Текст книги "Тот самый сантехник 7 (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Сумку можно оставить в камере хранения, – предложила Лопырёва. – Давай хоть Кунсткамеру посмотрим!

– Ночью?

Она тут же попыталась вспомнить ещё достопримечательности, но почти к каждой лучше приближаться в светлое время суток.

– Вик, – тут Боря остановился, уже вспотев в зимней куртке, которую снова пришлось на себя напялить. – Давай на вокзал, а? – добавил он, как ответственный человек, что раньше и не стоял рядом с такими деньгами. – Я бы раз погулять с тобой, честно. Но не смогу ни о чём думать, кроме этой сумки. Подстрахуешь меня ночью, пока посплю. Утром на перроне выйдешь. Володя встретит. Вот и все дела. А мне дальше ехать несколько суток без сна и покоя. И так, пока эта сумка в доме Шаца не окажется. А это и твой дом, всё-таки.

«Осталось только научиться в пакетик дела делать», – тут же добавил внутренний голос: «Потому как в туалет нам там тоже будет не выйти. Там лучше вообще три дня ничего не есть. А вот пить немного можно. С баночкой как-то проще будет. Главное, купе на двоих выкупить повышенной комфортности. Хорошо бы, оно ещё на ключ закрывалось. Может, замок сделаем? А?».

– А как же Питер? – подняла бровь Вика.

– Давай я летом приеду на своей машине. И все вместе поедем в Питер. Тут же летом надо гулять. Сады там всякие смотреть. Ну и «белые ночи». Да?

Вика потухла окончательно, вбивая адрес в такси. Затем присела на холодный поребрик, что автоматически перестал быть бордюром на въезде в город.

И нет ей никакого дела до разницы в названиях и таких тонкостях, что бордюр – это способ укладки бортового камня и основной разделитель РЯДОМ с проезжей частью и тротуаром, велодорожкой и другими элементами, а поребрик это укладка ПОВЕРХ его края, что для дождливого региона порой единственная возможность видеть что-то на фоне луж.

Блондинка лишь добавила убито:

– Летом? Кто знает, что там будет? Свадьба, беременность, сломанная рука, повышение на работе? – она резко поднялась и глядя прямо в глаза, усмехнулась. – Или ты меня с собой заберёшь? В эту свою… как её… Сибирскую глушь?

– Не такая уж и глушь, – на автомате ответил Боря.

– Да, там-то можно миллионы на полочку сложить и идти гулять уже, – обила сквозила уже в каждом слове блондинки. – Но что там у вас из развлечений? Ямка в поле? «Палка-копалка»? Или вокруг ёлки пляшете?

Теперь поник уже Боря. Доводы бледнолицей дамы логичны. Хочет оторваться. Даже понять её можно. Впереди сытое, но скучное будущее. А хочется следовать лозунгу «Жить здесь и сейчас» хотя бы по выходным. Или не жить вовсе.

Но если пойти на поводу, то в этом случае он порадует одну женскую душу, (причём довольно разбалованную). А если что-то пойдёт не так, то до конца жизни будет работать на долг, пустит по трещине все бизнес-планы, да и вообще подставит человека, который воюет.

Разум перевешивал ощущения. А чувства не успели возникнуть.

– На вокзал, – глухо повторил Боря и сам присел на поребрик, что действительно был немного выше бордюра.

Если бы в городе остался снег, это было бы даже заметно.

Вика погрузилась в молчание. И когда приехало такси ни словечка от неё так и не прозвучало. Пока пытался растормошить её по дороге до Московского вокзала она даже не взглянула в его сторону. Надулась как шарик и руки на груди в замок сложила. На что психолог заявил бы уверенно «закралась».

Таксисту эти семейные драмы были не в новинку. Довёз их без комментариев. И лишь когда оба оказались перед зданием вокзала, Боря протянул ей свой паспорт и снова попробовал заговорить:

– Тебе придётся самой купить нам билеты на ближайшее.

– А ты не пойдёшь? – ей пришлось включить опцию «голос».

– А если попросят сумку раскрыть? Как я смогу объяснить такие суммы? – тут же посыпал резонными вопросами Боря и сам следом предложил. – Я лучше обойду, не заходя. Встретимся у перрона. Если что, звони.

Вика кивнула, сменив гнев на милость и пошла в здание, что тоже было довольно красивым, подсвечиваемое снаружи фонарями. Но Боря предпочитал держаться от света подальше.

«Вот подойдёт сейчас полицейский, паспорт попросит, а ты без документов», – стращал его внутренний голос: «А дальше обыск, допрос и проблемы, проблемы, проблемы».

Сантехник крался в тени, перебегая от дерева к дереву и прячась за скамейками от людей в форме. Те по двое или по трое мелькали периодически в поле зрения, но людей вокруг тоже хватало. Было где затеряться среди отъезжающих в час ночной.

Расположившись в той части платформы, где всегда можно было отойти в сторону, Боря принялся дожидаться Вику. А вскоре даже заскучал.

«Газетку какую, может, купить в дорогу?» – предложил вечный попутчик.

В какой-то момент внимание сантехника привлекла молодая девушка в лёгкой куртке и мужчина в военной форме.

– Папенька, а не пошли бы вы к чёрту⁈ – возмутилась молодая особа, привлекая внимания больше говором, чем внешним видом.

– Не наговаривай на папу, – ответил мужчина, почесав шапку. – Папка сделал всё, как надо!

Боря даже сделал несколько шагов к ним, приглядываясь.

– Сделал что⁈ – почти кричала девушка. – Поссорил с парнем? Выкрал из города? Придумал операцию «Ы»? Я еду поступать в «Щуку», и ты меня не остановишь!

– Не выдумывай! В Питере тоже полно институтов. Поступай тут. Сдался тебе этот… этот…

– Театральный институт имени Бориса Щукина! – добавила девушка и фыркнула. – Вы всё столь же невежественны, лё папа.

– Я тебя вырастил, – зашёл с козырей отец.

– Но котёнок-то был при чём⁈ – стояла на своём девушка. – Ты даже его не позволил забрать!

– А документы на него у тебя были? Паспорта теперь на животных просто так не дают! – парировал отец.

И Глобальный вдруг понял, что перед ним Лида с отцом. Он же небезызвестный товарищ Гусман, в очках и с лебединой шеей.

«Как тесен мир», – заметил внутренний голос: «Но хотя бы по части кота прояснилось».

Боря осторожно приглядывался к ним. Глаза девушки с брекетами горели огнём. Она стояла с пухлой сумкой и видимо, не собиралась отступать от задуманного. А что отец настиг на вокзале, так это промах разведки или явная диверсия близких.

К платформе подъехал поезд. И Лида тут же подхватила сумку.

– Мне пора!

Гусман тут же расставил руки в сторону и противным голосом затянул. Не громко, но жутко бесяче:

– Не-е-ет.

– Папа, прочь!

– Нет, я сказал.

Тогда в Лиде взыграли литературные искорки. Собравшись из этих всполохов в один костёр, она трагически прикрыла лоб рукой и сменила голос с требовательного на истерично-трагический. Добавив немного быдло-ноток, актриса принялась за роль:

– Слушай, папик, мы и так неплохо покувыркались. Чего тебе ещё надо? Десять за ночь! Без сдачи. Или хочешь, чтобы я тебе на прощание минет прямо на платформе отстрочила? Так ты это… доплачивай, ёпта! Бесплатно у нас только кошки плодятся! Ишь чё захотел, извращенец старый!

Все тут же принялись поворачиваться к Гусману. И смотреть осуждающе, переговариваться между собой. Кто-то даже достал телефон или принялся ржать, снимая и комментируя.

Всё, что оставалось сделать Гусману в этой ситуации, это густо покраснеть и подхватив сумку, ретироваться к зданию вокзала.

«Без вещей не уедет», – подумал практичный отец.

– Трусики мои верни! – закричала вдогонку Лида тут же. – Эй, извращенец, сумку брось, говорю! Это мой страпон! В стоимость не входит!

Гусман сбросил груз и поспешил скрыться за массивной дверью вокзала. А Лида подхватила вещи, прокашлялась и с невозмутимым видом пошла к хвосту состава, как будто ничего и не было. В ней определённо умирала актриса.

Боря готов был рукоплескать стоя.

Глава 13
Уже не торкает

Все мысли сантехника теперь были только о Лиде. Она где-то в хвосте поезда, едет поступать в Щуку. И, наконец, дала отпор отцу. Впереди лишь карьера актрисы.

«О тебе если и вспомнит, то при специфических условиях», – прикинул внутренний голос: «Либо, когда назовёт щенка в честь Бориса, когда будет жить в Подмосковье на „творческой даче“, либо когда предложит сценаристу назвать героя. Чтобы произносить это имя с придыханием. Для блеска глаз и разгона чувств, так сказать».

Глобальный ехал в купе повышенной комфортности на двоих, спрятав сумку под лежанку с шестнадцатью миллионами и каждые десять минут её проверяя, (а каждые пять перепроверяя). А вот пакетик с термосом и документами сантехник едва ли не показательно на вешалке оставил. Эти вещи так не заботили.

Поезд двигался в Москву, мерно покачиваясь, но не стуча колёсами. Полотно без стыков. Шума почти нет, укачивает. Вика уже не грустила, смирившись со своей участью. Только смотрела на огни проплывающих перронов и зданий.

Блондинка забралась с ногами на простынь. Спать не хотела. Чая в ночи не желала. Ни печенья ей не надо, ни оставшихся бутербродов.

Боря понимал, что она думает о своём, о личном. И порой переписывается с Володей о главном. А все глупости из головы выбросила, едва он сказал первое «нет».

«Хотя бы нет прогулкам, пока есть дело», – заявил внутренний голос и тут же добавил: «Видимо точно, ветреная».

Боря написал отчёт Шацу в двух словах. Как выйдет на связь, прочитает. Передал информацию так, что только им понятно. И нет-нет, да сантехник подумывал о письме для Ларисы. Ей как раз ничего писать не надо или отчитываться, но предложение от самой бизнес-вумен поступило. Простое, как валенок, но заманчивое. А главное, в тему.

«Изучила уже вопросик, пробила за ресурс. И как всегда смотрит в будущее», – снова пробурчал внутренний голос.

Что же написала Лариса? По сути, заказала целую аналитику по своим каналам, которая и выяснила на основе каких-то данных, что в домах россиян покоится ненужного золота на триллионы рублей. А золото в цене будет только расти из-за смутных времён и неустойчивых курсов.

Вот и получается, что сотни миллионов ювелирных украшений расположены по сейфам, коробкам и шкатулкам. Наибольшая плотность, конечно, в центре. Хватает и на юге ювелирных изделий. Меньше всего на востоке. Конкретно, на Дальнем Востоке России.

Но сантехника интересовало, что Сибирь не на последнем месте. И любой предприимчивый малый, чиня трубы старушкам, мог бы интересоваться, а то и вовсе скупать за половину цены изделия как из чистого золота, так и с драгоценными каменьями. А Лариса могла это всё отвозить на запад, где изделиям легче затеряться среди высокой плотности населения, которое охотно поменяет бумагу на драгметалл.

Возможно, Лариса Борисовна даже не понимала, как глубоко копнула. А Боря мог ей предложить ещё и бонус. Ведь фильтры посёлка Жёлтое золото продолжали собирать золотой песок. А вздумай он сам купить участок там или неподалёку и начать раскопки, возможно, мог бы наткнуться на целые россыпи. Или погрузиться в науку и выяснить состав руд.

В Сибири должны преобладать золото-сульфидно-кварцевые руды, как уверял телефон. И помимо золотых самородков можно было обнаружить пирит, арсенопирит, пиротин, сульфиды и сульфосоли меди, свинца, цинка, висмута, серебра, оксиды железа, висмут, а также самородное серебро. И в этом длинном списке он понимал пока только последнее. Но главное в том, чего бы он не накопал один или в компании, Ларису уже знала куда это деть.

«Хоть чёрным копателем становись», – пробурчал внутренний голос.

Но этого не требовалось. Ведь следом Боря узнал, что если раньше в России существовал запрет на добычу золота частными лицами, то начиная с 2017 года он был снят и частникам снова разрешили искать драгоценный металл по всей стране. Но в основном для поддержки мелкого бизнеса в отдаленных районах – на Чукотке, в Якутии, на Дальнем Востоке, в Красноярском крае и в республике Алтай.

«А Сибирь тоже не особо хожена», – прикидывал внутренний голос насчёт подработок.

Боре грело душу, что под жопой инвестиции для бизнеса уложены пачками, а вокруг – перспективы. Хватай!

Главное при этом, что можно было продолжать заниматься привычным делом – сантехникой. Пусть даже стать частным лицом и не зависеть ни от каких контор. Ходить себе по квартирам, домам, прочёсывать квартал за кварталом, занимаясь как делом, так и приработком. Ведь нет-нет, да разговорятся люди. А у него деньги при себе. Сразу купит.

«Только оценке научится правильной надо», – наставлял внутренний голос: «А лучше даже постигнуть основы работы ювелира».

Факт в том, что люди не носят каждый день золото. Надевают часто лишь на праздники. А если то неудобной формы или громоздкое, то и того реже.

Валяется такое в бабушкиной шкатулке и есть не просит, пылится. Не модное оно, не чищенное или с порванной застёжкой. А денег чинить нету. Как и желания идти разбираться, сколько это стоит. Как следствие абсолютное большинство украшений не используется и просто ждёт своего часа, чтобы он дал ему новую жизнь.

«А всё, что найдёт сверх того, можно отправлять Ларисе не ломом, но в мешочках, на вес. Тогда тебе не нужно будет бегать с паспортом по ювелиркам и доказывать, что не украл, а честно заработал. Предпринимательской деятельностью», – строил что-то похожее на план внутренний голос.

К успешному завершению дела подводил вывод аналитики, что продать своё золото готовы три женщины из четырёх. И каждый четвёртый мужик. И треть из них вообще не имеет понятия, что для этого делать, не имея опыта реализации изделий из драгметаллов.

При этом аналитика показала в статистике, что у двух третей опрошенных общая сумма драгоценностей дома составляет как минимум 50 000 рублей, а каждый четвёртый заявил, что может выручить более 100 000 рублей от сделки.

Была ещё одна деталь, по которой Лариса спокойно могла открывать ювелирный магазин. Минфин сообщал, что россияне активно инвестировали в золото весь 2022 год, скупив более 50 тонн драгметалла в слитках. А монеты и драгоценности вообще не учитывались. В то время как в 2021 году покупали не более 6–7 тонн. Рост спроса был показательным.

Тогда-то Боря и понял, что люди больше не верили в бумагу, а предпочитали скупать квартиры и золото. И если по части второго можно и нужно пробивать в паре с Ларисой, то «квартирные вопросы» он может и должен решать с Аглаей.

«А ремонт сантехники можно спокойно совмещать с оценкой квартир для последующего ремонта», – откровенно радовался внутренний голос: «В общем, удачную профессию выбрал. Дальше только старания приложить».

Боря улыбнулся и сонно моргнул. И вроде только прилёг и чуть-чуть прикрыл глаза, а Вика уже с рюкзаком за плечами стоит и в бок толкает.

– Боря, вставай. Москва. Мы приехали.

– Как приехали? – удивился сантехник.

– А так… самое интересное ты всё проспал, – ответила она так, как будто рассчитывала иначе провести остаток ночи.

Глобальный запоздало понял, что хотела погулять напоследок. А потом уже хоть трава не расти. Или напротив, расти! Засаживай сад совместной жизни деревцами плодовыми, а как первая травка прорастёт ковром, выпускай на неё детей и зайчиками их обкладывай. Для большей няшности. И фото, видео, снова фото. Чтобы все вокруг знали, как у них всё хорошо и даже замечательно.

– В общем, прощай, – сказала блондинка и удалилась.

«Упустил свой шанс, а она настолько обиделась, что упорхнула, не обняв, не чмокнув в щёку и даже „до свидания“ не сказала, а сразу „прощай“. По шкале обид до десяти баллов тянет на девяточку», – подытожил внутренний голос.

Боря присел, ощущая себя варёной сосиской. Уснул в одежде. Отчего взопрел.

Сантехник тупо посмотрел на документы, висящие на крючке. Поднялся, забрал их и переложил в седушку. А там сумка по-прежнему возлежит в целости и сохранности. Вздумай кто залезть, пришлось бы его подвинуть. А такое он бы точно не пропустил, в отличие от ночного минета.

Вика вышла в коридор в ожидании скорой остановки. Боря тут же проверил одежду. И не обнаружив никаких подозрительных пятен, понял, что блондинка образумилась. А значит, всё у них с Богатырёвым будет хорошо.

«Ну слава богу!»

Шмыгнув в туалет и как следует умывшись, он вдруг понял, что это последний раз, когда посещает его без нервов. Вика всё-таки поглядывает из тамбура. А дальше либо с собой сумку с документами таскать, либо проводницу подкупить. Вот только чем?

«Крупными купюрами?» – тут же предложил внутренний голос: «Тогда будет подозрительно, наведёт на его купе людей тёмных. Шоколадками? Это выглядит больше по-человечески и вызывает меньше вопросов, но сначала эти же шоколадки надо у неё же и купить. Других нет. Не до шоколада было. Не продумал».

О чём точно Глобальный не подумал, так это о попутчике. Вика взяла билет лишь до Москвы. А кто будет ехать с ним три дня до Новосибирска – вопрос интересный. И будет ли попутчик вообще?

«Хоть заточку делай», – прикинул внутренний голос.

– Твою мать, – запоздало понял этот расклад Боря и снова проверил содержимое сумки. А там всё на месте. Опять.

Следом проверил телефон. От Шаца ни строчки. Стасян недоступен и его старший брат. А с мелким из их выводка подружиться не удалось, как и в деревне крановщика побывать. Дружба оказалась мимолётная, дела-заботы.

В окно видно, как Вика повисла на Володе. Не оторвётся. Десантнику если и тяжело, то вида не показывает. Снова пытается на руках держать, как ни в чём не бывало.

Боря выходить не решился. Вернётся, а сумке ноги приделали. И как быть? Лучше сообщение пошлёт следом. Так безопаснее.

С этой мыслью он уже принялся ждать попутчика, доливая последний чай из термоса в кружку и с ненавистью глядя на засохшие бутерброды, как вдруг в купе вошла Лариса.

– Ну что, ты в деле? – вместо «привет» с ходу спросила она.

– Да, – ответил он и вдруг вспомнил, что на дне кармана куртки всё ещё может быть золотой песок. Показательно вывернув его наружу, он показал ей золотые песчинки на ладони. – Вот… Такое добро тоже примешь?

Лариса присмотрелась, поиграла пальцами. Блестят на солнце крупинки. Скорчила рожу. Неплохо, мол.

– Могу. А сколько наберёшь? – тут же прикинула бизнес-вумен. – И как часто поставки?

– По весне смогу сказать точнее, – осторожно прикинул Глобальный. – Пока земля твёрже асфальта. И да мая особо не покопаешь. У меня же нет спецтехники.

Лариса присела рядом. Остановка на полчаса. Времени вагон.

– То есть все будут картошку копать, а ты золотые ямки? – уточнила она с усмешкой.

– Ну как ямки, – попытался представить себе этот процесс Боря. – Хотелось бы кратеры. Или хотя бы карьеры!

Лариса кивнула и достала из пакета ланчбоксы. Коробку с едой из кафе то ли быстрого приготовления, то ли быстрого обслуживания. Следом на столик встал пол-литровый стакан кофе, две бутылки минералки, пакетик с миксом фруктов и прочие закуски в дорогу.

– Дело говоришь, – добавила она и взглянула в дорогу. – Что ж, это тебе в дорогу. Кроссворды взять не успела. Будь на связи… Как там Вика?

– Да вроде ничего так, пришла в себя, – прикинул Боря, которому только что поломали всё представление о дальней дороге с курами и яйцами. – Ты термос забери. Он пустой. Ваш.

– Мы наконец «на ты»? – улыбнулась Лариса, но тут же стала серьёзной. – Что ж, так тому и быть, партнёр. Я надеюсь на тесное, плодотворное сотрудничество. И честно говоря, могла бы просто забрать сейчас у тебя эти миллионы, положить в ближайшем банке на счёт и ехал бы домой спокойно, не парился. А как приедешь, перекину на твой счёт. Не переживай, комиссия за мой счёт!

– Ну, счета у меня под такие дела пока нет, – признался Боря, припоминая только закрытый зарплатный.

Юридический счёт секс-шопа то Яна на себя открывала, да и Аглая его до расчётов особо не допускала.

– Я пока только самозанятой, а налоговая… присмотрится.

– А, так ты юридический девственник? – кивнула Лариса и не стала настаивать. – Что ж, рекомендую сразу открывать ИП. Так как доход твой за год будет превышать ведомости. Сейчас, правда, до двух с половиной миллионов в год потолок повысят, но это же копейки, Борь. Целься выше.

– Выше. Ага, – кивнул он и добавил со всей серьёзностью. – Спасибо, Лариса. Я рад нашему знакомству.

– А как я рада! – ответила она, подскочила и крепко прижала его к своей пышной груди. Добавила уже шёпотом. – Слушай, тогда не прощаемся. Приеду к тебе летом. Найдёшь местечко без комаров? И прочих насекомых? Ненавижу всю эту летающую сволочь.

– Да уж постараюсь, – улыбнулся Боря и она тут же резко поцеловала его в губы.

– До встречи, сладкий мой, – прозвучали последние слова, и она ушла.

Вскоре в СВ-купе остался только запах дорогих духов, но он уже не торкал. Разве что вызывал приятные воспоминание о поездке. И Боря с чистой совестью принялся за бургер и кофе.

В купе заглянула проводница. Милая молодая женщина лет двадцати пяти. То ли вчера не разглядел, думая только сумке, то ли сменилась в Москве. А заодно сменила бельё, что даже не думала убрать за собой Вика. Но если в купе ей бы предъявили, а в плацкарте скорее даже наругали бы, то здесь преступление сошло с рук.

Определить подход к проводнице Глобальный сразу не смог. Купюры доставать или на шоколадках настаивать? По сути большую часть времени он просто жевал, пока она делала свою работу. А пока прикидывал чем бы угостить, она уже упорхнула.

Плотно позавтракав и придя в себя после целого ведра сладкого кофе, Глобальный уже собирался выглянуть в коридор и спросить насчёт отправления. А там слово за слово и вот он уже заказывает чай, шоколадки идут из рук в руки.

Обо всём можно договориться.

Обдумав подход и обсудив его с внутренним голосом, Боря зажевал мятную жвачку из пакетика и уже собирался наружу, как дверь в купе отворилась. На пороге застыл хмурый мужик лет сорока в полицейской форме. Причём форма была скорее под стать Сибири, чем столице. Мужик активно потел и держал зимнюю шапку-ушанку подмышкой.

– День добрый, – напомнил о приличиях Боря, с тоской глядя на освободившееся место напротив себя.

Мужик устало опустился на сиденье и словно растёкся по нему. Но тут же снова собрался, подсел поближе и спросил:

– Сидел?

– Нет, – ответил Боря, прекрасно понимая, о чём его спрашивают.

Всё-таки не иностранец.

– Служил?

– Конечно! – добавил Глобальный.

– Куда едешь? – немного подрасслабился попутчик.

– В Новосибирск.

– Это уже что-то, – добавил спутник и начал процедуру по снятию обмундирования. Затем поднял свою седушку и положил туда кожаный портфель. А потом резко повернулся и предупредил. – Скажу сразу. Портфель этот не простой, а так сказать, «золотой». Настоятельно не рекомендую туда заглядывать. Так что давай сразу договоримся. Случись что, первым подозрение падёт на тебя. А если прикроешь и подстрахуешь, в обиде не останешься. Понял?

– Эм… понятно, – добавил Боря и отставил кофе.

«Лучше бы маму с ребёнком подселили. И то проблем меньше», – возмутился внутренний голос.

Но тут мужик достал из пакета литровую бутылку виски и наконец, представился:

– Майор Вишенка. Бронислав Николаевич. Для своих просто – Броня. С ударением на второй слог. Броня – можно. Сталин – нельзя. Понял?.. Как тебя, кстати?

– Борис, – ответил Глобальный. – Можно просто Боря.

– Работаешь? – продолжил допрос майор по привычке тесного помещения.

Сработал профессиональный рефлекс.

– Ну так а кто сейчас не работает? – ответил вопросом на вопрос Боря, но майор приподнял бровь и пришлось дополнить. – Сантехник я. Рабочий человек.

– Рабочие люди в СВ не ездят, – заметил майор.

– С Москвы – ездят, – миролюбиво улыбнулся Боря и протянул сухофрукты, не желая обострять. – Угощайтесь.

На сухофрукты Вишенка даже не посмотрел. Только принюхался.

– Духами что-то пахнет. Ты… не из «этих»?

– Это проводница заходила, – обрубил Боря уже строже. Так как любой рабочий человек не терпел намёков на неправильную ориентацию.

Бронислав кивнул и достал стаканчики, плеснул и протянул:

– Не кипятись, Боря. Вижу, пацан ты ровный. Давай, за знакомство.

– Я не пью.

– Обижаешь, Боря.

– Не я первый начал.

Вишенка на миг завис, затем выпил из одного стакана. Тут же махнул из другого и долго выдохнув. После чего таки-закусил сухофруктами и признался:

– Вот что, Борис. Выбор у нас не большой. Мы либо оба вывалимся на перрон Новосиба пьяненькими друзьями, либо…

– Вот зачем это всё? – неожиданно спросил сантехник в лоб. – Угрозы? Требования? Я вас в первый раз вижу. Или форма в принципе на людей так влияет? Хотите я свою рабочую надену? Что-то изменится?

Бронислав нахмурился так, что на Солнце бахнул протуберанец. Но парень смотрел прямо в глаза, взгляда не отводил. И Вишенка вдруг вспомнил, что тот ему ничего не должен, а они не в рабочем кабинете.

– Эх, – проникновенно добавил майор. – Понимаешь, я только об этих документах и думаю. Случись что, меня уволят, а тебя посадят. Лет этак на двадцать, а то и пожизненно. Так что можешь считать, что стоят они миллионов…пять.

И он присмотрелся, следя за реакцией.

Боря скорее заставил себя приподнять бровь и произнести:

– Пять? Ох них…чего же ж себе! Ну тогда обещаю, что присмотрю за ними при случае. Но в ответ и за моей спецовкой в сумке попрошу присмотреть. Рабочий инструмент у меня там. Ключ разводной. Именной. И шуруповёрт что надо. А они мне дороже денег. Дороги как память. Понимаете?

Майор вдруг резко заржал и снова плеснул по стаканам:

– Слушай, а ты ничего так. Бодрячком. Держи…

– Но…

– Да держи уже, заебал. Я, Боря, эту хуйню двое суток везти на нервной почве глаз не сомкнув, не собираюсь. Кукушку подорвёт. А я не на рыбалке, чтобы смотреть как на лунку безотрывно, – и он снова посмотрел пристально, выжидающе. – … любишь рыбалку?

– Люблю! – тут же выпалил Боря, уже понимая, что поездка будет не из лёгких. Но тут же признался. – Только ни разу не был.

– А чего так? – удивился майор.

– Так в детстве отец не возил. А сам работаю каждый день без выходных. И пока не до неё. Но… – и тут он поднял палец, как научил Степан Степаныч. – … как только появится выходной, я проведу его на рыбалке.

И чтобы больше понравится майору, Боря даже махнул стакан. А тот ничего так. Горло прожёг, в желудок просочился и приятное тепло полилось по телу.

«Теперь начнут спорить с кофе кто главнее», – прикинул внутренний голос.

– Ох нихуя ж себе пробрало! – ответил Боря вместо закуски басом.

– Ну вот! – подскочил майор, обрадовавшись. И обнял как родного. – Хуярить будем до самого Новосибирска. И про рыбалку тебе расскажу. И про эту…как её… сантехнику послушаю. Идёт?

– Идёт, – ответил Боря и больше закусывал и слушал, чем поддерживал новые тосты за жизнь и, тем более, за службу.

Всё-таки служить Родине можно по-разному.

Вишенка сначала обижался, что наравне с ним не пьёт. Потом требовал у проводницы немедленно продать ему ящик коньяка, а когда получил отказ, притих. И уже через час безбожно храпел, подогнув ножки в тапочках.

Глядя на свисающее с полки пузо, Боря прибрался и больше об охране не беспокоился. С таким попутчиком в погонах к их купе и близко недоброжелатели не подойдут. А ему самому документы на пять миллионов и даром не нужны. Тем более за срок от двадцати до пожизненного.

Но как человек, что совсем недавно нервничал точно также, Боря служивого понимал. Перегорел человек.

И сантехник даже укрыл одеялом служивого, чтобы в себя приходил. Кто ещё о полиции позаботится, если не сознательный гражданин со спортивной сумкой с секретом?