Текст книги "Мажор и Отличница (СИ)"
Автор книги: Стеффи Ли
Соавторы: Стеффи Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
32.2
Делаю несколько шагов и оказываюсь в просторной комнате, обставленной в стиле «предпочитаю модный минимализм». Думаю, папе бы тут понравилось, так как никаких разбросанных носков или пустых пачек от чипсов нигде не валяется. Все блестит и переливается.
Основную цветовую композицию составляют серый и белый цвета.
Почетное место занимает большой угловой диван. Еще есть полки с книгами и несколькими фигурками книжных и игровых героев. Пара постеров на стене, стол около окна и два стула, а также просто огромный телевизор. У меня сестра возле таких в магазине зависает и спрашивает, не опасны ли они для мозга.
– Приступим? – уточняет Ветров, появившись рядом.
– Да, конечно. – отвечаю, слегка вздрагивая. – Ты же хотел обсудить проект Киринова.
– Присаживайся.
Он отодвигает для меня один из стульев. Ждет, когда я опущу на него свою пятую точку и только после этого садится на соседний. С удивлением замечаю на столе учебники для моего курса. А еще две чистые толстые блочные тетради, несколько ручек, карандашей и даже ластик в виде пандочки.
– Для начала думаю мне стоит, наконец, начать вести себя, как нормальный наставник и помочь тебе усвоиться с новым материалом, – неожиданно говорит бывший извращенец. – Ты хорошо справляешься с задачками, которые я тебе задавал, но я заметил пару слабых моментов. Давай я более подробно их разберу. А потом мы быстро пройдемся по тому, что вы уже успели пройти. Если у тебя будут какие-то вопросы, задавай. Я с радостью помогу всем, чем смогу.
Он ждет от меня какого-то ответа, но я молчу.
Слишком все подозрительно.
Необычно.
– Что-то не так?
– В чем подвох? – не хочу показаться грубой, но его же не покусала добрая фея-крестная?
– Нет никакого подвоха, – улыбается, придвигая к нам учебник по матанализу, – Но, если вдруг начнешь жестко тупить, мне придется выполнить свое обещание и покусать тебя.
– Размечтался.
Возмущенно дергаю вверх подбородок, хотя от его угрозы по телу проходит змейка волнения.
Нестройные мысли уходят на второй план, так как Ветров, в отличие от меня, сразу же серьезно претворяет свои слова в действия. Открывает учебник и начинает разбирать задачи. А при возникновении у меня вопросов – все тщательно и досконально объясняет.
У него это получается так легко и просто, что моментами я ловлю себя на полоумном любовании его суровым профилем. Особенно в те минуты, когда он задумчиво перелистывает страницы или раздумывает над решением. Но если он вдруг резко поворачивает на меня голову, я напускаю на себя крайне сосредоточенное выражение лица. Тут же утыкаюсь носом в тетрадь, бубня что-то про коварность х и у. Еще не хватало, чтобы меня застукали за случайным подглядываем.
Он только раз удаляется зачем-то на кухню, а потом, вернувшись, объявляет, что на сегодня мы закончили заниматься, и пицца должна скоро подъехать.
– Пицца? – спрашиваю, сглатывая предательскую слюну.
А, судя по ухмылке, мелькнувшей на губах наставника, звучать незаинтересованно у его первогодки не получается.
– Да, – кивает Дима. – Мы занимались почти три часа. Для первого раза вполне достаточно.
– Уже столько времени прошло? – удивленно достаю из кармана сотовый и понимаю, что он прав.
Мы так увлеченно решали задачи, что мне показалось, будто всего минут пятнадцать-двадцать потратили, а оказывается больше.
– Да, почти три. Ты, надеюсь, ешь пиццу? – обеспокоенно спрашивает. – Я заказал несколько видов, не знал, что ты любишь.
– Я люблю все виды пицц, но больше всего предпочитаю домашнюю. – отвечаю я, а следом раздается звонок в домофон.
– Вот как раз приехала самая домашняя пицца, – улыбается Ветров, – Ты не поставишь чайник на кухне, а я пока встречу курьера?
– Да, конечно. – вскакиваю с места и двигаюсь к кухне, размышляя над имеющимися вводными непонятного мне уравнения.
Он привез меня к себе домой.
Позанимался без единой пугающей угрозы.
А теперь еще и кормить вознамерился?
Может, ему нужна жертва для ритуальных подношений, и он таким образом усыпляет мою бдительность? – нет, эту мысль отвергаем.
И, кстати, он не заставил меня драить полы у себя квартире или убирать беспорядок. А то я тут на днях начиталась молодежного романа, в котором старшекурсник всячески измывался над первокурсницей. И чем дальше листала ту книгу, тем больше очков набирал наставник.
Несмотря на его психически нестабильное поведение лошади возмездия, все мои наказания – их, конечно, было не так чтобы много, но все же – так или иначе относились к учебе. Ничего недвусмысленного или откровенно унизительного.
Я знаю, что Семен, например, покупает каждое утро кофе для своего наставника, а еще он пару раз отвозил машину Артема на мойку. А Ольшанская хоть и милая блондиночка, но ее первогодка недавно отстояла несколько часов в огромной очереди, чтобы получить хорошие билеты на концерт одной западной группы. И билеты Мая брала не для себя.
Так что, может, мой наставник не самое большое зло.
Ну да, психованный моментами, но зато умный и такой красавчик. А в минуты задумчивости он просто невозможно кавайный
Тряхнув головой, осматриваюсь на уютной кухне, выполненной в светлых тонах. Нахожу чайник, наливаю в него воды. Затем несмело открываю дверцы верхних шкафчиков в поисках кружек.
– Следующая дверца. – подсказывает голос сзади, и я не успеваю отреагировать, как мужская рука проходит около моей головы, едва задевая мои волосы.
Дима открывает нужный шкаф, в котором терпеливо ждут своего чайного часа белоснежные кружки.
Застываю на месте, так как кожей чувствую, что он почти вплотную стоит позади меня. Пытаюсь сконцентрироваться на открывшемся взору сервизе, но получается плохо.
Почему он не отходит?
И почему я так остро ощущаю его близость.
Нервно достаю две чашки и слишком звонко опускаю их на столешницу.
– Давай я помогу тебе заварить чай? – бархатный голос щекочет кожу возле уха.
По телу проносится дрожь, отдаваясь странным эхом внизу живота.
Мне следует как-то взбрыкнуть и в своей обычной манере сказать, что мне не нравится, когда стоят за моей спиной. Именно так будет правильнее всего. Но отчего-то вместо этого незнакомый мне севший голос, тихо произносит:
– Помоги. – а все потому, что мне вдруг нравится.
Нравится его близость.
Нравится, как бережно он направляет меня.
Показывает, где лежит заварка, а затем мы вместе выбираем молочный улун. Достаем заварочный чайник, насыпаем необходимое количество чая. Кипяток Дима наливает сам, останавливая мою попытку взяться снова за чайник.
Наши тела не соприкасаются вплотную. Они едва дотрагиваются друг друга, когда приходится сделать шаг влево или вправо.
Я не вижу ни его лица, ни тела, только наблюдаю за сильными руками, окольцевавшими меня. Каждое наше практически невесомое и легкое соприкосновение отзывается внутри теплыми зарядами, электрическими импульсами. Они бешено проносятся по телу и вызывают неизвестное ранее волнение.
Меня смущает его близость, но при этом я тайно желаю, причем довольно сильно, чтобы эта чайная церемония растянулась на более долгий срок.
И вот когда я думаю, что сейчас он сделает шаг назад, Дима возвращает чайник обратно на место, но не отодвигается.
Слышу, как напряженно он втягивает воздух возле моих волос.
Затем его ладонь медленно опускается на мое плечо. Он нежно водит пальцами вниз до локтя. Второй рукой убирает мои волосы с плеча, и я ошеломленно застываю.
Сердце начинает биться в новом для себя быстром ритме воспоминания.
Не может быть…
Это же…
Мужская ладонь аккуратно соскальзывает с моей руки и оказывается на животе. Теплые пальцы начинают ласково вырисовывать узоры, а потом точно так же, как и в клубе, он впечатывает меня спиной в свою грудь.
Я издаю приглушенный вскрик, открывающий миру мое потрясение. А вместе с ним внизу живота разливается тягуче-пугающее возбуждением.
– Ты-ы… – нервно произношу, поворачивая голову влево, как и тогда.
Его лицо так близко.
Краска стыда заполняет всю меня, когда я опускаю глаза на его губы.
Я целовалась с ним.
С ним. Это он прикасался ко мне на том танцполе…
Ветров нежно поворачивает меня к себе лицом и шепчет:
– Я же сказал, что найду того извращенца.
Мысли сталкиваются и отчаянно путаются, внутри борются самые противоречивые эмоции.
Коленкой в пах! – гудит в дальнем крыле сознания.
Мой первый поцелуй был с ним… – сладко растекается патока где-то вдалеке.
– Так что бей. Я заслужил. Ударь меня, Мила.
Но я не могу.
Одно дело – уверенно озвучить свою позицию, и совсем другое – воплотить ее в действие, когда он так близко, так смотрит и так крепко обнимает. У меня плавятся внутренности, и я непроизвольно крепко сжимаю его футболку.
– Ударь меня, Пандочка. Ударь и скажи, что я невоспитанный дурак. – он наклоняется ближе. – Потому что я собираюсь поцеловать тебя снова.
Глава 33
Я упускаю возможность ударить. Она скользит мимо меня, растворяясь в накалившемся вокруг нас воздухе. Мы смотрим друг другу в глаза.
У меня стойкое ощущение, будто время остановилось, а сердце бьется где-то в ушах, и его грохот слишком очевиден в окружающей нас плотным кольцом тишине.
Руки непроизвольно крепче сжимают футболку Димы. Его лицо наклоняется ближе к моему. Ощущаю на своей коже теплое дыхание. Ноги сами подаются вперед. Я сдаюсь чему-то неизбежному, чему-то, что пугает и безусловно пьянит одновременно. Непроизвольно закрываю глаза.
Мужские губы аккуратно касаются моего рта, и этого оказывается достаточно, чтобы беспокойные мурашки начали вальсировать по позвоночнику.
Одной рукой он обнимает меня за талию, а вторая оказывается на затылке. Нежно придерживая мою голову, Ветров неспешно углубляет поцелуй.
Низ живота разгорается пламенем. Мне начинает казаться, будто я медленно плавлюсь в крепких руках наставника.
На мучительную секунду Дима слегка отстраняется, но я не успеваю открыть глаза, не успеваю вернуть своим мыслям потерянную ясность, потому что его язык тут же ласково дотрагивается сначала к моей нижней губе, затем дразнит и сводит с ума верхнюю, заставляя все тело задрожать в каком-то болезненном предвкушении. И, наконец, я получаю желаемое, когда он снова жадно проникает в мой рот.
Пламенно захватывает в плен губы. Колени начинают подкашиваться. Голова превращается в сахарную вату. В венах разливается вязкий сироп. Сама не понимаю, как прижимаюсь к нему сильнее. Запускаю пальцы в его темные волосы. Задыхаюсь от сладостных ощущений.
Где-то на краю сознания, там, где мир все еще ходит по одному ему привычному кругу, слышу, как Ветров шуршит пакетиками чая за моей спиной и, судя по звукам, отодвигает все кружки и ложки в сторону.
Прервав наш сумасшедший поцелуй, поднимает меня за талию и усаживает на столешнице.
– Подумал, так нам будет удобнее, – улыбаясь, произносит он чуть севшим голосом.
Стоит только встретиться с его помутневшим взглядом, как в меня проникает новая волна жара. Не успеваю проследить, как он оказывается между моих ног, и, должно быть, совершенно не отдаю отчета своим действиям. Сама спешно обнимаю его за шею и глажу руками жесткие волосы. Чувствую горячие огненные вспышки внизу живота, когда Дима шепчет:
– Иди ко мне, моя Пандочка. – а следом наши губы встречаются вновь.
Ощущение, будто мы целуемся целую вечность, никак не желая остановиться. А главное, все никак не можем насытиться. Вначале соприкасаемся нежно, ласково, легко. Изучаем, дразним и пробуем друг друга на вкус. Волнительно, головокружительно и сладко. А затем оба меняемся, становимся жадными, неудержимыми, алчными. По внутренностям проходятся электрические заряды. Тело охватывает дрожь, голова не слушается, сердце давно слетело с орбиты.
В какой-то момент Дима аккуратно берет меня на руки и несет на диван. Сажает на свои колени, и мы продолжаем агрессивное знакомство наших губ. Они уже зудят от бесчисленной ласки, но прерваться слишком сложно.
Моя кровь в венах полыхает огнем, и мне становится сложнее сдерживать те звуки, которые пытаются вырваться из горла.
Когда стон все же вылетает из моего рта, горячая мужская рука проникает мне под кофту. Нежно скользит по спине, а затем подушечками пальцев вырисовывает затейливые узоры на животе, вызывая внутри меня настоящее буйство электрических зарядов.
Ладонь начинает ласково подниматься выше. Я смущена собственными противоречивыми мыслями, в которых так умело сплетаются желание и робость. Но несмотря на то, что тело пронзает острое наслаждение, когда пальцы наставника слегка сжимают мою потяжелевшую грудь, я все же взволнованно и чуть испуганно вздрагиваю.
Наш поцелуй прерывается. Мы отстраняемся друг от друга. Оба тяжело дышим, смотрим глаза в глаза. Мужская рука медленно опускается вниз и оказывается на моей талии. С одной стороны, очень хочется почувствовать прикосновение его пальцев снова, но с другой – это видится слишком быстрым и неправильным…
– Не будем торопиться, да? – угадывая мои мысли, тихо спрашивает Ветров. Застенчиво киваю, испытывая двоякие чувства, ковш облегчения и маленькую щепотку разочарование. Все же надо признать, где-то внутри меня скрывается порочная натура…
– Давай тогда поедим? – спрашивает Дима и быстро чмокает меня в губы.
Затем усаживает на диван рядом с собой, а сам встает с места и обеспокоенно говорит:
– Скорее всего все уже остыло. Тогда я заново поставлю чайник. И разогрею быстренько пиццу в микроволновке?
– Для меня ничего не надо делать, – мотаю головой и густо краснею, потому что глаза внезапно останавливаются на его ширинке, а точнее – на выпирающей части. – Я не люблю горячий чай. И у пиццы сейчас как раз идеальная температура, чтобы ее съесть!
Ветров перехватывает мой взгляд и смущенно улыбается. Мне даже кажется, что слегка краснеет. Это неожиданно, и ужасно мило.
– Извини за вид, но утихомирить его сразу после наших поцелуев я не могу.
Сама не понимаю, что именно невразумительно шепчу, но быстро отворачиваюсь от него и хватаю кусок первой попавшейся пиццы. Оказывается, я голодна, просто зверски.
Глава 34
– Твой парень идёт сюда со своими друзьями, – шепчет Катя, радостно пихая меня в бок.
Эта новость отвлекает мою бдительность, и тело в очередной раз становится жертвой ее садистского прикосновения.
– А я побежала. Ты меня сегодня совершенно заболтала! Теперь Стас снова будет ругаться, что меня вечно надо ждать!
Она не даёт мне шанса возмутиться. Спешно удаляется, так как мы обе прекрасно знаем, что в ее словах нет ни капли правды. В них плещется один единственный концентрированный раствор ее выдумки. Созданный исключительно для успокоения Катиной совести в части опозданий.
Машу рукой ей вслед рукой, а затем поворачиваю голову и встречаюсь с льдинистым взглядом, от которого по телу вмиг проносится электрический заряд.
Наши с Ветровым пары проходят по четвергам в разных корпусах. Поэтому мы не виделись с ним с самого утра. Только обменивались сообщениями в мессенджере.
Но я все равно успела по нему соскучиться. Так сильно, что готова пренебречь собственными принципами и позволить ему коснуться губами моего рта. Хотя бы на одно короткое мгновение.
Это вообще нормально?
Меня, если честно, до сих пор немного пугают собственные эмоции, когда он рядом. И еще больше смущают чувства, одолевающие сознание, когда долго его не вижу. Вот как, например, сейчас, прошло всего пол дня, а кажется – будто вечность.
А еще есть крутая цифра – двадцать пять. Ровно столько дней мы с Димой встречаемся.
Да, знаю, что вы скажете. Сама бы никогда не подумала, что окажусь из числа тех влюбленных дурочек, которые заморачиваются насчет таких глупостей.
Но открою вам еще один страшный секрет – для меня теперь это совсем не ерунда.
К счастью, мои мозги не поплыли уж совсем в желеобразное путешествие и на лекциях мне удается сконцентрироваться на учебе. Да и дома я продолжаю так же усердно заниматься.
Но вот когда Ветров рядом, или же только надвигается на меня со своей слепящей глаза улыбкой, мой пульс изменяет всем принципам спокойствия и с ярым предвкушением пускается в дикий пляс.
Неофициально это звучит как: Ла-Ла-Ла.
Официально: кажется, первый раз в жизни я действительно влюбилась.
В парня, которого считала психически неуравновешенным идиотом. Но который из лошади возмездия превратился в лучшего скакуна. Я, видимо, ужасная девушка, раз сравниваю своего молодого человека с непарнокопытным, но это исключительно с целью сделать ему комплимент. Потому что он теперь совсем не тот гадский извращенец, который встретился мне в книжном. Он заботливый, нежный, чуткий, умный, лучший. Правда, порой чересчур собственник… Но, о ужас, даже эта черта мне в нем тайно нравится.
А ещё он потрясающе целуется. Крышесрывательно. Капитально.
– Давно ждёшь, Пандочка? – обращается ко мне Дима, сплетая наши пальцы в замок, а затем наклоняется и нежно прикасается губами к щеке.
В душе я испытываю укол разочарования. А ведь он всего лишь выполняет мою просьбу-условие: никаких поцелуев в губы и прилюдных ласк при посторонних или в общественных местах. Только когда мы вдвоем, точка.
– Сегодня Киринов словно с цепи сорвался. Дышал на наш курс огнём. Мы еле ушли.
Ник с Котом останавливаются за его спиной и приветливо со мной здороваются, а потом Аверин доверительно произносит:
– А ещё Киринов хотел твоего пупсика оставить возле себя для более интимных бесед. Но ради тебя я пожертвовал собственным братом. Цени это.
– Да, я подтверждаю. Его рука не дрогнула, когда он впихнул Кирину в руки бедного Тоху, – ржёт рядом Кот, положив ладонь на плечо блондина.
– Отдал как агнца на закланье, – серьезно кивает Аверин, хотя в его глазах веселятся бесята.
– Тоха так просто тебя не простит, – улыбается Дима, притягивая меня одной рукой ближе к себе. – Не стоило, Ник. Я бы сам разобрался.
– Говорю же, я не ради тебя старался, а ради девушки. – отмахиваясь, отвечает ариец. – И потом сегодня же долгожданный киносеанс. Мы, кстати, к большому сожалению, не сможем пойти с вами, как планировали. Планы резко поменялись. Вы только особо не расстраивайтесь, влюбляшки.
– Мне кажется, они даже рады. – чересчур громко шепчет ему Рыжий.
– Вот так значит, да? – драматично негодует Ник. – Жертвуешь собственным братом, а в ответ… Милка, не ожидал от тебя. Хоть бы не улыбалась так очевидно. Ладно этот скакун, – кивает на Ветрова, – Но чтобы и ты…, Брут?
– Она меня ранила в самое мурчало, – Кот смешно надувает щеки, прикладывает ладонь к области сердца, а затем протяжно вздыхает.
– Валите уже по своим делам, гастролирующее шапито. – командует своим друзьям мой уже-не-извращенец.
Мы, смеясь, прощаемся с ребятами и расходимся.
Когда оказываемся в Диминой машине, он тут же наклоняется ко мне и невинный поцелуй, которым его губы касаются моих, сразу превращается в далеко не невинный. Сознание мгновенно окутывает сахарный туман. Сильные руки ловко поднимают меня и сажают на мужские колени, а губы не перестают жадно целовать. По всему телу и нервным окончаниям будто проносятся огненные кометы.
Чувствую, как его пальцы расстегивают пуговицы моего пальто. Поникают внутрь, гладят по спине, перебираются на живот.
– Ветров, – глухим полу-стоном полушепотом пытаюсь произнести я. Стараюсь звучать строго, но попытка проваливается.
Ловлю на себе его голодный взгляд и лукавую улыбку. Второй рукой он наклоняет мою голову ближе к себе, шепчет:
– Не отвлекайся, первогодка.
Его губы снова накрывают мои. Я улетаю, растворяюсь и отдаюсь дурманящим ощущениям. Мы забываем о времени и о сеансе кино. Я знаю только то, что горю и чувствую, что он полыхает вместе со мной. Пока его рука вдруг не проникает под мой свитер, заставив меня вскрикнуть:
– Ай, – и отодвинуться.
Его расфокусированный взгляд, который каждый раз предательски распаляет меня еще сильнее, направляется на меня.
– Что такое? – в чуть севшем сексуальном голосе улавливается такое искреннее беспокойство, что мне стоит больших трудов не задушить его прямо сейчас в объятиях. Но я только возмущенно произношу:
– Твои пальцы холодные, – и шутливо бью его руку, чья ладонь беззастенчиво движется вверх. В направлении движения не приходится сомневаться. – Поэтому твой поход сейчас же прекращается.
– А я думал, ты захочешь меня согреть? – коварным змеем говорит Ветров, целуя меня в шею и усыпляя бдительность.
Его губы так вероломны, что я почти готова сдаться.
– Не на университетской парковке, Дмитрий Викторович. – надеюсь, он не понимает, как тяжело мне дается это простое предложение.
– А в субботу на квартире? – он выводит какие-то линии на моей коже своим языком, и я отчаянно прикусываю губу, но стон все же вылетает из моего горла, когда коварный старшекурсник шепчет, – Наставник ведь обязан проверить успеваемость своей подопечной.
