Текст книги "Изумрудно-зелёный с серебром и Кубок Огня"

Автор книги: Стася Лер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– Да, тётя прислала, но я думаю, мне оно не потребуется, – таинственно улыбнулась Эйваз, которая видела, что из-за полога её кровати выглядывает большеглазая мордочка Кики.

– Думаешь, что если Нотт тебя пригласил, то можно идти и так? Так это он из вежливости – не преминула вклиниться в разговор Паркинсон. – Или думаешь, что Репаро починит твоё платье?

– Ты не хуже меня знаешь, Пэнси, что это заклинание только портит вещи, к тому же легко отменяется. Однако, удовлетворяя твоё любопытство, скажу – платье мне восстановили, – миловидно улыбнулась Маргарет и прошла к своей кровати. Склонившись у умилившейся домовихе, девочка негромко шепнула, принимая из крохотных ручек восстановленный наряд. – Спасибо Кики!

Одевалась Маргарет под непрекращающуюся болтовню, которая стихла, стоило девочке выпрямиться. Паркинсон стояла приоткрыв рот от удивления, а честная и открытая Астория хлопала самыми кончиками пальцев, глядя на подругу сестры с нескрываемым восторгом.

– Это – то самое платье? – не поверила своим глазам Дафна.

– Да, я тоже сперва не поверила, – кивнула Грета и нерешительно подняла глаза на отражение в массивном зеркале. Девочка ничуть не солгала бы, сказав, что и сейчас не до конца была уверена в том, что платье на ней, действительно, то же самое, что она выбирала в «Твилфитт и Таттинг». Рассматривая своё отражение, Маргарет, отметила, что Кики, и правда, постаралась на славу.

– Оно тебя старит, Эйваз! – нашла, наконец, что сказать Пэнси. Она зло сощурилась и наморщила вздёрнутый носик, став похожа на рассерженного мопса. – И у тебя в нём видно грудь, а тело (особенно такое) надо прятать, иначе оно перестаёт быть интересно!

– Заткнись, Пэнси! – неожиданно повысила голос всегда сдержанная в словах и действиях Дафна. – Тебе очень идёт, Грета. Ты очень красивая.

– Ты даже лучше Флёр Делакур, – серьёзно кивнула Астория, похоже, потеснив с пьедестала первой красавицы надменную француженку.

Маргарет счастливо улыбнулась сёстрам и вернулась к сборам. Волшебная косметичка сестёр Гринграсс, с позволения Дафны, перекочевала Эйваз в руки и Грета принялась выбирать средства. Несмотря на, казалось бы, полностью непривычные действия, ведь до этого девочка никогда не наносила макияж, процесс этот казался ей смутно знакомым и каким-то естественным, точно когда-то в прошлом она занималась этим весьма часто. Тени не собирались крошиться и осыпаться, как это было у той же Пэнси, кисточка для туши не норовила попасть в глаз, а помада даже не думала менять форму губ. Дафна исподтишка наблюдающая за соседкой удивилась тому, как аккуратно та накрасилась. Признаться честно, Гринграсс ожидала от Маргарет, куда меньших результатов. Сама она управляться с кисточкой научилась отнюдь не сразу, и результатом была ещё не всегда довольна. Эйваз же хоть и действовала несколько заторможено, подолгу вертя в руках то или иное средство, управилась на удивление хорошо.

– Тебе помочь с волосами? – обернулась к подруге Дафна, закончив подкрашивать губы сестре.

– Если тебе не трудно, – согласилась Маргарет, нерешительно рассматривающая обилие средств укладки, которые каким-то чудом оказались в её чемодане. Впрочем, автором подобного волшебного появления, вероятнее всего, была тётушка, которая знала, что может понадобиться племяннице перед Святочным Балом.

Презирающая «маггловский» способ макияжа, Пэнси наложила на себя и Балстроуд чары красоты и гордо вздёрнув подбородок, удалилась из спальни. Дафна на это только фыркнула, заметив, что к полуночи заклинание ослабнет, и милая пухлость Милисенты вернёт привычный, унылый вид. Обе же сестры Гринграсс напоминали фарфоровых кукол – светлых и аккуратных, с тёмными кудряшками, лишь чуть прихваченными у лица. Колдовать над волосами Маргарет Дафна закончила уже практически перед самым выходом, поражаясь тому, какой Эйваз всё-таки необычный цвет волос – тёмно-медный.

– Раньше были ярче, – ни то пожаловалась, ни то порадовалась девочка.

– Зато теперь ты точно не похожа на Уизли, – заметила Астория, тряхнув головой.

Маргарет и Дафной только рассмеялись – даже раньше спутать Эйваз с Джинни можно было только в темноте, при том, что обе будут молчать, связанные. Выходить к ожидающим их мальчикам всем трём «прекрасным дамам» было боязно. Одно дело праздники с дружескими визитами семей друг к другу и совсем другое Святочный бал в школе. Астория тряслась больше всех, хотя бы потому, что сестру и Грету кавалеры встретили уже в гостиной, а партнёр младшей Гринграсс ожидал её наверху.

Теодор, проявляя потрясающую галантность, поймал спутницу за озябшие от волнения пальцы, рассыпавшись в комплиментах, от которых Маргарет стало много спокойнее. Чувствовать себя как никогда красивой было очень волнительно. На своего кавалера девочка смотрела с трепетом и одобрением. Нотту невероятно шёл до черноты синий камзол, подчеркнувший глубокий цвет его глаз, а бархатная мантия, накинутая на плечи, добавляла строгой аристократичности.

Профессор Снейп лично пришедший проинспектировать внешний вид своего факультета одобрительно кивнул, задержав взгляд тёмных глаз на Маргарет, которая отчего-то смутилась и опустила взгляд. Вспомнились злые слова Паркинсон, от которых по спине девочки прошла неприятная дрожь.

– Всё в порядке, Маргарет? – склонился к спутнице Теодор, заметивший мимолётные изменения в мимике девочки, которую ему так хотелось назвать девушкой, столь роскошно она выглядела.

Грета покачала головой и выпрямила спину, растягивая губы в невесомой улыбке. Она не позволит Паркинсон испортить ей такой хороший вечер. Сегодня обещали концерт «Ведуний», а на таком событии быть кислой и недовольной – удел неудачников.

– Мистер Малфой, мисс Паркинсон, вы поднимаетесь первыми, – командовал Снейп, устанавливая очередь, во избежание конфликтов. – Мистер Нотт и мисс Эйваз следом, Пьюси и Гринграсс третьи…

Декан проходился мимо выстроившегося факультета, со вниманием министерского инспектора оценивая внешний вид собственных учеников. Его негромкие, едкие замечания падали каплями жидкой ртути, врезаясь в память провинившихся. Пара старшекурсников получила нагоняй за неопрятные головы и были вынуждены приводить себя в надлежавший вид. Взглянув на Драко, Маргарет подумала, что Малфой, похоже, желал быть похож на крёстного. Чёрный бархат, впрочем, ничуть не портил «слизеринского принца», мантия лишь подчёркивала его холодную красоту.

Слизеринцы поднимались степенно и величественно, как и подобает хозяевам. Оказавшись в холле, Маргарет на миг будто бы ослепла от ярких красок. Перед мраморной лестницей яблоку некуда было упасть – почти вся школа собралась в ожидании открытия Святочного бала. Наконец, дубовые входные двери медленно отворились, впуская гостей из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Маргарет тут же выхватила взглядом Виктора, идущего лишь на шаг позади своего директора. Рядом с Крамом шла невероятно красивая девочка в голубом платье и синей искрящейся мантии, в которой Грета едва смогла узнать всегда неряшливую Грейнджер.

– Ты тоже это видишь? – шёпотом спросила Дафна у подруги, не отводя глаз от Чемпиона и его спутницы.

– Грейнджер, – согласилась Маргарет, поражаясь тому, какие разительные изменения произошли с Мисс Всезнайкой за эти три часа. Красиво убранные волосы, мягкая, приятная улыбка и поразительно прямая спина.

В раскрытые двери можно было заметить, что перед замком был волшебным образом возведён грот, полный цветущих розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры новогодней тематики. Над всем этим великолепием порхали настоящие, живые феи, только крошечные.

– Участники Турнира, прошу сюда! – громко объявила профессор МакГонагалл.

Маргарет поражённо смотрела на Виктора и его спутницу, начиная понимать, что он мог найти в Грейнджер, оказалось, что она могла быть довольно милой, если начинала следить за собой. Слизеринке было совершенно не обидно, наоборот, она бы разозлилась, если бы гриффиндорка выглядела бы иначе. Сейчас они с Крамом смотрелись единым целым, и более красивой пары представить было, наверное, нельзя. Даже Делакур с её кавалером меркли на фоне Чемпиона Дурмстранга.

– Наверное, так выглядит любовь, – хихикнула Астория весело, и никто не стал её отдёргивать.

– Пойдём? – Теодор тепло улыбнулся Маргарет и, дождавшись её чуть склонённой в согласии головы, повёл её через холл, к дверям Большого зала.

Проходя мимо Виктора, девочка, кажется, единственная из всех улыбнулась другу тепло, не желая смущать и без того скованную Грейнджер. Крам чуть кивнул слизеринке, глаза его сияли. Узнать Большой зал было почти невозможно, он преобразился – исчезли длинные факультетские столы, вместо них стояли уютные столики для шести-десяти человек, на нескольких длинных, вдоль стен высились фонтаны с пуншем и лимонадом, преподавательский же стол украшала серебристая скатерть. С зачарованного потолка сыпал пушистый снег, который растворялся ещё на самом верху, не каясь голов даже самых высоких гостей Хогвартса. Стены зала серебрились инеем, а колоны увивал плющ. Но главное, в центре была расчищенная площадка, прямо напротив дверей. Под торжественную музыку двери Большого зала открылись, впуская внутрь Чемпионов. Первой шли Делакур и Роджер Дэвис, который, судя по счастливой улыбке идиота, не помнил себя от счастья просто стоять рядом с француженкой. Следом – Виктор и Грейнджер, улыбающаяся немного скованно, но мило. Третьими шли Седрик и темноволосая девочка с Равенкло, Чжоу Чанг. Эта пара, с точки зрения Маргарет, тоже была весьма гармоничной и красивой. Замыкал эту процессию Поттер со своей спутницей, тоже, если Грета не ошибалась, с Гриффиндора. Девочка купалась в обрушившемся на неё внимании и не замечала того, что её кавалер едва тащится, озираясь по сторонам, точно в ожидании удара.

Когда зазвучали первые звуки вальса (дирижировал профессор Флитвик), Чемпиону начали танцевать первый, открывающий вечер, вальс. Маргарет несколько секунд не сводила взгляда с Виктора, который начал медленно кружится с Грейнджер и, похоже, не видел никого, кроме неё, а оттого танцевал просто восхитительно. Когда Тео склонился перед ней, приглашая присоединиться к вальсирующим, слизеринка безропотно вложила свои пальцы ему в ладонь, позволяя себе забыть все горести и страхи. Этот вечер должен был стать самым волшебным и прекрасным. Сказочным.

– Мне кажется, на меня все смотрят, – прошептала Маргарет Нотту, ощущая, что спину печёт от чужих взглядов.

– Конечно, смотрят, – усмехнулся Теодор, в глазах его танцевали огни зала, а оттого его лёгкий прищур казался лукавым. – Ты самая красивая девушка на сегодняшнем вечере.

– Лучше Делакур? – подначила девочка, улыбаясь шире.

– Во много раз, – согласился слизеринец, вдруг его взгляд стал жёстким и настороженным. – Но если на тебя не престанет смотреть Хмури, я могу забыть, что он бывший аврор.

– Не надо, Тео, – встревожилась Маргарет и во время очередного пируэта встретилась взглядом с Грозным Глазом. Волшебник отсалютовал танцующим парочкам своей фляжкой и перевёл своё внимание на Поттера и его спутницу. – Он просто печётся о безопасности, старый параноик.

– Только если ты так думаешь, – всё же отступил Нотт, приподнимая партнёршу над полом.

Маргарет негромко рассмеялась, спрятав тревогу за опущенными ресницами. Сегодня ничего страшно не произойдёт, она может быть спокойна.

ГЛАВА ДВАДЧАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Грета готова была полюбить почти всех в этот вечер. Нотт был учтив и предупредителен, праздничный ужин восхитительным, а когда рассеялась туманная пелена, закрывающая одну из стен, явив скрытую за собой настоящую сцену, девочка почувствовала себя абсолютно счастливой. «Ведуньи» были чудесной группой, не в пример обычной волшебной музыке бодрые и разбитные, точно только что сбежали с маггловского рок-концерта. Учеников было уже не остановить, быстрые танцы под главный хит «Делай Как Гиппогриф» захватили почти всех студентов, вне зависимости от школы.

Во всеобщем музыкальном безумии отступили противоречия факультетов, и у сцены можно было увидеть мирно соседствующих представителей Слизерина и Гриффиндора, с одинаковым азартом кричащих слова и дёргающими в такт. Не танцевали только хмурые Гарри Поттер и Рон Уизли, их спутницы, Маргарет хорошо это видела, уже вовсю отплясывали с дурмстрангцами. Сама же слизеринка вместе с Теодором двигалась в такт рядом со сценой, не обращая внимания на Грейнджер, которую кружил совсем рядом Виктор. Один раз их едва не сшибли Фред с Анжелиной, так лихо танцующие, что рядом с ними было опасно находиться.

Во время короткой передышки между песнями, пока солист ведуний промачивал горло, Маргарет опустилась за один из столиков, обмахиваясь рукой. Теодор отправился добывать им пунш и Грета могла наблюдать прекрасную в своём драматизме сцену объяснения Уизли с Грейнджер. Раскрасневшаяся после танцев гриффиндорка, обмахивалась рукой, также как и сама Эйваз.

– Вам не жарко? – Грейнджер улыбнулась, отбросив со лба выбившуюся прядку. – Виктор ушёл за лимонадом или пуншем, я уже не помню.

– Уже Виктор? – взъярился Уизли, пойдя бурыми пятнами. – А «Вики» он тебя ещё не просил себя называть?

– Что с тобой? – недоумённо приподняла брови Грейнджер, и Грета была с ней полностью согласна. Поведение Уизли было отвратительным и совершенно необоснованным. Лучше бы порадовался за Мисс Всезнайку. Друг называется…

– А сама ты, конечно, не понимаешь? – воскликнул гриффиндорец, взмахнув руками, отчего бахрома на его рукавах возмущённо качнулась. Недоумённая гриффиндорка перевела растерянный взгляд на второго друга, но тому, похоже, было не до чужих душевных переживаний. Вниманием Поттера владела другая пара – Седрик и Чжоу. Уизли, тем временем, продолжал кричать. – Он из Дурмстранга, вот что! Как ты не понимаешь, Крам – враг Гарри и всей нашей школы, а ты с ним общаешься. Вот что!

– Послушай себя, Рон! – всплеснула руками Грейнджер, похоже не находя уже слов, чтобы возмутиться глупости друга. – Виктор не враг ни Гарри, ни школе. Он просто участник Турнира, а сегодняшний бал призван наладить дружеские связи между школами волшебников. Ты же тоже слышал слова профессора МакГонагалл. Это глупо, Рон! Гарри, скажи ему!

Поттер лишь развёл руками и виновато улыбнулся. Маргарет захотелось треснуть Избранного за это по затылку – быть настолько бесчувственным бревном – почти талант.

– Он тебя, конечно же, в библиотеке пригласил? – не слушая слов подруги, продолжал Уизли, подскочив на ноги.

– Нет, во дворе, у Хогвартса! Сказал, что долго не решался подойти, боялся, что у меня кто-то есть, – румянца на щеках у Грейнджер только добавилось. – Ты даже не представляешь, ему интересно, что я говорю! Виктор умеет слушать!

– Ещё бы! – съехидничал гриффиндорец.

– На что ты намекаешь? – нахмурилась Гермиона, которую Маргарет впервые не хотелось назвать по фамилии. Слизеринка даже прониклась к девочке чем-то похожим на симпатию.

– Неужели ты так быстро забыла, в какой школе он учится? Крам знает, с кем ты дружишь! Ему и ты нужна только, чтобы подобраться к Гарри и всё о нём выведать, а, может, проклясть, – рявкнул рыжий гриффиндорец. Грета едва смогла обуздать порыв запустить в мальчишку каким-нибудь мелким, но крайне неприятным заклятьем, чтобы он на себе почувствовал, что такое проклятье. Гермиона с таким выражением в лице, точно Уизли залепил ей пощёчину.

– Виктор никогда не спрашивал меня о Гарри, – тихо произнесла девочка, голос её дрожал, а глаза блестели от сдерживаемых слёз.

– Тогда того проще! Ему просто нужна твоя помощь. Один он, конечно же, ни за что не узнает, что за тайна кроется в Золотом Яйце, – повёл атаку с другой стороны гриффиндорец, не реагируя на шикающих на них Поттера. К перепалке стали прислушиваться и другие студенты. – Как сейчас представляю, как вы миленько сидите рядышком в библиотеке, он шепчет тебе на ухо… Аж противно!

– Я никогда не стану ему помогать! И Виктор знает об этом! – сверкнула глазами гриффиндорка, упирая кулаки в пояс. – Скажи ему, Гарри!

– Она права, Рон, – робко заметил Поттер, попытавшись утихомирить разбушевавшегося друга. – Меня нисколько не трогает, что Гермиона пришла на Святочный бал с Крамом…

Уизли, похоже, уже ничего не слышал, глаза его налились кровью, а цвет лица стал вровень с волосами.

– Что же ты не пойдёшь к своему Вики? Он тебя, наверное, обыскался! Предательница! – выплюнул гриффиндорец презрительно.

Маргарет показалось, что он вот-вот ударит съёжившуюся Гермиону. По щекам у неё бежали слёзы. Вот только будто бы занесённая для удара ладонь встретила неожиданное сопротивление. Появившийся Виктор, легко, точно тростинку, отбросил руку мальчишки и, без замаха, коротко ударил шального Уизли в лицо кулаком.

– Нельзя заставлять девушку плакать! – жутко коверкая слова, припечатал болгарин и обернулся к своей спутнице. Плечи её вздрагивали. – Пойдём, Миона, тебе нужно чего-нибудь выпить.

Утирающий рукавом мантии кровь из разбитого носа, Уизли смотрел им вслед с непередаваемой смесью ярости и досады на лице.

– Не удивлюсь, если Виктор сломал ему нос, – появившийся рядом с Маргарет Теодор подал девочке бокал и кивнул на удаляющегося прочь поверженного гриффиндорца. – У Крама очень тяжёлая рука.

– Откуда знаешь? – заинтересовалась Грета, делая маленький глоток, пунш ударил пузырьками газа в нос и девочка чуть сморщилась.

– Видел его спарринг с одним из других дурмстрангцев. Он очень хорошо дерётся, думаю не только кулаками, так что Уизли должен сказать «спасибо», что отделался так легко. Я бы, наверное, так легко бы его не отпустил, – неодобрительно покачал головой Нотт.

– Виктор благородный, – пожала плечами Маргарет, следя за тем, как Поттер поднялся, чувствуя себя крайне неуютно под чужими взглядами, и поплёлся куда-то в сторону внутреннего двора.

Подумав, что ей тоже будет неплохо прогуляться, Грета, в сопровождении Теодора, пошла следом за гриффиндорцем в сторону грота. С Ноттом вместе она не почти не привлекала внимания – мало ли парочек желают уединиться в гроте перед входом в замок? Там ведь так много уютных скамеечек и укромных закутков.

– Я полагаю, мы идём шпионить за Поттером? – прозорливо заметил Теодор, хитро улыбаясь.

– Просто посмотрим, – поправила его Маргарет и демонстративно невинно улыбнулась. – Сегодня же такая чудесная атмосфера, а я так хочу рассмотреть тех прелестных феечек.

Нотт прыснул, поражаясь умению подруги копировать тон и манеру речи докучливой Паркинсон. Держась чуть в дали от гриффиндорца, парочка медленно прохаживалась по извилистым тропинкам, будто бы действительно наслаждаясь обществом друг друга и розовым садом.

– Не вижу, Игорь, ни малейшей причины для беспокойства, – спокойный голос декана, раздавшийся совсем близко, вынудил обоих заговорщиков переглянуться и спрятаться в беседке, увитой розами.

– Как ты можешь закрывать глаза на всё происходящее, Северус? – с нескрываемой тревогой возразил профессор Каркаров, понизив голос, но Маргарет всё равно услышала. – Тучи сгущаются всё сильнее, и я не стану скрывать, что меня это крайне тревожит. Всё возвращается, как было раньше…

– Тогда беги, Игорь, – устало вздохнул Снейп и, тут же выкрикнув отталкивающее заклятье, устремился к одному из кустов. На дорожку тут же выкатились двое учеников. – Минус десять очков Хаффлпаффу, Фосетт. Минус десять с Равенкло, Стеббинс.

Юноша был растрёпан и судорожно запахивал на груди расстёгнутую рубашку, шальными глазами глядя на двух преподавателей. Маргарет неосознанно схватила Тео за руку и притаилась, стараясь даже дышать тише – не хватало, чтобы их с Ноттом разоблачили. Поттер, стоявший у той же беседки, затих.

– Беги, Игорь, – вновь обернулся к своему собеседнику Снейп и в бледном лунном свете Маргарет был хорошо виден его заострившийся профиль. – Уж как-нибудь объясню твоё бегство. Что до меня, то я остаюсь здесь, в Хогвартсе.

С небывалым остервенением, декан Слизерина отыскивал очередную парочку, уединившуюся в кустах, но, к счастью притаившихся Теодора и Маргарет, до них не добрался. Поттер неловко переступил с ноги на ногу, гравий возле беседки хрустнул и Снейп метнулся к нему.

– А Вы что тут делаете, Поттер? – опустив палочку, спросил преподаватель, поджав губы.

Директор Дурмстранга, явно не довольный столь неприятной встречей, в волнении ухватил себя за кончик бородки и принялся накручивать её на палец.

– Гуляю. В правилах не запрещено, – заносчиво отозвался Поттер, кажется, нарываясь на очередное взыскание.

– Вот и продолжайте гулять, – прошипел профессор Снейп и пронёсся мимо замершего точно изваяние Чемпиона. Профессор Каркаров не отставал, и вскоре сделалось тихо. Шаги обоих мужчин стихли.

– Пронесло, – выдохнул облегчённо Поттер и, разговаривая сам с собой, поплёлся дальше. – И что так его встревожило?

– Что думаешь по этому поводу? – обернулась к другу Маргарет, как только шаги гриффиндорца стихли.

– Что Поттер – болван с комплексом Избранного, – отозвался Нотт насмешливо.

– Ну, это знают все, иногда мне кажется, что даже сам Поттер что-то подозревает, – фыркнула слизеринка весело. В памяти девочки всплыло очередное воспоминание из будущего, которое она уже видела в конце второго курса. Если тогда оно вызвало непередаваемый восторг (Том, её Том, вернётся), то после подсушенного грядущие события вызывали опасения. – Но я не о нём. Тебя не насторожил этот разговор?

Теодор откинулся на стену беседки и расстегнул пуговицу на высоком воротничке, точно он душил его. Прикрыв глаза, мальчик поднял лицо к потолку беседки и какое-то время молчал, поджав губы, решая, стоит ли доверять Маргарет.

– Отец тоже обеспокоен, – наконец, обронил мальчик и посмотрел в глаза подруге, – Вот только бежать бессмысленно, да и опасно.

– Но профессор Снейп советовал Каркарову, – нерешительно произнесла Грета, нахмурившись.

– А у директора Дурмстранга нет иного выхода, – криво усмехнулся Нотт, растрепав свои волосы пальцами, – он же сдал всех, кого знал. Во имя спасения своей жизни, конечно, но… если всё вернётся… ему несдобровать.

Маргарет хотела что-то возразить, но внезапно Теодор дёрнул её за руку к себе и прижал, вынуждая почти сесть к себе на колени. Совсем рядом раздался печально знакомые слизеринцам шаги, сопровождающиеся неприятным лязганьем и ударами посоха. Девочка замерла, забыв ни то, что отбиваться, а даже дышать. Как она могла забыть о лже-Хмури, который непременно станет следить и за Поттером и за ней. Горячее дыхание Теодора опаляло ей шею, а рука мальчика гладила воздух в миллиметре над спиной его напуганной спутницы.

– Минус десять баллов со Слизерина, – прокаркал Грозный Глаз и заковылял дальше.

Маргарет тяжело опустилась на скамью и как недавно друг, закрыла глаза, выравнивая дыхание и успокаивая бьющееся где-то у горла сердце. Под закрытыми веками плясали разноцветные круги. Слизеринку трясло, как в лихорадке, а мысли в голове путались.

– Ты как? Хочешь пойти чего-нибудь выпить или тебя проводить в спальню? – мягко коснувшись плеча подруги, обеспокоился Нотт.

– Пошли в зал, – резко распахнула глаза Маргарет, – думаю, мне стоит выпить ещё пунша.

Теодор тут же поднялся на ноги и подал своей спутнице руку, точно не было этого спектакля для Грозного Глаза и неприятного разговора, ему предшествующему. Маргарет внутренне встряхнулась и улыбнулась чуть более открыто. Ничего страшного не произошло, ничего нового Крауч не узнал, про их дружбу с Теодором и без того не разговаривал только ленивый. Внутри замка девочка почувствовала себя намного спокойнее, точно эти стены могли защитить её от всех грядущих неприятностей.

Нотт, как и обещал, угостил подругу пуншем, после чего пригласил танцевать – «Ведуньи» как раз играли что-то медленное и романтическое. Хрипловатый голос Мирона Вогтэйла отдавался от высоких сводов Большого зала, проникая в голову каждого студента. Танцевать с Теодором Маргарет понравилось, и когда в полночь Святочный бал окончился, она присоединилась к тем возмущённым, кто хотел продлить удовольствие, ещё хотя бы на час. «Ведуньи» долго кланялись, купаясь в аплодисментах. Пригласили всех на следующий свой концерт, анонсированный на лето, и тепло распрощались со студентами, которые нехотя поплелись в холл.

– Мэгг! – окликнул Маргарет Виктор, Тео без слов посторонился, уйдя к группе слизеринцев, что обсуждали события Бала. Крам спустился к подруге один – Гермиона уже ушла к себе в башню.

– Виктор, вы с Гермионой хорошо сегодня смотрелись, – улыбнулась девочка, заполняя неловкость паузы.

– Не с «заучкой»? – поддел Виктор, старательно выговаривая незнакомое слово. Улыбка быстро сошла с его сурового лица, стоило ему вспомнить о некрасивой сцене разбирательства между своей спутницей и Уизли. – Ты видела Миону и этого… друга Гарри Поттера.

– Как и ещё половина обитателей замка. Уизли легко отделался, он не имел ни малейшего права наговаривать на свою подругу, – передёрнулась Маргарет, точно само воспоминание о гриффиндорце было ей неприятно. – Я, конечно, не фанат Грейнджер, но это было омерзительно. Надеюсь, тебя за это не наказали?

– Нет, директор ничего не видел. Твой декан только, но он снял баллы с этого, рыжего, – мотнул головой Виктор и потёр затылок, переминаясь. – Мне стоило быть сдержаннее, наверное, но Миона плакала. Никогда не видел, чтобы она плакала.

– Она нечасто плачет, на самом деле, – совершенно неожиданно для себя произнесла Маргарет и обняла приятеля за шею, приподнявшись на носочках. – Ты молодец, Виктор!

– Спасибо, Мэгг, – неизвестно за что поблагодарил болгарин и пошёл к себе на корабль. – До скорого!

– Доброй ночи! – махнула ему девочка.

Обернувшись, Маргарет увидела, что за этим прощанием пристально наблюдали несколько пар глаз. На взгляды учеников (завистливые и осуждающие) она не обратила ни малейшего внимания, но вот выражения лица взрослых волшебников заставили её вновь почувствовать себя неуютно. Профессор Каркаров смотрел на неё со смесью раздражения и затаённой злобы, точно Маргарет была сосредоточением всех проблем в его жизни и никакая благожелательная улыбка директора Дурмстранга – он прощался с Дамблдором, – не могла обмануть слизеринку. Каркаров её ненавидел. На фоне столь открытой неприязни, внимание Грозного Глаза можно было считать почти безопасным. Заметив взгляд Маргарет срытый оборотным зельем Крауч мазнул языком по губам и тяжело опираясь на посох, направился наверх.

– Маргарет, ты идёшь? – окликнул девочку Теодор.

Только сейчас заметив, что осталась в холле почти в одиночестве, девочка поспешила в подземелья. Из-за закрытых дверей Большого зала доносился лязг и шум – «Ведуньи» разбирали аппаратуру и демонтировали сцену. Уже в спальне, после того как все поделились впечатлениями и устроились в кроватях, Маргарет долго лежала, смакуя воспоминания вечера. Приятный вечер омрачала лишь прогулка, вернее не она сама, а встреча с Барти Краучем и странный подслушанный разговор декана и профессора Каркарова.