Текст книги "Орион (СИ)"

Автор книги: Степан Уранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Давай дальше излагай. Че стопоришься как обиженный!!! – не отводя от бандита своих серых глаз, проорал уголовник.

– Они запустили в тюрьму вирус, заразили им шестьдесят процентов пацанов. Заразу создал в своей лаборатории этот фармацевт, выделенные блатными деньги на вакцину, которая была уже сделана, они поделили на двоих. Провернули всё на пять. Несколько зэков погибло, но практически всех вылечили. Ну а у тебя начал «тубик» прогрессировать, все болезни вылезли, ты в кому ушёл. Тебя амнистировали…Нам удалось выйти на «полкана» того, главврача тюремной больницы, а через него узнали об этом умнике который вирус создал. Полковника грохнули, а этому ботанику дали время, что бы искал лекарство для тебя. Сегодня он принёс какую-то херню…сделал укол и вот ты с нами, свежий как огурец.

– Нормально, – осматривая своё молодое тело и теребя гениталии, довольно проговорил Верстак. – Зеркало мне!

Бух кинулся в соседнюю комнату и вскоре вошёл со снятой со шкафа зеркальной дверцей. Поставив его напротив пахана, Бухтияров радостно улыбнулся.

Верстак посмотрел на свое отражение. Из зеркала на него смотрел, поджарый, жилистый мужик средних лет. Верстак узнал себя таким, каким он был в далёком прошлом. Постоянные тренировки, всегда держали его тело в крепком мышечном корсете и тонусе. Развитые от отжиманий руки, плечи, два твёрдых бугра грудных мышц, уходили в развитый пресс, прокаченный до каменного рельефа. Взглянув на член, пахан покраснел от злости:

– Сука, где «шары» и «шпалы»? Как куропаток шевелить? – усмехнулся Верстак. – Ладно, всё отлично, – заключил пахан. – А кто этого профессора «кислых щей» уделал? – резко, он перешёл на гневный вопль.

– Я его вальнул, паскуду эту! – горделиво заявил Бухтияров.

– Я смотрю ты вообще, у нас инициатор всяких нужных дел? Да, малыш? – цинично процедил сквозь зубы Верстак. – Шмаляешь бля, как «ворошиловский стрелок» налево, направо… А в башке-то одни сухарики да семечки. Бычара! Му-му, хрю-хрю, чучело тупое.

Бухтияров уже не знал, куда деть зеркало. Побледнев, «бык» догадывался к чему может привести гнев пахана.

– Ты хоть узнал, что он мне вколол, а имбецил!? – разразился яростью уголовник.

– Нет, – промямлил Бух.

– Может ты сначала узнал откуда он взял эту приблуду, от которой я скинул несколько лет к чёртовой бабушке и чувствую себя как младенец? А, клоун? Узнал у него, где он выкопал тему эту?

– Нет, – пробубнил бандит.

– У-у-у сукааааа, ну ты и даун! Я тебя поздравляю, дебил! – развёл в стороны руки пахан. – Зато хлопнул его, как высморкался. Придурок! – хватая со столика графин и рванув с кровати к Бухтиярову, проорал Верстак.

Нанеся удар ногой в зеркало, уголовник повалил его на бандита, придавив Буха к полу. Разбив тяжёлый графин об голову быка, Верстак принялся шинковать «розочкой» широкую шею уже мёртвого бандита.

Тесак почувствовал, как по всему телу прошла дрожь. Его продолжал бить от тревоги и страха мощный тремор. Он не мог восстановить дыхание, в горле сухой ком, в черепе давление, глаза начали слезиться, сердце как будто замерло. Потная ладонь в кармане куртки уже слиплась с рукояткой пистолета. Так просто, он сдаваться не собирался. Не зная, что произойдёт дальше с паханом, бандит приготовился к отражению атаки.

Разрезав Буху шею до состояния огромного рваного куска мяса, залитый кровью Верстак встал на ноги и глубоко вздохнул.

Тесак смотрел на спину босса, снимая ствол с предохранителя, выходя на линию огня и разрывая дистанцию. Палец уверенно лежал на спусковом крючке. Сейчас любой манёвр пахана в его сторону, он легко пресечёт положив все пули «в массу».

– Эээээх, – довольно протянул не поворачиваясь к Тесаку пахан. – Хорошо…давненько я такого кайфа не испытывал. Никакой травы не надо. Лучше бабы даже! Хотя, тёлка бы сейчас не помешала, уловил намёк, фраер?

– Конечно, сделаем, – с пониманием произнес Тесак.

Повернувшись к бандиту, готовому в любой момент выжать спусковой крючок, помолодевший уголовник лишь ухмыльнулся и сел на стоящее у кровати кресло.

– Вась, ты чё мля, на измене, что ли? – добродушно спросил у Тесака пахан.

– Нормально всё! – резко отрезал бандит, медленно ставя пистолет на предохранитель. Вытащив вспотевшую руку из кармана, Тесак спросил у босса. – Какие планы? Чем займёмся?

– Да не торопись ты, – смотря на пол, произнёс Верстак. – Тебя как кличут? Долго в братве? Я тебя че-то не помню…Хотя кого я помнить-то могу? Давай базарь, кто ты, чё ты…

– Тесаком кличут! – уверенно заявил пахану бандит. – С пацанами уже второй год. Громила меня в братву подтянул, надо было решить несколько проблем с трафиками…

– Громила? – обрадовался уголовник, вспоминая своего друга. – Нормальный тип! Мы с ним как братья. Ты темы порешал?

– Да, всё в ажуре, – ответил Тесак. – На лапу кое-кому пришлось кинуть, кого-то вальнуть, кого-то пригреть…

– Пойдёт, – потирая стальной трицепс, проговорил пахан. – Короче, дело такое, – собираясь с мыслями начал Верстак. – Обо мне никому ни слова. Этих жмуров, – Верстак указал на трупы, – зарыть. Быкам и всем кто меня навещал скажи, доктора сказали меня вообще не кантовать. Никаких гостей. Бычары пусть ноздри в дом не пилят. На улице пусть тусуются демоны. Тёлок мне молодых и жопастых штуки три-четыре организуй, бухла нормального, плана афганского, кокса – «чеков» десять. А сам шуруй, узнай где этот хмырь, фармацевт, такую тему нарыл. Узнай всё, братан! Бабки не жалей. А с Громилой, Мордой и Бабаем я потом перетру. Но, на первых порах язык за зубами держи! И вообще, жрать хочу, как слон… и бабу, – потирая промежность, выпалил Верстак. – Давай занимайся, братуха.

Не сказав ни слова, Тесак достал мобильник и вышел из комнаты. Следом вышел пахан и скрылся в соседней спальне.

Спускаясь по лестнице, Тесак давал в трубку команды:

– Да…да, да Рыжий, к особняку пахана. Давай сюда «полотеров» надо порядок навести. Позвони Арво, пусть приготовит трёх самок. Скажи сам лично приеду, заберу их. Через час собери на «офисе» всех быков, я им расскажу насчёт изменения графика по охране дома пахана.

Тем временем, закрыв глаза, Верстак утонул в мягком кресле и погрузился в полудрёму. Сознание расслабилось, но слух был настроен на любой подозрительный звук. Уголовник чувствовал прилив небывалой силы и энергии. По венам растекалась бурлящая молодая кровь.

«Ещё один шанс, – думал уголовник, – всё равно буду играть по своим правилам…»

Верстак ещё раз прислушался к своему сердцу, и вновь усомнившись в реальности, уснул крепким сном. Сухой храп воцарился в комнате, заглушив тиканье настенных часов и журчание электрического сувенира в виде водопада.

Не прошло и трёх дней, как Тесак вернулся с новостями к боссу. За это время бандит успел сделать многое. По крайней мере с первоначальными задачами пахана он справился и готов был поведать ему всю наработанную информацию.

Мобильник главаря молчал. Вытащив пистолет, Тесак отпер дверь дома и вошёл внутрь.

Тесак обошёл первый и второй этажи, пахана нигде не было. Сжав рукоятку «макарова», он направился к лестнице, ведущей в сауну. Спустившись вниз, он вошёл внутрь просторного помещения, оборудованного под бассейн. От увиденного, его вывернуло наизнанку:

На покрытом кровью кафеле лежали два изуродованных обнаженных женских трупа. На столе, заваленном коньячными бутылками, был рассыпан кокаин, в порошке которого лежал окровавленный нож. Вода в бассейне окрасилась алым. Кровавые следы от стола тянулись в душевую.

– Твою-то… – прошипел Тесак, осторожно подходя к лежащему на изрезанном трупе третьей проститутки обнажённому пахану.

Проверив пульс босса, бандит разочарованно вздохнул – Верстак был жив.

Разбудив пьяного в стельку пахана, бандит услышал трёхэтажный мат. Отойдя к выходу из душевой, бандит дождался пока Верстак встанет на ноги. Сытый и судя по трупам путан, чрезмерно удовлетворённый, изувер растянул по лицу улыбку и вышел из душевой. При его виде Тесак невольно запустил руку в карман и схватил пистолет.

– Ты чё думал, паря, – подходя к столу заваленному всяким хламом, проговорил Верстак, – эти шалавы поработают и не сдадут меня? Мясо, – схватив недопитую бутылку шотландского виски «Хэйг», пахан сел на кожаный диван. – Всё здраво, без кипиша, братан! Давай говори, че нарыл там?

– Короче, – начал Тесак. – Узнал я что у этого фармацевта, помимо офиса в городе и нескольких лабораторий есть ещё шаражка где-то под Бикином. Взял одного из сотрудников его конторы и рванул туда. За жабры взял профессора из лаборатории. Я его с собой привёз.

– Давай его сюда тяни, – попивая из горла пузатой бутылки виски, приказал Верстак. – Он мне всё грамотней растолкует.

– Как, сюда? – удивился Тесак, смотря на лужи крови и трупы путан. Он понял, что будет ещё один труп.

– Давай тяни его! – крикнул пахан. – Я че ещё шкураходить буду по этому поводу?

Тесак скрылся в направлении винтовой лестницы и через несколько минут вернулся уже с профессором Храпцовым, судьба которого уже была решена.

Взглянув на трясущегося от страха учёного, пахан ухмыльнулся и произнёс:

– Давай умник, рассказывай. Че за хреновину в меня твой кореш влил.

– Это «эликсир», – начал профессор. – Его свойства уникальны…Мы ещё его не изучили, но в одном можно быть уверенным – этот эликсир возвращает человеку молодость, здоровье.

– Молодость, здоровье, – передразнил Храпцова уголовник. – Хватит мне тут песни петь петух! Где ещё достать этот эликсир? – глотнув из бутылки, спросил у профессора Верстак.

– Его добыли в «квадрате», – запинаясь начал перепуганный Храпцов. – Это особо секретная территория под Бикином. Туда не так просто попасть. Там очень опасно: радиация, мутанты…

– Че за квадрат? – ухмыляясь спросил уголовник. – Ты гонишь? Какая на фиг радиация, мутанты? Ты бредишь, торчок? Чё за «квадрат»? Был у меня кентяра «Квадрат», пока крысить из котла не начал. Я эту крысу сам тогда распотрошил.

– Вы не понимаете меня, – продолжил трясущимся голосом Храпцов. – У нас разные, культурные полярности…Я не знаю, как вам всё это объяснить. Думаю вы меня не поймёте, – в голосе сильно нервничающего и испуганного учёного бился страх.

– Уааа, залепетал! – взревел уголовник. – Да не паникуй ты! – махнул в его сторону Верстак. – Давай говори, че за «квадрат». В двух словах только, не гунди! – повысил тон уголовник. – А то, я тебе все твои полярности в зад запихаю вот этой бутылкой!

– Это, особо секретный сектор. Заповедник, – подбирая слова начал, учёный. – Там уникальная флора и фауна, эндемики, аномальный биоценоз…

– Параша какая-то, не въезжаю, – отрыгнув, выпалил уголовник. – Где найти этот эликсир? У тебя ещё есть?

– Нет, у меня эликсира нет, – ответил Храпцов. – Его можно достать в «квадрате». Дело в том, что мы покупаем такие вещи у наших поставщиков – так называемых «орионов», старателей, которые добывают их нам в самом «квадрате», а в него попасть можно только имея «плазон», такой камень, он очень похож на «чёрный кремень». Надо найти проводника с «чёрным кремнем», добытым в «квадрате».

– Ясно всё, шиза полная, – махнув в сторону учёного, произнёс Верстак. – Тесак, надо покумекать над эликсиром. А в этот «квадрат» чёрт бы его съел, пару быков отправь. Пусть разнюхают там всё, поляну пробьют.

– Ничего у ваших людей не получится, – решительно вмешался в разговор Храпцов. – Нужен проводник с «плазоном».

– Давай, завали свой хавальник, чмо! – проорал в гневе Верстак.

– Это очень специфическое место, – начал профессор, стараясь не упоминать монстров и мутантов, – и оно требует соблюдения особых правил выживания, которые можно изучить только после того, когда проживёшь там год-два. Эта местность очень опасна и требует от человека определённых навыков, которыми не способен обладает человек, живущий вне квадрата. Пусть даже и самый лучший спецназовец возьмётся за дело, ему всё равно там не выжить. Простые обыватели там не продержаться и десяти минут. Вам нужен только опытный человек, и только из квадрата. Остальные варианты не пройдут.

– Ты кто такой? – смотря на профессора, спросил уголовник. – Кто ты, головастик? Все мозги мне засрал! – начал психовать пахан.

– Вам нужен кто-нибудь из артели «Орион», – произнёс профессор, стараясь не смотреть на залитый кровью кафель и трупы проституток. – Это охотники. Они добывают дикоросы и ценные органы мутантов. Они себя иногда ещё бродягами называют. Они живут там годами, знают всё как свои пять пальцев.

– Бродягиииии, – ехидно протянул Верстак, оскалив уголовную ухмылку. – Совсем попутали там? Ты вообще, терпила, знаешь кто такой бродяга!? А? Чёрт «закатай вату», паришь мне тут шалу какую-то! Бродяги… – допивая виски, ещё раз ухмыльнулся уголовник. – Тесак, мне этот Гудвин все мозги уже залил помоями своими!

– Какие планы? – спросил у пахана бандит.

– Ты одолел своими планами, чувак! – проорал Верстак. – Кубатурь сам, братуха! Давай сначала определимся, чё нам надо. А надо нам ещё найти эликсира. Быка какого-нибудь подыскать матёрого. Этого, как его, – главарь посмотрел на учёного.

– Орион вам нужен, – проговорил Храпцов.

– Тьфу ты, параша какая-то, – хватая из россыпи белого порошка недопитую бутылку виски, взревел Верстак. – Орион… Кто это вообще такой?

Тесак уже хотел уйти из этого дома и не возвращаться сюда никогда. Хотя хлопнуть Верстака тоже было в приоритете. Тем более сейчас, когда пахан помолодел на несколько лет. В тоже время Тесак пытался собрать в одно целое все свои мысли, а принимать необдуманные решения он не собирался. Сложившиеся обстоятельства набирали мощные обороты и раскалялись добела. Как объяснить старшим все фасмагории случившиеся с паханом, Тесак не знал. В считанные секунды, Верстак трансформировался из чахлого старика в молодого мужчину. Как это всё растолковать людям, которые большую половину своей жизни провели в тюрьмах строгого режима и верят только себе? Рассказывать такие байки главарям синдикатов и группировок было не просто глупо – это сравни подписать себе заочно смертный приговор. Бандиты могут подумать, что их держат за дураков, а это уже оскорбление, которое смыть можно только кровью обидчика. Тесак решил не торопиться, тем более что эта история с эликсиром начала занимать его. Ведь в этом деле были и его интересы – он тоже хотел оставаться здоровым и всегда быть молодым. Тем более эта набирающая оборот история сулила огромные деньги. Успокоившись и взяв на контроль свои эмоции, бандит обратился к пахану:

– У нас есть время подумать и решить все головняки!

– Ты умный? – раздражённо выпалил Верстак. – Давай врубайся в делюгу!

– Надо определиться с тем, кого отправим в этот квадрат, – неуверенно размышлял Тесак.

– Кого, на фиг ты собрался туда отправить? – произнёс уголовник. – «Победа требует подготовки!» Слышал такое, а?

– Нет, – ответил Тесак. – Я слышал другое: «Если не найду дорогу, то проложу её САМ!»

Верстак улыбнулся, ставя зачёт Тесаку.

– Делай, Тесак, – смотря подчинённому в глаза, проговорил твёрдо рецидивист. – Сам понимаешь, кореш, сейчас у меня только ты один остался. Вся надежда на тебя, братан. Если я сейчас покажусь своим и буду им парить, что я такой молодой и крепкий, а не тот дряхлый Верстак, дышащий последние пять лет на ладан, то жить мне останется считанные секунды… Что я им скажу? Братки, я тут «яблочек молодильных» обожрался? Меня же грохнут как пса помойного. Обосновать не смогу им ничего. Короче, Тесак, собери пацанов нормальных. Займись этим, братишка. Надо эликсира ещё добыть, а потом уже носопырку высовывать.

– Я всё понимаю, – безразлично к проблемам пахана ответил бандит. – Сейчас мотаться придётся до фига и больше, а «хрусты» все в котле подбиты. Надо подождать чуток, пока партию не закатаем…День, может быть два. С общаковских брать не буду. Мне их в котёл надо завтра скинуть.

– Это не проблема, – ухмыльнулся Верстак. – Насчёт общака правильно говоришь. Не тронь никогда святое. Я на чёрный день тоже кое-что оставил. «Рыжья» и зелени пригрел на такой случай. Дай мне лист и ручку, сейчас тропу начиркаю.

– А что со мной будет? – тихо произнёс Храпцов.

– Ничего, – спокойно произнёс Верстак, отдавая Тесаку листок.

Схватив за горлышко пустую массивную бутылку со стола, уголовник кинулся на Храпцова. Повалив учёного на кафельный пол, Верстак принялся раскалывать толстым дном тары профессору череп.

– Урод, все мозги мне засрал! – продолжая крошить голову Храпцову, орал в бешенстве рецидивист.

Глава 11. Уставший биолог

Пробуждение было тяжёлым. Артёму снилось, что он тонул в гнилом, вязком болоте и вдруг какая-то неведомая сила, начала медленно выталкивать его из трясины на поверхность.

Сначала закрытые веки прожёг солнечный свет. Не открывая глаз, орион ощутил своё тело: слабое и вялое, лежащее на чём-то мягком. Нос принял запах свежего белья и тропического ароматизатора. Вздохнув полной грудью, орион медленно разомкнул веки. Его взгляд выхватил квадраты потолочной плитки, до безумия белой и гладкой. Артём следил за своими чувствами. Боли абсолютно не было – всё тело размякло от слабости и истомы. Силы покинули его. Такое же состояние он испытывал после комы. В голову лезли глупые, никчёмные мысли, пролетающие рваными кусками. Приятный запах от подушки затягивал в бездну сна. По телу продолжала расплываться слабость, а внутренний голос твердил одно: «К чертям всё Артёмка! Давай-ка в люлю! Надо спать».

В первую очередь, он боролся с собой: двигаясь к своей цели он боролся с голодом, холодом и конечно же вел войну со сном. И сейчас, чтобы просто закрыть глаза и вырубиться, набраться сил и энергии, он всё равно продолжал противиться наступающему сну. Он понимал, что ему сейчас ничто не угрожает, он не на открытой местности и рядом не бродят кодлы кровожадных мутантов. Сознание продолжало его убаюкивать не оставляя ему никаких шансов на борьбу. Найдя в себе остатки сил, которые он потратил на то, чтобы поднять голову и посмотреть на висящую на белой стене огромную черно-белую фотографию Детройта тридцатых годов.

«Городом моторов…когда-то был…» – пронеслось у него в размякших мозгах. На более плодотворную, ментальную работу серое вещество плюнуло с высокой колокольни.

Не прошло и минуты, как голову ориона вновь затянула в свои объятия мягкая подушка и укутала лёгкими ароматами и теплотой.

В этот раз Морфей с измотанным разумом Артёма повеселился на славу:

В странном сне, орион шёл по мёртвому лесу. Сухие, абсолютно обнажённые деревья, напоминали человеческие фигуры, тянущиеся своими руками-ветками к солнцу. Под ногами скрипела галька и выеденные временем и ветром хрупкие человеческие кости. Повсюду валялись трупы огромных крыс-мутантов с трепанированными черепами, из которых вываливались мозги с подсоединёнными к ним трубками и проводами. В голову почему-то наведался отрывок из когда-то вычитанной статьи о сновидениях. В ней большой лоб, профессор сонмологии писал о том, что мозг во сне на сто процентов отдыхает лишь тогда, когда не рисует человеку сновидений. Иногда объективные мысли и решения не покидают человека даже во сне, случается это очень редко, но сонмолог утверждал, что анализировать и подчинить царство сна своей воле все-таки можно. Продолжая идти, орион смотрел на рваные обрывки пространства, сменяющиеся как на цифровом рекламном баннере всё новыми картинками и слайдами. И вот уже море, а вот ночной город, сверкающий разноцветными огнями. Но всё равно, сталкера не покидало ощущение того, что он находится в жутком лесу. Высохшие кроны деревьев, под ногами серая галька перемешанная со щебнем и человеческим прахом. Ноги не ощущали твёрдости и каждый раз проваливались по щиколотку в глубокие ямы из которых вырывались огромные щупальца и обвивали его ноги. Разрывая эти путы, он шёл дальше. В поле зрения попадали воткнутые в землю сапёрные лопатки, черенки которых торчали из мёртвой почвы, из горы щупальцев и огромных оторванных рук мутантов на каждом метре. Очередной шаг становился невыносимо тяжёлым. В метрах трёх показалась заплаканная мать, чуть поодаль от неё возник отец с младшим братом. Орион ощутил колючий холод, по телу прошлась мерзкая дрожь. Захотелось орать, бежать и вырваться в реальность, но он был в полном оцепенении и не мог сделать ни единого движения. Как монолит он стоял напротив подходящих к нему фантомов родителей.

– Это плохо. Это плохо, – твердил орион, смотря на приближающуюся мать и вспоминая, что усопшие родственники снятся не к добру. Часто они зовут пойти за ними…

– Тёма, – надрывистом голосом проговорила подходящая к нему бледная как мел мать, – когда ты уже будешь с нами, сынок? Мы так скучаем…

Она подошла совсем близко и холод усилился. Всё его тело сковал страх и ужас, голову прокалывали изнутри иглы кошмара. Не понимая как быть, он бегал глазами по белому лицу матери и приближающимся фигурам отца и брата. Они как потусторонние посланники принесли с собой терзающий всё тело ужас и страх. Артёму хотелось орать, но изо рта вырывался лишь сжатый хрип. Всё вязло в цветовом каламбуре. Напряжение вскипало, повышая градус тревоги, Артём зажмурил глаза и напряг все мышцы. В голове как раздувающийся пузырь, набирало силу одна единственная команда: – Просыпайся! – твердил себе орион. – Просыпайся!

Вырвавшись из сновидений, Артём почувствовал сильную головную боль. Череп как будто прокололи раскалёнными спицами. Открыв глаза, он снова всмотрелся в ослепительную белизну стен. Уши не принимали ни единого звука, создавалось впечатление, что в них утонули ватные тампоны. Даже глазами вращать было невыносимо больно.

Наконец, он увидел как открылась дверь, сливающаяся со стеной. Абсолютно ничего не слыша, Артём увидел двух мужчин в светло-зелёной медицинской форме, уверенно вошедших к нему в палату.

Подошедший к кровати гигант европейской внешности с рыжей курчавой шевелюрой, голубыми глазами и вытянутым лицом сильно контрастировал со своим чернокожим коллегой. Врачи встали по обе стороны постели и уставились изучающими взглядами на ориона.

Афроамериканец что-то начал записывать в блокнот. По его огромным синим губам, Артём понял, что темнокожий что-то говорит своему коллеге. Рыжеволосый кивал головой, соглашаясь с его мнением. Достав фонарик, он посвятил Артёму в глаз, смотря за реакцией зрачка. Рот рыжего зашевелился вновь. Афроамериканец недовольно махнул рукой и растянул по доброму лицу широкую улыбку.

Сталкер уже похоронил свой слух и закрыв глаза, ещё раз попытался услышать хоть что-нибудь. Расклеив веки, охотник уже не увидел нежданных визитёров.

К полуночи, головные боли ушли. Артём приподнял голову и оторвал её от подушки. Тело затекло, мышцы спины и особенно поясницы требовали движений и насыщения кровью. Лежать было невыносимо. Орион приподнял верхнюю часть туловища и скинув онемевшие ноги с кровати решил размять мышцы. И в этот момент в палату влетела совсем юная медсестра. Включив приглушённый свет, она начала шевелить своими пухлыми губками и укладывать Артёма обратно на кровать.

– Ладно, ладно, – улыбнулся Артём. – Я всё понял. Всё, ложусь, ложусь, и ты давай со мной…

И только когда он завалился обратно на постель, медсестра улыбнувшись, погрозила ему миниатюрным пальчиком и вышла из палаты.

– Вроде ничего не снёс, неужели такой шумный? – думал Артём, дивясь оперативности медсестры.

Утром, ему принесли лёгкий завтрак, перед которым, миленькая сотрудница заставила его выпить три разноцветных таблетки. А перед обедом в палату снова вошли уже знакомые ему доктора. Быстро осмотрев ориона и сделав несколько записей, они вновь оставили его в компании белоснежных стен. Но не прошло и десяти минут после их ухода, как дверь палаты открылась вновь.

Перед кроватью нарисовался тот рыжеволосый верзила в компании довольно пожилого мужчины в голубом комбинезоне с белыми вставками на плечах. Амуниция незнакомца напоминала ориону экипировку для мотокросса.

Мужчины вели активный диалог. Артёму оставалось только следить за их ртами и догадываться о чём они так рьяно ведут беседу. Те многочисленные взрывы в логове «тяпхряповцев» основательно лишили охотника слуха, дав возможность почувствовать все прелести баротравмы.

Пожилой подошёл ближе к Артёму и движением ладоней к себе, дал понять ему, чтобы он встал. Тем временем рыжеволосый приблизился к двери и сильно ею хлопнул. Удар пластика о косяк, прорвался глухим звуком Артёму в уши, он сразу среагировал на звук и повернул голову в сторону двери.

Незнакомец в комбинезоне показал Артёму пальцами «окей». От этих оптимистичных знаков, Артёму становилось спокойней. Парень верил этому бодрому старику и надеялся на то, что слух всё же вернется.

Минут через десять в комнату снова вошёл рыжеволосый с широкой улыбкой на лице и с белой коробкой в левой руке. Протянув коробку с красивой надписью «WIDEX» старику, он отошёл обратно к двери и облокотившись спиной о наличник, скрестил на широкой груди руки. Тем временем незнакомец в комбинезоне сорвал c упаковки прозрачную плёнку, вырвал языки, фиксирующие края коробки и выудил из её недр пластиковую панель с выемками в которых покоились странные приборы, напоминающие наушники. Ловко сорвав с них плёнку, незнакомец приблизился ближе к сидящему на кровати Артёму и утопил их в каждом слуховом канале. И в сию же минуту, он услышал своё тяжёлое дыхание и весёлый смех, стоящего у двери рыжего гиганта.

– Как самочувствие герой? – спросил, улыбающийся незнакомец в голубом комбинезоне. – Я Мизеров. Ты, наверное, слышал обо мне?

– Конечно, – ответил Артём, все ещё не веря в вернувшийся слух. – Меня зовут Фил, то есть… Артём. Я-орион.

Усевшись в стоящее рядом кресло, Мизеров махнул рыжеволосому рукой и что-то произнёс на английском. Когда исполин выходя из палаты осторожно прикрыл за собой дверь, управляющий «Белыми катакомбами», пристально всмотрелся в лицо Артёма и начал говорить. Бархатный, спокойный голос Мизерова тёплым потоком вливался в недра дорогих внутриканальных слуховых аппаратов, закреплённых в ушах Артёма:

– У нас в гостях, ты уже четвёртый день. Ты находишься на моей территории, но не в самом комплексе, а в медицинском модуле-госпитале американских коллег, начальника охраны которых ты с боем вырвал из лап мародёров. Клейтон Хартли в долгу перед тобой. Этот бравый американец сейчас в очень тяжёлом состоянии, но держится и будет ещё скакать как сайгак горный. Ты получил серьёзную баротравму и потерял до шестидесяти децибел слуха. Но мы над тобой работали и за эти четыре дня с помощью созданных в квадрате препаратов на основе дикоросов у нас получилось активировать регенерацию твоих перепонок и слуховой трубы. С каждым днём идёт восстановление. Когда Эдвард хлопнул дверью ты расслышал этот звук, значит от 70–75 единиц твой слух восстановился. У тебя в ушах очень надёжные слуховые аппараты. Пользуйся на здоровье, батареек хватит на сорок дней. Там в коробке есть запасные. Слух у тебя восстановится, но желательно не воевать в течении месяца и тем более никаких ударных волн и гранат. Береги уши.

– А вам-то до меня какое дело?

– Ну, во-первых я хочу быть в курсе всего, что творится на моей территории, – объяснил учёный. – Во-вторых, я позволил американцам установить здесь свой модуль не потому, что я фанат их автопрома, а за очень большую плату. Иногда наведываюсь к ним и смотрю, чтобы они не нарушали пункты контракта и не исследовали слишком рьяно аномальную флору и фауну квадрата – у них по контракту есть кое-какие ограничения в исследовательской деятельности.

– Почему именно у вас они решили установить свой модуль? – нахмурив брови поинтересовался орион.

– Потому что у меня очень хорошая защита в виде «экоботов-чистильщиков», вооружённых на несколько сотен килограммов всем необходимым.

– Хорошая? – Артём улыбнулся, вспоминая рассказ Тихонова о том, что у китайцев получилось прорваться и чуть не завалить Мизерова. – Точно, я и забыл об этих «экоботах», – улыбнулся Артём.

– Сегодня ты должен покинуть мою территорию. Тут нам посторонние не нужны, даже такие отважные, как ты.

– Да я не особо-то привык в гостях засиживаться. Дел и планов валом. Мне надо до «тихой деревни» идти. Времени потерял вагон.

– Вот это правильно, – вставая с кресла, заметил Мизеров, – тем более ты в полном здравии, прекрасной физической форме и анализы великолепные. В общем и целом: от наших заморских друзей и Клейтона Хартли в частности, огромное тебе спасибо и, удачи в задуманном. Ты абсолютно здоров, слух вернется совсем скоро, «видексом» пользуйся на здоровье и береги себя. Там тебя собираются нарядить да вооружить немного, так что через часик подойдёт мой младший сотрудник Тюкафкин Дмитрий и поможет тебе найти общий язык с американскими коллегами. До свидания! – пожав Артёму руку, Мизеров вышел из палаты, что-то насвистывая себе под нос.

– Есть у нас певцы, танцоры, есть и музыканты. Не успеешь сосчитать сельские таланты, – смотря на дверь, протараторил Артём. – Ну и дела…

До прихода Тюкафкина, Артём решил посвятить всё время лёгким физическим упражнениям, рассчитанным на растягивание и приведение в тонус мышц. Для отжиманий и приседаний требовалось сначала покушать хотя бы овсяной каши.

Тюкафкин пришёл ровно через час. В палату вошёл взбитый молодой человек. Квадратная голова с каштановыми волосами, невыразительное бледное лицо с розовыми губами, сжатыми сальными щеками, покрытыми россыпью прыщей и всеми прелестями акне. Казалось, что под его красной униформой в области талии привязана подушка, а к ногам куски ваты, выпирающие из-под ткани.

– Я приветствую вас! – протягивая пухлую, влажную ручку, произнёс Тюкафкин.

– Здравствуй! – пожимая похожую на лягушку ладонь переводчика, улыбнулся Артём.

– Мне сказали, что я должен побыть у вас переводчиком!

– Мне надо идти! – решительно заявил Артём, смотря на дверь. – Времени много потерял…

– Дело ваше, – пожал плечами Тюкафкин. – Вы здоровы, анализы в норме. Слух возвратится. Настойку из дикоросов попьёте и всё будет хорошо. Вас прокалывали глюкозой. С тяжёлой пищей повремените.

– Хорошо, крыс, недожаренных, жрать не буду, – усмехнулся орион.

В дверь кто-то осторожно постучал.

– Да-да! – произнёс Артём.

Первым в палату вошёл рыжеволосый, за ним втиснулся афроамериканец, скрывающий своей громоздкой фигурой хрупкую медсестру, за которой маячило широко улыбающееся лицо ещё одного мужчины. Все сияли и широко улыбались. Артёму стало не по себе от этих четырёх пар глаз, с восхищением и трепетом, смотрящих на него. Не успев отойти от восторженных волн, исходящих от этой великолепной четвёрки, Артём услышал своим слуховым аппаратом громкие овации. Рукоплескания продолжались очень долго. Врачи что-то говорили, смеялись, и если бы им позволяла площадь помещения, они бы точно начали подкидывать ориона на руках. – Хватит, давайте уже мне оскар и идите в зад, – улыбнулся Артём.