Текст книги "Ночные клинки"

Автор книги: Стефан Корджи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Видел, господин, – поклонился Пхарад. Узнав о смерти Веледа, он преисполнился благоговения по отношению к Конану. – Они начали появляться тут примерно пять лет назад – и Велед резко пошел в гору. Говорят, он вступил с ними в союз. И от них получил силу прикончить жену своего злейшего врага, торговца Чесму…

– Что ты знаешь о Ночных Клинках? Откуда они появились? Чего хотят? Где их оплот?

Пхарад виновато развел руками.

– Не серчай, господин, но мне ведомо немногое. Пришельцы с этих кораблей поддерживали Веледа, но чем еще занимались они в Бодее – не знаю. По крайней мере, я слышал только о покупке рабов для их галер.

– Понятно… – проворчал Конан. – Никто ничего не видел, никто ничего не знает… Куда бить? Кого рубить? Похоже, пока я не поймаю кого-то из этих свиней и не допрошу, как следует, мы ничего не добьемся и ничего не узнаем…

– А что! Отличная мысль! – подхватил Пхарад. – Они часто сходят на берег – подстережем и по голове!

– Ох, не кончится это добром! – предостерег осторожный Хашдад, но остановить Конана было уже невозможно.

* * *

Целый день они провели в портовой таверне, не спуская глаз с черной галеры Ночных Клинков, выжидая удобного момента…

Ужас продолжал шествовать по Бодею. Незримое существо шагало вечерними улицами, время от времени останавливаясь и касаясь ледяными пальцами лбов своих жертв. И те, кого коснулась холодная длань демона, послушно впадали в безумие, убивая самых близких своих людей. От дома к дому, умножаясь, незримыми змеями ползли слухи – один другого страшнее. И с ними ничего не могли поделать даже жрецы Индры.

Наступил душный и жаркий бодейский вечер. Конан сидел за столом в портовом кабачке, положив подбородок на кулаки и не сводя взгляда со смутно чернеющей в быстро сгущающихся южных сумерках галеры Ночных Клинков. К кораблю медленно подгребало три лодки – команда черной галеры постоянно держалась вся вместе.

Они не затевали драк, не нарушали порядок, и – что особенно не понравилось Конану – как-то по-особому дружелюбно держались с дежурившими в порту жрецами Индры.

Весь день киммериец провел в небольшом портовом заведении, пристально следя за ненавистной галерой, и в то же время внимательно прислушиваясь к разговорам. Разумеется, собравшиеся судачили и о тех страшных убийствах, что стали ни с того ни с сего случаться то тут, то там. Однако в тот вечер он не обратил на них особого внимания.

И лишь когда уже совсем стемнело, Конану показалось, что удача наконец-то решила улыбнуться ему. От черной галеры внезапно отошла небольшая двухвесельная лодка; кроме гребца, там находился только один человек в глухом, почти сливавшемся с мраком плаще.

Вскоре лодка причалила. Человек в плаще небрежно кивнул гребцу и двинулся куда-то в глубину бодейских улиц. Конан бесшумной тенью метнулся за ним.

Слухи сделали свое дело – с наступлением ночи улицы города мгновенно пустели. Обитатели Бодея отсиживались по домам, накрепко заперев окна и двери, еще не зная, что от бродящего по переулкам ужаса их может защитить лишь совсем иное…

Мало кто мог бы сравниться с Конаном в искусстве скрадывать добычу. Незнакомец в плаще ничего не заподозрил – да и времени у него на это явно не было. Пройдя совсем немного в глубь города он вытащил из-под плаща небольшой кожаный мешочек, распустил стягивавшие горлышко завязки и встряхнул. Наблюдавший всю эту сцену Конан удивленно поднял брови – мешок оказался пуст.

Совершив сие, человек с галеры Ночных Клинков решительно шагнул к незаметной щели между двумя домами, и киммериец внутренне возликовал – лучшего места для задуманного им и пожелать было нельзя.

Северянин скользнул вдоль шершавой глинобитной стены. Здесь… это здесь… теперь налево…

Он уже слышал в темноте шорох шагов удалявшегося незнакомца, как волосы внезапно зашевелились на затылке киммерийца Сердце оледенил страх – чувство, с точки зрения Конана, позорное и постыдное для каждого воина. Но на сей раз он ничего не мог поделать. В его душе ворохнулось нечто глубинное, первобытное, сохранившееся еще от тех времен, когда предки человека опасливо выглядывали из тьмы своих горных пещер и когда мир принадлежал совершенно иным существам, сознаниям мрака и ночи…

Конан замер. Инстинкт подсказывал ему, что двигаться нельзя ни в коем случае; у него за спиной внезапно появилось нечто столь грозное и страшное, что Конан даже не мог подобрать ему имени. Это был не какой-нибудь обычный демон, вроде того, что владел плотью Веледа и на которого хватило одного-единственного серебряного шарика. Нет! За плечами киммерийца застыло создание куда грознее и необорнее обычного обитателя Нижних Миров. Ему нипочем было серебро и кованое железо, обереги храмов и заклятия местных колдунов. В затылок Конану текло ледяное дыхание жуткой безглазой силы, и, казалось, нет уже ничего, что могло бы ей противостоять.

Киммериец медленно повернулся, распластываясь по стене и сжимаясь в комок. Его окутывала тень, он был словно старый горный волк, что умеет прятаться в камнях, не доходящих и до середины икр человека; ни один цивилизованный хайбориец не смог бы увидеть его сейчас.

Но загадочное существо, таящееся в складках широкого плаща Великой Ночи, могло. Ибо смотрело отнюдь не человеческими глазами. Оно смотрело в упор – и киммериец, весь, оледенев, тем не менее, не отводил взгляда

Можно было сказать, что он не видит почти ничего. И, наверное, любой, кроме разве что очень искушенного мага, не смог бы разглядеть там ничего, кроме сумрака. Но Конан видел! Видел, потому что тварь в ночи думала о нем, и это странным образом давало киммерийцу возможность разглядеть за завесами сумерек смутные, туманные очертания плавающего над землей неправильной формы шара с несколькими темными пятнами глаз и одной длинной, складывающейся во много раз рукой. Подобно крохотным холодным огонькам, тускло светились оконечности сотканных из мглы пальцев.

В сознании существа медленно закипала злоба. Оно четко видело Конана – однако почему-то не атаковало. Киммериец медленно потащил из ножен свой меч – и только теперь увидел, что сразивший демона серебряный шарик на вершине эфеса слабо мерцает – алым приглушенным светом.

И, похоже, существо это видело. Спустя мгновение оно решилось. Эта добыча чем-то не понравилась ей. Развернувшись, оно медленно поплыло прочь, тут же исчезнув из глаз – как только перестало думать о Конане.

Киммериец тяжело привалился к стене. Уф-ф-ф!!! Что за новая напасть в славном городе Бодее? Уж не об этом ли ужасе болтали гости в кабачке, пока он, Конан, пялил глаза на ненавистную галеру?..

Страх поспешно бежал. Оцепенение проходило, киммериец встряхнулся и расправил плечи. Преследовать того типа в плаще уже было бесполезно – пока киммериец состязался с призраком «кто кого переглядит», незнакомец с корабля Ночных Клинков давно уже исчез во мраке.

Конан вновь повернулся. Страшный призрак уплыл, скрылся – но неужели же он, Конан, позволит ему вот так бродить по городу? Конечно, на первый взгляд – какое до этого ему, Конану, дело? Пусть каждый защищается, как может и да пребудет благословение Крома с ними! Но, с другой стороны, киммериец чувствовал, что призрак появился на этом месте не просто так. Этот тип в плаще, встряхивающий пустой на первый взгляд кожаный кошель… Уж не он ли, этот господин с черной галеры, повадился выпускать на мирно спящий город свое голодное чудовище?..

Северянин ощутил некое озарение. Чутье подсказывало ему, что он прав. И раз так, раз этот демон с корабля его, Конана, злейших врагов, то значит, в щели отсиживаться нечего. Вперед, и мы еще посмотрим, помогут ли тебе, тварь, твои адские покровители!

Приняв решение, Конан действовал стремительно. Память мгновенно восстановила все, услышанное в портовой таверне. Люди сходят с ума… убивать всех, кто окажется рядом…

Держа наготове меч, северянин черной молнией метнулся по замершей, оцепеневшей улице, всем существом своим, чувствуя распространяющийся по округе ужас. Неведомое создание оставляло за собой настоящий шлейф – нет, не запаха, но именно страха, ощущаемого столь же четко, как и разлитое по мостовой благоухание.

Впереди внезапно раздался ужасный, душераздирающий крик – крик боли и ужаса. Конан рванулся вперед, но было уже поздно.

Ставня на втором этаже одного из домов была выбита, а на мостовой, прямо под ногами киммерийца, умирала темноволосая девочка лет пяти с начисто раздробленным затылком.

В окне, из которого раздавался крик, появилось искаженное лицо молодого мужчины. Несколько мгновений он, замерев, остекленевшими глазами смотрел на маленький трупик внизу, а потом с каким-то хриплым, животным ревом сам ринулся следом, норовя разбить голову о камни.

Конан успел шагнуть и подхватить падающего. Вдвоем спаситель и спасенный дружно повалились на камни.

– Зачем, зачем! – вырвалось из горла самоубийцы сдавленное, булькающее рыдание. – Зачем ты меня…

– Тихо! – рявкнул Конан. – Говори быстро, если хочешь отомстить! Когда это случилось? Сейчас?..

– Да, только что, – простонал несчастный отец.

– Что ты почувствовал?!

– Холодные пальцы на лбу… холодные пальцы… а потом… я вдруг подумал, как она безобразна, моя дочурка, и… O! Нет! – Он внезапно зашелся стонами. – Не помню! Не помню! Пальцы! Они выдирают из меня память! O! О!..

В окнах зажигался свет, хлопали ставни, разбуженные криками люди, выглядывали наружу.

Оставив глухо рыдающего над трупом дочери отца, Конан вновь зашагал вперед. Больше ему там делать было нечего. Он знал все, что хотел знать. Демон – или еще какое-то существо не из мира людей – и впрямь сводило людей с ума, и никакие стены не могли защитить несчастных. Что ж, в прошлом ему, Конану, случалось драться и с магами, и с демонами, и он всегда выходил победителем. Он победит и на этот раз! А взамен можно будет потребовать со здешних правителей добрую толику золота и самоцветов, что позволяют так весело проводить время в компании девушек не слишком строгих правил…

Пригнувшись, Конан мчался по улице. Сейчас, сейчас, сейчас… вот уже появился знакомый холод в груди… здесь, здесь, здесь… совсем рядом…

Он замер. Улица перед ним была совершенно пуста – и в то же время не пуста. Совсем рядом, быть может, шагах в двадцати, висело над землей странное создание, и Конан безошибочно ощущал его смертоносное присутствие. Внимание твари было обращено на один из домов – в первом этаже – большая, богатая лавка, второй этаж – жилой. Существо всматривалось и всматривалось, словно выбирая новую жертву…

Глазу Конана было доступно лишь легкое мерцание над землей, словно там дрожали и танцевали потоки горячего воздуха, поднимающиеся над раскаленной крышей. Определенных, ясно очерченных контуров варвар не видел – но этого мерцания ему было достаточно. Серебряный шар вновь заалел. Враг был совсем рядом.

И тут тварь, наконец, соизволила обратить свой взор на киммерийца. Из тьмы внезапно проступил туманный шар с невероятно длинной, причудливо изогнутой рукой, что тянулась к окну второго этажа. Длинные пальцы уже погрузились в стену, не встречая на своем пути никаких препятствий.

Конан бесшумно прыгнул. Вколачиваемый существом в его сознание страх вновь попытался заставить его панически бежать – напрасная попытка. Прежде чем рука туманного демона коснулась лба киммерийца, северянин со всей силы ударил по ней эфесом своего меча. Ударил – и в тот же миг в грудь его словно бы врезалась громадная глыба льда, отбросившая его на несколько шагов.

Но и демону досталось. Теперь он неотступно думаю лишь об этом дерзком смертном, что осмелился встать у него на дороге, и рука страшного существа горела алым бесшумным и бездымным пламенем, точь-в-точь такого же цвета, как и лучи, испускаемые шаром на эфесе меча Конана.

Наверное, демон взвыл бы от боли, если бы имел голос. Шар задергался, словно в конвульсиях, призрачные горящие капли его плоти падали на мостовую, оставляя глубокие выемки в твердом и неподатливом камне.

Конан вновь вскочил на ноги. Все тело пронзило острой ледяной болью, однако, превозмогая себя, он все равно прыгнул – чтобы ударить в один из темных провалов глаз бестии и покончить дело раз и навсегда.

Однако, демон – или как там еще звали это создание умудренные маги, знатоки Темных Миров – не принял предложенного боя. Туманный шар резко взмыл вверх, тотчас растаяв в темном небе. И на миг Конану почудилось, что он слышит слабый отзвук пришедшего откуда-то издалека – быть может, из гавани? – зова, которому подчинилось незримое существо…

Чувствуя себя разбитым и обессиленным, Конан бережно спрятал меч и медленно зашагал прочь. Он не заметил, как на спасенном им доме распахнулось окно и какая-то фигура долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся в сумерках…

Когда киммериец вернулся в открытый всю ночь портовый кабак, где у них с Хашдадом и Пхарадом было установленное место встречи, оба его спутника не находили себе места от беспокойства.

Рассказ Конана они слушали с разинутыми ртами. – Так ведь это… надо на этих самых гадов с галеры натравить жрецов Индры! – высказал предположение Пхарад. – Хоть на что-то эти дармоеды сгодятся, не дающие жизни честным ворам!

Добродетельный кузнец неодобрительно покосился на разбойника.

– Ну, уйдут Ночные Клинки из гавани – и что с того? – возразил Конан. – Надо поступить не так. Ты, Пхарад, должен устроить так, чтобы жрецы сами нашли…

Он не договорил. Потому что именно в тот миг дверь трактира распахнулась. Внутрь шагнули одетые в свои всегдашние мантии жрецы верховного бодейского бога. В мгновение ока они образовали молчаливый полукруг возле того стола, за которым сидели Конан, Хашдад и Пхарад.

Вор дернулся было, потянувшись к ножу, однако киммериец перехватил его руку. Ссориться со жрецами не входило в планы северянина… во всяком случае, пока не входило.

Остальные гости таверны поспешили убраться восвояси – причем настолько спешили, что едва не вынесли двери и окна.

Из молчаливых рядов неспешно вышел старик очень древний, весь какой-то высохший, но с осанкой молодого, полного сил воина. Глаза его были чисты и пронзительны, и по ним совершенно нельзя было сказать, что жрец особенно тяготился бы своими летами. И, когда он заговорил, голос его оказался неожиданно звучен и полон – ничего общего со старческим дребезжанием.

– Ты Конан, именуемый Киммерийцем? – сухо осведомился старый служитель Индры, хотя видно было, что этот вопрос он задает чисто проформы ради. – А это – Хашдад-кузнец, твой спутник…

Пхарад посерел. Метнув на него острый взгляд, старик продолжал:

– И член славной гильдии бодейских воров, известный карманник Пхарад – я всех назвал правильно?

– Допустим, – спокойно сказал Конан, кладя поперек стола свой обнаженный меч. – И что с того?

– Мне передали, что тебе довелось встретиться лицом к лицу с бродящим по улицам Бодея злобным «пх-г-сари». Это так? – Старик прямо-таки буравил Конана взглядом. Похоже было, что ни Хашдад, ни даже вор Пхарад ни в малейшей степени его не занимают.

– Я не знаю, как называется это существо, но этой ночью мне и впрямь пришлось столкнуться с каким-то демоном, – спокойно кивнул Конан. – Мы встретились… и я надеюсь, что ему эта встреча не очень-то понравилась! – Северянин расхохотался.

– Даже самые сильные наши заклятия и моления к Индре не смогли избавить нас от этого бедствия, – по-прежнему глядя прямо в глаза Конану, продолжал жрец. – Назови свою цену, Конан из Киммерии, и изгони беса из нашего города! Иначе люди в Бодее просто сойдут с ума или разбегутся – рано или поздно…

– Моя цена будет немалой, – не моргнув глазом, ответил северянин. Лицо Пхарада стало мало-помалу обретать нормальный цвет – он поверил, что жрецы явились не за ним. – Готовы ли вы будете заплатить ее?

– Если твоя цена окажется меньшей, чем та, что запросили наши гости из ордена Ночных Клинков, – столь же хладнокровно ответил старик. – Они тоже запросили немало…

Конан стиснул зубы. Да, он не ошибся. Эта тварь и впрямь принадлежала кому-то из магов проклятого Ордена. Конечно, им ничего не стоило избавить от нее город – если они владели тайной заклятий, которым повиновалась бестия!

– Золото, – сказал Конан. – Доброе чистое золото Айодхьи, что принимают от Кхитая до Мессантии!

– Это понятно, – поторопил его старик. – Сколько?

Киммериец поднял глаза к потолку. Обидно было бы продешевить, но и упустить такую сделку – тоже…

– Трижды столько, сколько весит этот меч! Лицо старого жреца осталось бесстрастным.

– И всего-то?

– Разумеется, вместе с ножнами, – поспешил поправиться Конан.

– Ты получишь в пять крат больше, чем весит твой меч с ножнами, – торжественно провозгласил жрец. – Более того, ты станешь почетным горожанином Бодея!

– Высокая честь, – чуть усмехнулся Конан. – Ладно, старик! Половину денег на бочку немедленно, остальное, как только дело будет сделано. И еще – мои люди должны быть неприкосновенны! Особенно это касается Пхарада…

Жрецы быстро переглянулись. Похоже было, что это условие им совершенно не понравилось.

– Хорошо, – бесстрастно заметил старший жрец. – Я согласен и с этим. – Твоя цена ниже запрошенной Ночными Клинками.

– Только вы должны держать все это в тайне, – предупредил жрецов Конан. – Иначе… иначе демон будет настороже и может придумать какую-то уловку. Если хотите, чтобы все было наверняка – молчите!

– Не надо учить жрецов Индры хранить тайну! – надменно ответил жрец. – Возьми свое золото, Конан из Киммерии. Я догадывался, какими будут твои требования, и захватил все потребное.

Откуда-то из задних рядов появились внушительного вида весы и увесистые кожаные мешки. Зазвенело золото, и Конан увидел, как у Пхарада стали медленно разгораться глаза.

Была отмерена половина уговоренной доли. Распихав ее по небольшим кошелям, Конан решительно поднялся.

– Пошли!.. – бросил он своей команде. – Уже скоро рассвет. Надо выспаться, потому что следующей ночью мы выйдем на охоту.

Пхарад вознамерился было запротестовать, но при одном взгляде на выразительное лицо Конана поспешно прикусил язык.

* * *

Лиджена открыла глаза. Мягкая перина, уютная подушка, – все манило поспать еще. Но где-то совсем рядом, за дверью, слышались голоса – и она с невесть откуда взявшейся смутной тревогой стала прислушиваться к ним, сама удивляясь, отчего это так взволновало ее – подумаешь, Амрик беседует с каким-то посетителем…

«А вдруг это люди Веледа?! – внезапно мысль пронзила ее ледяной иглой страха. – Вдруг они выследили меня, и дом уже окружен головорезами, а какой-нибудь капитан крысиного императора сейчас предлагает Амрику сдаться?!»

Легкое одеяло отлетело в сторону. Босая и полуодетая, Лиджена вскочила, прильнув ухом к замочной скважине. Нет, слов не разобрать. Амрик говорит напряженно, голос глух – он словно бы объявляет клиенту, что невозвращенный долг он, Амрик, будет вынужден выбивать любыми средствами, и пусть незадачливый торговец сам по доброй воле, как можно скорее, расстанется со своей лавкой, домом или товарами, чтобы не навлекать на свою голову лишних неприятностей…

Лиджена заметалась по спальне. Ничего даже отдаленно напоминающего оружие! Разве что эта ваза… достаточно тяжелая и достаточно удобно лежащая в руке, чтобы ею можно было разнести череп неосторожно потянувшемуся к ней человеку. Будь что будет, но второй раз она живой в руки Веледа не дастся!

Ожидание становилось нестерпимым. За дверью по-прежнему переговаривались два голоса – похоже было, что собеседники спорили. Лиджену охватила внезапная паника. Да, да, конечно, это они – разбойники и бандиты из городских выгребных ям! Они пришли сюда за ней! Быть может, явился даже сам крысовидный Велед! Но нет, вновь он ее не получит! Она не станет ждать здесь, она должна выйти – ведь в спальне все равно не спасешься от меча и кинжала…

Накинув на плечи просторный халат, Лиджена осторожно приоткрыла дверь.

Внизу, в просторной гостиной, куда от дверей спальни вела широкая лестница орехового дерева, за небольшим круглым столиком сидели двое. Спиной к Лиджене был Амрик; перед ним же устроился невысокий чернобровый мужчина с глубоко посаженными глазами, орлиным носом и курчавой бородой. Пожалуй, он слегка походил на шемита – с купцами этого народа Лиджена несколько раз сталкивалась в доме отца.

Одет он было роскошно – но это не была кричащая роскошь золотого шитья и усеивающих воротник бриллиантов. Это был драгоценный наряд из «тхегая» – ткани, что могли себе позволить только короли. Зачарованные магами стихийные духи творили эту ткань в обмен на свободу. Только «тхегай» имел такой густой, неповторимый, ни с чем не сравнимый отлив и блеск – блеск, перед которым тускнело даже золото. Кто-то сказал, что пленные духи вплетают в нити свои горькие слезы, пролитые в заточении.

У Лиджены вырвался вздох облегчения. Нет, ранний гость Амрика Тохона никак не мог быть из свиты Веледа.

Амрик же, услыхав странный звук наверху, подскочил, словно ужалейный. К изумлению Лиджены, на лице его отразилось величайшее смятение, когда он увидел ее.

– Лиджена!.. А… э… ты давно тут?!.. Я не ждал, что ты встанешь так рано…

Щеки Лиджены залила краска стыда. Но отступать было уже некуда – тем более, что кроме халата надеть ей все равно было нечего. В гардеробе Амрика Тохона имелась только мужская одежда.

– И-извините… Я одета не слишком подобающим образом для приема гостей, – пробормотала Лиджена, готовая сгореть со стыда.

– Не тревожьтесь, моя госпожа, – гость Амрика поднялся, отвесив девушке полный истинно королевского достоинства поклон. – Какие, даже самые роскошные, одежды смогут соперничать с вашей несравненной красотой, известной далеко за пределами Бодея?..

Лиджена вновь покраснела. Банальный комплимент был поднесен с такой серьезностью, что казался самой что ни на есть истинной правдой…

Поднявшись, гость с любезной улыбкой и элегантным легким поклоном предложил Лиджене занять его место. Девушка не удержалась от любопытства как следует разглядеть вблизи драгоценный «тхегай», незнакомец перехватил ее взгляд и понимающе улыбнулся.

– Да, да, прекрасная Лиджена воистину права – это и в самом деле работа духов. Вы можете пощупать, если хотите. Прошу вас не стесняться!..

Манеры у гостя были истинно королевскими. Рука Лиджены робко коснулась края роскошного одеяния. Мужчины с одинаковыми усмешками следили за ней, и, присмотрись девушка внимательнее, неестественный блеск в глазах Амрика Тохона не мог не насторожить ее…

– Но это же одежда королей!.. – пробормотала Лиджена.

– Да, – гость слегка улыбнулся. – Именно так оно и есть. Одежда королей.

– Я чувствую слезы тех, кто ткал! – вырвалось у Лиджены, пальцы которой по-прежнему скользили вдоль обшлага рукавов.

Гость усмехнулся. – Это не более чем красивая сказка. Духи не умеют плакать. На это способны только мы, люди. И я услыхал, что с вами только что приключилась совершенно ужасная история. Быть может, вы расскажете мне? Я хотел бы помочь. У меня есть влияние… в определенных кругах.

Внимательный, сочувствующий взгляд очень располагал к собеседнику. Лиджена отпила из поднесенного Амриком хрустального бокала с вином, чувствуя, как по телу распространяется приятная теплота. Незнакомец казался ОЧЕНЬ любезным, а его интерес к ее бедам – совершенно искренним.

Девушка заговорила, во всех подробностях излагая свалившиеся на нее беды. Несколько раз она упомянула имя Конана-киммерийца, из-за которого и заварилась вся эта каша, и с мстительным удовлетворением отметила, что брови собеседника чуть сдвинулись, а взор потемнел. Он, несомненно, знал этого проклятого бродягу. Наверняка он сумеет помочь ей, Лиджене, достойно отомстить им всем – и Конану в первую очередь.

О том, что если бы она не бросилась наутек сразу по приезде в Бодей, то не попала бы в руки Веледа, Лиджена уже не думала.

Рассказывая, девушка пристально изучала незнакомца. Он, конечно, был уже немолод – между сорока и пятьюдесятью, но его крепкому сложению позавидовал бы даже Амрик. И эти манеры – такого обращения Лиджена не встречала нигде и ни у кого. Эти манеры были поистине достойны короля!

Разволновавшись, она прикончила свой бокал и даже не заметила, как Амрик услужливо подсунул ей новый. Помимо ее собственной воли, в голове Лиджены начали роиться, самые что ни на есть, соблазнительные мысли.

Мужчины рода Тохонов испокон веку занимались ростовщичеством и их контора была известна далеко за пределами Вендии. Они частенько давали в долг и весьма высокородным персонам, которым требовалась срочная помощь. Кто-то хорошо сказал, что королевский пурпур редко идет рука об руку с полным кошельком. Частенько подобные персоны оказывались вынуждены искать помощи ростовщиков для того, чтобы вернуть себе утраченный трон. Не может ли этот незнакомец, наделенный истинно королевским достоинством и настоящими придворными манерами, быть одним из таких, странствующих в поисках денег для найма армии и устройства переворота? История сохранила имена нескольких удачливых ростовщиков, ссудивших деньги в нужный момент и нужному лицу – и впоследствии обретших дворянство, власть, титулы, земли и богатство…

Сердце Лиджены учащенно забилось. Несомненно, несомненно, так оно и есть! Конечно, незнакомец прибыл в Бодей тайно – вот почему Амрик до сих пор не представил Лиджену гостю как подобает. И наверняка поэтому из дома удалены все слуги! Для краткой поездки в Айодхью их не рассчитывают.

Ее улыбка становилась все шире. То-то папа удивится, узнав, что мой Армик ведет дела с королями и принцами крови! Амрик, дорогой мой, ты просто чудо! Представь: предприятие увенчалось успехом. И я – я, Лиджена, уже не просто Лиджена, а… раджасса Лиджена! Или… или даже… страшно подумать… Магараджа Лиджена раджстана Тохон!

Начала кружиться голова. Что это? От радости? Или она уже опьянела? Но она же выпила совсем чуть-чуть! И что за странный озноб? Комната как будто плывет перед глазами…

– Тебе нехорошо, дорогая? – участливо спросил Амрик.

– Д-да… Амрик, милый, извини… я хотела бы подняться к себе… и прилечь…

Мужчины пристально уставились на нее.

– Ну что ж, если прекрасная Лиджена хочет нас покинуть – как бы это ни было печально, нам остается только смириться, – развел руками незнакомец.

Лиджена кивнула с застывшей улыбкой и попыталась встать. Голова кружилась с каждым мигом все сильнее и сильнее; а вдобавок девушке отказались повиноваться ноги. Она не смогла подняться.

– Амрик… – Язык шевелился еле-еле. – Помоги мне, Амрик…

– Ну что, Нелек, по-моему, все в порядке? – неожиданно произнес Амрик, поворачиваясь к своему гостю.

Лиджена попыталась понять, что происходит – безуспешно. Мысли окутывал плотный густой кисель. Веки вдруг стали непомерно тяжелыми, словно к каждой было привешено по гире.

– Нелек?.. – прошептала она непокорными губами.

– Дорогая моя, это одно из моих имен. Есть и другие – маг Пелий, например; но куда больше людей в Бодее знают меня под именем Нелека Кахала.

– И не только в Бодее, а и в Айодхье и по всей Вендии! – добавил Амрик со льстивой улыбкой.

Лиджена выпрямилась, собрав последние силы. Она слыхала это имя – Нелек Кахал! Да, несомненно, она его слышала – когда-то давным-давно, в несказанно далекой стране.

А потом осознание внезапно обрушилось на нее, словно штормовая волна на песчаный берег.

– Нелек Кахал, работорговец!

– Это одна из моих профессий. И я не без оснований считаюсь самым лучшим в нашей гильдии, – самодовольно заявил гость Амрика. – А кроме того, мне помогают многие достойнейшие люди – как наш любезный хозяин, Амрик Тохон, в частности.

– Амрик… – Язык окончательно отказался повиноваться. Как и все остальное тело тоже. Лиджена сидела, не в силах пошевелиться. Ее охватывал ужас, стремительно пробиваясь сквозь липкую завесу сонливости и забвения. Тело окончательно вышло из повиновения. Она едва-едва могла моргать.

– Не надо сопротивляться, дорогая, – заметил Амрик, пристально наблюдавший за ней. – Снадобье, которое я дал тебе, очень сильно. А почтеннейший Пелий – он же Нелек Кахал – прибавил еще и своего чародейства…

– Ты полностью парализована, красавица, – подхватил маг-работорговец. – Так мне будет гораздо проще вывести тебя из города. Эти жрецы Индры… порой на них не действуют никакие аргументы.

Тохон вновь с готовностью захихикал.

– Амрик… почему?.. – Слова сами собой сорвались с ее губ. – Я… люблю… тебя… И… думала… что ты… меня… тоже…

– Глупая! – снисходительно улыбнулся Тохон. – Конечно же, я люблю тебя. Просто деньги я люблю еще больше. А тут сложились такие обстоятельства… Жрецы нашего всемогущего Индры принуждают меня покинуть город. Мы… кое-что не поделили, и я понес некоторые убытки. Уплаченная мне Нелек Кахалом цена за тебя позволит смягчить удар и начать все сызнова где-нибудь в другом месте – скажем, в Айодхье.

Наступило молчание. Из аквамариновых глаз Лиджены медленно лились слезы. Она уже не могла ни закричать, ни убежать, ни даже зарыдать в полный голос – тело стало совершенно чужим.

– Амрик, подгони мой экипаж к черному входу, – распорядился Нелек Кахал. – Мне пора трогаться. Галера вот-вот снимется с якоря.

– Да, конечно, – Амрик с готовностью вскочил, словно слуга.

Веки Лиджены смыкались, наваливалось сонное беспамятство. Однако последним усилием воли, прежде чем окончательно потерять сознание, она внесла в свой черный список еще двоих – Нелека Кахала и Амрика Тохона, поместив их вместе с императором Веледом (владыка воров был уже мертв, но девушка о том не знала) и – открывающим список ожидающих возмездия – Конаном-киммерийцем.

Амрик спокойно стоял рядом, скрестив на груди руки. Одет он был в просторный долгополый балахон светлого сукна, перепоясанный на талии роскошным, шитым золотом поясом. Приоткрылась дверь.

Глава XI

И вновь над Бодеем спустилась непроглядная ночь. Горожане дружно молились Индре в надежде, что всемогущий покровитель города убережет их от страшной напасти, выползавшей с темнотой на узкие мощеные улицы. Бодей вымер, словно во время эпидемий Черной Смерти. Жрецы ходили по улицам, громко призывая всех оставаться по домам и спрятать подальше все, что могло бы послужить орудием убийства, и от этого мирным обывателям становилось еще страшнее.

Конан, Пхарад и Хашдад встретили ночь в портовом кабаке – кроме как в гавани, нигде в городе подобных заведений не имелось. Кузнец и вор были угрюмы, словно плакальщики на похоронах. Еще бы! Все их усилия отговорить киммерийца от этого самоубийственного мероприятия не увенчались успехом. Конан закусил удила и, грохнув кулаком по столу, заявил, что он все равно пошел бы на это дело, даже если правящие городом жрецы не заплатили бы ему ни гроша.