Текст книги "Сладкое зло (СИ)"
Автор книги: Стар Дана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Как-то давным-давно, в шутку, я наклеила себе на «карту желаний» горячего мужчину с оголенным прессом, восседающего на байке с татухами и телом мускулистого быка – и вот теперь вылитый он, огрызок из журнала, сидит передо мной и вовсю рассказывает пошлые анекдоты, а я хохочу как полоумная.
Ну разве не прелесть?
При этом его права рука как-то странно дёргается под столом, а в глазах буянит дикое вожделение. Периодически властный взгляд мужчины скользит к моей груди, да так нагло, что я даже ощущаю пощипывание в сосках. Будто это он не глазами, а руками мнёт мои ареолы, жадно растирая твёрдые бусинки между своими горячими пальцами, так настырно, что моё тело колотит от непристойного желания и от покалывающей дрожи, лавинной шнырявшей туда-сюда вдоль позвоночника.
Полчаса пронеслось на одном придыхании. Мы здорово пообщались. Я даже немного рассказала о своей личной жизни, а он… вот он практически ничего толкового о себе не смог выдать. Сказал лишь то, что ведёт с «братьями» какой-то бизнес через интернет (торгует стероидами и спортивным питанием), путешествует по городам и арендует спортивные залы, где тренирует спортсменов.
Глянула на часы и жутко расстроилась. Через полчаса мне нужно быть в универе. Наша встреча подошла к концу. Ах как же сильно не хотелось расставаться. Сидела бы часами и глядела на самого шикарного в мире мачо, слушая его забавные истории. Он много говорил о спорте, о поединках, о своих поездках по миру. К слову, был очень крут, всесторонне развит и уже даже объездил полмира. В отличии от меня, комнатного таракана.
Я то и делала, что улыбалась и восторгалась, не моргая, не отрывая взгляда от мужчины. И не я одна, между прочим. Официантки пытались кокетничать с моим ухажером. И пофиг, что у нас якобы свидание. Но боксёр не обращал на прилипал никакого внимания. Смотрел лишь на меня. Так же бесстыдно, как я и на него – будто одним лишь взглядом срывал одежду и как дикий зверь делал своей прямо на этом шатком, пластиковом столе, посыпанным сладкой пудрой.
Сегодня мой идол был одет в те самые моднючие джинсы и футболку, как и в момент нашей первой встречи. Содранные костяшки после вчерашнего зверского боя уже покрылись тонкой корочкой, но, вероятно, ненадолго. Сегодня-завтра он снова обзаведётся парой свежих тумаков.
Меня это ничуть не смущало. Наверно я действительно на всю голову больная!
Им заболела. Отравилась! Чокнулась! Утешая себя смешными оправданиями, мол ссадины – украшают мужчину. Его же они действительно украшали.
Ничто не могло испортить это шикарное, натренированное тело. Даже если бы спортсмен переоделся в одежду бомжа.
В его присутствии я стеснялась есть. Ибо жующие девушки, с набитыми как у хомяка щеками, вряд ли вызывают восхищение со стороны мужчин. Но всё же пару пончиков я умяла. Не смогла устоять перед их волшебным вкусом.
Один, самый вкусный, с белой глазурью, оставила на десерт.
Когда и с ним было покончено, мой ухажёр как-то странно на меня уставился.
Точнее, его мимика продемонстрировала мне некое умиление. Взгляд мягкий, нежный, а в руках сжимается салфетка. Он тянется к моим губам, его кадык дёргается от глотательного движения, а взгляд сосредоточенный, слегка заплывший.
– Ты испачкалась… – шепчет томно, с придыханием и бережно поглаживает мои приоткрытые от шока губы. Я невольно закатываю глаза и таю как кусок льда на палящем солнце. Как же приятно! Такое ощущение, что это не кусок бумаги, а его чувственные губы, которые накрывают мои.
Ммм, какой неловкий момент!
И пусть все здешние крали сдохнут от зависти!
Особенно, обнаглевшие официантки, которые тайком пытались подсунуть моему приятелю записку с номером телефона.
Так! Пора бы уже вернуться в реальность, иначе опоздаю на пары!
– Давид, огромное спасибо за завтрак! – я встала со стула, улыбнулась и потянулась в сумку за кошельком, но он вдруг тоже выскочил из-за стола, так резко, что несчастный стол противно звякнул и практически опрокинулся вверх тормашками.
Гневно ударил кулаками по поверхности столешницы, зарычал:
– Даже не смей!
– Но мне как-то неудобно… – я реально испугалась, сжавшись как беззащитный ежонок.
– Детка, ты меня оскорбляешь. Быстро спрятала кошелёк обратно в сумку и извинилась. – Дышал тяжело, рвано, словно только что пробежал километровый марафон.
От этой власти в грозном голосе у меня начались мышечные судороги.
– П-прости. Я поняла. – Отступила на шаг назад, готовясь рвануть прочь со всех имеющихся сил.
– И ты прости, если напугал. – Немного расслабился. Сам наверно понял, что малость перегнул палку. – Просто пойми, что настоящим мужчинам приятно ухаживать за красивыми девушками. Особенно, материально.
Ну я вообще-то не знала. Мой последний ухажёр не стеснялся жрать за мой счёт, ссылаясь на свою рассеянность, что он постоянно забывал кошелёк дома.
Мы быстро расстались. И хорошо, что подкаблучник надоел мне намного раньше, ещё до встречи с парнем моей мечты. Иначе, скорей всего, уже давно бы пожалел, если бы я пожаловалась многократному чемпиону нашего города.
А ещё, у успешного боксера за плечами было немало выигранных боёв и в других городах, в подземном подполье.
– Спасибо, Давид. Это очень мило… – Ох, как же дико я сейчас покраснела! Щёки плавятся и пылают от чёртового смущения! – Мне уже пора.
– Ты куда сейчас, может подбросить? – вышел из-за стола, сокращая дистанцию между нашими телами до полуметра. Мне даже пришлось запрокинуть голову до хруста в шее, чтобы взглянуть амбалу в лицо.
Какой же он громадина!
Ходячий шкаф!
До сих пор не привыкну, что я, мелочь пузатая, ему в практически в пупок выдыхаю. Наверно он, когда прогуливается на улице, часто задевает головой козырьки магазинов и макушкой «подпиливает» верхушки деревьев.
Это я так, шутливо утрирую, мысленно восхищаясь моим новым знакомым.
– Нет, спасибочки, тут недалеко. – Мягко улыбаюсь, невинно хлопаю ресничками, – В универ, а после – на работу. В бар.
Нет, этого ещё не хватало! Никто из студентов ни в коем случае не должен видеть меня, примерную зубрилку, в объятиях безбашенного байкера.
Не успею я добраться домой, как сплетни доберутся до моей матушки быстрее меня. И тогда я получу свою законную оплеуху, а затем сяду на полгода под домашний арест.
Дальше произошло то, что я ни в коем случае не ожидала.
Давид с силой схватил меня за запястье, рванул к себе, грозно прорычав на ухо:
– Не хочу, чтобы ты работала в том баре.
– С ума сошёл? – задрожала, постукивая зубами. – Не могу не работать.
– Я сам буду тебя обеспечивать. – Голос наполнился сталью, а хватка усилилась до адского жжения.
– П-прости… Но мне правда пора.
Люди, сидевшие за соседними столиками, замолчали, с беспокойством уставившись на «интересное» представление.
Давид всё же вспомнил, что мы находимся в публичном месте, поэтому ослабил хватку. А я, воспользовавшись случаем, быстро шмыгнула к выходу, пикнув напоследок:
– С-спасибо за завтрак. Пока.
***
Интересный он все-таки фрукт такой!
Совсем сдурел, что ли? Такое вот предлагать, да и вообще распоряжаться моей судьбой после первого якобы «свидания».
Властный, высокомерный мажор! Ничего не скажешь…
Мне жутко не понравился его тон. Такой приказной, доминирующий. Я тогда конкретно испугалась, когда бугай намеренно сильно сдавил мой сустав на запястье.
«Я сам буду тебя обеспечивать», – ну а эта фраза добила окончательно, заставляя меня почувствовать себя какой-то шкурой, существующей за счёт мужчин.
Супер! Кажется, меня уже всерьёз взяли на заметку.
И я знала, что брутал не отвяжется.
Пока шагала к универу, звякнула Каринке. Перед этим написала гулёне смс-ку, что не пойду на первую пару. Да куда там! Алкашка, естественно, не ответила. Видимо, отпадно вчера так гульнула.
Нудные гудки, тишина… Хотела уже спрятать телефон в сумку, как вдруг, с десятого гудка, я всё же услышала хриплый, прокуренный бас.
Сначала было подумала, что ошиблась номером, и попала на явно прокуренного мужика, но потом услышала своё имя и выдохнула.
– Соняяяя, прости! – хныкала в трубку эта бессовестна алкоголичка, – Я нифига не помню! Что было-то? Божееее, капец как стыдно!
Думаю, не стоит ей рассказывать про испорченные труселя чемпиона.
– Я готова тебя убить! Но чуть позже… Сейчас я добрая.
– Ооо, это всё благодаря тому гиганту-чемпиону?
– Наверно, – закатила глаза и улыбнулась, рисуя в уме его изумительный образ.
– Я сегодня дома отлежусь, на пары не пойду. Башка раскалывается.
– Ага, ещё бы.
– Дашь потом конспекты?
– Ладно, дам.
– Ну поке. Спасибки, дорогая.
И гадина отрубилась.
ЭПИЛОГ
Я до сих пор не верила своим глазам! Я до сих пор не понять, что за чертовщина тут начала твориться!
Прямо среди белого дня… перестрелка.
Братья открыли огонь по ментовским машинам, те, в свою очередь, открыли ответный залп. А я закричала! И от этой жуткой стрельбы у меня будто бы лопнули барабанные перепонки.
Ещё я слышала, как рыдал Антон, когда затаскивал мёртвое тело брата обратно в машину.
– Оставь его! Остааавь! Он мёртв, Тоха! Мёртв!!! Уходим! Быстрей!
Я забилась под заднее сидение, закрыла уши ладонями и беззвучно рыдала, бормоча под нос молитвы, чтобы этот хаос закончился как можно скорей.
Друзья стали врагами.
Я для них… стала заложницей, которую они запихали в машину и собирались использовать в качестве огнеупорного щита, в качестве заветного билета в «счастливую жизнь»… которую строили на чужой крови.
– Газуй, Димыч! Газууууй!
Машина, звякнув колодками, со скоростью света тронулась с места.
Кажется, мы пытались уйти от погони. Я всё ещё боялась пошевелиться, боялась хоть мельком перевести взгляд с пола… потому что боялась столкнуться с этими чёрными, наполненными тьмой, глазами.
Но всё же я отчаянно заставляла себя дышать! Пробовала как-то отвлечься, избежать паники. Я боялась умереть. Настолько глупой, настолько ничтожной смертью… Либо получив пулю в лоб, либо разбившись о встречный грузовик. Потому что машина неслась на такой сумасшедшей скорости, что у меня все внутренние органы перемешались друг с другом местами.
Он сам взял инициативу в свои руки – схватил меня за шкирку и как полудохлого щенка забросил на твёрдое сидение автомобиля. А сам… сам сверху навалился, намертво обездвижив.
Резко стащил трикотажную маску со своего лица, и я… внутренне умерла.
До последнего момента я отчаянно молилась всем Богам мира, чтобы это был не мой парень.
Но...
Это был он.
Давид.
И он, прямо на моих глазах, совершил страшное преступление.
***
– Скажи, девочка… это ведь не ты дала наводку тому гандону? Не ТЫ?? СКАЖИ, ЧТО НЕТ!
Он сам знал ответ.
Навалился на меня, с силой сдавил запястья, завёл над головой. И рычал прямо в лицо, горячими выдохами ошпаривая мои щёки. В его безумных глазах я видела лишь сплошной хаос. Сплошную мглу. Зрачки – чернее ночи, а прежний задорный блеск… там давно погас. И в этих опасных глазах я прочла свой приговор.
Страшные, но в тоже время невероятно красивые!
В бездне которых я безвозвратно тону и задыхаюсь.
Всё.
Это конец.
Что я наделала…
Я погубила нашу любовь.
Я превратила любимого мужчину в безумного, незнающего милости зверя.
В ответ, я лишь жалобно всхлипнула, прикусив губу так сильно, что она лопнула.
– Не хотела… Я не х-хотела… – хрипло, проглатывая буквы. Глаза буквально умирают в слезах! Их разъедает соленой влагой, будто ртутью.
Господи!
Как же мне больно!
Как же это невыносимо больно… разрываться между справедливостью и любовью. Между двумя огнями… В пламени которых ты всё равно, рано или поздно, сгоришь.
Давилась в истерике, панически мотала головой, но так и не смогла внятно произнести свои жалкие оправдания. Я впала в какой-то болезненный шок. И я не знаю, когда смогу из него выкарабкаться. И смогу ли когда-нибудь вообще.
Слишком много событий за один час. Слишком.
Давид душил меня своей ненавистью, сдавливал запястья до тех пор, пока я вообще перестала осознавать, что у меня есть руки.
А когда я всё-таки попыталась открыть рот… Кто-то из братьев громко закричал!
– СУКА!!! Держитеееесь!
Машину подбросило в воздухе. Да так жёстко, будто мы наехали на поваленный дуб.
– Пизд*ц нам…
И окружающий мир опрокинулся вверх дном.
Хлопок. Удар. Истошные вопли… Сердце грохочет навылет!
Машина на что-то налетела и, сделав несколько кувырков, перевернулась.
Реакция Давида была молниеносной. Он накрыл меня своим огромным телом, оберегая от ударов, вцепился руками в сидение и попытался удержаться в таком положении.
Я никогда так громко не кричала!
До такой степени, что окончательно сорвала голос.
Зажмурилась, носом уткнулась в грудь мужчины, когда в голове все кувыркалось вверх дном, как будто нас швырнули в стиральную машинку. Когда месиво закончилось, распахнула глаза. Первое, что увидела – его ошарашенное лицо, перепачканное слезами, кровью, усыпанное ссадинами, увенчанное болью.
По раненным щекам мужчины лились слезы, а я дрожащими руками потянулась к его лицу, пытаясь их стереть, но он отстранился. Не дал к себе прикоснуться. Отшатнулся, как будто я живьём горела и хотела сжечь и его дотла тоже, одним лишь мимолётным прикосновением.
Но всё же, он сам дотронулся. И сделал это грубо, больно. Схватил за волосы, с треском в корнях дёрнул на себя. Так, что я взвизгнула, а он в ответ зашипел мне на ухо:
– Как ты моглааа!!! Каааак?? Что ты наделала?!
Холод пробежал по спине, поражая каждый нерв, каждую клетку ужасом.
Внезапно, дверь авто резко распахнулась и там, в наполовину опрокинутом автомобиле, началось настоящее месиво.
– Лежать и не двигаться, падла!
Давида схватили за шею и грубо оттащили в сторону. Вышвырнули на улицу, с силой ударили по рёбрам. Ногой.
– Давииид! – пошатываясь, с адской болью в висках, бросила следом, но сразу же угодила в руки к ухмыляющемуся ублюдку. Виктору.
– Отлично работа, Соня. Я знал, что ты справишься, город перед тобой в долгу. Целый месяц не могли поймать этих тварей. А вообще уже давно за ними гоняемся. Быть тебе следователем, девочка.
Всё это дерьмо он сказал настолько громко, что Давид не мог не услышать.
Именно поэтому он, одним мощным рывком, опрокинул на спину двоих бойцов, а третьему энергично врезал по морде. Вырвался и, с жутким оскалом на лице, бросился ко мне навстречу, мечтая разорвать на куски… как вдруг Давид получил дубинкой по голове, так и не успев достичь цели.
Словно стая кровожадных пираньей, на него со всех сторон набросились бойцы в масках и принялись избивать битами, ногами, кулаками, повалив на землю.
– Неееет! Неееет! – я думала, что в этот момент просто умру. – Не честно! Вы обещали! Обещали, что не сделаете ему больно!!! Давииииид! Давид...
Попыталась кинуться на помощь, но Виктор схватил меня за талию, оторвал от земли и потащил к одной из полицейских машин.
Я брыкалась изо всех сил, размахивала руками, ногами, царапалась. Бесполезно.
– Идём. Не хочу, чтобы ты это видела.
Их избивали как бешеных собак, приговорённых к утилизации.
Бездушно. И безжалостно.
В тот день я видела много крови. В тот день я слышала много криков.
В тот день я сполна надышалась чужой болью.
А полуживое тело Давида, перепачканное красной жидкостью, я буду видеть каждую ночь.
В своих кошмарах.
Как только Виктор запихнул меня в машину, я сразу же потеряла сознание.
Но последнюю фразу Давида, сказанную мне в абсолютной ненависти, я буду помнить всю оставшуюся жизнь:
– Я вернусь за тобой. Крошка. Лучше беги. Но знай... От меня не спрячешься. Я найду тебя везде. Моя месть будет такой же острой, как и твоя боль... которую ты мне причинила.
Конец
