Текст книги "Джилл. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Стефания Эн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Ох, – вздохнула Дана, – если я тебе разрешу, муж станет ругать меня.

– Нет! – Тайя соскочила с кровати и обняла за плечи старшую. – Я не позволю тебя обижать! Ты такая хорошая! – и она чмокнула Дану в щеку.

– Вы – две жены одного мужа и при этом дружите? – от любопытства Джилл наплевала на неприятные ощущения и легла на бок, чтобы видеть столь интересных личностей.

– Да, а что тебя удивляет? – Дана взяла стул и села рядом с кроватью Джилл. Вероятно, любопытство взяло верх и над ней. Тайя последовала примеру старшей и тоже уселась рядом. – Я – первая супруга нашего мужа. Мы поженились десять лет назад. Сейчас у меня четверо выживших детей и я уже не могу уделять нашему дорогому Барту столько времени, сколько дарила раньше. Муж стал испытывать неудобства и взял вторую жену – Тайю.

– Меня! – радостно воскликнула младшая. – Он выбрал меня среди десятков претенденток! Ему понравилась именно я! И теперь мы с моей дорогой сестрой Даной вместе служим нашему милому Барту! Мы вместе всё делаем: готовим, убираем, ухаживаем за детьми… Так легче и удобнее. Правда, пока дети есть только у Даны… Я лишь мечтаю подарить мужу маленького… – после этой фразы она как-то сникла.

– Сестрица, не грусти. – Дана положила свою руку на руку Тайи. – Ты служишь мужу меньше года, и уже расстраиваешься. У вас обязательно будут дети, не переживай. Всё придёт в своё время!

– Пусть так и будет! – Тайя накрыла свободной ладонью руку первой жены. – Спасибо тебе за заботу!

Жены, продолжая держаться за руки, мило склонили головы друг к другу и коснулись лбами. Гармония и симпатия сквозили между ними. Прям идиллия!

– Зашибись! – только и могла произнести Джилл, наблюдая эту фантастику. В её понимании делить своего мужчину с другой – верх безобразия. Но, похоже, нравы у этого народа совершенно иные и многоженство является нормой.

– А ты, – обратилась к Джильде Тайя, – у тебя есть муж? А дети?

– Муж есть. – со вздохом ответила Джилл. – Только он сейчас очень далеко. Уехал. Он не знает что со мной и где я. Надеюсь, что когда он вернётся, всё изменится. Но, если честно, я уже ни в чем не уверена.

– Так тебя побил не твой муж? – спросила Дана.

– Что? Нет конечно! – ответила Джилл. – Он бы никогда… Эх… Это не он. Однако его вина в том, что случилось, тоже есть. Только разбираться со всем этим мы будем позже. Когда он вернётся. Кстати, а где я сейчас? Что это за место? Вы меня спасли?

– Ты у нас, в нашем доме, – затараторила младшая, – в доме Барта Катани. Главы нашего народа.

– А что вы за народ? – поинтересовалась Джилл.

– Мы – берберы. Древний вольный народ. Только вот с приходом Ордена Защитников нам стало туго. Вот уже несколько десятков лет мы скрываемся тут, в Крайней долине – нашем тайном убежище, о котором никому не известно. – запросто выдала младшая секрет.

– Тайя! – прям крикнула старшая.

– Ой… – поднесла ладонь к губам младшая поняв, что сболтнула лишнего.

– Не переживайте, девочки. – Джилл опять перевернулась на живот. Лежать на боку пока слишком болезненно. – Выдавать ваш народ кому-либо мне абсолютно незачем. И потом, все члены Ордена Защиты Истины теперь мои кровные враги. И если мне удастся встать на ноги, эти сектанты ещё у меня попляшут!

– Ты тоже пострадала за свою веру? – поинтересовалась Дана.

– Нет. Дело не в религии. Просто сказала старой тупой карге что она старая тупая карга. А эта старуха как раз состоит в Ордене.

– Ой, что это за запах? – принюхалась Дана.

– Обед! – крикнула Тайя и помчалась спасать подгоревшее блюдо. Дана отправилась помогать названной сестре: иначе всей семье придётся голодать до вечера.

Джилл удобно разлеглась на мягкой перине. Что ж. Всё не так плохо. Она жива. Кров над головой есть. Её лечат и, скорее всего, тоже покормят. Жены Главы Барта кажутся приветливыми и заботливыми. А главное – эти люди тоже ненавидят Орден Защитников. Враг твоего врага – друг. А значит, есть все шансы оторвать Весте голову.

Глава 13

В скором времени комната оживилась. С улицы забежали четыре ребятенка разного возраста: от трёх до восьми лет примерно. Дети сразу уселись за стол, весело переговариваясь друг с другом. Их раскрасневшийся щеки и растрепанный вид говорили о только что прерванной игре на морозе. Тайя и Дана принялись быстро накрывать на стол и уже через пару минут весёлая орава уплетала обед за обе щеки. Поев, дети побежали обратно к выходу продолжать свою игру.

Жены Барта, покормив детей, подали порцию Джилл. Помогли ей приподняться на кровати и поесть. Блюдо – мясное жаркое. Довольно простое, но очень вкусное! После бобовой жижи замка Харрисов эта еда казалась пищей богов!

Только после того, как Джилл съела свою порцию, жены сели за стол сами. Потрапезничали быстро и принялись убирать со стола. С Джильдой больше не говорили – некогда. Ведь закончив обед, нужно сразу приниматься за готовку ужина! Большая семья – большие хлопоты.

Барта Катани Джилл увидела только вечером. Глава завалился в дом прямо в верхней одежде. Дети радостно запрыгали вокруг папки, а жены принялись спешно раздевать своего ненаглядного. Они помогли ему избавиться от верхних шкур, сняли куртку и меховой жилет. Затем муж сел на лавку и вытянул ноги. Женщины послушно опустились на пол и разули Главу, стянув с него сапоги. Один из детей принёс отцу домашнюю, более лёгкую обувь.

Джилл смотрела на всё это представление с нескрываемым ужасом. Это ж надо! Мало того, что жены – две, так они ещё как служанки себя ведут! Однако, похоже самих женщин подобное положение нисколько не смущало. Они выполняли свои функции с усердием и очень аккуратно, боясь неловким движением потревожить своего обожаемого мужа.

Переобувшийся хозяин уже хотел было развернуться к столу и начать есть заранее поставленный ужин, как его взгляд упал на лежащую в отдалении Джилл. Он стал её рассматривать, глаз не отводил. Только сейчас Джильда вспомнила, что на ней ничего нет, и лоскутное одеяло – единственный покров, скрывающий её наготу. Девушке взгляд главы не понравился: слишком долгий и настырный. Она плотнее прижала к себе одеяло и уставилась в сторону, боковым зрением продолжая наблюдать за главой.

Тем временем Барт не стал надолго откладывать ужин. Оглядев Джилл с головы до ног, он наконец-то повернулся к столу и начал есть.

Только после того, как отец взял первый кусок, за еду принялись и остальные члены семьи. Разговоров за столом никто не вёл: то ли стеснялись гостьи, то ли беседы за трапезой не входили в список семейных традиций.

После ужина детей отвели в одну из двух смежных комнат – им настало время готовиться ко сну. Жены принесли порцию еды для Джилл и уже хотели помочь ей поесть, как Глава подал голос:

– Идите к детям, – приказал он жёнам, – и не выходите пока я не разрешу.

– Но нам нужно убрать со стола… – попробовала возразить Дана. – И девушка…

– Позже. – поступил приказ. – А о девушке я сам позабочусь.

Нужно сказать, Барт на жен голос не повышал. Говорил властно, повелительно, но спокойно. И женщины слушались беспрекословно. Воистину чудеса дрессировки!

Когда в комнате остались только Джилл и Барт, Глава взял стул и сел рядом с кроватью больной. Густые нечесаные собранные в хвост волосы, колючая щетина – именно этот человек склонился над ней тогда, когда она упала. Барт попробовал её накормить, но ей это не понравилось.

– Пожалуйста, не нужно, – попросила Джилл прекратить, – я позже поем сама, если не возражаете.

– А чем тебе я не угодил?

– Ну как… – подбирала она слова. – Я же без одежды. Это неудобно.

– И чего я там не видел? – ухмыльнулся Глава.

– Надеюсь, что конкретно меня вы не видели, что раздевали меня другие люди – женщины. Очень на это надеюсь. Я замужем. Показываться без одежды другому мужчине – это как-то нехорошо. – решила она сразу обозначить позиции.

– Вот как? – Глава откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – И кто же твой муж?

– Виктор Харрис. – ответила она правду.

– Наш лорд – твой муж? Это он тебя так?

– Нет! – прям крикнула она. – Виктор об этом ничего не знает! Он сейчас улетел по делам. Его нет на Холли. А спину мне изранил один поганец из Ордена Защиты. Ох, и доберусь я до него!

Произнося эту фразу Джилл, ранее чуть при поднявшаяся над кроватью, снова обессиленно на неё плюхнулась.

– Да, это страшная угроза, – иронизировал Барт, – Орден Защиты прям затрясся! Так. Давай-ка ешь. – он снова взял миску и поднёс ей ложку ко рту. – Не в твоём положении выпендриваться. Тем более, что если я захочу, то овладею тобой прямо здесь и сейчас. А раз я до сих пор этого не сделал, значит мне пока этого не нужно. Зато тебе нужно есть. Ты хоть знаешь, сколько дней ты провела в отключке?

– Нет, – ответила Джилл, проглотив ложку каши.

– Десять дней. – он зачерпнул следующую порцию. – Десять дней без сознания. Это много. Наша знахарка лечила тебя, но не гарантировала, что ты выживешь. Так что тебе повезло, что очнулась.

– Десять дней? – переспросила Джилл. – Это очень странно. Да, раны глубокие, но чтоб так долго быть в отключке… Хм… Я незадолго до порки перенесла болезнь, может из-за этого осложнения возникли?

– Наша лекарка сказала, что в твоей крови яд. Не смертельный, но сильный. В обычном состоянии человек просто плохо себя чувствует, но если добавить порку… В общем, тебе повезло, что очнулась. Так что давай, ешь. Чем быстрее выздоровеешь, тем скорее начнёшь работать.

– Вы хотите обратить меня в рабство?

– Нет, – Берт дал ей проглотить ещё ложку, – берберы – свободный народ. У нас нет рабов и других мы не порабощаем. Но у нас есть правила. И одно из правил – каждый человек должен приносить пользу, то есть трудиться. По мере сил, конечно. Бездельников мы не держим. Так что придётся и тебе трудиться. Или ты против? Знатная дама всё-таки.

– Нет, почему же? Если вы обещаете не давать мне работы, которую я не смогу выполнить, то пожалуйста. Конечно буду вам помогать.

– Вот и хорошо. – Барт отправил ей в рот последнюю ложку каши и отставил пустую посуду. – Значит ты – миссис Харрис?

– Всё верно.

– Наслышан о тебе. Знаешь ли ты, что простой народ называет тебя Юнико? Что ты об этом скажешь?

– Знаю конечно, – снова приняла она удобное положение на матрасе, – только что здесь говорить? Обманывать никого я не собираюсь. Я – гражданка Империи, а также урождённая из клана Таллинов. Я просто человек с рыжими волосами и золотыми глазами. Вот и всё.

– Однако народ считает иначе.

– Да. И ведь как крепко в это верят! Я даже своих служанок не смогла переубедить, хотя они общались со мной каждый день и были свидетелями всех моих человеческих особенностей. Но даже видя всё своими глазами, мои девушки продолжали считать, что я – Юнико. Точнее, что я человек, в которого вселился дух этого божества, как только я прилетела на Холли. Но это, конечно, всё глупости. И я не хочу никого обманывать.

– Ясно, – хлопнул ладонью по коленке Глава, – то, что ты мне сразу правду рассказала – хвалю. Только я попрошу тебя об одной вещи. Не переубеждай пока ни в чем мой народ. Люди думают, что ты – Юнико. Пусть так и будет.

– А! Поняла! – хитро прищурилась Джилл. – Вы ходите чтобы я, под видом божества, добилась от народа нужных вам действий? Так?

– Нет! – рассерженно сказал он, встал со стула и подошёл к очагу. Пламя горело в другой стороне комнаты и Джилл теперь неудобно стало наблюдать за Главой, приходилось сильно выворачивать голову. – Нет! Не об этом прошу, – он неотрывно смотрел на горящий огонь, – дело совсем в ином. Мой народ уже очень долгое время находится в угнетённом состоянии. Орден Защитников не даёт нам и шагу ступить. Мы вынуждены прятаться и скрываться. Терпеть притеснения. Из некогда многочисленного народа осталась лишь горстка скитальцев. Так было не всегда. Раньше, несколько десятков лет назад, берберы спокойно жили как обычные люди в деревнях и городах области под началом семьи Харрисов. Существовали бок о бок с обычными корсиканцами: взаимодействовали, торговали, дружили, общались. В брак, правда, ни они за наших мужчин своих женщин не отдавали, ни мы – своих. Жили берберы всегда обособленно, но мирно. Но вот появился Орден. Постепенно, шаг за шагом, они принялись наводить свои порядки. Насаждать веру в Истину. Теперь любой инакомыслящий стал вне закона.

– Подождите, – прервала Барта Джилл, – Орден Защитников хоть и причисляет себя к исповедникам веры в Великую Истину, однако по факту это обычные сектанты, извратившие правильное учение до неузнаваемости.

– Может и так, – Глава продолжал смотреть на огонь, – нам от этого не легче. Орден получил власть и творил что хотел. Защитники Истины объявили представителей других религий вне закона. Либо ты веришь в Истину, либо… Берберы испокон веков поклоняются своим богам. Мы чтим землю, свет, ветер, воду, лес, горы. У нас свои обычаи, традиции, порядки. Наш уклад создавался тысячелетиями и тут приходят Защитники Истины и требует жить как они велят. Естественно, мой народ не согласился. Тогда неугодных стали притеснять. Сначала просто отбирали имущество и прогоняли с насиженных мест, потом стали уничтожать физически. Мы вынуждены были убегать, скитаться где придётся. Многие из нас, даже, пожалуй, большинство погибло в неравной борьбе. Однако мы не сдались, не пошли на поводу у диктаторов, сохранили свою веру и своё лицо. Остатки берберов, те, кто выжил, собрались в одну группу и принялись искать место, где спрятаться. И нашли эту долину. Мы называем её Крайней. Это секретное место. Но раз уж ты к нам попала, придётся и тебе хранить эту тайну. Как тебя заставить это сделать – подумаем позже. Сейчас же ты наша гостья. И люди, узнав, кто ты, воспримут твоё появление как добрый знак. Как милость наших богов. Говорить им сейчас, что ты просто человек – жестоко. Пусть они хоть на какое-то время почувствуют себя счастливыми.

– Да, но потом-то все всё равно поймут, что моё появление ни капельки не изменило их жизнь! Проблемы вашего народа я не смогу решить! И что тогда? Разочарование и отчаяние?

– Мой народ давно уже находится в отчаянии. У нас есть лишь эта долина и больше ничего. Пусть люди хоть ненадолго поверят, что наши боги их не забыли. Что до того, что станет потом… Придёт ли разочарование… Одно знаю, хуже точно не будет, потому что просто некуда.

– Что ж… – Джилл устала задирать голову и снова опустилась на перину. – Если вы просите… Могу лишь обещать не разубеждать их ни в чем. Однако настаивать на том, что я – божество и пришла всех спасти – я не стану.

– Этого вполне достаточно. – Барт отошёл от очага и вернулся на середину комнаты. – Тайя! Дана! – позвал он своих жён.

Женщины послушно вышли из смежной комнаты. Вообще дом состоял из трёх помещений. Первая и основная – главная большая комната, где лежала Джилл. Здесь готовили пищу и ели, занимались нехитрым рукоделием, чинили и шили одежду и обувь, плели бусы и тому подобное. Две смежных комнаты соединяли с большой, но между собой не соприкасались. Это были своего рода отдельные спальни. В одной, той, что справа, жили дети и жены. Вторая комната принадлежала Главе.

– Муж наш, ты звал? – учтиво спросила Дана.

– Я закончил с нашей гостьей, – сказал муж. – Теперь время спать. Скажите, чья ночь сегодня?

– Моя, – ответила Дана, – но… Муж мой, позволь мне уступить своё право сестре? Наша дорога Тайя так жаждет подарить тебе дитя… А сегодня как раз благоприятное время по её циклу. Так одари же её сегодня своим вниманием!

– Ты уступаешь свою очередь? – удивился муж. – Хорошо. Тогда сегодня я буду с Тайей.

– Сестрица, спасибо! – Тайя аж подпрыгнула от радости, обняла Дану и поцеловала первую жену в щеку. – Ты самая добрая и заботливая сестра на свете!

– Полно, полно, – легонько отстранила старшая младшую, – иди скорей служить нашему мужу. Будь послушной и покорной, как и полагается. Не устраивай шалостей, как ты любишь. Наш муж должен остаться тобой доволен.

– Да, сестра. – согласно склонила вторая голову.

Барт взял за руку довольную Тайю и они удалились в его спальню.

Дана, как ни в чем ни бывало, принялась убирать со стола остатки ужина и приводить комнату в порядок.

– Как ты всё это терпишь? – Джилл не выдержала подобного бреда и решила пораспрашивать старшую. – Ты что, совсем не ревнуешь?

– Нет. Зачем? – Дана налила какую-то жидкость в пиалу и подошла к лежащей на животе Джилл. – Мой муж хочет Тайю. Она ему нравится. Я знаю, что вторая жена, несмотря на свой легкомысленный нрав, делает мужа счастливым. Зачем мне ревновать? Я радуюсь за мужа, как и положено. Что тебя удивляет?

– Если честно, всё удивляет. Я бы соперницу и на порог не пустила, не то, что мужа с ней в спальню отправила.

– Так Тайя мне не соперница, – Дана села на край кровати Джилл, – она – вторая жена. Она – семья. Мы вместе делаем одно дело: заботимся о нашем муже, о нашем доме, детях. Как можно ревновать?

– Просто поверить не могу… – покачала головой шокированная Джилл.

– Тебе не верить нужно, а принять лекарство. – Дана аккуратно поднесла пиалу к губам Джилл и помогла выпить содержимое. – Вот и умница. – старшая, точно заботливая мать, нежно погладила гостью по рыжим волосам. – Ты поправишься, не переживай. Знахарка сказала, если придёшь в себя – жить будешь. Завтра я её ещё позову. Пусть тебя посмотрит. Может ещё какое снадобье лечебное даст. А сейчас спи. Тебе силы нужны.

Дана закончила прибираться, наладила пламя в очаге таким образом, чтобы огонь горел всю ночь, и скрылась в правой спальне, где были дети.

Джилл после выпитого лекарства стало клонить в сон и она уже было в него провалилась…

Звукоизоляция в доме отвратительная. Её, похоже, вообще нет. Всё, что происходило в левой спальне, прекрасно слышно в большой комнате. Прям вот всё слышно. Отчётливо и громко. Судя по раздающемуся хихиканью и возне, Тайя не послушала старшую и во всю шалила. Потом настала очередь вздохов и ахов и всяких скрипов. Глава Барт усердно старался подарить малыша Тайе. И делал он это громко, долго и несколько раз.

Джилл смогла заснуть только после того, как парочка претворила в жизнь все свои фантазии.

Глава 14

На следующее утро почтенное семейство чинно позавтракало заранее приготовленной жёнами едой и каждый разбежался по своим делам. Точнее, дом покинули дети и Глава. Первые побежали играть к своим приятелям – соседским ребятишкам. Второй отправился с другими мужчинами решать важные полезные задачи, типа охоты и охраны территорий.

Едва дом опустел, началось женское царство. Жены наконец-то сели и спокойно попили напиток, по аромату напоминающий травяной чай, а также закусили сладкими плюшками. Булочки по размеру небольшое, зато весьма аппетитные – Джилл их тоже дали попробовать. Сейчас, сидя за столом рядом друг с другом, жены непринуждённо болтали. Обсуждали текущие дела, делились мыслями, стоили планы. Со стороны, так будто две подружки встретились. Впрочем, наверное, так и получалось. Жены ладили, чем немало удивляли Джилл.

Едва закончился этот небольшой перерыв в бесконечном беличьем колесе бытовых забот, как в дом пожаловался гости. Первой пришла знахарка с ученицей. Женщина неопределённого возраста, одета в несколько слоёв платьев балахонного типа с яркой вышивкой. На голове копна длинных серых пышных торчащих во всё стороны волос, по лбу перевязанных обручем. На шее ожерелье из каких-то крупных то ли бусин, то ли камней. Её ученица – девочка лет десяти, светленькая, с голубыми глазами. Волосы тоже пышные и тоже перетянуты налобной повязкой.

Знахарка подошла к Джилл, что-то зашептала, раскурила благовоние. И только после этого приступила к осмотру ран девушки.

– Почему моя спина так долго не заживает? – спросила у лекарши Джилл.

– Твоя спина давно затянулась, – ответила женщина с пышными волосами, – правда, остались шрамы. Жаль, такая кожа испорчена, но нечего не поделаешь. Придётся жить так. Во время любовных игрищ будешь прятать спину от мужа: мужчины не любят смотреть на изуродованные части тела. И чтобы он не потерял интерес…

– Да при чем здесь мой муж! – прервала её Джилл. – Меня он сейчас меньше всего беспокоит! Я нормально двигаться не могу! Даже на боку лежать больно! Если раны затянулись, то почему так?

– В твоей крови яд миноса. – ответила знахарка. – Он и не даёт нормально передвигаться – ранит изнутри, обжигает и мучает.

– Минос – это же такое горное растение. Причём опасное. – припомнила Джильда. – Но откуда эта гадость во мне? Я же не часто бывают в горах, а если и бываю, соблюдаю меры предосторожности.

– Откуда – вопрос не ко мне. – знахарка принялась ходить вокруг кровати Джилл, окуривая её ранее зажжённым благовонием. – Одно могу сказать: ты получала этот яд уже давно. Может даже несколько месяцев тебе ежедневно его давали. В малых дозах он незаметен. Ты ничего не чувствуешь. Но когда яда накапливается много, случается беда. Любая, самая простая болезнь обостряется, может привести к смерти. И сейчас, когда тебя так сильно избили, яд ещё больше всё усугубил. Боль, которую ты сейчас чувствуешь, от него, а не от ран.

– Вот как? – растерянно произнесла Джилл, наблюдая за ходящей вокруг неё лекаршей с дымящими травами. – И что мне теперь делать?

– Я дам зелье, которое поможет вывести яд. Со временем ты поправишься. Раз ты пришла в себя, значит организм справился. Только вот спина… Эти шрамы придётся прятать.

И знахарка опять принялась читать лекцию о нежной мужской психике, которую ни в коем случае нельзя травмировать, показывая подобные увечья. Джилл не спорила. Зачем? Девушка просто перестала её слушать и погрузилась в свои мысли.

Яд… Это многое объясняет. Хотя бы эта нелепая простуда. Теперь понятно, почему Джилл так тяжело перенесла такую обычную болезнь. И этот период восстановления после порки и падения в лесу… Десять дней в отключке…

Но что теперь? Главное – выздороветь. Эти люди уже ей помогли и, скорее всего, станут помогать и дальше. В том плане, что позволят ей снова встать на ноги. А дальше? Пока всё же разумнее остаться здесь, у берберов. Ехать в дом мэра, к Марине, Джилл расхотелось. Ели она поедет, придётся всё рассказать брюнетке, в том числе и об её унижении: о порке и извинениях перед Вестой. А это не самые лучшие воспоминания. Так что…

После визита знахарки в дом начали приходить другие женщины посёлка. Весть об очнувшейся гостье уже успела облететь всю долину. Дамы сначала робко, а потом всё смелее и смелее стучались в жилище Главы и просили их впустить. Всем им хотелось поприветствовать Юнико. Женщины шли и шли, кланялись лежащей на кровати Джилл, выражали почтение, просили её не гневаться. Кроме всего прочего, жительницы долины приносили подарки, желая задобрить божество. Кто чем богат: от вяленого мяса и лесных ягод до одежд расшитых вышивкой и украшений. Всем хотелось понравиться гостье, угодить. В конце концов Джилл не выдержала и заявила:

– Я – жена нашего лорда. Миссис Джильда Харрис! А никакой не дух! Прекратите меня задабривать!

Да, так и сказала. Обещание, данное Главе, пришлось нарушить. Ведь почитание – почитанием, но подарки – это слишком! По всей видимости народ здесь живёт туго. И принимать что-либо от кого-либо Джилл сочла неправильным.

– В неё вселился дух Юнико, когда она прилетела к нам на Холли. – вдруг подала голос Тайя. – Она и сама в это не верит, но это так. – объяснила всем расклад вторая жена.

Джилл, несмотря на неприятные ощущения, развернулась на кровати и выразительно посмотрела на Тайю. Девушка, как ни в чем не бывало, продолжила разговаривать с гостями и делиться с соседками последними новостями. На гляделки Джилл не обратила никакого внимания. Да… Звукоизоляция в доме нулевая. Видать, младшая вчера подслушала их разговор с Главой. И теперь выдаёт желаемое за действительное.

– Не сердись на неё, – Дана нежно дотронулась до плеча Джилл, заметя её взгляд, – для Тайи, как и для всех остальных, ты – надежда. Вот они и ведут себя так.

– Но это же всё глупости! – возразила Джилл и снова легла на кровати ровно. – Я никому не смогу помочь! И ещё эти подарки…

– Насчёт них не переживай. Мы сохраним все эти вещи и потом раздадим нуждающимся. А сейчас… Посмотри, сколько народу пришло тебя поприветствовать! Мы даже не смогли всех впустить – комната не позволяет. Часть людей ждёт на улице. Не прогоняй их.

– Дана, ну что в этом хорошего? Люди сами себя обманывают, а виноватой окажусь я!

– Никто ни в чем тебя не обвинит. Ты – наша гостья. Людям хочется тебя поприветствовать, вот и всё. Ты же ничего им не обещала. Так что ни о каких претензиях и речи быть не может.

Паломничество любопытных женщин к постели Джилл продолжалось весь день. Люди шли и шли, чем немало утомили девушку. Лишь вечером, когда в дом вернулся Глава, поток сам собой рассосался.

Дальше последовал стандартный молчаливый ужин и ночь. На этот раз Барт взял к себе Дану. Охов было меньше, но они были! Чем сильно раздражали Джилл. Какой же неутомимый этот Глава! Каждую ночь скачки! А, самое главное, спать под эти звуки невозможно! Джилл даже немного пожалела, что вышла из отключки.

На следующее утро паломничество продолжилось. Однако плохо выспавшаяся Джилл и поэтому злая, сказала передать людям, что следующий приёмный день у неё через неделю. Кто хочет – может оставить подношения у двери, но лично общаться она сегодня ни с кем не станет. Жены, которым, в принципе, такой наплыв народа в дом прибавлял забот, с удовольствием передали соседкам слова рыжей гостьи.

Сегодня Джилл чувствовала себя лучше. Видно, знахарка знает своё дело – так называемое зелье помогало. Лежать целый день в кровати бревном ей было скучно, да и вообще, хотелось как можно скорее начать активную деятельность. И она начала предпринимать попытки встать. Жены, особенно Дана, ругались на неё, дескать, рано ещё. Но Джилл никого не слушала. Она по опыту пережитой ранее аварии знала, что чем быстрее начнёшь шевелиться, тем скорее придёшь в норму.

И у неё получилось! Сначала, превозмогая боль, она села на кровати. А потом, правда, раза с пятого, встала! На несколько минут, но встала! Дело пошло.

На ней не было одежды – пока она находилась в отключке – её натирали мазями и одежда только мешала. Сейчас же… Ходить по дому обнажённой, естественно, недопустимо. Жены принесли ей сорочку чуть ниже колен, похожую на ту, что носили они сами. Интересная вышивка по вороту служила украшением. Ткань плотная – в ней не холодно, на ощупь приятная. В довершении образа к платью полагался кушак, завязывающийся узлом на поясе. На ноги ей дали мягкие тапочки типа унт, сваленных из шерсти животных. Наряд получился простой. Люди, живущие здесь, вынуждены изготавливать себе одежду из подручных материалов. Однако было заметно, с какой тщательностью и любовью проработана каждая деталь, каждый шовчик.

Джилл, держа под локоть Дану, подошла к натертому до блеска медному листу, служившему в доме зеркалом. Зрелище пред ней предстало плачевное. Вся худая, впалые скулы. Одни золотые глаза горят. Джилл себе не понравилась. Жены, правда, наперебой хвалили её внешность. Ещё бы! Рыжий цвет волос в этих краях считался диковинкой. Уже за одну только причёску местные готовы приравнять Джилл к красавице. Тайя заботливо предложила гостье украсить себя бусами – принесла свою коллекцию украшений и предложила выбрать любые цацки. Джильда вежливо отказалась: она не очень-то любила бирюльки. Живя в замке Харрисов, она время от времени надевала драгоценности, но больше по случаю и необходимости, чем по желанию.

Остальное время до вечера она помогала жёнам по хозяйству. Конечно, дела делала только самые простые, типа чистки овощей к ужину. Позже прибежали ребятенки с прогулки. Точнее, они не всё время гуляли: как оказалось, родители давали детям нехитрые поручения, типа проверки силков для птиц, которое те должны были выполнить, и только потом малыши обретали свободу передвижения. Придя домой, ребята робко поглядывали на ожившую гостью. Когда же поняли, что она не кусается, три мальчика и девочка расселись около неё и принялись закидывать вопросами. Джилл отвечала – болтать о том о сем ей нравилось. К тому же ребятишки напомнили ей её сводных братьев и сестру. Когда теперь она их увидит?

Дети есть дети, долго сидеть на одном месте не могут. Поговорив с Джилл и посмотрев весёлые картинки из памяти её панели – кольцо по-прежнему было при ней, связь не работала, но осталась внутренняя память – потом малыши разбежались.

На семейном ужине её посадили за стол со всеми. И хотя она расположилась на месте с краю, подальше от Главы, взгляд этого самого Главы она на себе периодически ощущала. И это ей не нравилось. Эти гляделки были ей хорошо известны и что они означают – тоже. Ей ещё с Виктором разбираться и разбираться, а тут это. Но пока ничего с этим не сделать. Постараться не привлекать его внимание – и всё.

На следующий день ей стало ещё лучше. Она попросила жен отдать ей её вещи. Настала пора проверить лучшего друга – дорогого аэроскейтушку.

Вещи оказались в целости. Жены даже её защитный костюм, испачканный кровью, смогли отстирать. В кладовке, примыкающей к дому, покоились скейт и пистолет.

– Что это за штука? – Дана указала на пистолет. Световых игрушек на Холли не водилось. – Это какое-то оружие?

– Это… Ну… – Джилл мялась. То, что это пистолет, не хотелось говорить. – Это такие световые ракеты. Пускаются вверх, если в лесу заблудишься.

– Ясно… А то наш муж всё не мог понять. Эта штука не работает?

– Работает, – ответила Джилл, – но только у меня. Механизм слушает только мои руки. – девушка лишний раз порадовалась, что выставила именно такие настройки. Нечего трогать её оружие!

А вот чего у неё не оказалось – это самокруток. Когда она бежала из крепости не до них было. Теперь же… Любимых косячков не хватало.

И, как только она ещё чуть окрепла, Джилл попросила Дану проводить её к знахарке.

В удобное время, одевшись потеплее в любезно предоставленную жёнами одежду, Джильда, оперевшись на руку старшей, отправилась в отдалённый домик лекарши.

Девушка первый раз вышла на улицу после прихода в себя. Крайняя долина со всех сторон была окружена скалами. Естественная стена защищала преследуемых берберов от остального жестокого мира. Вероятно, вход или тропа, ведущая сюда, держалась в секрете. Почему-то и смог этот народ хоть как-то выжить.

В долине размещались деревянные постройки различного назначения. Жилые избы, бани, сараи для скотины. Даже что-то типа мельницы имелось – Джилл точно не знала, как должна выглядеть мельница, поэтому в назначении некоторых зданий сомневалась.

Люди, завидя её, останавливались, хватались за сердце, кланялись. Некоторые даже на колени бухались, чем немало напрягали Джилл.