Текст книги "Орион (СИ)"

Автор книги: Степан Уранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Глава 2. Обитаемая пустота

– Осталось совсем немного! – подбадривал себя Артём, выйдя на зелёное покрывало густого мха.

Орион шёл по растелившемуся бриофиту абсолютно спокойно – он знал, что под ногами настоящий мох, а не его кровожадный клон, представляющий в квадрате один из самых коварных и прожорливых мутагенных видов флоры. Плотоядный мох полностью копирует обыкновенный бриофит. Этот мутант, как и все исчадия квадрата питается исключительно животным белком и реагирует только на органику. Любой представитель биологического вида, попавший на его поверхность за считанные секунды превращался в источник восполнения потраченных мхом-мутантом всех жизненно важных элементов и нутриентов в процессе долгой охоты, томительного ожидания и вселенского терпения. Ворсинки этой прожорливой твари покрыты железами, вырабатывающими мощную кислоту, способную в считанные секунды разъесть любые органические соединения и превратить их в протеиновый коктейль. Свою жертву кровожадный бриофит парализует аналогичным тетродоксину ядом и высасывает из неё всю жидкость. Мимикрируя под безобидный мох этот сфагнум-мутант использует уникальный орган-сенсор, реагирующий на аминокислоты, которые различает по своей внутренней шкале. Но его биосканеры не такие уж и точные, чтобы им петь дифирамбы и посвящать целые тома научных работ – как это делают учёные НИИ Варламова. К примеру, за углеродистыми соединениями, сканер монстра ничего не рассмотрит и главное, не почувствует органики. Смело ходить по этому коварному порождению квадрата не боясь его чудовищного аппетита, вполне возможно, только перед экстремальной прогулкой надо будет вковаться во что-нибудь этакое… железное и герметичное – к примеру, в глубоководный металлический водолазный костюм 1919 года, созданный немецкой компанией «Нейфельд и Кунке».

Продвигаясь сквозь теряющий силу под властью алой зари махровый сумрак, Артём не думал об отдыхе. Сверяясь со временем и добытой информацией, он шёл к району «Ударников». Именно там этим утром должна развернуться его диверсия против негодяев, работающих на «силовиков».

Эта особо охраняемая «волкодавами» сверхсекретной спецслужбы «Контроль» аномальная зона Хабаровского края, проходящая во всех секретных документах под термином «Квадрат-№ 13» за эти полгода пребывания на ней крепко подпортила Артёму нервы. Прорвавшись на эту адскую территорию, которую можно сравнить с раковой опухолью, Артём ещё раз убедился с нескрываемой усмешкой в том, что в далёком детстве всё делал правильно, не веря ни одной сказке и легенде про вампиров и чудовищ. Как сказано во многих байках и сказаниях, с рассветом прожорливая нечисть кидает всё и уносит свои лапы в тёмные норы, но вопреки всему этому бреду, настоящая нечисть, живущая в квадрате, никогда и никуда не торопится: ведь под яркими лучами солнца ещё лучше охотиться. И отличной защитой от чудовищ служит не «четверговая соль» с осиновыми кольями и канистрами с освещённой водой, а оборонительная граната «Ф-1», «калаш» с десятком нафаршированных магазинов, штык-нож или на худой конец закрытый кастетом набитый кулак – остальные варианты фатальны. Чтобы выйти живым из схватки с двуглавым чудищем, покрытым чёрными язвами и спелыми фурункулам, надо иметь не сакральные знания, а годы службы в спецназе, и желательно, чтобы эти годы заранее прокоптились порохом «горячих точек» и напитались солёным потом от марш-бросков. И всё равно, даже такой, казалось бы, серьёзный опыт в ратном деле не приносил в квадрате никакой пользы своему обладателю. Хорошо подготовленный человек, оказавшийся в этом аду в первый раз, в считанные секунды начинал понимать, что все его навыки и знания ведения боевых действий здесь ему не помогут. К знаниям и опыту, которые он постиг проходя службу в спецназе надо ещё прибавить все специфические особенности среды квадрата и его прожорливых обитателей, создать полный список которых не удалось ещё ни одному представителю научного сообщества закрытых и секретных институтов, располагающихся на базе «Контроля».

И все энциклопедии, справочники, брошюры и карты, которые составляли учёные об этой особо охраняемой территории, обладали полезной информацией процентов на десять из ста. На этом фоне возникает достаточно предметный вопрос: «Почему? Ведь все энциклопедии и памятки составляются не дилетантами, а серьёзным учёным сообществом НИИ Варламова?» И тут же учёные лбы на это ответят: «А потому что эволюция флоры и фауны этой аномальной территории прогрессирует в своей популяции каждый месяц, формируясь и развиваясь в уникальные матрицы жизни, ломающие раз за разом все наши наработки! У истинных обитателей этого адского заповедника развивается крепкий иммунитет, появляются более выносливые, сильные виды и рождаются более совершенные особи. Невозможно пересчитать этих кровожадных исчадий квадрата и составить какую-то объективную классификацию – очередной «тороидальный смерч» даёт новый эволюционный скачок, который в свою очередь расщепляет любой мутагенный вид на несколько ветвей!» Учёные изучили лишь несколько основных биологических групп, от которых уходили сотни подвидов, классов и подклассов, отличающихся друг от друга по внешним признакам, но имеющим общие геномы и локальные ареалы обитания.

Каждый шаг по квадрату – это русская рулетка. Можно было провалиться в нору к жирному, трёхметровому червю, или угодить в гости к «кашпикам» – подземным мутантам, рост которых никогда не достигал метровой отметки, но этот минус нисколько не мешал им в считанные секунды создавать с помощью своей ментальной энергии любой управляемый гигантский «плазмоид» и разорвать им все что угодно. С таким же успехом можно было наступить на весомый изумруд и послать к чертям с таким-то хабаром «квадрат» и выбравшись наружу продать кому-нибудь этот зелёный минерал и купить себе всё что угодно. И если ты провёл в квадрате меньше года, можно уже никогда не возвращаться в эту «аномальную яму» и жить в своё удовольствие. Об этом, конечно, легко сказать, но в реальности многие удачливые старатели с найденными изумрудами и золотыми слитками не могли выбраться за пределы «квадрата», а если и выбирались, то не могли продать все эти сокровища. Нафантазировать можно всё что угодно, а реальность стерва ещё та – без криминальных связей ничего не получится, и в лучшем случае заберут всё, дадут пинка под зад и оставят жить. И если даже получится сохранить ценный камушек и удачно выбраться наружу, а потом ещё с горем пополам его продать каким-нибудь «протокольным рожам» и сохранить при этом себе жизнь, как быть дальше? Да, будет какой-то капитал, а что делать с тем что накопилось в голове и памяти за время проведённое в квадрате? Люди ломают психику побывав на войне, а тут совсем другая реальность, в которой самые бредовые и смелые образы чудовищ того же Лафкрафта, оказываются абсолютно материальными. И этот кошмар с которым ты столкнулся в аномальном секторе останется в тебе на всю жизнь. Через какое-то время всё равно захочется поделиться с кем-нибудь историей как ты вырвался из пасти трёхметрового мутанта – «жруна», а потом тебя чуть не убил разрядом «биотрон», и когда ты вырвался из лап электрического мутанта твой выдыхаемый углекислый газ, как обыкновенная мошка, учуял огромный паук – «арахнод». Ну не бред ли? И если не остановишься вовремя в изложении своих галлюциногенных воспоминаний, то упекут в психушку. И станет психиатрическая лечебница родным домом, но альтернатива дурдому – это пьянство, или наркотический делирий, в котором может быть и забудешь о монстрах квадрата, но сам превратишься в гниющее чудовище. Но верный и рациональный путь к которому прибегают все выбравшиеся, это скорое возвращение обратно на изъеденную радиацией, аномалиями, плазмоидами и истоптанную трёхпалыми лапами кровожадных монстров адскую территорию. Даже если человек провёл в квадрате меньше года и решил навсегда его покинуть, то всё равно та концентрация аномальной энергии и радиации, накопленной за этот безопасный срок в организме даст о себе знать и скажется на потомстве. Как ни крути, в любом случае, покинувший «квадрат» счастливчик обречён на погибель.

Перед тем как войти в «квадрат» простому обывателю надо подготовить психику. Спецслужба охраняющая порталы-переходы этого аномального сектора и блокирующая всю информацию о нём своих бойцов прокачивает специальными галлюциногенными препаратами на основе ЛСД и псилоцибинов только для того, чтобы силовики подготовились ко всем обитателям этого «замечательного» уголка Бикинского района. Ведь там может произойти всё, и даже то, во что так просто, с холодной, трезвой головой абсолютно не поверишь…Фатально будет когда понимание этой аномальная зона абсолютно реальна придёт в последние секунды, когда какая-нибудь тварь разорвёт тело бедняги голыми руками. Конечно же, человек может столкнуться с экстремальными ситуациями и вне «квадрата», но, к примеру, в спальном районе какого-нибудь провинциального городка на него не накинется стая полуразложившихся волков вместе с дюжиной шарахающихся в поисках крови оживших мертвецов и это при том, что он находится в трезвом уме и твёрдой памяти.

Обойдя тёмно-зелёный настил мха, Артём вышел на пригорок, с которого он спустился в еловый бор, наполненный приятными и на редкость свежими ароматами хвои и сочной травы. От постоянного сладковатого запаха разлагающихся трупов его иногда невыносимо тошнило, и к этому противному смраду привыкнуть он никак не мог.

Миновав хвойный участок, сталкер вышел на огромную поляну, заваленную ржавой военной и промышленной техникой. Здесь было всё, от велосипедов до танков – «Железная могила». Эту коварную локацию «квадрата» надо было знать не понаслышке, а желательно познакомиться со всеми её прелестями на практике и увидеть всё воочию. Этот облюбованный монстрами район обязан пройти каждый новичок, решивший разбогатеть на перепродаже чудесных дикоросов, органов мутантов и превратиться в настоящего охотника – «ориона». Любого салагу, решившего вступить в братство сначала приводили на «Железную могилу», давали ему три часа для того чтобы сохранить свою жизнь и уходили в сторонку. Если новичку удавалось выжить, его без лишних слов принимали в артель и приглашали разделить с матёрыми сталкерами-орионами, сборщиками и старателями жар костра. Вспоминать как он в первый раз очутился на этом месте, Артём не хотел. При воспоминании начинало побаливать левое плечо, которое тогда ему чуть не разорвал «биотрон», бьющий свою жертву разрядом тока и питающийся её мозгами. Проверку на «Железной могиле» в братстве «Орион» не проходили только те новички, которые ещё до «квадрата» были сборщиками дикоросов и могли отличить к примеру «живокость губоцветковую» от «живокости крупноцветковой», не говоря уже о «золотом усе» и самом главном сокровище «квадрата» божественном «женьшене». Фитотерапевты и опытные дальневосточные сборщики дикоросов, как и найденный «женьшень», в «квадрате» абсолютно для всех группировок были настоящим сокровищем. Знания специфические, но в тринадцатом «квадрате», как нигде нужные. Таких ценных кадров, обладающих твёрдыми познаниями о целебной флоре Дальнего Востока берегли и хранили как зеницу ока абсолютно все группировки.

Двигаясь с ещё большей осторожностью орион смотрел на краснеющую полоску горизонта. Он глядел на пробудившееся солнце, которое карабкалось на небосклон сквозь рваные, напоминающие лоскуты мешковины облака. Артёму порой казалось, что небесное светило каждую ночь тонет в гнилых недрах этой пропитанной кровью и радиацией земли и только под утро, у него получается вырваться из этого хаоса к своему зениту. Он был уверен, что оно обречено на постоянные муки и выпускается на рваное небо лишь в помощь кровожадным мутантам, живым мертвецам и целой армии прожорливых существ. И порой он заключал, что освещать эту тёмную территорию солнце совсем не желает и поэтому старается проливать на весь этот ужас такой убогий, тусклый, размытый в серо-свинцовых разводах свет.

Поражённая радиацией тайга постоянно разрывалась леденящими сердце воплями и режущими слух визгами. Автоматные очереди и грохоты разрывов гранат не прекращались здесь никогда. От разлагающейся плоти, воздух становился тяжёлым и зловонным до тошноты. Этот смрад, оставлял во рту сладковатый привкус смерти, проникал в одежду и поселялся в ней на долгое время.

Держа автомат на изготовке, парень прокрадывался сквозь кусты полыни к показавшемуся на расстоянии в двести метров абрису пятиэтажки. Миновав заросли, орион приблизился к ржавому остову жигулёнка.

Голод брал своё, невыносимо хотелось есть. Сняв рюкзак, Артём достал из него двух мёртвых крыс и пластиковую бутылку, наполненную чистой и вкусной водой. За эту бутылку, он отдал последние две банки тушёнки. Артём, как отличник курсов выживания в экстремальных условиях хорошо знал, что всегда важнее хорошая вода, чем пища. Еду можно добыть без проблем, а вот водичку, да ещё и чистую, не так уж и просто. Без воды верная погибель и если уж вариантов вообще никаких, а обезвоживание будет угрожать вполне серьезно, он знал, что в этот крайний случай вспомнит Беар Гриллса и будет пить свою мочу. Грызунов он поймал и задушил пятнадцать минут назад и можно было приготовить их сразу, но по всем основам правил выживания, которые Артём соблюдал с фанатизмом, необходимо было выждать некоторое время для того, чтобы крысы остыли и их покинули все опасные для человеческого здоровья блохи и внешние паразиты – как раз пятнадцати минут для этого достаточно. Ловко разделав тушки, он промыл их и насадил на ветки. Зажарив мясо над костром, орион утолил голод и продолжил путь к заброшенному району «Ударников».

В заранее выбранной «хрущёвке», изъеденной мохнатой плесенью и смотрящей в его сторону чёрными оконными дырами, он решил организовать огневую точку.

«Главное, чтобы в ней никого не было, или хотя бы в той части, которую я приметил…» – думал орион.

Конечно же, Артём не забывал о том, что в этих развалинах, можно было нарваться и на мародёров из группировки Лихого «Тяп-Хряп», и на живодёров из китайской диаспоры решивших скоротать в этой пятиэтажке ночь, и на затаившихся мутантов, ждущих когда в их лапы попадёт какой-нибудь зазевавшийся балбес. Но менять планы и своё решение по организации именно в этом здании огневой точки, он не собирался.

Отдыхать и спать он не планировал. Артём всегда держался особняком и строил свои маршруты без какого-либо сна и отдыха. Обычно поход в таком агрессивном ритме и изнуряющем темпе, составлял трое суток – это его предел. Больше без сна орион не выдерживал, слабость и усталость брали над ним контроль и уходя в первую очередь от них, он шёл на территории дружественных его братству группировок и отсыпался. Потом снова в путь, и по такому графику он жил уже шесть месяцев. Смотря таким как он орионам-одиночкам в спины, команды и бригады охотников посылали вслед перекрестие, хороня их уже при жизни. И причин для этого было очень много – взять тот же сон: он необходим, но как быть тому, кто шастает в одиночку? В такой адской среде, когда каждую секунду на тебя может напасть кровожадная тварь, одинокому ходоку не до сна. Остаётся не спать и напрягать глаза, которые после бессонной ночи в таких жутких условиях, превращаются в засыпанные песком налитые кровью пузыри. Но, совсем другое дело команда из товарищей: тут и караул и жаркая «нодья», и на фоне всех этих принятых заранее мер, конечно же, пусть и нездоровый, но всё же сон. Команда лучше одиночного плавания, бесспорно. Пусть не команда, хотя бы тандем – уже неплохо. Но, у него были свои причины на одиночество. Он давно уяснил, что тюремная поговорка, вычитанная из «Шоковой терапии» Варлама Шаламова: «не верь, не бойся, не проси» имеет в себе отличный фундамент на котором можно возводить не только твёрдый характер, но и строить своё отношение к людям.

– Не спать! – он вновь взбодрил себя приказом. – Четыре часа для мужчины. Пять для женщины, а шесть для идиотов! – протерев глаза, процитировал фразу Наполеона Артём.

До определённого момента, Артём уважал этого императора за его четыре часа сна и пытался даже одно время практиковать такой экстремальный отдых. Ничего не получалось. Свет пролили мемуары генералов армии Бонапарта. Эти бравые вояки вспоминали то, что император мог во время сражения расстелить на поляне медвежью шкуру и плюнув на всё и всех завалиться спать, и так продолжалось в течении дня. Но хотя и спал он минут по двадцать-тридцать и после таких перерывов на сон находил какие-то уникальные тактические решения, всё равно это говорит о том, что четыре часа для сна всё же маловато будет.

Прислушиваясь к редким звукам, доносящимся издалека, орион приблизился к дверному проёму подъезда хрущевки. Не доходя до него нескольких метров, парень остановился. Осмотрев внимательно зияющие окна первого этажа, он включил прикреплённый на нижней части ствола автомата фонарик-карандаш. Не смотря на свои компактные и не внушительные размеры, этот фонарик давал мощный пучок фотонов.

Подойдя к двери, орион осветил тьму затхлого подъезда. Не увидев никакой угрозы, он натянул противогаз. Артем придерживался в отличии от многих сорвиголов простого правила: не входить в помещение каким бы проверенным оно не было не надев перед этим противогаз, или на худой конец «лепесток».

Концентрация радиоактивного фона в помещениях особа опасна и проверять интерьер любым дозиметром надо по особым, непререкаемым правилам. Противогаз в помещение, выбранном под ночлег и укрытие, Артём снимал только через полчаса. Почему так долго? Для этого есть чёткие и неопровержимые объяснения.

Не торопясь входить в подъезд, орион продолжал освещать лестницу и каждый тёмный угол в котором мог затаиться кровожадный монстр. Старатель достал из левого подсумка недорогой дозиметр марки «Радэкс» и взяв анализатор радиации в левую руку, нажал на его серой панели кнопку и посмотрел в «оживший» дисплей на котором тут же высветился утешительный результат – 0,1 мкЗв/ч. «Радэкс» показал безопасную норму. Дорогой сердцу помощник дал «добро» и Артём смело шагнул внутрь подъезда. Освещая тьму светом фонаря, за лучом которого следовало дуло автомата, он начал подниматься по разбитой лестнице.

Держа под прицелом каждую частичку мрака, орион нервно реагировал на любой шорох. Адреналин кипел в крови, сердце как всегда в таких экстремальных ситуациях начало тарабанить изнутри в грудную клетку. Артём уже научился немного подавлять такие состояния, но всё равно, тревога не хотела его отпускать. Все эти заброшенные дома, катакомбы и вообще любые помещения он, как и любой разумный и опытный сталкер пытался избегать и обходить стороной. Это ловушки и места неминуемой погибели. Когда ситуация, как сейчас, обязывала его входить внутрь какого-либо строения, он всегда вспоминал аттракцион ужасов, проходя который надо готовиться на каждом шагу к тому, что на тебя выпрыгнет из-за угла очередное силиконовое чучело. Разница ясна – кукла аттракциона просто испугает и не перегрызёт твою пульсирующую кровью шею…

Вскоре, Артём миновал лестничную площадку первого этажа и приготовился к подъёму на второй. Мысли были о возможном «тороидном смерче». Ещё на подходе к дому, он решил обустроить огневую точку на третьем этаже, потом всё же передумал и выбрал второй. Можно было подняться и на пятый, но орион хорошо знал, что если начнётся «тороидный смерч», то на счету будет каждая секунда. В любом случае, надо быть поближе к земле: на верхний этаж всегда можно подняться без каких-либо проблем.

Взойдя на второй этаж, он осмотрел лестничную площадку. Из четырёх квартир, дверь сохранилась лишь в одной, смотрящей прямо на лестничный марш. С двери свисали лоскуты сгнившего дерматина, под которым ещё можно было увидеть куски промышленной ваты. Так в СССР решивший внести креатива и творчества в серость и костную заштампованность, хозяин квартиры обивал входные деревянные двери. Вата на полотно, а сверху дерматин, прибитый декоративными гвоздями с широкой шляпкой. Они прибивались в последовательности, через равномерный интервал и всегда по какому-нибудь геометрическому рисунку, в итоге получался ромб, октагон, но чаще всего выходила «роза ветров» или снежинка.

Вместо замка зияла огромная дыра. Раскрыв скрипучую дверь, орион вошёл внутрь трёхкомнатной квартиры и проверил каждый квадратный метр смежных комнат. Успокоившись от вида пустых углов, в которых на его удивление не прятались двадцатисантиметровые мокрицы и пауки-кровопийцы, он вошёл в самую большую комнату и вновь достал дозиметр.

Теперь, следовало проверить это убежище на радиацию. Часы показали без двадцати пять утра. Включив дозиметр, он присел на корточки и сделал замер. Запомнив цифры, он сбросил результат. Через десять минут, Артём сделал замер на уровне головы, а ещё через десять, он встал на старый дубовый стол и сделал измерения под потолком. Теперь по всем правилам следовало сложить все маркеры и если итог будет положительным снять к чертям противогаз и нормально вздохнуть. На долю, первого, второго и третьего замерного узла пришлось по 0,1, что в итоге при сложении показало результат: 0,3-микроЗиверта, или 30-микрорентген – это норма для помещения. Артём тут же стянул с головы армейский ПМК-2.

Подойдя к подоконнику, он снял с плеча снайперскую винтовку и положил её под радиаторную батарею. Присев на пол, парень осмотрел внимательно холодную стену и только потом спокойно облокотился спиной. Везде царствовала тишина, и казалось, ничего уже его не побеспокоит. Позади, прямо над головой, зияло окно с оскалом из лезвий выбитого стекла, впереди дверь, освещённая светом пробудившегося солнца.

Орион снова почувствовал приятный холодок под левой подмышкой. Этот холодок последний месяц не давал ему покоя. Странное явление и поначалу определённая тревога заставляли его каждый день привыкать к этим ощущениям. Холодок начинал сигнализировать о себе постоянно, в те моменты, когда Артёму приходилось настраиваться на серьёзный, грозящий гибелью бой. В принципе, его это сильно не тревожило – он просто уже не обращал на эти странные изменения в терморегуляции физиологии, сопровождающиеся тяжестью и теми ощущениями, к которым надо было привыкать. Артём знал, что такие перепады в температуре особенно с левой стороны верхней части тела всегда не к добру – первые признаки начинающих развиваться сердечных проблем. А если к этим ощущениям приплюсуется лёгкое онемение в пальцах левой руки – тут уж точно надо бить тревогу и никаких советов Малышевой и её друзей кардиологов не надо. Но, опуская все эти довольно объективные признаки будущих проблем со здоровьем, которые должны были беспокоить человека с полной ответственностью относящегося к себе – Артём почему-то, как человек разумный и внимательный об этих неполадках не думал, он знал истинные причины возникновения дискомфорта и тяжести с левой стороны.

Иногда, психика сдавалась всем передрягам и постоянным стрессам, но не теряя боевого запала и сжимая сильнее зубы, Артём продолжал идти к своей цели. В голове была безудержность, воля и дерзость. Он, как одержимый, шёл к цели по всему этому ужасу, который каждый день, выстилала перед ним прожорливая и приютившая в своей обители целые легионы мутантов и монстров аномальная территория.

Артём не знал, что с его здоровьем и по большому счёту не хотел знать. Он не думал о еде и о всех земных радостях – он больше думал о полном магазине для «Грозы» и о таинственном Профессоре, которого надо было разыскать как можно скорее. Ради него, он пришёл в «квадрат», чтобы рисковать жизнью и только ради него, Артём готов был спуститься хоть в преисподнюю и плюнуть в рожу самому Вельзевулу, но отыскать этого человека-легенду и попросить у него помощи.

Каждый день в «квадрате» у Артёма начинался и будет начинаться с мыслями об этом полумифическом Профессоре. О нём знают, его видели, его слышали, с ним здоровались, с ним работали, ругались и мирились. Это обыкновенный человек, только преданный науке и шагнувший чуть дальше и увидевший чуть больше. Только Профессор мог помочь ориону, но его нигде не было. Он пропал ещё до того, как Артём проник в «квадрат». Исчез, как рафинад в кипятке, оставив после себя кучу легенд, баек и реальных историй о своей передовой деятельности. Орион цеплялся за всё, что было с ним связано. Уже не зная кому и чему верить, Артём порой уходил в себя, пытаясь хоть что-то прояснить в этом сумбуре. Навести порядок в сознании не получалось и он снова вооружался до зубов и выходил на поиски этого легендарного человека.

Артём прошёлся взглядом по всей комнате, озаряемой малиновым восходом. Не выпуская автомата из рук, он положил его на подтянутые к груди колени. Остановив взгляд на углу старого, обшарпанного стола, парень начал проваливаться в какую-то приятную внутреннюю пустоту. Ему, как всегда, в таком состоянии было спокойно, легко и свободно. В такие моменты провалов, скорее всего идет полная дефрагментация того хлама, который копится в голове. Мысли не лезут, голова пустая. После таких истомных провалов ему всегда было хорошо. Это знакомо каждому человеку, когда вдруг выберешь себе какую-нибудь точку и, засмотревшись на неё, будешь сидеть как вкопанный без какого-либо желания прерывать эту паузу.

Артём вновь достал «Радэкс». Повертев его в руках, он пытался вспомнить его настоящую цену за которую его продавали в магазинах. Точную стоимость он не помнил, но уверенно мог сказать, что она не превышала трех тысяч рублей. Здесь же, в «квадрате» такой убогий дозиметр со всеми накрутками у Гардероба и других скупщиков стоит десятку, а у зажравшихся «трёх толстяков» вообще под двадцатку потянет. «Радэкс» считается самым дешёвым из всех дозиметров. Эта модель детектора, бюджетная и часто не справляется с требованиями. И об этом, иногда предупреждают честные продавцы в специализированных магазинах, при этом не теряя надежды, что покупатель выберет, дозиметр подороже. Но, во время аварии на Фукусиме, жители Дальневосточной части России такие дозиметры смели в считанные дни. Конечно, Артём понимал, что этот кошмарный дозиметр надо менять на какой-нибудь накопительный и более точный и удобный аппарат. У одного «щитовца», Артём видел дозиметр в виде наручных часов, но и у него были свои минусы – измерял только гамма-излучение, зато работал под водой и измерял радиацию круглосуточно.

В общем и целом, он был уверен, что все эти прибамбасы: оружие, экипировка, дозиметры – пыль. В основном всё теряется и ломается к чертям собачьим. И главное, испаряется всё это элитное барахло не по какой-нибудь рассеянности – а от постоянных схваток с мутантами, по вине стаи монстров и от кучи остальных факторов. Так что, Артём пытался по возможности приобретать не такие дорогие аппараты и стволы. Без анализатора радиации, конечно же, в «квадрате» смерть. Но, в любом случае, Артём не забивал себе голову желанием приобрести более дорогой детектор, тем более, по тем заоблачным ценам, по которым их толкали все барыги «квадрата». Где-то можно и потерпеть и сэкономить – и дело не в скупердяйстве. Артём хорошо знал, что на орудиях труда и средствах первой необходимости экономить нельзя, но и сильно шиковать в таких условиях тоже безрассудно.

Артём никогда не понимал, встречая артельщиков с какой-нибудь дорогой штурмовой винтовкой типа «Heckler und Koch»-G36 у которой только коллиматорный прицел стоит бешеных денег даже вне «квадрата», не говоря уже обо всём остальном. Да, бесспорно этот шедевр инженерной мысли хороший, надёжный, отличается невероятной точностью стрельбы – просто сказка! Да и сборщиков этих понять можно: началась белая полоса и фортуна начала одаривать их ценными дикоросами, свежими органами, изумрудами и золотом. Деньги, деньги, и ещё раз деньги. На что их тратить? – конечно, на супер-безделушки. На хорошую экипировку, на американский экзоскелет HULK, на передовое оружие. Всё круто, так и должно быть. А что делать, когда боеприпасы кончатся, а от голодных мародёров и «тяпхряповцев» вооружённых обыкновенными «калашами» ещё отстреливаться и отстреливаться. Да и заваруха началась-то из-за навороченной экипировки, дорогого дозиметра и G36. А если бы не выделялся и ходил бы в своём стареньком бушлате и спецовке, не менял бы свой калаш, прошедший огонь и воду, может и плюнули бы в его сторону мародёры и не тратили бы зря патроны. На хрена такой «обсос» нужен-то, что взять-то? Мародёров, гопоту эту раскусить можно на раз-два. Этих отбросов, уголовников, нашедших прибежище на этой территории очень много, и пополнение к ним приходит каждый месяц. Отморозкам хочется выжить и урвать чего-нибудь повкуснее и подороже. Рыскать по тайге, отбиваясь от мутантов и искать женьшень, который только выкопать – это самая нудная история на целый день, бандиты не хотят. Да и прокуренных, пропитых рудиментов, оставшихся от мозгов на это не хватит. Легче ведь забрать. Негодяям тоже хочется иметь такие хорошие вещи: экзоскелет, немецкое оружие. А тут такой «вкованный» фраер идёт. Что ваше, будет наше. Они ведь и друг другу из-за ценного хабара глотки перегрызут как псы бешеные. И потом, случись с ними перестрелка. У бандитов одни калаши да стечкины, а у пижона-старателя натовское под 5.56, а у них 7.62. Патроны кончились, а рядом труп бандюги валяется, да не один и в подсумках у них магазинов море. Только вот к навороченному оружию хвастуна патрон не подойдёт. Что делать? А мародеры, как тараканы прут нахрапом и лезут из всех щелей. Времени нет, надо отстреливаться, воевать и спасать жизнь, а не думать, что же делать со своим натовским оружием и куда его всунуть, или кому. Расставаться с такой игрушкой пижону не хочется. В любом случае придётся поднимать с земли «калаш», который может быть продырявлен пулями от той же G36 да и вообще, можно привести кучу доводов каким ненадёжным может быть автомат, принадлежащий бандиту. Мародёры всегда испытывают дефицит в оружии и всё потому, что из всей этой своры отмороженных придурков и отбитых отбросов систематично чистят свои стволы единицы. Чтобы пользоваться их автоматом, сначала надо потратить день на его чистку и пристрелку, и только потом пускать в работу, а лучше сразу на помойку, к чертям, выкинуть.

Слух Артёма, натренированный за полгода пребывания в этом аду, выхватил вдруг протяжный вой, раздающийся с первого этажа. Подскочив на ноги, орион перекинул «Грозу» за спину и резко вырвал из ножен, закреплённых на правом бедре тяжёлое лезвие американского ножа для выживания класса «Рэмбо», выпущенного в производство после одноимённого фильма.