Текст книги "Прямая угроза (в сокращении)"

Автор книги: Стелла Римингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Внезапно из шлюпки коммандос вылетела длинная вереница красных точек, отразившихся в серой воде моря. Они легли чуть впереди носа маленькой лодки Пигготта. Трассирующие пули, сообразила Лиз. И услышала в тишине резкий выстрел. Пигготт отстреливался. С ума он сошел, что ли?

Коммандос дали еще одну очередь, которая легла ближе к лодке. И снова Пигготт выстрелил в ответ, достаточно точно, чтобы заставить лодку коммандос вильнуть в сторону. Мгновенная тишина, а затем коммандос пустили новую очередь, и она уже не была предупредительной.

На корме шлюпки вспыхнуло пламя. Пигготт вскочил с кормовой скамьи, на нем горела одежда. Его освещенная пламенем фигура метнулась к борту. Однако лодочный мотор уже загорелся и долю секунды спустя взорвался с грохотом, который эхом отразился от береговых утесов. Шлюпка превратилась в костер, а затем прибрежные скалы дрогнули от ударной волны.

– Mon dieu![24]24
  Мой бог! (фр.)


[Закрыть] – воскликнул Сёра.

Лиз вглядывалась в море, пытаясь отыскать шлюпку. Но от нее ничего не осталось – взрыв разнес ее на мелкие куски.

Они постояли в молчании, потом Лаваль сказал:

– Нужно поспешить к дому. Там наверняка услышали взрыв.

Мильро указал на одну из троп:

– Вот самый короткий путь.

Они двигались со всей доступной им скоростью; в лесу было еще совсем темно, тропа заросла кустарниками, ветви деревьев низко свисали над ней. Впереди шел Лаваль и один из коммандос, за ними гуськом Лиз, Мильро и Сёра. Второй коммандос замыкал их цепочку.

Внезапно Лаваль остановился и предупреждающе поднял руку. Они дошли до опушки леса. Перед ними лежал открытый двор, за которым различалось длинное каменное строение с верандой, на которую поднимались сбоку деревянные ступеньки. Это был фермерский дом.

Лаваль собрал всех вокруг себя.

– Если испанец все еще спит, то где? – Вопрос был обращен к Мильро.

– Вон та дверь ведет в кухню, – указал француз на сетчатую дверь. – Из кухни выходят две двери. Обитая зеленым сукном ведет в гостиную, другая в коридор, который тянется по всей длине дома. Гонсалес спит в первой по этому коридору комнате. В доме есть еще одна дверь, парадная, на фронтоне.

Лаваль кивнул и повернулся к одному из коммандос:

– Жиль, ты берешь на себя фронтон. Когда подойдешь к двери, жди моего сигнала, потом войдешь в дом и забросаешь комнату испанца шумовыми гранатами. Если он успеет выскочить на тебя, не дай ему уйти. Compris?

Жиль, стиснув челюсти, кивнул.

Лаваль повернулся ко второму коммандос:

– Мы пойдем через кухню. Попробуем выбить испанца из дома еще до освобождения заложника. Сёра, вы поднимаетесь по ступенькам на веранду, прикрываете нас со спины и держите при себе Мильро. Он может понадобиться для разговора с Гонсалесом. Вы, мадемуазель, остаетесь здесь, под деревьями.

Стоя за толстым стволом росшей на краю двора сосны, Лиз слышала, как бьется ее сердце. Наступал момент, когда Дэйв будет либо спасен, либо погибнет. Ей казалось, что Лаваль слишком уж рассредоточил их силы. Для выполнения миссии, ради которой они сюда прибыли – для спасения Дэйва, – осталась лишь жалкая горстка людей. Лаваль оставил неприкрытым двор, подумала она, а следом пришла мысль, от которой у нее поползли по коже мурашки: Гонсалес мог уже покинуть дом, укрыться в лесу и сейчас подкрадываться к ней, ничем не вооруженной и беззащитной.

Она проследила за тем, как Мартэн Сёра и Мильро, крадучись, подбираются к шатким деревянным ступенькам и скрываются за углом фермерского дома. Затем повернулась, чтобы взглянуть на Лаваля и коммандос, которые, пригнувшись и держа оружие на изготовку, огибали двор, приближаясь к кухонной двери. Они успели добраться лишь до открытого сарая, в котором стоял старый автомобиль, когда дверь кухни распахнулась и из нее почти вылетел, словно кто-то придал ему ускорение, Дэйв. Вплотную за ним шел Гонсалес, одной рукой державший Дэйва за рубашку, а другой прижимавший к его затылку дуло 9-миллиметрового автоматического пистолета. Он использовал заложника как живой щит.

Лаваль остановился и медленно выпрямился, одновременно поднимая перед собой пистолет. Второй коммандос точно провалился сквозь землю. Лаваль медлил. Стрелять он не мог, поскольку боялся попасть в Дэйва. На миг все замерли. Затем Гонсалес резко толкнул Дэйва в сторону, все еще удерживая его одной рукой, и выстрелил в Лаваля. И тут же снова притянул к себе Дэйва, прикрывшись им.

Лаваль упал, выронив оружие, перекатился по жесткой земле и теперь лежал на боку, корчась от мучительной боли. Гонсалес шагнул к нему, а Дэйв вдруг развернулся и вскинул правую руку. Гонсалес попытался прикрыться пистолетом, одновременно направив его на Дэйва, но тот чем-то стремительно ударил своего тюремщика в грудь.

– А-а-а-а-а! – завопил испанец и выпустил Дэйва.

Дэйв побежал к краю двора. Он был уже ярдах в двадцати от сосны, за которой стояла Лиз, когда Гонсалес поднял пистолет и выстрелил. Дэйв мгновенно упал, схватившись за бок. Одновременно из-за автомобиля выскочил коммандос и выстрелил в испанца. Пуля попала испанцу в ногу, и он рухнул на землю, однако пистолет не выронил.

Лежа на земле, он поднял руку и прицелился в Дэйва, живого, но беспомощно стонавшего на земле. Гонсалес хочет прикончить его, подумала Лиз. Она выскочила из-за дерева и побежала к Дэйву, крича испанцу:

– Стой! Стой или буду стрелять!

Гонсалес рывком приподнял голову и направил пистолет на новую мишень. Лиз с нараставшим ужасом смотрела, как дуло пистолета поворачивается к ней. Она внутренне сжалась, ожидая выстрела, однако, услышав его, ничего не почувствовала. Выходит, Гонсалес промазал?

И она упала на землю, не дожидаясь второго выстрела – ведь промахнуться с такого расстояния дважды Гонсалес наверняка не мог. Но тут она увидела, что голова Гонсалеса ударилась о землю, Лиз, точно зачарованная, смотрела, как из нее фонтаном бьет кровь. Коммандос и Сёра выстрелили одновременно, и оба попали в цель.

Лиз с трудом поднялась на ноги. Сёра, слетев вниз по деревянным ступенькам, побежал к ней через двор, успев по пути отбросить ногой в сторону пистолет испанца, хотя ни малейших шансов на то, что Гонсалес еще когда-нибудь воспользуется им, явно не осталось.

– Как вы, Лиз? – Сёра обнял ее, но тут ноги Лиз подкосились, и она снова упала.

– Простите, – сказала она. – Глупо было выскакивать вот так. Но я боялась, что он убьет Дэйва.

– Нет-нет. Вы вели себя очень отважно.

Однако Лиз этих слов не услышала. Она опустилась на колени рядом с Дэйвом. Он был жив, но сознание уже покидало его, да и дышал Дэйв поверхностно, прерывисто. Пуля попала в живот, сбоку, и теперь кровь лилась из раны, точно вода из губки, постепенно превращая синюю рубашку Дэйва в черную.

– Если мы не доставим его в больницу, он умрет, – прошептала Лиз, помогая Сёра расстегивать рубашку Дэйва. Кровь так и продолжала течь из раны внизу живота, и Сёра, чтобы остановить ее, прижал к ране сложенный в несколько раз носовой платок.

Стрелявший в Гонсалеса коммандос, кратко переговорив со своими по рации, опустился на колени рядом с лежавшим у гаража Лавалем. Из-за фермерского дома выскочил, держа наготове пистолет, его коллега Жиль.

– Все закончилось, – крикнул ему Сёра.

И почти сразу за этим Лиз услышала донесшееся с неба «фут-фут-фут» вертолета и ощутила, как ее волосы шевельнулись от легкого дуновения. Вскоре это был уже сильный, потом ураганный ветер, затем вертолет опустился на двор, и вращение его лопастей начало замедляться. Почти сразу боковая дверца вертолета отъехала в сторону, и из нее выпрыгнул вооруженный мужчина в военной форме, а за ним двое в белом. Следом появились носилки, какое-то медицинское оборудование, и уже через тридцать секунд над Дэйвом склонился врач. Быстро заснувшего от укола морфина Дэйва, из руки которого торчала трубка капельницы, пристегнули к носилкам и погрузили в вертолет. Врач тут же занялся Лавалем, которому пуля перебила ключицу. Его тоже уложили на носилки и понесли к вертолету.

Лиз, Сёра и двое коммандос стояли посреди двора, наблюдая за подъемом вертолета. Когда шум его винтов начал стихать, Жиль что-то сказал Сёра.

– L’autre, monsieur?[25]25
  А другой, мсье? (фр.)


[Закрыть] – вот и все, что расслышала Лиз.

– L’autre? – переспросил Сёра и нахмурился, пытаясь понять, о чем его спрашивают.

– Le troisième. Ou est-il?[26]26
  Третий. Где он? (фр.)


[Закрыть] – настаивал коммандос.

– Жиль говорит о Мильро, – сказала Лиз, неожиданно для себя поняв его вопрос. – Где он?

Сёра замер, лицо его страдальчески сморщилось.

– Сбежал. Ускользнул, когда я отвлекся на то, что происходило во дворе.

– О нет, – сказала Лиз. – И как раз тогда, когда вы решили, что наконец-то взяли его.

– Далеко он уйти не мог, – сказал Сёра и повернулся к Жилю. – Свяжитесь с группой на переправе, предупредите их. Я вызову воздушное наблюдение. Он же не сможет покинуть остров. Я уверен, мы быстро найдем его.

Однако они его не нашли. Над островом Поркероль и над морем вокруг него весь день кружили вертолеты. Некоторые из них были снабжены инфракрасным оборудованием, при помощи которого удалось обнаружить двух велосипедистов, одного пешего туриста и парочку любовников, сильно прогневавшихся на помеху сверху. Жандармы, среди которых были даже марсельские, обшарили порт, из которого ходил паром, и соседний городок Йер. Взвод солдат прочесал пустые дома и отели острова, флот патрулировал двухмильный морской периметр. Но результат оставался все тем же: Мильро исчез.

Лиз сидела в столовой тулонской базы Военно-морского флота, наблюдая через окно за ее повседневной жизнью и в сотый раз вознося благодарственную молитву за спасение Дэйва. Этим утром она навестила его в госпитале. Он был еще немного сонным от морфина, который ему вкололи, однако, увидев Лиз, слабо улыбнулся.

– Я поправлюсь быстрее, чем ты думаешь, – объявил он, и Лиз не стала передавать ему то, что услышала вчера от хирурга: попади пуля Гонсалеса на полдюйма выше, Дэйв был бы уже мертв. Он был на волосок от гибели, однако успел оправиться настолько, что завтра его можно будет отправить в Лондон. Лиз не знала, вернут ли его после выздоровления в Белфаст, но надеялась, что так и случится. Без Дэйва жизнь там будет совсем не та.

– Полагаю, когда я вернусь, мне здорово намылят шею, – сокрушенно сказал Дэйв. – Джудит же говорила мне, что не стоит снова идти в магазин Мильро, и была совершенно права.

– Не волнуйся, Дэйв. Все просто безумно рады, что ты уцелел.

– Но мы хотя бы знаем, чего добивались Пигготт с Мильро?

Лиз смерила его строгим взглядом, пародируя медицинскую сестру, которой приходится возиться с непослушным больным.

– У нас будет масса времени, чтобы выяснить это. Пока же твое дело – поправляться.

– Конечно, конечно. Однако я не смогу приступить к этому делу, пока не пойму, зачем было нужно все, что произошло. Зачем они притащили меня в такую даль, если собирались пустить мне в конце концов пулю в лоб? У них был план?

– Трудно сказать. Наш французский коллега Мартэн Сёра думает, что они запаниковали и решали, как поступать дальше, по ходу дела. Его люди нашли в фермерском доме два ноутбука. Оттуда посылали письма по электронной почте. Возможно, из них мы и узнаем, в чем состоял план, однако на расшифровку писем уйдет какое-то время. И это все, что я могу пока тебе сказать. Давай-ка спи; увидимся дома.

Теперь она, глядя, как несколько рабочих монтируют на плацу большую трибуну, и все еще перебирая в уме вчерашние драматические события, вдруг почувствовала, что на ее плечо опустилась ладонь, и услышала знакомый голос:

– О чем размышляем?

Сёра опустился на стул напротив нее.

– О нашем таинственном мсье Мильро. Как ему все-таки удалось сбежать и куда он направился?

– На этот счет имеются кое-какие новости. Начальник порта сообщил, что с одного из маленьких причалов похитили ялик, принадлежавший жителю деревни. Мы думаем, что это Мильро украл его вчера – еще до того, как вокруг острова установили кордон.

– Но куда Мильро мог направиться?

– Да куда угодно, тем более что, добравшись до материка, он, похоже, получил помощь. Я только что вернулся из его дома в Бандоле – Аннет Мильро тоже исчезла. Вокруг дома были расставлены наблюдатели, однако Аннет обвела их вокруг пальца. В кухне дома мы нашли связанную ею служанку. Mon dieu, как же она ругалась! В особенности из-за того, что ее оставили в одном нижнем белье.

– Как? – со смехом спросила Лиз.

– Аннет заставила служанку раздеться, облачилась в ее одежду и уехала в ее машине. Наши наблюдатели приняли ее за возвращавшуюся домой прислугу и останавливать не стали. Они очень расстроены – и неудивительно. Попасться на такой простой трюк. – Он нахмурился, пожал плечами. – Но теперь уже ничего не попишешь. Аннет скрылась.

– Ну, полагаю, машину-то вскоре найдут.

– Уже нашли. В Каннах. Мы думаем, что у Мильро там что-то вроде конспиративной квартиры. А насколько я знаю Антуана, у него был и набор поддельных документов.

– И как по-вашему, куда они направились?

– Куда-нибудь далеко, например в Южную Африку. Или, возможно, в одно из государств, входивших прежде в состав Советского Союза. Но ничего, Мильро всплывет снова – дайте только срок. Аннет надоест жить в захолустье, а соблазны торговли оружием заставят Мильро приняться за старое. Я бы сказал так: моя надежда поймать его не погибла, просто придется подождать еще какое-то время. – Сёра задумчиво потер ладонью подбородок. – Знаете, я как-то странно чувствую себя, сидя здесь с вами и беседуя после всех этих событий, случившихся только вчера. Наш разговор кажется мне не вполне реальным.

Лиз кивнула:

– Знаю. Мне тоже.

– Я подумываю о том, чтобы на несколько дней взять отпуск. Хотя бы для того, чтобы снова привыкнуть к тому очевидному факту, что жизнь продолжается.

Лиз усмехнулась:

– А что, хорошая мысль. Чем собираетесь заняться?

Сёра помолчал, потом непринужденно произнес:

– Я знаю один маленький отель. Неподалеку отсюда, в горах – прекрасные места, хотя сам отель довольно непритязателен. Впрочем, кормят там превосходно, а прогулки совершенно чудесны. В это время года появляются первые признаки весны. На юге она начинается рано.

Он взглянул ей в лицо, и Лиз поняла, что Сёра вовсе не думает о том, чтобы отправиться туда в одиночку. Сердце ее забилось, однако Лиз ждала, когда он выскажется с окончательной ясностью.

И тут зазвонил ее мобильный телефон.

Номер был лондонский и вроде бы знакомый. Потом на экране телефона появилось имя: Чарльз. Смешно, она не сразу вспомнила номер, который когда-то знала так хорошо.

– Лиз, это Чарльз. У тебя все в порядке?

– Все хорошо, спасибо. И у Дэйва тоже – во всяком случае, будет.

– Да, мне говорили. Насколько я понимаю, ты очень интересно провела там время.

– Весьма волнующе, – сухо подтвердила она. – К сожалению, одна проблема осталась нерешенной – Мильро, торговец оружием, похоже, скрылся.

– Ну, я бы на этот счет особенно не беспокоился. Пигготт представлял куда большую угрозу, а ты сумела справиться с ним – и с его организацией. Не говорю уж об испанском гангстере. Работа по любым меркам выполнена хорошо.

Это было правдой, однако Лиз хотелось бы ощущать несколько большее удовлетворение. Цена оказалась слишком высокой, да и Дэйву здорово повезло, что он уцелел.

– Я, собственно, звоню по другому поводу, – сказал Чарльз, прерывая ее размышления о причинах постигших их неудач. – Генеральный хочет, чтобы перед возвращением в Белфаст ты заглянула в Темз-Хаус. Ему требуется полный отчет обо всем происшедшем.

– Хорошо.

Лиз была немного озадачена. Она полагала, что отчитываться ей придется в Белфасте, перед Байндингом.

Посмотрев на Сёра, Лиз увидела, что тот не отрывает от нее напряженного, оценивающего взгляда.

И почувствовала, что краснеет, совершенно как школьница. Смешно, подумала Лиз.

– Я нужна немедленно? – все же сумела спросить она.

– А у тебя там есть какие-нибудь дела? – спросил Чарльз.

Похоже, он нервничает. Почему?

– Просто я был бы очень рад повидаться с тобой в этот уик-энд, – неожиданно продолжил он. – Думал, может быть, мы могли бы позавтракать вместе. Или пообедать. И возможно, ты заехала бы ко мне.

Лиз не знала, что ответить. Она годами надеялась получить то, что получила сейчас, – свидетельство его неравнодушия к ней, свидетельство, которое он наконец решился ей дать. А положенного в таких случаях волнения не испытывала. И это удивляло ее. Она чувствовала себя какой-то отстраненной. Удивительно, она только что услышала то, чего так давно жаждала. И все же услышанное показалось ей несколько нереальным. Или по крайней мере не связанным с настоящим, принадлежащим прошлому.

Может быть, это и заставляло ее чувствовать странную раздвоенность, пока на другом конце провода Чарльз ожидал ее ответа? А может быть, все дело было в том, что она вдруг с полной ясностью поняла: нужно жить дальше, бессмысленно вновь возвращаться к правилам, которые так долго определяли ее отношения с Чарльзом.

Она взглянула на Мартэна и улыбнулась. А затем тоном, в котором прозвучала окончательная определенность, сказала:

– Вообще-то, Чарльз, я думала задержаться здесь на несколько дней. На юге вот-вот начнется весна. Она здесь начинается рано.

Стелла Римингтон

Стелла Римингтон могла бы всю жизнь проработать историком-архивистом, если бы МИ-5 не постучалась к ней в дверь.

В семидесятых, когда Римингтон только начинала работать в МИ-5, снисходительное отношение к работавшим в этой службе женщинам было очень распространенным. Теперь это все в прошлом: женщины составляют ядро Службы, а на посту генерального директора МИ-5 их побывало уже две.

– Писатели, работавшие в разведке, например Грэм Грин, либо высмеивали ее мир, что он проделал в «Нашем человеке в Гаване», либо описывали его цинично, как в «Человеческом факторе». Я стараюсь, чтобы мои книги были реалистичными, в то же время избегаю скучных моментов, которые встречаются в жизни разведки, и концентрирую сюжет, чтобы сделать книгу более увлекательной.

На вопрос, какие привилегии дает титул Дамы Британской империи, Стелла Римингтон отвечает: «С этим титулом одни хлопоты – кто я, Дама Римингтон или Дама Стелла? Иммиграционная служба США так и вовсе убеждена, что Дама – это мое имя, и я решила от этого заблуждения их не избавлять».