Текст книги "Сладкое зло (СИ)"
Автор книги: Стар Дана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Доброе утро, Давид. Ох, спасибо большое! – неловко улыбнулась, – Но я, скорей всего, столько не съем. Если ты мне конечно же не поможешь.
Сам здоровяк ничего не ел. Только кофе глушил. Без сахара.
Просто сидел и лыбился своими белоснежными винирами.
– Я не ем сладкое и мучное. Лишь иногда. Сейчас, перед летом, решил немного подсушиться.
– Ясно. – Пожала плечами, а он вдруг как истинный джентльмен отодвинул для меня стул.
Первое время я жутко стеснялась. Вчера все-таки вела себя более раскрепощенной. Но вскоре расслабилась. Потому что мне стало настолько легко с мужчиной, словно мы знали друг друга с пелёнок. Я не ощущала ни капли того дискомфорта, которого должна ощущать девушка, общаясь с мужчиной старше её на десять лет. Не прошло и минуты, я перестала думать об этой приличной разнице. Расслабилась. И получала удовольствие от нашей встречи.
Сначала навесила себе стереотипов, мол он такой весь из себя, опытный, состоявшийся мужчина, чей кошелёк пузырился от крупной суммы денег, от которого шарахаются как от сбежавшего из вольера саблезубого тигра. Поэтому я на его фоне выгляжу маленькой, безалаберной деточкой.
Но самое главное – он жутко опасный и жутко сексуальный громила!
И к слову, ещё до моего прихода крепыш заказал мои самые любимые лакомства.
Как только угадал?
Неужели ночью смотался в штаб ФСБ и по-быренькому нарыл на меня инфу «о личной жизни». На самом деле, мне показалось, что у нас, таких разных с виду, как у слона и моськи, есть много чего общего. В интересах, например.
Я люблю готовить – он любит есть. Давид обожает брюнеток, а у меня от природы темный цвет волос и я ни разу в жизни не красилась. Он любит качаться и практически живёт в спортзале, а я безумно фанатею от здоровил с каменными руками. И так далее… Подобных примеров можно приводить уйму.
Как-то давным-давно, в шутку, я наклеила себе на «карту желаний» горячего мужчину с оголенным прессом, восседающего на байке с татухами и телом мускулистого быка – и вот теперь вылитый он, огрызок из журнала, сидит передо мной и вовсю рассказывает пошлые анекдоты, а я хохочу как полоумная.
Ну разве не прелесть?
При этом его права рука как-то странно дёргается под столом, а в глазах буянит дикое вожделение. Периодически властный взгляд мужчины скользит к моей груди, да так нагло, что я даже ощущаю пощипывание в сосках. Будто это он не глазами, а руками мнёт мои ареолы, жадно растирая твёрдые бусинки между своими горячими пальцами, так настырно, что моё тело колотит от непристойного желания и от покалывающей дрожи, лавинной шнырявшей туда-сюда вдоль позвоночника.
Полчаса пронеслось на одном придыхании. Мы здорово пообщались. Я даже немного рассказала о своей личной жизни, а он… вот он практически ничего толкового о себе не смог выдать. Сказал лишь то, что ведёт с «братьями» какой-то бизнес через интернет (торгует стероидами и спортивным питанием), путешествует по городам и арендует спортивные залы, где тренирует спортсменов.
Глянула на часы и жутко расстроилась. Через полчаса мне нужно быть в универе. Наша встреча подошла к концу. Ах как же сильно не хотелось расставаться. Сидела бы часами и глядела на самого шикарного в мире мачо, слушая его забавные истории. Он много говорил о спорте, о поединках, о своих поездках по миру. К слову, был очень крут, всесторонне развит и уже даже объездил полмира. В отличии от меня, комнатного таракана.
Я то и делала, что улыбалась и восторгалась, не моргая, не отрывая взгляда от мужчины. И не я одна, между прочим. Официантки пытались кокетничать с моим ухажером. И пофиг, что у нас якобы свидание. Но боксёр не обращал на прилипал никакого внимания. Смотрел лишь на меня. Так же бесстыдно, как я и на него – будто одним лишь взглядом срывал одежду и как дикий зверь делал своей прямо на этом шатком, пластиковом столе, посыпанным сладкой пудрой.
Сегодня мой идол был одет в те самые моднючие джинсы и футболку, как и в момент нашей первой встречи. Содранные костяшки после вчерашнего зверского боя уже покрылись тонкой корочкой, но, вероятно, ненадолго. Сегодня-завтра он снова обзаведётся парой свежих тумаков.
Меня это ничуть не смущало. Наверно я действительно на всю голову больная!
Им заболела. Отравилась! Чокнулась! Утешая себя смешными оправданиями, мол ссадины – украшают мужчину. Его же они действительно украшали.
Ничто не могло испортить это шикарное, натренированное тело. Даже если бы спортсмен переоделся в одежду бомжа.
В его присутствии я стеснялась есть. Ибо жующие девушки, с набитыми как у хомяка щеками, вряд ли вызывают восхищение со стороны мужчин. Но всё же пару пончиков я умяла. Не смогла устоять перед их волшебным вкусом.
Один, самый вкусный, с белой глазурью, оставила на десерт.
Когда и с ним было покончено, мой ухажёр как-то странно на меня уставился.
Точнее, его мимика продемонстрировала мне некое умиление. Взгляд мягкий, нежный, а в руках сжимается салфетка. Он тянется к моим губам, его кадык дёргается от глотательного движения, а взгляд сосредоточенный, слегка заплывший.
– Ты испачкалась… – шепчет томно, с придыханием и бережно поглаживает мои приоткрытые от шока губы. Я невольно закатываю глаза и таю как кусок льда на палящем солнце. Как же приятно! Такое ощущение, что это не кусок бумаги, а его чувственные губы, которые накрывают мои.
Ммм, какой неловкий момент!
И пусть все здешние крали сдохнут от зависти!
Особенно, обнаглевшие официантки, которые тайком пытались подсунуть моему приятелю записку с номером телефона.
Так! Пора бы уже вернуться в реальность, иначе опоздаю на пары!
– Давид, огромное спасибо за завтрак! – я встала со стула, улыбнулась и потянулась в сумку за кошельком, но он вдруг тоже выскочил из-за стола, так резко, что несчастный стол противно звякнул и практически опрокинулся вверх тормашками.
Гневно ударил кулаками по поверхности столешницы, зарычал:
– Даже не смей!
– Но мне как-то неудобно… – я реально испугалась, сжавшись как беззащитный ежонок.
– Детка, ты меня оскорбляешь. Быстро спрятала кошелёк обратно в сумку и извинилась. – Дышал тяжело, рвано, словно только что пробежал километровый марафон.
От этой власти в грозном голосе у меня начались мышечные судороги.
– П-прости. Я поняла. – Отступила на шаг назад, готовясь рвануть прочь со всех имеющихся сил.
– И ты прости, если напугал. – Немного расслабился. Сам наверно понял, что малость перегнул палку. – Просто пойми, что настоящим мужчинам приятно ухаживать за красивыми девушками. Особенно, материально.
Ну я вообще-то не знала. Мой последний ухажёр не стеснялся жрать за мой счёт, ссылаясь на свою рассеянность, что он постоянно забывал кошелёк дома.
Мы быстро расстались. И хорошо, что подкаблучник надоел мне намного раньше, ещё до встречи с парнем моей мечты. Иначе, скорей всего, уже давно бы пожалел, если бы я пожаловалась многократному чемпиону нашего города.
А ещё, у успешного боксера за плечами было немало выигранных боёв и в других городах, в подземном подполье.
– Спасибо, Давид. Это очень мило… – Ох, как же дико я сейчас покраснела! Щёки плавятся и пылают от чёртового смущения! – Мне уже пора.
– Ты куда сейчас, может подбросить? – вышел из-за стола, сокращая дистанцию между нашими телами до полуметра. Мне даже пришлось запрокинуть голову до хруста в шее, чтобы взглянуть амбалу в лицо.
Какой же он громадина!
Ходячий шкаф!
До сих пор не привыкну, что я, мелочь пузатая, ему в практически в пупок выдыхаю. Наверно он, когда прогуливается на улице, часто задевает головой козырьки магазинов и макушкой «подпиливает» верхушки деревьев.
Это я так, шутливо утрирую, мысленно восхищаясь моим новым знакомым.
– Нет, спасибочки, тут недалеко. – Мягко улыбаюсь, невинно хлопаю ресничками, – В универ, а после – на работу. В бар.
Нет, этого ещё не хватало! Никто из студентов ни в коем случае не должен видеть меня, примерную зубрилку, в объятиях безбашенного байкера.
Не успею я добраться домой, как сплетни доберутся до моей матушки быстрее меня. И тогда я получу свою законную оплеуху, а затем сяду на полгода под домашний арест.
Дальше произошло то, что я ни в коем случае не ожидала.
Давид с силой схватил меня за запястье, рванул к себе, грозно прорычав на ухо:
– Не хочу, чтобы ты работала в том баре.
– С ума сошёл? – задрожала, постукивая зубами. – Не могу не работать.
– Я сам буду тебя обеспечивать. – Голос наполнился сталью, а хватка усилилась до адского жжения.
– П-прости… Но мне правда пора.
Люди, сидевшие за соседними столиками, замолчали, с беспокойством уставившись на «интересное» представление.
Давид всё же вспомнил, что мы находимся в публичном месте, поэтому ослабил хватку. А я, воспользовавшись случаем, быстро шмыгнула к выходу, пикнув напоследок:
– С-спасибо за завтрак. Пока.
***
Интересный он все-таки фрукт такой!
Совсем сдурел, что ли? Такое вот предлагать, да и вообще распоряжаться моей судьбой после первого якобы «свидания».
Властный, высокомерный мажор! Ничего не скажешь…
Мне жутко не понравился его тон. Такой приказной, доминирующий. Я тогда конкретно испугалась, когда бугай намеренно сильно сдавил мой сустав на запястье.
«Я сам буду тебя обеспечивать», – ну а эта фраза добила окончательно, заставляя меня почувствовать себя какой-то шкурой, существующей за счёт мужчин.
Супер! Кажется, меня уже всерьёз взяли на заметку.
И я знала, что брутал не отвяжется.
Пока шагала к универу, звякнула Каринке. Перед этим написала гулёне смс-ку, что не пойду на первую пару. Да куда там! Алкашка, естественно, не ответила. Видимо, отпадно вчера так гульнула.
Нудные гудки, тишина… Хотела уже спрятать телефон в сумку, как вдруг, с десятого гудка, я всё же услышала хриплый, прокуренный бас.
Сначала было подумала, что ошиблась номером, и попала на явно прокуренного мужика, но потом услышала своё имя и выдохнула.
– Соняяяя, прости! – хныкала в трубку эта бессовестна алкоголичка, – Я нифига не помню! Что было-то? Божееее, капец как стыдно!
Думаю, не стоит ей рассказывать про испорченные труселя чемпиона.
– Я готова тебя убить! Но чуть позже… Сейчас я добрая.
– Ооо, это всё благодаря тому гиганту-чемпиону?
– Наверно, – закатила глаза и улыбнулась, рисуя в уме его изумительный образ.
– Я сегодня дома отлежусь, на пары не пойду. Башка раскалывается.
– Ага, ещё бы.
– Дашь потом конспекты?
– Ладно, дам.
– Ну поке. Спасибки, дорогая.
И гадина отрубилась.
Уже потом я узнала, что она вовсе не дома «отлеживалась», а снова помчалась на свиданку с Буйным. А после, сказала, что она писец как влюбилась!
И я её прекрасно понимаю. Я бы сказала подруге тоже самое.
Потому что я сама влюбилась.
До сумасшедших искр в глазах и сладких спазмов между ног.
ГЛАВА 9.
После пар я рванула на работу. Этим вечером в баре было чересчур много народу, поэтому под конец дня я не чувствовала ни рук, ни ног. Но хоть с чаевыми приятно повезло. Сегодня в баре транслировался футбольный матч, поэтому тут было негде и мухам упасть. В воздухе смердело ядрёным табаком, а присутствующие гости буквально ужирались в хлам дешевым пивом, горланя во все гланды гимн нашей державы и весело размахивая флагами.
Зря я не послушалась Давида. Он будто предчувствовал. Потому что в баре «Наливай и зажигай» работали только страшненькие, прыщавые официантки, чьи тела были накачены тонной жира. Ибо нормальные, примерные девочки устраивали в библиотеках вечера чтения стихов Пушкина и Есенина.
Но я же не совсем нормальная. Мне просто нужны были деньги.
Среди всего этого мерзкого болота, я выглядела аленьким цветочком, в компании ядовитого плюща.
Когда до конца смены оставалось десять минут, облегченно выдохнув, я быстро поспешила в «комнату для персонала», чтобы переодеться, и чтобы как можно скорей слинять из этого проклятого ада, как вдруг, кто-то из дальнего столика махнул мне рукой, громко присвистнув:
– Эй, сладенькая, тащи нам ещё пиваса! Да поживее!
Твою ж…
Как раз в этот момент, поправляя свою пышную, вечно вываливающуюся из тесной блузки грудь, из чулана выползла наша администраторша. Дрожащими руками она поправляла взъерошенные волосы на макушке и одновременно застегивала верхние пуговицы рубашки. А за ней следом, оглядываясь по сторонам, из того же самого чулана вывалился повар.
Обычно, в период сиесты, эти озабоченные голубки трахают друг друга в кладовке. Это я точно знала. Временами слышала их хриплые оры, вперемешку со звоном падающей посуды, и мучалась от накатывающей тошноты.
Именно поэтому «Госпоже» Валерии досталась эта «престижная» должность. Дамочка вела себя как королева, обращаясь с официантками, будто с холопами.
Главный «шеф» и на меня частенько поглядывал. Однажды, даже грязно намекнул, предложив повышение по службе, кивком указывая наглым взглядом в сторону подсобки.
«Да херушки тебе, а не моя честь! Жирная скотина». – Подумала про себя и быстренько смоталась.
Чувствую, долго не протяну в этом клоповнике.
Устало выдохнув, побрела к барной стойке, чтобы обслужить вновь явившихся клиентов. Притащила тяжёлый поднос с пенным пойлом, поставила на стол, грустно выпалила:
– Ваш заказ.
А когда подняла глаза – ужаснулась! Потому что увидела знакомую компашку старшекурсников из соседнего ПТУ. Неприятные ребята. Одеваются как гопники, в дешманские спортивки, купленные за три копейки на колхозном рынке, некоторые из них бреются налысо и постоянно шмалят сигареты.
И эти козлы ко мне приставали. Прямо возле университета, выкрикивая пошлые шуточки, посвистывая вслед, будто шалаве.
– Ты гляяянь! Какие люди в Голливуде, – выдал их лидер – худощавый, прыщавый дебил, – Здаров, милашка! Ты чё тут, работаешь чё ли?
Друзья дебилоида радостно заржали, сплевывая прямо на стол шкурки от семечек.
Я ничего не ответила. Даже старалась лишний раз не смотреть в их жуткие рожи. Бледные, с синяками под глазами… Такое чувство, будто парни часто злоупотребляли порошком.
И я не ошиблась.
– Всего хорошего и приятного вечера. – Промямлила, так, как меня учила «Госпожа Валерия», прижимая к груди поднос. Развернулась, чтобы бежать переодеваться, как вдруг один из отморозков схватил меня талию и грубо рванул к себе на колени. – Прекратите! Отпустите! Вы что себе позволяете?!!
– Да не ори ты! Просто хотим познакомиться поближе! – хохотнул рыжий упырь, пытаясь засунуть свою потную ладонь в вырез моего платья.
А я брыкалась как контуженная, пытаясь вырваться из этой смердячей давки, – Такая сладкая девочка… – Тот, который держал меня в тисках, жадно втянул ноздрями запах моих волос, – Хочешь развлечься, зайка? У нас есть денежки. Мы щедро оплатим твоё время. – Шершавая грабля упала на бедро, скользнула к трусикам, задирая юбку на всеобщее обозрение. – Ммм, какая аппетитная малютка!
«Что? Малютка? Называй так свой хуек в штанах, урод», – я практически выплюнула эту гадость в слух. Но хорошо, что сдержалась.
Вот-вот и меня вырвет!
Ублюдки!
Я не знала, что делать. Эта упоротая свинья практически залезла мне в трусы. И он бы это сделал. Если бы резкая вспышка адреналина не ударила мне в голову.
– На вот, – Лидер гопников брезгливо швырнул мне в лицо две мятые купюры в сто рублей, – Обслужишь нас с пацанами часок-другой. А сдачу оставишь себе.
Они снова истерически расхохотались.
А я разрыдалась…
Ещё никто и никогда настолько сильно меня не унижал.
И за что?
За то, что не обращала на ублюдков внимания?
Мне стало очень стыдно. И очень больно. Как будто меня только что ударили кулаком в лицо, разбивая нос до кровавого фонтана.
Я действовала спонтанно, а больше ничего и не оставалось. Схватила недопитую бутылку со стола и со всей дури треснула пидара по башке.
Поддонок зашипел, матернулся, ослабив хватку, а я, пользуясь моментом, бросилась прочь, в сторону раздевалки.
– Сукааааа! – схватился за окровавленный лоб, а дружки снова взошлись от истерического гогота. – Убьььью, падла!
Но никто из них не бросился вдогонку.
И плевать, что завтра меня скорей всего уволят.
Наверно, я сама не приду.
***
Переодеваться не стала. Просто схватила пальто, набросила поверх униформы и, словно ужаленная ядовитым шершнем, выскочила из забегаловки.
На улице было чертовски холодно. Но я не обращала на этот лютый холод абсолютно никакого внимания. И даже на то, что бежала по лужам в одних только балетках, напрочь позабыв сменить рабочую обувь на ботинки.
Щёки горели, а по воспалённой коже неслись обжигающие слёзы. Меня панически трусило, и я не понимаю почему до сих пор не кончилась от инфаркта.
Вечер складывался ну просто феерически «удачно»!
До остановки оставалось всего пять метров, а дурацкий автобус не дождался последнего пассажира и, громко газанув, тупо смылся в темноте. Падлюка!
Я ему махала, кричала, но водитель, видимо, надрачивал там за рулём, поэтому тупо не посмотрел в зеркало.
Прекрасно!
Следующий будет минут через пятнадцать. А если вдруг опоздаю на последнюю электричку – это будет вообще полная ж*па!
Так! Только не реветь! Не реветь! Не ревеееть, Соня!
Соберись!
Трудности делают нас сильнее.
Так не хотелось тратить лишний раз чаевые. Решила подождать десять минут, а потом уже вызвать такси до вокзала.
Присела на холодную лавочку под прогнившим козырьком остановки и поёжилась от холода, плотнее закутавшись в пальто. На улице ни души. И там, вдалеке, горит всего лишь один мигающий фонарь.
Моторошно и жутко. Как в фильме ужасов.
Так я просидела ещё около пяти минут, пока не услышала рёв двигателя.
Радостно встрепенулась, бросившись к дороге, с надеждой, увидеть автобус…
Но тут же шарахнулась назад, прижимая к груди сумочку.
По пустынной трассе неслась старая «Копейка», из окон машины клубился тяжёлый дым, и на полную мощность звучала идиотская песня «Ран, Вася, ран!»
Ржавая посудина резко тормознула возле остановки. И я практически получила двойной инфаркт, когда за рулём халамидника увидела того самого гопника, из бара, а вместе с ним, на пассажирском сидении, всю его плешивую орду.
– Опана! И снова здравствуй, зайчонок! Что такая зареванная вся, обидел кто?
Из задымлённых окон повылазили остальные кретины.
Их было трое. Трое дрыщавых, прыщавых дебилоидов.
– Ребята, давайте вы просто п-проедете мимо и я не стану звонить в полицию, и сообщать о попытке изнасилования.
– Так, так! А вот это уже не по-пацански, курва! Я ведь просто помочь хотел, подбросить куда надо. А ты чё? Хитрожопая чё ли такая? Ментам она донесёт, ебанатка драная.
Неожиданно, дверца ржавой бляшанки противно звякнула и на влажный асфальт ступили поношенные кроссовки с надписью «Nike».
В панике я шагнула назад и полезла в сумку за телефоном. Но от страха колени подогнулись и я, зацепившись пятками о трещину на тротуаре, упала пятой точкой на мокрый асфальт.
Лидер банды гопников угрожающе закатил рукава спортивки, поправил козырёк кепки, начал приближаться. За ним тотчас же выросли остальные мудаки.
– Н-не подходите ко мне! Мой п-парень боксёр! Он вас прибьёт нахрен! – жалобно застонала, взывая их к разуму.
– Ну да, ну да! – они веселились как полоумные, лыбясь своими чёрными и даже выбитыми зубами.
– Я с-серьезно! Безжалостный! Его зовут Безжалостный! И он неоднократный чемпион нашего города! – Шаг назад, а они вперёд. Назад… Вперёд… Пока не упёрлась затылком в холодный столб.
– Заткнись, сучка! – один из них схватил меня за горло, – Ты тупо наваливаешь! Считай, что тебе сегодня не фартануло. Ничё, так бывает. Мы просто выебем тебя разок, другой и отпустим. Не ссы, тока, ссыкуха. Заплатим. На этот раз нормально баблосов отстегнём. Честное пацанское!
Дружки пришибленно глотнули, интенсивно закивали лысыми кочерыжками, окружив меня со всех сторон.
– Я даже готов заплатить в три раза больше, чем обычной подзаборной шлюхе, чтобы хоть разок вставить свой хуёк в твою породистую пизду.
– Да харэ уже трепаться! Въеби ей «похуина» и поехали трахаться. Кто-то уже должен ответить за дырку в моей башке от бутылки! – заскулил один из парней, тот самый, которого я огрела стекляшкой, потирая ушибленный лоб.
– Та погодите, она же знает, где мы обычно трусим перед парами. Что будет, если сдаст? – обеспокоенно добавил второй.
– Не ссыте, тупая сучка завтра ничего не вспомнит!
– Это точно?
– Ага, наркотишка-то ядрёная.
Вот сейчас мне реально просто захотелось сдохнуть. Уж лучше так, помереть до того момента, как тварюки пустят меня по кругу, да ещё и подсадят на иглу. Но самое печальное будет то, что если я выживу, то завтра ничего не вспомню. Даже их уродливые рожи, чтобы отомстить за боль, чтобы добиться того, чтобы мразей посадили. Далеко и надолго.
Я уже не понимала кто из них кто. Кто что говорит и делает. Я просто пыталась запомнить их лица, перед тем, как почувствовала острый укол в шею. Один из наркоманов держал меня за локоны, а другой в этот момент набирал в шприц какую-то желтоватую жидкость.
Когда я от ужаса закричала во всю глотку, меня сильно дёрнули за волосы и ударили по лицу. В глазах замелькали чёрные пятна и этот удар, эта кошмарная боль на секунду отвлекла от болезненного укола.
Даже если я выживу, а моё истерзанное тело найдут в каком-нибудь диком лесочке, наверно я уже буду заражена ни одной венерической дрянью. От этих мыслей хотелось просто закрыть глаза и никогда не их не открыть.
Давид был прав. Подобного исхода событий следовало бы ожидать.
Сегодня утром судьба подарила мне прекрасный шанс вынырнуть из моего вечного финансового дерьма, но я, идиотка, тупо его пр*срала.
Прости меня, Давид. Ты был прав.
Клянусь, что если снова открою глаза – обязательно попрошу у тебя прощения.
Постараюсь не забыть.
Кажется, Вселенная всё же услышала мои немощные молитвы. Когда меня перекинули через плечо и потащили к машине, на дороге показались яркие фары огромного внедорожника. В этот момент я ещё находилась сознании, но зрение постепенно падало, а кончики пальцев сводила противная судорога.
Резкий визг тормозов. Чёрный «Гелендваген» практически таранит замызганную “Копейку”, которая на его фоне смотрится куском ржавого металлолома.
Дверь тачки буквально слетает с петель от сильного удара, и наружу вырывается реальный демон.
Вы когда-нибудь бывали на Корриде?
Я нет. Но прямо сейчас мне выпала удивительная возможность посмотреть бесплатное, кровавое шоу.
Если бы не машина и одежда, наверно я бы не узнала Давида. Это был не он. А злющий-презлющий монстр мутант. Он не издал ни звука. С ненависть сжав кулаки, озверело бросился на гопников, точными и тяжёлыми ударами превращая каждого из мразей в бесполезный мешок с кровью и костями. Они для него стали пушечным мясом. Живой мишенью. На которой сорвавшийся с цепи цербер отрабатывал свои самые коронные, беспощадные приёмы, снимая напряжение.
В тот же миг меня уронили на пол. Пользуясь моментом, быстро зажмурила глаза, потому что при виде хлещущей во все стороны красной жижи мой желудок практически вывернуло изнанкой наружу. Возня, маты, глухие удары и чей-то жалобный ор – набатом врезались в уши, а по ладоням текли обжигающие кожу слёзы.
В этот вечер я стала ценить свою жизнь. Даже кое-что переосмыслила. А ещё я до остановки дыхания боялась за Давида. Хоть и знала, что это его всем следует бояться. Но всё равно, его костяшки, его внутреннее эмоциональное состояние пострадало из-за моей глупой гордости. Мне захотелось обнять мужчину, попросить прощения, получить успокоение в его крепких, надёжных руках. Мне было очень плохо! Так плохо, что я балансировала на грани истерики.
Сделала несколько глубоких выдохов, приказала сознанию не отключаться. Открыла глаза. Давид с неудержимой яростью мусолил кулаками и ногами уже обездвиженные тела гопников. Их было двое. И выглядели уроды как два сырых, отбитых бифштекса.
А третий? Где их лидер?
В этот момент я увидела, как некая тёмная фигура, прихрамывая, рванула к «Копейке». Третий член шайки каким-то образом улизнул от бойни, вытащил из-под сидения биту и со спины набросился на Давида.
– Давиииид! – в ужасе я закрыла рот ладонями и практически потеряла сознание от шока, когда отморозок замахнутся на мужчину огромной палкой, целясь в голову.
Но боец среагировал молниеносно – рукой поставил защиту. Я услышала глухой удар и тихий мат, а затем Давид с лёгкостью выдрал дубинку из рук нападающего и с яростью швырнул биту в окно «Копейки», разбивая боковое стекло.
Одной рукой держал мерзавца за шкирку, а другой энергично лупил по морде, как будто тренировался на груше, превращая лицо гопника в измельчённый фарш.
Вряд ли такие звериные удары когда-нибудь заживут.
Выражение «До свадьбы заживёт» – это явно не про мастерские увечья, оставленные Безжалостным. Теперь понятно почему Давида прозвали именно так. Он хотел забить ублюдка до смерти, отправив на тот свет.
И он бы это сделал, если бы я вовремя его не остановила.
Вскочила с пола, рванула к нему, повисла на мощной руке громилы, со слезами на глазах некорректно прошептала:
– Не н-надо… Остановись. Убьёшь в-ведь.
А затем немощной тряпкой снова соскользнула на холодный асфальт и, кажется, потеряла сознание. Вероятно, из-за той дряни, которую вколол один из пришибленных утырков.
Последнее, что запомнила – то, как Давид с беспокойством упал передо мной на колени, горячими, измазанными кровью ладонями обхватил моё бледное лицо и слегка потрепал, пытаясь не позволить сознанию упасть в бездну.
Он что-то кричал, выкрикивал моё имя, но с каждой секундой куда-то отдалялся. Потому что его громовой голос звучал словно в пещере.
А последнее, что я успела шепнуть – чтобы он ни в коем случае не звонил в скорую, в полицию и, тем более, моей маме.
Не знаю, понял ли он мой ломаный плачь. Но надеюсь, что да.
ГЛАВА 10.
[Давид]
Сегодня я проснулся без будильника. Настроение кайфовей некуда! Через два часа у нас с Крохой первое свидание в кафешке. Первый совместный завтрак, так сказать. Потянулся, зевнул, энергично хрустнул шеей. А когда отбросил одеяло, чтобы встать на ноги, подофигел!
Мляяяя! Снова эта каменная стоячка!
А там что, на покрывале? Пятно??
Ну твою ж задницу!
Совсем уже свихнулся! В трусы накончал, сопляк пятнадцатилетний.
А всё потому, что снова она мне полночи снилась. Куколка моя зеленоглазая. В сегодняшнем сне, кстати, девчонка мне минет делала. Никто и никогда его так сладко не делал. Ни одна мымра, с которой мне периодически приходилось потрахиваться, чтобы избавиться от напруги в штанах после жёсткого боя.
Стоило только представить эту завораживающую картину, как ее пухлые губки скользят по головке напившегося кровью стояка, а кончик языка ласкает набухшие яички – я быстро рванул в душевую, включил прохладную воду и снова спустил, прямо на плитку с дельфинами, получив бомбический оргазм.
Что же будет, если взять Крошку вживую? Не в мыслях, а в реальном времени. Я тогда наверно точно кончусь от бешенства. Подохну от вожделения, утонув в крышесносном экстазе.
Моя девочка. Мой наркотик.
Как же дико я тебя хочу.
***
Кажется, будто все мои органы превратились в розовую вату, а вместо сердца, там, в груди, скакал и веселился розовый пони. И эта муть началась ещё вчера. После знакомства с темноволосой, длинноногой, зеленоглазой девчонкой с сексапильной родинкой над верхней губой.
На оговоренное место я прибыл ровно за полчаса. Боялся опоздать. Сегодня решил прокатиться на байке, чтобы произвести наиболее острое впечатление на мою новую подружку.
Делать было нечто. Даже приуныл в ожидании, втыкая в минутную стрелку часов на запястье. Но перед этим скупил пол кафешки. Мне не впадлу. И снова ради заветного фурора.
Девочка явилась за пять минут до начала встречи. Сегодня она выглядела ещё краше, чем вчера. Скромность – реально украшала внешность малышки. Без грамма шпаклёвки, в джинсах и однотонном пальтишке она напоминала саму нежность. И это было впервые, когда мой разум, буквально расплющился в лепёшку от неописуемого восторга! Мои вкусы поменялись. Теперь вместо вульгарного силикона, я начал сатанеть от естественности.
Первое время Соня жутко краснела. И это чертовски заводило! Не только в штанах, но и в башке. Где я уже миллионный раз представлял, как эта скромница лежит подо мной с широко разведёнными ногами и тихонько постанывает, когда я своим похотливым языком делаю ей куни, дурея от вкуса её ванильных соков.
Кто-нибудь! Дайте мне уже ядрёный подзатыльник!!!
Иначе я тупо её не слушаю, во время долгожданного общения. Летаю где-то там в параллельной вселенной своих грязных фантазий, невольно почухивая под столом набухшую ширинку в паху.
Дьявол!
И кто вообще придумал эти адские джинсы для мужиков!
Вот прям хоть сейчас напяливай лосины, или юбку.
Обязательно после трени заскочу в магаз и куплю себе что-то более свободное. Раньше я всегда хохотал над шотландцами, но сейчас реально им обзавидовался. Они, бля, те ещё извращенцы. Но по крайней мере, в такие эпические моменты, умникам в яйцах от перевозбуждения не жмёт.
Спустя несколько минут приятного общения скромняжка немного расслабилась. А затем вдруг решила поинтересоваться моей личной жизнью. Этого я и боялся. Даже больше, чем позорного нокаута на ринге.
– Расскажи немного о себе, о своей семье, чем занимаешься?
А рассказывать то нечего. Я на фоне этой крошки прыщ на заднице. Дома у меня нет, семьи тоже. От отца-ублюдка, который убил мою мать и покалечил сестру, сбежал еще в двенадцать лет. А дальше улица воспитала. Попрошайничал. На выклянченную на рынке мелочь покупал асептолин в аптеке, разводил водой из канавы и с пацанами-беспризорниками бухал за отстойную жизнь. А потом два дня без передыху блевал. Об этом ей чё ли рассказывать? Как прошло моё детство?
– Да мне особо нечего тебе рассказать. – Пришлось вешать лапшу. – Сирота я. Полжизни в приюте тусил, а после на заводе пару лет отпахал. Потом уже с парнями познакомился, и мы потихоньку-помаленьку открыли свое дело – спорт, качалка, продажа стероидных препаратов. Арендуем спортзалы и у нас свой интернет магазин. Ну ещё в подпольных участвуем, кочуя из одного города в другой, когда стартует сезон боёв.
Конечно же я ей наваливал. Просто не хотел, чтобы малышка в первый же день нашего свидания умчалась от меня как от холеры.
Она ведь вон какая... нежная вся, чувственная, крохотная... Как цветочек. На пианино играла, рисовала, языки знает на уровне таланта. Да я против неё – как золото, рядом с тухлым дерьмом.
Так стыдно... Не пара ей, мляха. Но не могу ничего поделать с этой идиотской зависимостью! Не могу оторваться. Она – мой личный сорт анаболиков.
Которого мне всё мало, мало и маааало! На который я млин подсел, словно зависимый нарик.
Кто знает, быть может эта девушка была послана мне судьбой неспроста? Явно ведь. Две встречи за два дня – не случайность. Сердцем чувствую, что эта Крошка – моё спасение. Она ворвалась в мою дерьмовую жизнь как единственный лучик света в гиблую Преисподнюю. Возможно, ради неё я начну меняться. Ибо за моей спиной стелется шлейф из смердячей грязи, вперемешку с грехами.
