Текст книги "Небес темнее не бывает"
Автор книги: Стелла Уайтлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Ну и где же вы были этим утром, господа охранники? – упрекнула их молодая женщина. Доги смущенно завиляли хвостами.
В памяти воскресло угрюмое лицо Джета. Ну и разъярился же он поначалу! И вдруг нежданная нежность его прикосновения в кухне, ни следа былого гнева… Чудо, да и только. Словно некое таинственное послание достигло-таки его каменного сердца. Как в это поверить? Он такой рассудочный, рациональный, полностью принадлежащий этому миру земному. Но он и первый среди мужчин. Стоит ли удивляться, что в своих чувствах к нему она перешла все допустимые пределы?
Любовь с первого взгляда… Не все в нее верят, но так бывает! Джет обладает на редкость сильным характером, да и трудно противостоять обаянию его личности. Но дело не только в магнетизме, нет. Молодую женщину не покидало ощущение, будто она знает Джета уже много лет, только прежде он был далекой звездой, той самой звездой, что непременно должна была засиять в ее жизни.
Лисса вспомнила, как он предстал перед нею в первый раз… высокий, темноволосый… Это мгновение навеки останется в ее памяти. Тогда тело ее каждой клеточкой рванулось ему навстречу в порыве любви…
Из Холлоу-хаус придется уехать. Это уж непременно! Как только Бетани выздоровеет, они вернутся домой. Нельзя подвергать себя такому испытанию, нельзя оставаться с Джетом наедине!
Бетани уже настолько поправилась, что ей позволили встать с кровати и одеться. И девочка с самого утра возилась с котенком, придумывая все новые игры с мячиком из серебристой фольги, обрывками веревки, клочками шерсти, укачивала пушистого зверька на руках, пеленала, словно младенца.
– Можно, я возьму его домой? – молила Бетани, состроив жалостную рожицу. – Мамочка, ну пожалуйста!
– Ты отлично знаешь, что нет. В квартире кошкам не место. Они очень быстро вырастают и начинают рваться на улицу, чтобы полазать по деревьям и погоняться за птицами.
– Можно поставить дерево в квартире, например, новогоднюю елку, а на ночь станем сажать Ликерчика в коробку! – Бетани слышала, что тетя Сара собирается сделать пудинг с ликером.
Лисса обхватила голову руками.
– Ох уж эти дети, – простонала она. – Предатели маленькие. Вы, наверное, считаете, что синтетическая елка – это верх убожества? – обратилась она к тете Саре.
– Вы недооцениваете мой здравый смысл, – отозвалась та. – Я помню Рождество, и не одно, когда мы не могли себе позволить вообще никакой елки.
Разговор происходил на кухне, где Лисса самозабвенно создавала шедевр – торт «Викторию». Она обожала печь, но дома на это занятие никогда не хватало времени. Отрадно было осознавать, что готовить она не разучилась. А Бетани с удовольствием предвкушала, как ей дадут вылизать миску из-под крема.
– Не могли себе позволить? Разве вы не всегда жили здесь, в Холлоу-хаус? Я думала, это ваша фамильная усадьба и принадлежит семье испокон веку. Вы могли бы срубить елку в лесу.
– О да, но мы не всегда могли себе позволить жить здесь. Когда я была маленькой, а Джет еще не родился, нам пришлось уехать отсюда. Мой отец, Дейвид Арнольд, понес большие убытки, и мы переехали в северную часть Лондона и поселились в самом обычном пригородном доме. А Холлоу-хаус сдали в аренду одной фирме под офис. Эти люди все перевернули вверх дном, разрушили все, что можно. Потом они разорились. Джет работал от зари до зари, чтобы вернуть Холлоу-хаус былое величие и обеспечить благосостояние фирмы.
– Офис? Какой кошмар!
– О да, это было ужасно! Здесь камня на камне не осталось. Вы просто не поверите, что они вытворяли. Потребовались годы, чтобы восстановить первозданный вид усадьбы. Вы бы видели, во что превратилась кухня! Дым и копоть просто въелись в балки.
Сара вдохновенно описывала, в каком состоянии находился Холлоу-хаус и сколько пришлось потрудиться брату, чтобы семья снова встала на ноги и смогла вернуться в родное гнездо. Арнольд-старший сумел модернизировать дом, внести необходимые усовершенствования, одновременно сохранив дух времени, аромат первозданной старины. Джет предстал перед Лиссой в новом свете. Мальчишка с северных окраин Лондона, мечтающий о возвращении в фамильный особняк в Суссексе… Достаточно сильный, чтобы добиться осуществления мечты.
Неудивительно, что Джет так ревниво относится к усадьбе и к семье… Но что заставило его передумать сегодня утром? Деньги? Вряд ли. У него и так денег пруд пруди!
Весь вечер молодая женщина старательно избегала Джета, даже в бассейн идти побоялась и просидела в комнате с тетей Сарой до тех пор, пока не убедилась, что Арнольд-старший заперся в кабинете и с головой ушел в работу. Лисса уже привыкла к размеренному течению жизни в Холлоу-хаус и от души наслаждалась тихими вечерами: ни тебе работы по дому, ни тебе готовки, только постирать кое-что вручную да погладить…
– Люблю, когда вещь хорошо выглажена, – одобрительно заметила тетя Сара, глядя, как Лисса водит утюгом по детской пижамке с изображением мишек-панд. – Терпеть не могу мятое нижнее белье: в наши дни об опрятности никто и не думает!
Лисса с трудом сдержала улыбку, подумав о том, сколько в ее гардеробе быстросохнущих немнущихся вещей, которые вовеки не соприкасались с утюгом. Время приходится покупать за деньги.
Она договорилась пообедать с Мэтью на следующий день между двумя планерками. Уже больше недели Лисса не виделась с женихом, и, хотя они часто беседовали по телефону, молодая женщина чувствовала себя так, словно плыла в утлой лодчонке и ветер уносил ее все дальше от берега. Ей не хотелось обижать юношу, но теперь, поселившись в Суссексе, Лисса никак не могла встречаться с ним по вечерам.
Мэтью встретил невесту у дверей фешенебельного ресторана. Розовощекий и юный, он просто-таки излучал нетерпение. Лисса порадовалась в душе, что нарядилась в абрикосовый костюм и кремовую шелковую блузку. Светлые волосы были забраны назад и перехвачены жемчужной заколкой под стать серьгам. Искупая невольное пренебрежение к жениху, молодая женщина постаралась одеться как можно изысканнее.
– Любимая, – приветствовал ее Мэтью, наклоняясь и целуя в щеку. – Ты выглядишь просто божественно. Я так рад, что вижу тебя снова!
– Меня в Холлоу-хаус совсем избаловали. А все твоя тетя Сара. Она столько для меня делает… сдается мне, я понемногу прибавляю в весе.
– И все в нужных местах, – шутливо заметил юноша.
– Как только я вернусь домой и снова примусь за хозяйство, парочку фунтов точно сброшу!
Мэтью торжественно взял ее под руку и провел в зал ресторана, роскошный, как на экране телевизора. Словно кинозвезды, они прошествовали по беломраморным ступеням.
– Надеюсь, тебе здесь понравится. Шикарное место, из тех, где полагается выставлять себя напоказ. Ну, рассказывай о себе. Знаешь, я уже ревную тебя к отцу, – пошутил Мэтью. – Последнее время он с тобой видится чаще, чем я.
Только бы Мэтью ни о чем не догадался по ее лицу! Он ни за что не должен узнать о происшедшем! Лисса опустила глаза: виноватый взгляд непременно ее выдаст, а она не хотела причинять юноше боль.
– Твой отец очень… предупредителен, – пробормотала она.
Предупредителен! А его поцелуи! При одной мысли о прикосновении его губ и о том, как сама она легкомысленно уступила зову плоти, Лиссу охватила слабость. По счастью, подоспел официант. Он проводил молодую пару к столику и услужливо пододвинул даме стул.
Огромный, бьющий на эффект ресторан располагался в двух уровнях – каскады хрома и серебра, и на их фоне непревзойденное качество обслуживания. Дюжины официантов в черных жилетах плавно скользили между столиков, держа над головою подносы, доверху нагруженные аппетитными блюдами. На верхнем уровне вдоль всей стены располагался бар, там подавали легкие закуски.
Лисса выбрала суп из огурцов и редиса, показавшийся ей экзотичным, и на второе – жареного палтуса. Ей отчаянно хотелось, чтобы Мэтью нашел подходящие слова и убедил ее: они поступают правильно и брак их окажется счастливым.
Официант разлил в бокалы рейнвейн и величественно удалился. Мэтью от души радовался встрече с невестой.
– У тебя все в порядке? – поинтересовался он, густо намазывая хлеб маслом. – Какая-то ты притихшая. Отец достал? Я знаю, что порою он бывает невыносим.
– Нет, что ты… он очень мил и внимателен. Разумеется, к обществу детей он не привык, но Бетани просто обожает. Это я действую ему на нервы.
– Не верю. Ты ему нравишься, я не сомневаюсь. Тебя невозможно не любить! – В глазах юноши светилась искренняя нежность, и Лисса виновато опустила взгляд.
– Ему не по душе моя работа. – Ах, какой эвфемизм!
– Ну и что с того? Тебе не обязательно брать работу на дом, в Холлоу-хаус, так? – Мэтью был в превосходном расположении духа.
Похоже, он еще не знает о вторжении съемочной группы! Лисса возблагодарила судьбу. По крайней мере, объяснять не придется, а она бесконечно устала от объяснений.
– Думаю, в конце недели мы переберемся в Лондон. Бетани почти поправилась. Скоро снова пойдет в школу.
– Отличные новости! Наконец-то все мы вернемся к нормальной жизни! Ты мне нужна. Я скучал по тебе, любовь моя.
Лисса выдавила из себя улыбку, но улыбка получилась натянутой и в глазах не отразилась. Нормальная жизнь… Неужели это возможно? Молодая женщина потеряла всякое представление о том, что такое нормальная жизнь. Как ей вычеркнуть из памяти Джета и вспомнить, что замуж она выходит за Мэтью?
– Послушай, может быть, нам поселиться за границей? – предложила она вдруг. – В Штатах или в Австралии? Представляешь себе: мы свободны как ветер, сами себе хозяева. Вырвемся из-под власти твоего отца и «Арнольд консолидейтед индастриз». Хочу начать жизнь сначала.
– Милая моя девочка, это невозможно, – решительно объявил Мэтью. – У нас у обоих здесь отличная работа и отличные виды на будущее. Разве что отец предложит мне пост за океаном – у компании есть филиалы. Но мы не можем так просто взять да и сняться с места и начать жизнь сначала, как ты говоришь, отказавшись от «Консолидейтед».
– Почему нет? – Лисса отчаянно искала в лице жениха подтверждение тому, что быть вместе с ней для него куда важнее, чем выгодная работа.
– Потому что мне по душе работа в компании отца. Именно этого я хочу. Именно так я представляю себе будущее. Меня там холят и лелеют. – Он постарался выставить последние слова шуткой.
Да, Мэтью, несомненно, нравилась роль юного наследника корпорации. Неудивительно. Его взрастили в ожидании наследства и воспитали, готовя к тому дню, когда он возьмет бразды правления в свои руки.
– Это я так, не подумав, – сказала Лисса, сосредоточенно ловя ложкой кусок редиски. – Забудь.
– Поговорим лучше о нас с тобой. Хочешь сходить на шоу? Я куплю билеты. Может быть, Мэгги посидит с Бетани или приютит малышку на ночь?
Лисса согласно кивнула.
– С удовольствием. На какой-нибудь мюзикл. На что-нибудь веселое. Мэтью… ты по-прежнему хочешь этой свадьбы? Торопиться совсем ни к чему.
Юноша взял ее за руку и ласково сжал тонкие пальцы.
– Конечно, хочу, дорогая. Просто дождаться не могу великого дня! Это будет чудо что такое! Приготовления в полном разгаре, я надеюсь?
Какие еще приготовления? – в отчаянии подумала Лисса. Пока она ничегошеньки не сделала, только послушно выслушивала все, что предлагала тетя Сара.
– Твоя тетя изрядно развлекается, подбрасывая все новые идеи. – Это, конечно, не ответ на вопрос, но что еще можно сказать, не солгав?
В тот день молодая женщина никак не могла сосредоточиться на работе. Нужен был маленький экзотического вида бакалейный магазинчик, где не станут возражать против того, чтобы «осквернить» полки продукцией местных умельцев. Ленч не прояснил ситуацию со свадьбой и подтвердил только, что Мэтью она нужна. Ее жених вел себя, словно мальчишка, которому пообещали лучший в мире подарок.
В тот вечер Джет рано вернулся домой и подстерег машину Лиссы в конце аллеи. Серебристый «мерседес» церемонно проследовал за автомобилем гостьи до самого дома. Арнольд-старший запарковался рядом и выключил двигатель.
– Вы решительно не желаете притвориться благодарной? – мрачно поинтересовался Джет, хватая молодую женщину за руку, когда та запирала машину. Дескать, попробуй не воздать должное моему благотворительному поступку, когда Грегу милостиво позволено было остаться. Ну, этого удовольствия она ему не доставит!
– Вы уже получили деньги по чеку? – сухо спросила она.
– Ну да, – отозвался Джет. Вопрос застал его врасплох. – Откуда вы знаете? Кто вам сказал?
– Да не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы на все пойдете ради денег. – Лисса вошла в дом и прямиком проследовала в кухню, стараясь держаться с холодным достоинством светской леди. Тети Сары нигде не было видно. Лисса наполнила водой электрический чайник. – Хочу заварить чай. Вы выпьете чашечку?
Джет кивнул и ослабил галстук.
– У вас красивые руки. Я уже давно заметил.
Он сказал это так небрежно, как нечто само собою разумеющееся. Но сердце женщины бешено забилось, здравый смысл улетучился. Как он может говорить такое? Она невеста его сына. Неправильно это! Нехорошо!
– За недели в Холлоу-хаус руки посудомойки стали руками придворной дамы. Спасибо Эмили!
– Вы и впрямь собираетесь вернуться в Лондон?
– Конечно. Бетани почти поправилась, и с моей стороны нахальство заставлять тетю Сару присматривать за нею и дальше.
– Как насчет школьных каникул? – Из-под темных бровей Джет разглядывал гостью, устало прислонившись к дверному косяку. – Что вы станете делать в каникулы?
– Буду брать Бетани с собой, – твердо заявила Лисса. – Как всегда. Она обожает разъезжать со мною в машине. Развлекается от души.
– Может быть, она от души развлечется здесь, с Биллом, Беном и котенком?
– Нет, спасибо, – просто ответила Лисса. – Бетани останется дома. Мы снова будем вместе. Вы нам не нужны, мистер Арнольд.
Джет взял кружку с чаем и вышел из кухни.
– А вот вы нам нужны, – обронил он, переступая порог.
ГЛАВА 7
Бетани визжала от восторга, брызгая водой матери в лицо. Девочка впервые в жизни училась плавать, и урок этот скорее походил на забаву, нежели на серьезный инструктаж. Лисса хотела, чтобы дочка почувствовал себя в воде уверенно и повеселилась от души, прежде чем научится держаться на плаву и грести.
В выходные они собирались домой, так что в их распоряжении оставалось всего-навсего несколько дней. Лисса решила, что успеет дать дочери урока три. Молодая женщина старалась выбрать время, когда Джета не было дома. Сегодняшним утром Арнольд-старший улетел в Амстердам. Предполагалось, что вернется он поздно вечером. Два перелета в один день! А для Джета это обычная поездка на работу.
– Теперь давай сосредоточимся, – попросила Лисса девочку, вытирая глаза и отбрасывая назад влажные светлые пряди. – Я купила резиновые нарукавники. Мы их надуем, а ты примеришь.
Молодая женщина непрестанно поглядывала в сторону входа, опасаясь, как бы не вошел Джет, наперед зная, что ее он не встретит приветливой улыбкой. Лисса имела все основания полагать, что они враги. Арнольд-старший недвусмысленно дал ей понять, что он о ней думает: она не пара его сыну и он сделает все, чтобы ненавистный брак не состоялся.
Но как бороться с магнетизмом Арнольда-старшего? В сравнении с Джетом Мэтью выглядит полным ничтожеством… Мальчишка, одним словом.
– Мамочка, а Джет придет? Я хочу, чтобы он поглядел, как я плаваю? – закричала Бетани, хлопая ручонками по воде. Во все стороны от нее расходились волны.
– Ах, мы уже плаваем? Быстро же мы научились. Теперь можно и на Олимпиаду юниоров, так? – усмехнулась мать.
Лисса узнала о появлении Джета, даже не поворачивая головы. Она возила Бетани «на прицепе» взад и вперед по всему бассейну и вдруг поняла – Джет здесь. Молодая женщина неправильно рассчитала время его возвращения, он приехал слишком рано. Лисса оступилась, голова ее на мгновение ушла под воду, перед глазами поплыли синие круги. Не хотелось ни видеться, ни говорить с ним, ни, упаси Господи, ссориться по какому бы то ни было поводу.
– Пора вылезать, – объявила молодая женщина, когда они с дочерью выбрались на мелководье. – Мистер Арнольд сам хочет поплавать в своем роскошном бассейне.
– Ничего подобного я не говорил! – воскликнул Джет, и его звучный голос эхом раскатился под сводами. Арнольд-старший нырнул в глубину и проплыл под водою всю дистанцию. При виде того, как сильное жилистое тело стрелой направляется к ней, рассекая воду могучими движениями, в сердце Лиссы слились воедино радость и боль.
Джет вынырнул рядом с Бетани и подхватил малышку на руки. Девочка дернула его за волосы, брыкаясь и пища, словно выдренок.
– Я умею плавать, Джет! Посмотри, я плаваю! – восторженно похвалилась она. – Вот, видишь!
– Ах ты моя умница! – одобрительно проговорил Джет.
– Она моя умница, а вовсе не ваша, – отрезала Лисса, внезапно почувствовав ревность. – Пошли, Бетани. Пора спать.
Джет опустил девочку в выжидательно подставленные руки матери. На какое-то мгновение все трое оказались в воде совсем близко, их мокрые тела почти соприкасались. Ни дать ни взять первобытная семья, что вошла в стремительный поток где-то в чаще джунглей. Отец, мать и дочь. Над водой клубился пар. Практически лишенное облагораживающего лоска одежды, по-дикарски красивое тело Джета состояло сплошь из мускулов. Загорелая кожа, темные завитки волос; широкие плечи, что выдержат и дерево и камень; рост, созданный для того, чтобы повелевать; стальные глаза, способные изничтожить врага одним взглядом…
– Вы, говорят, скоро уезжаете, – внезапно произнес Джет, выпуская Бетани.
– Да, в выходные. Вы, конечно, обрадуетесь нашему отъезду. Мы и так слишком долго злоупотребляли вашим гостеприимством.
На это Арнольд-старший ничего не сказал, только провел рукою по мокрым волосам.
– Мне нужно поговорить с вами, – объявил он. – Это очень важно. Зайдите ко мне, когда уложите Бетани. – Джет повернулся, ушел под воду, вынырнул, проплыл дистанцию быстрым, энергичным кролем, что менее чем за полминуты доставил его на противоположный конец бассейна.
Да это приказ, а не просьба! Лисса возмутилась про себя, но вслух не сказала ни слова. Хватит ей ссориться с Джетом Арнольдом!
Бетани охотно позволила уложить себя в постель. С Джетом она повидалась, значит, день прожит недаром. Лисса отлично понимала, что дочка без ума от хозяина Холлоу-хаус. Как они с Бетани похожи!
Лисса озабоченно посмотрелась в зеркало. Огромные глаза глядели затравленно: сказывалось напряжение последних дней. Непросто это жить с Джетом Арнольдом под одной крышей, видеться с ним каждый день и прекрасно осознавать, какие чувства он ей внушает. Молодая женщина уже не знала, следует ли ей выходить замуж за Мэтью. Под силу ли ей это? Как можно связывать свою жизнь с сыном, если всякий день и час все ее мысли обращены к отцу?
Она стояла под душем бесконечно долго, словно заблудившись во времени, оттягивая момент свидания с Джетом. Затем оделась по-домашнему: алые брюки и свободная темно-синяя, вышитая тамбурным швом блузка и сделала скромный макияж.
Спускаясь по лестнице, она ощущала себя идущей навстречу судьбе… Лисса задумчиво провела рукою по перилам, гадая, катался ли по ним Джет в детстве, гостя в доме предков. Сколько пришлось ему потрудиться, какую битву выиграть, чтобы семья смогла вернуться в Холлоу-хаус! Приводил ли он к себе в комнату женщину, в ту самую комнату в противоположном крыле здания? Любил ли ее, прижимался ли к ней телом? Где он жил с матерью Мэтью? Кто она такая и где теперь? В семье, похоже, о ней предпочитали не упоминать. Да и была ли она?
Мучительные мысли вихрем проносились в голове. Медленно, шаг за шагом, молодая женщина приближалась к заветному кабинету, где ждал ее он. Словно в учительскую вызвали. Лисса уже собралась было постучать, но в последний момент передумала и окликнула:
– Джет!
– Входите.
Джет работал за письменным столом. Он уже переоделся в черную тенниску и темные домашние брюки. Мокрые волосы топорщились ежиком. В этой комнате Лисса еще не бывала. Повсюду книги: уставы компании, коммерческие уложения, официальные отчеты о заседаниях парламента, энциклопедии и отдельные вкрапления современных триллеров в твердых обложках. Стол завален папками и газетами. Из открытого портфеля торчат какие-то документы.
– Садитесь, – коротко приказал он.
– Я рада, что с бумагами мне работать не приходится, – заметила она, придвигая к столу вращающийся стул с кожаной спинкой. – Предпочитаю иметь дело с вещами более осязаемыми: зданиями, людьми…
Прозвучало это дерзко, но Лисса не вкладывала в свои слова оскорбительного смысла. Впрочем, хозяин и не обиделся.
– Все эти бумаги и представляют собою людей, деньги и здания, хотя напрямую я с ними не соприкасаюсь.
– Понимаю. Я тоже фильмы не сама делаю.
– Дайте мне закончить вот с этим факсом, и я займусь вами.
– Вы сами меня позвали. Я могу уйти.
– Нет. Останьтесь!
Снова приказ! Она оглядела комнату. В камине потрескивал огонь, отбрасывая причудливые тени. На низком столике притулился поднос с термосом и накрытая тарелка с сандвичами. Неужели он еще не ужинал? Нет, в таком режиме он долго не протянет! Сердце сжалось от боли. А что, если он вдруг умрет? Нет, он ей дорог, даже если и не принадлежит ей. Словно загипнотизированная Лисса разглядывала темную с проседью голову, склоненную над столом. Стоит Арнольду-старшему только бросить на нее взгляд, дотронуться до нее, и она ни в чем не сможет ему отказать. Невозможное счастье казалось таким близким и осязаемым, что каждое мгновение наедине с ним превращалось в утонченную пытку.
– Простите меня, Лисса. Мне нужно было срочно закончить эти подсчеты.
Джет поднялся и пропустил листы через факс. Неужели он и впрямь извинился перед нею? Да нет, не может быть! Судя по выражению его лица, сейчас он устроит ей страшный разнос.
– Не налить ли вам кофе? – учтиво предложила Лисса.
Джет коротко и зло рассмеялся.
– Кофе? Идет! Почему бы не вести себя как цивилизованные люди?
Лисса услужливо пододвинула ему чашку. Джет просто-таки излучал недоброжелательство. Однако каждая клеточка его тела властно влекла Лиссу к нему, словно Арнольду-старшему не было дела до того, что эта женщина его сыну в подметки не годится. В воздухе повисло напряженное ожидание.
Все существо Лиссы отзывалось на его близость. Груди налились, жадно требуя его прикосновений, нетерпеливо поднимаясь сладострастными бугорками ему навстречу. Тело молодой женщины медленно пробуждалось; вот пламя охватило бедра, вот вся она таяла, подчиняясь зову страсти… Ни один мужчина не был ей так нужен.
Лисса откинулась на стуле и развернулась лицом к огню, ощущая его приятное тепло и гадая, что скажет Джет.
Арнольд-старший уселся в мягкое кресло напротив гостьи и неспешно поднес к губам чашку с кофе, словно подбирая в уме самые ранящие, самые обидные слова. Воцарилось зловещее молчание, куда более пугающее, чем поток оскорблений.
– Не могу поверить, что вы способны на подобную глупость, – начал Джет тихо. Жесткий взгляд его ранил, словно гранитная крошка. – И вы называете себя матерью? Любящей матерью? Рискуете здоровьем и жизнью ради нескольких тысяч фунтов? Ну и о чем вы думали, прыгая с самолета на высоте двух тысяч футов? Вы же разбиться могли!
Ах, вот в чем дело! Он прознал про прыжок с парашютом! Плечи молодой женщины словно бы овеял бодрящий ветерок: Лисса заново переживала упоительный экстаз полета. Вслух же она каким-то чудом выдавила из себя хриплый ответ:
– Вы копались в моей личной жизни. Опять разнюхиваете, выслеживаете, высматриваете! Да как вы посмели?!
Осуждающий безапелляционный тон Арнольда-старшего рождал в душе Лиссы безнадежное ощущение вины. Джет прав, она и впрямь рисковала жизнью, но в ту пору это казалось ей отличной идеей.
– А вы чем занимаетесь? Разнюхиваете, выслеживаете, выискиваете подходящие места, приглядываетесь к чужим домам, чтобы впоследствии снять их в очередном фильме!
К ее щекам прихлынула кровь.
– Это моя работа, – отрезала молодая женщина. – Подбор и умелое использование натуры – искусство само по себе.
– А прыжки с парашютом – тоже искусство?! – рявкнул Джет. Редкий талант у него забираться прямо в душу! – А если бы вы погибли или покалечились?
– Но этого же не произошло. – Лисса нервно сцепила пальцы. – Откуда вы узнали? И ваше ли это дело?
– Все, что касается вас и Бетани, касается и меня.
– Ничего подобного. Я вполне в состоянии позаботиться о Бетани, да и о себе тоже. Вы нам не нужны.
– РАС! – объявил Арнольд-старший. Зловещая аббревиатура прозвучала словно гром среди ясного неба. – После того ужасного приступа я постарался узнать о рефлекторном анаэробном синдроме как можно больше. Бетани казалась тогда такой несчастной и беспомощной, мне хотелось хоть чем-то помочь ей. Вы не представляете себе, что я пережил в тот момент. Мог ли я сидеть сложа руки? Теперь я знаю о ее болезни все, что мне нужно, и очень многое – о вас.
– Тем более вы не смеете ни в чем упрекать меня, – заявила Лисса.
– Позвольте вам напомнить, что вы мне горло готовы были перегрызть, когда я принял чек от Грега Вильсона за разрешение снять Холлоу-хаус. – Джет с трудом удерживался от искушения повторить завуалированные угрозы Грега в адрес Лиссы. – Да, он заплатил мне, и я принял деньги. Но чек был выписан как целевой взнос на исследования РАСа. Когда я связался с национальным комитетом, который финансирует исследования, и попросил, чтобы взнос был записан на имя Бетани, мне рассказали про ваш прыжок и про спонсорскую программу. Мотивы ваши мне понятны, но я до сих пор не могу поверить, что вы настолько безрассудны.
Глаза Джета так и впивались в нее. Здесь командовал он, сил для сопротивления у нее не оставалось.
– Спасибо. Взнос на исследование РАСа – достойное дело. Но я-то не могу взять да и выписать чек! Я сделала то, что в моих силах, и получила кучу денег, – защищалась Лисса, голос ее то и дело срывался.
Опять дождь пошел… Какой, однако, дождливый октябрь! Ливень барабанил в окна, словно у порога топали крошечные ножки, требуя, чтобы им отворили…
– А если бы вы покалечились или даже погибли… Помогло бы это вашей дочери?
Лисса с трудом сдерживала негодование.
– У меня не было выбора! Я не располагаю миллионами, и свободного времени у меня тоже нет, чтобы устраивать благотворительные базары и чаепития. Спонсорская программа – надежный и быстрый способ достать необходимую сумму. Прежде чем прыгнуть с самолета, я долго тренировалась на земле, брала уроки у инструктора! Я знала, что делаю.
Джет передернулся, словно от боли. Услужливое воображение нарисовало страшную картину: бездыханное тело Лиссы, распростертое на земле, смятое, покалеченное при падении. Ужас при одной мысли о том, что она ранена, могла пострадать, выводил его из душевного равновесия. Она же хрупкая, словно полевой цветок на ветру, эфемерная, словно пыльца…
– Все проявили редкую щедрость, – продолжала тем временем Лисса. – Исследования нужно начать уже сейчас, в этом году, чтобы они принесли Бетани реальную пользу. Девочка не может ждать десять или двадцать лет.
– Ваша самоотверженность достойна восхищения, но прыгать с самолета, с высоты тысячи футов… – Джет провел рукой по лицу, отгоняя навязчивую мысль… Вот она летит по воздуху, и только шелковый купол служит границей между жизнью и смертью. Арнольд-старший изменился в лице, глаза его вспыхнули.
– Я и в самом деле испугалась сначала, – призналась Лисса, вспоминая ужасный момент перед самым прыжком. – Но как только парашют раскрылся и я поняла, что парю в воздухе, я пережила восхитительные, незабываемые ощущения, словно полет во сне!
Одним молниеносным движением Джет оказался рядом и завел ее руку назад в болевом захвате.
– Пообещайте мне никогда больше этого не делать, – потребовал Арнольд-старший, не позволяя гостье встать.
В голосе его слышалась еле сдерживаемая тревога. И снова она ощутила это нелепое радостное чувство, чувство причастности к нему, принадлежности этому мужчине. Она глубоко вздохнула. Глаза ее сияли: прикосновение Джета придавало молодой женщине новые силы, пробуждало волю к жизни. Их сердца бились в унисон, души сливались в единое целое, и желанное тепло этой близости захватило Лиссу врасплох. Мысли внезапно прояснились. Неужели… неужели Джет чувствует то же самое? Да нет, вздор… Он думает только о благе сына, о Бетани.
– Я ничего не могу обещать, – пробормотала молодая женщина не без горечи. – И вы меня не заставите.
– Не заставлю?
Лисса покачала было головой, но он, освободив ее руку, заключил ее лицо в ладони. Невероятным усилием воли молодая женщина подавила в себе страстное желание ответить на ласку его прикосновения. Отсвет пламени ложился на темные волосы, высвечивая седые пряди, добавляя в них серебра. Руки Лиссы независимо от ее воли погладили непокорный ежик волос, наслаждаясь их мягкостью. Ах, если бы прижать эту голову к груди, всей кожей ощутить блаженное прикосновение! Губы молодой женщины приоткрылись.
Лисса услышала стон, стон из ниоткуда. Кто исторг его, Джет или она? А дождь все шумел на заднем плане, словно хор греческой трагедии, неумолимо и настойчиво заглушая яростное биение ее сердца.
Ей захотелось закричать: «Это нечестно!» Но часть ее души умоляла: «Продолжай. Целуй меня, прикоснись ко мне, делай все, что захочешь». Пальцы Джета ласкали бледную прозрачную кожу, вычерчивали контур карминно-розовых губ.
Но едва Лисса решила, что больше этого не вынесет, Джет впился в ее губы жадным поцелуем, стянул с кресла и бросил на ковер перед камином. И рухнул на нее. Лисса ощутила желанную тяжесть его тела. Она задохнулась. Джет оперся на руки, по-прежнему не отрываясь от ее губ. Властный, опьяняющий поцелуй кружил голову, заставляя забыть обо всем на свете.
Джет стал гладить ее плечи, требовательные пальцы перебирали светлые волосы. Он отчаянно старался удержать остатки здравого смысла, но здравый смысл стремительно отступал перед безумием желания. Джет мечтал привлечь ее к себе, скользнуть между ног, но он знал, что это невозможно. Ставки слишком высоки. Пальцы мужчины упоенно ласкали мягкие груди, раздувая бушующее в нем пламя, готовое вырваться из-под контроля. Джет вздрогнул: уже много лет он не испытывал ничего подобного. А теперь словно родился заново. Он напрочь позабыл о Мэтью. Все помыслы его обратились к хрупкой женщине, которую он сжимал в объятиях.
Лисса отрешенно парила в туманном облаке страсти, с трудом различая мерцающие тени на потолке, упивалась терпким запахом его лосьона, наслаждаясь соприкосновением с его телом. Пусть будет что будет. Она обнимет его и не отпустит. Ей хотелось слиться с ним воедино, забыв про стыд, ощутить дрожь обнаженных бедер, стиснуть в ладонях упругие ягодицы…
