Текст книги "Собачья работа"

Автор книги: Спенсер Куинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

13

Холод и свет. Яркий свет бил в глаза и отражался от механизмов, назначения которых я не знал. Не спрашивайте меня насчет машин и механизмов. Газонокосилка – едва ли не хуже всех агрегатов, но эти, совсем не похожие на газонокосилку, почему-то выглядели так же страшно. Я метнулся обратно к двери: заперто.

– Давай, великан, запрыгивай, – велел мужчина.

Куда? На железный стол? Это еще зачем? Я стоял на месте, вжавшись лапами в пол. Женщина все-таки погладила меня. Как и ее коллега, хозяйка приюта, она имела в этом деле опыт.

– Все в порядке, дружок, – сказала она. Потрепала меня по загривку.

– Мы только осмотрим тебя, и все, – пообещал мужчина.

У них были ласковые голоса. И руки. Они подняли меня и поставили на стол. Холодный, железный.

– Ложись, ложись, песик.

Я продолжал стоять. Несмотря на стужу, я высунул язык и часто задышал.

– Ложись, тебе сразу станет лучше, – уговаривала женщина.

– Еще чуть-чуть, и освободишься отсюда, – сказал мужчина.

Женщина снова бросила на него хмурый взгляд. Не знаю почему, да и какая разница. Я думал совсем о другом. «Отсюда» значило из этой холодной комнаты или из приюта вообще? Выбраться из приюта было моим единственным желанием. Я так сосредоточенно размышлял об этом, что даже не обратил внимания, как меня аккуратно уложили на бок. Парочка действовала невероятно осторожно и ласково, они явно умели обращаться с такими, как я.

Меня все гладили и гладили, а потом оказалось, что я привязан к столу какими-то ремнями, кажется, резиновыми. Увы, я заметил это слишком поздно. Попытался вырваться, вскочить, хотя бы пошевелиться, но не смог. Тогда я залаял. Ничего другого мне не осталось, только лаять. Уголком глаза увидел, что мужчина катит к столу какую-то машинку с длинной трубкой, на конце которой – острая игла. Я залаял изо всех сил, громко-громко. Даже не услышал, как открылась дверь. Погодите, что это?

– …а здесь… О, простите, мы не знали, что вы заняты, – донесся до меня голос хозяйки приюта.

– Ничего страшного, – сказал мужчина.

– Мы зайдем позже, – произнесла хозяйка.

– Нет, – возразил другой женский голос. Я замолчал. – Мне хотелось бы посмотреть, как все происходит, – прибавила она.

Сьюзи! Сьюзи Санчес! Спиной к двери, привязанный ремнями, я не мог ее видеть.

– Мы применяем наиболее гуманные методы, – сообщила хозяйка приюта.

– На самом современном уровне, – произнес мужчина. – И пожалуйста, уберите камеру. Не надо фотографий.

– Сколько времени занимает процедура? – спросила Сьюзи.

– После того как введено внутривенное? – уточнил мужчина. – Максимум тридцать секунд.

– Даже меньше, – пояснила хозяйка.

Затем возник новый звук, глухой и низкий. Рычание. Это я рычал. Женщина в белом халате погладила меня своей ласковой рукой. Я продолжал рычать.

– Они всегда так сопротивляются? – спросила Сьюзи.

– Я бы не сказала, что сопротивляются, – ответила хозяйка. – Просто для них здесь все непривычно, вот они и реагируют.

В этот момент я ощутил резкий укол в бедро.

– А теперь откроем вот этот небольшой клапан и…

– Подождите, – воскликнула Сьюзи, – кажется, я его знаю!

– Пса? – не понял мужчина.

– Да-да, пса. Откуда он взялся?

– Откуда-то из пустыни, чуть ли не из Нью-Мексико, – сказала хозяйка приюта. – Его привезли байкеры. Ни бирки, ни ошейника.

Я услышал быстро приближающиеся шаги и наконец увидал Сьюзи. Сьюзи! Озабоченно прищурившись, она посмотрела на меня:

– Чет, это ты?

Что за вопрос! Мне ведь не нужно разглядывать бирку на шее Сьюзи, чтобы узнать ее!

Ремни крепко держали меня, не давая сделать ни одного движения. Да, да, это я, Чет, просто Чет! Как же мне… А! Хвост! Я же могу шевелить хвостом! Я замолотил хвостом по столу изо всей мочи, сотрясая всю эту ледяную комнату.

– Уберите клапан, – сказала Сьюзи.

Я ехал в машине Сьюзи, на сиденье переднего пассажира. Между нами стояла коробка собачьих галет. Иногда Сьюзи угощала меня, порой я наклонялся к ней, чтобы лизнуть в щеку.

– Как ты оказался в такой дали? – спросила она. – И где Берни?

Я снова лизнул ее, не придумав ничего лучше.

– Прекрати, – расхохоталась она, – иначе мы попадем в аварию.

Я прекратил. Почти. Сьюзи пахла фруктами – яблоками и земляникой. Нюхать фрукты мне нравилось больше, чем их есть. Для человека Сьюзи пахла просто замечательно, я бы занес ее запах в число лучших. К нему примешивались цветочные оттенки, знаете, такие маленькие желтые цветочки, на которых пчелы… Только не спрашивайте меня про пчел! С меня хватило и того…

Я вдруг подумал про Мэдисон. Вспомнил, как она глядела на меня из окошка сарая, вспомнил тех нехороших людей. Обернулся и посмотрел в зеркало заднего вида.

Сьюзи тоже бросила взгляд в зеркало.

– Что там такое, Чет? – спросила она.

В зеркале, как обычно, отражались только машины.

– Готова поклясться, тебе в голову пришла мысль. Дорого бы я дала, чтобы узнать какая.

Мои уши встали торчком, как-то сами по себе. Сьюзи протянула мне галету. Вкусную, хрустящую. Интересно, где она их покупает? Я попытался растянуть удовольствие, но, как всегда, проглотил угощение одним махом. Высунул нос в окно. Множество великолепных запахов проносилось мимо с такой скоростью, что я едва успевал их различать. Низко над землей пролетела птица. Птиц я не люблю, но еще ни разу не сумел поймать хоть одну. А вот у кошек, например, это получается легко, словно играючи, сам видел. Я гавкнул на противную птицу, только она не услышала. Гавкнул еще несколько раз. Здорово, когда занят делом! Бывает ли у кого жизнь слаще моей? Нет и нет!

– Чет, что случилось?

Выяснилось, что я зачем-то скребу лапами приборную панель. Ой, кажется, даже слегка поцарапал.

– Между прочим, это кожа.

Конечно, я знал, прекрасно знал, что это кожа, чувствовал ее запах, вкус и шероховатость. Мне стало стыдно, но ненадолго. Шероховатость, запах и вкус кожи – и все это потрясающее! – полностью захватили мое внимание, пришлось бороться с искушением еще немного поскрести приборную доску.

Дорога петляла вдоль горного склона. Сверху была видна равнина, сплошь застроенная – до самого горизонта, на котором темнели затянутые дымкой скалы – человеком.

– Сегодня воздух не слишком грязный, – заметила Сьюзи. – По-настоящему видно, почему долину Хейвенли-Вэлли называют Долиной.

Ну и почему? Не понял. Зато знаю, что там, в долине, мой дом. Я чуть подался вперед. Мы спустились, свернули на скоростную автомагистраль и попали в пробку. Берни очень злится, когда попадает в пробки, что-то бормочет себе под нос и иногда хлопает ладонями по рулю. Сьюзи, наоборот, держалась совершенно спокойно – насвистывала какую-то мелодию (я часто слышал, как свистят мужчины, но свист в исполнении женщины – это что-то новенькое) и время от времени мне улыбалась. Мы с Сьюзи отлично ладили.

Она как раз угостила меня последней галетой, когда я разглядел знакомую деревянную статую ковбоя перед пабом «Сухая балка». Этот паб – одно из любимых заведений Берни. Мне тоже там нравится. Сзади у них открытая терраса, где мне и моим соплеменникам часто перепадает что-нибудь вкусненькое. Остатки еды на полутеррасы – ах, лучше не вспоминать.

До меня донесся странный шелестящий звук. Сьюзи повернулась ко мне:

– Приближаемся к дому, приятель?

Ух ты, это же я виляю хвостом из стороны в сторону.

– Не волнуйся, – улыбнулась Сьюзи. Она достала фотокамеру и через открытое окошко щелкнула статую ковбоя. – Осталось немножко.

Я знал, что такое «волноваться», и, как правило, волновался в сидячем положении, склонив голову набок, но сейчас причин для волнений у меня не было. Мы съехали с автострады, сделали несколько поворотов и вскоре уже катили по Мескит-роуд. Вот дом Игги, и сам Игги за стеклом! Заметив меня, он, как обычно, принялся смешно подпрыгивать, его толстые складчатые щеки всякий раз подскакивали в противоположном направлении. Мне тоже захотелось попрыгать, но в машине особенно не порезвишься, так что я просто поскреб приборную доску.

– Чет!

Мы подъехали к дому, нашему с Берни дому. Все по-прежнему – три дерева перед окнами, валун в конце дорожки, изгородь, отделяющая наш участок от земли старика Гейдриха. Я обнаружил только одно-единственное отличие: большой знак у дороги с изображением какого-то пса в ошейнике, очень похожем на тот, что я потерял. Стоп, вообще-то это он и есть! Коричневый кожаный ошейник с серебряными заклепками. Как это прикажете понимать? Странно.

Сьюзи прочла надпись: «Вы не видели Чета? Нашедшему – крупное вознаграждение и никаких вопросов».

Она припарковала автомобиль, открыла дверцу со своей стороны. Я пулей вылетел из машины, перепрыгнув через Сьюзи, и принялся носиться по двору. Я выделывал круги и зигзаги, из-под лап летели комья сухой земли. Да, сделал несколько коротких остановок, чтобы пометить своим запахом валун, все три дерева, изгородь и… охо-хо, парадную дверь.

А затем дверь открылась, на пороге появился Берни. Но что за ужасный у него вид! Лицо похудело, глаза ввалились.

– Что тут… – начал было он и тут увидел меня. – Чет!!!

Выражение лица Берни моментально изменилось, он снова стал выглядеть на «отлично»! Берни протянул ко мне руки.

Потом все произошло очень быстро. Берни почему-то завалился на пол, там же оказалась уйма вещей, в том числе лампа и старая вешалка для шляп с коллекцией бейсболок. Мы с Берни катались по полу, бейсболки сыпались на нас дождем.

Позже мы отдыхали в гостиной перед телевизором. Берни и Сьюзи сидели на разных концах дивана, я лежал на коврике, пристроив морду на согнутые передние лапы. Мне было хорошо и покойно. Берни и Сьюзи пили вино и закусывали его солеными крендельками (прочие закуски в доме закончились). Что касается меня, я и так наелся до отвала.

– Я серьезно насчет вознаграждения, – сказал Берни.

– Не говорите глупости.

– Это не глупости. Я действительно хотел бы…

– Все, тема закрыта. Я просто счастлива, что в тот момент оказалась в приюте.

– Я настаиваю.

– Ладно, разрешаю вам как-нибудь пригласить меня на ужин.

– Правда?

Они посмотрели друг на друга и отвернулись. Взгляд Берни упал на меня. Выражение его глаз поменялось, как бывало, если ему в голову приходила умная мысль по работе. В общем, мы так и делим обязанности: Берни подает идеи, я докапываюсь до остального.

– Пожалуйста, еще раз скажите, где именно вы его нашли?

– В районе Сьерра-Верде.

– Сьерра-Верде? Чет, как тебя туда занесло?

Я молчал. Подробности в памяти почти не сохранились, четко помнилась лишь цепь ошейника-удавки, запах Мэдисон и езда по пустыне на мотоцикле. Да, и мистер Гулагов с его шайкой.

– …для сюжета о собачьих приютах, – продолжала Сьюзи. – Для полноты картины мне требовалась удаленная сельская местность вроде Сьерра-Верде. Чистое везение.

– Чета привезли байкеры? – спросил Берни.

– По крайней мере так мне сказали. И упомянули, что нашли его где-то в Нью-Мексико.

Берни протянул руку и коснулся моей спины.

– Что же там произошло?

– Кто его знает.

Сьюзи надела очки. Когда люди надевают очки, мне всегда становится немного не по себе, даже страшновато. Может, потому что стекла на глазах делают людей еще больше похожими на машины?

– По-моему, заживает неплохо, – сказала она.

A-а, теперь я вспомнил и эту часть приключений.

– Чего рычишь, дружище?

Я поднял голову и один раз громко гавкнул.

– Тебя что-то беспокоит?

Напарник внимательно посмотрел на меня. Горный лев, Берни. Ладно, к черту, я ведь уже дома, живой и здоровый. Я опустил голову и смежил веки. Разговор Берни и Сьюзи долетал до меня обрывками, приятно расслабляя. Берни что-то сказал, Сьюзи рассмеялась. Опять сказал. Опять рассмеялась. Берни тоже тихонько усмехнулся. Мой партнер делает так, когда ему удается кого-нибудь рассмешить. Этот смех я слышу не часто. Мне кажется, или расстояние между ним и Сьюзи немного уменьшилось? Чтобы проверить это, надо бы открыть глаза, однако на меня вдруг навалилась страшная усталость. Родной дом, мягкий коврик, полное брюхо еды. Что еще? Сон, полноценный и крепкий. Мне сейчас, как никогда, нужен сон…

Неожиданно зазвонил телефон. Ненавижу этот звук! Сонливость тотчас пропала. Я открыл глаза.

– Никаких новостей, – произнес Берни в трубку. – Сожалею.

Он отложил телефон и повернулся к Сьюзи. Точно, теперь они сидят ближе друг к другу, а Сьюзи уже без очков.

– Разыскиваем пропавшую девушку. Результат пока нулевой.

– Как ее зовут?

– Мэдисон Шамбли, пятнадцать лет.

Я поднялся и залаял.

– Чет?

Я потрусил к парадной двери.

– В чем дело, Чет? Что-то на улице?

Берни взял фонарик и открыл дверь. Я выскочил из дома и побежал по улице. Хорошо помню ранчо мистера Гулагова, шахту, старый сарай напротив и лицо Мэдисон в окне. Но где это находится? Я дернулся в одну сторону, потом в другую, вынюхивая запах, который привел бы меня на место – запах мистера Гулагова, Бориса, шофера Гарольда, Мэдисон или мой собственный… Ничего. Я замедлил шаг, сделал круг и остановился.

– Что у тебя на уме, приятель?

14

Утром мы, я и Берни, сразу взялись за дело Мэдисон Шамбли. Перво-наперво мы поехали к кафе «Пирожковый рай». Я – на переднем сиденье, в небе ни облачка, все тип-топ.

На площадке перед кафе стояла патрульная машина полиции. Берни припарковался рядом с ней «полицейским» способом, водительская дверь напротив водительской двери. Стекло машины опустилось, в окошке показался старый знакомый Берни, Рик Торрес, из розыскного отдела. Он передал моему напарнику кофе и пончики, а потом обратился ко мне:

– Чет, старина, как поживаешь?

Не жалуюсь!

– У меня остался лишний пирожок, – сообщил он.

Я махнул хвостом.

– Чет уже позавтракал, – сказал Берни. – И вообще, он не любит сладкое.

Вот как?

– Пирожки – это пустые калории, – пожал плечами Берни.

– Чего-чего? – удивился Рик.

– Правда-правда. Я читал рекомендации по правильному питанию. Только посмотри, что творится в этой стране.

Рик оглянулся по сторонам.

– Я имею в виду, как люди выглядели раньше и как выглядят сейчас, – пояснил Берни.

– A-а, понял, – сказал Рик. – Ты прямо второй Уильям Говард Тафт[1]1
  Тафт, Уильям Говард – 27-й президент США, с 1909 по 1913 г., от республиканской партии. Президентство Тафта охарактеризовалось усилением роли государства в экономике. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть].

Берни посмотрел на него долгим взглядом, потом откусил половину пончика и с набитым ртом спросил:

– Как наши дела?

Рик вонзил зубы в пирожок. Я даже со своего места легко чуял умопомрачительный аромат.

– Не знаю, как ваши, – сказал он тоже с полным ртом, – а у нас nada[2]2
  Ничего (исп.).


[Закрыть]. Совсем.

Рик вытащил блокнот, полистал страницы.

– Я опросил ее родителей, Синтию Шамбли и Дэймона, этого, как его… – Рик умолк и сощурился, глядя в блокнот. По-моему, лучше бы людям пореже щуриться, видок еще тот. – Не могу разобрать, что я тут накорябал… Келлера, что ли.

– Кифера, – поправил Берни.

– Да? – Рик достал из-за козырька ручку и сделал пометку на странице. – Забавная парочка, Синтия с Дэймоном. Отец думает, что дочка сбежала в Вегас, а мать – что ее похитили.

– Доказательства того или другого есть?

– Нет. Ни требований о выкупе, ни выходов на контакт. Учителя и друзья по школе в один голос говорят, что девчонка была толковая, умнее прочих.

– Была? – поднял брови мой напарник.

Рик перевернул страницу.

– Ах да, маленькая зацепка.

– Какая?

– Есть предположение, что она общалась с одним наркоманом или, может быть, торговцем марихуаной.

– Рубеном Рамиресом?

Рик поднял голову. Его брови тоже поползли вверх.

– Вычеркни, – сказал Берни. – У этого типа стопроцентное алиби.

– Ладно. Короче, мы дали ориентировку, разослали фото и описания девушки по всем отделениям в штате, проверили городские больницы, все, как обычно.

Берни кивнул.

– Еще одна деталь, – сказал он, жуя пончик. – С делом может быть связана машина – «БМВ», скорее всего синего цвета, водитель – светловолосый мужчина.

Я гавкнул. Оба повернули головы в мою сторону.

– Видишь, Чету хочется пирожка, – сказал Рик.

– Ну хорошо, – вздохнул Берни.

Пирожок перешел от Рика к Берни, от Берни ко мне. Я использовал двухэтапную технику проглатывания, удобную для крупной еды. На втором этапе надо запрокинуть голову. А-ам, готово. Вкусно. Мое мнение о Рике Торресе значительно улучшилось. Только ведь я лаял не из-за пирожка, верно? Тогда по какому поводу?.. Забыл.

– Год и модель автомобиля? – спросил Рик.

Берни покачал головой:

– Я не уверен даже в том, что это «БМВ», но все равно не помешает добавить информацию к вашим данным.

– Пустить сведения о машине в общий доступ?

Берни задумался. Когда он серьезно задумывается, вот как сейчас, вокруг все будто бы затихает.

– Пока не нужно, – сказал он.

– Тем не менее ты считаешь, что это похищение?

– Да.

– Похищение без требования о выкупе? – проговорил Рик. – Плохие дела.

Он доел пончик и облизал пальцы. Я тоже облизнулся, обнаружил на подбородке несколько сладких крошек.

– Рик прав в одном, – сказал Берни. Мы остановились на заправке через дорогу от кафе. От запаха бензина у меня слегка закружилась голова. – Отсутствие требования о выкупе – плохой признак. – Он закрутил крышку бензобака. Я напоследок еще раз втянул носом воздух. Забавные ощущения.

– Знаешь, о чем я думаю?

Почему мы не набрали домой пончиков?

– Почему Дэймон Кифер так настойчиво утверждает, что дочь сбежала в Лас-Вегас? – Берни уселся в машину, повернул ключ. – Надо это выяснить.

Я не возражал и тут же напрочь забыл о пончиках. Мы въехали в какую-то холмистую местность, где по обе стороны дороги располагались земельные участки, один за другим, и шло активное строительство.

– Представляешь, сколько людей переезжает в наш город каждый божий день? – продолжал Берни. – Посчитать хотя бы тех, кто селится легально!

Понятия не имею. Да и какая разница? Иногда Берни беспокоится по пустякам.

– Тысячи и тысячи лет здесь лежали свободные земли, текли реки. Куда делась вода?

Я поглядел по сторонам и сразу увидел воду. От ее капель над лужайкой для гольфа поднималась красивая радуга. В чем проблема, Берни? Смотри, какой чудесный день. Я легонько ткнулся макушкой в бедро напарника.

– Рад, что ты вернулся, – смеясь, сказал Берни.

Да, вернулся и вновь занят делом. Мы миновали поле для игры в гольф и свернули на другую дорогу. На углу стоял большой щит с надписью.

– «Добро пожаловать в Пума-Уэллс, – вслух прочел Берни. – Вас приветствует проектно-конструкторская компания «Пиннакл пик хоумс», эксклюзивный застройщик престижных охраняемых участков в Северной Долине».

Дорога шла вверх вдоль извилистого каньона.

– Предпочитаю, чтобы мой престиж не охраняли, – вполголоса произнес Берни, повергнув меня в недоумение.

Мы двигались вслед за грузовиком, который рисовал посередине дороги жирную желтую линию. Интересно, это на потеху зрителям? Мне так сильно хотелось выскочить и лизнуть эту блестящую желтую линию, что я едва сдерживался.

– Чет, пожалуйста, сядь и успокойся.

Мимо мелькали дома, сбитые в тесные кучки, почти стена к стене, строительство некоторых было еще не закончено. В одном дворе рядом с вырытой ямой лежала большая пальма.

– Странно, – заметил Берни. – Рабочий день в разгаре, а рабочих-то и нет.

Мы припарковались возле одного из уже готовых домов. В окошке висела табличка.

– «Дом и офис. Образец», – прочитал Берни.

Мы вылезли из машины и поднялись на крыльцо. Мой партнер постучал в дверь.

– Входите, – раздался женский голос.

Мы очутились в помещении, пол в котором был выложен прохладной плиткой, а в центре располагался небольшой фонтан с журчащей водой. И чем Берни недоволен? Воды – хоть залейся.

У фонтана за столом сидела женщина.

– Доктор Эвери? – спросила она, оторвавшись от компьютера и поднимаясь нам навстречу.

Женщина была высокая, ростом с Берни, с длинными светлыми волосами, стянутыми на затылке в хвост, и маленькими ушами. Красавица. Я сразу это понял, потому что, глядя на нее, мой напарник споткнулся.

– Извините, я не ждала вас так скоро, – сказала она.

– Кто такой доктор Эвери? – осведомился Берни.

Блондинка растерянно заморгала. Берни мастерски умеет заставить людей моргать, я уже, кажется, упоминал.

– Разве вы не собираетесь посмотреть разработки по дизайну вашего участка, «Ред рок гарден касита»?

– Непременно посмотрим разработки, – кивнул Берни, – но я хотел бы поговорить с мистером Кифером.

– У вас назначена встреча?

– Не совсем так, миссис…

– Ларапова. Елена Ларапова, вице-президент по маркетингу.

– …миссис Ларапова, но я знаю, что он нам не откажет.

Миссис Ларапова перевела взгляд на меня и дружелюбно зацокала языком. Мне понравилось, я вежливо махнул хвостом в ответ.

– К сожалению, мистер Кифер сейчас на участке, – сказала она.

– Вы не могли бы ему позвонить?

– Хорошо. Как вас представить?

Берни передал свою визитку. Елена Ларапова быстро прочла надпись на ней и снова поглядела на меня. Ее глаза расширились.

– Что-то не так? – спросил Берни.

– Нет-нет, мистер Литтл, все в порядке. Просто… я никогда раньше не видела детектива.

– Мы не кусаемся, – улыбнулся мой напарник.

Говори за себя, Берни.

Миссис Ларапова взяла со стола телефонную трубку.

– Добрый день, Дэ… мистер Кифер. Вас хочет видеть некий Берни Литтл. – Выслушав ответ, она положила телефон и сказала: – Идемте.

Мы вышли из здания и сели в мототележку – миссис Ларапова за рулем, Берни – рядом, я – сзади. Я уже катался в гольф-мобиле, мне нравятся эти машинки.

– Пес тоже поедет? – удивилась Елена Ларапова.

– Есть возражения?

– Ну что вы. У нас в Пума-Уэллс всегда рады воспитанным домашним любимцам.

– В этом случае, пожалуйста, сделайте исключение для Чета.

– Простите, не поняла?

– По обоим пунктам: воспитанности и домашности, – усмехнулся Берни.

Черт возьми, что он имеет в виду?

– Будьте добры, поясните.

Да, Берни, будь добр.

– Извините, – сказал он, – это шутка.

Миссис Ларапова бросила на него быстрый взгляд, уголки ее рта опустились. Кстати, я часто наблюдаю такое выражение на лицах у женщин после шуток моего напарника. Она подальше отодвинулась от Берни на нераздельном сиденье и повернула гольф-мобиль на узкую дорожку.

Мы выехали на фарвей[3]3
  Часть гольфового поля от стартовой площадки до места с лункой.


[Закрыть] и направились к большому зданию, расположенному на некотором расстоянии. Игроков на поле я не заметил, но из-за холма вдруг вылетел мячик, ударился о землю рядом с нашей тележкой и подскочил в воздух. Я машинально поймал его на лету. Оглянувшись, увидел, что вдалеке вверх по склону ползет еще один гольф-мобиль. Я улегся на заднем сиденье и принялся тихонько грызть мячик.

– Итак, – произнес Берни, – что привело вас сюда?

Озадаченное человеческое лицо – едва ли не самое веселое для меня зрелище. Лицо миссис Лараповой в этот момент было именно озадаченным.

– Вы, наверное, из России? – задал следующий вопрос мой напарник.

Его собеседница кивнула.

– Правда, я уже много лет живу в Штатах и, как и вы, являюсь гражданкой этой страны.

– Замечательно.

Из России? Погодите, что-то такое связано с русскими, но что?.. Не помню. Я напряженно думал, не прекращая терзать внешнюю оболочку мяча. Если ее прогрызть, внутри обнаружится интересная начинка, это я знаю по опыту.

– …я люблю открытые пространства, – тем временем продолжала миссис Ларапова.

– Разве в Сибири мало открытых пространств?

– У вас своеобразное чувство юмора, мистер Литтл.

Во всяком случае, его не хватает, чтобы рассмешить миссис Ларапову. Гольф-мобиль подъехал к большому строению.

– Клубный комплекс, – сообщила она. – Включает в себя ресторан премиум-класса, бар, крытый и открытый бассейны, джакузи, спортивный зал площадью пять тысяч квадратных футов с подбором индивидуального тренера, также посетителям предлагаются японская баня, финская сауна, весь спектр спа-услуг.

– И сколько все это стоит?

– Членство в клубе – только для владельцев застраиваемых участков.

– А для них – бесплатно?

Впервые за все время миссис Ларапова рассмеялась. Я, кажется, уже говорил, что человеческий смех – один из самых чудесных звуков на свете, но к Елене Лараповой это утверждение не относилось. Ее смех, бухающий и резкий, напоминал отдаленный грохот взрыва.

– Бесплатно? – переспросила она. – Льготная ознакомительная ставка – сто пятьдесят тысяч, это за номер из трех комнат.

– Ознакомительная ставка?

– Действует до Дня труда. После – двести тысяч плюс, разумеется, плата за содержание поля.

– О да, разумеется, – кивнул Берни.

Мы покинули гольф-мобиль и вслед за миссис Лараповой обогнули здание клуба.

– Чет, что у тебя во рту? – по пути спросил Берни.

Я проглотил остатки мячика и невинно поглядел на партнера. Позади, в некотором отдалении, два игрока в гольф, опустив головы, двигались маленькими кругами по фарвею. Никогда не понимал этой игры.

Рядом с клубом располагался большой бассейн. Я подошел к бортику. Эй, а воды-то нет. Не то чтобы я с разбегу нырнул бы в бассейн, будь он наполнен, просто мне нравится смотреть на воду. За столиком под пляжным зонтом сидел мужчина в темном костюме. Столик был накрыт белой скатертью. Однажды я потянул за свисающий край скатерти, и это плохо кончилось. Непонятно почему, но моим зубам вдруг страшно захотелось повторить это действие. Мужчина разговаривал по телефону. Я учуял запах кошатины, разглядел козлиную бородку и узнал его: Дэймон Кифер.

– Ради Бога, не впадай в панику, все наладится, – убеждал он трубку. Нога Кифера раздраженно барабанила по полу. Из-под столика это было видно только мне. – Не будь таким… – Заметив нас, он быстро сказал: – Перезвоню позже, – и нажал кнопку отбоя.

Берни и миссис Ларапова подошли к столику, я остался у бассейна. На меня вдруг накатил приступ несварения. Кифер приглашающе взмахнул рукой, Берни и Елена Ларапова начали усаживаться за столик.

– Елена, все звонки переводи сюда, – сказал Кифер.

Миссис Ларапова замерла, так и не подвинув стул.

– Как угодно, мистер Кифер.

Бросив на меня быстрый взгляд, она развернулась и ушла. Я тоже отвернулся и срыгнул остатки мячика в пустой бассейн. Уф-ф, стало намного лучше. Я снова почувствовал себя в отличной форме и, поверите или нет, немножечко проголодался. Рассчитывая найти остатки какой-нибудь еды, я принюхался. У бассейнов, как правило, всегда можно подобрать ломтик-другой чипсов или мини-хот-дог. Важно только не проглотить зубочистку, на которую наколот такой хот-дог, скажу вам по собственному горькому опыту. Запахи еды отсутствовали, только по-прежнему несло кошатиной от Кифера. В памяти всплыл бой с пумой, а потом промелькнуло слабое воспоминание о Мэдисон в окошке сарая.

Берни сидел напротив Кифера, положив руки на столик и сцепив пальцы. Эта поза напарника неизменно приводит меня в хорошее настроение, уж не знаю отчего.

– Есть новости? – спросил Кифер. Он опять барабанил ногой под столиком. Вообще-то дергалась вся нижняя часть его тела, а верхняя оставалась неподвижной.

– К сожалению, нет, – ответил Берни. – Мы отработали пару версий, но они оказались ложными.

– Хотите сказать, что выходите из игры?

– Отнюдь нет.

– Только не говорите, что вам опять нужны деньги.

– Дело не в деньгах, мистер Кифер. Выплаченного аванса вполне достаточно. Я пришлю вам счет только по окончании расследования. Главное, чтобы все завершилось хорошо.

Кифер вынул из кармана пачку сигарет и прикурил.

– Думаете, я этого не понимаю?

Он выпустил дым через ноздри, как порой делал и Берни. Мой партнер будто зачарованный следил за тонкими струйками. Кифер тоже обратил на это внимание.

– Сигарету? – предложил он.

– Нет, спасибо, – отказался Берни, хотя было видно, что ему жутко хочется курить. – Я общался с Риком Торресом из разыскного отдела. По его словам, вы высказали предположение, что Мэдисон убежала в Лас-Вегас.

Кифер пожал плечами.

– То же самое вы говорили и мне.

Кифер глубоко затянулся. Нижняя часть его тела немного расслабилась.

– Я назвал Вегас лишь в качестве примера.

– Какого?

– Примера места, куда она могла сорваться.

– Но Синтия утверждает, что ничего подобного прежде не случалось.

– Синтия? Пф-ф.

– У вас есть основания считать, что она ошибается?

– Целая дюжина.

– Дюжина?

– Именно столько лет я ее терпел. – Нижняя часть туловища Кифера опять затряслась.

– Тогда поделитесь своим опытом, – сказал Берни. – Мэдисон уже убегала из дому?

– Мой опыт общения с Мэдисон ограничивается двумя уик-эндами в месяц, каждым вторым Рождеством и Днем благодарения. Имеете представление, каково это?

Берни не ответил, продолжая глядеть на Кифера. Тот сделал последнюю затяжку и выбросил окурок в пустой бассейн.

– Нет, – сказал он. – Мэдисон раньше не убегала.

– Спасибо за информацию, – произнес Берни. – Вряд ли вы одобрите, если мы наобум поедем в Вегас, так сказать, охотиться за химерами.

Охотиться за химерами! Это выражение я слышал много раз, но еще никогда не участвовал в такой охоте. Звучит невероятно заманчиво. Мне ужасно не терпится отправиться на охоту за химерами, и если они обитают в Вегасе, стало быть, нам нужно туда.

Кифер смерил Берни странным взглядом, значения которого я не понял.

– Конечно, не одобрю, – сказал он.

– Если исключить побег, – задумчиво произнес Берни, – остается предполагать вероятность несчастного случая или…

– Какого именно?

– Любого. Дорожно-транспортное происшествие, травма на природе или в быту. Однако Рик Торрес обзвонил все больницы в городе и получил отрицательный результат. Следовательно, скорее всего мы имеем дело с похищением, а похищения делятся на два типа: с выкупом или без.

– Я уже сказал вам вчера, что никаких требований о выкупе не было.

– Вы проверяли?

– О Господи, что именно?

– Почту, электронный почтовый ящик, факс, голосовые сообщения?

– Их и так постоянно проверяют. Я здесь работаю.

Берни огляделся по сторонам:

– Впечатляет. Очень внушительно.

О чем это Берни? Иногда за его мыслью трудно уследить. Кифер, однако, понял собеседника и едва заметно кивнул.

– Я уже задавал вам вопрос о конкурентах.

– А я ответил, что мы не похищаем друг у друга детей.

– Да, помню. И тем не менее вы уверены, что все ваши конкуренты законопослушны?

– В каком смысле?

– Легальный бизнес нередко служит прикрытием для криминальных структур либо же финансируется ими.

– Только не в сфере застройки и не в нашем городе.

– Откуда такая убежденность?

– Оттуда же, откуда у вас в том, что касается вашей работы, если, конечно, вы на что-то годитесь.

Это оскорбление? Я, признаюсь, не понял, да и по лицу Берни ничего нельзя было определить. Его выражение ничуть не изменилось.

– Тогда что вы можете сказать о своих поставщиках?

– Что конкретно вас интересует?

– Поставщики, подрядчики, рабочие – с ними когда-либо возникали проблемы?

– С ними одни проблемы, и ничего больше, такая уж работа.

– Насколько серьезные ситуации возникают?

– Не настолько, чтобы доводить дело до похищений, если вы это имеете в виду. Ведем переговоры, приходим к каким-то соглашениям, продолжаем строительство.

Берни снова покрутил головой.

– А сегодня?

– Сегодня?