Текст книги "Сандра (СИ)"
Автор книги: Стелла Марис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Глава 1
Я была зла, как дракон, у которого из-под носа стянули его любимое сокровище, и искренне жалела, что не могу, как он, дышать огнем. Грязный воришка отступал, подняв перед собой, как щит, потрепанный учебник истории. В другой руке, занесенной над головой, он держал мой бессмертный труд, плод бессонных ночей и пропущенных уроков.
– Положи тетрадку! – потребовала я, вцепившись в папку и одновременно пытаясь добраться до второй руки.
– Сейчас… дай дочитаю: "…устало опустив окровавленный меч, он обернулся и одарил улыбкой даму своего сердца…" Ой! Ой!..
Мне, наконец, удалось вырвать книгу, и сейчас я приводила ее в окончательную негодность обо все, до чего могла дотянуться.
Одноклассник недолго терпел пытки: бросив мне тетрадь и отбежав на безопасное расстояние, осведомился:
– Ну портал-то они хотя бы закрыли?
– Закрыли, – буркнула я, пряча злополучную тетрадь в сумку. В художественной ценности написанного я сама сомневалась, не хватало еще, чтобы о моих литературных потугах узнал весь класс.
Рядом раздался сочувственный вздох.
– Ничего, – ободрила я подошедшую подругу. – Похоже, он не успел дочитать до нашего совместного маразматического творчества.
Одноклассница захихикала, прикрывая рот ладошкой:
– Ты про сцену на мосту? Или про тот отрывок, начинающийся словами "Она шла по лесу…"
– И вдру-уг… – мрачно продолжила я.
– Из кусто-ов… – трагическим шепотом дополнила подруга.
– Выходит, – согласилась я.
– Кто? – поинтересовалась одноклассница.
– Не знаю. Придумай, – я застегнула сумку и перекинула ремень через плечо. – Мы дальше не дофантазировались.
– Точнее не пришли к обоюдному согласию, – возразила подруга.
– И все-таки это был медведь, – категорично заявила я, направляясь к дверям класса.
– Как хочешь, – одноклассница не собиралась сдаваться. – Но, возможно, этот некто просто был очень бородат…
– Аня!
– Ладно, хорошо. Лысый медведь.
От дальнейшего спора меня спас звонок. Одноклассница ушла переодеваться на физкультуру, а я, напустив на себя независимый вид, выскользнула из школы.
Октябрь, поджидавший меня за дверями, швырнул в лицо мелкую морось пополам с опавшими листьями. Когда я, пониже надвинув капюшон, перебегала безлюдный школьный двор, сзади послышался оклик.
– Привет, Лика, – поздоровалась я, как только подруга поравнялась со мной.
– Опять прогуливаешь? – поинтересовалась Анжелика, придерживая растрепанные светлые волосы, чтобы те не лезли в лицо.
Ветер, подувший в другую сторону, порадовал меня новой порцией дождя в лицо.
– Да ну эту физру, – проворчала я, пытаясь повернуться спиной к ветру, который тут же принялся дуть в противоположном направлении.
– И не говори, – улыбнулась Лика. – Ну и погодка. А мне еще в библиотеку сегодня…
– Хочешь, я с тобой схожу, – предложила я, вспомнив о книгах, просроченных минимум на пару недель.
– Где-то через часик? – предложила Анжелика. – Я зайду за тобой.
Мы с Ликой жили в одном подъезде, учились в одной школе, правда, в разных классах, знали друг друга всю сознательную жизнь и были похожи примерно как день и ночь. Не только внешне, хотя у меня темные волосы и карие глаза, а Лика – голубоглазая блондинка. Лика одевалась в драные джинсы и растянутые футболки, игнорируя школьные порядки, за что регулярно получала нагоняй. Меня классная руководительница, преподаватель русского языка и литературы, окрестила "тургеневской барышней" за любовь к длинным юбкам и кружевным блузкам. Лика была общительной, обожала тусовки и дружила, кажется, со всеми в школе. Я, по словам мамы, с детства была тихим замкнутым эгоистом. И, тем не менее, с Ликой у нас были общие интересы: мы слушали одинаковую музыку, увлекались мистикой и фэнтези и делились друг с другом своим творчеством: Анжелика рисовала, но, как и я, немного стеснялась результата.
Когда подруга позвонила в дверь, я уже успела перекусить и одеться потеплее, в брюки и свитер.
На улице тусклый и ненастный день плавно перетекал в вечер: зажигались огни, здания выплескивали наружу поток людей, у которых закончился рабочий день, тучи, низко нависшие над городом, отражали его неяркое свечение. В зеркальных осколках луж мелькали пролетающие птицы, края влажных желтых и бурых листьев слабо трепетали на ветру.
На самом деле описание природы – мое слабое место, поэтому, гуляя по городу, я обычно сосредотачивалась на том, чтобы мысленно раскрашивать детали, вот я и не заметила, как мы поравнялись с грязно-желтым зданием библиотеки и свернули ко входу, проходя по дорожке, с обеих сторон обсаженной елями.
Сдав книги и про себя удивившись тому, что с меня не спросили денег за позднее возвращение, я двинулась между полок, ничего конкретного, впрочем, не имея в виду. В библиотеку меня влекла трепетная любовь к бумажным книгам – мне нравился запах старых страниц, шершавые корешки, иногда встречались и пометки на полях. Весь раздел фэнтези я уже прочла от корки до корки.
Анжелика уже уселась за стол с книгой, которую не давали на дом, настолько она была старой – кажется, это были былины, написанные на старославянском, и мне оставалось только гадать, сколько из прочитанного подруга понимает.
Усевшись напротив, я достала из сумки тетрадь, погрызла кончик ручки.
– Лика, как могут быть связаны между собой два параллельных мира? – поинтересовалась я.
Подруга подняла на меня отрешенный взгляд.
– Аже зволишь ты, отроковица? – глубокомысленно переспросила она.
– Зволю я глагол взорчи, – в тон ей ответила я и повторила вопрос.
Лика изобразила усиленную работу мысли и предположила:
– Портал?
– Портал – это банально, – забывшись, я прикрыла рот рукой и уже тихо продолжила: – В каждой второй книге про попаданцев это портал. Ну или магический ритуал. Ну же, Лика, ты лучше знаешь физику. Какое может быть правдоподобное объяснение.
– Подруга, это же фэнтези, зачем тебе правдоподобие? – удивилась Лика. – С точки зрения физики это совершенно невозможно, потому что нечто не может исчезнуть бесследно.
– А если допустить, что имеет место обмен? – глубокомысленно изрекла я.
– Было уже, – Лика снова уткнулась в книгу. – Магические двойники, помнишь? Как эта книга называлась…
– Нет, я имею в виду не двойника, а просто кого-нибудь… – я искала слова. – Кому очень хочется оказаться в нашем мире. А нам, соответственно, в другом. И этого взаимного притяжения достаточно.
Лика пожала плечами и обернулась – я и не заметила, как к нашему столу подошел парень. Его голову огненной шапочкой обрамляли рыжие вьющиеся волосы. В легкой кожаной куртке, несмотря на холод, и, сюрприз – высоких сапогах, в которые были заправлены коричневые штаны, парень выглядел, как менестрель, сошедший со страниц какой-нибудь книги. Разумеется, мы с Ликой не могли проигнорировать это явление, но парень заговорил первым.
– Вечер добрый, – поздоровался он, без спроса садясь за наш стол. – Я случайно услышал, о чем вы говорили… Вы действительно хотели бы попасть в другой мир?
– А ты что, волшебник? – скептически поинтересовалась я.
– Скажи "нет" наркотикам, – отреагировала Лика.
Рыжий беззвучно засмеялся, встряхнув головой.
– Я не наркоман и не волшебник. К тому же, у меня мало времени. Позвольте представиться: Валентин. Можете считать меня послом доброй воли.
Я покосилась на Лику. У этого Валентина интересный способ знакомиться с девушками. Анжелика, очевидно, решила подыграть: подперев подбородок руками, она воззрилась на незнакомца своими ясными голубыми глазами и шепотом произнесла:
– А посольская грамота у вас есть?
Выражение лица рыжего сделалось озадаченным.
– Вот бес, а надо? – он взъерошил затылок, и мы обе прыснули.
– Нет-нет, мы и так тебе верим, – переглянувшись с Анжеликой, заявила я.
– Так вы согласны? – оживился Валентин.
– Ну давай, веди, – Лика захлопнула книгу и под неодобрительным взглядом библиотекарши отнесла ее на полку.
Вообще-то я сомневалась, что это удачная идея – идти куда-то с незнакомым парнем, но все-таки нас было двое, а Валентин не был похож на маньяка – было в нем что-то наивное, что ли.
Когда мы вышли из библиотеки, стало не до разговоров: ветер, беснующийся снаружи, буквально залепил нам рты. Идти было тяжело: к библиотеке вела неосвещеная дорожка, которую, к тому же, порядком размыло. Я вгляделась в пелену усилившегося дождя, тщетно пытаясь разглядеть свет уличных фонарей. По моим рассчетам мы должны были бы уже выйти на тротуар. Ветер неистовствовал, дуя с такой силой, что спирало дыхание. Я подалась немного вправо; изловчившись, вцепилась в рукав Ликиной куртки, и вовремя: еще один порыв ураганного ветра, и нас бы просто разметало в стороны. Подруга остановилась, пытаясь повернуться спиной к ветру; похоже что у нее, как и у меня, закружилась голова. Воспользовавшись секундной передышкой, я огляделась в поисках нашего провожатого, но его, вероятно, ветром сдуло. Неожиданно ветер стал стихать, пока почти совсем не прекратился; головокружение тут же как рукой сняло.
– Пошли, – я потянула Лику за собой, как вдруг что-то мокрое и колючее хлестнуло меня по лицу.
– Ой! – послышалось справа. – Тут елка! – похоже, Лике тоже досталось.
– Мы, кажется, не туда идем, – сообразила я, оглядываясь по сторонам. С боков к нам подступала мгла, зато спереди обозначилось нечто высокое и разлапистое, скорее всего, то самое хвойное.
– Наверное, свернули с дороги на обочину, – предположила Лика и повернула направо, но тут же остановилась.
– Чего ты? – я подергала за рукав, который все еще сжимала.
– Там тоже елки. Нам налево, – сообщила подруга, подталкивая меня в противоположную сторону.
– Ты с ума сошла?! – я уперлась рукой в ствол, тормозя наше движение. – Слева только деревья, и никакой дороги там нет.
– Спереди тоже, – заключила Лика, вглядываясь во тьму. – Са-аша…
– Ну что?
– Обернись, пожалуйста…
Я оглянулась, все еще недоумевая.
– Ну?
– Пожалуйста, скажи, что там дорога…
– Там елки, – категорично заявила я.
– Сколько елок было возле библиотеки? – тихо поинтересовалась Лика, поворачиваясь ко мне.
– По три с каждой стороны, – упавшим голосом сообщила я.
Лика протянула подрагивающую руку и насчитала пять елок вокруг нас. Шесть, поправила я ее, указав на растение, с которого уже минуты три капало мне за шиворот. Тут я догадалась натянуть сорванный ветром капюшон.
Разобраться в волне чувств, нахлынувших на нас, не позволило одно обстоятельство – серое, мохнатое обстоятельство, беззлобно скалящееся на нас из-под этой самой елки. Грянул дружный истерический вопль, заставивший обстоятельство сперва прижаться к земле, затем, взбрыкивая задними лапами (что в любых других обстоятельствах я нашла бы довольно забавным), умчаться во влажную тьму.
– Эт-ттт-тто… – заикаясь, начала подруга.
– Волк, – лязгнула зубами я. – Лика, соображай, это массовая галлюцинация или метафизический бред того парня о параллельных мирах оказался реальностью?
– Лучше бы первое, – подруга поежилась. – Тебе эта местность ничего не напоминает?
– В нашем мире – ничего, – я начала медленное продвижение вперед.
– А вообще? – подруга, естественно, последовала за мной.
– Один неудачный рассказ, – сообщила я и остановилась: впереди наметилось что-то, похожее на небольшую поляну; по краям, разбавляя еловое однообразие, раскинулись условно лиственные по причине осени деревья и кустарники.
– Она шла по лесу? – нервно хихикнула Лика.
– Они шли… – поправила я и осеклась – мне послышался какой-то треск. – Только не ори, Лика, а то я сама заору, – шепотом предупредила я подругу, мысленно перебирая содержимое своей сумки в поисках того, что, в крайнем случае, могло сойти за оружие.
Неожиданный оклик: "Што зачь?", заставил нас подскочить, а толстая короткая стрела, в которой я от испуга не сразу узнала арбалетный болт – присесть.
– Чего? – шепотом поинтересовалась я.
– Он спрашивает, кто идет, или что-то в этом роде, – Лика отползла за елку и потянула меня за собой.
– Откуда ты знаешь? – скороговоркой поинтересовалась я – треск ветвей раздавался уже гораздо ближе.
– Догадываюсь! – выпалила подруга.
– Раз так, ответь ему что-нибудь! – взмолилась я.
Подруга боязливо высунулась из-за елки и крикнула чуть дрогнувшим голосом.
– Не стреляйте!
– А пошто не страляти? – поинтересовался густой бас из-за кустов с той стороны поляны.
– Свои, – робко предположила подруга.
– Внетъ спойзрем, што за "свае", – послышался настороженный голос тембром выше.
Я, игнорируя попытки подруги затащить меня под елку, высунулась из-за ствола – и вовремя: успела увидеть, как из кустов практически бесшумно выходит высокий человек. Лица не было видно из-за низко надвинутого капюшона, выглядывала только черная спутанная борода.
– Че-ерт, Аня была права насчет "кого-то бородатого"… – прошептала я, отползая назад к подруге, но на середине движения замерла, почувствовав, как что-то острое уперлось мне в спину.
– Не варушыся!
Данной фразе перевод не потребовался, я и так не собиралась оборачиваться, чтобы поинтересоваться, чем мне тычут в спину: копьем, мечом или наконечником стрелы.
– Прыбяры кадеру, Гред, ці не зочыў – гэта ж жанчына. Да таго ж без зброі.
Я рискнула поднять глаза и увидела, что "медведь" уже в двух шагах от нас. Как и волк. Если глаза меня не обманывали, это был тот самый серый волчара, что задал стрекоча от нашего с Ликой вопля. Мохнатое четвероногое подбежало вплотную ко мне и с интересом обнюхало – спасибо хоть, что не лизнуло – затем вернулось и село в ногах у бородатого. Тут я обнаружила, что почти лежу на мокрой земле, холодным оружием в спину мне уже не тычут, а "медведь" терпеливо ждет с протянутой рукой.
Не рискнув воспользоваться помощью, я встала и молча отряхнулась. Это мало помогло – я вся извозилась в грязи, к тому же брюки, не предназначенные для ползанья по лесам, были мокры насквозь.
– Ну, што вы нам скажаце? – поинтересовался бородатый, по-видимому, разглядывая меня из-под капюшона с высоты своего роста (на голову выше, не меньше).
Тут до меня постепенно начало доходить, почему я все-таки понимаю, с чем ко мне обращаются. Речь "медведя" и его спутника представляла собой мешанину старославянского и белорусского языков.
– А ничего, – раздраженно ответила я, игнорируя знаки, подаваемые мне подругой. – Сначала был рыжий парень, который вещал о параллельных мирах, потом подул ветер – и оказались здесь, в лесу.
– Ветром, значит, сдуло, – задумчиво протянул бородач. – Что ж, Валентин свою работу выполнил, но, скажем так… проявил досадное самоуправство.
Я опешила. Лика, судя по всему, тоже. Волк прижал уши и лег на землю, исподлобья поглядывая на нас.
– Так! – не выдержала подруга. – Может, кто-то объяснит мне, наконец, что происходит?
– Вернемся к костру? – лениво предложил баритон за моей спиной.
– С удовольствием, – я повернулась к говорившему, да так и осталась стоять.
Меня насмешливо оглядели зеленые, слегка раскосые глаза; второй незнакомец повернулся и бесшумно нырнул в кусты – ни одна веточка не шелохнулась, только золотистые волосы мелькнули среди корявых сучьев.
– За ним, – бодро прогудел бас у меня над ухом.
У нас с Ликой, разумеется, не получилось так ловко и бесшумно раствориться в кустарнике, так что треск ломаемых нами сучьев приятно разнообразил тишину осеннего леса.
Светловолосый Гред уже ждал нас у весело пылающего костра, над которым в котелке булькало что-то на первый взгляд малоаппетитное. Я устало плюхнулась на какую-то услужливо подвернувшуюся корягу и протянула руки к костру.
– Объяснения! – потребовала Лика, пихая меня, чтобы устроиться рядом.
Я поспешно подвинулась.
Гред и бородач расположились на каких-то пеньках, причем последний, наконец, сбросил свой капюшон, выпростав из-под него длинные черные волосы, не мене спутанные, чем борода. Отсутствие капюшона, впрочем, немного дало – разве что незнакомец оказался моложе, чем я предположила, услышав такой низкий голос. Из-под изогнутых дугами черных бровей меня в свою очередь изучал внимательный взгляд светлых глаз, очень пронзительных и холодных, слегка не вязавшихся с добродушным баском, которым этот леший приветствовал нас.
Гораздо более подробного описания, по моему мнению, заслуживал его спутник. Он тоже не обделял нас вниманием: из-под полуопущенных век иногда опасно сверкали изумрудные искорки глаз. Прямые светлые пряди падали на лицо, как только он склонял голову, и можно было любоваться игрой отблесков от костра на золотистой поверхности. В отличие от "медведя", облаченного в длинный, подбитый мехом плащ, под которым угадывалось что-то вроде кольчуги, блондин был одет в коричневую куртку и мягкие кожаные сапоги такого же цвета, по сравнению с грубой обувкой первого казавшиеся бальными туфлями. Стоит ли говорить о том, что Гред был красив? Достаточно, я думаю, было перехватить взгляд Лики, устремленный на него.
Эх, записать бы все то, о чем я только что думала – очень литературно получилось; а смогла бы я сочинить такое, сидя не на мокрой коряге у костра, перед описываемыми субъектами, а дома, на уютном диване, в теплой комнате… Хочу домой!
Размышления о превратностях судьбы прервал голос бородатого, который решил, наконец, представиться:
– Меня зовут Сэранок, а это – Гераден.
Волк, уютно свернувшийся у костра, вскинул мохнатую голову.
– Валек, – небрежно кивнул на зверя Гред.
– Александра, – представилась я.
– Анжелика, – буркнула подруга.
– Вот что, Александра и Анжелика, – Сэранок наклонился вперед и помешал в котелке гладко обструганной палочкой с выемкой на конце, которая имела отдаленное сходство с ложкой. – Давайте сперва поедим, а там мы и расскажем вам все.
Лика, как и я, с сомнением поглядывавшая на варево, была, похоже, отнюдь не рада перспективе ознакомиться с местной кухней, а потому выразительно выпрямилась, скрестив руки на груди.
Я украдкой поморщилась, однако взяла протянутую мне миску с густым варевом, напоминавшем вблизи кашку-малашку с редкими вкраплениями камушков, изготовлением которой я развлекала себя в далеком детстве. Лика с ужасом смотрела, как я честно пытаюсь прожевать ложку месива, по вкусу так же напоминавшего блюдо из песочницы.
– А что это? – поинтересовалась подруга, опасливо заглядывая мне через плечо.
– Крупа. – Сэранок впихнул ей в руки миску. – С мясом. Не бойся, не отравишься.
Мне очень захотелось спросить, мяукало это мясо или гавкало, до того, как стать кушаньем, но я воздержалась от комментариев, поскольку знала ответ – скорее всего оно задавало слишком много глупых вопросов.
Наши новые знакомые невозмутимо дули на кашу и с аппетитом(!) поедали ее. Я едва успела затолкать в себя содержимое миски, а они уже расправились со второй порцией; остатки, восторженно хлюпая и чавкая, прямо из котелка доедал Валек. Задавшись вопросом, а моют ли здесь посуду, я печально наблюдала за серым обстоятельством. Вот только глистов здешних нам не хватало для полного счастья.
Лика, едва притронувшись к каше, поспешно отставила миску.
– Вы обещали объяснить нам все!
Валек, расправившись с котелком, принялся за ее недоеденную порцию.
– Разумеется.
Сэранок дождался, пока Валек доест, забрал у него миску и, собрав всю посуду, отставил ее в сторону. С обещанными пояснениями он явно не спешил. Наконец, когда отмалчиваться дольше стало невозможно, бородач обменялся с Гредом быстрым взглядом, кивнув ему.
Гераден подался чуть вперед, к костру, и заговорил:
– Вы, наверное, уже поняли, что находитесь не в своем мире, а, скажем, в аналоге его, существующим одновременно…
– Параллельная реальность, – подсказала я, не став дожидаться, пока Гред сформулирует определение. – Валентин нам об этом сказал, но я не думала, что… как мы сюда попали? – задала я мучавший меня вопрос.
– Я думаю, – негромко заметил Сэранок, – вам интереснее будет узнать, зачем.
Мы с Ликой переглянулись.
– Ну и зачем же? – переспросила я, поскольку пауза затягивалась.
Наши новые знакомые обменялись взглядами.
– Дело в том, что наши миры должны находиться в постоянном равновесии, – начал Гераден. – Нельзя что-то взять отсюда и переместить в ваш мир, равно как и наоборот, иначе это повлечет за собой ужасные последствия.
– Какие именно? – вставила Лика, но Гред не обратил на ее реплику внимания.
– Один чародей в нашем мире немного тронулся рассудком. То есть, я хочу сказать, его поступок не был поступком человека в здравом уме. – Гред вздохнул. – Если совсем коротко – он решил переселиться в ваш мир, дабы збродити там.
– Так нашему миру грозит опасность! – вскричала Лика (несколько мелодраматично, на мой взгляд; в рукописи я бы опустила эту реплику).
– Еще большая опасность грозит этому, – возразил Гред. – Равновесие пошатнулось. Чтобы компенсировать потерю в энергетическом поле, пришлось… пригласить сюда вас.
– Можно вопрос? – я подняла руку, словно находилась в школе и вкрадчиво поинтересовалась: – Нас-то почему?
– Переместиться сюда можно только в том случае, – подал голос Сэранок, до сих пор молчавший, – если имеешь представление, на что идешь. Даже более того – желаешь этого.
У меня едва не отвисла челюсть. Так вот что имел в виду Валентин. Подперев, на всякий случай, подбородок руками, я несколько сбивчиво поинтересовалась:
– Если кто желаешь – мы или вы?
Сэранок усмехнулся сквозь усы:
– И мы и вы.
Я немного помолчала, размышляя, как оформить главный вопрос, и Лика опередила меня.
– А как, простите, нам вернуться? – вопросила она. – Поздно уже, родители волнуются.
– Чаго ж маці смятаціся, калі дачкі ўжо дарослыя? – удивился Сэранок.
– Мы как раз занимаемся этим вопросом, – Гред как будто не слышал приятеля. – К тому же, в данный момент это невозможно.
– Но почему? – гнула свое Лика.
– Равновесие, – коротко пояснил Гред. – Его нельзя больше нарушать.
– А мне плевать на равновесие! – скуксилась подруга. – Хочу домой. К маме с папой.
– Поставим вопрос по-другому. – Я толкнула в бок Лику, чтобы та тоже послушала. – При каких условиях?
– О, условие только одно, – оживился Гред. – Мы находим способ вернуть мага назад, в этот мир.
– Отлично. – Этого ответа я, собственно, и ожидала. – Тогда последний вопрос: почему вы?
– Что – почему мы? – не понял Гераден.
– Почему вы – перечисляю – пункт а: занимались поиском добровольцев на вакантное место в вашей реальности, пункт б: собираетесь вместе с оными добровольцами, точнее доброволицами, саморучно возвращать все на круги своя? – несколько высокопарно сформулировала я, заражаясь местным колоритом.
Наши новые знакомые переглянулись.
– По долгу службы, – Сэранок криво усмехнулся. – Ну что, мы ответили на все ваши вопросы?
– По ходу могут возникнуть еще, но пока на все, кроме одного, – я выразительно зевнула в кулак, едва не вывихнув челюсть.
– Я покараулю. – Гераден поднялся и исчез в ночи быстрее, чем мой засыпающий мозг отметил факт его отсутствия (Греда, а не мозга!).
Сэранок тем временем срубил небольшим топориком нижние ветки елей, практически сухие, и сваливал в одну кучу.
– Что это? – Лика, как и я, заинтересованно следила за его действиями.
– Постель, – последовал ответ.
Что я могла сказать по этому поводу? Ничего, разве что всю сознательную жизнь я мечтала провести ночь в промозглом осеннем лесу, на колючей еловой подстилке, в компании двух совершенно незнакомых мне мужчин… Лика, судя по всему, а точнее по ее лицу, думала примерно о том же – возможно, с поправкой на мужчин, а впрочем, я могу и ошибаться.
– Готово! – возвестил Сэранок, покрыв еловые лапы плащом, сделанным, как мне показалось – и хотелось бы надеяться! – если не из брезента, то из какого-нибудь водоотталкивающего материала.
Я опасливо приблизилась к импровизированному ложу. Лика последовала за мной. Наверное, со стороны мы смотрелись как две дикие козы, которых заманивают в яму-ловушку, прикрытую сверху плетенкой. Сэранок возился возле костра с котелком и посудой: почистил их песком, затем составил и понес куда-то в заросли; возможно, к невидимому отсюда ручейку для последующего омовения.
– Саша, что же нам делать, – подала голос Анжелика, так и не решившись хотя бы присесть на плащ. – У меня просто голова кругом.
– Спать, – решила я. – Как там в сказках – утро вечера мудренее. В конце концов, нам же хотелось приключений? Вот они, – я обвела ельник рукой. – приключения.
– В другом мире я представляла себя как минимум принцессой, – проворчала Лика. – Ну или там студенткой магической академии.
– Ожидание – реальность, – вздохнула я, опуская свое замерзшее и усталое тело на мягкое ложе. – Ну, хотя бы дождь прошел.
Подруга присоединилась ко мне – и, судя по звукам – не одна.
– Брысь! Псик! Ну Валек, мы тут спим, а не ты!
Волк, проигнорировав все воззвания к его совести, невозмутимо улегся между нами, положив умную морду на лапы и закрыв глаза.
– Ничего, так будет теплее, – утешила я Лику. – Будем надеяться, что он не блохастый.
Валек недовольно повел ухом, словно его возмутило только что сказанное мной.
Я отвернулась от него и спиной почувствовала умиротворяющее тепло. От постели приятно пахло смолой. Ветер шумел где-то высоко в кронах деревьев, а мне казалось, что это машины проезжают по скоростному шоссе. Треск костра казался щелканьем клавиатуры компьютера; отчим часто засиживался за ним допоздна…
Мысль о родителях неприятным холодным комочком скользнула в живот и угнездилась там. Что-то они сейчас думают? И как, главное, потом объяснить им свое отсутствие? Я закусила губу и попыталась отвлечься… Очень долго перебирала я темы, под которые приятнее засыпалось, и в конце концов остановилась на самой животрепещущей… Я невольно хихикнула. Какой же рассказ без красавца-главного героя? А также героини, влюбленной в него…
Я не слышала, как вернулись наши новые знакомые.
