Текст книги "Изумрудно-зелёный с серебром и Кубок Огня"

Автор книги: Стася Лер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Вижу, тебе этот предмет знаком, Маргарет, – улыбнулся директор, пристально наблюдающей за реакциями своей юной собеседницы.

– Это Омут Памяти, сэр. Но я не понимаю, – Грета растеряно подняла глаза на пожилого волшебника, – что Вы хотите мне показать.

– Всего лишь прошлое, – Дамблдор коснулся палочкой поверхности субстанции, что заполняла чашу, и оно быстро завращалось, становясь прозрачным как стекло. Сквозь него проступили очертания зала, амфитеатром расположенные сиденья и четыре деревянный стула внизу, у подножья. Директор чуть качнул чашу, держа её за пологие края, и изображение поменялось. Теперь в Омуте Памяти отражалось перекошенное от слёз и страха лицо светловолосого юноши. Его гулкий, как из бочки, голос звучал особенно отчаянно: «Мама, нет! Я не делал этого, не делал! Я ничего не знал! Не отправляйте меня туда!». Грета отвернулась, не сумев сдержаться, и закусила губу. Тяжело вздохнув, Дамблдор коснулся руки девочки, успокаивая. – Вижу тебе знаком этот юноша, Маргарет. Откуда?

– Я уже это видела этот суд. У меня был сон. Дело о пытках Лонгботтомов, – облизнула пересохшие губы девочка, вновь бросив взгляд на Омут Памяти. – Он не был виновен. Зачем Вы мне это показали, профессор?

– Не был виновен, вот как? Что ж, могу в это поверить. Бартемиус был необычайно жесток в те годы. Не пожалеть родного сына… – покачал головой директор будто бы задумавшись. Кивнув каким-то своим мыслям, он помешал волшебной палочкой в чаше. Её содержимое вновь стало перломутрово белым. Как ни в чём не бывало, волшебник обернулся к своей юной посетительнице. – Полагаю, искать живого Бартемиуса Крауча не имеет смысла?

– О чём Вы, сэр? – Маргарет вполне натурально удивилась, не понимая столь резкого перехода. – Почему Вы думаете, что он мёртв, сэр?

– Я доверяю своей интуиции, Маргарет, и фактам, а они говорят о том, что мистера Крауча уже нет в живых… Я могу попросить тебя ещё раз рассказать о том видении о Волдеморте и Хвосте, которое ты видела? – шелестя мантией, Дамблдор вернулся на своё место и соединив кончики пальцев, уставился поверх них на растерянную девочку. – Присядь, Маргарет. Хочешь чаю?

– Нет, спасибо, сэр, – мотнула головой Грета, не к месту (или очень даже к месту, учитывая всю ситуацию и своё крайне шаткое положение) вспомнив, что Веритасерум не имеет вкуса и запаха, а, значит, может быть добавлен куда угодно. – Конечно, я расскажу, профессор, только не знаю, чем это помочь. Вы, должно быть, уже слышали подобный рассказ.

– Да, профессор Снейп рассказал мне, что у тебя было видение, но меня смущает, что Гарри видел то же самое сегодня, – доверительно сообщил директор. – Может быть важна любая мелочь.

– Конечно, профессор, – согласилась девочка и принялась пересказывать последнее видение.

Дамблдор слушал Маргарет, прикрыв глаза, и казался глубоко отрешённым от мира стариком, уставших от интриг и воин. Слизеринка в это не верила, хотя бы потому, что знала – большую часть этих «игр» затеял он сам, для каких-то личных целей, знать которые, похоже, было не суждено никому, кроме него самого. Да, директор никогда не врал открыто, но его умение плести сеть из полуправды и недомолвок поражала воображение. Смог же он и её – чужеродный его плану элемент – органично вписать в сложное построение своих «воинов света». Маргарет быть таким «картонным солдатиком» не хотела совершенно, но и вставать в ряды таких же пешек, но уже на «тёмной стороне», желания поубавилось. Вот только решить, где же лежит её путь, девочка пока не могла. «Может, основать свою, третью, сторону?» – Грета едва не фыркнула от посетившей голову идеи. Ничего хорошего из этой затеи, конечно, выйти не могло, по крайней мере, пока Волдеморт и Дамблдор были живы. Её фигурам бы просто негде было бы появиться.

Рассказав, всё, что помнила о том кошмарном видении, девочка замолчала, позволяя директору обдумать услышанное. Между бровей седовласого мага залегла глубокая вертикальная морщина, точно собственные мысли причиняли ему дискомфорт.

– Ты ведь, конечно, знаешь, что у профессора Снейпа пропали некоторые ингредиенты из кладовой? – наконец, директор открыл глаза и испытывающее уставился на слизеринку.

– Да, конечно, профессор Снейп говорил об этом, ему кажется, что его ограбил кто-то с Гриффиндора, – осторожно кивнула Маргарет, опасаясь выдать свою осведомлённость, а, главное, причастность.

– Как аккуратно ты высказалась, – усмехнулся Дамблдор в серебристую бороду. – Профессор Снейп был гораздо менее дипломатичен, когда обвинил Гарри в краже. Не напомнишь, что именно пропало, Маргарет? Это может быть важно.

– Жаборосли, шкура бумсланга и что-то ещё, но что конкретно знает только профессор Снейп и вор, – отозвалась девочка, поведя плечом в нерешительности. Дамблдор всегда умел задавать правильные вопросы, и дураком не был, как бы ни прикидывался выживающим из ума «добрым дедушкой». – Я слышала только, что декан говорил Гарри Поттеру, что подозревает именно его и что полагает, что тот варит оборотное зелье.

– Которое Гарри, конечно, не варит, – согласился Дамблдор.

– Не варит. Зачем ему? Но, простите, я не понимаю, сэр, как кража у профессора Снейпа связана с исчезновением мистера Крауча? Это ведь не он проник в кладовую. Как я поняла, когда он появился у Хогвартса, то был безумен уже много времени, не так ли, профессор Дамблдор? – Маргарет смотрела в глаза директора кристально честным взглядом, наполняя каждое своё слово уверенностью и искренним удивлением.

– Кто знает, кто знает, – вздохнул волшебник и перевёл взгляд на шкаф с Омутом Памяти, стоявший позади девочки. – Возвращаясь к твоей проблеме с преподавателем. Профессор Хмури не казался тебе странным. Последнее время?

– Он меня пугает, как, впрочем, многих. Насколько я поняла, профессор Хмури не слишком жалует мой факультет, – совершенно искренне скривилась Грета, вспомнив о том, как страшно было идти на занятия Грозного Глаза первое время, да и сейчас ей было не особо легче. – То, что он рассказывает на занятиях… пугает.

– Что-нибудь ещё? – Дамблдор перевёл взгляд своих голубых глаз на слизеринку. Очки-половинки блеснули. – Ты можешь рассказать мне все, не таясь, Маргарет. Я могу защитить тебя и других учеников, только если буду владеть всей информацией.

У Греты заломило в висках, точно сам взгляд директора приносил ей дискомфорт. «Знает!» – проскользнула в голове слизеринки отчаянная мысль, которую она поспешила задавить, опасаясь выдать себя. Определённо, играть в абсолютное незнание с Дамблдором было уже решительно невозможно, но и всей правды он от неё не узнает. Пусть строит догадки и теории – ему ведь так нравятся шарады. Точно собираясь с духом, девочка глубоко вдохнула.

– Он угрожал мне, сэр, – выпалила Маргарет и поджала губы, точно смущённая своим порывом. Отведя взгляд, девочка помолчала какое-то время и продолжила чуть тише, сжав в кулаке рукав мантии. – Профессор Хмури велел мне быть осторожной и всячески помогать Гарри Поттеру в испытаниях Турнира. Если я ослушаюсь – с моими друзьями могло бы произойти несчастье. Он так сказал, профессор.

– Что ж… Этого следовало ожидать, – растёр переносицу пальцами волшебник. – Я услышал твои слова, Маргарет и прошу тебя быть крайне осторожной и в словах, и в действиях. О любых своих видениях немедленно сообщай профессору Снейпу или лично мне. Что до профессора Хмури – не стоит ему ничего знать.

– А как же дополнительные занятия, сэр? Вы же сами их назначили, – вскинула голову слизеринка, кажется, даже удивлённая собственной искренностью. Опыт использования Круциатуса она, определённо, не считала для себя приятным.

– Я думаю, что во время подготовки к экзаменам у тебя не останется времени на них. Ты согласна, Маргарет, – глаза директора вновь светились лукавством.

– Я полагаю, – медленно кивнула Грета и ненадолго замолчала, обдумывая всю полученную информацию. Решив, что лавры Поттера ей, определённо не светят, а значит, полную неосведомленность и не умение делать каких бы то ни было выводов, Дамблдор ей не простит, она решилась подыграть. Нахмурившись, девочка подняла на директора встревоженный взгляд. – Вы думаете, сэр, что профессор Хмури может быть опасен. Или даже быть не совсем собой… Но кто тогда, а, главное, зачем?

– Всё-таки, я не ошибся в тебе, Маргарет – одобрительно улыбнулся маг, складывая руки на столе, – ты очень сообразительная девушка и задаёшь очень правильные вопросы, ответа на которые я, к сожалению, пока не знаю. С моей стороны, бесспорно, будет крайне непедагогично просить тебя присмотреть за профессором Хмури, но мне пригодится ещё одна пара глаз и чистый разум.

– Я постараюсь, – серьёзно кивнула слизеринка, не став уточнять, что именно она вкладывает в понятие «присмотра».

Только покинув пределы директорского кабинета, Маргарет смогла оценить, как была напряжена весь недолгий разговор с Директором и неделю до этого. Предчувствие, заставлявшее всё внутри сжиматься в тревоге, наконец, отпустило. Оставалось только дождаться Третьего испытания и, по возможности, обезопасить Поттера. Но это уже пугало значительно меньше, наверное, она начинала привыкать к своей участи «тайного помощника» Избранного.

 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Прямой запрет директора Крауч обойти, не привлекая внимания, конечно, не мог, а потому занятия с Маргарет пришлось прекратить на время. Так что у слизеринки появилось немного времени прейти в себя. Девочка постаралась по возможности максимально отдаться подготовке к экзаменам. Интуиция подсказывала Грете, что в скором времени на учёбу у неё не останется ни сил, ни времени. Декан каждое воскресенье заканчивал их занятие дежурной рекомендацией быть благоразумной и не лезть в Третье испытание. Маргарет так же привычно кивала, обещая быть осторожной, но нарастающий зуд в запястье напоминал, что отсидеться ей вряд ли удастся.

Близнецы Уизли, после того, как девочка отдала им образец заявления и комментарии тёти по его составлению слизеринке почти не попадались. Она только один раз видела их уходящими из совятни, вид при этом оба имели крайне подозрительный.

Июнь обвалился на Хогвартс и окрестности жарой, спастись от которой было практически невозможно. Немного легче становилось только на берегу Чёрного озера, да и то лучше всего это делать было в вечерние и ночные часы. Слизеринка не понимала, как гриффиндорская троица может безвылазно торчать в замке, готовя «своего Чемпиона» к решающему туру. Маргарет, немного повеселевшая и осмелевшая после разговора с директором, повадилась сбегать к Запретному лесу после ужина и в замок возвращалась уже около полночи, прячась от патрулирующих школу учителей или завхоза, который, похоже, не спал вообще никогда.

Готовиться к экзаменам в атмосфере всеобщего ажиотажа перед последним испытанием Турнира было решительно невозможно – разговоры и споры находили её даже в библиотеке. Несмотря на отменённые внепрограммные занятия по Защите, слизеринка всё-таки прочла рекомендованную Пожирателем Смерти книгу, а не только обозначенную главу. Том о тёмной магии зачем-то хранился в школьной библиотеке, пусть и в Запретной секции, навевая мысли о том, что когда-то раньше обучение в Хогвартсе было… несколько иным. Без разделения на «безопасную» и «опасную» магию. Маргарет казалось это намного разумнее, в конце концов, от незнания и любопытства уже случалось немало бед. Девочка выписала все заклинания, которые показались ей особенно действенными и пугающими. Пожалуй, она готова была согласиться с Краучем. Министерство Магии признало Непростительными совершенно не те заклинания. Даже Круциатус казался почти детской забавой по сравнению с Адским Пламенем, спастись от которого было невозможно. Самое же страшное, по мнению большинства волшебников, убивающее проклятье начинало казаться практически милосердием по сравнению с другими тёмномагическими заклятьями, которые не были отнесены к Непростительным. После трёх дней бдений в библиотеке, то, что предполагалось как небольшая записка, стало действительно напоминать эссе. Мадам Пинс только тяжело и неодобрительно вздыхала, глядя на четверокурсницу, которая едва ли не поселилась в Запретной секции, но и слова сказать не могла – разрешение у слизеринки было.

В одну из ночных вылазок к Чёрному Озеру её поймал преподаватель ЗОТИ. Фальшивый профессор возвестил о своём появлении металлическим лязганьем протеза, заставив Маргарет настороженно подобраться. Тенебрус, в компании которого и проводила время девочка, поднялся и тревожно заклекотал, вскинув крылья. Волшебник бросил ему кусок сырого мяса, и крылатый конь тотчас переключился на добычу.

– Хорошая зверюга, умная, – потрепал фестрала по холке Крауч, выражение изуродованного лица девочке прочитать не удалось, но ей отчего-то показалось, что опасности для неё Пожиратель Смерти не представляет. По крайне мере сегодня он был настроен миролюбиво. Небрежно подвинув костистую голову волшебного коня, преподаватель приблизился к Маргарет. Она торопливо поднялась с расстеленной на траве мантии. – Стало быть, Дамблдор что-то подозревает.

– Он практически уверен, что Аластор Хмури ненастоящий, – ответила девочка, даже не подумав утаить правды. – Кто именно, он пока не знает, или говорит, что не знает.

– Стоило ожидать, впрочем, я думал, старый интриган догадается раньше, – искривил рот в усмешке Пожиратель Смерти. Он медленно побрёл вдоль берега, вынуждая ученицу следовать за собой. – Как думаешь, Эйваз, сколько времени осталось?

– Я полагаю, что до окончания Третьего испытания он никаких действий не предпримет, если его интерес не провоцировать, – пожала плечами Грета. – Ему, похоже, самому зачем-то нужно было участие Поттера в Турнире.

– С чего такие выводы? – пристальный взгляд здорового глаза мага заставил слизеринку поёжиться, кутаясь в спешно накинутую мантию.

– Считайте, что у меня предчувствие, – скривилась девочка недовольно.

– Твой дар… Он мне совершенно непонятен, – нахмурился преподаватель, быстро облизнув губу, выдавая своё раздражение. – Но, думаю, скоро это перестанет быть проблемой.

– Простите? – Маргарет вскинулась. Слова Пожирателя Смерти можно было толковать и как прямую угрозу.

– Ты не думал взглянуть на лабиринт, Эйваз? Мне кажется, тебе не помешает знать его устройство, – не утруждая себя ответом, хмыкнул фальшивый профессор. – Мне понравилось твоё сочинение о тёмных заклятьях. Ты хорошо поработала с теорией, надеюсь, что сможешь справиться и на практике.

– О чём Вы? Я не понимаю, – растерялась девочка, против воли сжимая волшебную палочку.

– Идём, грозная маленькая змейка, – хохотнул Крауч и поспешил к полю для квиддича. – И коня своего зови. С высоты оно лучше видно.

Смутно догадываясь, зачем всё это нужно Барти, слизеринка послушно подозвала Тенебруса и последовала за волшебником. Живая изгородь, выросшая более чем на два метра, не позволяла разглядеть ничего. Фестрал презрительно фыркнул, с пренебрежением глядя на «преграду», заслужив от взрослого волшебника ещё один одобрительный взгляд. Маргарет же нахмурилась, глядя на живой лабиринт. Под испытывающим взглядом Грозного Глаза подошла к изгороди и потрогала её. Ладонь защекотали листья, будто бы потянувшиеся за пальцами девочки, стоило той отнять руку.

– Просто лабиринт? – недоумённо приподняла брови девочка, вернувшись к дожидающемуся её Краучу. – Как-то слишком легко.

– Не просто, конечно. В нём будут особые препятствия, – оправдал ожидания девочки волшебник, неприятно усмехнувшись. – Поднимись в воздух и зарисуй план, я потом покажу, где и что будет.

– А если я дам кому-нибудь этот план? – спросила Грета, понимая, что ответ ей вряд ли понравиться.

– Значит, этот кто-то окажется совершенно не в том месте, в котором ожидает, – жёстко бросил Барти, сощурившись. – Не советую тебе делать глупости, Эйваз. Не в том ты положении.

– Я Вас поняла, сэр, – кивнула слизеринка.

Удовлетворённо ухмыльнувшись, Крауч помог своей спутнице забраться на фестрала и порывшись в карманах плаща извлёк клочок пергамента и грифель, писать которым во время полёта было гораздо удобнее, чем обычным пером. Крылатый конь послушно облетел весь лабиринт, позволив наезднице зарисовать всё необходимое, и стремительно, но мягко приземлился. Крауч протянул фестралу потрошёную тушку кролика. Тенебрус благожелательно отнёсся к подношению и позволил волшебнику прочесать пальцами тёмную гриву.

– Никогда не понимал тех, кто боится фестралов, – хмыкнул Барти, чьи черты вновь прекрасно просматривались через обличье Грозного Глаза. Маргарет подумала, что, похоже, её изменчивое видение восприимчиво именно к настроению Пожирателя Смерти. Когда тот не опасается разоблачения – она может видеть сквозь оборотное зелье. Крылатый конь скосил белёсый глаз на волшебника и боднул его в бок, по всей видимости, выискивая ещё мяса. – Красивые же твари.

– Многие считают их страшными, – заметила слизеринка удивлённая таким поразительным единением Пожирателя смерти и фестрала.

Крауч вновь казался юношей, точно не было заключения в Азкабане, смерти матери, отдавшей за него жизнь и долгих лет заточения волей родного отца. Барти улыбался почти открыто и выглядел моложе, почти как в день суда. Но наваждение спало, стоило мужчине убрать руку от головы крылатого коня. Он нервно провёл языком по губам и слегка оттолкнул любопытное животное. Фестрал протестующе заклекотал, но отступил, демонстративно отойдя к Маргарет, у которой, как он знал, ещё остался кровавый леденец, запрятанный в карман мантии. Девочка отдала лакомство коню.

– Иди ближе, объясняю один раз, – каркающе приказал Крауч, махнув слизеринке.

Маргарет покорилась. Говорил преподаватель быстро, скользя узловатым пальцем по самодельному плану ученицы. Она едва успевала ставить отметки на месте каждого «препятствия». Самыми сложными, что ожидаемо, оказались три входа на площадку в центре, на которой и должен был располагаться Кубок, что не только ознаменует их победу, но и перенесёт победителей. Маргарет почему-то зацепилась за это место. Слишком ей не нравилось, что пути целых три.

– А если сюда кто-то доберётся раньше Поттера? – напряжённо нахмурилась слизеринка.

– Не должны. Я буду следить, чтобы мальчишке никто не помешал, но мне пригодиться и твоя помощь. Сможешь устранить всех желающих – никто лишний… не пострадает, – отозвался Барти сурово. – Так что постарайся обойтись без «если» и держи своего болгарина подальше.

Маргарет могла только кивнуть. Действительно, пусть лучше Виктор проиграет этот проклятый Турнир, но зато останется жив и здоров, чем его утащит вместе с Поттером прямиком на то страшное кладбище. Крам же не останется в стороне и непременно ринется геройствовать вместе с «другом Мионы».

Удостоверившись, что слизеринка всё поняла и заполнила, профессор проводил её в замок, сообщив, что будет ждать её на ещё накануне Третьего испытания, за час до отбоя. Маргарет не оставалось ничего, кроме как согласиться. Без происшествий добравшись до факультетской спальни и встретив в гостиной только горестно вздыхающего Кровавого Барона, что неотрывно глядел в камин, слизеринка заснула, как только её голова коснулась подушки.

Если Грета и думала, что в период экзаменов разговоров о Турнире станет меньше, то все её чаяния оказались напрасны. Хогвартс и две иностранные делегации гудели в ожидании решающего испытания. Днём мысли слизеринки занимала учёба, но ночью она была отдана в полное владение кошмаров. Ей виделись дымчатые тени, что точно искры высекались из ослепительно яркой золотой нити, связывающей две волшебные палочки. Какие-то тени она узнавала, другие были для неё чужими и незнакомыми, но когда в её сны пришла Лили Поттер, девочка не выдержала. Проснувшись среди ночи и найдя трясущимися от волнения и страха руками зеркало, Грета сбежала из спальни в гостиную и открыла крышу, жадно всматриваясь в отражение. Она не говорила с призраком с окончания Второго испытания, когда сообщила, что её сын жив и здоров.

– Лили? – позвала Маргарет негромко, всматриваясь в собственное испуганное лицо. Пригладив выбившиеся из кос волосы, девочка устроила зеркало на коленях и взяла на руки растревоженную Саломею. Змея шепча что-то утешительное, обвилась вокруг сомкнутых ладоней хозяйки, согревая.

– Грета, что случилось? – зеркало отразило молодую женщину с яркими зелёными глазами. – На тебе лица нет…

– Я не знаю. Мне сняться кошмары, от которых пронзает такой болью, что кричать хочется, а потом я вижу тени, – сбиваясь и чувствуя, что продолжает дрожать, несмотря на тепло камина и согревающих чар, слизеринка продолжала говорить, давясь фразами и проглатывая окончания слов. Почти захлёбываясь в пережитых эмоциях. Закончила девочка, всхлипывая, закрыв лицо руками. – Это ужасно, всё просто ужасно. Я не справлюсь… они все погибнут…

Голос её сорвался, и Грета замолчала, судорожно втянув воздух сквозь сжатые зубы. Её колотил озноб, а изображение плыло перед глазами. Маргарет удивлённо провела пальцами по щеке, чтобы убедиться – действительно, слёзы. Ей было страшно и больно, казалось что-то неотвратимое и пугающее неслось на девочку как снежный ком, а она ничего не могла с этим поделать – ни убежать, ни отклонить, только принять и погибнуть. Ощущение этой тягостной неотвратимости грозило поглотить её целиком.

– Тише, тише, Грета. Ты справишься, – успокаивала слизеринку покойница из зеркала, не имея возможности даже прикоснуться. – Мы обязательно что-нибудь придумаем. Если твоё видение правдиво, я помогу Гарри. Он справится. Мы все поможем, главное, чтобы ты была готова.

– Хорошо. Я помогу ему, – кивнула девочка, сглатывая ком в горле.

– Спасибо, Маргарет. Ничего не бойся. Всё будет как надо, – прошелестел мягкий голос погибшей женщины, и её изображение в зеркале истаяло.

Грета захлопнула крышку, чтобы не видеть собственного заплаканного лица. Ей было отвратительно, на душе скреблись кошки, а зловещий шёпот из сна, велящий «убить лишнего» не давал покоя. Кто этот таинственный неучтённый победитель и нужно ли ей, Маргарет, вмешиваться. По всему выходило что, да, нужно, если она не желает остаться безоружной перед тем странным комом, что сметал всё на своём пути.

В углу гостиной вдруг что-то тихо прошелестело, заставив девочку вздрогнуть. Палочка тут же оказавшаяся в руках юной волшебницы, была направлена на источник шума. В свете Люмоса на слизеринку уставились два больших перепуганных глаза. Домовой эльф. Пролепетав какие-то слова извинения и, получив прощение от студентки, тот вызвался принести что-нибудь вкусное «доброй мисс». Маргарет взглянув на старинные напольные часы, показывающие без четверти три, согласилась и вскоре наслаждалась горячим какао, поджав под себя ноги. Стопы и ладони всё ещё нещадно мёрзли.

Накануне последнего Испытания Турнира слизеринку в одном из коридоров третьего этажа поймал Крауч. Пожиратель смерти был ещё более взвинчен, чем обычно, казалось, его буквально распирает от невозможности действовать. Студенты ничего особенного, конечно, не замечали, разве что жаловались, что профессор ЗОТИ лютовал сильнее обычного. Другие же преподаватели определённо подозревали что-то неладное, особенно усердствовал профессор Снейп. Декан Слизерина всё чаще стал появляться вблизи коллеги, которого сторонился практически весь год. Маргарет тревожилась, не за Крауча, в том, что он сумеет избежать наказания, девочка отчего-то не сомневалась, её волновало то, какой ценой он может получить эту свободу. За профессора Снейпа ей было страшно, несмотря на то, что она уже видела его в дуэльном клубе, где Мастер Зелий показал себя как прекрасный боевой маг, иррациональная тревога всё же царапала сознание Греты. Крауч был опасен.

– В лабиринт первыми зайдут Поттер и Диггори – у них одинаковое количество баллов. Я взялся обходить восточную стену лабиринта. Смогу провести тебя ближе и открою лаз, – утянув девочку в один из пустующих кабинетов и, наложив на него полог заглушающих чар, начал фальшивый профессор. – В лабиринте таким не воспользуешься – с трибун всё видно. Поэтому тебе и понадобиться план. Ты же его хорошо запомнила?

Маргарет уверенно кивнула, подтверждая, что выучила все пути Третьего испытания. Крауч довольно ухмыльнулся и в предвкушении потёр руки. Затребовав у девочки план лабиринта, подставной профессор Хмури показал, каким путём поведёт Поттера, там действительно не должно было быть никаких серьёзных препятствий. От Маргарет же требовалось устранить других претендентов на победу.

– Постарайся не попадаться особенно открыто, чары маскировки я на тебе, конечно, наложу, но, согласись, будет крайне подозрительно, если на, скажем, Делакур нападёт пустое пространство, но вполне объяснимо, если француженку атакует Крам, – продолжал рассуждать Крауч.

– Виктор не станет вредить девушке, – нахмурилась Грета.

– Значит, ты ему поможешь в этом, Эйваз, – отрубил мужчина жёстко. – Запомни, у кубка Поттер должен оказаться один, иначе его спутнику несдобровать. Неожиданных и незваных гостей никто не любит.

– Я поняла, сэр, – кивнула девочка, сглотнув неприятный ком.

– И помни, Эйваз, твоё вмешательство должно быть максимально незаметным и лучше, чтобы ты вообще его чужими руками провела. Зачаровать ты даже своего болгарина сможешь, а он из этой четвёрки самый подкованный в Тёмных Искусствах. Завтра ты будешь сама незаметность, ясно тебе? – напутствия Пожирателя смерти не внушали девочки никакого спокойствия, казалось, что Крауч готовил её к самому настоящему бою, где ей отдана роль шпиона.

Девочке оставалось только кивать и стараться не особенно заметно пугаться тому, что ей предстояло. В конце концов, если верить жжению в запястье, ей в любом случае придётся лезть в лабиринт, с Краучем у неё хотя бы был шанс на то, что она сможет ещё и выбраться из него живой и невредимой. Верить Пожирателю Смерти было, конечно, боязно, но другого выбора слизеринке никто не оставил.

В день испытания Виктор, решив подбодрить явно волнующуюся подругу, позвал её после завтрака на встречу с родственниками победителей, заявив, что она тоже часть его семьи. Несмотря ни на что Маргарет была счастлива эти насколько часов, проведённые в обществе друга и его взволнованной, улыбчивой матери. Мистер Крам казался суровым и несловоохотливым, в отличие от жены, но слизеринка видела, что и он был невероятно горд успехами сына.

– Будь сегодня особенно осторожен, Виктор. Мне приснился дурной сон, – вдруг произнесла Зорица тихо. Произошло это уже в обед, когда Маргарет вернулась к другу и его семье.

Последний экзамен показался ей неимоверно скучным и порядком вымотал. История магии никогда не была любимым предметом слизеринки. Маргарет пришлось напрячь память, чтобы припомнить все восстания гоблинов и их даты. Драко же, судя по мечтательному выражению лица, не переживал из-за экзамена совершенно – его мысли заботил сегодняшний вечер.

– О чём ты, мама? Что за сон? – чуть нахмурился Виктор, привлекая внимание подруги своей серьёзностью. Грета бы и не обратила внимание на реплику миссис Крам, если бы не реакция мужчин Зорицы. Оба они выглядели несколько более взволнованными, чем обычно, хотя и пытались это скрыть.

– Да так, пустяки, просто беспокойство, – смутилась женщина под тремя выжидающими взглядами и для Маргарет пояснила, продолжая чуть виновато улыбаться. – У меня бывают сны, которые иногда сбываются. Я в это, конечно, не особенно верю, но мальчики…

Оба «мальчика» нахмурились, заставляя слизеринку задуматься о том, насколько часто сбываются сны миссис Крам. По всему выходило, что несколько чаще, чем хотела показать сама женщина. Мистер Крам негромко обратился к жена на болгарском, взяв её за руку, и успокаивающе погладил ладонь жены. Маргарет мысленно пообещала, что сделает всё, чтобы Виктор не попал под раздачу сегодня в лабиринте, даже если ей не удастся уберечь всех участников Турнира, то его она к Кубку раньше Поттера не подпустит.

Сомнения, одолевающие девочку, не позволяли ей, как всем остальным ученикам, погрузиться в приятное ожидание бесплатного шоу. К ужину она не выдержала и пошла к декану. Держать в себе такое количество тайн уже не было ни малейших моральных сил.

– Сегодня, – только и произнесла она, стоило профессору Снейпу открыть дверь. – Всё случиться сегодня.

– Лабиринт проверили – ничего подозрительного, – ответил декан Слизерина, впустив ученицу в свой кабинет, – но я непременно поставлю директора в известность.

– Спасибо, профессор, – вымучено улыбнулась Маргарет, которой всё же стало немного легче. Может, если Дамблдор сможет как-то изменить ход испытания и Турнир не закончится трагедией.

– Я прошу Вас, мисс Эйваз, держаться от лабиринта как можно дальше. Вы не дуэлянт, и я настоятельно рекомендую Вам воздержаться от опрометчивого и совершенно не уместного героизма. Вы меня поняли, мисс Эйваз? – строго спросил профессор Снейп, сверля студентку внимательным взглядом. Правда Маргарет прекрасно видела скепсис, затаившийся в уголках рта зельевара. Похоже, декан и сам не верил в то, что связанная Непреложным Обетом слизеринка сможет противостоять столь мощной магии.

– Я буду беречь себя – кивнула Грета, не желая обещать невыполнимого.

– Ещё раз благодарю за информацию, мисс Эйваз, – негромко произнёс Мастер Зелий напоследок.

– Это меньшее, что я могла сделать, сэр, – пробормотала Грета тихо и торопливо покинула подземелья. Почему-то от слов декана про то, что весь лабиринт обследован спокойнее не стало. Но и сказать преподавателю о том, что ловушка всё-таки расставлена, девочка отчего-то не посмела.