Текст книги "Прямая угроза (в сокращении)"

Автор книги: Стелла Римингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Затем Сёра начал показывать фотографии острова и описывать цель и план операции.

– Вы будете действовать тремя группами по шесть человек в каждой. Первая высадится в северной части острова, в гавани, куда с материка ходит паром.

И он указал место на висевшей у него за спиной карте.

– Вторая останется в море у южного берега острова, перед вот этими утесами, – сказал он, проведя указкой по карте. – Готовьтесь перехватить каждого, кто попытается бежать с острова.

Он помолчал, затем взглянул на одного из сидевших в первом ряду коммандос:

– Третья группа произведет штурм фермерского дома, высадившись вот здесь, в бухточке, в которой, как мы считаем, высадились и злоумышленники. Коммандос Лаваль, за захват дома и освобождение заложника будете отвечать вы.

Лаваль серьезно кивнул, а Сёра сказал:

– По нашим сведениям, кроме заложника, в доме находятся еще трое.

На большом экране появились четыре фотографии.

– Один из них – мой бывший коллега. – Он указал на фотографию Мильро. – Наша английская гостья, мадемуазель Карлайл, может рассказать вам, что ей известно о двух других, участвовавших в захвате заложника людях и, разумеется, о самом заложнике. Говорить она будет по-английски, но я переведу все, что она скажет.

Лиз встала и начала с краткого описания ситуации в Северной Ирландии, указав при этом на фотографию Пигготта.

– Этот человек – американец ирландского происхождения. При рождении он получил имя Джеймс Пернелл, однако, перебравшись в Северную Ирландию, сменил его на Симус Пигготт. Он специалист по ракетным технологиям, но в Ирландии руководил организацией, занимавшейся торговлей наркотиками, вымогательством и проституцией. – Она снова указала на фотографию человека в очках. – Пусть его внешность не обманывает вас. Он чрезвычайно умен и очень опасен. И убивает без колебаний.

Коммандос внимательно выслушали и описание испанского гангстера Гонсалеса. Затем Лиз сделала паузу, оглядела их лица.

– Возможно, вам пойдет на пользу информация о том, каким образом мой коллега стал заложником.

Она говорила, а Сёра переводил – Лиз описала обстоятельства, приведшие к захвату Дэйва в магазине Мильро, чувствуя при этом, как в ее слушателях нарастает враждебность. Коммандос Лаваль поднял руку.

– Да? – произнесла Лиз, однако с вопросом он обратился к Сёра.

– Насколько я понял, этот англичанин, Дэйв, повел себя крайне беспечно, отчего и оказался в своем нынешнем положении. Можем ли мы быть уверенными в том, что он действительно заложник? Исключено ли, что он стал им по собственной воле и тем или иным способом помогает Пигготту и Мильро по неизвестной нам причине?

Послышался одобрительный рокот голосов. Сёра взглянул на Лиз. Она уже поняла вопрос, и услышанное предположение изумило ее. Хотя, конечно, эти люди не знали Дэйва, а им предстояло рисковать жизнями ради его спасения.

– Позвольте мне рассказать вам о Дэйве Армстронге, – начала она. И заговорила, стараясь нарисовать портрет того Дэйва, которого знала, – описывая его преданность работе, честность и мужество, ключевую роль, которую он сыграл во многих антитеррористических операциях. Постепенно настроение ее слушателей стало изменяться, почувствовала она.

– В этом случае, – наконец сказала Лиз, – в этой ситуации Дэйв Армстронг повел себя опрометчиво, даже беспечно. Однако, что бы он ни сделал, мотив у него был один – послужить своей стране и защитить хороших людей. И уверяю вас, не нужно бояться того, что он сотрудничает с преступниками.

Она села, и, к ее удивлению, по залу прокатились негромкие аплодисменты.

– Merci, mademoiselle, – сказал Лаваль. – Вы нас успокоили.

Еще один коммандос поднял руку и также обратился к Сёра:

– При нападении может возникнуть неразбериха. Если окажется, что людей в доме больше, чем мы ожидали, будете ли вы поблизости, чтобы помочь нам с установлением их личностей?

– Да, – сказал Сёра. – Хотя лично мне знаком только Мильро.

– Я могу идентифицировать каждого из объектов, – сказала Лиз. – И, разумеется, заложника тоже.

– Вы собираетесь высаживаться с нами? – изумленно спросил коммандос.

– Естественно, – просто ответила Лиз. – Но не беспокойтесь, путаться у вас под ногами я не буду.

С едой становилось туго. Свежих продуктов не осталось – ни овощей, ни хлеба, ни молока, – несколько банок консервов и все. По прикидкам Мильро, им удастся продержаться еще день, а затем придется добыть припасы в имеющемся в деревне Поркероль, до которой отсюда три мили, магазине «Казино».

Он полагал, что Гонсалес может спокойно отправиться туда, однако риск тут все же был – Гонсалеса с его сильным испанским акцентом и привычкой по малейшему поводу хвататься за пистолет неприметным не назовешь. Существовал также шанс, что он просто возьмет на переправе билет в один конец и не вернется. То есть если ему удастся удрать. Мильро полагал, что описания Гонсалеса ходят сейчас по Франции так же широко, как и самого Мильро, и Пигготта. И, вспоминая о приходе Сёра к Аннет, все яснее понимал: время уходит, круг, в который замкнул его бывший коллега, становится все более тесным.

Еда была не единственной проблемой – Пигготт утрачивал былую уравновешенность. В прошлую ночь его ноутбук завис, и Пигготт, выйдя из себя, швырнул компьютер через всю комнату. Похоже, он уже не мог спокойно сидеть на месте и по три-четыре раза на дню спускался по крутой тропинке, чтобы проверить, на месте ли укрытая под кустами шлюпка.

И что еще тревожнее, он не послушался совета Мильро не звонить по мобильному телефону. И каждые несколько часов спрашивал, не пришли ли ответы от контактов, которым Мильро отправил электронной почтой предложение купить Дэйва. Мильро боялся, что, если в ближайшее время ничего не произойдет, Пигготт сорвется, а это станет для сидевшего в погребе Уиллиса очень плохой новостью.

Контакты Мильро не отвечали просто потому, что он им никаких предложений не посылал. Его идея с самого начала состояла в том, чтобы убедить Пигготта в необходимости использовать Аннет как посредницу в переговорах с покупателями. Потом она должна была под тем или иным предлогом вытащить Уиллиса с острова, а Мильро нашел бы способ последовать за ней, бросив Пигготта с испанцем на произвол судьбы. Однако теперь об этом не могло быть и речи, что с определенностью следовало из полученной им поутру от Аннет электронной почты: ДУМАЮ, МОЙ ВИЗИТ ЛУЧШЕ ПОКА ОТЛОЖИТЬ. СЛИШКОМ МНОГО НАРОДУ – ДАЖЕ ДЛЯ ЭТОГО ВРЕМЕНИ ГОДА. То есть за ней ведут слежку, а ускользнуть от нее Аннет не может.

И это означало, что выход у него остался только один.

Составление письма заняло десять минут. Он сидел за старым сосновым столом в гостиной и печатал текст в одном из нескольких открытых им на экране компьютера окон – готовый мгновенным щелчком мыши перейти в другое окно, если кто-то войдет и попробует заглянуть ему через плечо. Закончив, он нажал на кнопку ПОСЛАТЬ.

ПРИВЕТСТВУЮ, МАРТЭН!

У МЕНЯ ИМЕЕТСЯ КОЕ-ЧТО, ПРЕДСТАВЛЯЮЩЕЕ ЦЕННОСТЬ ДЛЯ ТЕБЯ И ТВОИХ КОЛЛЕГ ЗА ЛА-МАНШЕМ. Я ГОТОВ ПЕРЕДАТЬ ВАМ ЭТОТ ГРУЗ И ТЕХ, КТО ЕГО ПРИСВОИЛ, И СДЕЛАЮ ЭТО, ЧТОБЫ ПРЕДАТЬ ПРЕСТУПНИКОВ В РУКИ ПРАВОСУДИЯ, НО ПРИ ОДНОМ УСЛОВИИ. МНЕ НУЖНА УВЕРЕННОСТЬ В ТОМ, ЧТО Я ПОЛУЧУ ИММУНИТЕТ ОТ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ СО СТОРОНЫ ВЛАСТЕЙ ФРАНЦИИ И БРИТАНИИ. ГРУЗ ПОКА НЕВРЕДИМ, НО, ВОЗМОЖНО, НАДОЛГО ТАКИМ НЕ СОХРАНИТСЯ.

ЖДУ ТВОЕГО ОТВЕТА. ВРЕМЯ ВЫХОДИТ.

АНТУАН

– Ветер поднимается, – сказала Лиз. Она посмотрела на качавшиеся у пристани яхты через окно ресторана, в котором ужинала с Сёра. И спросила с тревогой в голосе: – Он ведь нам не помешает?

– Это мистраль. Он в это время года то дует, то стихает. Вы не волнуйтесь, – с улыбкой сказал Мартэн Сёра. – Чтобы остановить Лаваля, потребуется десятибалльный шторм. Но тогда они просто изменят план и погрузят десантные шлюпки на сторожевой корабль, вместо того чтобы идти на них прямо с базы.

– Какое они выбрали время?

– Где-то в ближайшие несколько часов. Погода здесь в это время очень неустойчива. Ветер может взять да и стихнуть.

Кофе они пили в молчании. Потом Лиз сказала:

– Ожидание – самая худшая часть нашей работы. Перед началом операции я нервничаю гораздо сильнее, чем когда она уже идет полным ходом. В глубине души всегда опасаешься, что все может перемениться к худшему.

Она думала о Дэйве, о том, что с ним может случиться, если их план не удастся исполнить в ближайшие несколько часов.

– К этому вся наша работа и сводится – к волнению и страху, – сказал Сёра. – Но, правда, и к удовлетворению, когда все получается. Ладно, во всяком случае, скучать нам не приходится. А это сильно помогает, когда все остальное складывается не очень хорошо.

Лиз смотрела на него и понимала, что ему хочется сказать больше.

– Что-то в вашей жизни сложилось не очень хорошо? – мягко спросила она.

Он чуть приметно пожал плечами:

– До недавнего времени я именно так и думал. – Он вздохнул, потом, похоже, решил рассказать ей все: – Я ведь говорил вам, что в прошлом году моя жена вдруг взяла и переехала в Эльзас, к матери. Дело было в пятницу. Она сказала, что едет на уик-энд. Я удивился, потому что до той минуты она мне о своих намерениях ничего не говорила. И удивился еще сильнее, когда уик-энд закончился, а она не вернулась.

Он иронично взглянул на Лиз:

– Она просто забыла сообщить мне, что все еще любит своего первого ухажера.

– Ужасно. Мне очень жаль.

Сёра снова пожал плечами:

– Поначалу и мне было жаль. Но это уже история. Мы развелись. Тут-то и пригодилась работа. Как бы ни было мне плохо, но я приходил на работу, и становилось лучше.

Лиз промолчала, она знала, о чем он говорит. Если ее личная жизнь становилась особенно печальной (а так было, когда Марк женился на журналистке из «Гардиан», когда ее бросил голландский банкир Пит, когда стал мучительно недоступным Чарльз Уэдерби), она неизменно находила только одно утешение. Работу. В качестве лекарства от сердечной боли работа соперников не имела.

– Ну ладно, – сказал Сёра, – довольно об этом. Если вы закончили, давайте пройдемся до базы пешком.

Через полчаса они подошли к воротам военно-морской базы. Лиз надеялась, что до 3.30 ей удастся немного поспать. Однако она пробыла в своей комнате всего десять минут, когда на столе зазвонил телефон. Это был Сёра.

– Простите, что беспокою, Лиз, но мне нужно кое-что вам показать.

У нее свело от страха живот. Поступили плохие новости о Дэйве? Сёра, сжимая в руке листок бумаги, стоял у подножия лестницы, обычное спокойное выражение покинуло его лицо.

– Я получил электронную почту от Антуана, – сказал Сёра, вручая ей листок. – Он уверяет, что может передать нам вашего коллегу.

Лиз внимательно прочитала послание, потом подняла на Сёра озадаченный взгляд.

– Не понимаю. Он же не мог давно спланировать это и столько времени не связываться с нами. Как по-вашему, что происходит, Мартэн?

– Должно быть, у него имелся какой-то другой план и этот план не сработал. Думаю, Антуан понимает, что мы подобрались к нему очень близко, – Аннет связывалась с ним по электронной почте. Мильро пытается заключить с нами сделку, спасти свою шкуру и оставить Пигготта с его испанцем расхлебывать последствия. Это типично для него.

Лиз ненадолго задумалась.

– Вы знаете Мильро – я нет. Но я не вижу способа, которым он мог бы выполнить свое обещание. – И она помахала распечаткой. – Пигготт ему просто не позволит. И не забывайте, Гонсалес работает на Пигготта, а не на Мильро, – думаю, если бы Пигготт узнал об этом письме, он немедля приказал бы Гонсалесу убрать Мильро.

– Мне кажется, Антуана одолевает отчаяние. Как вы предлагаете действовать дальше? В конце концов, речь идет о жизни вашего коллеги.

– Мне нужно проконсультироваться с начальством, – ответила Лиз. – Но мне нужно знать ваше мнение – думаете ли вы, что Мильро сможет произвести передачу?

– Я думаю, что он хочет этого, просто чтобы спастись. Однако на ситуацию, которая сложилась на острове, полагаться нельзя. Я бы сильно удивился, если бы Пигготт согласился с ним. И в конечном счете Антуан преследует собственные интересы, а ваш коллега для него – дело десятое, что бы он нам ни обещал.

И это значит, что Дэйв может остаться в руках у психопата Пигготта и его наемного убийцы Гонсалеса. Нет уж, спасибо, подумала Лиз.

– Я собираюсь порекомендовать начальству действовать, как было запланировано. Могу я воспользоваться средствами связи, имеющимися на базе?

Десять минут спустя пришел ответ Байндинга:

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СОГЛАСИЛСЯ С ВАШИМИ РЕКОМЕНДАЦИЯМИ. ДЕЙСТВУЙТЕ, КАК ЗАПЛАНИРОВАНО, И ЖЕЛАЮ УДАЧИ.

Глава 11

Дэйва знобило. Когда его в первый раз заперли в погребе, тот показался ему не очень холодным. Теперь же здесь было невыносимо промозгло. Должно быть, у него поднимается температура. Если в скором времени никто не придет ему на помощь, дело может кончиться пневмонией и он умрет в этом жалком закутке, так и не узнав, где находится и почему.

Это если испанец не успеет прежде прикончить его. Каждый раз, принося сюда поднос с едой, Гонсалес взирал на Дэйва с неподдельной злобой. Еда, подумал Дэйв, вряд ли заслуживает своего названия. К тому же ее с каждым разом становится все меньше и меньше. Похоже, у них кончаются припасы. И это еще одна причина, по которой скоро что-то должно произойти.

Вертолетов с позавчерашнего дня слышно не было, однако Дэйв говорил себе, что Лиз и вся их команда обшаривают ради него весь земной шар и им помогает каждая иностранная спецслужба, с какой они вступают в контакт. Рано или поздно они выяснят, где он находится, и тогда его вызволят.

Пока же необходимо оставаться живым. Надо быть готовым помочь людям, которые придут его вызволять. Дэйв не сомневался, что Пигготт и испанец пойдут на все, чтобы отбиться от нападения, и, весьма вероятно, застрелят его. Нужно найти какое-нибудь оружие – пусть даже самое примитивное, – это увеличит его шансы, когда начнется стрельба. Беда состояла, однако, в том, что погреб был совершенно пустым, в нем имелись только матрас, бадья, исполнявшая роль отвратительного туалета, две большие пустые винные бочки, лежавшие на боку в своих стойках, и пустой винный стеллаж.

Медленно обходя погреб, Дэйв систематически обследовал его. Тонкий луч света, падавший из узкого оконца, не достигал углов помещения, их приходилось ощупывать, пугая живших там пауков.

После десяти минут такой работы Дэйв выдохся и готов был сдаться. Он прислонился к одной из бочек, и неожиданно то, что удерживало ее на месте, не выдержало веса его тела. Бочка скатилась со стойки, ударилась об пол и сбила Дэйва с ног.

Спустя какое-то время ему удалось подняться на колени и осмотреть бочку. Она раскололась, и ее деревянные сегменты раскрылись, точно лепестки цветка. Может быть, он сможет использовать один из них как оружие? Нет, они слишком велики, на себе их не спрячешь. А металлические обручи? Тоже чересчур большие, а разрезать их нечем.

Однако, вглядываясь в груду лежавшей на полу погреба древесины, он заметил какое-то металлическое поблескивание. Дэйв подобрался поближе, пошарил рукой там, где видел блеск, и что-то укололо его в палец. Дэйв торопливо обшарил это место. Есть! Он вгляделся в то, что держал в руке. Похоже на нож.

Подняв его к свету, Дэйв понял, что это действительно маленький нож с лезвием длиной дюйма четыре и изъеденным деревянным черенком. Узкое, проржавевшее, очень тонкое лезвие заканчивалось на редкость отточенным острием – из пальца Дэйва уже текла кровь. Лезвие немного болталось в стареньком черенке, и все-таки держать его в руке было на редкость приятно. И Дэйв почувствовал, как его наполняет любовь к этому ножу. Воспользоваться им он сможет только один раз, значит, подходящий для этого момент нужно будет выбрать очень тщательно.

Когда зазвонил будильник, Лиз не спала. Было три часа утра. После того как она помогла Мартэну Сёра составить уклончивый ответ Мильро, Лиз скорее продремала, чем проспала три часа, время от времени видя путаные сны о Дэйве, Пигготте и качающихся на волнах лодках.

Она оделась потеплее, спустилась в вестибюль. Там ее ждал Сёра. Благодаря черной военной куртке, черным брюкам и черным непромокаемым ботинкам вид у него был довольно грозный. В руках он держал трикотажный шлем и каску.

– Наденьте это поверх вашей одежды, – сказал он, указав на другой комплект черного обмундирования, лежавший в одном из кресел. – Мы взяли самый маленький размер, какой удалось отыскать, так что, надеюсь, это не будет вам слишком велико.

– А где коммандос? – спросила Лиз.

– Уже в порту, грузят десантные шлюпки на сторожевой корабль. Ветер не стих, и они решили на них в море не выходить.

Сторожевой корабль оказался длинным, узким, зловещим на вид судном, корма которого раскрывалась, как у автомобильного парома. Один из членов команды поприветствовал поднявшихся на борт Лиз и Сёра и повел их на мостик знакомить с капитаном.

Ровно в четыре корабль отошел от причала, тихо пересек Тулонскую гавань, где на волнах покачивались выстроившиеся у пирса парусные и моторные яхты, и вышел в открытое море. Здесь дул нешуточный ветер, бросавший брызги воды в окно капитанской рубки. Два носовых прожектора осветили волны, и сторожевой корабль, описав широкую дугу, пошел на восток, к острову Поркероль.

Когда до острова было уже недалеко, Сёра положил руку на плечо Лиз:

– Лаваль попросил меня рассказать вам о правилах проведения этой операции. После высадки на острове командиром становится он. Мы с вами просто советники. У меня есть рация, однако у вас ее нет, поэтому держитесь как можно ближе ко мне, чтобы мы не потеряли друг друга из виду.

Лиз кивнула. Это была не первая военная операция, в которой она принимала участие.

– Понятно, – сказала она.

Корабль сбавил ход, и из кормы на воду с негромким плеском упала первая десантная шлюпка с шестью коммандос. Мотор ее глухо застучал, и шлюпка пошла на север, к паромной пристани.

– Пора, – сказал Сёра, и они спустились по трапу в трюм корабля.

Двенадцать оставшихся на борту коммандос выглядели устрашающе – все в черном, с вымазанными черной краской лицами, с вязаными шлемами и приборами ночного видения на головах, обвешанные оружием и прочим снаряжением.

Десять минут спустя корабль остановился снова, на этот раз с той стороны острова, что смотрела на Средиземное море, в полумиле от берега. Вторая группа коммандос забралась в шлюпку и быстро ушла в темноту, чтобы занять позицию в стороне от бухточки, перекрыв путь отхода из нее.

– Следующие мы, – сказал Сёра, улыбнувшись Лиз, и у нее вдруг так свело живот, что она испугалась, как бы ее не стошнило. Лаваль пожал им руки, они пожелали друг другу bonne chance.[21]21
  Удачи (фр).


[Закрыть] И несколько секунд спустя настал черед Лиз сойти из открытой кормы в раскачивающуюся резиновую лодку. Сёра подал ей сильную руку, она спустилась в шлюпку, и один из коммандос помог ей усесться на центральном понтоне.

– Держитесь крепче, – сказал, садясь с ней рядом, Сёра, а миг спустя Лаваль занял место на корме, включил подвесной мотор, и шлюпка пошла к острову.

Поначалу Лиз видела только пену на подбрасывавших лодку волнах. Затем в темноте справа обозначились береговые утесы, и она начала понимать, где находится, – лодка шла на запад, приближаясь к бухточке.

Неожиданно Лаваль выключил мотор, лодка резко остановилась. Одновременно на носу поднялся и спрыгнул в воду коммандос, державший в руке привязанную к носовому крюку веревку. Секунду спустя дно лодки ударилось о песок.

Лиз вслед за Сёра спрыгнула на мелководье и пошла к маленькому пляжу. Следуя примеру остальных, она надвинула на глаза очки ночного видения, и перед ней раскрылся призрачный одноцветный мир.

Трое коммандос застыли на пляже лицом к тропинке, которую они видели только на карте острова, двое других быстро пошли по краю пляжа. Минуту спустя эта пара вернулась – они нашли лодку, замеченную разведчиками Сёра.

Лаваль сказал:

– Пьер остается здесь, охраняет лодку.

Коммандос по имени Пьер с безутешным видом пристукнул ногой по песку и направился к своему посту. Лаваль сказал что-то остальным коммандос, и они рассмеялись.

– Похоже, он очень разочарован, – сказала Сёра Лиз.

Сёра усмехнулся:

– Да, это его первое задание, он хотел показать себя. Лаваль сказал, что, когда у него за душой будет больше операций, прыти в нем поубавится.

Лаваль указал на едва различимую тропинку, уходившую от пляжа и скомандовал:

– Allons-y.[22]22
  За дело (фр.).


[Закрыть]

Тропинка оказалась крутой и мокрой. Не привыкшая к очкам ночного видения Лиз обнаружила, что ей трудно соразмерять свои шаги. Она дважды поскользнулась, и оба раза Сёра удержал ее от падения. Наконец они поднялись на верхушку обрыва, и Лиз смогла перевести дыхание, пока Лаваль совещался с другими коммандос. Затем издали с края обрыва донесся какой-то шорох. Коммандос быстро и беззвучно ушли под прикрытие леса, Лиз, следуя за Сёра, присоединилась к ним.

Они молча сидели на корточках, коммандос держали оружие на изготовку. Внезапно тишину нарушил пронзительный визг, за ним другой, еще более громкий.

Лаваль, повернувшись налево, что-то прошептал, и Сёра сказал Лиз на ухо:

– Лиса, а после кролик, которого она поймала.

Они перегруппировались на ведущей к фермерскому дому лесной тропе. Лаваль собрался было что-то сказать, но тут с тропы, с расстояния всего несколько ярдов, донесся шум. На этот раз не лиса, подумала Лиз, отступая вместе со всеми под деревья. Шаги. И они приближаются.

– Я уверен, что завтра придет ответ от ФАРК, – сказал Мильро, прежде чем подняться в свою спальню, однако по рассеянному кивку Пигготта он понял, что тот его не услышал. Ему стало ясно: Пигготт больше не заинтересован в продаже Уиллиса. Он принял какое-то другое решение.

Мильро лежал, не раздеваясь, на своей кровати и вслушивался в темноту. Было 4.30. Он устал, очень, и все же ухитрился в начале вечера подремать немного – именно для того, чтобы не заснуть сейчас, когда ему необходима бдительность.

Он получил электронное послание Сёра. Там было сказано, что, прежде чем ответить на предложение Мильро, Сёра должен будет проконсультироваться с англичанами. Возможно, это было правдой и, столь же возможно, попыткой выиграть время, за которое Сёра и его люди найдут это убежище. Мильро ответил резко: ВРЕМЯ ВЫХОДИТ.

Пигготт стал вести себя еще более неуравновешенно – разговаривал сам с собой, расхаживал по комнате. Он начал жаловаться на то, что его «держат взаперти», и даже пригрозил съездить паромом на материк.

Это заставило Мильро немного форсировать события: он рассказал Пигготту о визите Сёра к Аннет, о том, что весь Тулон находится сейчас под усиленным наблюдением. Пигготт воспринял эту новость плохо и начал все чаще бегать «проверять лодку», спрятанную на пляже. Мильро воспользовался одной из таких отлучек, чтобы обыскать комнату американца. И нашел в маленькой, стоявшей у его кровати сумке «смит и вессон» 38-го калибра.

Он скорее почувствовал его, чем услышал, легкое содрогание пола. Если это землетрясение, то очень слабое. Но затем послышалось негромкое урчание. Что это? Далекий вертолет или что-то другое?

Вслушиваясь, он различил какой-то скрип на лестничной площадке. Мильро тихо спустил с кровати ноги, подошел к двери.

А выглянув в нее, едва разглядел осторожно сходившего по лестнице вниз человека. Худощавый, рослый – Пигготт.

– Джеймс, – спокойно произнес, распахнув дверь, Мильро.

Пигготт, судя по всему, не испугался.

– Вы слышали? – спросил он. – Похоже на вертолет.

Пигготт направлялся к веранде. Несет он с собой что-нибудь? В темноте сказать было трудно.

– Куда вы? – спросил Мильро.

– Шлюпку проверить, – не оборачиваясь, ответил Пигготт. Он открыл сетчатую дверь, вышел на веранду. – Она единственное средство, которое позволит нам выбраться отсюда, и я не хочу, чтобы ее кто-нибудь угнал.

Мильро подождал, сосчитал до десяти, потом вернулся в свою комнату и, взяв тяжелый фонарь, перешел через площадку в комнату Пигготта. Сумки, в которой лежал пистолет, там не было – Пигготт унес ее с собой.

И это подтвердило подозрения Мильро: Пигготт ушел не для того, чтобы проверить шлюпку, он собрался уплыть на ней. А это стало бы катастрофой – Мильро остался бы здесь с охочим до стрельбы испанцем и заложником. Он понимал, что в итоге его пристрелит либо гангстер – как только обнаружит, что Пигготт сбежал, – либо люди Сёра, когда они появятся здесь, чтобы спасти Уиллиса. Если же ему и удастся каким-то образом уцелеть, он все равно получит пожизненное заключение за похищение офицера британской разведки. Ни один из этих вариантов привлекательным ему не казался. Оставалось только одно – последовать за Пигготтом и отговорить его от бегства. Это даст время, необходимое для того, чтобы убедить Сёра действовать как можно быстрее.

Он открыл дверь, включил фонарь и, прикрыв его свет ладонью, торопливо пошел по тропе, которая вела к пляжу.

Они появятся здесь скоро, очень скоро. Задерживаться, чтобы выяснить, кем окажутся эти «они» – французами, англичанами или даже фэбээровцами, – он не собирался. Какая разница – и те, и другие, и третьи попытаются арестовать его.

Но этого не будет. Едва войдя в лес, Пигготт остановился и расстегнул молнию сумки. В ней покоился на сложенном полотенце пистолет. Пигготт вынул его и засунул за ремень брюк. А сумку выбросил в кусты. Для побега она ему не понадобится, для этого нужны только мозги, а они всегда при нем.

Он шел быстро, не обращая внимания на плети ежевики, царапавшие ему руки и лицо, и стараясь не сходить с тропы. Фонарик он включить не решился, чтобы не привлечь внимания тех, кто, возможно, уже подбирается к дому.

Не надо было полагаться на Мильро, не надо было позволять ему затащить их сюда. На остров, где их так легко обложить со всех сторон. Единственное средство спасения – лодка. Стоит добраться до нее, и он будет свободен как ветер.

Следующая остановка – Алжир, думал он. Ахмед ответил на его электронную почту сразу, сообщив, что Пигготт может забрать партию гашиша. Там он и посудину побольше раздобудет, а потом – пять дней трудного плавания, и он снова окажется в графстве Даун, и никто не узнает, где он был и что с ним происходило.

Наверное, лучше было прикончить Мильро перед уходом или по крайней мере приказать Гонсалесу убить и его, и заложника. Ну да ничего, по крайней мере теперь козлом отпущения окажется Мильро, а не он, Пигготт. Начав спускаться по ведущей к пляжу тропке, он с радостью думал о том, что скоро вернется в Северную Ирландию и завершит дело. В самом скором будущем МИ-5 сильно пожалеет о том, что приняла на себя в этой провинции функции контрразведки.

Внезапно Пигготт услышал шаги – кто-то поднимался по тропинке снизу. Быстро отступив в густые кусты, он присел на корточки. Он напряженно ждал, сжимая в руке пистолет, вслушиваясь в шаги шести или, может быть, семи людей. Когда же все они поднялись выше его, он бесшумно выбрался на тропинку и продолжил спуск.

Не спеши, сказал он себе, приблизившись к бухточке на расстояние броска камня. Шлюпка лежала в кустах справа от него, однако Пигготт не направился к ней сразу. Те, кто прошел по тропке, были, конечно, дураками, но ведь и дураки принимают меры предосторожности – они могли оставить у шлюпки часового.

Пигготт снова сошел с тропинки, оставшись в добрых двадцати футах выше шлюпки, и начал дюйм за дюймом огибать ее. При этом он, вытащив из-за пояса пистолет, напряженно вглядывался в тени, которые отбрасывали на пляж росшие над ним деревья.

Шаги приближались, Лиз сидела на корточках за стволом эвкалипта, ожидая действий коммандос.

– Halte! – крикнул Лаваль. – Qui va la?[23]23
  Стой! Кто идет? (фр.)


[Закрыть]

Мгновенное молчание, потом с тропы донесся ответ.

– Антуан Мильро. – Он, похоже, поколебался. – Я не вооружен.

– Вы один? – спросил Лаваль.

– Да.

Теперь заговорил Сёра:

– Вам лучше говорить правду, mon ami, потому что ложь может стоить вам жизни. Где остальные?

– В доме. Если не считать Джеймса – американца. Сам он называет себя Пигготтом. Когда вы меня остановили, я шел за ним. Он отправился проверять лодку.

– Ту, что спрятана на пляже?

– Да. И он вооружен.

Лаваль быстро переговорил по рации, предупредил оставшегося в бухточке молодого коммандос. Потом повернулся к остальным:

– Фабрис, Жан, вернитесь, помогите ему.

Двое мужчин заскользили вниз между деревьями, а Лаваль, Сёра и двое оставшихся коммандос вышли на тропу, оставив Лиз в темноте леса. Теперь она увидела лицо Мильро, освещенное фонариками коммандос.

– Где находится заложник? – спросил Лаваль.

– Заперт в погребе. Я покажу. Но будьте осторожны. Человек, который его охраняет, вряд ли отдаст заложника без боя.

– Вы говорите об испанце Гонсалесе? – спросила, выйдя из-за дерева и встав рядом с Сёра, Лиз.

– Так. Значит, и англичане тоже здесь, – сказал Мильро, окидывая удивленным взглядом ее изящную фигуру. – Вы хорошо информированы, мадемуазель.

– Кто-нибудь еще там есть? – спросил Лаваль.

– Никого, – ответил Мильро. – Нас было трое, не считая Уиллиса.

Он взглянул на Сёра:

– Ты же знаешь, я не стал бы врать тебе.

– Я больше не знаю, на что ты способен, Антуан.

– Времени прошло много, но некоторые вещи не меняются. Я никогда не причинил бы этому человеку вреда. И я предложил тебе помощь по электронной почте. Не забывай об этом.

Сёра сухо ответил:

– Ну, как видишь, мы справились и без твоей помощи.

Внезапно предрассветную тишину нарушил долетевший со стороны пляжа звук одинокого выстрела.

Несколько секунд спустя заработала рация Лаваля.

– Это Пьер, я ранен, – сказал прерывающийся от боли голос. – Я не услышал, как ублюдок подкрался ко мне. Он прострелил мне правую руку и забрал шлюпку. Я еще вижу его.

В рации что-то треснуло.

– Это Фабрис. Мы опоздали всего на пару секунд. Сейчас я с Пьером. Объект в лодке, в двадцати ярдах от берега. Мы оставим его команде Браво.

– Видим его в ночные приборы, – сообщил кто-то из членов ждавшей в море команды Браво.

Вся группа во главе с Лавалем быстро пошла лесом и через пару минут приблизилась к краю обрыва. Примерно в сотне футов под ними серовато отсвечивало море – свет раннего утра уже коснулся воды. Окинув ее взглядом, они увидели уходившую от бухточки шлюпку, тарахтение ее подвесного мотора было уже едва различимым.

– Это он, – сказал Мильро, и Лаваль дал по рации подтверждение команде Браво.

Они смотрели, как Пигготт набирает скорость, направляясь прямо на юг. «Следующая остановка – Алжир», – подумала Лиз.

И тут к выходу из бухточки подлетела лодка коммандос. Даже сильно нагруженная, она все равно шла быстрее лодки Пигготта. Когда она начала приближаться к Пигготту, он резко повернул на восток.