Текст книги "Проект «дельта»: вторжение деструктов (СИ)"

Автор книги: Станислав Графов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

   Александр Андреевич, закрываясь ладонью, застонал ещё сильнее. Миша понимающе кивнул. В его голове зрела какая-то здравая мысль.

–   …Потом он называет нашего сотрудника по имени «Моур», – продолжал Павел Фёдорович, пытаясь в меру острить. – Так одну артистку зовут. По-моему, Денни Мур. Мур, одним словом. Только у неё «о» откуда-то выпадает. Совсем… Так вот, и это тоже ничего не значит. Ничего! Всё необходимо проверить и перепроверить, чем займутся мои сотрудники. Поэтому беру на себя смелость пока в Центр по своему начальству  не трындеть  о провалах и прочих капитулянтских, простите… настроениях. Зачем это? Чтобы вызвать силой страха сонм негативных событий? Чтобы они обросли по нарастающей другими, третьими… десятыми?  Этот… наш «оприходованный» не зря так акцентировал наше внимание о воинском звании и месте службы Воронова. Кроме этого и случайно сосканированного им псевдонима он ничегошеньки не знает. Лепит нам космического горбатого, вот что! Вспомните, наконец, про этот якобы всесильный проект «Дельта». Нас берут под контроль! Загоняют в модель страха. Дескать, дорогие вы наши враги, маленькое промедление и всё взорвётся. И мы, будь дураки, начинаем метаться. Подозревать друг-друга, давить. Превращаться в деструктов.

–   Павел Фёдорович, вы хотите сказать следующее – не лезть в этот самый проект? Самоустраниться от него? – наконец отстранил шеф мощную ладонь. На лоб набежала волна морщин. – И одновременно заниматься пересмотром концепции безопасности? В уме ли вы, простите? Ведь это нешуточное дело, если враг действительно считывает с тонкого плана информацию о наших сотрудниках, залезает в наши файлы. А если Воронов всё-таки тайный деструкт другой расы? А если… Я хотел сказать, что в теле Коломейцева время от времени обитал другой носитель. Его просто использовали как устройство транспортировки. Так? Внедрённики всё-таки ваша епархия, но понимаю, что их среда особая. Проверить их стопроцентно может лишь сам Господь и то через других внедрёнников. Замкнутый круг… Итак, если Воронов деструкт, то где гарантия, что он – не один такой? Надо срочно отфильтровать всех, кого он вербовал или рекомендовал для вербовки. Знаю, знаю, что срочно не получится. А хотелось бы…

–   А если … если он всё-таки вступил с нами в контакт? – Миша, наконец, подал голос и был этому несказанно рад. – Да, если он, этот монстр в человечьем обличии понял, что думает как мы и воспринимает наш мир с любовью? По-моему, не следует относиться к нему с лишней предубеждённостью. Он итак в наших руках. Во всяком случае, если он не телепортировался ещё в пространстве и во времени, то значит, он действительно хочет установить с нами контакт. Может поэтому и дал себя «оприходовать».

***

…В этот день в Бэлтиморе стояла ясная морозная погода. По пятой Авеню неспеша прогуливался высокий молодой человек приятной наружности, в чёрном пальто с медвежьими отворотами и красным пуховым шарфом что делало его похожим на яркий куст посреди заснеженной улицы. Он барражировал как раз перед входом в магазинчик, что был облицован чёрной мраморной плиткой и назывался просто и доходчиво – «Лавка древностей». (Торговали магическими амулетами и прочей колдовской утварью, включая кукол Вуду и набором игл к ним.) Видимо он ожидал кого-то в том же духе. Так показала на следствии, что проводило окружная полиция и прокуратура, торговка сосисками, а также патрульный коп, что заехал на эту улицу. Будучи сам геем, он брался судить о других. Но будучи на службе и на патрульной машине, он лишь задержал взор на родственной душе. Купил пару сосисок и тут же продолжил дежурство.

   Молодой человек, прождав полчаса, разгладил свои пепельно-серые волосы. Он вынул из отороченного мехом кармана сотовый телефон, сделал звонок и собрался было уходить. Но не тут-то было. Недалеко от него остановился крытый белый фургон «митцубиси» с импровизированной надписью «Fresh froots». Из него вышло трое парней, облачённых в жёлтые с красным комбинезоны. Двое из них были белые и ничем особенным не выделялись. Разве что один имел в ушах наушники от плейера, а также носил косынку. У второго было широкое рябое лицо и обритая наголо голова с шишкастым черепом. Третий же, афроамериканец… У третьего был в руке серебристый баллончик с пульверизатором. Сами руки были спрятаны в красные резиновые перчатки. Впрочем, лица его никто не запомнил. Оно было спрятано под тёмный капюшон шерстяного джемпера, который неизвестный одел под яркую униформу.

   Трое «фруктовых служащих» подошли к ступенькам из чёрного мрамора, ведущим в «Лавку древностей» Они, как бы раздумывая, постояли у входа. Молодой человек с пепельными волосами отчего-то приблизился к тому, что был с наушниками от плэйера. Заговорил с ним, любезно улыбаясь. Но афроамериканец лишь весело рассмеялся и мотнул головой, спрятанной в джемпер. Молодой человек, покрывшись беспокойными пятнами, затопал своими лакированными туфлями по мокрому снегу. С явным намерением перейти улицу.

   В этот момент бритый наголо к удивлению всех будущих свидетелей и очевидцев ловко перехватил его за руку. Крутанул за локоть сверху вниз. А затем резким движением вытянул руку на себя. Молодой человек глухо вскрикнул и упал коленом в снег. Тогда афроамериканец оказался совсем близко. Он выпустил в лицо «пепельноволосого» облако пара из серебристого баллончика. После чего «косынка» ухватил своей пятернёй пепельные волосы. Вместе с бритым они мастерки швырнули молодого человека в раскрытую дверцу фургона. Афроамериканец прыгнул в сиденье, что возле водителя. Сорвавшись с места и разбрызгивая талую воду с ошмётками снега, машина сорвалась с места и была такова.

–   …Мэм, вы точно запомнили: на боку этого фургона красовалась надпись «свежие фрукты»? – интересовался через пятнадцать минут после происшедшего полицейский Джон Стентон, старший патруля, что прибыл на место происшествия первым. – Вы ничего не путаете, мэм? Там могла быть другая надпись. А вы, я вижу, взволнованы…

–   Да как же, сэр… сынок! – удивлённо пуча огромные глаза, шептала необъятная афроамериканка Денни Баррот, ударяя короткими руками в вязаных перчатках по белому переднику. – У матушки Баррот с головой всё впорядке. И налоги я плачу. С санитарной инспекцией у меня проблем никогда нет. Сам поинтересуйся у людей на этой улице: матушка Баррот никогда не обижала и не обманывала своих покупателей. Я торгую с лотка сэндвичами своей выделки. Мясо покупаю в лавке старика Купера. Его тоже все знают…

–   Хорошо-хорошо! – замахал на неё обоими руками коп. – Это уже лишнее, что вы сейчас мне говорите. Нет, не надо мне предлагать купить сэндвич. Это коррупция, мэм. Я вас предупреждаю об этом, – он напряжённо прислушивался к шумам радиостанции в патрульном «шевроле» и своей собственной, закреплённой над правым карманом куртки со значком. – Меня смущает вид фургона, на котором скрылись похитители. Вы его первый раз видели?

–   Этого молодого джентльмена, которого похитители? Матушка Баррот клянётся тебе всеми святыми: в первый. Он здесь больше никогда не появлялся. Я знаю наперечёт всех клиентов лавки. Среди них бывают и эти… тьфу, пропасть!.. геи. Во времена моей молодости мы их не переносили. Но по-христиански их жаль. А его я никогда здесь не видела. Сначала, когда подъехали эти, решила что он их дружок. Или познакомиться хотят. Может тоже… того. Но когда они потащили его в машину, я решила: это у них, у геев, такой новый способ знакомства. Прости меня, Спаситель, но есть, же извращенцы? Вот и геи, наверное тоже…

–   Мэм, это тоже лишнее. Вы запомнили номер?

–   Как же сынок…

–   Сотрудник  Стентон, мэм!

–   Хорошо-хорошо, сотрудник. Запомнила. Вот запиши… – и после того, как коп записал, жалостливо спросила: – Сотрудник Стентон! Простите старую тётушку, если она вас обидела. Если вы не гей, конечно…

–   Уверяю вас, мэм, я ни гей. Хотя у нас свободная страна и в этом нет ничего предрассудительного. Если вспомните или узнаете что-нибудь, звоните на телефон службы спасения. Счастливой торговли…

–   Удачи и тебе, сынок… то есть сэр… сотрудник…

   Глядя вслед удаляющемуся к чёрно-белой машине копу, что с сияющими огнями мигалок под разноцветным плафоном напоминала рождественского робота-трансформера, она напевала песенку «фолк». Затем незаметно извлекла из кармана заячьей шубки под передником сотовый телефон. Набрала «номер быстрого вызова». «…Сынок! – запричитала она в микрофон. – Слушай меня внимательно, мальчик! Сейчас на моём участке какой-то чёрный ублюдок с двумя белыми похитили человека. Все извращенцы! Садомозахисты…  Ну, те, что привязывают кожаными ремнями и стегают плетью в обнажённом виде. Нет, я об этом читала и видела передачу по кабельному. Нет, я с ними до этого не знакома. Нет, видела в первый раз. Копы уже были. Один меня расспрашивал. Нет, его я тоже впервые… Да что ты пристал со своими вопросами? Знаю я, что не называть никаких имён…»

   Джон Стентон, не закрывая дверку машины, украшенную эмблемой серебряной пятиконечной звезды, пощёлкал кнопками компьютера, встроенного в панель управления. Он занёс номер «митцубиси» в память на сохранение, а затем послал запрос на сервер окружной полиции, а также ФБР. Но через пять минут его оглушил ноющий сигнал. Экран закрыл красный прямоугольник «NO FAILED». Стентон перевёл дух. Посмотрел на  помощника, что возвращался из лавки после опроса продавцов и хозяина. Скоро должны были прибыть детективы участка и начать собственное расследование.

   Воровато оглянувшись, Стентон извлёк из внутреннего кармана форменной куртки с меховой подкладкой мобильный. Набрав номер своего брата, зашептал:

–   Это я! Слушай меня внимательно, засранец. Больше тебя выгораживать не буду. Отвечай немедленно: ты кому-нибудь фургон отдавал? Опять врёшь. Ну, я тебя сам дома отделаю. Что, подашь на меня в суд? Напишешь жалобу шефу полиции? Да я тебе твой сотовый через задницу…

   В этот же день начальник зарубежного сектора Центра стратегических разработок получил на свой сервер интернет-сообщение из Бэлтимора. Сообщение было отправлено из компьюрного центра одного из районов города. Оно пришло от его нелегального сотрудника, что работал менеджером по маркетингу одной из преуспевающих компаний. Направлено было на электронную страничку одного из интернет-кафе Москвы, служившее «почтовым ящиком». Сообщение выглядело так: «Билл, мне надоело, что твой парень кидает нас. Вчера он обещал встретиться со мной, но куда-то пропал. Или ты поговоришь с ним начистоту или мы больше не знаем друг-друга. Целую тебя, крошка. Твой милый мерзавец. Блак-бой». Начальник установил компьютер на расшифровку. Вскоре на синеватом экране появился нужный текст: «Довожу до вашего сведения, что интересующий нас человек сегодня в 15-00 был похищен тремя неизвестными в условленном месте. Используя источник в полиции, веду активный розыск. Прошу дополнительных указаний. Арнольд».

   Начальник не на шутку встревожился. Именно в это время и этим числом его сотрудник должен был встретиться с представителем корпорации «Маджестик», что официально занималась разработкой компьютерных программ в области сетевого маркетинга. На самом же деле была прикрытием для деструктивного центра «Чёрный Орион». Подобного рода фирмы занимались широкой деятельностью. При этом поддерживали связи с другими бионегативными конторами. «Чёрный Орион», используя разрабатываемее им компьютерные технологии, специализировался на «промывке мозгов». Деятельность центра всячески популяризировали многочисленные агенты, в числе прочих были деструкты-проститутки, деструкты геи для богатых и не очень клиентов, деструкты колдуны и деструкты-экстрасенсы, что при помощи своих информаторов и провокаторов создавали круг потребителей из лиц, считающих себя хроническими неудачниками или напротив пресытившихся от везения. Кроме того, над мозгами законопослушных американцев трудились агенты-психологи и агенты-адвокаты, с коими, после священника, они делились самыми сокровенными тайнами.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГДЕ-ТО В ПРОШЛОМ.

…Они фиксировали  чужие долги и совершённые преступления с тем, чтобы в нужный момент интересующий их объект оказался на крючке. Таким образом, осознавшие себя деструкты-бионегативы создавали свою послушную армию. Таким образом, они убеждали пассивных сторонников в своём мнимом могуществе.  Однако, как изображено на одном древнейшем магическом символе в виде шестиконечной звезды (единение мужского и женского начал; человеческого и божественного…), обвитой змеем, что соприкасается с хвостом,  силы зла имеют обыкновение поражать себя в хвост.

   Некто Джим Редфильд, что работал в корпорации «Маджестик» директором отдела маркетинга, был уличён «Арнольдом» в страшном грехе. А именно – в педофилии… (Геем Редфильд был, но этим в Америке никого не удивишь.) Одному из детективов бэлтиморской окружной полиции попали в руки фотоснимки, где этот преуспевающий бизнесмен занимался омерзительными извращениями с детьми от двенадцати до шестнадцати лет. Происходили эти оргии в номерах дешёвых гостиниц. Редфильтд, будучи прекрасно осведомлён о стукачестве и подсиживании, что царили в деловом мире, как-то забыл, что прислуга оных, как и сами владельцы, нередко «стучала» в полицию или ФБР. Скорее всего, Джим просто зарвался, поверив в свою мнимую звезду. Хоть и менял он места своих грязных встреч, переезжая из отеля в отель в разных районах города, но… Фото одного из «эпизодов» оказалось в руках одного из ганкстеров-латиносов, что присматривал за владельцем отеля и, контролируя бизнес мальчиков и девочек «по вызову». Затем отпечатанные на хорошей бумаге фотографии  попали на стол одного из полицейских детективов, что был агентом «Арнольда».

   Попавши на крючок «научного резидента», Джим Редфильд,  сперва, страшно испугался. Он решил, что влетел на крупную сумму «зелёненьких». Если только шантажист не занимается промышленным шпионажем – охотится за коммерческими тайнами… Однако неизвестный, обаятельный молодой человек, представившийся «Рональдом», пообещал сохранить тайное пристрастие в секрете. В обмен на информацию о личной жизни членов совета директоров  корпорации и её главных акционеров, с одним из коих (мужчиной) у Редфильда была интимная связь. Правда, очень скоро «Рональдла» стали интересовать банковские счета «Маджестик». Ему удалось выяснить, что немалые средства совет директоров ассигнует на поддержку исламских фундаменталистов. Их центров в Пакистане, Афганистане и даже в Лондоне. В России же корпорация «инвестировала» национал-патриотические организации правого толка. Те во всю глотку трубили «о чистоте нации», призывая вырубить под чистую или выставить за пределы страны представителей других народов. Кроме этого – политиков в Госдуме, что им покровительствовали, правозащитников, ряд журналистов…

   Кроме всего, Центру стало известно: Брэд Коллинз, председатель Совета директоров является внутренним резидентом ЦРУ. Именно с ним  Джимми крутил многолетний интим. Как-то раз, после душа, пользуясь отсутствием шефа (тот тоже решил посетить джакузи), он любопытства ради подобрал клочок квитанции факса, что был предназначен для уничтожения в бумагорезательной машине. Впоследствии, позвонив на один из телефонов-факсов, отмеченных там, почуял недоброе. Шеф очень скоро предъявил ему зелёно-белый жетон CIA . Пользуясь интимной обстановкой в одной из закрытых кабинок китайского ресторана, что также являлся «ящиком», разразился следующим спичем: «Мой милый друг! Несмотря на наши личные отношения, мы должны быть патриотами Америки. Ты, я надеюсь патриот?» Видя, как сомкнулись угрожающе его кустистые брови, Джим порывисто закивал в знак согласия. «…Так вот, милый мой… крошка моя, я взываю к твоему патриотизму. Моя фирма… ну, мы так называем меж собой наш вигвам, – усмехнулся шеф, – предлагает тебе послужить. Будешь выполнять мои поручения, ездить со специальными командировками в Европу. Может, даже в Азию. Можешь? Посмотри мне в глаза, Джим? – слыша, как клацают зубы любовника, он продолжал с нарастающей улыбкой, усиливая тембр голоса: „ Да, ты можешь! Скажи себе это! Так и скажи: „Я могу. Я крутой. Я Капитан Америка. Я вселенная…“. Видя в глазах Джима приходящий покой, он погладил того по руке: «Ну вот, милый, я знал: у тебя получилось! Мой тебе совет: никогда меня  не обманывай. Это правило номер один. Всегда говори со мной в активном залоге. Никаких неопределённых местоимений. Это правило номер два. Добивайся того же от тех, кого привлечёшь к сотрудничеству. Это правило номер три. Если ты будешь выполнять все три – останешься на плаву. Ну, а если… не хочу тебя пугать, но ты скоро поймёшь: в нашу фирму случайно не попадают. Случайно из фирмы тоже не уходят…“

   Джим Редфильд, радуясь, что может как-то досадить всесильному шефу, которого уже побаивался, охотно сливал «Рональду» нужную информацию. (Помимо всего прочего вручил сохранённый им квиток от факса.) В беседе с ним он признался: особенно донимала ревность. Коллинз, отправляя его в последнюю командировку в Арабские Эмираты, почти не скрывал своего опасения, что любовник может уйти на сторону. Тем более  что один шейх, деловой партнёр и информатор ЦРУ, был также гей. С ним Редфильду предстояло провести целую неделю в переговорах по продажам компьютерных программ по маркетингу на арабском, что было искусно продуманной легендой и скрывало истинную суть. А именно: выжимание из бизнес среды данного региона конкурентов из британской Mi-6. Кроме того, Редфильду было поручено склонить шейха на финансирование центров «за чистоту ислама». В случае отказа, намекнуть на ряд имеющихся компроматериалов, как-то: аудиозапись, где он нелестно говорил об одном из своих братьев, считая себя обделённым наследством отца, о самом отце, а также об исламе. В последнем случае шейх явно перегнул палку. Он считал, что ради его чистоты необходимо было узаконить мужскую любовь и пытался доказать, что геем являлся сам пророк Мухаммед.

   Последнее было страшнее двух первых. Поломавшись, шейх через сутки дал согласие на планы Коллинза. Однако злобу затаил нешуточную, что также было взято на заметку сотрудниками Центра.

***

   …Одно из последних сообщений «Арнольда», скаченное на  компьютерную почту начальника, было следующего содержания: «Докладываю, что по информации моего источника корпорация в лице председателя совета директоров рассматривает вероятность инвестиций в Москве и в Сочи. Данное намерение было высказано источнику в доверительной беседе с заместителем председателя совета директоров Корой Нолмар. В разговоре со мной источник отмечает, что Нолмар, высказываясь на этот счёт,  не проявляла никаких признаков волнения. Завела разговор на данную тему по своей инициативе без свидетелей. Предвидя возможную дезинформацию в целях контроля над моим источником, я настоял на соблюдении всех мер. Со своей стороны провожу мероприятия контроля. По завершении прошу вашего разрешения на вербовку источника в качестве секретного сотрудника. Жду дальнейших указаний. Арнольд».

   Ознакомившись с сообщением, начальник некоторое время держал открытой свою электронную страничку, он тщательно обдумывал содержание. Особенно в той части, где говорилось о возможной вербовке. Почему сотрудник так убеждён – «по завершении прошу вашего разрешения…»? Почему считает предстоящее завершение проверки успешным? Не под контролем ли он, не под «колпаком»? В любом случае, перед красавчиком-деструктом рано раскрывать карты. Даже если его вездесущий шеф ничего не заподозрил и не принял никаких мер превентивной безопасности.  То, что эта Кора Нолмар так встряла «в тему», говорит об обратном. Скорее всего, источник под «колпаком». Странный способ, ибо среди деструктов-геев считается зазорным ловить «на лебёдушку». Слишком рискованно – могут почуять подвох. Но Коллинз будто нарочно (если это он!) подчёркивал очевидность своего контроля. В том – слабость бионегатива и его носителей. Змея кусала себя в хвост.

   Несмотря на то, что «Арнольд» считает свой источник в окружной полиции весьма надёжным, где стопроцентная гарантия, что гангстер, предоставивший компрометирующие фото, только секретный агент бэлтиморского дэтектива? Увы, такой гарантии нет. Не выдумали ещё. Может так гарантировать один лишь Господь Бог. Хотя… последняя информация о командировке в Эмираты весьма, даже очень… Получается, что наши американские коллеги выжимают или пытаются это делать с британскими агентами, что издавна считают Азию своей вотчиной. Стремятся не пускать в неё ни американцев, ни тем более нас. Видно предел «не пущанию» у американцев подошёл к концу.

   Он откинулся на спинку кресла. Посмотрел на стоящую перед ним икону Спасителя, затем перевёл взгляд на портрет действующего президента. Пару раз вздохнул. Затем выдохнул… Пусть источник останется пока только источником. Пускай «Арнольд»займётся Корой Нолмар. Понаблюдает через этого Редфильда за этой красивой и болтливой особой в течении, скажем, пол месяца. На глазах у своего ревнивого шефа. Пусть всё сведётся к банальной ревности. Так проще! Если эта штучка выполняет его задание, она занервничает. Наделает глупостей. Либо попытается скрыть эту реакцию каким-то иным, явно нестандартным способом. Что сразу же бросится в глаза источнику. Ну а «Арнольду»…

   Игорь Сергеевич (так звали начальника зарубежного сектора) ограничился лишь этим указанием. Переслал его в зашифрованном виде, используя подставных лиц и «ящик», в один из компьютерных клубов Бэлтимора. Спустя два дня он отправился на доклад к директору. Отчитавшись (был конец «квартала») о проведённых мероприятиях, он не преминул обратить внимание на  новые инвестиционные проекты корпорации «Маджестик». «…По моему мнению, не стоит поспешно копать эту  щекотливую тему, – заметил он. – Подержим на контроле месяц-другой, затем поручим другим „научникам“, запряжём их источники… Нам важно прощупать до конца от самого начала намерения Коллинза. Возможно через Кору…» Выслушав его, директор через неясное сомнение одобрил-таки намеченный сценарий разработки.  Явной липой не пахло, но проверить источники и их кураторов (заодно!)  не мешало. Тем паче, что планетарный бионегатив за последнее время, начиная со второй войны в Персидском заливе, действует вовсе странно.  А именно: часто под видом дезинформации подкидывает чистейшую правду о своих намерениях. Как бы проверяет сотрудников Центра. Или напротив: настолько уверен в своей мнимой неуязвимости, что находится в плену «звёздной болезни». Видимо бионегатив так агонизирует, подумал директор Центра, заверив своё письменное согласие на рапорте начальника зарубежного сектора. Наступает вселенский момент истины. И планетарный вместе с ним – заодно…

   Игорь Сергеевич покинул его в приподнятом состоянии духа. Он был того же мнения.

   Спустя неделю, в Сочи был убит «Воронов». В ходе  расследования обстоятельств его смерти  «собственникам» стало известно, что этот внедрённый сотрудник состоял в более или менее тесных взаимоотношениях с неким деструктом-диверсионником, что совершил данное убийство. На первом же допросе он назвал «внедрённика» по имени или коду. А именно: Моур.  Помимо этого арестованному были известны место службы и воинское звание в ФСБ убитого им Коломейцева-Воронова. Это оказалось для Центра как гром среди чистого неба. Сектор собственной безопасности, и без того напряжённый породу деятельности, стоял на ушах. Секретариат  немедленно разослал указания по своим филиалам на местах.в них были срочно затребованы последние данные о деятельности внедрённых сотрудников.

   Итак, время шло. С момента доклада у директора «Арнольд» отвечал один раз в неделю, точно по графику, что необходимые меры безопасности соблюдаются.  Кора Нолмар своих попыток разговорить источник на заданную тему более не выказывала.  Игорь Сергеевич стал понемногу успокаиваться, как вдруг…  Ровно через сутки после убийства «Воронова» в Сочи источник «Арнольда» был похищен  средь бела дня на окраине Бэлтимора. Поиски, что были предприняты по горячим следам окружной полицией, не дали никаких результатов. Это указывало на высокий профессионализм похитителей. Решением окружного прокурора (родственником Коллинза по материнской линии) расследование передавалось местному отделению ФБР. А в своём более подробном сообщении «Арнольд» отметил, что рано утром за час до похищения источник «звякнул» ему с уличного таксофона на автоответчик, где оставил следующее звуковое сообщение: «Умоляю вас о немедленной встрече. Жду сегодня ровно в 7-00 на Пятой Авеню  возле антикварного магазина».

–  …Выходит мы попали там на орехи, – мрачно заметил директор. Он обвёл взглядом папку с докладами начальников секторов. – Ваш сотрудник, говорите, попал в пробку, из-за чего вовремя не попал на встречу? Не мне вам объяснять, каковыми последствиями могла обернуться для него эта встреча. Слава Богу… – он размашисто перекрестился. Сплюнул три раза. – Если источника вели с самого начала, то могли уже сейчас провести голосовую экспертизу кое-какого сообщения. Если, конечно, установили его. Если, да если… Пускай ваш «Арнольд» сидит в норке и никуда не вылазает. Это приказ! Не то уши оборву обоим… А насчёт проведения мероприятий активного поиска, да… рановато-рановато этим заниматься. Можно спугнуть похитителей, – видя, как начальник сектора кивнул, он продолжил: – Ограничимся пока мероприятиями пассивного свойства. Может, нам подставляют источник, на которого у Коллинза и его «Чёрного Ориона» ничегошеньки нет? Может это их плановый контроль? А мы шарахнемся под волну. И волна накроет. Я прав?

–  Я прекрасно понимаю, – Игорь Сергеевич чувствовал страшное напряжение в висках, переходящее в состояние невесомости. – Думается мне, не стоит преувеличивать опасности нам грозящие. Не так страшен, как говорится, рогатый субъект… простите…  Наша контора всего лишь посредник между человечеством и господом Богом. Но время силового противоборства между добром и злом на исходе. В силу вступает новый закон. Если хотите, новый завет: осознание многими деструктами своего Божественного Начала. Для многих из них это – выход на уровень сознательного самоуничтожения в огненной геене пороков. Уже не мы карающий меч господний, но они сами. Их нечистая совесть и грязная душа. То, что не пускает в рай.  Самая последняя степень греха это… Ну, когда они стремятся убедить себя: дескать, не мы меняемся, но нас заставляет меняться сила Всевышнего. На его стороне – сила. На нашей же – желание быть свободными. Правда, тут возникает «закавыка». Вы меня понимаете?

–   Продолжайте-продолжайте. Я с удовольствием…

–    …Как можно быть свободными от всего? От Бога? Тут сокрыт вселенский момент истины, что создал Господь.   В этом суть притчи о блудном сыне, который рано или поздно вернётся к отцу своему. Покается искренне и будет прощён.

–   Свобода ради самой свободы – суть сатанинской демократии, – улыбнулся директор. – Демократия от слова «демон». И «демос», народ так сказать.  Не зря товарищ Платон именовал демократию одной из наихудших форм правления. Знал, где и что порылось… Я понял вас, Игорь Сергеевич. Рад видеть и чувствовать единомышленника в вашем лице. Думаю, что не стоит бояться угрозы скрытого вторжения. Страх перед неизвестным ведёт в бездну. Даже если в наших рядах давно притаился хорошо скрытый враг, то… Почему он так долго не вредил нам? Почему всё развивалось по логическому сценарию Бога? Всё необходимо проверить. Вы согласны?

–   Как я могу не согласиться? Надо действовать.

***

…Вечером Миша прибыл по указанию на один из объектов, что находился за городом и был ограждён высоким бетонированным забором, на котором, правда, не было колючей проволоки. Зато по краям высились мощные прожектора. Объект охраняли рослые люди в камуфляжной форме с полуавтоматическими пистолетами «Стечкин» в деревянных пристяжных кобурах. Предъявив на КПП свою «корочку», дождавшись пока откроются массивные, из железного листа ворота на автоматике, он опустился по бетонной лестнице в просторное подвальное помещение. Там были ряды металлических дверей. Над входом в бункер высился большой православный крест кипарисового дерева, с распятием. На металлических дверях были наклеены бумажные ярлычки  с такими же распятиями. Молчаливый охранник, сорокалетний мужчина, проводил Мишу через тяжёлую дверь в иное помещение, где располагались двери из орехового дерева и были красивые деревянные панели на стенах.

  Всё происходило в полном молчании. Ни шороха, ни звука. Ни лязгали и не скрипели даже массивные металлические двери. Миша вспомнил, что под распятием она заметил на шершавой стене надпись, сделанную синей масляной краской: «Разговоры в открытом секторе запрещены». Видимо так назывался коридор с рядами тяжёлых дверей с герметическим запором и то, что было скрыто за ними.

   В просторной, отделанной со вкусом комнате, пропитанной запахом ладана и свечей, были книжные полки, мягкий диван и стол с оргтехникой, за которым его ожидали Александр Андреевич и Павел Фёдорович. Перед ними стоял включённый телемонитор. Через него просматривалось небольшое помещение с голыми стенами. Похоже, это была допросная, где намедни следователь «потрошил» известного деструкта. По бетонному склепу (так хотелось обозвать помещение) прохаживались мужчины и женщины в белых халатах. Используя некие странные приборы, состоящие из вытянутых стеклянных трубок, вмонтированных в тусклого металла коробки с лампочками, они проводили диагностику помещения. После таких процедур от металлического агрегата отделялись отделялись колбы, что помещались в специальные футляры. К своему удивлению, среди белых халатов Миша заметил известного в Сочи детского врача-терапевта, у которого как-то брал интервью.  Вскоре медиков сменил православный батюшка в чёрной рясе с крестом. Произнося на распев молитвы и окуривая помещение ладаном, он стал окроплять его в довершении святой водой.

 –   Вот такие мы проводим оргмероприятия, – вздохнул Александр Андреевич. – Как говорится, свято место пусто не бывает.

***

 … В то же самое время в США, детектив окружной бэлтиморской полиции, что являлся источником «Арнольда», следуя указаниям своего куратора, вёл пассивный поиск Редфильда. В инструкциях, полученных через сотовый телефон, значилось: «…не проявляя ни малейшего риска, но достаточно точно, используя подставных лиц, не представляющих важности, определить круг, заинтересованный в прогулке 45-го, его место отдыха». Источник, американец тайского происхождения, Кэн Потензен, решил, что наиболее эффективный розыск пропавшего может обеспечить сеть его тайных агентов из числа уличных ганкстеров, торговцев наркотиками и самих наркоманов. Будучи опытным копом он предусмотрел, что с момента похищения многочисленные «слушаки» (так назывались информаторы окружной полиции) будут интересоваться  теми, кто запустит свой носв детали похищения. Будь то газетные писаки или уличные торговки – без разницы. Поэтому он устроил конспиративную встречу одному из своих агентов, афроамериканцу-сутенёру Генриху Томумбе. Он не стал вытягивать из своего подопечного факты исчезновения. Угостив необычайно вертлявого и плечистого, чёрного как вакса парня сигарами «Капитан Блэк» (специально тянул их из других «слушаков»), он, как водится, начал беседу с общих вопросов.