Текст книги "Я – спящая дверь"

Автор книги: Сьон Сигурдссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

VI
Диктофонная запись, кассета С)
(17 июня 2009 года)

15

Плеск волн, шепот ветра. Щебетание дневных птиц постепенно сменяется меланхоличными вскриками их ночных собратьев. Вдалеке приглушенно бурчит одинокий лодочный мотор. За басистым блеянием овцы тут же следует тоненько-трогательное «ме-е-е». Но всё это лишь отдаленный фон для тяжелого дыхания человека где-то рядом с микрофоном, которое изредка прерывается причмокиванием и неясным бормотанием.

Слышно, как похрустывает гравий. Похрустывание превращается в звук шагов. Пришедший останавливается.

– Эй, ты!

В ответ – внезапный всхрап. Дыхание становится тише. Пришедший, видимо, наклоняется ближе к микрофону. Шуршание его одежды. Звук расталкивания лежащего человека.

– Эй! Ты в порядке?

Голос глубокий и звучный, произношение с сильным американским акцентом:

– Хэллоу?

Храп превращается в дыхание с губным присвистом. Спящего снова трясут. Он дергается, под его телом скрипит гравий.

– Ухм, а?

Шумный вдох:

– Что? Кто?

– Нехорошо здесь лежать!

Генетик открывает глаза. Над ним, склонившись, стоит чернокожий мужчина с седыми усами и в коричневой вязаной шапке. Это пожилой человек с впалыми щеками, кожа лица усыпана веснушками, белки глаз с желтизной и лопнувшими в двух местах прожилками.

– Прохладно уже, к вечеру холодает. Ты плохо одет для этого.

– Нет… Да… – отвечает генетик и не успевает опомниться, как старик рывком ставит его на ноги.

– Пойдем-ка согреем тебя.

Слышится, как по гравию волочатся ноги. Возня – когда генетика усаживают на стул. Затем шаги снова приближаются, диктофон поднимают с земли и с легким стуком ставят на стол. Теперь оба голоса слышны одинаково отчетливо. Генетик бормочет:

– Я… я…

Его спаситель – высокий мужчина мощного телосложения, хотя, если судить по лицу, ему, должно быть, за девяносто. Генетик и сам не слабак, ростом под два метра, мускулистый и тяжелый: не каждому под силу вот так его вертеть. Он присматривается к старику повнимательней и по тому, как тот держится, приходит к выводу, что это, должно быть, бывший штангист или боксер. Скорее, боксер, раз не боится вот так схватиться с другим мужчиной. Хотя, опять же, ушные раковины в лучшем состоянии, чем у большинства боксеров. Генетик об этом кое-что знает. В молодости (до того, как осознать, что будущее – за генетикой и что возможность поэтического творчества из плоти и крови заложена в самом рецепте человека) он часто дежурил в нейрохирургическом отделении окружной больницы Чикаго, куда привозили молодых крепышей с серьезными черепно-мозговыми травмами после того, как чемпион мира Мухаммед Али использовал их в качестве боксерской груши. Они почитали за честь, что всемирно известный человек превращал их в отбивную за сто долларов в день, но не для всех это кончалось хорошо.

Однажды они встретились – исландец и легенда. После долгой смены в больнице будущий генетик зашел на местный рынок, чтобы купить продукты для семьи. Он был студентом-медиком и не мог позволить себе машину, поэтому шел домой, таща на скрюченных пальцах каждой руки по нескольку тяжелых пакетов, когда вдруг, лицом к лицу, столкнулся с крепко сложенным чернокожим мужчиной. Тот отступил на край тротуара и спросил, не нужна ли помощь. Хроульвур от помощи отказался, но незнакомец тем не менее решил последовать за ним. Этим дружелюбным и разговорчивым человеком оказался не кто иной, как сам Мухаммед Али. Ему нравилось проводить вечера там неподалеку, на улице возле местного боксерского клуба, рассказывая мальчишкам истории, подшучивая над ними и угощая их конфетами.

Прежде чем их пути разошлись, Мухаммед Али пригласил нового знакомого при случае зайти к нему в спортзал и посмотреть, как он тренируется: «Это что-то как раз для викингов!» Генетик вежливо поблагодарил за приглашение, но смотреть на знаменитость не пошел. На шее боксера виднелась капелька крови, которая, вероятно, попала туда раньше в тот же день, вылетев изо рта будущего пациента неврологического отделения, и так и осталась на коже, хотя, если судить по запаху мыла и одеколона, витавшему вокруг чемпиона, он с тех пор принял ванну. Генетику было достаточно иметь дело с последствиями таких тренировок.

Эту историю он часто рассказывал студентам-медикам, посещавшим главный офис компании «CoDex», в заключение напоминая им, что через несколько лет после той встречи у самого мордобойного гения было диагностировано серьезное повреждение мозга, в чем можно было усмотреть своего рода «поэтическую справедливость». Такой эпилог нравился слушателям, он, казалось, нес конструктивный посыл, хотя всем было ясно, что судьба Мухаммеда Али не была ни поэтичной, ни справедливой, а сам генетик презирал подобные «штампы из холодильника», как их называли американцы.

Хруст гравия…

– Вот, нашел у тебя в сарае. Завернись в это, приятель.

С воды доносится смех полярной гагары. Скрипит стул рядом с диктофоном. Отодвигается еще один стул, пришедший мужчина садится:

– Энтони Теофрастос Афаниус Браун.

– Хроуль… Хроульвур «Второй» Магнуссон.

Черт побери, зачем ему понадобилось отвечать этой дешевой шуткой? Откуда это безумное желание состязаться во всем? Неужели он так позавидовал впечатляющему имени гостя, что решил пристроить кое-что к своему собственному? Теперь ему придется объяснять, что он пошутил, что просто последние три года начальной семилетки его называли Хроульвуром Вторым.

Их учителем был весьма любезный и благонамеренный человек, который старался следовать всем новшествам просвещения. На первом уроке каждой школьной недели он просил одного из учеников прочитать список имен в классном журнале. Обычно всё проходило гладко, все они к тому времени уже прекрасно читали и, кроме того, знали имена друг друга. Однажды осенью, в самом начале пятого класса, к ним пришел новый мальчик, недавно переехавший в столицу из Акюрейри. Он блестяще справился с задачей впервые зачитать журнал: у него был явный северный акцент, он не торопился и с напором налегал на каждое слово. Как раз об этих трех качествах без устали твердил учитель в своей непримиримой борьбе с выговором рейкьявикских детей, мягко обрывавших согласные, будто у них был полный рот жевательной резинки. Он уже сбился со счета, сколько раз совал свои пальцы в рот учеников, чтобы вытащить оттуда жвачку («какое мерзкое словечко!»), но ничего там не находил: их языки, видимо, просто ослабели от непрерывного жевания и только постоянные энергичные упражнения могли это исправить! А вот мальчику с севера твердое произношение давалось естественным образом, и учитель ставил его в пример после каждого слова, ругая остальных детей за «ленивую речь» – до тех пор, пока новенький не дошел в журнале до Хроульвура. В этот момент он споткнулся, так как не ожидал встретить незнакомый ему инициал второго имени будущего генетика – букву Z[42]42
  Буква «z» употребляется в исландском языке очень редко, только в заимствованных словах или в именах иностранного происхождения, таких, например, как Зофаниас (Zóphanías). Часто вместо второго имени указывается лишь его начальная буква, например: Hrólfur Z. Magnússon.


[Закрыть]. В рукописном варианте она больше походила на цифру два, чем на букву, и мальчишка громко прочитал: «Хроульвур Второй!» И, конечно же, это прилипло к Хроульвуру до конца семилетки.

Генетик вздыхает, гадая, как всё это объяснить: школа, учитель Скýмур Áускельссон, печальная судьба мальчика с «правильным» северным выговором – всё слишком сложно, и он решает сменить тему:

– Кровь… Я часто думаю о крови…

Он резко замолкает. Размышления об уроках исландского языка в школе неожиданно сделали его произношение настолько жестким, что слово «кровь», или по-исландски «блóуд», прозвучало почти как «плóуд». Для проверки он беззвучно произносит слово «блоуд», прислушиваясь, «п» там у него или «б», но как только раздвигает губы, чтобы произнести гласную «о», его настигает ощущение табачно-желтых пальцев учителя у себя во рту. Он помнит, нет, он чувствует, как Скумур, крепко ухватившись за его влажный язык, шарит под ним в поисках ужасной жвачки, тычет толстым пальцем между зубами так, что волосатые костяшки трутся у самой глотки, больно натыкается ногтем на язычок мягкого нёба и напоследок оставляет после себя кислый привкус никотина.

К горлу генетика подкатывает позыв на рвоту, но он успевает с ним справиться и тихо повторяет – на этот раз со звонким, мягким «б»:

– Блоуд!

Молчание. Энтони ерзает на стуле. Затем:

– Я не удивлен. Это совсем не странно. Человек твоей профессии…

И продолжает:

– Я знаю, кто ты такой, хотя ты меня и не знаешь. Я живу тут неподалеку. Уже полных шесть десятков и еще пять лет – как раз по сей день. Да, приятель, кто бы мог подумать, что бедный мальчишка из Нигертауна проведет свою жизнь в качестве домашнего негра теологического факультета исландского университета?

– А я тоже знаю, кто вы. С мальчишеских лет видел вас на прогулках тут, у озера, и в березовом лесу. Вы живете на старой даче теологов. Мой отец иногда говорил о вас. Помню, как он однажды сказал моей матери, что во всей Исландии лишь еще у одного мужчины есть твидовый костюм, равный вашему. Нетрудно догадаться, кого он имел в виду. Мы, дети, вас до чертиков боялись. А задумывались ли вы об одной вещи? Если полностью осушить озеро Тингватлаватн, в котором 2 миллиарда 856 миллионов кубических метров воды, а затем извлечь кровь из всех людей на земле (в одном человеке в среднем около 0,005 кубометра крови, просто умножьте это на 7,1 миллиарда) и вылить ее в пустой котлован озера, она заполнит лишь одну восьмидесятую его часть. Одну восьмидесятую! И это всего лишь одно несчастное озеро!

Генетик явно начинает приходить в себя после того, как вырубился на берегу. Он пока не в состоянии произвести точные расчеты кубометров воды и крови, но всё же ему удалось это сделать более-менее без искажений. Он шарит по столу в поисках стакана. Тот пуст. Пузырь виски лежит на боку, в плечике виднеется немного влаги. Схватив бутылку и откинувшись назад, генетик переворачивает ее вверх дном и ожидает, пока последняя капля, скатившись вниз, упадет на его жаждущий язык. Но к тому времени, когда жидкость, наконец, перетекает из прозрачного горлышка в его собственное, он забывает, чем собирался завершить свои разглагольствования о крови. Чтобы подвести хоть какой-то итог, он машет зажатой в кулаке бутылкой в сторону воды и выдает:

– Да, всё человечество не больше крошечной части этого озера…

Энтони Теофрастос Афаниус Браун:

– Бррр, меня всегда пробирает дрожь, когда представители нордической расы начинают рассуждать о крови…

Молчание.

Наконец пришелец, похлопав в ладоши, чтобы согреть их, произносит:

– А я несколько раз разговаривал с твоей женой, когда она проходила мимо моей дачи. Надеюсь, ты не против.

Старик подмигивает генетику:

– Мы просто разговаривали.

– Мои жены сами себе хозяйки. Это была Анна?

– Нет, мы представились друг другу. Ее звали не Анна. В этом я уверен.

– Бри́ндис? Она высокая? Когда это было?

– По-моему, ее имя начиналось с «си». Я тогда еще подумал, что не так уж много исландцев с именем, которое начинается с этой буквы[43]43
  Буква «с» употребляется в исландском языке очень редко, в основном в именах иностранного происхождения, таких, например, как Кара (Cara).


[Закрыть].

– Тогда это Кáра Мьётль.

– Она немного моложе тебя, блондинка. Это было лет пять назад.

– Да, подходит. Так, значит, вы еще не знакомы с Дорой?

– Пока нет, но Кара… Кара Мьётль… Она интересовалась вопросами из моей области.

– Фитнесом?

– Вуду.

«Будь творцом своей жизни!» – такой девиз отец генетика прививал своим сыновьям. Он постоянно повторял его – буквально по каждому поводу. Не то чтобы он только и талдычил об этой своей жизненной философии, нет, его нельзя было обвинить в однобокости, он был эрудитом старой закалки, одинаково хорошо читал природу, людей и книги, но ему удавалось свернуть в это русло любой разговор. Неважно, затрагивала его беседа с сыновьями обыденные вопросы, такие, например, как стоимость грампластинок или запланированный правительством переход с левостороннего движения на правостороннее, или же они обсуждали животрепещущие темы, такие как атомная угроза, война в Индокитае или создание союза северных стран, вывод был неизменным: равенство и братство великого социализма никогда не будет достигнуто, если каждый борец с несправедливостью у себя на родине, где бы она ни находилась, не сможет распоряжаться своей собственной жизнью. Чтобы менять ход истории, они должны для начала иметь полный контроль над собственным положением. Больше всего на свете мировые капиталисты и их жалкие исландские подражатели боятся именно таких людей. Ибо, когда эти люди сталкиваются с превосходящей силой врага, с необузданным насилием капиталистического монстра, в их арсенале имеется то, что можно назвать бедняцким оружием массового уничтожения их противника: самопожертвование.

В отцовских лекциях слова «эти люди» означали «вы, братья», и с этим иногда было трудно согласиться, особенно если разговор, к примеру, касался просьбы о деньгах на школьную дискотеку.

Позже младший сын Мáгнуса Áугустссона – журналиста, депутата парламента, писателя, певца и истребителя всех видов форели – понял, что отцовская философия была своего рода сверхчеловеческой вариацией молитвы Анонимных Алкоголиков (Боже, дай мне душевный покой принять то, что я не в силах изменить; мужество изменить то, что могу; и мудрость отличить одно от другого), только без Бога и с любым желаемым количеством спиртного.

Дети учатся на примере родителей, и теперь генетик мог похвастаться тем, что стал творцом не только собственной жизни, но и жизни своего народа. Да, он указал соотечественникам на их собственную ценность, активировав их генóм, их книгу жизни в цифровой базе данных во благо всего человечества. Противостоять его делу пытались очень немногие, в основном посредством газетных статеек и нескольких книжонок, но оказались бессильны в борьбе с человеком, который творил свою жизнь сам. Единственным неподвластным ему звеном были его жены, которые по странной прихоти судьбы являлись к нему в алфавитном порядке. Первой была Анна, его школьная любовь, отсрочившая свои планы стать инженером, чтобы он смог получить образование и создать «CoDex». Она родила ему троих старших детей. Следующей шла Бриндис, которая с детства набиралась мудрости в супермаркетах своего отца. Когда Хроульвур и Бриндис начали совместную жизнь, она была второй богатейшей женщиной Исландии. За их спиной шептались, что они сколотили состояние на мертвых соотечественниках: он – на медкартах умерших исландцев, она – на продуктовой империи, которая, как говорили, началась с незаконного выращивания овощей в буквальном смысле на кладбищах Рейкьявика и его окрестностей. Третьей женой стала Кара Мьётль, персональный тренер, она родила ему близнецов. И, наконец, четвертая супруга – профессор экономики Халлдора Октавия Торстейнсон, или просто Дора, на ней он женился исключительно из научного любопытства.

В этом алфавитном порядке определенно было что-то абсурдное, но что он мог поделать? Не сторониться же ему теперь всех женщин по имени Э́йрун, Э́нгильрауд, Э́фемия, Э́мма, Э́йнарина или Э́лизабет?[44]44
  Имеется в виду порядок букв в исландском алфавите: A (Anna/Анна), B (Bryndís/Бриндис), C (Cara/Кара), D (Dóra/Дора), E (Eirún/Эйрун, Engilráð/Энгильрауд и т. д.).


[Закрыть]

– Вуду??

– Да, моя специализация – распространение африканских религиозных практик в Новом Свете…

Генетик прерывает его:

– Если вас заинтересовала Кара Мьётль, вам стоит познакомиться с моей новой женой.

– Я бы этого очень хотел.

– Дора – это то, что мы в медицинской науке называем химерой в честь гротескного существа из греческой мифологии. Ее ДНК состоит из генетического материала пяти индивидуумов: ее матери и четырех отцов. Это не сразу заметно, но у нее, например, две разные группы крови, а также она с левой стороны рыжеволосая, а с правой – блондинка. Первый ребенок, родившийся в тысяча девятьсот шестьдесят втором году…

Теперь пришла очередь старика прерывать генетика:

– Это очень интересно! Ты не представляешь, но самым странным из произошедшего со мной в той стране стал случай, когда меня попросили помочь при домашних родах в Рейкьявике в конце лета того же года. И там тоже на свет появился далеко не обычный ребенок.

– В тысяча девятьсот шестьдесят втором? Расскажите мне об этом поподробнее. Я как раз прочесываю базу данных в поисках людей с генетическими мутациями, которые родились в этом году.

Слышны удаляющиеся шаги Хроульвура З. Магнуссона, генетика, и Энтони Т. А. Брауна, теолога.

(Конец записи.)

VII
Завершение работы
(23 октября 2012 года – 15 апреля 2013 года)

16

Алета выключает диктофон:

– Этого достаточно. Для исследования больше ничего не нужно.

Она опускает диктофон в сумку:

– Это было очень… Как это называется?.. Очень познавательно. Никогда раньше я не разговаривала так долго с одним и тем же исландцем. Это меня многому научило.

Она встает, но, прежде чем успевает выпрямиться, Йозеф хватает ее за запястье. Застыв в неловкой позе, она бросает взгляд на его руку. Бледная тонкая кожа туго натянута над костными наростами, усыпавшими тыльную сторону кисти словно грибы. Из-под съехавшего вниз рукава клетчатой рубашки выглядывает деформированное предплечье. Видимо, ему нужно сказать что-то очень важное, поскольку каждое внезапное движение может привести к новой травме. Не говоря уже о том, что каждое усилие стоит ему немалых страданий.

Он сильнее сжимает ее руку:

– Меня здесь уже не будет, даже если ты опять сюда придешь.

Она кладет свою ладонь на его кисть.

Он отводит глаза:

– Через два дня я ложусь в больницу. Это будет моя последняя госпитализация.

– Я навещу тебя.

– Нет, не надо меня навещать. Речь не об этом.

Так же неожиданно, как схватил, он отпускает ее запястье. Какое-то время на ее коже виден бледный отпечаток его пальцев, но уже через мгновение, когда капилляры снова наполняются кровью, отпечаток исчезает. Алета выпрямляется.

– Мне жаль, что я не могу должным образом отплатить тебе за то, что ты выслушала мою историю, не могу выслушать твою, как учил меня мой отец. У нас на это нет времени. Меня это удручает. Надеюсь, ты простишь меня.

– Конечно-конечно! Да и какая у меня может быть история?

– Не меньшая, чем у меня.

Он указывает подбородком в сторону спальни позади нее:

– Там в комнате, под кроватью со стороны окна, стоят коробки из-под бананов, в них сложены книги. В одной из коробок, что у изножия, должно быть исландское издание «Войны с саламандрами» Карела Чапека. Туда вложен коричневый конверт, подписанный моим именем. Он запечатан, не открывай его, пока не придешь домой.

– Но мне ничего не нужно. Я и так получила огромное удовольствие.

– Ну, пожалуйста, сделай это для меня!

Как только Алета исчезает в спальне и оттуда начинают доноситься звуки, убеждающие Йозефа, что она разыскивает конверт, он осторожно наклоняется к креслу, на котором она сидела, и подтягивает к себе ее сумку. Найдя там диктофон, включает его, подносит к губам и шепчет:

– Алета, я должен кое-что исправить. Когда ты на днях была здесь, я сравнил рождение с моментом, когда под палящим солнцем голышом выходишь из лесного озера. Это не так.

CLUB DES AMATEURS

Мужчина добрался до пункта назначения вскоре после того, как солнце достигло полуденного зенита. Поскольку он не привык путешествовать пешком, путь от железнодорожной станции Вр. занял у него больше времени, чем планировалось, и поэтому он опоздал к условленному часу в отдаленном месте посреди леса, которое не видно ни птицам в небесах, ни рыбам в озерах.

Лишь немногим избранным удавалось переступить порог этого всеми обсуждаемого здания, и поэтому он старательно запомнил сверхсекретную карту, показанную ему на последней подготовительной встрече. Там был обозначен маршрут от станции, через деревню и до кромки леса, а затем – через лес к усадьбе. Он представлял себе красивое поместье, окруженное высокой кирпичной стеной, нечто среднее между особняком богатого промышленника девятнадцатого века и загородной резиденцией прусского профессора философии, с многонациональным персоналом, набранным из европейских имперских держав и их колоний, который возглавляла строгая чета – пятидесятипятилетний англичанин с дефектом речи (он маскировал его отработанными величавыми жестами, заменявшими трудные для произнесения слова) и его русская или венгерская жена, слегка помоложе, рыжеволосая и зеленоглазая. Там, у железных ворот с названием места, его должны были встретить.

Всё время, пока поезд мчался от вокзала в Сн. до станции Вр., мужчина мысленно прокручивал отложенный в памяти маршрут. Он представлял себе красную шерстяную нить, изгибающуюся и петляющую по ландшафту, с узелками, обозначавшими основные ориентиры. Как танцовщик провинциального театра, репетирующий перед спектаклем с уверенностью, что в день показа в зрительном зале будет сидеть всемирно известный хореограф (разумеется, под вымышленным именем и загримированный), он снова и снова повторял каждый шаг, каждый поворот, ведущий его к цели.

Но, несмотря на все старания, он, как уже было сказано, опаздывал к месту встречи глубоко в царстве пихт, елей и сосен и по мере приближения всё больше беспокоился, что ожидающий у ворот человек отчитает его, напомнив, сколь велика честь быть выбранным для такого путешествия. Однако, когда пришло время, все волнения оказались напрасными. В самом сердце леса, где листва так густо покрывала деревья, что они возвышались перед глазами словно сплошная отвесная скала, его приветствовал не человек, одаренный речью, а маленькая собачка неизвестной породы. У нее было удлиненное туловище, короткие лапы, мохнатый, загнутый кверху хвост, блестящая, жесткая, будто мокрая на вид шерсть, а голова такая большая, что скорее бы подошла волку, – нижняя челюсть почти волочилась по земле, и лишь с большим трудом ее удавалось держать на весу. Карие глаза собаки сияли, как черные жемчужины.

Мужчина был настолько поглощен разглядыванием своего странно сложенного провожатого, что, лишь когда тот ввел его в темный холл и дверь за ними закрылась, он понял, что не увидел здания снаружи. Непроницаемая стена зелени, преграждавшая ему путь, должно быть, укрывала и фасад здания. Не издав ни звука, а лишь молча бросая многозначительные взгляды жемчужно-черных глаз (как свойственно ее виду), собака подала человеку знак следовать за ней. И он последовал за ней сквозь сумрак, а затем – по погруженной во мрак лестнице, уходившей на четыре этажа вверх.

Поднимаясь, он с удивлением отметил, как проворно взбиралось животное по крутым ступеням, в то время как ему самому пришлось сосредоточить всё свое внимание, чтобы не оступиться в отсутствие света. Как только они достигли верхнего этажа, последовала череда узких, темных коридоров, ведущих к еще более темным и узким коридорам, пока, наконец, после долгих блужданий туда-сюда (темнота временами была такой густой, что человек совершенно ничего не видел и полагался лишь на звук собачьего дыхания) они не подошли к винтовой лестнице. Наверху ее, на обветшалой лестничной площадке, была единственная дверь, и собака взглядом предложила человеку войти в легендарную пятиугольную комнату, ради посещения которой он приложил все эти усилия, – Club des Amateurs.

Когда «проводник», толкнув широконосой мордой дверь, закрыл ее за мужчиной, тот потерял дар речи. Его дыхание внезапно стало настолько поверхностным, что он не смог издать ни звука – ни вскрика восхищения, ни сдавленного вздоха изумления, – ошеломленный крохотным размером башенной комнаты, а также огромным количеством тонко сплетенных гласных и согласных, оставшихся здесь от его предшественников.

Все бесчисленные слова, которые прошлые посетители клуба сформировали в уме и сделали слышимыми с помощью органов речи, бывших у них во рту и в горле с рождения (или они сделали их видимыми с помощью рук, как воображаемый английский дворецкий), витали между пятью стенами комнаты, словно пылинки, и на мгновение освещались, проплывая сквозь луч зеленоватого дневного света, а он, просачиваясь сквозь щель в ставне, рассекал кромешную тьму точно так же, как бритва рассекает черный шелк. Мужчина шагнул ближе к освещенному рою «пылинок» и приложил к нему левое ухо.

«Голоса» были так бесконечно малы, что казалось, будто человек не слышал их, а переживал всеми чувствами, будто каждая мерцающая частица, проплывавшая мимо его уха, улавливалась как образ в его сознании, и этот образ превращался в предложение (как взнос в поддержание братства, доля в общем деле, свидетельство о всех и каждом одновременно) или, скорее, в заявление, которое он воспринимал своим чутким умственным слухом:

Мы дилетанты в дыхании.

Мы дилетанты в хождении.

Мы дилетанты в различении цветов.

Мы дилетанты в потирании носа.

Мы дилетанты в закручивании прядки волос.

Мы дилетанты в питье яблочного сока.

Мы дилетанты в любовании закатом.

Мы дилетанты в грызении ногтей.

Мы дилетанты в пробуждении по утрам.

Мы дилетанты в чихании.

Мы дилетанты в щелкании пальцами.

Мы дилетанты в завязывании зеленых ленточек.

Мы дилетанты в расчесывании волос.

Мы дилетанты в рисовании маленьких козочек.

Мы дилетанты в сжимании пальцев ног…

Мужчину переполнило чистейшее счастье. Он был охвачен таким всепоглощающим блаженством, что к горлу подступил комок. Звенящая цепная песнь микроскопических частичек была тем музыкальным произведением, которое он давно жаждал услышать. С каждой новой песенной строчкой он чувствовал, как слабеет его гнет.

Мы дилетанты в пении песен.

Мы дилетанты в варке яиц.

Мы дилетанты в бросании игральных костей.

Мы дилетанты в произнесении ласковых слов.

Мы дилетанты в постукивании по кастрюлям и сковородкам.

Мы дилетанты в передвигании стульев между комнатами…

И тогда это произошло. «Дилетантские частицы» стали притягиваться к его телу, как железные опилки к магниту, и его захватило жгучее ощущение, неутолимое, но безымянное желание, смесь испуга и смеха, состояние, сравнимое лишь с чувством, которое сплавило вместе его разум и плоть в момент, когда он впервые испытал оргазм с другим человеком. Частицы оседали на его обуви и одежде, на каждом волоске его кожи, покрывали его голову, лицо и руки, всё время продолжая пополнять список вещей, для выполнения которых, с максимальной любовью и заботой, мы были рождены, хотя никогда специально им не учились:

Мы дилетанты…

Позади мужчины скрипнули дверные петли. По комнате пронесся сквозняк. Неожиданный порыв воздуха смел с его тела тонкий слой бесчисленных «заявлений». Ни секунды не колеблясь, он устремился вслед за ними, в воздух. Его тело распалось на мельчайшие пылинки, словно облако, поднятое с сухого песка. Он стал единым целым со своими товарищами по клубу, стал тем, кем всегда мечтал быть: дилетантом среди дилетантов.

На лестничной площадке хрипло лаяла странно сложенная дворняга.

* * *

– Или так бывает, когда умирают?

* * *

Алета так никогда и не услышала последних слов Йозефа Лёве на кассете. Найдя в книге Чапека коричневый конверт и поблагодарив Йозефа поцелуем в лоб за всё (разговоры, кофе, коньяк и прощальный подарок, который нельзя было открыть, пока не придет домой), она села на велосипед на углу улиц Ингольфсстрайти и Áмтманнсстигур и покатилась вниз под гору до перекрестка с улочкой Ти́нгхольтсстрайти, свернула налево, проехала до поворота на улицу Бóкхлёдустигур, откуда дорога снова пошла под уклон, на этот раз до перекрестка с Лёйфаусвегур, где Алета снова повернула налево, миновав здание, в котором когда-то располагался магазин марок Храпна В. Карлссона. Далее она двигалась в южном направлении, пока не добралась до поворота на Нья́рдаргату, где в третий раз отпустила педали и понеслась вниз, прямо к парку с Музыкальным павильоном, а оттуда к пешеходно-велосипедному мосту, который нависает над оживленным проспектом Хри́нгбрёйт и ведет к водно-болотным угодьям Вáтнсмири, а затем уже, по дорожкам, проложенным по заболоченной территории птичьего заповедника, – к главному зданию компании «CoDex». Там она сдала диктофон, анкету с основной информацией о Йозефе Лёве и кассеты с его устным рассказом.

Следующим утром Алета вернулась на Ингольфсстрайти – на этот раз, чтобы вернуть подарок. Она не могла принять такую дорогую вещь, тем более от немощного человека, который с трудом отличал вымысел от действительности. Но в тот момент, когда она приближалась к дому, от него отъехала машина скорой помощи, увозившая Йозефа в учреждение, из которого он уже никогда не вернется. Некоторое время она раздумывала, отдать ли конверт на хранение кому-нибудь из других жильцов или опустить его в почтовую щель на двери квартиры Йозефа. Но сокровище, столь ценное, что его невозможно принять в качестве подарка, нельзя было доверить посторонним людям или оставить лежать на полу заброшенной подвальной квартиры. Так Алета стала обладательницей конверта с двухшиллинговой обычной маркой с крупным зубцом и четырехшиллинговой служебной с мелким, который был отправлен из Дью́пивогура, а проштампован в Гамбурге. Сочетание марок, места отправления и почтового штемпеля было настолько редким, что на вырученные от продажи конверта деньги она могла, не беспокоясь, прожить целый год. А следующие двенадцать месяцев должны были стать самыми важными в ее жизни. К концу этого периода ее превращение из Авеля «преходящего» в Алету «крылатую» полностью завершится.

В день получения платежа из Копенгагена, от аукционного дома «Бруун-Расмуссен», Алета отправилась навестить могилы Йозефа и Лео Лёве на кладбище в Фóссвогуре. Она положила по камешку на их надгробия, зажгла две свечи (одну для Мари-Софи, другую для Бринхильдур Хельгадоттир) и воткнула их в землю между отцом и сыном. Затем она зажгла благовоние для архангела Гавриила, держа кадильную свечку между пальцев, пока клубящийся дымок, наполненный сладким ароматом лилии, поднимался к дождливому апрельскому небу, – ведь Гавриил, в конце концов, был покровителем почтовой службы.

Танец

Девочка: 12 января 1962 года – ✝ 13 января 1962 года, девочка: 13 января 1962 года – ✝ 13 января 1962 года, девочка: 21 января 1962 года – ✝ 21 января 1962 года, мальчик: 24 февраля 1962 года – ✝ 27 февраля 1962 года, мальчик: 1 марта 1962 года – ✝ 14 апреля 1962 года, девочка: 13 мая 1962 года – ✝ 14 мая 1962 года, девочка: 13 мая 1962 года – ✝ 17 мая 1962 года, девочка: 5 мая 1962 года – ✝ 21 мая 1962 года, мальчик: 7 мая 1962 года – ✝ 25 мая 1962 года, девочка: 19 мая 1962 года – ✝ 26 мая 1962 года, девочка: 27 мая 1962 года – ✝ 27 мая 1962 года, девочка: 28 мая 1962 года – ✝ 29 мая 1962 года, мальчик: 22 июня 1962 года – ✝ 23 июня 1962 года, мальчик: 27 июня 1962 года – ✝ 30 июня 1962 года, мальчик: 10 февраля 1962 года – ✝ 11 июля 1962 года, девочка: 30 апреля 1962 года – ✝ 11 июля 1962 года, мальчик: 10 февраля 1962 года – ✝ 16 июля 1962 года, мальчик: 16 июля 1962 года – ✝ 16 июля 1962 года, мальчик: 9 июля 1962 года – ✝ 18 июля 1962 года, девочка: 19 июля 1962 года – ✝ 19 июля 1962 года, мальчик: 31 июля 1962 года – ✝ 31 июля 1962 года, девочка: 1 августа 1962 года – ✝ 1 августа 1962 года, мальчик: 29 марта 1962 года – ✝ 3 августа 1962 года, мальчик: 9 июля 1962 года – ✝ 4 августа 1962 года, девочка: 13 февраля 1962 года – ✝ 7 августа 1962 года, мальчик: 1 июля 1962 года – ✝ 18 августа 1962 года, мальчик: 17 августа 1962 года – ✝ 20 августа 1962 года, девочка: 3 сентября 1962 года – ✝ 3 сентября 1962 года, мальчик: 1 октября 1962 года – ✝ 6 октября 1962 года, мальчик: 18 ноября 1962 года – ✝ 18 ноября 1962 года, мальчик: 27 ноября 1962 года – ✝ 27 ноября 1962 года, мальчик: 18 декабря 1962 года – ✝ 18 декабря 1962 года, девочка: 16 декабря 1962 года – ✝ 23 декабря 1962 года, девочка: 27 июля 1962 года – ✝ 9 февраля 1963 года, девочка: 8 августа 1962 года – ✝ 14 февраля 1963 года, девочка: 30 марта 1962 года – ✝ 16 февраля 1963 года, девочка: 21 октября 1962 года – ✝ 3 марта 1963 года, мальчик: 1 августа 1962 года – ✝ 1 апреля 1963 года, мальчик: 7 июня 1962 года – ✝ 4 апреля 1963 года, девочка: 27 февраля 1962 года – ✝ 10 апреля 1963 года, мальчик: 9 февраля 1962 года – ✝ 15 апреля 1963 года, мальчик: 11 ноября 1962 года – ✝ 1 мая 1963 года, девочка: 3 декабря 1962 года – ✝ 14 мая 1963 года, девочка: 30 июня 1962 года – ✝ 16 мая 1963 года, мальчик: 19 июля 1962 года – ✝ 8 августа 1963 года, мальчик: 11 декабря 1962 года – ✝ 3 октября 1963 года, мальчик: 5 февраля 1962 года – ✝ 26 октября 1963 года, девочка: 29 мая 1962 года – ✝ 26 октября 1963 года, мальчик: 6 мая 1962 года – ✝ 14 ноября 1963 года, мальчик: 19 ноября 1962 года – ✝ ✝? 1963 года, мальчик: 14 января 1962 года – ✝ 16 июля 1964 года, мальчик: 10 февраля 1962 года – ✝ 4 сентября 1964 года, мальчик: 30 июля 1962 года – ✝ 30 сентября 1964 года, девочка: 1 июля 1962 года – ✝ 18 октября 1964 года, мальчик: 10 мая 1962 года – ✝ 5 января 1965 года, девочка: 6 августа 1962 года – ✝ 18 февраля 1965 года, девочка: 4 октября 1962 года – ✝ 9 октября 1965 года, мальчик: 24 июня 1962 года – ✝ 14 ноября 1965 года, мальчик: 9 февраля 1962 года – ✝ 23 декабря 1965 года, девочка: 9 августа 1962 года – ✝ 13 января 1966 года, мальчик: 29 октября 1962 года – ✝ 10 июля 1966 года, девочка: 10 ноября 1962 года – ✝ 20 декабря 1966 года, мальчик: 8 февраля 1962 года – ✝ 10 января 1968 года, девочка: 12 января 1962 года – ✝ 18 февраля 1968 года, мальчик: 7 сентября 1962 года – ✝ 30 сентября 1968 года, мальчик: 24 августа 1962 года – ✝ 8 апреля 1969 года, мальчик: 22 ноября 1962 года – ✝ 12 мая 1969 года, мальчик: 23 декабря 1962 года – ✝ 26 декабря 1969 года, мальчик: 24 марта 1962 года – ✝ 1 октября 1970 года, мальчик: 22 февраля 1962 года – ✝ 17 ноября 1970 года, девочка: 7 августа 1962 года – ✝ 29 января 1971 года, мальчик: 14 марта 1962 года – ✝ 10 марта 1971 года, мальчик: 16 апреля 1962 года – ✝ 4 апреля 1971 года, мальчик: 19 июня 1962 года – ✝ 10 октября 1971 года, мальчик: 15 декабря 1962 года – ✝ 26 декабря 1971 года, мальчик: 17 июня 1962 года – ✝ 12 марта 1972 года, мальчик: 10 мая 1962 года – ✝ 18 января 1973 года, мальчик: 11 октября 1962 года – ✝ 30 марта 1973 года, мальчик: 7 апреля 1962 года – ✝ 29 января 1974 года, девочка: 19 апреля 1962 года – ✝ 26 марта 1974 года, мальчик: 23 сентября 1962 года – ✝ 28 августа 1974 года, мальчик: 28 декабря 1962 года – ✝ 7 июля 1976 года, девочка: 10 сентября 1962 года – ✝ 17 ноября 1976 года, мальчик: 6 декабря 1962 года – ✝ 1 января 1977 года, мальчик: 22 ноября 1962 года – ✝ 27 июня 1977 года, девочка: 22 июля 1962 года – ✝ 28 августа 1977 года, мальчик: 31 января 1962 года – ✝ 8 января 1978 года, мальчик: 3 мая 1962 года – ✝ 17 июня 1978 года, мальчик: 6 февраля 1962 года – ✝ 26 июля 1978 года, мальчик: 1 мая 1962 года – ✝ 5 декабря 1978 года, юноша: 15 октября 1962 года – ✝ 13 мая 1979 года, юноша: 12 июля 1962 года – ✝ 8 декабря 1979 года, юноша: 13 ноября 1962 года – ✝ 23 октября 1980 года, юноша: 31 мая 1962 года – ✝ 14 января 1981 года, девушка: 14 июля 1962 года – ✝ 5 сентября 1981 года, девушка: 23 мая 1962 года – ✝ 23 ноября 1981 года, юноша: 5 сентября 1962 года – ✝ 10 января 1982 года, девушка: 6 июня 1962 года – ✝ 30 января 1982 года, юноша: 3 октября 1962 года – ✝ 14 марта 1982 года, мужчина: 23 июня 1962 года – ✝ 31 марта 1983 года, женщина: 11 июня 1962 года – ✝ 13 апреля 1983 года, мужчина: 2 июня 1962 года – ✝ 16 ноября 1983 года, мужчина: 8 ноября 1962 года – ✝ 31 декабря 1983 года, мужчина: 10 апреля 1962 года – ✝ 11 января 1984 года, мужчина: 6 августа 1962 года – ✝ 28 января 1984 года, мужчина: 5 мая 1962 года – ✝ 11 марта 1984 года, мужчина: 23 ноября 1962 года – ✝ 13 июня 1984 года, мужчина: 6 декабря 1962 года – ✝ 18 октября 1984 года, мужчина: 2 октября 1962 года – ✝ 18 апреля 1985 года, мужчина: 30 мая 1962 года – ✝ 18 ноября 1985 года, мужчина: 5 февраля 1962 года – ✝ 1 апреля 1986 года, мужчина: 26 апреля 1962 года – ✝ 22 ноября 1986 года, мужчина: 2 октября 1962 года – ✝ 1 марта 1987 года, мужчина: 9 августа 1962 года – ✝ 26 октября 1987 года, женщина: 14 июня 1962 года – ✝ 29 ноября 1987 года, мужчина: 20 января 1962 года – ✝ 29 февраля 1988 года, женщина: 29 октября 1962 года – ✝ 20 апреля 1989 года, мужчина: 23 сентября 1962 года – ✝ 23 ноября 1989 года, мужчина: 1 мая 1962 года – ✝ 21 января 1990 года, мужчина: 22 марта 1962 года – ✝ 3 мая 1990 года, мужчина: 8 июня 1962 года – ✝ 22 июня 1990 года, мужчина: 5 марта 1962 года – ✝ 25 октября 1990 года, мужчина: 31 августа 1962 года – ✝ 26 ноября 1990 года, мужчина: 9 июня 1962 года – ✝ 9 октября 1991 года, мужчина: 29 марта 1962 года – ✝ 19 октября 1991 года, мужчина: 11 января 1962 года – ✝ 28 октября 1991 года, мужчина: 17 ноября 1962 года – ✝ 9 ноября 1991 года, женщина: 11 июня 1962 года – ✝ 27 ноября 1992 года, женщина: 7 января 1962 года – ✝ 6 декабря 1992 года, мужчина: 13 декабря 1962 года – ✝ 10 октября 1993 года, мужчина: 17 февраля 1962 года – ✝ 1 мая 1994 года, мужчина: 10 апреля 1962 года – ✝ 24 августа 1994 года, мужчина: 18 июля 1962 года – ✝ 2 декабря 1994 года, мужчина: 13 августа 1962 года – ✝ 22 февраля 1995 года, женщина: 7 июля 1962 года – ✝ 25 февраля 1995 года…