Текст книги "Тот самый сантехник 7 (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 25
Что старикам надо?

Сидеть в доме Зои Ивановны в компании с Василием Степановичем оказалось гораздо приятнее. Душевнее у них и как-то уютнее. Хоть нет никаких кричащих вещей напоказ, что словно только что куплены на аукционе. И интерьер попроще. По-домашнему всё обставлено госпожой Похлёбкиной.

Пока бывшая главбух компании «Миссис, мисс и какой-то кипарис», а ныне владелец холдинга «Тёща, тесть, дайте что-нибудь поесть» после рембрендинга суетилась с выпечкой на кухне, бывший наставник по сантехническому делу не переставал сыпать доводами новозаявленному риелтору на предмет того, почему ему надо продать квартиру.

Боря слушал в пол-уха, в основном смотрел на Боцмана. Пёс застыл напротив духового шкафа и его вид в профиль подсказывал, что бока провисают. Ротвейлер порядком набрал в весе, предпочитая комфортное домашнее обитание долгим зимним прогулкам. Вместо злого, одичавшего пса это отныне был раздобревший пёсель, довольный жизнью. Нет на нём больше тельняшки и бескозырки, но есть широкий красивый ошейник с толстыми шипами и серебряный медальон, где написан адрес и телефон. На гостей смотрит без угрозы, даже сам подошёл, чтобы почесали.

«Признал, помнит», – добавил внутренний голос, пока Боря с большим удовольствием чесал пса и трепал за холку.

А вот котик Демон не обращал на гостя никакого внимания и отсыпался где-то на втором этаже.

– Боря, ну на кой чёрт мне та квартира? – продолжал тем временем Степаныч. – Места тут – валом. Зоя может ещё таких стариков как я завести с десяток.

– Зачем? – не понял сантехник.

– Ну, хоспис устроить или гостинку, – тут же предположил Дедов. – А как я ласты склею, обещала похоронить достойно. Так зачем мне имущество сверх этого? Там на квартире всё пылью только покрывается. И воспоминания тяжкие. Я же туда как прихожу, сразу накатить хочется. А здесь с самого Нового Года ни глотка. Веришь?

– Степаныч, – вздохнул Боря, прикидывая варианты. – Давай ты ещё поживёшь. Но если хочешь, я куплю твою квартиру. Чтобы, случись что, не остался на улице.

– А чего может случиться? – словно не понимал наставник. – Зоя моя – золотце! Нам бы мир только посмотреть. Ту его часть, в которую ещё пускают. И ту, которую ещё не засрали.

– Кто? – снова спросил Глобальный.

– Люди! – воскликнул наставник. – Человеки которые. Глаза бы мои их не видели.

Тему нужно было срочно, менять. Так как миллионы грели сумку. И как уже бывало, Глобальный снова начинал понимать, что планов гораздо больше, чем возможностей.

– Золото есть? – вдруг спросил Боря у наставника.

Чем не смена темы?

– Что? – опешил тот.

Раньше то подопечный максимум кефира мог попросить. Что не говори, а жизнь меняет людей. И так до самой смерти. Пока не одумаются.

– Золото. Ну, изделия, – добавил Глобальный. – Продайте мне всё, что есть, если не нужно. И езжайте путешествовать. А я за псом присмотрю и котика пристрою.

– Да на кой хрен мне золото? – ответил Степаныч и показал руки. – У меня же руки золотые. А всё остальное от лукавого. Цепочки все эти, браслеты, кольца, серёжки. Всё промерзать начинает, как только на улице в мороз выйдешь. А в Сибири, почитай, половину года – зима. Так что важнее, Борь? Золото или золотые руки, что за теплом в доме следят?

Глобальный спорить не стал. Действительно, откуда у Степаныча золотой лом, если всю жизнь в рубахе и рабочих штанах ходит? Ничего на нём лишнего отродясь не было. Кольцо и то снимал. По работе, мол. Даже белёсой полосочки не было.

«Откуда загару взяться, если всю жизнь по подвалам и санузлам лазит?» – добавил внутренний голос.

Похлёбкина в ухватах на руках принесла в столовую большой рулет с маковой начинкой. Он исходил паром. И пространство сразу наполнилось ароматом свежей выпечки. Все чай сели пить. Хоть и не с самовара, но с мятой. Насыщенный, ароматный.

Хозяйка следом большой нож принесла, нарезала и сказала:

– Угощайся, Боря. А Васю не слушай. Он у меня такой чудной. Всё о деньгах каких-то беспокоится. А чего беспокоиться, когда я всю жизнь на те деньги работала? Я уже, на минуточку, не малолетняя идиотка. А взрослая, сформировавшаяся как личность дура! – тут она посмотрела на наставника влюблёнными глазами. – А всё потому, что пропала в Васечке. Как в глаза его заглянула, так и поняла – вот он. Мой.

– Ты ж моя бусинка, – добавил Дедов, неловко улыбаясь и краснея.

Только Боря усмехнулся.

«Вот это любовь!» – заметил внутренний голос: «А не все эти попсовые показательные венчания на месяц».

Тогда сантехник четвёртой категории первый кус распробовал, пока оба сожители сыпали комплиментами друг другу, а пёс подвывал, попрошайничая.

Но едва начал наслаждаться вкусом, как телефон зазвонил. На динамике подсветилось «Лапоть».

«Давно с ним не разговаривали», – прикинул внутренний голос и Боря вышел в коридор, сожалея, что не успел второй раз укусить. Уж больно вкусно и нежно. Таких рулетов с плотным слоем мака не продают по кондитерским магазинам. Даже жевать не надо. Сам во рту тает.

– Здорова, Лапоть, – едва успел прожевать Глобальный. – Какими судьбами?

– Боря, дело есть, – не стал долго рассусоливать напарник Шаца. – Хату продать надо. Трёшку. Миллионов за пять. Там есть мой интерес. И ты в обиде не останешься. Ты же по этим риелторским делам теперь в теме, как я понял. Вот и думай.

Не успел Боря удивиться, как Лапоть адрес назвал. А тот пуля в пулю совпадает с тем, что назвала Яна прежде.

«Как-то это подозрительно», – прикинул внутренний голос.

– Давай я загляну, проверю, – ответил Боря, уже понимая, что дело не чисто. И тут же поинтересовался. – А ключи у кого от квартиры взять? Или там хозяева?

– Будут тебе ключи, не торопись, – ответил совсем странно Лаптев. – Ты по району пока прикинь, обстановку посмотри, что да как там разузнай. За сколько по сути продать получится. Как быстро. Детали нужны. Сечёшь?

– Ну детали будут, – пообещал Глобальный, пытаясь понять, что может связывать Яну и Лаптя.

Выходило, что только Антон.

«А раз Антон сидит, то на зоне что-то странное твориться начинает, раз хаты раздают направо-налево», – заметил внутренний голос, пока Боря к столу вернулся, чтобы доесть рулет.

От такого угощения не отказываются.

Но только второй раз укусил, как снова телефон зазвонил. А там на дисплее ещё более неожиданное высветилось – «Моня».

От подобной наглости Боря даже закашлялся. Зоя тут же подскочила и пообещала молока принести. Так как горячим чаем залпом запивать особо не получалось.

– Моня? – удивился Боря, вновь выйдя в коридор. – Ты что, совсем берега попутал?

– С чего вдруг? – искренне удивился охранник.

Он же продавец-консультант. И в ответ даже матами сыпать не стал.

– Как с чего? – не понимал всей ситуации Глобальный. – Вы меня на пару с Нанаем обокрали, а теперь тебе наглости хватает звонить мне?

– Борис Петрович, ты муку-то не мели, не кокаин, – обозначил свою позицию сотрудник. – Ты же нас на работу взял. По-человечески с нами обошёлся, трудоустроил зэков, авансы, отпускные, больничные обеспечил, полный пансион. Мы не крысы. У своих не воруем.

– А магазин тогда кто обнёс? – резонно спросил Боря.

– Да что б я знал! Я же его собственными руками удавить готов! – воскликнул Моня. – Но это не Нанай. Он со мной тут. Хоронимся от мента одного дикого. Самка его половозрелая власть почуяла. А флюиды Наная проигнорила. Они оказываются с жопой не мытой плохо сочетаются. Вот и попали мы в просак. Нанай так поглубже. А я так, торчу за компанию как иной чирь.

– Так, погоди. Я вообще ничего не понимаю, – признался Борис. – Так это не вы магазин обнесли?

– Вот ни разу не мы! – донеслось от Наная. – Но я косяка даванул. Это да. Расхлёбываем теперь. Но ты не переживай, Борис Петрович. Мы как выберемся потом без выходных отработаем всё!

Телефон вновь Моня перехватил, добавил:

– Боря, чисто по-человечески прошу, продай тут хату одну. Мы как с долгами рассчитаемся со сделки, сразу на работу и подскочим. А там уже обо всём побормочем. Не телефонный разговор всё же. А пока адрес квартирки зашипи. Чем быстрее продашь, тем быстрее в долю войдёшь.

– Ага, шефа мы без мороженного не оставим! – заверил Нанай.

И Моня воспроизвёл адрес той же квартиры, которую Боря уже досконально запомнил. А ещё понял, что это смежная квартира с квартирой Степаныча.

Тут-то Глобальный и припомнил, что жил в ней один мужик скверный, что в округе стариков кидал.

«Хрунычева квартира, выходит?» – озадачился внутренний голос.

В третий раз присев за стол, Боря взялся за уже остывший чай и рулет. И не говоря и слова, слопал два куска. Попутно в голове формировалось понимание, что три разных человека предлагают ему под различными предлогами продать одну и ту же трёхкомнатную сталинку. Но ни один не предлагает дать от неё ключи, чтобы зайти и проверить, что там как.

«К тому же ни один не заикнулся о документах. А значит, что-то нечисто», – включил сыщика внутренний голос.

Вскоре Боря уже сам набирал номер и вёл разговор:

– Аглая, привет. Ты свою половину собрала на ресторан?

– Ещё нет, – ответила риелтор. – Дай мне дня три-четыре. Хорошо?

– Хорошо, – как бы выделил время Глобальный и тут же разговор в нужное себе русло пустил. – Слушай, а пока я жду, можешь квартиру пробить? На кого записана и всё такое.

– Конечно, Борь. Говори адрес.

Адрес прозвучал в четвёртый раз.

Степаныч, что сидел рядом, даже присвистнул.

– Так это Никиты Сергеевича же адрес, – добавил он, когда Боря снова отключил связь.

– Да, – добавил Глобальный и без тени сомнения потянулся за третьим куском, так как Зоя уже начала угощать истекающего слюной Боцмана. А тот и так толстый.

– Держи, мой сладкий. Только остыл, – проворковала Зоя Ивановна, подкладывая кусок в собачью миску на кухне.

Определённая дистанция между собакой и хозяйкой все же была. Общались через посуду. Но ротвейлер слопал лакомство ещё до того, как кусок опустился в миску.

– Он же сидит, – напомнил Степаныч тем временем за столом.

– Скорее всего сидит, – предположил Боря, вообще не понимая, как к этому всему относится.

Ситуация прояснилась только сорок минут спустя, когда перезвонила Аглая.

– Слушай, ну квартира, как квартира, – сказала она. – На балансе мэрии. У прошлого хозяина по статье конфисковали. Все права принадлежат городу. Чистая продажа. С аукциона. Купить хочешь?

– Да теперь и не знаю, – усмехнулся Боря. – Спасибо, Ага. Позвонишь, как будешь готова к сделке?

– Спешу как могу, Борь.

Боря снова посмотрел на идиллию в отдельно взятой семье. Степаныч на диване рядом с Зоей присел и держал её за руку. А та улыбалась широко, открыто.

Они рассказывали о своих планах. Загранпаспорта им уже готовят. Кому в первый раз, кому новый. Чтобы с чистого листа начать и все-все страницы заполнить штампами. В кругосветное собрались. На пару лет точно. Не вернутся, пока все страны на контурных картах мира в своих головах на закрасят.

«Ну или через неделю вернутся, как только обгорят», – тут же добавил внутренний голос: «Кто этих стариков знает?»

Когда речь о путешествиях зашла, тогда (и только тогда) Боре и подсказали, что с собакой ему теперь решать вопрос. И с котиком. А на всё это время дом хоть сдавать может, лишь бы в убытке не стоял, а сам себя обеспечивал.

Но несмотря на обременение многострадальной судьбой Боцмана, самому Глобальному жить здесь хоть до самого возвращения разрешили. А если сдавать не хочет, то только за платёжки пусть сам беспокоится.

Глобальный только улыбнулся.

– Я вас понял. Всё будет сделано, не переживайте.

Хороший был рулет. А теперь Степаныч сидит в свитере новогоднем с оленями. Про жену за час разговора ни разу не вспомнил. Зоя в домашнем, вроде пижамы, бегает по дому без стеснения, но при этом ни одного намёка на секс. Даже в шутках уже нет ничего пошлого. Ушло всё из неё, выветрилось, как будто форточку открыли.

«Вот и верь после этого, что люди не меняются», – добавил внутренний голос: «Они – отличная пара, Борь. Зоя уже не похожа на женщину Робин Гуда, которая брала у богатых и давала бедным. А Степаныч вообще словно снова в жизнь поверил. Теперь ему есть ради кого жить и кого радовать. В могилу не торопится. И это прекрасно».

Боря понимал, что оба рады его видеть. А значит, он всё для них сделает. Это не обсуждается. Ну а что животных теперь снова определять, так это его проблемы. Это ведь он первым их подкинул. Хорошо ещё, что на месяц-другой руки развязали. Да и Шац вскоре вернётся, только рад будет старому приятелю.

«В общем, всё, что не делается, всё к лучшему», – подытожил внутренний голос: «Что ещё старикам надо, как не забота и понимание?»

Или как говорит Коба: «обещать и любить денег не стоит».

Тепло распрощавшись с парочкой в возрасте, Боря уже собрался в квартиру Хруща ехать, чтобы хотя бы снаружи обстановку оценить. Внутри там всё могло быть совсем иначе, чем в день, когда всё вокруг в коробках было.

Статья Хрущу подразумевала срок с конфискацией личного имущества. И либо он этого не понял, либо всё прекрасно понимал, когда спокойно ставил на кон то, чего давно нет. И ему верили. Он же в свою очередь мог выиграть вполне конкретные вещи, которые позволяли жить на зоне ещё лучше.

Только Боря задумался в этом направлении, как Аглая позвонила:

– Борь, в мэрии аудит. И ту квартиру на аукцион выставляют. А желающих нет. Понимаешь, что это значит?

– Что можно взять со скидкой? – прикинул Боря.

– Да! И очень большой. Мэрия дефицит бюджета затыкает. Мэр проворовался. До половины стоимости скосит, если наличными внести. Ты в игре? У тебя есть деньги?

– Есть, – ответил Боря и немного подумав, добавил. – А если взять трёшку и двушку рядом через стенку, а потом ремонт сделать, то как пятикомнатную потом можно продать?

– Всё можно… если осторожно, – ответила довольная риелтор, которая однажды будку от шаурмы как однокомнатную квартиру-недвижимость продала.

Как говорится, был бы спрос.

Обсудив ещё пару моментов, Боря уже вёл автомобиль в город. Как вдруг позвонила Лида.

– Боря, не хотят меня переводить, – тут же пожаловалась официально вернувшаяся девушка с брекетами. – Говорят, что филкак и мед это не одно и то же. И если хочу поступать, то надо на первый курс идти. И весной ЕГЭ сдавать. Снова. А я уже и не знаю, хочу или нет.

– Так это… это самое… – попытался осмыслить и эту информацию Боря. – А от меня то чего требуется?

– Работу мне найди до весны. Ну или подработку, – тут же попросила Гусман.

– До весны, считай, месяц остался, – напомнил Боря, прекрасно помня, что у самого планов на весну столько, что хоть вообще спать не ложись. – Давай я тебе просто денег подкину. На пару месяцев, так точно хватит. И котика. Считай, за содержание Демона получишь. А то я пристроил его в хорошие руки, а они уезжают.

– Боря, мон шери. Я девочка взрослая и о котиках сама позаботиться могу. Но в отличие от меня, он должен что-то есть, – напомнила обладательница синих глаз и папы с погонами военнослужащего, который в принципе и обеспечивал её вольготную жизнь все предыдущие. Но теперь был далеко и обманут. – Сказала, что работать хочу. Значит, хочу!

– Так и кем тебя устраивать? – попытался зайти с другой стороны Боря.

– Ой… я не знаю, – призналась Лида.

Тогда Глобальный припомнил другие слова Кобы: «Не будь чересчур твёрдым – сломают; не будь мягким – согнут».

– Тогда мне нужно это обмозговать, – добавил он и тут же положил трубку.

Пальцы уже набирали номер продюсера. За советы тот денег пока не брал.

«Ну и страховку новой партии товара обсудить было бы неплохо», – прикинул внутренний голос.

Но Коба вместо совета сам начал проблемами засыпать:

– Борис, они обезумели!

– Кто? – уточнил сантехник.

– Те, кто сдают студию. Качество звукозаписи, как под тазиком в бане, а аренда в час как в лучших московских студиях. И на последующие часы никто скидок не даёт. А знаешь, что это значит?

– Что надо найти новую звукозаписывающую студию? – скривился Глобальный.

– Да, но не в Новосибирске, – тут же поставил ещё одно условие Коба. – Мы же на такси туда-сюда ездить замучаемся. Пусть сидят в каком-нибудь подвале и сами записывают как хотят. Дешевле будет.

– То есть нам надо построить собственную звукозаписывающую студию? – уточнил Боря.

– Вот именно! Хоть из-под земли, но придётся достать!

При упоминании подземелья сантехник невольно вспомнил подвал, где впервые повстречался с группой Романа. Подпольными рокерами из сферы андерграунда.

– Баш на баш, Моисей Лазаревич? – тут же улыбнулся Глобальный.

– В смысле?

– Я нахожу помещение и обеспечиваю запись в ближайшие месяцы с нулевыми тратами для группы, а вы… – тут Боря сделал паузу и вдруг выпалил. – Берёте в группу девушку-солистку.

– Я так понимаю, вполне определённую девушку? – тут же уточнил Коба, так как обладал аналитическим мышлением, как и всеми правами на группу.

– Всё вы правильно понимаете, – усмехнулся Боря и свернул с маршрута в сторону спального района.

С некоторых пор Коба он мог в одночасье выгонять людей из группы и набирать новых по своему усмотрению по условиям контракта. Новокуров после проволочек с записью альбома был у него на коротком поводке и даже не дёргался, чтобы не нарваться на крупный штраф.

А если солист не дёргался, гитарист, басист, клавишник и барабанщик вообще помалкивали. Правда не долго. Не особо горя желанием переезжать в далёкий захолустный город, при первых же проблемах со звукозаписью, они просто покинули группу полным составом, за исключением солиста, едва услышали, что теперь в группе и так лишённых концертов и перспектив будет ещё и девушка солировать. Имея предыдущий негативный опыт в истории группы, люди просто не выдержали и сбежали.

Так у Кобы остался лишь Новокуров и права на группу. Что было одинаково бесполезно без прочих участников. Но это будет позже.

А сейчас сантехник ехал в спальный район. Там среди хрущёвок с большей долей вероятности всё ещё покоилась старая репетиционная база в помещении заброшенного бомбоубежища. То по сути было настолько заброшено, что скорее представляло собой немного огороженный от остальных коммуникаций подвал под домом.

Если в прошлый раз Борю вёл сюда Роман пешком через дворы, то с автомобилем пришлось поискать, где поближе припарковаться. Но уже ближе к ночи, когда тьма овладела городом, Глобальный безошибочно вышел к потёртой двери со словами «нет войне!» и 'даёшь панк-рок!

Толкнул – открыто.

Тёмный, мрачный подвал пришлось подсвечивать телефоном. Так как лапочка у входа перегорела. Но само помещение никуда не делось. Как и плесень на стенах, лужи под ногами и обшарпанные, обломанные ступеньки, что вели почти на два этажа вниз.

Лофт на любителя был сыр, мрачен и свет остался лишь в основной просторной комнате, где Боря всё же обнаружил четверых патлатых пацанов.

Присмотрелся. Провода всё ещё валялись на полу, протянувшись через всю комнату и за безопасностью по-прежнему никто не следил, потому как один узелок стоял практически в луже из воды, что накапала с потолка.

Боря всмотрелся в остатки брошенной Романом группы. Рослый гитарист Кинг-Конг вяло теребил расстроенные струны. Барабанщик Монах стучал по тарелочке и не в так повторял «я звезда, а ты пизда», басист Лютый спокойно пил пиво на стуле, вообще забыв гитару дома, так как ночевал у подруги, а клавишник Дичь беззастенчиво потреблял чипсы, хрустя над старой ямахой и вдоволь обсыпая её крошками.

«Судя по виду, перспектив – ноль», – подытожил внутренний голос.

– Здорова, пацаны, – вышел из тени Боря. – Как репетиция?

В плане декораций ничего не изменилось. Всё та же разруха, пыль и грязища. Группа даже в осадок выпала, удивившись, что к ним кто-то ещё зашёл, кроме арендодателя.

Поговорив с ребятами минут десять, из которых те половину костерили «Романа-предателя», Боря попросил номер владельца помещения и уже собирался покинуть здание, но тут на ум пришла идея, как можно ещё сбавить цену на аренду.

– Слушайте, пацаны, а хотите новую студию? С бесплатной возможностью записываться, – тут же подогрел их интерес Боря и посвятил в свой план.

Слушали внимательно. Как в тот раз, когда сочинил ребятам первую песню на коленке.

Значит, исполнят в точности.

Глава 26
Музыкальный удар

План был прост, как сапог. И так же туп, но имел право на существование.

По его замыслу, ребята уходят из подвала как обычно, но оставляя систему на пределе нагрузки. А дальше либо короткое замыкание с задымлением, либо сразу пожар. Только без прямого поджога. Чтобы не обвинили ни в чём конкретном, если вздумает проверить комиссия.

«Не хватало ещё статьи за поджог», – добавил внутренний голос, пока Боря помогал парням выносить оборудование из репетиционной точки.

Группа погрузилась во внедорожник и Глобальный, тщательно сверившись с деталями, остался доволен. Люди в доме от пожара не пострадают. Нет пересечения в линиях коммуникаций. Всё изолировано, отдельный вход-выход, торцевое расположение.

Боря быстро развёз всех по району и взяв номер телефона владельца помещения у Кинг-Конга, удивился тому, что у группы нет ключей от помещения.

Замок на входной двери от непосредственного бомбоубежища вообще отсутствовал. Так как не было никакого смысла наваривать дужку. Многотонную дверь могли открыть или закрыть лишь несколько человек совместными усилиями. Но никто на памяти ребят ни разу этим не занимался, а в проржавевших пазах уже скопилось столько грязи, что дверь могла вообще не сдвинуться с места.

И всё же Боря вернулся в помещение. Уже один, чтобы всё-всё обстоятельно проверить. Хотя бы для того, чтобы понять, почему отсюда не воровали аппаратуру? Ведь могли войти кто угодно: хоть дети, хоть бомжи, что должны были проникнуть в манящую темноту подвалов хотя бы в поисках тепла.

Оказалось, что внутреннюю запорную дверь можно было закрыть, достаточно вычистить мусор и смазать. Механизмы старые на вид, но не окончательно проржавевшие.

«Подкрасить и порядок», – заметил внутренний голос: «А наружная простая дверь видимо слишком неказистая, чтобы появлялось желание проверить, что за ней».

В плане ремонтно-восстановительных работ сложнее было выводить грибок и плесень, вентиляцию зачищать и все-все до одной трубы менять. Но в этом опыт есть. Разберётся. А вот первоклассное качество звука в бомбоубежище никто не отменял.

Слушая капли, срывающиеся с потолка в лужи, Боря быстро понял, что филигранного процесса можно достичь из-за почти вакуумной тишины, которая могла наступить в помещении, когда закроют дверь и избавятся от гула в трубах. Даже на стены наращивать ничего не придётся. Оформление в стиле «каменный лофт» – как плюс.

Помещение почти на двести пятьдесят квадратов, где не только студию можно сделать с отличной изоляцией из-за толстых стен и массивной двери на входе в само бомбоубежище, но ещё и комнаты отдыха устроить или любые полезные помещения от саун до спортзалов, что одно время и практиковали в подобных помещениях в «девяностые», пока процент спортсменов на выходе стал меньше, чем процент заболевших сифилисом и триппером.

«Как следствие, только горе-рокеры и выжили, – подкинул ещё одну версию внутренний голос: 'А бомжи сюда носа не кажут из-за конфликта с ними».

И всё же удивляли два момента. В помещении не было ни одного таракана, словно тех травили каждый день. Писка мышей сантехник тоже не слышал. Как не обнаружил и следов жизнедеятельности грызунов.

– Неплохо, неплохо, – бормотал Глобальный, распевая букву «а» и слушая эхо. – А… аа… а-а-а…ААА!

Боря уже представлял, как общается с владельцем помещения о цене по утру после того, как уедут пожарные машины, но тут в голове пришла ещё одна идея. Очередной отражённый звук был до такой степени похож на женский стон, что сантехник смекнул – можно же снять порнофильм ужасов!

Обшарпанные стены, завешанные постерами рок-чудовищ, обшарпанная цементная стяжка, обнажившая кирпич, провода, чёрные и зелёные пятна. Ужасы, одним словом!

«А это значит, что? Только то, что в таком помещении до ремонта можно и нужно снимать фильмы с соответствующим контентом. Только не с косой или ножом в руке, а чем-то помягче и потеплее», – уточнил внутренний голос.

Улыбнувшись, Глобальный в первую очередь подумал о Диане. Пока помещение не выгорело, фон может пригодится. А если ей всё равно на чём зарабатывать, лишь бы в паре с ним, то хотя бы вложения в стройматериалы с ходу окупить может.

Только связи в бункере не было. Ни палочки. Пришлось подниматься на улицу и звонить оттуда. Стоя у обшарпанной внешней двери, которую терзал ветер, Боря нашёл контакт, тыкнул кнопку с названием «режиссёр xxx-фильмов», что совсем недавно была обозначена как «чёрненькая со спортзала».

– Дина? – уточнил сантехник, словно мог ответить Эмир Кустурица.

– О, ты сам обо мне вспомнил? – удивилась та, в кой то веки пропустив то, что назвал её не полным именем. – А я как раз думала о тебе. Мы ведь ответственно за тех, с кем переспали.

– Дина, сконцентрируйся! – тут же направил её в правильном направлении Глобальный. – Ты хотела фильм снять. Помнишь?

Ветер шумел на входе такой, что хоть сейчас для хоррора звуковые дорожки записывай.

– Конечно, хотела. А что? Ты уже созрел?

– Я нашёл подходящее местечко, – уточнил Боря, не горя особым желанием раздеваться среди голых стен, но всё же внутри было тепло, а с горячей женщиной даже до утра протянуть можно, не замёрзнув.

– Так под «Стерва и сантехник-2» любое место – подходящее. Был бы сантехник, – хмыкнула она. – Готов?

– Ну допустим, да.

– О, это так волнует! – тут же обрадовалась она. – Чую, смазку можно больше не заказывать.

Боря мгновенно пришёл в себя. Ведь судя по предложению, его ждали где-то там, тогда как он готов был лишь здесь и сейчас. Как и положено звезде.

– А что, если не сантехника снимем, а ужасы? – предложил он с ходу. – Ну, порно-триллер какой. Или ужастик.

– Как это? Зачем? – не врубилась Дина.

– Ну, когда мрачно всё. Гнетуще! – добавил Боря. – Есть спрос на такое?

– В стиле Хэллоуина? – немного подумала режиссёр одного фильма в стационарном режиме и тут же подскочила. – Конечно, есть спрос! Ты хештег #ГлобальныйЧлен в интернете-то видел? У тебя по всему миру поклонники. Некоторые даже иронизируют, что лучшую режиссуру можно было отдать штативу. У нас же план съёмок за полтора часа так ни разу и не сменился. Но… было весело. И люди оценили.

Глобальный лишь покачал головой. Название хештега, конечно, интриговало. Но вводить в поисковик было ссыкотно.

Запоздало вспомнил, что по телефону его кивка не видно.

– Не до глупостей мне, Дин, – заметил он. – Так что, будешь снимать? Пока время есть. Ты там про какую-то монетизацию говорила. Я же в доле должен быть, так?

– Конечно, хочу! Конечно, будешь в доле! – отозвалась со звоном в голосе Дина. – Но почему в феврале-то? Где ты в октябре был? И где я тебе зимой тыквы найду? Маскарад, опять же, наводить надо. У меня ни костюма зомби, ни масок, ни макияжа. Даже зубов вампира вставных нет.

– Раньше негде было сниматься, – напомнил сантехник. – Не в богатых же домах загородного дома. Это – попса. А теперь есть. Место такое, что сразу видно – сталкеры ебутся. Ну или выжившие. А какие сталкеры не выжившие? Да?

– Да, но… – попыталась возражать Дина.

– А грим на лицо нанести – плёвое дело. Штукатуркой со стены хотя бы, – прикинул сценарист без сценария следом. – Короче, время до утра есть. Успеем? Только без тыкв давай. На голом энтузиазме. Буквально. – И тут Боря вспомнил фишку детства. – Кстати, если штукатуркой кожу помазать и золотинкой потереть, то отличный синяк получается. Мы это так лет в восемь во дворе забавлялись. Бери на заметку. Ну и шоколадку возьми в такой обвёртке, пригодится. Работы на всю ночь, считай. И попить захвати, а то у меня даже чая нет.

От подобного развития сюжета Дина даже зависла. Шоколадки, какие-то, словно на пикник зовёт. За окном давно темнота. Вьюга дует так, что крышу хрущёвки слышно. И теплее не станет. Но в чернявой голове уже сценарий набрасывается, а ноги носки потеплее напяливают, пока в сумку реквизит летит. Камера то с утра заряжена. А для света удлинитель всегда рядом.

– Записывай адрес, в общем, – добавил Боря, это моменты с частностями вообще упустив из виду.

«Все нормальные люди давно клипы на телефоны снимают. И выкладывают вертикально. Для таких же…ценителей», – пробурчал внутренний голос.

– А там мебель есть? – спросила Дина, обрадовавшись после того как поняла, что это в соседнем доме. Даже такси вызывать не придётся.

А пока ауру загадочности напустила – приедет или откажется? Сама больше гадала, какие трусики лучше всего в мрачноте носить. Красные или чёрные?

«А может, вовсе не нужны?» – ещё подумала Дина: «Мол, нечисть спёрла или вампиры свистнули. Должны же быть среди сосущих свои извращенцы».

В то же время задаваясь вопросом – нужны ли кровати, Боря пока понимал, что готов предоставить только стул, оставшийся от группы. Его точно можно приспособить под съёмки.

«А что? Чем не мебель?» – вопросил внутренний голос и тут же добавил: «Конечно, если не боишься заболеть или забеременеть, просто присев на него».

– Найдём! – добавил сантехник и отключил связь, пока не передумала.

«С женщинами долго рассусоливать нельзя. Иначе начинают в Израиль мигрировать или в Питер отчаливать. А с теми, с которыми короткий разговор, удачно получается – беременеют сразу. Раз Дине надо, может и на такси приехать», – добавил внутренний голос: «Если ехать самому, то желание сниматься может пропасть. С актёрской харизмой всё-таки шутить не стоит».

Боря кивнул. Точно!

К тому же уши на ветру замёрзли, а доктор говорил беречь их пуще жизни.

«Дина если захочет, то хоть ночных грузчиков наймёт. Они круглые сутки в нашем городе работают. Каждый день в году и вообще без выходных. Бытует мнение, что даже не пьют», – снова добавил внутренний голос: «Но это уже как характеристика у Романа Новокурова для любого резюме. Мол, работать не любит, но старается. Пьёт много, но с отвращением».

Боря снова кивнул. Ради кого он тут старается, как не ради его группы? В кой-то веки рыжий мать порадует возвращением на Олимп славы. А если один Новокуров в семье в люди выбьется, то и других подтянет.

«Но почему-то первый шаг опять от старшего брата зависит, чтобы у младшего всё на мази было», – напомнил внутренний голос.

Пришлось вновь вниз по ступенькам топать и снова аудит утраивать. Впрочем, свет есть, а где свет и стул – там уже сцена. Всё остальное – в голове.

Одежда рабочая есть, это немало. Если на фильм не наснимают, то на клип точно за ночь хватит. Всё – монетизация. А при удачном раскладе хоть комнату под ужасы оставляй в старом антураже. И снимай там, что хочешь. Это если не удастся договориться с арендодателем насчёт выкупа и в сторону аренды свернёт.