Текст книги "Тот цветок, что не распускается во тьме (СИ)"
Автор книги: Соня Онегина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 5. Сердца у тебя нет
Эта история с Петей отравила ей жизнь на несколько дней. Артем уехал с Евгенией Викторовной на какую-то конференцию. Пропал и Филипп. Университет словно замер, окутанный туманом и мелким моросящим дождем. То тут, то там, раздавалось чихание, кашель. Каждое утро Афина добавляла в чай настойку эхинацеи.
Игоря почти не было видно за эти дни, словно он скрывался от нее. Неужто думал, что она и правда подойдет к нему с вопросами? Ну уж нет. Но внезапно парень сам нашел ее в читальном на большой перемене. В непробиваемом спокойствии, окружившем ее в эти дни, появилась трещина.
– Привет.
От неожиданности Афина вздрогнула. И молча, недоверчиво уставилась на него.
– Есть вопросы?
Девушка молча покачала головой.
Он вздохнул:
– Слушай, Афина, я обещал Жене, что позанимаюсь с тобой, а она – мой друг, и мне не хочется подвести ее. Так что как бы я тебе не нравился, давай проведем одно занятие. Всего одно. Ты сегодня вечером свободна?
– Ага.
– Значит сегодня в шесть, всего час. Идет?
– Ладно.
– Готовь вопросы и не опаздывай, у меня действительно мало свободного времени, – строго сказал он и мягко добавил. – Договорились?
Афина только машинально кивнула и еще долго удивлялась, как так вышло, что она согласилась? Наверно только от неожиданности. Всего час, придется потерпеть, а может всё не так уж плохо? По-видимому, он действительно знает этот предмет очень хорошо, вот и проверим. Она улыбнулась, представляя, как он молчит и смущенно краснеет из-за того, что не знает ответ на ее вопрос. Впрочем, нет, вряд ли он будет краснеть, скорее просто скажет "это не важно", и забудет. Она вздохнула.
В пять Афина уже направлялась в библиотеку, когда звонок мобильного разбудил сонную тишину пустого коридора. Звонила Вера. Отвечать не хотелось, у неё была только одна причина позвонить – вызвать на работу. Но ведь они же договорились.
Так и было. Вера настойчиво требовала, чтобы она шла на работу сейчас же. Пришлось согласиться. Осталось только найти Игоря и предупредить, но где искать-то? По расписанию, его занятия закончились.
В лаборатории? Крупные красные буквы на желтом фоне сообщали еще у лестницы, ведущий на пятый этаж: вход студентам и посторонним строго запрещен. Она поколебалась и все же прошла и постучала в массивную белую дверь. Никто не ответил.
В читальном зале его не было. Тревога поднималась всё выше, становилась всё гуще. Если она просто так не придет, Игорь подумает, что она просто не захотела прийти, и вряд ли спустит на тормозах. Она вспомнила, как он выглядел в тот вечер, когда она засиделась в читальном слишком долго. Он был измучен, но в глазах читалась твердая решимость продолжать исследование. В тот вечер весь его апломб чопорности слетел. В тот вечер он показался ей таким привлекательным, даже трогательным. Но на следующий же день этот образ разбился о снова выставленную им преграду из высокомерия. И все же подводить его не хотелось.
И тут она догадалась оставить ему записку. На белом листе написала причину и извинения, не забыла подписаться и оставила на первом столе. Осталось только надеяться, что он догадается посмотреть. И как только она ушла, резкий порыв ветра внезапно открыл плохо закрытое окно и сдул лист куда-то далеко под парты и даже перевернул надписью вниз, чтобы не дай бог записка не попала к адресату. В это время Афина вышла на улицу, и тот же порыв ветра чуть не сбил её с ног, словно спрятанного им листа было мало, словно наказывая девушку за слепое заблуждение.
Ровно в шесть Игорь вышел из химической лаборатории. Он спешил, думая, что Афина вряд ли будет его долго ждать, было очевидно, что он ей не по духу. Что ж, тем лучше. Хотя за этот месяц он каким-то образом к ней привык, привык знать, что она рядом. Иногда, устав от работы, он закрывал глаза и представлял, как она сидит на кресле и читает очередную книгу. Может Артем был не так уж и неправ, попытавшись их познакомить, правда, время он выбрал крайне неподходящее и все напряжение выплеснул на нее. Что ж, самое время все исправить.
Да еще и Женя – так откровенно выделять студентов было не в ее характере. Хотя, он догадывался, что дело может крыться совсем не в учебе. Преподавательница относилась к студентам мягко, но со всей возможной строгостью в рамках справедливости, и еще ни разу он не слышал такой откровенной похвалы в адрес кого-то еще, кроме него самого и ему вдруг стало любопытно, на что способна это первокурсница.
Спеша к ней на встречу (а он очень не любил опаздывать и даже не мог припомнить, когда он куда-либо опоздал в последний раз, вполне возможно, что такого вообще не было), он чуть ли не поругаться со своим куратором, человеком сухим, сдержанным и излишне строгим. Иван Андреевич очень не любил, когда с ним спорили, так и произошло сейчас: он забыл, что Игорь предупреждал на счет того, что уйдет раньше, и не хотел отпускать, пока тот не доделает намеченный на сегодня план – такова была плата за пользование лабораторией в своих целях. Но он всё-таки ушёл, и если бы Иван Андреевич не уважал и не ценил бы профессиональные навыки юноши, его аналитический ум, целеустремленность и трудолюбие, то прогнал бы взашей. Но он знал, что такого помощника больше не найти.
Игорь злился, а ведь мало что могло его разозлить, а эта девчонка делала это уже второй раз. Интерес к ней быстро улетучивался. Игорь ждал полчаса, но она так и не пришла. Он искал причины, по которым она не явилась, но не мог их найти. Вполне было возможно, что что-то случилось, хотя и маловероятно. Что ж завтра он это узнает. В конце концов, она могла бы просто оставить записку, а раз она это не сделала то, скорее всего просто забыла. Нет, не забыла – просто решила проигнорировать. Ох, лучше будет для неё, если у неё найдется серьёзная причина, но парень в это уже не верил.
Игорь увидел девушку утром. Кутаясь в ярко желтое пальто и прячась в воротнике от ветра она спешила ко входу в толпе других студентов, шедших с ближайшей остановки. Он как раз подъезжал на машине к парковке, когда одна девушка перед самым входом остановила её. Тем лучше, отношения выяснять прилюдно всегда неприятно. Он быстро припарковался и направился к девушкам.
Афина, заметив настороженно-восторженный взгляд одногруппницы, направленный за ее спину обернулась и подпрыгнула от неожиданности. К ней неторопливым шагом подбирался Игорь. Его сдержанная злость просачивалась через каждую пору. Спина у нее взмокла.
– Привет, – кивнул он незнакомой девушке. – Ты не оставишь нас?
Голос вполне дружелюбный, отметила Афина. Но как только они остались одни в его голосе появились зловещие нотки сарказма:
– Надеюсь, у тебя никто из близких не умер? Все живы-здоровы?
Таково вступления она не ожидала и мгновенно забыла приготовленную речь, мысли рассеялись, разбежались, и не подумав, словно ответа требовали в ту же долю секунды как прозвучал вопрос, выпалила:
– Не знаю.
Парень удивленно раскрыл глаза, а на губах появилась едкая усмешка.
– В смысле нет, я...
Услышав свой испуганный лепет, она замолчала.
– Позволь тебе помочь: ты – забыла или просто не захотела прийти, тебе плевать на чужое время, ты безответственная, – его насмешка остыла, он отчитывал её как надоедливую, нашкодившую школьницу. – Уверен, что Евгения Викторовна здорово ошиблась на твой счет. Очень жаль.
Последние слова моментально вывели её из себя, вернули и тут же забрали обратно рассудок. Эту вспышку девушка не могла контролировать, а в этот момент и не хотела.
– Я тебя об этом вообще не просила. Мне и даром не нужно твое время. Я оставляла тебе записку, если вы, ваше величество, не соизволили её прочесть – это ваша проблема. А что касается моей безответственности, то чтоб ты знал, моя начальница так не считает, а знает она меня куда лучше, чем ты. И вообще, представь себе такой ужас, что не у всех есть богатые папочки и мамочки, и некоторым самим приходится зарабатывать себе на жизнь. Знаешь сколь стоит снимать квартиру? Пять стипендий, и отгадай, сколько их у меня? Да кому я рассказываю? Тебе плевать на всех и на всё, кроме себя драгоценного!
Свои финансовые возможности Афина несколько преуменьшила, но не специально, слова вылетели сами собой, захотелось поставить на место этого павлина.
– А где твои родители? – холодно спросил Игорь.
В такие минуты Афина была почти не в состоянии думать и часто жалела о сказанном:
– У черта за пазухой!
– Так ты сирота. Не подумал бы.
Он сказал это так просто, так логически-бездушно, так безжалостно, что девушка поняла – ему действительно безразличны её проблемы. Что бы раньше она не говорила, она не верила до конца, что Игорь такой бессердечный, не хотела верить. И вот теперь поверила, полностью, окончательно, безнадежно. Гнев рассеялся. Вспышка погасла. Разочарование тугой нитью схватило за горло и сдавило. Сопротивляться не хотелось, пусть задушит, итак внутри ничего кроме опустошенности не осталось.
Игорь видел, как она изменилась в лице. Что-то внутри кольнуло, а когда она начала говорить, каждое слово вырезалось в его сердце, оставляя кровоточащую рану. Надолго отпечатались в его памяти эти тихие слова:
– У тебя нет сердца. Вообще ничего человеческого. Как можно быть таким? Ничего мне от тебя не нужно. Держись от меня подальше.
– Афина...
– Оставь. Меня. В покое.
И она ушла. Ему захотелось догнать её, заставить поверить, что она не права, что он сожалеет, сочувствует, что ему знакомо это чувство. И он с трудом сдержал себя, понимая, что надо дать ей время остыть.
Всю следующую пару он думал об Афине, о её словах, об их первой ссоре. Фил тогда сказал, что она была права, а он не обратил внимания на это, думал, брат его просто ерничает. Иногда было совершенно непонятно, когда Фил шутил, а когда говорил серьезно. Теперь он понял, что тот говорил серьёзно. Что Афина была права на счет него в обоих случаях, а он высокомерно проигнорировал её. Он позвонил Филу и почти потребовал, чтобы тот встретился с ним немедленно. Фил приехал через пятнадцать минут.
– Почему ты мне не сказал, что Афина сирота?
– Потому что, во-первых, ты не спрашивал, во-вторых, она не сирота.
– Что?
– Игорь, что ты натворил?
– Сам не знаю. Так что там за история с родителями Афина?
– Они очень богатые, влиятельные люди. Афина – единственная дочь и наследница, должна была пойти по их стопам, заняться семейным делом, но отказалась, чтобы заняться наукой. И ушла из дома. Если верить Теме, а у меня нет никаких оснований ему не верить, то они выгнали её из дома на все четыре стороны. Ночью. Теперь ей необходимо работать, чтобы прожить, и она работает в книжном магазине-кафе каждые выходные.
– Выгнали из дома? Одну? Ночью? Собственную дочь? Единственную, родную? Из-за того, что та не захотела заняться их бизнесом?
– Именно так. И дела у них, кстати, грязные, но не уверен, что сама девушка об этом знает.
– Удивительно, что они воспитали такую дочь.
– Ничего удивительного. Её воспитывали не они, а бесчисленные нянечки. Так что ты сделал?
– Сглупил.
Они молчали, и Фил всё ждал, что брат расскажет, но вскоре стало ясно, что тот не собирался вдаваться в подробности.
– Так ты выдернул меня от дел, только чтобы спросить про родителей одной из первокурсниц?
– Сердца у тебя нет, Фил.
– Что?!
Но пояснять Игорь не стал. Он отправился искать девушку, чтобы извиниться. Нашел, извинился, получил грустно-снисходительный взгляд и четыре брошенных слова "забудь, оставь меня в покое". Юноша попытался было уговорить её заниматься с ним, но получил резкий, решительный отказ.
Глава 6. Перемирие
Единственное, что теперь изменилось – это то, что они стали здороваться при встрече и отводить глаза. Афина изо всех сил старалась не думать о черноволосом юноше, не вспоминать его извинений. Лучше бы он этого тогда не сделал, было бы куда проще его ненавидеть.
Каждый день Афина на большой перемене читала учебники, почти не разговаривала с одногруппниками. Влад, один из них, несколько раз пытался завязать с ней разговор, но она отвечала односложно и темы быстро иссякали без её поддержки. Каждую ночь она засыпала с учебниками в руках. Девушка сама удивлялась тому, откуда у нее столько сил на учебу. Наверное, дело было в том, что Афина забывалась только в книгах, всё больше заменяющих реальный мир. Она стала одержима ими, стала меньше смеяться. И когда приехал Артем, увидел её, присмотрелся, то перемены были настолько значительные, что он стал всерьез переживать за неё. Друг старался как можно больше времени проводить вместе, но она часто стала уходить. Тогда он начал водить её в кино, театр, даже один раз сходили в балет. Но больше всего она любила кино, любила комедии, триллеры, но не переносила ужастики. Постепенно она оттаивала, становилась почти прежней, но как только он пытался разузнать, что с ней случилось, она отмалчивалась, закрывалась, пряталась в сотканный ею кокон. Лишь однажды она ответила, не прячась, откровенно, но туманно.
– Да просто я поняла, чего хочу в жизни, а чего не хочу. Не хочу тратить время на бесполезные занятия.
Приближалось время олимпиады. Дополнительные занятия стали проходить чаще, но не на всех Афина могла присутствовать из-за работы. Возможно, из-за этого первокурсница начала замечать прохладу со стороны любимой преподавательницы. Она попыталась объяснить про работу, а та лишь сдержанно кивнула, сказала, что ничего страшного, что может ей стоит возобновить совместные занятия с Игорем, но Афина категорически отказалась, чем удостоилась пристального взгляда Евгении Викторовны. С каждым занятием Афина всё острее чувствовала, что не является больше любимой студенткой, и все старания показать, что работа никак не отражается на учёбе, остались не замеченными.
В свою очередь Афина не замечала знаков внимания со стороны Влада, хотя для всех остальных они были очевидными: он приносил ей кофе, чаще подсаживался на лекциях (что её раздражало и злило), оставался с ней в читальном, когда она была одна, без Артема.
Компания Влада раздражала её, как назойливая муха, о которой вспоминаешь, только когда она кружит перед носом, а когда улетает – забываешь начисто.
Настроение было шатким, от злобно-раздражительного до почти беззаботно-весёлого, хотя первое определённо преобладало. Иногда она не узнавала саму себя. Часто, особенно когда ей мешали заниматься, будь то Артем или Влад, накатывала волна злости. Афина сдерживалась, не показывала этого. Она считала, что причиной всему был сумасшедший график "работа-учёба", недосыпания и... Игорь. В последнем она тщательно себе не признавалась. И ощущала, что нечто важное, туманно-осязаемое ускользает от нее.
И постоянность визитов матери раздражала. В последний раз она отдала дочери ключи от квартиры.
– Не надо.
– Там намного уютнее, чем тут, и платить не нужно будет. Сможешь нормально высыпаться. У тебя мешки под глазами, и вообще вид не лучший, – настаивала мать.
– А отец вообще знает, что ты тут бываешь? Держу пари, что нет!
– А ты изменилась.
– Знаю, стала взрослее, я в курсе.
– Нет. Ты стала злой. Ты никогда не была злой раньше. И взвинчена, тебе надо отдохнуть.
Слова матери осадили Афину. Нахлынула усталость. Она была права.
– Прости, – прошептала Афина. А вот повторить вопрос так и не решилась. Ответ был очевиден, если бы отец знал – мама бы сказала, но она ушла от ответа.
Через два дня после визита матери, за две недели до начала олимпиады Афина решила бросить работу. Мать была права.
Был солнечный день, конец октября. Афина стояла в очереди в столовой. После долгой дискуссии на биологии, у девушки совсем пересохло горло. За ней было всего два человека, а впереди только один. Краем глаза девушка заметила неподалеку черноволосого юношу. Это отвлекло ее, и она не заметила, как подошла ее очередь, однако тут же откуда-то выплыла Роза, встав с подносом перед Афиной. Такой наглости она не собиралась терпеть даже от всеми признанной красавицы. Роза была шикарной брюнеткой, короткие до плеч черные волосы отдавали голливудским блеском, на пухлых губках, покрытых ярко-красной помадой, играли солнечные блики. Как с обложки модного журнала. Но её изысканная красота породила необычайное высокомерие. Кроме того, Роза не была ни глупой, ни доступной, что очень огорчало завистливых сокурсниц.
– Роза, сейчас не твоя очередь! – негодовала Афина.
– Раз уж я тут стою, значит моя. А ты не лезь, – Роза бросила высокомерный взгляд на Афину. Кассирша терпеливо ждала, пока девушки решат свои проблемы.
– Было бы не мое – не лезла. Уйди с дороги, – спокойно сказала первокурсница, но злость, так надежно скрытая прорывалась на поверхность.
– Да кто ты ...
– Роза, ты не составишь мне компанию. Я оплачу твой обед, – вмешался Игорь, который знал скандальную натуру Розы, и захотел уберечь Афину от неприятностей.
На мгновение взгляды Афины и Игоря скрестились, но они оба тут же отвернулись. Взяв поднос Розы, он встал в конец очереди. В тот момент Афина была ему благодарна, ведь она была в полушаге от скандала, и сделала бы этот шаг не задумываясь, и даже с удовольствием. Что же, черт возьми, с ней происходит?
Именно после этого Афина позвонила Вере и попросила рассчитать её. Именно в этот же день она предупредила хозяина квартиры, что не будет больше продлевать договор на аренду и съедет, как только закончится срок.
А с тех пор Розу часто видели с Игорем. Но никто не знал, да и не мог знать, что именно по наказу Филиппа, Игорь проводил время с девушкой. "Тебе нужно больше времени проводить с людьми, – говорил Филипп брату. – Не можешь же ты избегать их всю свою жизнь. Роза наиболее подходящий вариант. Она не настолько глупа, чтоб с ней не было интересно, но и не настолько умна, чтоб хотя бы начать догадываться о том, кто мы такие. Хотя она, конечно, и напрочь лишена чувства юмора, да и скандальность ее угнетает, зато из ее окружения к нам липнуть никто не будет – Роза сама их на место поставит. Самый подходящий для тебя вариант".
...
Утром, в день олимпиады, Афина встала пораньше, чтобы успеть не спеша подкрасить глаза, что она делала уже неделю, выбрать одежду. В потрепанном шкафу с прошлой недели появились её старые модные вещи. Почему-то появилось желание выглядеть лучше, как раньше, в школе. Но совершенно не хотелось задумываться зачем, для чего, для кого. Она решила одеть свой любимый белый брючный костюм. И полусапожки на каблуках. Волосы собрала в высокий хвост, открыв шею. Сначала она одела единственный комплект украшений из белого золота, но сразу же сняла, слишком вычурно это выглядело, лишнее. Собиралась девушка дольше обычного, и эффектом осталась довольна, даже почувствовала себя увереннее.
За неделю ребята уже свыклись с изменившимся имиджем сокурсницы, и не были удивлены её утонченным видом. Артем был доволен. Только он и Фил замечали разницу в поведении как Афины, так и Игоря. Артем заметил закономерность в резких скачках настроения девушки: всякий раз, как она видела Игоря и виснувшую на нем Розу, радостный блеск в глазах Афины помрачался, а стоило ей увидеть его одного, поймать его взгляд, услышать его "привет", она начинала порхать с легкостью мотылька и радостью котенка, которому обещали на обед три блюда из мяса и блюдце молока. Но он об этом ей не говорил, позволяя думать, что это лишь из-за волнения перед олимпиадой, хотя такового вовсе не было – слишком хорошо она была подготовлена.
А Фил в свою очередь отметил, что Игорь стал более мягкий, спесь его ушла, растворилась, он чаще стал поглядывать на Афину, и чаще игнорировать Розу. Беспокоило Филиппа и поведение Розы. Словно предчувствуя беду, она отчаянно вешалась на шею Игорю, всеми правдами и неправдами пыталась удержать его возле себя и совершала ошибку за ошибкой, и становилась еще отчаяннее. Чаще он замечал в её глазах странный лихорадочный блеск, когда та смотрела на первокурсницу. Ничего хорошего это не сулило. Но Фил был уверен, что Игорь не станет делать глупостей, и прежде чем решится подойти к Афине, объясниться с Розой. Изменения в поведении Афины он тоже заметил и так же, как и Артем, поглядывал с одобрением. Она понравилась ему с того самого момента, когда он узнал её историю с родителями и почти восхищался силой её духа. Он был бы куда больше рад, если бы она заменила место взбалмошной и капризной Розы.
Олимпиада проходила в большом лекционном зале. На переднем ряду цепочкой расположились преподаватели, за ними едва умещалась почти половина всех студентов университета. Картина была весьма занимательна. Настоящий муравейник. Перед преподавателями на небольшой площадке стояли пять столов, за которыми и сидели участники олимпиады. Всего пять команд. В команде Афины было еще пять человек помимо нее: староста их группы Алексей – невысокий рыжий веснушчатый парень, Лиза, высокая блондинка, Марина – ничем не примечательная девушка в больших очках, Влад – которого прозвали "Поттером" из-за круглых очков (парень вовсе не обижался) и Максим – высокий юноша с удивительно желтыми волосами и обманчиво-глуповатым выражением лица. Афина бродила взглядом по присутствующим. Со второго ряда ей уверенно улыбался Артем. Она заметила и второкурсников, и третьекурсников, кто-то был с четвертого курса и даже несколько человек с пятого. Но кого-то не было. Девушка решила выкинуть неуместные мысли из головы.
На первом этапе всем командам предоставили возможность выбрать по шесть листочков, на оборотной стороне которых было по одному вопросу. Все присутствующие смотрели на центральный стол преподавателей, где студенты разбирали билеты. Кто же будет выступать первым, определила жеребьевка. Команде Афины выпал второй по длине жребий. Студентам дали по тридцать минут. Когда Алексей принес вопросы, ребята накинулись на них, стараясь взять себе то, что он знает. Лизе достался вопрос, на который только Афина смогла дать ответ: "птица, охотящаяся как рыба – это баклан. Он с высоты рыбу не высматривает, а с разлету ныряет. В воде его зрачки расширяются, меняют форму хрусталики, из-за чего он и видит хорошо в воде. Увидев рыбу, плывет за ней". Сама же девушка взяла билет, от которого все отказались. И как же она сейчас была благодарна за книгу, которую ей дала Евгения Викторовна, и которую она, Афина, едва успела прочесть. "Токсикологическая классификация ядовитых растений. Назовите механизм действия и химический состав яда некоторых сине-зеленых водорослей, клиническую картину отравлений" – гласила надпись на белом листке бумаги. Вся сложность на этом соревновании была в том, что записывать было ничего нельзя. Афина быстро прогнала ответ в голове и объявила группе: "я готова". "Я тоже", "и я" – послышалось со всех сторон.
Алексей поднял руку, призывая к вниманию преподавателей.
– Если вы готовы – отвечайте. Итак, подготовка закончена, – объявил один из преподавателей, на что послышались разочарованные вздохи и удивленное бормотание. – Тише, пожалуйста!
Первым начал Алексей, рассказав о том, что ноосфера – это сфера взаимодействия человечества и природы. Деятельность человека, причем не всегда разумная оказывает сильное влияние на природу. Затем встала Лиза. После нее начала отвечать Афина:
– Выделяют безусловно ядовитые с подгруппой особо ядовитых и условно-ядовитые растения. Безусловно ядовитыми считаются растения, которые вырабатывают ядовитые вещества – фитотоксины – не зависимо от среды в которой произрастают и от других каких-либо факторов, условно-ядовитые – растения, которые токсичны лишь при определенных условиях, например, при неправильном хранении, влиянии микроорганизмов, грибов, или же произрастающие в определенных местообитаниях...
Размножение сине-зеленых водорослей в конце лета, известное как явление цветения воды, является причиной накопления в теле многих гидробионтов, то есть обитателей водной среды, и в окружающей среде сильнодействующих токсических веществ, таких как анатоксин-a, который блокирует нервно-мышечную передачу и вызывает паралич скелетной и дыхательной мускулатуры. Смерть наступает от остановки... – девушка запнулась, случайно встретив взгляд того, кого искала. Игорь с интересом наблюдал за ней. Взяв себя в руки, Афина продолжила:
– Смерть наступает от остановки дыхания...
Марина поведала о теориях эволюции, Влад решил довольно сложную задачу по генетике, и завершил выступление Максим.
Остальные группы не были так успешны: кто-то не смог ответить на один вопрос, кто-то неверно решил задачу по генетике.
На втором этапе олимпиады каждая группа задавала один вопрос другой команде, и кто первый отвечал, зарабатывал для своей команды балл. В случае, если никто не сможет дать ответ, задавший вопрос сам должен на него ответить при этом, а также и при существенном дополнении, эта группа зарабатывает дополнительные баллы; если же и этот студент, и его группа не могут ответить, у них отнимается балл. Первые свой вопрос задавала команда Афины, так как именно они набрали большее количество баллов – тридцать один, при этом Алексея оценили в пять баллов так же, как и Лизу, Марина получила всего три балла, Максим – четыре, Влад – шесть, и максимальное количество заработала Афина – восемь баллов. Им дали пять минут для того, чтобы придумать вопрос.
– Может жизненный цикл какого-нибудь паразита? – предложил Максим.
– Слишком просто, – поморщила носик Лиза. – А как на счет "потока энергии в клетках"?
– Достаточно сказать одно слово – аденозинтрифосфат – и смысл вопроса раскрыт, – вмешался Алексей.
– Закономерности существования клетки во времени? – спросил Влад.
– Сложно только на слух: это же просто про клеточный цикл. Думаешь, кто-то может не знать фазы митоза? Мы же не в восьмом классе! – парировал Алексей.
– Генетику знают плоховато – задачу не все смогли решить. Вот бы как-нибудь по-хитрому завернуть! – предложила Афина, жалея, что Теми нет рядом.
– Идейка-то неплохая, вот только заверни-ка! – ответил староста группы.
– У меня знаний в этой области не на много больше, чем у тебя, но я хотя бы пытаюсь что-то предложить. Влад, ты же лучше всех знаешь генетику!
– Я пытаюсь что-нибудь придумать, только вот отвечать мне как-то легче.
– Ученый, который предложил методы генетического анализа... как там его? – предложила Афина.
– Гальтон, – подсказал Влад
– Да. Может про него? Типа, какие у него заслуги. Студенты редко учат историю развития науки!
– Точно! Зададим вопрос так: в чем заключаются три наиболее важные заслуги Гальтона в науке.
– А ты сам-то знаешь ответ? – спросила Лиза у Влада.
– Я – точно знаю, – засветился парень
– А я вот нет, – сказал Максим
– И я тоже,– подтвердил Алексей.
– Я только две заслуги могу назвать: то, что он предложил несколько методов генетического анализа и выделил в отдельную науку наследственность, – сказала Марина.
– Наследственность – это не наука, он выделил ее как самостоятельный предмет исследования. А какая же у него третья заслуга? – спросила Афина.
– Это евгеника.
– Чего? – поморщился Алексей.
– Это наука, задачей которой должно было стать улучшение человеческого рода путем воздействия на гены – генетического моделирования. Однако закончилось все плохо. Концепция расовой гигиены использовалась нацистами фашистской германии для оправдания их антигуманной политики. Вы что разве об этом не слышали? – пояснил Влад.
– Слышали, но кто ж из нас мог догадаться, что старина Гальтон к этому как-то причастен! – съехидничал Алексей.
– Знаешь, не он, так другой! И я не сомневаюсь, что побуждения ученого были наилучшими – избавление человечества от ряда наследственных болезней, повышение интеллекта, упразднение преступности!
– Молчу-молчу! – усмехнулся Алексей.
– Вот и...
– Ваш вопрос готов? – оборвала тираду Влада преподавательница. Юноша задал свой вопрос. На ответ отвели десять минут. По истечению этого времени неохотно вышла миниатюрная брюнетка и назвала только две заслуги, и никто не смог ее дополнить кроме самого Влада, поэтому команда благодаря ему и Афины получила два балла: за оригинальность вопроса и дополнение.
Следующий вопрос задала та же миниатюрная брюнетка: "Назовите эволюционные теории, предложенные русскими учеными". И уже через несколько минут на этот вопрос ответил невысокий пухленький парень с крупными глазами, излучавшими неимоверный интерес, и подробно начал рассказывать об учениях Жана Батиста Ламарка.
Часа через два, олимпиада подошла к концу. Когда назвали победителя, никто не удивился, что им оказалась команда Афины. Не в силах сдержать любопытство, девушка посмотрела в сторону, где сидел Игорь. Юноша наматывал на указательный палец короткий черный локон собеседницы, в которой Афина безошибочно узнала Розу. Все удовольствие от победы мигом улетучилось. Девушка застыла, наблюдая, как Роза потянулась к нему и их губы соприкоснулись. Она резко отвернулась с неприятным щелчком в шее. Девушка почувствовала, как к горлу подступил ком. Она попросила бутылку воды у своей преподавательницы, не обращая больше внимание на похвалу. Но если бы Афина знала, что увиденная ею картина на самом деле не была романтической и рассчитывалась именно для её глаз, то девушка просто бы посмеялась. Но она не знала.
...
Во время всей олимпиады Игорь, не отрываясь, смотрел на Афину, не замечая заигрываний и попыток Розы отвлечь его. Он был очарован строгим, серьезным видом первокурсницы. Юноша не пропустил ни одного слова, сказанного девушкой на олимпиаде. Она выглядела великолепно, давая поражающе точные ответы, выходящие за рамки программы первого курса. Он вспомнил слова Жени о ней "самая умная и целеустремлённая студентка на своем курсе ", что ж преподавательница не ошиблась в ней, ошибся он.
Уже две недели Игорь со стороны наблюдал, как она, гордо подняв подбородок и распрямив плечи, проходила мимо, словно вовсе и не замечала его, тогда, когда он чувствовал на себе иглы жадных взглядов всех остальных студенток. Помнил, как она задорно смеялась, болтая с Артемом, от чего ее лицо озарялось детской нежностью. Однако сегодня, она ни на грамм не была похожа на ребенка, наоборот: в своем строгом костюме, с серьезным выражением лица, говоря порой о нешуточных вещах – она была похожа на весьма взрослую девушку. Пришлось признаться самому себе – он был очарован ею.
И Игорь почувствовал, что сдался. Он хотел узнать ее получше, хотел проводить с ней время, разговаривать, хотел, чтобы она смеялась с ним так же как она смеялась с Артемом. Он не собирался больше избегать ее, просто не мог.
Вдруг Роза взяла его за руку. Прикосновение холодных пальцев сразу отрезвило его, но улыбка, как приклеенная, не сошла.
