Текст книги "Джилл. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Стефания Эн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Душа Виктора… Узнав мужа получше, Джилл ужаснулась, сколько же боли он пережил и до сих пор переживает. Унижения от других лордов он воспринимал близко к сердцу. Слишком близко. Не получая поддержки от других, он лишь глубже замкнулся в себе. И тот комок переживаний, который он копил внутри, выливался в непомерную жестокость. В результате его стали бояться. Никто даже взглядом не смеет оскорбить великого лорда. Даже соседи-правители опасались лишний раз обращаться к Виктору. Собственные же вассалы трепетали и падали ниц при одном упоминании мистера Харриса. Против него не то, что заговоры не затевали, слово сказать поперёк не смели. Ведь если лорду хоть что-то не понравится, расплата приходит моментально. Казнь без разговоров – самый частый исход для провинившихся. При этом Виктор вовсе не являлся психопатом. Наказывал жестоко, но не просто так – за дело. Это тоже все знали. А также щедро награждал всех, кто ему верой и правдой служит. Интересный факт: народ своего жестокого правителя любил. И публичные казни преступников лишь добавляли Виктору популярности в массах.
Теперь же, сблизившись с женой, мистер Харрис получил возможность высказаться, проговорить свои страхи, опасения и недовольство. И ему стало легче. По крайней мере, так показалось Джилл. Виктор больше не ходил угрюмый, пропала грусть из его прекрасных чёрных глаз, он даже улыбаться прилюдно стал. Правда, редко, но это уже прогресс.
Джилл не могла нарадоваться на перемены. Им с каждым днём всё приятнее и приятнее находиться вместе!
Только вот в замке был тот, кто не радовался. У Джилл вообще сложилось впечатление, что дама Веста в принципе не способна на положительные эмоции. Кормилица вечно ходит с одним и тем же выражением лица: нависшие брови, сжатые тонкие губы. Косынка, полностью закрывающая волосы и скучное тёмное платье – неизменный дресс-код Весты. Джилл всеми силами старалась не замечать ненавистную кормилицу, не реагировать на неё. Девушка даже в перепалки с ней вступать перестала: скуку удавалось развеять другими способами. Только вот бабка на примирение не шла. Новая жена не только влезла в жизни её дорогого воспитанника без её высочайшего благословения, но и полностью прибрала мужа к рукам. Он теперь смотрит только на Джилл, разговаривает с женой, делится секретами. Бабку это бесило. Она неоднократно высказывала своё недовольство Виктору, дескать, он слишком балует свою супругу, много ей дозволяет, распустил и не воспитывает. Со слов Весты, Джилл, того и гляди, захватит власть и свергнет рохлю-мужа. Будь кормилица похитрее, она вполне бы могла забросить в душу Виктора зерно сомнения. Однако бабка настолько сгущалась краски, что лорд-правитель ни капельки ей не верил. Виктор-то знал, какие беседы он ведёт с женой и что той действительно наплевать на политику. Так что нападки Весты оставались без результата.
Глава 9
Так, в гармонии и взаимопонимании, супруги Харрис прожили полгода.
Удивительно, когда ты счастлив – время течёт быстро и незаметно… Тебе хорошо, все вокруг кажутся хорошими, и хочется творить хорошие дела.
Джилл жила и наслаждалась жизнью. Выполняла положение ей обязанности супруги великого лорда. Посещала вместе с мужем необходимые официальные мероприятия, сама на правах хозяйки устраивала приёмы. Да, подобные встречи случались нечасто, но они были: положение обязывает.
Несмотря на скептическое отношение местной знати к чете Харрисов, Джилл принимала всех радушно. Её любит муж, а на остальных ей плевать. Хотят – пусть радуются вместе с ней. Она открыта для общения. Не хотят – их проблемы.
Такое отношение принесло свои плоды. Конечно, целиком и полностью мнение своё аристократы не поменяли. Но с Джилл было весело. Находясь в прекрасном настроении, она умела зажигать других. В обществе миссис Харрис быть легко и приятно. И чопорные аристократы невольно стали тянуться с хорошенькой девушке.
Общалась Джильда и с мистером Миллером, и с Мариной. Но если с первым она контактировала максимально официально – ведь репутация молодого жеребца оставляла желать лучшего, то с миссис Стрим возобновила разговоры на имперском. Почему? А с кем ещё общаться? Да, Марина – лошадка тёмная, но остальные леди не лучше. У любой камень за пазухой, а то и два. При случае воспользуются, стоил лишь оступиться. Так почему бы и не поболтать с землячкой?
– Знаешь, а ведь я по началу обижалась на тебя, – заявила Марина в одной из бесед с Джилл, – за тот первый вечер, помнишь? Ты ведь наехала на меня. Причём грубо и безосновательно. Но потом, остыв, я поняла. Ты просто ревнуешь! И это здорово! В том плане, что такая красавица, как ты, увидела во мне соперницу. Значит я ещё ничего! – кокетливо повела она плечом. – Только вот мне тебя жаль: у тебя такой враг под боком, а ты ищешь угрозу в другом человеке. И я тебе об этом противнике уже говорила.
– А ты, значит, мне друг? – с иронией спросила Джилл.
– О, дорогая! Как же я люблю твою имперскую прямолинейность! – улыбнулась брюнетка своей очаровательной улыбкой и сверкнула прекрасными синими глазами. – Всё в лоб! Напрямую! Но я отвечу: даже если ты всё ещё мне не доверяешь – а ты имеешь на это полное право, я никак не смогу тебе навредить.
– Разве? – опять ирония.
– Ну конечно! Я же элементарно далеко! Я просто физически не смогу добраться не только до тебя – ни до кого из вашей крепости. Виктор установил строгий контроль над всеми, кто служит в замке. Твой муж очень боится заговоров и проверяет каждого работника полностью и постоянно. Никто из вне не сможет вам навредить. Абсолютный контроль, агентская сеть. Ты что, не знала об этом?
– Нет, – честно призналась Джилл, – Виктор не говорил.
– Надо же… Вы ж вроде муж и жена, зачем тайны? Но я повторюсь: у тебя враг внутри стен замка – а это опасно! Веста злится, крепко злится! Зуб на тебя о-го-го какой имеет! Она сама мне говорила.
– Говорила? Тебе?
– Да. А что тебя удивляет? Мы давно знаем друг друга. По случаю общаемся. И мы с ней, кстати, совсем не враги: я-то не уводила из-под её крыла названого сына. Нам с ней нечего делить. Но ты будь на чеку: Веста что-то задумала, я уверена.
– Хм… Даже если так, с чего тебе мне помогать?
– А я не помогаю. Просто предупреждаю. Дальше – сама. – и брюнетка подарила Джилл ещё одну свою фирменную очаровательную улыбку.
Слова Марины встревожили Джильду. Впрочем, от миссис Стрим другого ждать и не приходилось: она постоянно говорила и как будто не договаривала. Только вот смысл в её словах имелся и игнорировать его никак нельзя. Но что можно сделать? Нет у Джилл ни шпионов, ни агентской сети. Лишь три преданные служанки да любимый муж – вот и все союзники. Но первые и так делают всё, что в их силах, а Виктор… Он никогда не поверит, что дама Веста способна причинить зло. Для мужа кормилица – светлый и непогрешимый человек, не способный и мухи обидеть. То, что бабка многие смертные приговоры подтверждала – не в счёт. Это ж на благо великого лорда, а значит никак не может приравниваться к плохому поступку.
И Джилл оставалось просто жить – что она и делала.
В один вечер Виктор отсутствовал в замке. Уехал с утра один, да так пока и не вернулся.
Джилл пришлось ужинать вдвоём с Вестой. Не самая приятная компания, но что делать? Ели в тишине, без дурацких нравоучений кормилицы – уже хорошо. Виктора рядом не было, настроения – тоже. Джилл неуклонно тянуло в сон. Ещё бы! Сегодня скучно.
Закончив ужин, девушка поднялась к себе в башню. Служанки куда-то запропастились. Довольно странно: вечером хоть одна, да под ногами вертится.
Джилл села в кресло у окна. Вид на близлежащий лес с высоты птичьего полёта, как всегда, завораживал. Девушка взяла одну из своих самокруток, закурила и погрузилась в созерцание. Ароматный дым наполнил комнату, помогая расслабиться. В сон стало клонить ещё больше, хоть сейчас и не поздно. Ну что за странный вечер?
Джилл не стала сопротивляться своим желаниям. Приготовилась ко сну, благополучно забралась на кровать и укуталась одеялом. Забытье пришло почти мгновенно.
Сколько она так провалялась – Джилл не знала. Она открыла глаза, когда на улице уже стемнело и мерцали звезды. Девушка инстинктивно потянулась и… Рука упёрлась в какую-то массу. Джилл тут же соскочила с кровати, схватила нож – он всегда находился в шаговой доступности, и включила свет. На матрасе кто-то лежал. Джилл было хотела заорать и позвать на помощь, но, во-первых, стражи в её башню не заглядывали, а во-вторых, тело не двигалось, а значит сейчас опасности не представляло.
Джильда отогнула одеяло и оглядела подкидыша. Это оказался молодой мужчина в исподнем. Довольно симпатичный по меркам Холли. Дяденька лежал неподвижно, признаков сознания не проявлял. Джилл проверила пульс – живой. Вероятно, просто вырублен, накачен снотворным. Стоп! Ей же тоже сегодня аномально сильно хотелось спать! Это не может быть просто совпадением! Однозначно ловушка.
Но почему она проснулась, а парень – нет? Взгляд упал на раскрытый портсигар, покоящийся на столе. Ну конечно! Травы, используемые в самокрутках, являются также противоядием ко многим ядам. Верные, любимые косячки! Как же ловко они выручили свою хозяйку!
Джилл задумалась: что это всё значит и что ей теперь делать?
Ловушка по сценарию абсолютно точно копирует ситуацию со второй женой. Прям один в один. А значит, следующим актом станет великий позор – картинное разоблачение неверной жены.
Джилл опустилась в кресло и закурила. Травы, находящиеся в самокрутках помогут выгнать остатки яда. Она решила ничего больше не делать – просто ждать.
И следующий акт пьесы наступил довольно быстро. Не успела она потушить окурок, как дверь в её спальню отворилась. На пороге ожидаемо появился муж с выпученными глазами. За ним – Веста, злобно выглядывающая из-за спины. Далее – слуги: свидетели-то нужны. Виктор с недоумением уставился на жену, которая в свою очередь просто сидела в кресле и тушила окурок.
– Что здесь происходит? – с недоумением спросил мистер Харрис.
– Мне это тоже интересно. – невозмутимо отозвалась жена.
Виктор зашёл внутрь комнаты, подошёл к кровати, отогнул одеяло.
– Это кто? – ткнул он пальцем в спящего мужчину.
– И я бы хотела это знать, – опять спокойный ответ от жены.
– Всё же и так ясно! – подала противный голос бабка. – Она тебе изменила! Неблагодарная тварь!
Кормилица кинула ещё пару злобных фраз. Только вот Виктор никак не прореагировал. Он видел абсурдность провалившейся ловушки.
– Мои самокрутки. – ответила Джилл на немой вопрос мужа. – Травы, содержащиеся в них, нейтрализовали действие снотворного. Да, милый, – вздохнула она, – чистая случайность. Я буквально по лезвию бритвы проскочила. А то бы отправилась сейчас вслед за второй женой.
– Что ты несёшь! – вопила бабка. – Какое ещё снотворное! Ты изменила! Ты – грязная шлюха! Я требую немедленно привести приговор в исполнение.
Виктор ничего на это не ответил. Зато заговорила Джилл.
– И как всё вроде неплохо продумано. Моих верных служанок нет – небось, заперты где-то в подвале. Виктора в замке тоже не было – что дало возможность подговорить других работников и протащить в мою спальню это вырубленное тело. Дело за малым – обличить неверную жену. Только… Веста, ну неужели у вас совсем нет фантазии? Подобным образом вы уже избавились от второй жены! Неужели для меня нельзя было придумать что-то своё? Что-то особенное? Лично для меня? А вы устроили банальный повтор.
– Ты изменила… – снова прошипела кормилица, но уже не так уверенно.
– В собственной спальне изменила? Я, по-вашему, дура? – Джилл встала с кресла и переместилась поближе к мужу. – Я часто летаю на аэроскейте за пределы крепости. И если бы мне понадобилось изменить, неужели я не выбрала бы для этого место вне защитных стен?
Тем временем тело на кровати зашевелилось. Вероятно, дым от самокрутки нейтрализовал действие снотворного и у подкидыша. Мужчина открыл глаза, мигом заметался по кровати, ничего не понимая. Вдруг его взгляд упал на хозяев. Он аж весь затрясся. Сполз с матраса, упал на колени, молитвенно сложил руки и обратился почему-то к Джилл.
– Юнико! – сбивчиво произнёс мужчина. – Госпожа Юнико! Простите своего раба! Не гневайтесь на меня, не губите!
И подкидыш принялся быстро совершать земные поклоны.
Речь и внешность мужчины как у выходца из простого народа. Плюс обращение "Юнико". Обычные люди по-прежнему считали Джилл божеством. Благоговели, робели и падали ниц при одном её появлении. Вид непрерывно кланяющегося мужчины выдавал в нём именно такого простого человека. На любовника знатной леди подкидыш никак не тянул.
– Говоришь, сыворотка правды эффективнее пыток? – обратился Виктор к Джилл.
– Конечно! – подтвердила она. – К тому же пытать обычной пыткой этого несчастного – жестоко. Он жертва чьей-то грязной игры, как и я. А наказывать невиновного – это как-то неправильно.
– Нет!!! – заорала бабка. – Пытать! Обоих! Немедленно! Сын мой, тебя обманывают самым бессовестным образом! Не верь им!
Она орала ещё что-то подобное, но никто не слушал. У Виктора были свои глаза. И эти глаза всё сами видели.
Конечно же позже провели расследование. Служанки Джилл, как и предполагалось, нашлись запертыми в одном из подвальных помещений. В еде, которую подавали на ужин для госпожи, обнаружили следы снотворного. Подкидыш, найденный в кровати, оказался простым плотником, который пришёл в тот вечер в местную харчевню пропустить рюмочку, а дальше вообще ничего не помнил. Никаких доказательств измены леди Джильды, как и ожидалось, не нашлось. Расследование полностью оправдало её честь как перед мужем, так и перед общественностью.
Только вот… Доказательств причастности ко всему этому дамы Весты тоже не обнаружили. Ещё бы! В замке все подчинялись ей. Естественно, она сумела замести следы.
Однако Виктор не верил в её невиновность. Впервые в жизни он засомневался в безгрешности своей кормилицы. Не предъявив ей обвинение официально, лорд запретил ей появляться перед его глазами. Нет, выгнать – он её из замка не выгнал. Но теперь Веста жила обособленно в своих комнатах и не смела показывать нос.
Наконец-то завтраки, обеды и ужины чета Харрисов проводила вдвоём. Да и так в течение дня бабка не надоедала.
Только вот… В глазах Виктора снова поселилась грусть. А Джилл невыносимо было видеть его таким.
– Милый, что с тобой? – пыталась она вывести его на разговор. – Что тебя мучает? Это из-за Весты?
– Да, из-за неё, – ответил муж и тяжело вздохнул. – Пойми, я ведь люблю её. Да, я давно понял, что вы не ладите. Но ведь она мне как мать! Я не могу просто взять – и вычеркнуть её из своей жизни.
– Ну не вычеркивай. Ограничил с ней общение – и замечательно. Нет, мне бы конечно хотелось, чтобы ты её отослал куда-нибудь. В хороший роскошный дом, безусловно. Но чтобы она жила отдельно. Так бы было лучше для всех. Однако, если ты пока не готов на такой шаг – то и не надо. Пусть всё как есть остаётся.
– Ты не понимаешь, – с болью посмотрел он в сторону. – Я не совсем это имею в виду. Я всегда доверял даме Весте как себе. Во всём советовался, слушался, подчинялся. Единственный мой бунтарский поступок – это женитьба на тебе. Даже против моей второй жены она так рьяно не выступала, как против тебя. В остальном я всегда её слушал и не разочаровывался. Но теперь… Став свидетелем всей этой сцены… Получается, моя вторая жена могла быть вовсе не виновата? Неужели всё это – дело рук кормилицы? Неужели дама Веста просто обвела меня вокруг пальца подобной грязной игрой? – он закрыл лоб рукой и стал усиленно его тереть.
Джильде очень хотелось довести дело до конца. Добить кормилицу чётким ударом. Только вот… Виктор действительно любил Весту. Да что там! И Веста наверняка любила своего названого сына. Жен его – нет. А вот в лорде души не чаяла. Если сейчас добить Весту, это принесёт огромную боль Виктору. А этого Джилл допустить никак не могла.
– Милый, послушай, – положила она руку на плечо мужа, – всё не так плохо, как тебе кажется. Ну сам посуди: у нас нет никаких доказательств её вины. И как бы мне не хотелось выдворить твою кормилицу за порог, я не желаю этого делать. По крайней мере, не сейчас. Это будет несправедливо. Сначала нужно обоснование, потом решительные действия. Так что не мучь себя. Мы точно ничего не знаем, а значит нечего себя терзать. Будут доказательства – тогда и будешь думать. А пока давай просто спокойно жить.
Удивительно, но после эти слов жены Виктор даже в лице поменялся. Вероятно, именно такая поддержка ему сейчас требовалась. Постепенно муж успокоился, и они стали просто жить дальше.
Глава 10
Лето, которое и летом-то назвать сложно, закончилось. Крестьяне собрали урожай, выжали из скудной земли всё, что можно, и отправили поля на покой до следующего тёплого сезона. Опять повалил снег, пришёл мороз.
Только на этот раз Джилл не страдала. Она жила полной жизнью, ведь теперь у неё есть аэроскейт! Лучше изобретение человечества! По меркам Джилл, конечно же. Мотаться по заснеженным полям и дорогам оказалось ничуть не менее интересно, чем по голой земле. Так даже забавно: в некоторые сугробы можно спокойно падать, не боясь разбиться. И они с Виктором временами играли в такие прыгушки. Летишь на скорости – и соскакиваешь в снег. Валишься кубарем по мягкому белому ковру, ничуть не повреждаясь. Особенно хорошо, когда Виктор прыгал за ней следом и настигал внизу, накатываясь на неё сверху. Такие покатушки обычно заканчивались жаркими поцелуями, которые Джилл просто обожала.
Только вот… В один не самый прекрасный день она слегла. Заболела. То ли вирус, то ли сильно перемерзла – не понятно. Но одно точно – температура поднялась высокая и не спадала несколько дней. Болезнь довольно странная. Джилл, обладая прекрасным здоровьем, почти никогда не хворала. А тут слега. И самое обидное – это случилось как раз в то время, когда Виктор должен уехать. Улететь в долгую рабочую поездку на одну из планет Корсики. Намечался важный для лорда контракт по сбыту и переработке Голубой руды в Голубое топливо. Столь ответственную поездку пропускать ни в коем случае нельзя. И личное присутствие мистера Харриса необходимо обязательно. Джилл и Виктор планировали лететь вместе, но теперь… Она прям очень сильно заболела.
Состояние у неё было настолько никудышное, что она даже не помнила, как он с ней прощался. Джилл пребывала в каком-то бреду из-за температуры. В голове засел лишь образ верных служанок, которые неустанно и день, и ночь дежурили у кровати своей госпожи, помогая ей выполнять все предписания врачей.
Когда же ей стало лучше и она смогла воспринимать реальность, то, открыв глаза, на столике рядом с кроватью она увидела букет Небиолусов в вазе. Цветы неброские, на любых других планетах их сочли бы за сорняк. Но на Холли с её суровым климатом, это единственное растение, способное выживать зимой под снегом да в придачу ещё и цвести. В это время года достать Небиолусы – большая удача. И Джилл невольно улыбнулась, глядя на скромные белые соцветия. Под вазой находилось послание. "Прекрасные – прекрасной." – гласило оно. Девушка без труда узнала почерк Виктора и от этого на душе стало теплее. Она любит цветы, и подарок мужа её очень обрадовал. Так тонко чувствовать её желания может лишь чуткое любящее сердце!
С этого момента Джилл уверенно пошла на поправку. Молодой крепкий организм наконец-то поборол недуг и теперь быстро приводил себя в порядок.
Вокруг суетились служанки, помогали и оберегали свою хозяйку.
Только вот в одно утро девушки не пришли. Зато у дверей спальни, прям в комнате стали две незнакомые женщины в длинных тёмно-коричневых платьях. Воротник под горло, руки полностью закрыты. На голове – платки-косынки в тон наряду. Волосы скрыты. Наряд очень стильно напоминал одеяние Весты, и это не предвещало ничего хорошего. По сдвинутым к переносице бровям женщин Джилл поняла, что допытываться у них, где её обычные служанки – бесполезно.
Прошло совсем немного времени, и в комнату Джилл пожаловала сама виновница торжества. Дама Веста зашла в сопровождении двух высоких мужчин, одетых в балахоны из той же ткани, что платья женщин на входе. Лица стражей наполовину скрыты свисающими капюшонами.
Кормилица плыла точно королева. Осанка прямая, взгляд гордый. Движения уверенные, властные. Свита в скучных платьях буквально в рот Весте заглядывала, ловила каждый вздох госпожи.
Ну, а в том, что бабка – их госпожа – сомнений не возникало. Иерархия начальник – подчинённый читалась за версту.
Веста церемонно подошла к Джилл, приложила ей руку ко лбу, как бы проверяя температуру. Джильда от этого жеста поморщилась и отодвинула голову. Только вот реального сопротивления оказать не смогла: она ещё не полностью восстановилась после болезни и сил было мало. Это поняла и Веста.
– Налагать на болящих бремена неподъемные не велит нам Великая Истина. – с видом вселенского судьи торжественно произнесла кормилица. – Как поправишься – займусь твоим воспитанием вплотную. – обратилась она к Джилл. – Твой муж слишком тебя распустил. Пора это исправить.
Произнеся столь важную речь, Веста со свитой удалились. Остались только две женщины у дверей с недовольными лицами.
Джилл призадумалась. Кот из дома – мыши в пляс. Это ясно. Не понятно другое: как Виктор допустил, что Веста позволяет себе не слушаться? В том, что воспитывать жену лорд кормилице не дозволял – в этом Джилл не сомневалась. Так откуда же у бабки такая смелость? И эти люди в балахонах? Получается, у неё собственная команда в подчинении? И это в обход власти Виктора?
Люди Весты требуют особого рассмотрения. По всем признаком это представители какой-то секты на основе учения Великой Истины, которые наверняка исковеркали здравый смысл хорошей религии до неузнаваемости. Выходит, Веста состоит в подобной псевдоправедной организации. Это многое объясняет: и почему сыном пожертвовала, и почему Виктора свободной воли лишила, и почему ходит одетая как смерть. Когда из религии убирают любовь – появляется фанатизм. И такая организация подчас страшнее войны или тюрьмы.
И что ей теперь делать? Где ждать возвращения Виктора? Напроситься в гости к Марине? Да, жена мэра – не друг, но всё лучше фанатичной бабки. Только для того, чтобы поехать к миссис Стрим, нужно для начала выбраться за пределы крепости. А с этим могут возникнуть проблемы. Тётки-стражи у дверей спальни подтверждают, что просто так Джилл никто никуда не отпустит.
Значит первая задача – выбраться за стену. Как это сделать и на чем ехать? Автомобиль ей точно не дадут, так что остаётся аэроскейт. Что, в принципе, не плохо.
Что ж. План прост. Хватать аэроскейт и драпать отсюда. Дождаться Виктора, а там уже смотреть. Допустить, чтобы вассалы так обращались с госпожой – серьёзный промах с его стороны.
Но ещё есть проблема: она болеет. Да, стало легче, но она пока ещё слаба. Значит, придётся потерпеть. Побыть здесь и набраться сил.
Следующие несколько дней прошли под присмотром женщин в тёмных платьях. Они неустанно наблюдали за Джилл. Помогали по мере необходимости. Поселились в комнатах служанок, находившиеся рядом со спальней госпожи – где её девушки, Джильда так и не поняла.
Наконец она окрепла. Только вот незадача: женщины-стражи тоже это заметили. Как только Джилл обрела способность нормально перемещаться по комнате и уже планировала взять скейт и рвануть куда подальше, как в спальню пожаловали гости.
Дама Веста вплыла в окружении двух мужчин в балахонах и четырёх девушек, тоже в подобном одеянии. Прислужницы кинули перед Джилл на кровать закрытое платье тёмно-коричневого цвета. Такое же, как у всех.
– Переодевайся, и за работу. – повелительным тоном огласила Веста свой приказ. – И не вздумайте сопротивляться. Ты не в том положении, чтобы бунтовать.
– Веста, что вообще происходит? – Джилл достаточно окрепла, чтобы дать отпор. Хотя бы словами. – Кто кому здесь должен подчиняться? Если мне не изменяет память, госпожа этого дома – я.
– Разумеется, госпожа – ты. – процедила Веста. – Однако я – матушка господина. Следовательно, мой статус выше. Поэтому во время отсутствия моего названого сына власть над домом полностью переходит в мои руки. Все люди в замке подчиняются мне. Так что не спорь и одевайся.
– Зачем? – не унималась Джилл. – Что вам от меня нужно? Решили прикончить под шумок и выдать за несчастный случай? Ваша свита, смотрю, уже готова меня разорвать.
Действительно, сопровождающие глядели на Джилл зло, исподлобья.
– Не говори глупостей. – ответила кормилица. – Никто не собирается тебя убивать. Ты – жена моего сына, будущая мать наследников. Ты нужна нашему роду. Следовательно, ты будешь жить. Однако твоё поведение требует корректировки. Этим и займёмся. Переодевайся!
– Слушайте, ну интереса ради, – опять вставила фразу Джилл, – а что не так-то? У нас с Виктором всё прекрасно. Он мной доволен. Что вы исправлять собрались-то? – ей хотелось узнать, что её ждёт.
– Мой дорогой сын ничего не видит из-за твоей красоты. Однако твоё поведение совершенно не соответствует поведению почтенной супруги. В тебе нет ни почтения, ни уважения, ни подчинения. Вот с последнего и начнём. Ты должна научиться слушаться. Смирение – главная добродетель женщины.
Веста умолкла и всем своим видом показала, что больше не произнесёт ни слова. Джилл прикинула расклад. И он явно не в её пользу. Несколько пар злобных глаз, уставившихся на неё, говорили о бесполезности всякого сопротивления.
Скрепя сердцем, Джилл переоделась в уродливое платье и повязала на голову светлую косынку – она тоже по дресс-коду полагалась.
Процессия с Вестой во главе и Джильдой в составе, спустилась вниз по длинным ходам. Потом вышли на улицу и остановились около дурно пахнущего сарая. Особое амбре оповещало, что здесь общественная уборная для работников подворья.
Джилл вся сжалась. Во-первых, здесь мороз, а она без пальто. Во-вторых, страшная догадка поразила её.
– Покажите ей здесь всё. – обратилась Веста к работникам. – И чтобы к вечеру, милочка, тут всё блестело. Иначе останешься на ночь в сарае.
Джилл вдруг резко перестало быть холодно. Догадка подтвердилась. Кровь закипела. Как бы ей не хотелось выжить, но если она сейчас подчинится, от подобного оскорбления она в век не отмоется. Её репутация госпожи никогда не восстановится. Подчиняться нет никакого смысла. А значит, можно оторваться. Хоть напоследок.
Джилл встала прямо напротив Весты и начала ей высказывать прямо в лицо:
– Ты старая тупая бабка. – говорила девушка громко, чтобы весь двор слышал. – Мозга совсем нет. Забыла, кто я? Так я тебе напомню. Виктор вернётся и прогонит тебя прочь! Жестокая старуха, не пожалевшая ради своих амбиций собственного сына!
После этих слов Джилл тут же получила пощёчину.
Бабка вся затряслась. На глазах её выступили слезы. Видать, Джилл задела за живое. За слишком живое и сокровенное.
– Увести. – почти шёпотом отдала Веста приказ своим людям.
Джильду тут же схватили под руки парни в капюшонах и потащили в сторону подземелья. Очень скоро девушка оказалась запертой в одной из камер замка.
Оставшись одна, госпожа огляделась. Суровые каменные стены. Две полки для сна с одной и с другой стороны. Наверх окно, огороженное решёткой. Решёткой!!! В такой дикий холод. С улицы в камеру даже снег попадал.
Джилл забралась на полку, подтянула к себе согнутые в коленях ноги и обхватила их руками. При такой температуре ей придётся несладко.
Она просидела так до вечера. Никто о ней не вспомнил и не пришёл. Даже кормить – не кормили. Всё бы ничего, но холод! Джилл совсем замёрзла и понятия не имела, как пережить ночь.
– Госпожа! – раздался тихий голос из-за двери камеры. – Госпожа, это мы! Вы здесь?
– Девочки, как вы меня нашли? – Джилл мигом поднялась и припала к двери. Голоса снаружи принадлежали её служанкам. – Как же я рада вас слышать! Как вы? Веста вам не навредила?
– Нет, она только отослала нас подальше. И строго-настрого наказала не приближаться к вам. Если она узнаёт, что мы здесь…
– Да не узнает она! – перебила подругу товарка. – Госпожа, не переживайте, мы подкупили стажу. Никто не узнает.
– Подкупили? То есть вы можете вытащить меня отсюда? – спросила Джилл.
– О, госпожа! – взмолились служанки. – Простите нас, никчемных. Но даже если вам удастся покинуть подземелье, вас сразу схватят. Повсюду в поместье люди Весты. Да что говорить! Все, кроме нас, подчиняются ей. Но если вы всё же хотите выйти… Госпожа, приказывайте! Мы всё для вас сделаем!
– Нет-нет, – отказалась хозяйка, – слишком рискованно. – Чтобы бежать, мне нужен аэроскейт, а он в моих покоях, в башне. Притащить сюда доску незаметно вы всё равно не сможете. Значит будем ждать. Мне обязательно нужно добраться до скейта. И ещё, девочки, очень вас прошу, берегите себя. Не нужно геройства.
– Но мы готовы на всё ради вас!
– Я знаю, – мягко отозвалась Джилл, – и я вам благодарна. Но ваша помощь мне ещё понадобится, а для этого вы не должны вызывать никаких подозрений у Весты. Поэтому, девочки, выполняйте всё, что она скажет. Мало того, начните поносить меня, ругать. Якобы я вас держала в страхе, мучила и всё такое…
– Но это неправда… Госпожа, вы очень хорошая!
– Спасибо, но сейчас главное заставить поверить Весту, что вы меня ненавидите. Что столько месяцев примерно служили мне лишь из страха. Послушайте. Веста обязательно должна в это поверить. Тогда и только тогда, вы сможете незаметно прийти мне на помощь, когда понадобитесь. Вы всё поняли?
– Да, госпожа, конечно, госпожа. Всё сделаем, госпожа. И ещё, примите от нас это. – в отверстии в двери куда обычно продвигают еду для заключённых, показалась бутылка. – Госпожа, возьмите. Это чистая брага. Она поможет вам продержаться холодной ночью.
– За брагу спасибо! – Джилл с удовольствием взяла бутылку. – Так у меня хоть какой-то шанс выжить появится. А теперь, мои хорошие, уходите. И помните, что я вам сказала. Никто не должен ничего заподозрить.
Служанки спешно удалились. Джилл снова осталась одна. Забравшись на полку, она откупорила бутылку и отпила глоток. Согревающая жидкость мигом разнеслась по венам. Стало немного теплее.
Но служанки оказались не единственными гостями в этот вечер. Поздно, уже почти ночью, дверь камеры заскрипела и с тусклой свечой в руках в помещение вошла Веста. Она поставила принесённое тусклое освящение на полку, противоположную той, на которой сидела Джилл. Убедившись, что тара закреплена хорошо и не упадёт, кормилица примостилась тут же.
– Свеча? – удивлённо посмотрела на гостью Джилл. – Веста, вы серьёзно? Нормального фонаря не нашлось?
