, наверное, думает, что я совсем рехнулся, потому что заставляю ее проверять все книги по бухгалтерии.

Пейдж: Мне нужно встретиться с этой Джессикой. Пока она знает, что ты занят, может себе думать все что угодно)

Я: Как будто кто-то сможет затмить тебя… Хотя твоя ревность очень сексуальная. Если ты хочешь позже меня заклеймить, я весь твой. Твои отпечатки зубов на моем плече уже зажили…

Пейдж: Ты животное. Как тебе находиться там? Думаю, что еще не скоро смогу появиться в офисе.

Мне было странно, но одновременно и спокойно. Джек был везде, куда бы я ни посмотрел, от флага «Янки» на стене до бесконечных коробок крендельных чипсов, которые он любил держать на работе.

Я: Немного странно, но в хорошем смысле этого слова. Так, как будто он все еще здесь. Я зайду сегодня вечером. Люблю тебя.

Пейдж: Я тоже тебя люблю, малыш.

Я улыбнулся и положил телефон на стол. Мне нравилось, когда Пейдж называла меня «малыш».

– Ты, наверное, думаешь, что я полный придурок, раз заставляю тебя это делать.

Джессика подняла глаза от кучи счетов, которые она разбирала.

– Элли рассказала, что ты сделал. Как ты вернулся, когда Джек позвонил тебе и попросил о помощи. Возможно, ты этого не знаешь, но ты замечательный человек. И я здесь для того, чтобы помочь тебе всем, чем смогу. Не хочу зазнаваться, но я мастер в области бухгалтерского учета. – Она улыбнулась и покачала головой.

– Мастер в области бухгалтерского учета? Ты только ничего не подумай и поверь, что я чертовски благодарен за то, что ты взялась за эту работу, но почему ты согласилась работать в таком маленьком бизнесе? Ты, наверное, занималась корпоративными финансами, не так ли?

За эти несколько недель, что Джессика была с нами, она сделала удивительную работу. Все документы были расставлены в алфавитном порядке, бухгалтерские книги, которые мы держали на виду, направились в кладовку. Не то, чтобы она была недружелюбной, но в основном держалась в стороне. Теперь на работе была тишина, и это загоняло меня в угол. Я даже напросился помочь ребятам на объекте на пару часов на этой неделе, чтобы просто оторваться от бессмысленной тишины.

– Давай просто скажем, что я нарушила главное правило ведения дел и на этом покончим.

Я сложил руки и прислонился спиной к своему столу.

– Не хочу быть любопытным. При условии, что это правило не касается «не воровать у своего босса». – Я приподнял брови. Не хотелось казаться придурком, сующим свой нос куда не следует, но если я доверял ей наши финансы, то не мог просто позволить бросаться такими фразами без объяснения.

Джессика иронически засмеялась.

– Нет, не это. – Она опустила взгляд и тяжело вздохнула, прежде чем посмотреть мне в глаза. – Правило: никогда не встречаться со своим боссом. Особенно, когда этот босс женат.

– Ауч. – Я скорчился и отвернулся.

Я бы никогда не догадался. Это, казалось нехарактерным для кого-то такого жесткого и помешанного на бухгалтерском учете человека, как она. Еще меня поразило, что Джессика вообще мне об этом рассказала.

– Да. – Она кивнула и пожала плечами. – С тех пор мне нравится работать в маленьких компаниях. Я прихожу, держу все в порядке, и по большей части остаюсь в одиночестве. А еще лучше, если это работа на несколько часов.

– Но не в последнее время. – Я посмотрел на часы. Как так получилось, что уже восемь часов? – Прости за то, что заставил тебя так задержаться.

– Не волнуйся, Эван. Я все понимаю. И рада, что могу помочь. – Джессика убрала за собой все на столе, а потом встала. Сомневаюсь, что среди серийных убийц и маньяков можно найти более тщательных, чем она.

– Давай, иди домой. – Я слегка толкнул ее в плечо. – Я закрою за тобой.

– Ладно. Спокойной ночи. Не задерживайся надолго. – Джессика улыбнулась мне и вышла за дверь.

Я кивнул, но мой взгляд все еще был прикован к столу Джека. Иногда я говорил с ним в голове, как говорил раньше со своей мамой. Никто из них не отвечал, но я надеялся, что они меня услышат. Я просил их обоих одну и ту же вещь: пожалуйста, помогите мне все это не провалить.

***

Я приехал к Пейдж после девяти, и застал ее в постели с выключенным светом. Она была такая уставшая, последние несколько недель явно не пошли на пользу нам обоим. Пейдж свернулась калачиком, лишь мерцание телевизора давало свет в комнате. Даже в полной темноте я разглядел на ней пижамные шорты и кружевную майку.

Я разделся до боксеров и забрался к ней в постель. Обнял ее за талию и спрятал свое лицо в изгибе шеи. Пейдж зашевелилась во сне и обняла меня. Я запечатлел нежный поцелуй за ухом и улыбнулся от нежного мурлыкания, которое она подарила мне в ответ. Притянув ее ближе, я прошелся поцелуями вдоль шеи и кромки уха.

– Хм… – Пейдж потерлась напротив меня, и я прошелся пальцами по ее бедру, прижимая свое тело еще ближе к ней; мой пульсирующий член упирался прямо в ее спину.

Я водил пальцами вверх, вниз вдоль ее бедра, пока не просунул их за пояс крошечных шорт. Я боролся с желанием сорвать их и похоронить голову между ее ног.

Мы уже некоторое время не были близки. Единственное, что было между нами, это множество слез и сон в объятиях друг друга. Прямо сейчас я не мог держать свои руки при себе. Мне нравилось мучить ее своими губами во всех эрогенных зонах, о которых я знал. Мне хотелось, чтобы она кончила от моего рта и пальцев, а затем похоронить себя внутри нее так глубоко, насколько могу. Тем не менее, я отступлю, если она слишком устала и хочет только полежать рядом со мной. Я получил ответ на свой вопрос, когда Пейдж запрокинула назад руку, схватила меня за задницу и подтолкнула меня к себе. Я улыбнулся от того, насколько она наглая, даже во время сна.

– Тебе лучше убираться отсюда. Мой парень будет дома с минуты на минуту.

Дома. Ее голос был тихим и сонным, и я был уверен, что она сама не поняла, что сказала. Когда я услышал ее слово «дом», то почувствовал спокойствие и уют, которые никогда раньше не знал. Она была моим домом. Я любил Пейдж всепоглощающей любовью, что чертовски пугало меня, потому что я никогда не верил, что такое возможно.

Я прошелся своими губами вниз по ее плечу, пока медленно поднимал край ее топа.

– Он очень глупый человек, если заставляет такую ​​роскошную женщину как ты, долго ждать.

Подняв шелковистый материал ее топа, я прошелся большим пальцем по вершине набухших сосков. Слабый стон вырвался из нее, когда Пейдж прижала свои бедра еще ближе ко мне.

– Я так по тебе скучал, Дейзи. – Мои губы и язык прошлись вдоль ее шеи.

Пейдж прижалась еще ближе ко мне, а затем повернула свое лицо. Она выгнулась и застонала, схватила мою руку и направила от груди к своему центру. Я хихикнул, когда почувствовал влажность сквозь шорты.

– Эван… Это было так давно. Я люблю, когда ты так прикасаешься ко мне… О, боже!

Я засунул руку ей в трусики и начал выводить большие, а потом все меньшие круги вокруг клитора. Грудь Пейдж напряглась, она зажала мое запястье, так что я не смог пошевелить рукой. Я улыбнулся, и ускорил темп.

– Не волнуйся, Дейзи, я не шевельнусь, пока ты не кончишь от моих пальцев. Тогда я сниму этот маленький топик, шорты и трахну тебя. Медленно, глубоко и сильно, пока ты не кончишь от моего ч…

– Блядь, Эван!

Я почувствовал, как Пейдж сжималась вокруг моих пальцев, изогнувшись дугой. Я накрыл ее рот поцелуем, чтобы приглушить крики. И не вынимал пальцы, пока последний спазм от оргазма не покинул ее тело. Она вжалась в матрас и сжала ноги вместе.

– Кто же знал, что у такого милого парня такой грязный рот?

Пейдж прошлась своими коготками вдоль моей спины и засунула руки в боксеры. Она с силой сжала мой зад, а затем спустила ткань. Со своей стороны я быстренько помог ей снять боксеры и бросил их возле кровати.

– А кто мог подумать, что тебя это так сильно заводит.

Я провел языком по контуру ее губ, и принялся за пижамные шорты. Когда с ними было покончено, я снял через голову топ и всосал сосок. Пейдж выгнулась подо мной, и обхватила мою голову руками. Моя милая девушка просто фейерверк в постели, и я люблю ее за это.

– Мне нужно быть внутри тебя.

Эта потребность была абсолютно правильной. Я уткнулся головой в сгиб шеи Пейдж и скользнул внутрь нее. Я брал ее сильно, глубоко, как и обещал. Пейдж подняла бедра, чтобы я двигался быстрее. На лбу выступил пот. Я поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

– Малыш, я так сильно тебя люблю.

Слова Пейджа заставили меня вдалбливаться в нее еще сильнее. Я хотел заклеймить ее всеми возможными способами. Мне никогда не насытиться ею, неважно как сильно я трахаю ее.

– Я люблю тебя так сильно. Пейдж, пожалуйста, я хочу чтобы ты… Была моей… – Черт, только не снова.

Сколько раз мне еще предстоит прикусывать язык и отводить взгляд в сторону? Я должен сделать ей предложение в ближайшее время, а то чувствую себя полной задницей.

– Я сделаю для тебя все что угодно, буду для тебя тем, кем захочешь. Что ты хочешь, малыш?

– Блядь! Пейдж, я не могу… – Черт.

Я почувствовал, как она пульсирует вокруг меня, и толкнулся сильнее в ее киску. Предложить своей девушке выйти замуж, когда находишься глубоко внутри нее, конечно, не лучшее решение, но она выглядела так, будто готова была сказать – да. Я убрал ее влажные волосы со лба и поцеловал в губы.

– Ненавижу, когда ты приходишь домой поздно, но если ты будешь будить меня так каждый вечер, то попробую привыкнуть.

Я снова ее поцеловал, и она улыбнулась мне в губы.

– Итак… – Я лег на спину и прижал Пейдж к своей груди. – Ты не оставила после себя следов, видимо стареешь… Оу!

Пейдж впилась зубами в мой бицепс.

– Лучше? – Она поцеловала меня в грудь и пристально посмотрела.

Я провел пальцами по ее волосам, стараясь не думать о том, сколько веса она потеряла.

– Гораздо. Ты же пообещала, что заклеймишь меня, помнишь?

Она подняла на меня свой взгляд.

– А есть причина, по которой мне стоит тебя заклеймить? – Она отодвинулась от моей груди и посмотрела на меня. Жесткий взгляд в ее глазах заставил меня смеяться.

– Ты такая чертовски горячая, когда хочешь казаться суровой. – Я обнял ее и перевернулся, нависнув над Пейдж сверху. – Ты должна знать, что для меня в этом мире не существует никого важнее. Никогда. Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю? И как сильно волнуюсь за тебя? Когда ты пойдешь к врачу? Уверена, что твоя мама сможет пойти с тобой?

– Мне назначено на четверг. Это хороший специалист, потому, надеюсь, что он сможет найти разгадку всех моих болячек. Думаю, что все эти адвилы против боли в суставах уже прожгли дыру в моем желудке. В последнее время мне трудно есть. Паршиво болеть и постоянно быть голодным.

Пейдж скрутила носик и откинулась в сторону. Это объясняло, почему у нее торчали ребра. В течение нескольких месяцев она чувствовала себя все хуже и хуже, и ни один врач не привел аргументы, почему так происходило.

– Магазин «У Венди» должен еще работать. Если ты желаешь, могу достать для тебя мороженое «Фрости».

Пейдж обвила руки вокруг моей шеи.

– Ты что сумасшедший, в такое время бегать за мороженым.

Я поцеловал ее в губы, и погладил щеку большим пальцем.

– Я без ума от тебя. Тебе обязательно надо идти завтра в офис? Я сказал ребятам, что пойду с ними на новый объект, поэтому вернусь быстро. Может, я вернусь прямо сюда, и мы сможем быстро лечь в постель… – Я пошевелил бровями, и она захихикала.

– Принесешь домой «Фрости», и мы сможем договориться. – Она поцеловала меня в губы и прошлась ногтями вверх и вниз по спине.

Вот опять это слово. Дом.

– Все что угодно для тебя, Дейзи.

Я сделаю для нее все. Но единственное, что я хотел бы сделать больше и чего не могу – это выяснить, что именно с ней не так, и помочь ей выздороветь.

ГЛАВА 26

– В течение последних нескольких месяцев вы сдали очень много анализов, – сказала доктор Стивенс, ревматолог, к которому направил меня доктор Рамирес.

Она просматривала мой файл, пока я сидела на смотровом стуле в ее кабинете.

Когда у моей бабушки были проблемы с артритом, она посещала ревматолога, поэтому я предположила, что доктор Рамирес направил меня сюда из-за боли в суставах. Не может быть, Шерлок. Я ходила по врачам, сдавала анализы, но тем не менее чувствовала себя дерьмово, поскольку так никто и не смог поставить диагноз.

Моя мама не смогла пойти со мной, как планировала, по крайней мере, она так сказала. Эван хотел пойти, но не смог покинуть офис, поскольку у Джессики сегодня выходной. Но меня все устраивало. Последнее в чем я нуждалась – это два взволнованных человека, усиливающих мою тревогу, которая и так сейчас на пике. Доктор Стивенс была удивительно молчаливой, но поморщилась, когда ее наманикюренные пальцы перевернули мои результаты анализов.

– Вы что-то видите? Я неудовлетворена, ведь единственное что я слышала, это то, что у меня воспаление и мне нужно больше отдыхать. Я отдыхала месяцами, но ничего не изменилось.

Доктор Стивенс медленно кивнула, встала и подошла ко мне. Я заметила, как зашелестела бумага на столе. И с нетерпением ждала, когда она выдаст все что думает.

– Вы говорите, что все это началось в октябре, когда вы заболели пневмонией? – Она опустила руки мне на шею, нащупывая лимфатические узлы, а затем взяла меня за руки и осмотрела суставы.

Мне было трудно поднять руки.

– Да, – кивнула я. – Я тяжело болела несколько недель, и до сих пор не могу поправиться. Кашель все никак не проходит, иногда мне нужен ингалятор. Хуже всего – это усталость и боль в суставах. Ощущения, будто у меня грипп двадцать четыре часа семь дней в неделю. Пожалуйста, скажите, вы знаете, что это такое? Мне уже осточертело быть подушечкой для игл. Простите, я не должна была все это вам говорить…

Она положила руку мне на плечо и покачала головой.

– Пожалуйста, не стесняйтесь. Вы прошли трудный путь. У вас были какие-то травмирующие события в течение прошлого года, любые стрессовые факторы? – Доктор Стивенс села за свой стол и стала что-то набирать на своем компьютере.