Текст книги "Изумрудно-зелёный с серебром и Кубок Огня"

Автор книги: Стася Лер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Утро четверга принесло слизеринцам новости, о которых многие догадывались, но думать особенно не хотели. Профессор вышел к классу ещё до звонка на занятие и, оглядев учеников, замер, в ожидании тишины. Слизеринцы тут же притихли в ожидании слов декана.

– Полагаю, большинство из присутствующих уже знают о событии, которое будет происходить в Хогвартсе уже в конце декабря, – смерив заёрзавшую в нетерпении Паркинсон взглядом, начал профессор Снейп. – В любом случае, объявление кается всех одинаково. Приближается Святочный бал, традиционная часть Турнира Трех Волшебников. Этим мероприятием следует воспользоваться для того, чтобы создать и укрепить, – Мастер Зелий коротко взглянул на Драко и сидящую рядом с ним Грету. Маргарет хотелось верить, что взгляд этот выражал больше одобрения, нежели чего-то иного, – дружеские и культурные связи. На Бал допускаются все учащиеся, начиная с четвёрного курса, то есть вы и старшекурсники, однако, вы можете пригласить бального партнера и с младших курсов.

Взгляд преподавателя остановился на Забини, о том, что Блейз начал ухаживать за хаффлпаффской третьекурсницей знал, кажется весь факультет, в том числе и декан, которому неоднократно приходилось выслушивать причитания профессора Спраут о том, что его ученик не даёт мисс МакЭвой «спокойной жизни». Сама же загонщица вполне могла постоять за себя, и первые два или три раза ухаживания доводили Забини до больничного крыла.

Дафна прыснула в кулак и тут же исправилась, вскинув голову и изобразив на лице раскаяние и внимание. Маргарет едва заметно качнула головой, чем заслужила неодобрительный взгляд декана. Ему весь этот монолог казался пустой тратой времени ещё и потому, что большая часть присутствующих в классе детей и без его слов знали всё вышесказанное, о чём свидетельствовала улыбка того же Драко, который, кажется, и вовсе не слушал, уже размышляя о празднике.

– Форма одежды – парадная, – продолжил Снейп, едва заметно покривившись. – Бал начнется в первый день Рождества в восемь часов вечера в Большом зале. Окончание бала в полночь. Тема сегодняшнего занятия на доске.

Зельевар махнул рукой, и классная доска зарябила от выведенных мелом строк. Устроившись за преподавательским столом, профессор Снейп прикрыл глаза, более не обращая внимания на студентов. Маргарет подумала, что у декана определённо, вновь выдалась тяжёлая, бессонная ночь. На впавших ещё больше обычного щеках тени проступили ярче, а круги под глазами налились темнотой.

– Мисс Эйваз, будьте любезны приступить к выполнению задания, – не меняя позы, произнёс профессор негромко, уголок его узкого рта дрогнул, обозначая кривую усмешку. – Бесспорно, Святочный бал занимает Вашу голову намного сильнее, успокоительное зелье с патокой грюмшмеля, однако, я настоятельно рекомендую Вам начать.

– Простите, сэр, конечно, – Грета опустила голову, пряча улыбку.

Далее занятие протекало так, как и положено и за десять минут до звонка, Маргарет поднесла преподавателю свой образец зелья, осторожно установив его на специальной подставке. Снейп проводил ученицу длинным задумчивым взглядом, но ничего не сказал.

То, что в замке началось после объявления о Святочном бале, можно было описать, пожалуй, одним единственным словом – хаос. Уже к вечеру пятницы Маргарет была готова взвыть от шёпотков, шуток и многозначительных улыбок, а само словосочетание «Святочный бал» вызывало у неё желание сбежать куда-нибудь подальше. Не понимающие хмуро настроя соседки по комнате продолжали обсуждать и примерять наряды. Дафна второй день не могла решить, какая из парадных мантий лучше всего подходит к её платью. Не выдержав этой пытки, Грета сбежала из замка, поближе к Чёрному озеру и Запретному лесу. Пошедший, наконец, снег запорошил окрестности Хогвартса, и желающих выходить из замка было немного. Однако, тишиной и покоем слизеринка наслаждалась недолго. В дерево совсем рядом с её плечом угодил снежок.

– Для ловца ты преступно не меткий, – хмыкнула девочка, обернувшись.

– Привет, Мэгг, – широко улыбнулся болгарин в огромной пушистой шубе напоминающий гризли, вставшего на задние лапы, хотя, как успела убедиться Маргарет, неуклюжесть эта была по большей части внешней. Крам подошёл к девочке и потёр ладонью затылок, явно чувствуя себя неуютно. – Ты уже тоже слышала? Про Святочный бал?

– Слышала, конечно, декан рассказал, – насторожилась, Грета, если ещё и Виктор начнёт рассказывать ей о нарядах она решит, что вокруг неё плетётся заговор.

– А ты решила, с кем пойдёшь? – не оправдал опасений подруги юноша.

– Нет, не решила, – качнула головой слизеринка и, опережая следующий вопрос приятеля, вскинула ладонь, – и с тобой я не пойду, Виктор. Пока, по крайне мере, ты не предложишь Грейнджер.

– Она откажется, – буркнул сникший болгарин, пнув носком сапога подвернувшийся камешек. – Ей все эти танцы не интересны, к тому же у неё, наверняка, есть с кем пойти на бал.

– Нет. Ей никто ничего не предлагал и если ты этого не сделаешь, она останется одна… или пойдёт с каким-нибудь тупицей, – вздохнула Маргарет, подумав, что зная друзей Мисс Всезнайки пригласить её, в конечном счете, мог только Поттер или Уизли, а они оба, по мнению девочки, интеллектом не блистали совершенно.

– Откуда ты знаешь, сама же говорила, что вы враждуете, – недоверчиво заметил Виктор, глаза которого всё же засияли надеждой.

– Иди уже, Чемпион, вон твоя заучка, тоже, похоже, сбежала от вопросов с кем она идёт, – рассмеялась, Грета и шутливо толкнула Виктора, который её удар, кажется, и вовсе не заметил. Обернувшись в указанную сторону, победитель китайского огненного шара застыл, мучительно наливаясь цветом до самых корней тёмных волос. – Вперёд, Виктор, я в тебя верю!

Подбодрив друга, таким образом, Маргарет отошла чуть подальше, скрываясь в тени усыпанных снегом деревьев, чтобы не смущать влюблённого дурмстрангца. Виктор, стоит отдать ему должное, не растерялся и трансфигурировав на ходу из подвернувшейся ветки цветок, пошёл покорять даму сердца. Судя по тому, что дальше парочка пошла вдоль озера вместе, а Грейнджер вертела в руках подарок, приглашение было принято.

– Наблюдаешь за счастливой соперницей? – хриплый голос старого аврора заставил Маргарет вздрогнуть и инстинктивно подобраться, стирая с лица улыбку.

– Нет, сэр, – качнула головой слизеринка, не желая поворачиваться и вступать в разговор. – Просто смотрю.

– И не обидно, что не тебя позвал? – допытывался Грозный Глаз, стоя достаточно близко, чтобы девочка могла ощутить его присутствие рядом.

– Нет, я отказалась, – отозвалась Маргарет и, поняв, что волшебник, похоже, настроен на долгий разговор, повернулась к нему лицом, отступив на пару шагов назад и увеличив расстояние между ними. Фальшивый профессор Хмури стоял два ли на расстоянии вытянутой руки. Однако вместо испещрённого шрамами лица бывшего аврора девочка видела его настоящие черты. – Вы что-то хотели, профессор Хмури?

– А если я скажу, что хочу пригласить тебя на Бал, откажешь? – совершенно неожиданно спросил Пожиратель Смерти, неприятно ухмыляясь.

– Это запрещено правилась школы, – только и смогла выдавить Маргарет, когда вымораживающий страх и удивление, позволили её языку отклеиться от нёба. В голове девочки билась одна единственная мысль: «Это не может быть правдой! Мне всё это сниться, просто дурной сон или шутка. Краучу не зачем так мучить её, ведь она и без того ни словом, ни взглядом не выдала его тайны».

– А ты струхнула! – хохотнул аврор, быстро облизнув губы. – Пошутил я, Эйваз, уж больно хотелось посмотреть, что тебя выбьет.

Хмыкнув, лже-Хмури хлопнул девочку по плечу и едва не уронив её, похромал дальше, довольный произведённым на слизеринку эффектом. Пожалуй, отразившийся в её глазах испуг стоил всего этого долгого пути по нечищеному берегу. Страх в глаза всегда собранной Эйваз понравился Барти, было в нём что-то особенное, что вернуло мужчине давно забытое ощущение жизни.

Маргарет тяжело привалилась к стволу, не замечая, что ей под ноги свалилась целая шапка снега. Хмури-Крауч только что дал ей понять, что не станет спускать с неё глаз и любое её действие будет тут же зафиксировано и оценено. Но было в этом и хорошее предзнаменование – похоже, он заинтересовался её помощью и, скорее всего, захочет использовать, а значит, дальше угроз не пойдёт. Девочка заставила себя успокоиться и, отряхнув мантию от снега, направилась обратно в замок, продолжать прогулку ей расхотелось.

В спальне её, впрочем, ожидал крайне неприятный сюрприз – платье, которое она оставила на постели после примерки, которую вытребовала Дафна, было испорчено. Тяжёлая плотная ткань исполосована точно когтям, а от рукавов осталось одно название. Маргарет стояла, не в силах пошевелиться, беззвучно открывая и закрывая рот. Сомневаться в авторстве порчи её вещей не приходилось – Паркинсон. Больше такая глупая прихоть в голов никому не могла прийти.

– Сегодняшний день никогда не закончится, – девочка без сил опустилась на кровать, рядом с некогда прекрасным платьем, которое теперь годилось разве что на тряпки для чистки кубков.

Маргарет хотелось немедленно выйти в гостиную и накричать на Паркинсон, а лучше всего проклясть соседку, вот только тогда она сама уподобиться ей. Сжав пальцами переносицу, слизеринка постаралась успокоиться. Новое платье можно заказать, в конце концов, попросить тётю, она пришлёт новое и безупречно модное, вот только её, Маргарет, платьем оно не будет. Просто красивая вещь. К тихой и скромной радости верхняя мантия, что должна была закончить образ осталась цела и продолжала мирно лежать на дне сундука. С Паркинсон бы сталось испортить и её тончайшее полотно. В который раз за декабрь девочка поймала себя на том, что готова позорно разрыдаться.

– Кики может помочь мисс, – раздался тоненький голосок совсем рядом с кроватью.

– Прости? – удивилась Маргарет, отняв ладони от лица.

– Кики помочь мисс с платьем. Кики мочь шить вещи! Кики быть портниха, – из-за странной особенности речи домовой эльфийки, Грета не сразу поняла, что та хочет ей сказать, но когда да неё дошёл смысл фразы, девочка готова была расцеловать лопоухое существо.

– Ты правда можешь? – всё ещё не веря своему счастью спросила слизеринка, присев перед смутившейся домовихой на колени.

– Кики мочь, – уверенно кивнула та, а потом, будто смутившись, зажмурилась и выпалила – Кики хочет быть домашний эльф!

– Тебе не нравиться Хогвартс? – растерялась Маргарет.

– Кики нельзя говорить плохо о хозяевах, иначе Кики придётся себя наказать, – заламывая длинные пальцы, пропищала эльфийка. – Кики очень-очень любит работать, Кики шить, стирать, готовить, убирать.

– Но я же не могу тебя украсть, – нахмурилась слизеринка, которую, кажется, судьба хотела основательно испытать за сегодняшний день. – К тому же мне надо поговорить с тётей, я живу в её доме…

– Кики ждать столько, сколько нужно, мисс! – просияла домовиха точно новенький галлеон. – Кики понимать, что домашней стать трудно, но Кики уметь ждать. А пока Кики ждать – Кики сделать для будущей хозяйки платье!

Счастливая домовиха схватила то, что осталось от бального наряда Маргарет, и исчезла, задорно прищёлкнув пальцами. Грета тяжело привалилась спиной к кровати, и запрокинув голову не меньше минуты созерцала потолок, после чего только поднялась на ноги и, успокоившись, направилась в гостиную. Все душевные переживания можно было отложить на потом, ведь преподаватели совершенно не желали подвергаться всеобщему предпраздничному безумию и нагружали учеников ничуть не меньше.

 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Администрация школы, видимо обуреваемая одним единственным, но всеобъемлющим желанием поразить гостей, проявила небывалую изобретательность в украшении замка к Рождеству и Святочному балу. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, вызывая у всех, сколько-нибудь музыкальных, учеников сыграть на них, как на ксилофонах. Традиционные двенадцать елок в Большом зале были усыпаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и множеством паров в цветах факультета и двух других школ. На дереве, которое, судя по всему, должно было олицетворять Дурмстранг, парило множество двуглавых орлов, некоторые из которых умели выпускать безопасный, не обжигающий огонь. Ель Шармбатона вероятнее всего украшал профессор Флитвик, потому как ветки были усыпаны не обычным снегом, а серебристым, среди которого нежные цветки сон-травы смотрелись особенно изящно и легко, а кружащиеся крохотные балерины с миниатюрными ажурными крылышками подозрительно напоминали вейл.

Рыцарские доспехи, надраенные до зеркального блеска, пели рождественские гимны. Филч бессчетное количество раз изгонял из них Пивза, откуда тот умудрялся распевать песни собственного сочинения и крайне непристойного содержания. Про себя все ученики полагали, что творчество полтергейста, по меньшей мере, более оригинально, чем гимны, но, увы, ни учителя, ни директор так не думали, а потому духа гоняли по всему замку.

– Маргарет, позволишь отвлечь себя? – обратился к подруге Теодор, когда до прихода профессора Вектор оставалось не боле пяти минут.

– Да, конечно, – Грета тут же отложила перо и обернулась к приятелю. Вид Нотт имел крайне серьёзный и даже какой-то по-деловому собранный.

– Я хочу пригласить тебя на бал, для меня будет честь провести этот вечер с тобой, Маргарет. Ты подаришь мне такую возможность? – тихий, уверенный голос слизеринца оказал на Маргарет почти гипнотическое действие, и она не сразу осознала, что от неё ожидается ответ. Поданная ладонь служила более чем красноречивым намёком, как и затихший класс.

– В таких случаях принято соглашаться, Эйваз, – «прошептал» Блейз, которого сидящая позади Дафна от души ударила свитком пергамента по затылку, отчего шутник обиженно примолк. На Нотта паясничество друга не произвело ни малейшего эффекта, мальчик даже бровью не повёл, продолжая смиренно дожидаться ответа.

– С большим удовольствием, Тео, – улыбнулась Маргарет открыто и вложила свои пальцы в ладонь друга. Короткий поцелуй едва коснулся запястья девочки, и мир вновь ожил. Тео улыбнулся, в его глазах заиграли лукавые огоньки победы.

Накануне Рождества весь замок гудел как один разворошённый улей. Паркинсон не теряла возможности посокрушаться над тем, что платье Маргарет оказалось «безвозвратно потеряно». Под давлением общественности в виде сестёр Гринграсс, она нехотя отругала кошку, которая якобы и испортила чужую вещь, но Грета сомневалась, что виной тех ужасных разрезов была именно кошка, скорее уж сама соседка практиковалась в режущих чарах.

Новость о том, с кем идёт на Святочный бал Маргарет разлетелась по факультету словно грипп, на девочку смотрела с подозрением и едва ли скрываемой завистью добрая половина слизеринок, даже Паркинсон, несмотря на приглашение Драко (куда менее помпезное, чем устроил Нотт) то и дело кидала на Эйваз злые взгляды.

– Как жаль, что твоё платье уже не спасти, – горестно вздохнула она который раз за вечер и метнула на соседку быстрый взгляд. – Нотт, не боишься, что твоя спутница не явится на Святочный бал и оставит тебя куковать в одиночестве?

– Я абсолютно уверен в том, что Маргарет не позволит этому случиться, – спокойно отозвался Теодор, едва удостоив Пэнси своим вниманием. Грете же досталась тёплая ободряющая улыбка друга. – Маргарет не требуется украшать себя сверх обыкновенного, чтобы выглядеть очаровательно. Однако, я полагаю, замена уничтоженному твоей, Пэнси, кошкой наряду найдётся.

Грета только кивнула, не желая сообщать Паркинсон о том, что на всякий случай написала тёте, чтобы та к Рождеству прислала ей замену наряду. Драко играл с Блейзом в волшебные шахматы и, судя по сведённым светлым бровям, проигрывал Забини вторую партию подряд. Саломея притаившись на запястье Маргарет, грелась, обвив руку причудливым браслетом. Сама же девочка сидела с ногами на диване и читала том «Истории Хогвартса», с видимым интересом погрузившись в уже ставшие прошлым переживания Поттера. Посмеиваясь над неуклюжими попытками гриффиндорца найти партнёршу для Святочного бала.

Граммофон, раздобытый кем-то из шестикурсников, тихо играл вальс, под который разучивали движения вальса сёстры Гринграсс, попеременно меняясь ведущей ролью. Пьюси, которому этот цирк порядком надоел за неделю, закатывал глаза каждый раз, когда Астория наступала Дафне на ногу.

– Гринграсс, вы просто не можете быть такими неуклюжими, – страдальчески протянул Эдриан и, стремительно поднявшись, подошёл к расцепившимся сёстрам. Дафна пискнула, когда пятикурсник притянул её к себе, устроив широкую ладонь на пояснице, отчего девочка послушно прогнулась. – Грэхэм, сделай музыку громче, а то такое ощущение, что мы на похоронах.

Монтегю, поколдовав над граммофоном, заставил аппарат увеличить громкость и даже сменить мотив на более бодрый.

– Теперь считай вместе со мной, Дафна, – велел Пьюси и приподняв смущённое лицо партнёрши за подбородок улыбнулся, блеснув чуть боле крупными, чем все остальные зубы клыками. – Раз. Два. Три.

Маргарет ненадолго оторвалась от книги, чтобы посмотреть на медленно кружащуюся пару, с Пьюси Дафна смотрелась намного лучше и почти не сбивалась с такта, разве что создавалось впечатление, будто Гринграсс боится лишний раз вдохнуть под взглядом тёмных глаз Эдриана. Заложив станицу лентой, Эйваз отложила том и засмотрелась на плавные, хоть и более медленные, чем нужно движения. Пьюси понизил голос до шёпота и, склонившись к уху Дафны, говорил уже только ей, отчего та краснела и закусывала губу.

– Я тоже хочу танцевать, Драко, – капризно заметила Пэнси, повиснув на спинке малфоевского кресла.

– А я хочу поставить Забини мат, – отозвался мальчик, не отрываясь от шахматной доски, – у всех свои потребности.

Девочка обиженно надула губы и демонстративно уселась на подлокотнике, потеснив локоть Драко. Малфой, похоже, столь бесцеремонного вторжения на свою территорию. Блейз коротко хохотнул и, почесав бровь, потянулся, разминая шею и плечи. Тяжело вздохнув, Маргарет вернулась к прерванному чтению.

– Мне иногда начинает казаться, что в твои экземпляр учебника вложили какую-то совершенно другую книгу, Маргарет, – заметил Нотт, перегнувшись через спинку дивана. Теперь он мог спокойно заглянуть в книгу, которую слизеринка держала на коленях. – С таким упоением читать этот занудный бред надо быть, по меньшей мере, огромным любителем истории, а судя по тому, что на лекции Бинса мы оба, как правило, обсуждаем Нумерологию или Руны, ты к ним не относишься.

– Ты меня разоблачил, Тео, – округлила глаза Грета и откинулась на подушки, чтобы можно было достать до уха мальчика. Голову, конечно, пришлось немного запрокинуть, но Нотт облегчил подруге задачу, склонившись ниже. – У меня в «Истории Хогвартса» полный сборник афоризмов Салазара Слизерина.

Сообщив это с самым загадочным выражением, Маргарет поспешила отвернуться, чтобы друг не заметил искорок смеха в её глазах. Весело хмыкнув, Теодор только покачал головой в ответ на столь детскую шалость. Приближалось Рождество и это влияло, кажется, абсолютно на всех, потому что даже обычно сдержанный в проявлении своих эмоций Нотт то и дело чуть заметно улыбался.

Утро Рождества для Маргарет наступило очень рано, все соседки ещё спали, а её разбудил тревожный сон, в котором ей опять мерещилась огромная змея, разрывающая чьё-то горло. Девочка проснулась с бешено колотящимся сердцем и ощущением жуткого, необъяснимого страха. В темноте спальни любая тень казалась ей продолжением кошмара и она была несказанно счастлива, когда услышав шуршание около своей кровати и отдёрнув полог она застала там всего лишь знакомую домовиху, а не гигантскую рептилию.

– Кики не желать разбудить будущую хозяйку, – испуганно пролепетала эльфийка, глядя на девочку огромными глазами-плошками. – Кики быть плохой эльф и наказать себя!

Грета едва успела поймать её за шиворот прежде, чем домовиха успела стукнуться лбом о столбик кровати. Не хватало ещё разбудить соседок и выслушать очередную порцию стенаний Паркинсон о том, что Маргарет не дала выспаться. Эльфийка смешно задёргала в воздухе тоненькими ручками-ножками, но вскоре утихла, обвиснув, точно тряпица, в руках девочки.

– Кики плохой, очень плохой эльф. Кики не заслуживает быть домашней, – причитала она, к счастью, уже шёпотом. – Кики разбудить добрую мисс, будущую хозяйку…

– Не хнычь, – жёстко шикнула Грета и осторожно опустила домовиху на край своей кровати, – я проснулась ещё до тебя. По поводу же твоего ухода из школы я написала тёте, она должна была сегодня прислать ответ.

– Для мисс есть письмо! И подарки, много подарков! – мелко закивала воспрянувшая духом Кики. – Кики обещать делать для будущей хозяйки платье – Кики сдержать слово!

– Ты правда смогла его починить? – удивлённо прошептала Маргарет, боясь поверить словам смешной эльфийки.

– Кики показать мисс её платье! – радостно улыбнулась домовиха и, бесшумно спрыгнув с кровати, поманила девочку за собой.

Маргарет, накинув поверх пижамы халат и засунув ещё не успевшие озябнуть ноги в тапочки, поспешила за Кики в гостиную. Под рождественским деревом и правда громоздились подарки, упакованные в яркую бумагу и перевязанные лентами, к каждому подарку прилагалась записка с именем адресата. На все вещи были наложены специальные чары. не позволяющие кому-то другому вскрыть или испортить упаковку.

Смущённая домовиха протянула Грете плотный большой конверт из обычной коричневой бумаги, который старательная Кики перевязала серпантином и лентами, по всей видимости, оставшимися с украшения деревьев Большом зале. Маргарет осторожно развернула подношение, опасаясь ожидать хоть чего-то хорошего, и потрясённо охнула, на вытянутых руках держа результат работы эльфийки.

– Это не моё платье… – прошептала девочка тихо, встряхнув наряд. Неверный свет от едва тлеющего камина заиграл на подоле множеством бликов. Прежних рукавов у него, конечно, уже не было, но и без них оно не утратило своей красоты, кажется, даже, наоборот, приобрело новый, законченный вид. Маргарет приложила платье к себе и закружилась по гостиной, счастливо рассмеявшись. Застывшая в испуге после слов девочки домовиха заламывала пальцы, не зная радоваться ей или горевать. Бережно отложив платье на кресло и расправив его юбку, Грета стремительно развернулась к эльфийке и опустилась перед ней на колени. – Ты сотворила чудо, Кики! Я очень-очень благодарна тебе за этот подарок, но мне нечего дать взамен…

– Кики не ждать награды! Кики радоваться, что смочь сшить для мисс платье! Будущая хозяйка быть самой красивой на Балу – лепетала расчувствовавшаяся домовиха, оттягивая свои большие ушу от переполняющих её эмоций.

– А ты можешь спрятать это платье на время, Кики? – спросила Грета, вспомнив о Паркинсон и возможности очередной подлянки от соседки по комнате. – А потом вернуть, часа за три-четыре до Бала?

Кики радостно закивала и прищёлкнула пальцами. Платье тут же исчезло с кресла, на котором его оставила Маргарет. Девочка с улыбкой потянулась за подарком из дома. В большой коробке, оказался наряд на замену испорченному. Видимо, Мария всё учла вкусы своей племянницы, потому как платье было намного строже, чем могла ожидать Маргарет, но оно не могло сравниться в красоте с тем, что приготовила для неё Кики, хотя и было, бесспорно, стоящим внимания. Серебристое, шелковое, с пышной (но не чересчур) юбкой и узким лифом оно напоминало Маргарет какой-то десерт, бесспорно вкусный, но совершенно не предназначенный для носки. Письмо же порадовало девочку значительно больше. Мария выражала сдержанное удивление по поводу странной просьбы племянницы, но возражений не высказала.

– Кики, тётя согласна, ты станешь домашней! – обрадовала слизеринка топчущуюся в нерешительности эльфийку. У той на глаза тут же навернулись слезы, и она защебетала слова благодарности и признательности за столь щедрый подарок. Видя такой неподдельный восторг (Кики даже приплясывала от обуревавших её эмоций), Маргарет совсем растерялась, – Но я всё ещё не понимаю, как ты попадёшь к нам домой и как объяснишь свой ход директору.

– Кики уйти сразу после сегодня, хозяйка, мисс! Кики переместиться по письму. Кики уметь знать откуда идти письма хозяйки. Кики будет служить дому мисс, – огромные жёлтые глаза домовихи горели в полумраке гостиной точно фонари.

Маргарет могла только порадоваться тому, что всё столь хорошо для неё обернулось. Соглашаясь на странное предложение эльфийки, слизеринка и не думала, что из этого может выйти что-то действительно стоящее. При мысли о платье девочка вновь заулыбалась – платье после того, как над ним поколдовала Кики, было, действительно не узнать и, признаться, Маргарет искренне боялась сглазить свою удачу. Девочке казалось, что стоит ей надеть примерить наряд, как он осыплется прахом, точно в злой сказке или окажется мал или просто не сядет на ней. Эйваз прогнала эти типично девчачьи страхи прочь и тепло распрощалась с Кики, взяв с неё клятвенное обещание вовремя вернуть наряд Маргарет.

Не став разбирать остальные подарки, Грета забрала коробку с платьем от тёти и вернулась в спальню. Было всё ещё невероятно рано, и девочка забралась обратно в постель. На этот раз никаких снов ей не снилось. Второе за сутки пробуждение выдалось значительно приятнее, выспавшаяся Маргарет даже не обратила внимания на привычное возмущение Пэнси, мечтательно улыбаясь, всё утро. После завтрака и обмена подарками, слизеринцы разделились по половому признаку и, выпроводив мальчишек прочь из гостиной, девочки занялись обсуждением нарядов, причёсок и чар, призванных создать красоту. Маргарет, хотевшую было сбежать вслед за Ноттом в библиотеку, расторопная Дафна поймала уже у самых дверей и вернула обратно. Астория смущённо хихикала и отказывалась признаваться с кем идёт на Бал, но судя по тому, какие взгляды девочка кидала на одного из студентов Дурмстранга, сомнений было крайне мало.

– Мне кажется, что простых чар гламура в такой вечер будет недостаточно! – настаивала шестикурсница, рассматривая собственное отражение в наколдованном зеркале. – Ты, Элис, не понимаешь, вот смотри, у меня короткие ресницы и довольно тонкие губы, если сделать их больше, то, наверное, можно будет не волноваться о помаде – даже если сотрётся – смотреться будет достойно.

– Я вообще не хочу прибегать к заклинаниям. Мама говорит, что от них быстро старится кожа, – отозвалась её подруга, высыпав на стол содержимое косметички, на которую явно были наложены расширяющие чары.

– Чушь! – хмыкнула шестикурсница возмущённо и нацелила палочку себе в лицо.

– Косметика, чары, – пробормотала староста факультета насмешливо и погладила небольшой флакон из радужно переливающегося стекла. – Зелье красоты намного эффективнее.

– Оно же противное, – возмутилась Дафна, даже передёрнувшись от отвращения.

– Захочешь быть красивой и не такую гадость выпьешь – отмахнулась девушка, потом, посмотрев на Гринграсс, покачала головой, – Хотя тебе ближайшие лет шестьдесят они не пригодятся.

Маргарет тихо прыснула и решительно спряталась за книгой, за которой благополучно и провела время до обеда, разве что, изредка поднимая голову, чтобы оценить масштаб операции по наведению красоты. Сёстры Гринграсс изучали модный журнал, обсуждая причёски и технику их возведения. Старшие курсы упражнялись на добровольцах в наложении косметических чар, уменьшая носы, увеличивая губы и изменяя форму бровей. Когда в ход пошли заклинания окрашивания Грета ретировалась в Большой зал, опасаясь, что очередной стилист и её облагодетельствует каким-нибудь необычным способом.

После обеденного пиршества, Виктор уговорил подругу отправиться ним на прогулку – Краму требовалось выговориться. Болгарин рассказал, что Грейнджер согласилась идти с ним на Святочный бал, и теперь юноша беспокоился только о том, сможет ли он не отдавить девочке ноги во время вальса. Маргарет, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, посоветовала ему не беспокоиться – его косолапость таинственным образом проходила, когда он концентрировался на какой-то цели.

– Виктор, не будь глупцом. Неужели ты полагаешь, что победителю китайского огненного шара не удастся пережить один единственный вальс без потерь? – вздохнула Маргарет, щурясь на огромный корабль Дурмстранга. Среди белоснежных снегов этот гигант казался призрачным и зыбким, как Летучий Голландец из легенд.

– Профессор Каркаров иного мнения, – невесело заметил Крам, засунув руки в карманы и нахохлившись, точно филин. – К тому же я думаю, что Миона может захотеть протанцевать несколько больше, чем один танец.

– Просто не волнуйся, Виктор, – заглянув в хмурое лицо друга, улыбнулась Маргарет.

– Тебе легко говорить, Мэгг! Ты девочка, тебя обучали танцам с пяти лет, а с учётом твоих друзей, для тебя все эти балы – дело привычное, – нервничая, болгарин ещё больше путал окончания и до девочки смысл его слов доходил значительно сложнее.

– Что за дискриминация, Виктор? – покачала головой слизеринка и созналась насупленному ловцу. – Мне тоже страшно, в конце концов, последний раз я вальсировала с учителем танцев ещё перед поступлением Хогвартс, мне тогда было, кажется, девять.

– Не врёшь? – чуть улыбнулся Крам, складка между густых бровей разгладилась.

Девочка покачала головой и едва успела увернуться от снежка, едва не прилетевшего ей в голову. Холодный снаряд пролетел мимо, только задел волосы слизеринки. Маргарет оглянулась – невдалеке играли мальчишки, в основном с Гриффиндора. В Грету почти попал один из Уизли, если девочку не обманывало зрение, то столь экстравагантным способом её внимание привлёк, Фред. Джордж извиняюще развел руками и тут же бросился в укрытие. Оба шутника попали под снежный обстрел Поттера и других четверокурсников.

– Мне, похоже, тоже пора, – завидев, что Грейнджер собралась уходить, Маргарет улыбнулась Виктору. – Удачи, Виктор! Увидимся на Балу!

В факультетской гостиной девчонок поубавилось, большинство уже готовились к празднику. В душевых шумела вода – многие слизеринки сдабривали волосы шампунями с множеством волшебных ингредиентов, от которых, если верить производителям, волосы должны были налиться сиянием и силой. Балстроуд как раз зашла в спальню после такой процедуры и, размотав полотенце, изучала получившийся результат.

– Маргарет, тебе пришла замена бального платья? – участливо спросила Дафна, накручивая кудри сестре. Чары красоты давались Гринграсс легко, как и все бытовые – она вообще была очень талантлива в Заклинаниях, и профессор Флитвик часто хвалил её за «поразительное изящество движений».