Текст книги "Небес темнее не бывает"
Автор книги: Стелла Уайтлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– Значит, завтра вы летите в Женеву? – спросила молодая женщина, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями; в голове царил хаос. – Но скоро уже утро…
– Не беспокойтесь, я успею. Я сплю очень мало. А вот вам нужно выспаться. Вы очень устали. Возвращайтесь в постель. Я побуду с Бетани.
– Нет, что вы, – возразила Лисса, с нежных губ сорвался легкий серебристый смешок, но радость тут же погасла. – Бетани до смерти перепугается, если вдруг проснется и увидит вас. Боже, что она подумает! Решит, что вы разбойник или пират. Насмотрелась старых фильмов, вот результаты и сказываются.
Джет шутя поднял руки, показывая, что сдается.
– Пират отступает, – объявил он, затем нагнулся и легко коснулся губами пылающего лба Лиссы. – Доброй ночи, будущая сноха.
Будущая сноха. Вот как он ее воспринимает! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
Лисса глядела ему вслед: вот он прошел по коридору и скрылся за углом. Сердце болезненно сжалось. Молодая женщина все еще ощущала прикосновение его прохладных губ, напоминающих освежающий дождь. Бог ты мой, это же катастрофа! Больше не следует оставаться с ним наедине. Нужно держаться от него подальше.
– Это Санта-Клаус? – сонно спросила Бетани, заблудившись между фантазией и явью. Девочке уже грезилось Рождество. Ведь все эти магазины вечно рекламируют товар за несколько месяцев до праздника.
– До Рождества еще далеко, – отозвалась Лисса, наливая девочке сока. – Вот, попей.
– Так кто же это?
– Тот самый мужчина, что подарил тебе медвежонка.
– А-а, – отозвалась Бетани, вполне удовлетворенная ответом. – Хорошо.
«Тот самый мужчина». Не дедушка, нет. Лисса никогда не смогла бы назвать его так. И не свекор. Джет Арнольд, индустриальный магнат, владелец огромный корпорации. У него есть имя. Этот мужчина – настоящий мужчина, мужчина в полном смысле слова. Всегда собранный, готовый к любым неожиданностям. Такой даже дома выглядит так, словно под рукой у него всегда заряженная винтовка. В холле красовалась витрина с ружьями, многие из которых были старинными, богато изукрашенными, причудливой формы. Нет, по этому человеку не скажешь, что он проводит дни за письменным столом, подсчитывая колонки цифр. Он мотается по всему свету, заключает сделки, общается с влиятельными людьми. Такой с ума сходить не станет по пустякам, он знает, что делает.
Лисса бессильно опустилась на пол, закуталась в плед. Слишком поздно. Не за того она выходит замуж. Но нужно пройти и через это, нужно научиться любить Мэтью. Поступаться всем ради Бетани. Ради Бетани… Эти слова звучали ей колыбельной песней. И она погрузилась в сон, беспощадно гася звезды своих грез, бросая мечты на ветер.
К понедельнику тельце Бетани походило на карту, испещренную красными точками, но девочка явно чувствовала себя лучше и уже начинала проявлять интерес к окружающему миру. С непоседливой дочуркой следовало держать ухо востро. Лисса могла поклясться, что поднялась и спустилась по главной лестнице Холлоу-хаус сотню раз, никак не меньше. Ей уже не терпелось выйти на работу, чтобы отдохнуть от требовательности Бетани.
– Не позволяйте ей вас изматывать, – посоветовала Лисса тете Саре, торопливо допивая в кухне чашку кофе. Молодая женщина собиралась выехать пораньше, чтобы успеть в Лондон к первому на неделе обсуждению сценария.
– Снова вы за свое! Вы же себя изводите. Уж с одной-то пятнистой малышкой я управляюсь, да и Эмили поможет, – заверила тетя Сара, отметив про себя, что Лисса опять почти ничего не съела.
Со времени полуночного визита в украшенную примулами спальню Лисса Джета не видела. И весьма тому радовалась. Ей хотелось позабыть об этом человеке, вычеркнуть его из своей жизни раз и навсегда, заполнить мысли работой.
Она ехала в Лондон в предрассветных сумерках по пустынным проселочным дорогам, и мокрые ветви деревьев задевали ветровое стекло. По пути ей встретились телега молочника и почтовый фургон.
Интересно, что приготовил ей Грег Вильсон на этот раз? Грубовато-добродушная внешность режиссера многих вводила в заблуждение. Мало кто знал, что за приветливым видом скрывается превосходно организованный безжалостный интеллект. Он не терпел дураков – и оправданий тоже. Ежели Грег говорил, что требуется стена норманнского замка так, чтобы по правую руку был дуб, а по левую – водяная мельница, значит, именно это ему и нужно, и никакие приблизительные варианты его не устроят.
В телекомпанию Лисса пришла работать секретаршей. Печатала она неважно, стенографировала того хуже. Но вскоре обнаружилось, что у девушки редкостное чутье на реквизит. Она умудрялась откопать такое, что шефы просто руками разводили. Постепенно, шаг за шагом, она перешла от реквизита к выездным съемкам. Талант Лиссы заключался в умении отыскать именно то, что требуется: она мгновенно перебирала в уме места, виденные много лет назад, отмечала все ценное и отсеивала ненужное. Она знала, как туда проехать, помнила, есть ли поблизости парковка, бесплатные туалеты, подходящий паб. Никто не умел лучше нее договориться с брюзгливыми землевладельцами и походя починить потом все, что было случайно поломано: съемочные группы, как известно, аккуратностью не отличаются.
– В ближайшие две-три недели я буду жить в Суссексе, – снова напомнила Грегу Лисса, хотя уже поставила его об этом в известность по телефону. – У моей дочери корь, ей нужен уход.
Режиссер кивнул и записал продиктованный адрес, как всегда не особо вслушиваясь.
– В тех местах есть что-нибудь подходящее? Нам нужны железнодорожная станция и старый дом.
Для съемок новых серий фильма «Инспектор Даттон» требовался целый набор натуральных декораций, поиски которых, как водится, взвалили на Лиссу. Неделя предстояла напряженная, выездные съемки решено было начать через семь дней. Пока что снимались эпизоды в закрытых помещениях. Молодой женщине следовало к тому же помнить о расходной смете и ни в коем случае не отсылать съемочную группу на Гебридские острова.
В Холлоу-хаус Лисса возвратилась после восьми. На пустынном перекрестке ее внимание привлекла покосившаяся телефонная будка с испорченным автоматом, именно такая, в которой по сценарию будет найдено тело. Заброшенная будка выглядела очень зловеще, лучшего и желать нельзя. Она нашла также контору агента по продаже недвижимости. Владелец ее, оказавшийся на грани банкротства, охотно согласился предоставить свой офис для съемок за умеренную плату. А еще подвернулась старая кузница с истонченной временем наковальней. Лисса знала, что здесь они отснимут не один эпизод, причем не в одном фильме.
– Как Бетани? – спросила молодая женщина, едва переступив порог особняка.
– Никаких проблем. Я пообещала подарить Бетани котенка, как только ей станет получше, и малышка тут же сделалась как шелковая. На ферме окотилась кошка. Вот поправится деточка, мы вместе сходим и посмотрим.
– Я не могу держать котенка в квартире на семнадцатом этаже, – возразила Лисса, сбрасывая куртку, швыряя в угол портфель и усаживаясь за кухонный стол: ноги решительно отказывались ее держать. – Пожалуйста, не надо обещать ей то, что я дать не в состоянии.
Но, судя по всему, замечание Лиссы не изменило хорошего настроения тети Сары.
– Не беспокойтесь. Я объяснила малышке, что котенок этот – деревенский и должен жить здесь, но она сможет приезжать к нему в гости.
– Значит, нам придется бывать в Холлоу-хаус каждые выходные, – застонала Лисса, думая о том, что и Джет может оказаться здесь. – И на все каникулы тоже.
– Разве вас это не радует?
– Весьма радует.
– Не сомневаюсь, что вы и Мэтью будете очень счастливы вдвоем, – мечтательно улыбнулась тетя Сара. – Может быть, вы захотите приобрести загородную дачу? В деревне продается несколько прелестных коттеджей.
– Мы об этом еще не говорили, – отозвалась Лисса. Создавалось впечатление, что ни о чем, что касалось совместной жизни, они еще не говорили. Да, необычная они все-таки пара.
Мэтью позвонил ей, когда она была в дороге – в машине Лиссы имелся встроенный телефон, – спросил о Бетани. А в Холлоу-хаус ее ждали цветы от фирмы «Интерфлора» и набор шоколадных конфет для Бетани. Все это было, конечно, очень мило, да только подобная предупредительность ничего не стоила. Все заказано по телефону, оплачено по кредитной карточке, доставлено местной фирмой. Дары эти не значат ровным счетом ничего и сердца не согреют.
Лисса переоделась в джинсы и просторную клетчатую рубашку, погоняла по тарелке рис с креветками, а затем поднялась к Бетани и провела вечер с дочкой, составляя головоломку-джиг-шо. Деревенский пейзаж с фермой Лисса знала наизусть, помнила каждое перышко каждой утки. Эту головоломку они с дочерью собирали уже трижды.
Затем Лисса растерла Бетани, почитала ей книжку на сон грядущий, уложила малышку в постель, заботливо подоткнув одеяльце, и только тогда спустилась в гостиную и со вздохом облегчения рухнула на диван.
– Я бы проспала год, – призналась она.
Тетя Сара протянула гостье открытую коробку конфет «Черная магия».
– Мои любимые, – сообщила она. – Больше всего я люблю кофейные, а на втором месте стоят тянучки. Их я съедаю в первую очередь. А потом приходит очередь остальных. – Тетя Сара устроилась перед телевизором с клубком розовой шерсти и выкройкой. – Хочу связать для Бетани свитер. Вы ведь не станете возражать? Белый кролик на груди, по-моему, очень мило. Как вы думаете, ей понравится?
– Еще как.
– Я сниму размеры потом, – объяснила она, уверенно набирая петли и не отрывая глаз от экрана, где показывали очередную мыльную оперу.
Не успела молодая женщина смежить усталые веки, как на подъездной аллее послышался шум машины. Низкий мощный гул мотора смолк у парадного входа. Сердце Лиссы дрогнуло. Все бы на свете отдала, только бы его увидеть! Но кого его – Мэтью или Джета? Ей очень хотелось, чтобы это оказался Джет, но, с другой стороны, Мэтью безопаснее, пусть лучше Мэтью… Боже, какой сомневающейся, запутавшейся женщиной она стала! Если она и на работе станет проявлять подобную нерешительность, ее непременно уволят.
Лисса не двинулась с места. Лучше так и остаться в полном неведении! Мэтью говорил, что в Холлоу-хаус немало переходов и лестниц. Может быть, ей удастся подняться в свою спальню, избежав встречи с вновь прибывшим, – кем бы он ни был. Но тут дверь в гостиную внезапно распахнулась, прервав ее сумбурные мысли. На пороге стоял смертельно бледный Джет в плаще нараспашку, на руках он держал Бетани. Безжизненное тельце девочки обмякло, ручки посинели, в лице не было ни кровинки.
– Она умерла, – выдохнул Джет, голосом дрожащим от отчаяния. – Я нашел ее у подножия лестницы, без сознания. Лисса… пульс не прощупывается… Она не дышит… О Господи, она мертва!
ГЛАВА 4
– Она не умерла, – возразила Лисса, загоняя ужас куда-то в глубины подсознания. Нужно сохранять спокойствие. Джет и тетя Сара, конечно, изумлены и возмущены ее хладнокровием, но молодая женщина уже давно убедилась на горьком опыте: самое главное – не терять головы. – Девочка без сознания. Я знаю, что это похоже на смерть, но на самом деле у нее что-то вроде шока.
– Я позвоню в «Скорую помощь», – бросила тетя Сара, срываясь с места. – И доктору Кэрингтону. И еще в «999».
– Не нужно, – упрямо повторила Лисса. – Это пройдет. Это временное состояние.
Джет осторожно уложил обмякшее тельце Бетани на ковер перед камином и опустился перед нею на колени. Девочка выглядела крошечной и беззащитной.
– Она не дышит. – Лицо Джета исказилось от горя. – О Господи, что же такое произошло? Может быть, попробовать искусственное дыхание?.. Я умею…
– Не надо, – остановила его Лисса. – Пожалуйста, не надо. Она, чего доброго, поперхнется, и получится еще хуже. Все, что мы можем сделать, – это уложить ее поудобнее, согреть и ждать, пока она не выйдет из этого состояния.
– Какого такого состояния?! – рявкнул Джет. Он сбросил плащ и закутал в него неподвижное тельце. – Не будете ли вы так любезны сообщить нам наконец, что происходит? Бетани на пороге смерти, если уже не умерла, но вы, похоже, ничуть не встревожены. Вы бессердечная мать. Нет, вы не мать, а чудовище! Господи, женщина, неужели вам и впрямь все равно? Что с вами такое? Или, может быть, девочка мешает вашему браку с Мэтью?
Лисса побледнела как полотно, несправедливые слова болью отозвались в сердце. Он пытается оскорбить ее, да только не выйдет. В прошлом ей не раз приходилось управляться со вздорными продюсерами! Молодой женщине захотелось ударить противника, причинить ему ответную боль. Лисса вздрогнула: неужели она и впрямь способна на насилие? Это не истинная ее суть, нет. Джет лишил ее не только душевного спокойствия…
– Я, так и быть, прощу вам эти слова, – проговорила она ровным, чуть приглушенным голосом, сдерживая клокочущий гнев. – Бетани мне дороже всех на свете. Если бы Мэтью невзлюбил ее, я бы немедленно указала ему на дверь, ни минуты он бы в моем доме не задержался. Джет Арнольд, может быть, вы и богаты, и известны, и влиятельны, но это не дает вам права разговаривать со мною так жестоко и зло.
– Я говорю то, что вижу. Только бесчувственная мать…
– Вы, оба, немедленно прекратите! Нашли время спорить! Что случилось с Бетани? – вмешалась тетя Сара, руки ее дрожали. – Нельзя ли что-нибудь предпринять? Разве можно просто предоставить ее самой себе?
– Я знаю, что делаю. Это случалось и раньше. Она, должно быть, ударилась обо что-то… – начала Лисса, опускаясь на колени рядом с дочерью. – Так бывает от малейшего ушиба. Порою достаточно легкого толчка. Любой другой ребенок на месте Бетани отделался бы синяком.
– Судя по всему, девочка упала с лестницы, – продолжал обвинять Джет, даже не подумав извиниться за грубость. – Вы тут распивали кофе, а не сидели с ней, как следовало бы! Малышка пошла вас искать, запуталась в ночной рубашечке и упала, – негодовал он. – Вы бросили дочь одну. На вас похоже!
– Я ушла, только когда Бетани крепко уснула. А до этого просидела с ней весь вечер. И вы могли бы заметить, что на ней пижама, пижама с Энди Пэнди, а вовсе не ночная рубашечка. – Возмущенная до глубины души, Лисса не особенно стараясь сдерживаться. – Я не могу сидеть при ней неотлучно и днем и ночью. Теперь не будете ли вы так добры перестать суетиться и не предоставите ли Бетани мне?
– Лисса здесь и минуты не пробыла. Только-только присела отдохнуть, бедняжка. – Тетя Сара немедленно грудью встала на защиту Лиссы. – Бетани крепко спала. Нет ничего дурного в том, чтобы оставить ребенка на несколько минут. Но надо же что-то предпринять наконец! Она же не дышит!
Лисса глубоко вздохнула и ощупала тельце дочери.
– Пожалуйста, поверьте мне. Она не упала. Повреждений нет, девочка даже не ушиблась. Скорее всего, просто стукнулась ножкой о столбик перил. Это что-то вроде шока… Достаточно малейшего толчка…
– Черт меня побери, я не собираюсь больше слушать этот бред! Дело серьезное: девочку необходимо госпитализировать! – безапелляционно заявил Джет. Лицо его словно окаменело, губы неодобрительно поджались. – Если вы не позволяете вызвать «Скорую помощь», я возьму машину и отвезу ее сам. Мы теряем драгоценное время.
– Да бывала она в больнице, много раз бывала, – устало проговорила Лисса. Молодая женщина склонилась над дочерью: золотистые волосы упали ей на лицо, в отсвете пламени пряди казались пылающим ореолом. – Поверьте мне, раньше я отвозила ее в больницу каждый раз, когда случалась подобная история. Думаю, на счету Бетани не меньше тридцати таких путешествий. Теперь я стараюсь не паниковать, хотя это непросто. Доктора уверяют, что Бетани вредно приходить в себя в незнакомой больничной палате или в тряской машине, что мчится сквозь ночь, не разбирая дороги. Ей будет приятнее очнуться здесь, среди знакомых людей.
Джет и тетя Сара с недоумением уставилась на молодую женщину.
– Очнется? Вы уверены? Вы абсолютно уверены?
– У девочки очень редкое заболевание. Называется РАС, рефлекторный анаэробный синдром, – произнесла Лисса медленно, чтобы незнакомый медицинский термин отложился у собеседников в памяти. – Его еще называют синдром Спящей красавицы. По виду Бетани кажется, что девочка мертва; у нее как будто не бьется сердце, она теряет сознание. Приступ длится от двух минут до часа. Сердце и впрямь практически не прослушивается. Девочка находится в состоянии, близком к клинической смерти, до тех пор пока снова не начнет дышать.
– Так она приходит в себя? Всякий раз? – недоверчиво спросила тетя Сара, поднимая с полу вязанье; петли, конечно, спустились. – Откуда вы знаете? Мне кажется, что не следует сидеть сложа руки.
– Да, приходит, и не спустя сто лет, а гораздо раньше. Это только мне кажется, что прошел целый век. Иногда приступ длится всего минуту. Но это самая долгая минута в моей жизни. Учителя Бетани знают, что делать в подобном случае, знает и Мэгги, моя соседка и подруга. Главное при ее заболевании проследить, чтобы девочка не падала и не ушибалась. Самый легкий толчок… Смотрите, она уже приходит в себя. Бетани, родная моя…
Крохотное тельце дрогнуло, ресницы затрепетали.
– Не беспокойтесь, – сказала Лисса, снимая подушки с дивана. – Смотреть на это трудно. Как только снова заработает сердечко в полную силу и мышцы сведет судорога, девочка забьется в конвульсиях. Сколько времени продлился приступ на этот раз? Три-четыре минуты… а всегда кажется, что гораздо дольше.
– Я этого не вынесу, – простонал Джет.
Тетя Сара в ужасе прикрыла рот ладонью.
Руки и ноги Бетани задергались. Лисса торопливо обложила девочку подушками, чтобы предохранить от ушибов. Тетя Сара подала ей еще несколько, радуясь, что может хоть чем-то помочь. Но конвульсии тут же прекратились, и Бетани открыла глаза.
– Не плачь, мамочка, – сонно проговорила она. – Я вернулась.
– Ну вот и чудесно. Все в порядке, ты со мной… – прошептала Лисса, беря девочку на руки и усаживаясь с ней на диван.
– Благодарение Господу, – проговорил Джет, поднимаясь с колен. Голос его по-прежнему звучал хрипло. – Ну и как часто такое случается?
– Нечасто. Я делаю все, что от меня зависит, но нельзя же лишить малышку возможности вести нормальную жизнь! Поразмыслив, вы наверняка со мною согласитесь. Бетани – самая обычная девочка, очень жизнерадостная, очень шаловливая. Она, должно быть, проснулась, почувствовала себя лучше и решила, что пора осмотреть дом. Тебе здесь нравится, да, родная?
– Тут здорово! – Ресницы Бетани снова затрепетали, она свернулась калачиком на руках у Лиссы и закрыла глаза.
– А Бетани знает об этом… этом заболевании? – Джет провел рукою по своему резко очерченному лицу.
– Она достаточно сообразительна и давно смекнула, что с нею происходит нечто странное и что при этом я тревожусь не на шутку. Но в подробности я не вдавалась, потому что Бетани далеко не ангел, с нее станется воспользоваться своим недугом в корыстных целях, скажем, нарочно обо что-то стукнуться, если ей вдруг не захочется делать то, что я говорю, или придет в голову прогулять школу. Поэтому я предпочитаю не рисковать. На переменках она не выходит на игровую площадку, сидит в классе, раскрашивает или рисует. Школьный двор – это самые настоящие джунгли. – Лисса помрачнела, вспомнив о днях, проведенных в непрестанной тревоге и беспокойстве.
– Ну и незачем было отдавать Бетани в школу. Ей следует учиться дома, с гувернанткой. – Джет стоял в уверенной, заносчивой позе привыкшего повелевать мужчины, лицо его было мрачно. Он явно вознамерился взять бразды правления в свои руки, отныне и впредь распоряжаться жизнью Бетани по своему усмотрению.
– Я решительно против. Нет смысла лишать ее возможности вести нормальную жизнь, особенно в школе. Девочке нужны друзья. – Лисса наклонилась к Бетани, крепко прижала ее к себе, погладила волосы.
Судороги прекратились, сердце девочки снова билось нормально, личико зарумянилось, губки порозовели. Мало-помалу малютка снова обретала прежний, пятнистенький, вид.
– Слава Богу! – воскликнула тетя Сара. – С ней все в порядке! Какое счастье! Думаю, что всем нам просто необходимо выпить по чашечке чая. Пойду заварю. Как насчет Бетани? Что ей принести?
– Лимонад, – сказала Лисса, обнимая дочь. – А потом я снова уложу ее в постель.
– Где я? – поинтересовалась Бетани, открывая глаза. – Мамочка, это ты? Я проснулась, а тебя нет.
– Вот именно. Вас не было рядом, – процедил Джет сквозь зубы, расхаживая по комнате упругими широкими шагами. Во всем, что он говорил и делал, ощущалась пугающая сила. Лисса устала от его упреков. Еще один, и она выскажет этому человеку в лицо все, что о нем думает. Рассуждает о том, о чем понятия не имеет, а туда же, указывает!
– Ты сладко спала, милая, потому я сошла вниз поговорить с тетей Сарой, – принялась объяснять Лисса, усаживая Бетани на колени. – Тетя Сара как раз тебя нахваливала, говорила, что такой послушной девочки никогда не видела.
– Да, я такая, – подтвердила Бетани, очень собой довольная. – А у меня появились новые пятнышки. Много-много. Погляди, целые тысячи. – Девочка закатала рукав пижамы. – Вот теперь у меня правильная корь.
Все рассмеялись, напряжение схлынуло. Джет пожал плечами и тяжело опустился на диван рядом с Лиссой, сцепив перед собой пальцы. Он выглядел усталым, лицо его осунулось, потрясение сказалось и на нем. Лисса вспомнила, что с тех пор, как она виделась с хозяином дома в последний раз, он успел слетать в Женеву, провести ряд встреч и вернуться в Суссекс. Ну и денек!
– Вам нужен водитель, – выпалила Лисса не подумав. – По крайней мере, кто-то должен отвозить вас в Хитроу и встречать на обратном пути. Эта дорога вас когда-нибудь доконает.
– Какая наблюдательность, – съязвил Джет. – Уж не предлагаете ли вы взять эту роль на себя?
– Извините, но мои семейные обязанности так далеко не простираются. Кроме того, вы еще не видели, как я вожу машину… Простите, это я так шучу. По работе мне приходится делать по нескольку сотен миль в день.
– Ваши будущие семейные обязанности, – мрачно поправил Джет. – Вы еще не стали членом семьи.
Ее словно окатили ушатом холодной воды. При этих жестоких словах Лисса резко отпрянула назад, крепче прижав к себе Бетани. Джет же принялся просматривать газеты с таким видом, словно ничего особенного не сказал.
– Это верно. Мэтью и я пришли к согласию, но только на словах, – прошептала молодая женщина еле слышно. Этот человек вел свою игру, и ох не нравилась ей эта игра! Они снова как будто остались вдвоем: Бетани и тетя Сара словно бы растворились в воздухе, превратились в бесплотные фантомы. Чтобы не выдать своего смятения, Лиссе потребовалась вся ее железная воля. – За короткое время многое может произойти.
– Я в это не верю. У вас на руках все козыри. Мэтью от вас без ума.
– Есть разница между любовью и безрассудным влечением. В случае Мэтью речь идет скорее о втором. Он может разлюбить в мгновение ока. Так случается, и очень часто.
– Думается мне, что вы выигрываете куда больше, чем предполагает Мэтью. Я понимаю, зачем вам этот брак. Невооруженным глазом видно, что мой сын – завидная добыча. Редкий холостяк согласится связать свою жизнь с матерью-одиночкой, а вам нужны обеспеченность, благополучное, устроенное будущее, словом, то, что он, собственно, и предлагает.
Лисса отрешенно баюкала Бетани. Нет, ей не вырваться из западни. Слова Джета камнем легли ей на душу, горькие слова с привкусом правды. К чему лукавить – этот человек не ошибается, читает в ее душе, как в раскрытой книге.
– Это несправедливо, – проговорила она, цепенея от отчаяния. – Я люблю Мэтью. – Молодая женщина отвернулась, чтобы не встречаться с Джетом взглядом. – Мы будем очень счастливы. Мэтью – чудесный юноша, добрый, заботливый…
– Вы его любите? Уверены в этом?
Бетани беспокойно заворочалась – взрослые споры ей изрядно наскучили, – сползла с колен матери, перебралась через подушки и уютно прижалась к Джету.
– Почитайте мне, пожалуйста! – попросила она умильно.
– С удовольствием, – согласился Джет, моментально забывая о своем неприступно-строгом виде. – Что бы вы предпочли, сударыня? Спортивные новости или финансовые сводки?
– Про спорт, – потребовала Бетани. – Но больше всего я люблю про танцы.
– Ну что ж, попытаюсь отыскать спортивные хроники, где говорится про танцы, – отозвался Джет, сосредоточенно шелестя страницами газет. В уголках его губ затаилась лукавая улыбка. В мгновение ока жесткий бизнесмен совершенно преобразился. Странно было наблюдать подобную перемену – странно и отрадно. Агрессивная враждебность исчезла без следа, словно Бетани прогнала ее при помощи всего одной улыбки.
Лисса безмолвно наблюдала за тем, как этот суровый непреклонный человек читает ее дочери, и в ней все таяло. Происходило нечто недоступное ее пониманию. Джет Арнольд поднял в ее душе целую бурю чувств, и не в ее власти было укротить эту бурю. Малышка доверчиво приникла к груди Джета – эта картина намертво запечатлелась в памяти молодой женщины. При мысли о том, чего судьба лишила Андре, сердце Лиссы заныло от боли.
Джет читал сообщения про хоккей на льду, про гольф и скачки. Бетани ловила каждое слово. Он расцвечивал сухие сводки новыми подробностями, стараясь позабавить девочку. Скаковые лошади, как правило, не спорят с жокеями, а мячи для гольфа не отплясывают чечетку. Бетани, похоже, не вдумывалась в смысл прочитанного, завороженная глубоким, низким голосом, и соскучилась только тогда, когда Джет дошел до розыгрыша четвертьфинала Европейского кубка кубков. Девочка храбро боролась со сном, но вот глазки ее закрылись, и она заснула на руках у чтеца.
– Что за маленькая чаровница, – проговорил Джет, не сводя глаз с разрумянившегося личика спящей девочки. В нежном изгибе розовых губ и в длинных ресницах он узнавал черты Лиссы.
Молодая женщина молчала, боясь выдать себя. Опасное томление нарастало в груди, каждая клеточка ныла от неутоленного желания. Интересно, каково это – ощутить властное прикосновение рук Джета к своему телу? Он погладит ее волосы, растопит лед, броней сковавший ее чувства…
– Я отнесу Бетани наверх, – проговорил Джет, вставая с величайшей осторожностью, чтобы не потревожить и не разбудить девочку. Легко, словно перышко, он поднял малютку на руки.
– А я подоткну ей одеяльце, – сказала тетя Сара, появившаяся наконец с чаем. – Мы дадим вам отдохнуть, Лисса, дорогая. У вас такой измученный вид! Должно быть, треволнения дня сказываются. Не беспокойтесь, ведь теперь рядом с вами мы. Выпейте стакан хереса и расслабьтесь.
Лисса отвернулась, чтобы не видеть, как Джет выносит ее дочь из комнаты. Она знала, что при этом зрелище задрожат и оборвутся струны ее сердца и воедино их уже не связать. Молодая женщина бессильно уронила голову на подушку и закрыла глаза, собираясь с мыслями. Что за день… что за выходные! И надо же было Мэтью объявлять об их помолвке! Неожиданная выходка юноши вконец ее добила. Лисса не знала, справится ли, достанет ли ей сил вынести еще и это. От камина шло приятное тепло, подушки были мягкими, и она понимала, что еще немного и непременно уснет. Тогда она заработает очередную нотацию от мистера Джета Арнольда, каковой не преминет сообщить гостье, что она, видите ли, перенапрягается, берет на себя слишком много на работе и, следовательно, дурная мать.
Все, кроме последнего, отчасти отвечало истине, но Лисса отнюдь не собиралась признаваться в этом, и менее всего – Джету.
Заслышав на лестнице шаги, – это возвращался Джет, – молодая женщина усилием воли прогнала сон. Но он так и не появился в гостиной, видимо, направился в кабинет, дабы не упустить возможность сделать побольше денег, заключить новые сделки, подкрепить слово «миллионер» еще миллионом-другим.
Ее разбудил удар грома. Лисса задремала-таки на уютном диване рядом с чашкой чая, который давно остыл. Где-то над головой ярилась и бушевала гроза, и Лисса тут же мысленно вернулась во времена знаменитой октябрьской бури 1987 года. В ту ужасную ночь молодая женщина чувствовала себя бесконечно одинокой и всеми покинутой. Деревья в Лондонском парке валились на землю штабелями, точно рука великана опустошала землю широкими взмахами серпа. А на улице ветер гонял урны, крыши бачков и мусор, швырял через дорогу поломанные ветки.
– Бетани! – воскликнула Лисса, резко вскакивая и намереваясь кинуться в спальню дочери.
– С ней все в порядке, – отозвался голос с противоположного дивана, где, закатав рукава рубашки, восседал Джет в окружении книг и папок. Между страниц, отмечая нужные места, торчали язычки обрывков бумаги. – Я уже поднимался наверх поглядеть, как она. Девочка крепко спит.
– Она ненавидит грозу.
– Все мы этим отличаемся, разве нет?
Лисса снова уселась на диван и привела в порядок одежду, догадываясь, что Джет наблюдал за нею, пока она дремала. Что за невыносимая мысль! А что, если она спала с открытым ртом?
– Воображаю себе, что здесь творилось в 1987 году. У вас много деревьев поломало? – осторожно поинтересовалась Лисса.
– Четвертую часть всех, что росли. В лесу словно коса поработала – зрелище было на редкость жуткое. У дома полкрыши снесло, вся черепица осыпалась. А один из дубов рухнул прямо на мою машину. Смял в лепешку, разумеется. Но машину заменить несложно. А вот вековые деревья попробуйте-ка!
– Кошмар какой-то, – согласилась Лисса.
– Сара и я глаз не сомкнули всю ночь. Билл и Бен перетрусили, забились под диваны и носа не казали. Странно они себя вели: казалось, что собакам известно что-то такое, о чем мы даже не подозреваем. Что-то первобытное. Я много чего слышал о том, как ведут себя животные в момент катастрофы.
Они откровенно испытывали друг друга, кружили, словно осмотрительные всадники, старательно заглядывали в душу противника, за ничего не значащими словами стремились увидеть нечто большее. Их взгляды на миг скрестились, словно в поединке, затем Лисса выдавила из себя улыбку, а Джет уставился перед собой.
Минуту спустя Лисса поглядела на угасающее подрагивающее пламя, алые искры которого вспыхивали над бревнами. Потом на стакан, доверху наполненный золотистой жидкостью, что стоял на маленьком столике рядом с Джетом.
Он проследил за ее взглядом.
– Хотите? Это бренди. Отличный бренди, вовсе не огненная вода, изобретение мудрых монахов. В самый раз для того, чтобы достойно завершить тяжелый день!
Она покачала головой, взъерошила пальцами и без того растрепанные волосы и зевнула.
– Я почти не пью. Разве что хорошие вина. Сколько времени?
– Час ночи.
– Бог ты мой, а мне ведь завтра вставать ни свет ни заря. Все запрограммировано. А я должна проследить за тем, чтобы все прошло без сучка без задоринки, поэтому мне бы лучше оказаться на месте раньше других. Но как?
