Текст книги "Тот самый сантехник 7 (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Вроде небольшие трусики должны были проскользить по ногам, как и платье, без проблем с трением. Всё-таки ажурное бельё не терпит широких резинок и делает больше упор на элегантность. Но что-то их затормозило. Боря скосил глаза вниз, а там – мокрота.

«Прилипли», – подтвердил внутренний голос.

Желание Ларисы оказалось таким неприкрытым, что она рыкнула и впилась губам и в его губы, пока трусы были отправлены с одной ноги в длительный полёт, как использованный платок от сопливого больного.

От страстного поцелуя Боре едва пробки не выбило. Те, что раньше отвечали за покой внутренних предохранителей. Страсти в Ларисе было столько, что фору могла дать многим молодухам. Те все сплошь неопытные брёвна по сравнению с ней, а она – изделие обточенное, обструганное. Но что более важно, подогнано под размер достойного Буратино.

Кстати, о нём… Глаза Ларисы заметно округлились, когда сантехник коснулся её своим желанием. Руки жаждущей девы тут же потянули вниз шорты, сама присела на колени, а когда перед глазами показался пока самый важный инструмент в жизни молодого сантехника, Де Лакрузо даже рот приоткрыла.

– Нихуя себе! Вот это понимаю – дождалась!

Рот без тени сомнения впился с самого краешка. Затем открылся пошире. Глобальному невольно снова пришлось присесть на край кровати, так как словно пылесос включили. И от всех ощущений ноги сработали на рефлексе.

Лариса давила какие-то точки на головке, как умелый мастер акупунктуры. У него то пресс тянуло, то мышцы сводило от паха до колен. А больше всего этим действиям было радо сердце. Оно с ходу накачало максимум крови в отросток, что от присутствия знойной дамы быстро превратился в дубину.

Глядя на это дело, Лариса потрогала себя рукой между ног и едва не зашла на фальстарт. Эмоций было столько, что первый оргазм пронесся в голове.

Но решив исправиться по ходу, она тут же взобралась на кровать, перекинула ногу и начала пристраиваться, чтобы взять уже своё как следует.

Сердце Де Лакрузо стучало уже в горле. От безудержного желания сносило крышу. Она давно была не в том возрасте, чтобы кивать на вино, «что вскружило голову». Лариса просто хотела секса и получит его прямо сейчас!

– Блядь…блядь… щас порвусь надвое… – залепетала Лариса тихо, ткнувшись сначала в головку, затем жадно насадившись на край.

И только после этого остановилась, немного подышала и попыталась расслабиться, насаживаясь всё глубже и глубже. Бёдра уже не спешили, а давно не работающие внутренние мышцы на грани между болью и желанием вдруг начали растягиваться, открывая давно забытое. Или даже новые горизонты.

– Прости, – прошептала она на ухо, покрывая поцелуями его шею в знак всепрощения, – Давно не было. Мне… нужно… время.

Боря как раз никуда не спешил. Его вполне устраивало валяться на спине на крае кровати, опустив ноги с того края, согнув колени.

«Так можно упереться пятками в пол и поддать газу, устроив прогиб», – подсказал внутренний голос.

Но скорости не требовали. Напротив, просили подождать. И Глобальный переключился на грудь, используя обе свободные руки. Он походил на кота, что дорвался до золотинки и теперь со всех сторон её исследовал своими лапками.

В распоряжении сантехника было несколько килограмм мягкой податливой плоти с забавно торчащими сосками и тёмными ареолами вокруг. А вокруг напряглось и поднялись даже самые ленивые микро-волоски. Те, что обычно не видно, бесцветные, но их можно ощутить, если никуда не спешить и просто водить подушечкой пальцев по коже туда-сюда, пока женщина старается нагнать и наверстать упущенное.

– Тихо, Ларис. Не торопись. Я… никуда не денусь.

– Хорошо, – прозвучало вдруг с толикой благодарности в голосе.

У Бори были пышные дамы в меню рациона познающего самца. Были и с выдающейся грудью, как у Леси или Снежаны. Но Лариса Борисовна побеждала предыдущих конкуренток с полтычка. И едва он успевал подумать о лишнем, как насаживалась всё глубже, Лариса отвоевывала у тела ещё пару миллиметров внутреннего пространства. Для большего удовольствия обоих.

Несколько минут спустя, когда голодная дама освоилась. Движения её стали медлительны, но глубоки. На грани разрыва и потери сознания, (а также безмерного удовольствия), она вдруг поняла, что заполнили всю емкость.

«Первый же залп попадёт не иначе, как в матку», – подумала Лариса: «Потому что такое средство доставки сработать иначе просто и не сможет».

От осознания того, что достигла своего физического предела, Де Лакрузо ощутила, как в глазах мельтешит. Следом её накрыло теплом внизу. Мышцы попытались сжаться в конвульсиях. Но не могли. Им явно что-то мешало. Тогда следом им оставалось лишь расслабиться.

И от этих ощущений дама замерла. И открыв рот, не могла выдавить из себя ни звука. Лишь глаза говорили о многом. Там и искра, и удивление. Так же не требование, но просьба «дать доиграть самой».

Боря не двигался, глядя как у женщины перехватило дыхание. По стволу стекал сок её желания, изрядно намочив «корни». Следом прорезался тоненький голосок вперемешку с матами, комплиментами и восторгом в отдельных словах-паразитах.

– Это ж… как же ж… да я ж… бляха-муха, вот это размерчик. А я думала, что неандертальцы вымерли. Один выжил, выходит! – лепетала она, улетая на его ракете в космос.

Полёт долго отражался в её глазах, пока дрожью пробрало тело. В какой-то момент свет в её глазах просто потух, словно приземлилась и закончилось топливо.

– Я… я… – пыталась донести она свою мысль, но не могла в данный момент сформулировать чётко ничего.

Дождавшись своей очереди, Боря даль понять, что это его уже не устраивало. Он просто начал немного подрабатывать бёдрами и гладить попу. Как вдруг это сработало как новая команда «ключ на старт!».

– Боря-я-я!!!

Лариса вдруг застонала, не сдерживаясь. Сжала одеяло в кулачках, словно пытаясь ногтями пырнуть наволочку. А затем сама начала микродвижения навстречу. Как оказалось, она ещё что-то может добавить, нарастить. Может же?

Но тело быстро ответила – нет.

Кайф на грани. И следующий оргазм был на порядок сильнее. Внизу даже больно кольнуло. Испугавшись, что сейчас её действительно порвёт надвое и уже ни один хирург не зашьёт, но вся больница будет знать о её приятной и позорной тайге, Лариса подскочила, срываясь с копья.

И вдруг случилось неожиданное. Она выстрелила смазкой! Во всяком случае, именно так ей показалось на первый взгляд. Внутри за год словно накопилось так много жидкости, что превратилась в струю.

А затем ещё залп. И ещё!

«А вот и естественный сквирт», – промелькнуло в чернявой голове долгожданное определение.

Лариса опустила взгляд вниз и рукой рот прикрыла. Сам уже не закрывался. А молодой человек возлежал под ней в какой-то бесцветной жидкости от шеи до лба и… смеялся.

– Что ж, похоже теперь с напором струи в этом доме полный порядок, – добавил сантехник, вытираясь краем одеяла.

Тут-то Лариса и поверила, что ЭТО произошло.

Подобное вроде как случалась с ней раньше. Не даром же долгое время был особый массажист под рукой. Но в меньших масштабах, искусственно, вызвано пальцами.

«И тем более – не ТАК!» – подчеркнуло она в голове.

Даму ещё накрывало волнами. Живот ходил ходуном, мышцы дёргало. Но она уже сама пыталась краем одеяла вытереть лицо мега-любовнику. Ещё и покраснела как девчонка.

Было так не ловко!

– Борь… прости… Боря!

– Да ладно, всё нормально, – ответил он и вновь улыбнувшись, перехватил инициативу.

Сантехник подхватил её за бёдра и резко перевернул. А едва оказался сверху, как уже сам мог регулировать глубину погружения. Решение уравнения было простым – не заходить далеко.

Тогда и только тогда можно было добавить скорости.

Приступая к решению этого вопроса следом, Глобальный сыскал немало уважения в глазах женщины. Уже не босса, но подчинённой. Ведь в таком случае можно было лишь отдаться в его власть. А там пусть творит что хочет. Если умрёт в процессе, ничего страшного. Лучше уже не будет.

Как и много лет назад на заре покорения столицы, Лариса в кой-то веки полностью расслабилась. Она покорилась и доверила себя в руки мужчины, который точно знал, что делать. Это было уже не так феерично и погранично, но это точно было хорошо, долго и обстоятельно. А едва она начала привыкать, как Боря вновь вошёл на всю глубину и коснулся её внутренней красной кнопки.

– Да твою ж ма-а-а-ать! – крикнула она, словив радужных зайчиков в глазах.

Но вместо того, чтобы отбросить его или закричать «не в меня!», лишь без всяких сомнений обхватила его спину, прижалась плотно-плотно и замерла, ощущая уже новый этап наполнения.

Тогда-то Лариса и решила для себя, что навсегда избавится от всех своих игрушек. А Сибирь, судя по ощущениям, не так уж и далеко от столицы.

Было бы желание!

Глава 4
Залетные

Оба вернулись на кухню в ночи. Лариса включила свет. Она в халате и с блеском в глазах, что остался от внутреннего пожара. Такой уже не горит. Просто искры, но приятно. Хоть дым из одного места и развеяло кондиционированием.

«Кому надо, тот увидел. Остальные не спалят», – отметил внутренний голос.

Боря улыбнулся, мятый, как туалетная бумага. Если присмотреться пристально, то даже немного использованный, но довольный. Теперь в дороге проще будет. Ничего не отвлекает. Вот с утра прямо и поедет. Ничего не топорщится, проезжая рядом с девушками на обочине, не давит со дна и не распирает изнутри.

Он свободен, просветлён и перезагружен. А на стоящих вдоль трасс красоток можно снова смотреть с осуждением. Ибо теплее надо одеваться!

«Зима всё-таки, а они оголяются», – одновременно восхищался и порицал внутренний голос, когда пялились на дорогу, а не на сиськи в облаках, пока стояли на перекрёстках и переездах.

Но он пока не в дороге!

И Глобальный подхватив нож, уже без стеснения принялся за остывшую говядину. Отрезал не тонкий ломтик, а сразу кусок с палец, которым можно дать леща. Сверху полил горчицей и аджикой, чтобы пробрало до пяток. Подумав, добавил кетчуп, проигнорировав как перчики на рисунке, так и иероглифы на тайском.

– Борь, тебя порвёт, – предупредила Лариса. – Он очень острый. Прям… очень!

– Да я гвоздь могу переварить! – отмахнулся сантехник. – Я, когда в гараже жил, только горчицу и хлеб ел одно время. Так что за меня не переживай.

– Ну смотри, – пригрозила она одними глазами.

А те такие блядско-непосредственные. Как у женщины, что многое повидала, но ещё на многое способна. И многое простит заочно.

Первый кусок не пошёл, а провалился, восполняя потери в калориях. Второй гость распробовал неспешно, жевал со вкусом. Затем что-то пошло не так и слёзы брызнули из глаз. И резко захотелось вывернуться наизнанку. Вернуть всё как было.

– Ого!

Вместо стакана пришлось подхватить сразу графин с морсом. Пил Боря залпом. Плакал и пил. Пил и плакал. Порой немного дышал.

А вот выдыхать пришлось как раз много, в основном изображая дракона.

«Так вот откуда потом на мусорке унитазы с пробоинами появляются!» – припомнил внутренний голос.

– Твою ж мать! А-а-а! Сейчас сдохну! – признался сантехник, ранее не знакомый с прямыми поставками острого соуса из «королевства слонов».

– Я предупреждала. Меня надо слушать.

Ларису отпустило в моральном плане, рассмеялась над ужимками. А сама взялась за банан. Не столько из-за голода, сколько по привычке.

«Всё-таки к хорошему быстро привыкают», – ещё подумала Де Лакрузо.

Тем временем попытки замахать руками проявление капсаицина на языке сантехника окончательно провалились. И дева, поедая банан, сама смеялась до слёз. Перед ней был уже не умелый герой-любовник, а немного повзрослевший пацан, в котором каким-то чудом выжил ребёнок. Будь им обоим по шесть-семь, такой смог бы ради неё отпиздить крапиву или выёбываться на велике без рук до первого падения. А потом она отвела бы его домой и сдала маме. И его бы ещё и наругали.

А лет в восемь-девять он мог впервые за неё подраться с пацаном постарше. Конечно, проиграть. Но она бы оценила его геройский поступок и впервые поцеловала в щёку. В тот момент, когда размазывал бы слёзы по щекам или стирал подорожником кровь со скулы.

Если прибавить ещё пару лет к тому возрасту, то его будет осуждать математичка за поведение, так как будет кидать ей записочки со всяким. А училка русского языка говорить, что из него ничего не выйдет, когда прочитает примерный текст. Ровно так, как говорили в школе ей, когда впервые призналась в чувствах к мальчику, но была высмеяна перед всем классом, написав «давай сосаца» в первом пылком предложении в жизни.

А вот если бы они встретились в институте, то переспали бы на первой же вписке, а потом стерли номера, заблокировали друг друга и делали вид, что ничего не произошло, когда встречались бы в коридоре или у дверей кабинета. Но ровно до следующей пьянки-гулянки.

Однажды они обязательно признались бы друг другу, что по жизни надо идти вместе и начали бы играть в семью. А потом постепенно понимать в чём была суть игры и начинать жить в семью.

И столько всего пронеслось перед глазами Ларисы в моменте, что сердце щемануло. И слеза потекла уже не от смеха.

Вот почему он не встретился ей раньше? И почему он не старше хотя бы лет на десять?

Однако, жизнь распорядилась так, что он родился позже. Намного позже. И если она помнила наизусть все песни Пугачёвой (хоть со временем и возненавидела их), то он наверняка слушает рэп и зачем-то говорит «йоу».

Единственное, что их может связывать, это осуждение Горбачёва. Но на том свете уже не пнуть пятнистого.

«Сбежал он народного гнева», – вздохнула Лариса, доедая банан: «Наверняка, Ленин со Сталиным и так неплохо его встретили. И на месте новых пятен растут уже новые рога. В новой жизни Мишка родится в лучшем случае с залупой на голове. А Ельцин точно будет улиткой. Это пожелание от миллионов загубленных душ… Но что-то меня начинает не туда заносить. К чему сожаления о прошлом и мечты о будущем, когда надо здесь лишь этим моментом? Здесь и сейчас».

Вернув мыслительный процесс, Лариса уже собиралась отправиться в холодильник за молоком, как послышался шум входной двери.

Прислушалась. Гостей не ждала.

Затем раздался бег множества ног в ботинках. Сердце дрогнуло. Они точно знали, куда бежать.

Звук приближался. Метнувшись к телефону, успела лишь набрать одно короткое сообщение, не забыв на памяти рефлексов и про приобретённую грамотность с первого публичного порицания в школе.

«Спасай, Буря».

Когда Боря перестал махать руками и уже сам прислушался к посторонним звукам, на кухню ворвались трое мужиков в балаклавах и с пистолетами наперевес.

Они начали требовать много и сразу. Кричать все вместе:

– На пол, блядь!

– Руки в гору!

– Цацки на стол!

Лариса стянула губы в линию. Повадками напоминают Быка, Вялого и Качка.

«Но Серёга Прогресс сидит в тайской тюрьме и братия его давно не при делах. В руках не автоматы, значит, не силовики. Требования противоречивы, значит, не Мендель послал. Нет единого командования», – помельтешила аналитика в чернявой голове: «А что ещё? Стволы с улицы, номера спилены. Четвёртый, наверняка, в машине, за рулём. Не пешком же бежали от ворот до участка по улице».

На диком расслабоне, но подкинув адреналина в кровь, Лариса мыслила кристально ясно. Как будто в отпуске побывала. И если бы её прямо сейчас расстреляли, ничуть бы не удивилась. Это было логичным завершением недели.

«А кто тогда? Пан Полянский? Старая гвардия? Как они вообще пробрались в закрытый посёлок?» – хороводом пронеслось в голове Де Лакрузо, как и мысль, что с кухни до тревожной кнопки охраны в кабинете на втором этаже не добраться. Вроде как зря с сигнализации дом сняла. И так за общую в посёлке платила. И камер везде одно время навешала.

В халате вещей с собой кроме телефона ничего нет. Всё управление на нём. Но степеней защиты в гаджете столько, что брать налётчику его без толку, если не отрубить ей палец или не вытащить глаз. И то – найдёт его потом. Вычислит по этому же устройству.

Но налётчики точно знали, что делают. Так как один из молодчиков сунул ей телефон под нос и достал бумажку из кармана, рявкнув:

– Переводи сюда, сука! На этот счёт! Кидай всё, что есть!

«Подготовились», – прикинула Лариса, не выпуская из рук телефон и начиная заходить во второстепенные приложения банков и медлить с переводами.

Затем путать цифры, как и положено растерянной женщине на стрессе. Мысли продолжили шагать уже строем «сейчас „мулу“ улетит сумма, затем перекинут дальше, и всё, не найдёт полиция переводов. Растворятся в офшорах».

– Быстрее, блядь! – подстегнул молодой голос, словно не всё у них на мази и фактор времени играет какую-то роль в ночи.

Ей бы Эдуарду Николаевичу первой писать, так ведь отказала в свадьбе, обиделся. А нового покровителя ещё не нашла. Сама себе давно покровитель. Не тот статус, вроде как.

– Быстрее!!!

Следом пощёчина. Бах!

Не больно, лишь ускоряет мысли. Но Лариса вдруг понялся, не расслышала акцента. Значит, не поляки. Местные? Из Москвы? Это объясняло бы наглость и осведомлённость.

Боря меж тем выложил из шорт телефон и ключи с меткой. Броский брелок Ламборджини зацепился за глаза залётным бандитам.

– Охереть! Это от того внедорожника на улице! – добавил один из них, мигом сунув его в карман жилетки. – Я на улицу. Проверю.

– Зачем?

– Пересажу Гигу. На нём поедем! Он же десятки миллионов стоит!

– Так спалят его!

– Завали! – ответил «коллега» и растворился в тёмном коридоре.

«Либо играют на публику, либо Борю действительно не вели», – нашла время на дальнейшую аналитику Лариса, вынужденно опустошив небольшой счёт с «электронными заначками» за это время. Если спешат, больше требовать не будут: «По дому же рыскать не стали. Насчёт сейфов не спрашивают. Золото и драгоценности двое оставшихся достать не просят. Нет среди них „медвежатников“ и домушников? Значит, молодёжь!»

– Чего так мало? Ещё переводи! – возмутился лишь одному счёту один из налётчиков, сверяясь с цифрами уже на своём гаджете. – Я знаю, что у тебя этих денег куры не клюют!

Он знал, что делать. Давил, доил. И Лариса вдруг поняла, что их не четверо. Пятеро. Один охранником на посту дежурным сидел. Он и пустил в ночи в посёлок. В лучшем случае чоповца повязали. В худшем – пустили в расход.

«Что мог сделать подсадной охранник, который наверняка не один месяц потратил на то, чтобы изучить посёлок?» – снова подумала Лариса: «Охрану точно не вызвал. Ещё и блокировал или опроверг вызов. Риск, стоимостью в десятки миллионов, оправдан. А камеры на улицах сейчас отключены. Элитный посёлок вдруг ослеп и каждый проживающий в нём вип-персоналити пока понятия не имеет, что происходит в доме за высоким забором. А потом они просто уедут на своей или краденой машине», – подумала Лариса и уже хотела надавить на кнопку «принять».

Но Боря допустил ошибку. Едва Ларисе прилетела пощёчина, он дёрнулся и получил под дых. А когда поднялся, с такой ненавистью в глазах смотрел на тех, кто забрал брелок от автомобиля, что нервы не выдержали.

– Чего пялишься, ублюдок⁈ – рявкнул один из налётчиков и Глобальному резко прилетело в челюсть сбоку. С кулака. Попали что надо.

«Хотя бы один бить умеет», – поняла Лариса, глядя как сантехник отключился.

– Я тебе глаза за него выколю, – пообещала она тут же. И не став опустошать даже второй счёт, просто со всей дури разбила телефон о кафель.

Выживет – всё восстановит.

С деньгами это не сложно. Сложнее жить без денег, если опустеют все счета. Если охранник на входе убит, это уже криминал, кровь. Такие люди уже не остановятся. Но если всё же охранник связан или свой, «подсадной», то обойдутся угрозами и синяками.

«Так меньше срок», – прекрасно понимала Де Лакрузо, понабравшись опыта в криминальном мире ещё будучи Мендель. Фамилия от первого и единственного мужа, оставшегося со временем не у дел.

– Сука! – рявкнул тот, что вручил бумажку и ударил её уже как следует, отчего Лариса отлетела на стул и рухнула на пол, ударившись о стул.

– Пидорасы! – прозвучало из-за угла.

И на кухне появилась озлобленная тень в тельняшке. Никто в этот момент не ожидал появление новых лиц. Богатырёв в носках и без обуви, за криками и разборками подобрался бесшумно. А когда Ларису ударили, просто выпрыгнул из-за угла и начал убивать на рефлексах. Понять и со временем даже принять крики на первом этаже можно, сославшись на плохую форму, а вот видеть женщину, которая тебе не безразлична с разбитой в кровь губой на полу – нет.

Это выше мужских сил.

И пусть силы в нём было гораздо меньше, чем раньше. Но гнев их умножил, а навык окопного боя сработал на автомате. Остро сожалея, что нет сапёрной лопатки или привычного приклада АК-74М, Владимир начал последовательно обрабатывать обоих налётчиков.

Сначала в сторону полетели пистолеты. Без них они менее опасны.

Затем лицо в балаклаве встретилось со столешницей. А когда десантник подхватил стул и разбил его о грудак второго налётчика, разломанные палки в руках начали творить чудеса боевых искусств.

Разбив стулья о головы, Володя продолжал бить в грудь и пинать, бил в живот, вцеплялся пальцами в лицо, хватал за шею. А когда палки разлетелись вдребезги не стеснялся применять колени и локти.

По жилам в этот момент текла лава, сердце не чуял. Лишь первостепенное желание спасти, защитить и покарать обидчиков завладело сознанием. Люди называют это «состоянием аффекта». Богатырёв называл «ну и хули теперь думать?»

Остановился он лишь когда оба налётчика валялись на полу. Без балаклав и с разбитыми лицами. Десантник очень надеялся, что сломал хотя бы пару рёбер. Но пока видел на полу лишь крошево зубов. Один зуб выглядел вполне целым. И засмотревшись на него, Богатырёв остановился.

Тут-то о себе и дало знать сердце. Дыхания стало не хватать. В глазах темнеть. Володя свалился на колени, держась за грудак. И дышал тяжело, с хрипами. Кислород словно не желал проникать внутрь. Так и свалился на пол, затих в бессознанке.

Вика зашла на кухню следом, в ночнушке и тапочках. Расцветка розовой пони на её ночном наряде совсем не подходила картине разгромленной кухни: разбитые стулья, разбросанные блюда со стола, под сползшей скатертью дёргалась нога в штанах цвета хаки. А в углу прислонился к стене с разбитой плиткой головой один из неизвестных ей парней со сдёрнутой балаклавой.

Но всё это было мелочью по сравнению с тем, что творилось с её близкими! Так Лариса щупала лицо, размазывая кровь по губе вместе с недоеденной Борей помадой. А Володя валялся на полу и был бледен как праздничная скатерть. Гость же валялся со свёрнутой набекрень челюстью. И это было так дико наблюдать, что некоторые части тела на лице могут буквально торчать.

Неестественно и жутко!

Блондинка бросилась к Володе, не зная, что первым делать. Бежать ли за телефоном или закрыть распахнутую настежь дверь в холле?

Снова послышались шаги. На свет прибежал суровый и седой как лунь генерал Борис Тоненьких с позывным «Буря». Хотя его друг Лёва, действенный майор на службе Отечества, предпочитал называть его Буревестником. Но то полное прозвище, когда есть время поговорить, а не приходится орать в рацию как можно короче.

Пока Буря щупал пальцем пульс десантнику и вызывал скорую, Лёва спросил у Вики:

– На чём они приехали?

Его люди уже убедились, что в помещении больше никого. Но теперь предстояло догнать и задержать.

– Я не знаю, – призналась Вика, которая планировала просто поспать рядом с любимым. И иначе провести первую спокойную ночь за последний год.

Спецназ ворвался в посёлок с поднятым шлагбаумом на микроавтобусе и с ходу заметил брошенную у забора синюю «девятку» без номеров. Но средство доставки не могло быть средством отступления. Не пешком же уходили.

– Что стояло во дворе? – следом спросил более опытный Буря.

– Ламборджини. Жёлтый внедорожник, – вспомнила Лопырёва автомобиль, который привёз их с автовокзала.

Следом Буря начал поднимать Ларису, которая от боли и возмущения не могла сказать и слова. Лишь слёзы говорили многое. Ей было плохо, она просила о помощи одним своим видом. А своих семейство Тоненьких не бросает.

И Лёва получил от Бури простой наказ:

– Догнать и покарать!

Майор понял без слов. И спецназ, спеленав обезвреженных в наручники, лихо отправился в погоню за теми, кому удалось уйти.

По пути рация запрашивала подмогу. Сигнал разошёлся по Подмосковью. И вскоре всем постам было велено перекрыть ближайшие трассы.

* * *

Меньше всего в эту ночь на подмосковном посту ДПС обещал жене геройствовать капитан Андрей Сергеев.

Его более молодой коллега – Владимир Колокольцев, зевая, писал отчёт. И на героя мог походить только хрипотцой в голосе. Но то не от обилия тестостерона, а он степени прокуренности.

Подспудно Сергеев ждал, что рано или поздно коллегу должна была забраковать бабушка на флюорографии. Тогда как самому мешал лишний вес. Однажды просто не хватит очередной дырочки на ремне. А без штанов он просто не сможет попасть на работу ни в метро, ни на такси, ни даже на личном автомобиле.

Когда включилась рация, оба мечтали лишь о кофе с булочками с корицей. Однако, приказ был неожиданно строгим.

– Внимание, всем постам. Жёлтый Ламборджини Урус. Номер неизвестен. Перехватить любой ценой! Повторяю. Перехватить любой ценой!

Конечно, никаких цепей и прочих противотанковых ежей на посту ДПС давно не было. И быть не могло после сокращения штата. Не выдавали гранатомётов, не снабжали минами. Пока по Москве и Московской области множились камеры, что «оказались эффективней полка ДПС» по отчётам, в кобуре лейтенанта Колокольцева вместе с пустым пистолетом прятался лишь использованный пакетик от завертона. А капитан Сергеев даже в страшном сне не представлял себе, что придётся доставать патроны из сейфа в ночную смену и дрожащими пальцами загонять их в пустую обойму и автоматный рожок без предварительной расписки.

Примерно пятнадцать лет назад на каждом въезде в каждый город стоял стационарный пост ДПС и там всегда было по пять-шесть сотрудников, которые проверяли документы, выписывали штрафы, поддерживали друг друга, а иногда даже забирали автомобили на штрафные стоянки вместо банальных штрафов с квитками. Но потом модернизация 2009 году внесла коррективы и последующая цифровизация под эгидой реформы взяла своё, практически не оставив постов. А те, что остались, были порезаны как в штате, так и в оснащении. В том числе и в Москве.

Но приказ есть приказ. И вогнав по обойме в Макаров и укороченный Калашников, оба решительно отправились к трассе. Подмогу им в этот момент вместо коллег составляли лишь полосатые палки на бедре. Увы, бесполезные в таких случаях.

Невольно умывая лицо холодным дождём и щурясь ветру, оба всматривались в тёмную трассу. Фонари работали исправно, но непогода влияла на видимость. А за фурами вообще не видно ни зги. Но те ехали и ехали, чтобы поскорее проскочить обычно битком забитый днём участок.

– Может, доставку с кофе заказать? – не мог не спросить Колокольцев, так как обсуждение еды, (тем более горячей), всегда подбадривало капитана.

Но на этот раз он был сосредоточен, как коршун перед рывком на добычу. И едва в зоне видимости в потоке мелькнуло жёлтое пятно, сначала дёрнул палочку с пояса, махнул в сторону приближающегося автомобиля. А когда тот даже не подумал скидывать скорость или делать попытку остановки, сотрудник резко рванул автомат через плечо.

Лейтенант ощутил в этот момент две вещи. Гордость за коллегу и мощный стояк. С первой же очередью автомата адреналин так саданул ему в сердце, что кровь стала водой. Выхватив пистолет из кобуры, (пакетик отправился в урну чуть ранее), Колокольцев вдруг тоже принялся палить по колёсам.

Пули пробили переднее правое колесо и буквально разорвали заднее правое. Автомобиль на скорости дёрнулся. И водитель дёргал руль что-то крича, пока не влетел в ограждение, высекая корпусом серию искр.

– Штурмуем! – закричал ещё до того, как подбежал к автомобилю Сергеев.

Чисто на эмоциях, как будто рыцарь брал стену замка, взбираясь по лестнице.

Затем дёрнул дверь на себя. Она оказалась закрытой. Треснув прикладом по стеклу пару раз без сомнения. И разбив его вдребезги, он буквально вырвал пальцами плёнку с осколками и начал щупать замок. Но на курсах повышения квалификации почему-то не учили, где расположен замок от двери у элитных внедорожников.

Пока коллега внедрялся в салон, лейтенант Колокольцев выцеливал пистолетом водителя и пассажира на переднем сиденье.

– Руки вверх! И из машины быстро! – рявкнул Колокольцев следом и добавил очевидное. – Вы арестованы!

Сидящий за рулём бородатый мужик с сиськами только в бешенстве треснул по рулю, крикнув:

– Чёртова Лариса!

Сотрудникам ДПС он был не знаком. Но ранее в безоблачном мире обширных социальных сетей он жил неплохо. И на часть мира был известен как трансгендер Диадема.

Однако, новый мир оказался жесток к «трансформеру». Пришлось крутиться. Да только заработать на ликвидацию груди так и не удавалось. «Обратный переход» сначала забуксовал. А теперь окончательно застопорился.

И глядя на автомат в руках сотрудника, Диадема понял, что всё пропало.