Текст книги "Сердце старого Города (СИ)"

Автор книги: Софья Вель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Предисловие

День клонился к закату. Оранжевые пятна солнца прыгали по листьям и стволам, то и дело скатываясь к пушистому мху подлеска. Камни на тропе перешептывались и хихикали, когда солнечные перышки щекотали им бока.

Девчушка трех лет остановилась, пытаясь различить, о чем же говорят камни. Она застыла, наклонив голову, тоненькие бровки сошлись на переносице, отчего широко распахнутые глаза в цвет облаков потемнели.

– Ты чего встала? – мягкий голос мамы окутывал приятным теплом. Только теперь девочка заметила, что нечаянно отпустила край новой маминой юбки. Юбку подарил дядя Руфиус, он хороший: он катает на коленях, смешит до икоты и кормит яблоками. Маме он подарил юбку, красивую, красную. Мама идет, а вокруг огоньки танцуют.

Всю дорогу к лесу девочка любовалась маминой обновкой, но в лесу заслушалась смешками камней на узенькой тропке. С ней такое случалось – прислонится к стене дома, а камни начинают тихонько перешептываться, сказки рассказывать. Одни вспоминают, как их из каменоломни привезли, другие думают о мастерке плотника, а кто-то вздыхает, как в недрах земли лежал, самоцветы растил.

Лесные камни не растили самоцветов, эти камни когда-то были горой.

Интересно, как это – быть горой?

– А давай поиграем? – в голосе мамы звенела напряженная нотка, отвлекая от размышлений о камнях.

Девочка быстро закивала, соглашаясь.

Она бы ответила словами, но мама совсем не понимала её языка. Малышка все повторяла и повторяла, но от этого мама только хваталась за голову и умоляла прекратить, грозясь, что голова от воя скоро лопнет. Было бы ужасно, если красивая мамина голова лопнула, как тыква! И потому лучше молчать и кивать.

– Закрой глаза и жди, пока я позову! – строго наказала мама, её теплый голос едва заметно дрожал. Девочка послушно зажмурилась, сосредотачиваясь на звуках. Соловей завел вечернюю трель, листья шелестели на ветру, а камни перешептывались тревожно. Но девочка не слушала их, она ловила шорох маминой юбки, чтобы знать, за какое дерево бежать первым делом.

Поначалу звуки шагов и ткани слышались отчетливо, потом тише, потом вдруг совсем стихли. Малышка терпеливо ждала, когда мама выберет дерево и разрешит идти ее искать. Она стояла зажмурившись, да так крепко, что лоб смешно сморщился и начал болеть.

Мама все не звала. Как же долго она выбирала дерево!

Девочка послушно стояла, пока по босой ноге не пополз жук. Стало смешно и щекотно. Взвизгнув, она затрясла ногой, по-прежнему жмурясь. Жук упрямо карабкался наверх, подобравшись к колену. Не вытерпев щекотки, малышка открыла глаза, стряхнула его маленькой ладошкой и огляделась.

Солнце почти село и на лесной тропинке больше не скакало лучей-перышек, а по ногам тянуло ночной сыростью.

Мамы не было видно, наверное, она успела хорошо спрятаться.

Робко замерев, сероглазая гостья леса решала, пора ли начинать играть, или все-таки дождаться разрешения? А что, если она не услышала, как мама звала?

Решив, что так и есть, девочка отправилась искать. Прятки – их любимая игра. Обычно мама пряталась за деревом или в кустах. Малышка заглянула за все большие деревья, потом облазила густые кусты, но мамы нигде не было.

Тогда она открыла рот и робко позвала, ей слышалось "мама", но по лесу пробежался тихий вой. Позвала громче. Вой разнесся средь деревьев испуганным эхом.

Где же мама? Девчушка хотела кинуться по тропинке обратно, но вспомнила, что ей не велели никуда убегать, если вдруг потерялась.

Надо стоять и ждать! Она на секунду замолчала, вслушиваясь.

Теплый лес казался теперь неуютным и чужим. Из-под кустов и высокой травы на тропинку потянуло вечерним туманом, в напряженной тишине был слышен только звон в ушах. Сквозь него пробивались глухой рокот ударов колотящегося сердца.

Маленькие ладошки взмокли от страха, и девочка заплакала в голос, снова и снова зовя маму. Теперь ей слышалось, как эхо доносит чудовищный рев. Так ревут чудовища, страшные чудовища из сказок!

И камни завопили вместе с девочкой – огромный страшный монстр, изрыгающий адское пламя, был рядом, они помнили, помнили его, это он разрушил прекрасную гору, которой они были!

А что, если, чудовище съело маму? Проглотило красивую мамочку вместе с шуршащей красной юбкой?

От ужаса девочка описалась, и заревела еще громче. Весь лес стих, даже ветер перестал шелестеть листьями. Болтливые камни онемели, не в силах уползти и спрятаться. Малышка съёжилась, боясь пошевелиться – она точно знала, чувствовала – рядом Чудовище. И камни чувствовали…

Средь деревьев скользнула тень, за ней вторая. Где-то хрустнула ветка от пружинистого удара когтистой лапы.

Девочка ничего не замечала, она рыдала, захлебываясь слезами. Не видела она ни оскаленных пастей, ни поджатых ушей, ни горящих желто-зеленым огнем хищных глаз.

Волки вышли на охотничью тропу, они были голодны. В их угодья попала добыча. Но отчего-то волки медлили, настороженно переступая с лапы на лапу и поскуливая от голода и дурманящего аромата добычи.

Вслед за ними на тропу вышла девочка с яркими, горящими синим пламенем глазами. Волки поджали уши и скуля шагнули назад. Камни задрожали от страха.

Незнакомка наклонила голову на бок, рассматривая ревущую гостью леса.

– Надеюсь, приданное с тобой, – тихо произнесла она, и глаза перестали гореть синими огнями, уходя в глубокий и темный цвет кобальта.

Незнакомка обратилась старухой и подошла к девочке:

– Здравствуй, Солео, – малышка резко подняла голову, не понимая, откуда здесь взялись звери и старуха из сказок о пряничном домике.

– Кто вы? – растерянно спросила она.

– Я… Беруте. Но для тебя – Бабуля Брижжи.

– А где мама? Ее съело Чудище? – давясь слезами, вдавила девочка, старуха лишь тяжело вздохнула.

Вместо ответа ведьма протянула руку и взяла Солео за маленькую ладошку:

– Идём.

Глава 1

Из-за двери доносились голоса. Эндемион прижался спиной к стене, вслушиваясь:

– Принц Эль'Сигнорин, прошу простить мое поведение по отношению к Вам и… Вашим гостьям. Надеюсь, вечер не будет окончательно загублен. – Голос матери был удивительно спокойным.

– Мам, тебя проводить? – А в голосе брата читалась неподдельная тревога. Эндемион невольно разделял её с братом.

– Нет, Сиг, не надо. – Теплый голос матери разлился спокойствием по телу.

– Хочешь, я позову папу? – В голосе брата тревоги стало не меньше.

– Я справлюсь. – мама быстро вышла, не замечая никого вокруг. Эндемиону даже прятаться не пришлось.

Сигнорин остался один. Только Эндемион сделал шаг, чтобы войти, как появился новый гость, Эндемион скользнул обратно в тень.

В дверях покоев принца появился одетый в траур Владыка Поднебесья. На руках он держал сонного малыша – принца Эль`Касмиэля, позади плелась заплаканная девчушка трех годов – принцесса Кирия.

– Владыка, – тихие шорохи, хорошо слышные дракону, второй ипостась Эндемиона, говорили о том, что скомканный лист, принесенный сегодня мамой с руин, подняли. В подтверждение тому послышался голос брата. – Пап, что это?

– Доказательство великой любви, – зло пошутил Владыка. Эндемион не вытерпел и подошел ближе к двери, теперь он мог не только слышать, но и видеть происходящее через щель. Однако, его не заметили… Или Владыка пояснял происходящее обоим детям?

– Это месть, сынок, месть твоего деда твоей бабке… – Густой голос отца был полон усталости и хорошо скрываемой ярости. Однако, чуткие к чужим чувствам драконы легко её читали.

Эндемион видел, как брат не сразу понял, что написано в отчете – цифры, просто цифры… И вдруг Сигнорин побелел:

– Он…?!

– Он отравил её. – Коротко ответил Владыка, не глядя на Сигнорина. Маленькая девочка, принцесса Кира, заплакала. Владыка, скомкав лист, взял на руки теперь еще и дочь. Её брат, Эль, сонно и обиженно толкнул сестру, Кира не осталась в долгу, едва не завязалась драка, но Владыка успел разнять, он повернулся к двери, собираясь уходить.

– Пап, постой… Я могу помочь?

Владыка покачал головой. Он пожелал сыну хорошего вечера и, прижимая к себе ревущих малышей, ушел.

Эндемион едва успел спрятаться в глубокую тень. Говорить сейчас с отцом сил не было. Он еще не отошел от скандала на руинах, случившегося в Мире Младших несколькими часами ранее – Эндемион злился, он бы начал войну с Императором Тиволии… А отец не начал.

Тем временим Сигнорин снова остался один. Только Эндемион сделал шаг к двери, как его едва не сбил элий-камердинер, явно стремящийся загладить вину за скандальный конфуз перед своим господином и не заметивший теперь даже дракона, проступившего в чертах Эндемиона, когда камердинер помчался к брату вперед него…

– Вина, – коротко приказал принц элию, появившемуся в дверях.

– Да, Ваше Высочество. – Выпалил растерянный камердинер. – Прошу простить, ваша матушка, она словно не слышала нас! А мы говорили, что вы не один и сильно заняты!

– Не смейте даже думать поперек Воли Реи[1], не то что говорить! В следующий раз просто предупредите меня заранее – где ходит Рея, девкам не место.

– Да, Ваше Высочество. Позвать девушек обратно?

– Нет, никого не нужно, если хочешь, можешь позвать Рею…

– Рею Сильвию?

– Маму я уже видел. Нет, мне нужна другая Рея, Рея Элеонора. Она бы меня, пожалуй, утешила… – усмехнулся принц услужливому камердинеру.

Эндемион решил, наконец, выйти из тени:

– Нора занята, да и к тебе, греховодник, ни за что не пойдет. Что ты там говорил о Рее и девицах? – Гулко поинтересовался Наследник. Камердинер вздрогнул и резко обернулся, затем побелел, поняв, кого он толкнул, торопясь к господину.

Юный элий едва не упал в обморок от страха, глядя на наследного принца Эндемиона, да еще и в ипостаси дракона, Ларона. Отчего обычно светлые волосы будущего Владыки Поднебесья зажглись ярко-алым, на лице, подобном эльдарийскому только с более резкими и крупными чертами, проступил жемчужный узор, а глаза из светлых стали обсидианово-черными.

Эндемион не стал сильно пугать услужливого элия и отпустил свою вторую ипостась лишь частично: не было чудовищных когтей на руках, как не было и перламутровой кожи – непробиваемой ничем брони драконов. И сильные крылья Эндемион-Ларон не показал, как не показал и длинный гибкий хвост со страшным шипом на конце… Но элию-камердинеру хватило и этого.

Магия эльдаров, Старших, была бессильна против драконов, пленить их могло только Ничто. У элия удавки из Ничто точно не было. Да и не хорошо это – связывать будущего Владыку Поднебесья антиматерией, чревато… Тем не менее элий хорошо знал – просто так драконы себе не показывают. Значит, лучше поскорей ретироваться, исчезнуть, а судя по жгучему взгляду Наследника, и вовсе аннигилировать. Он поспешил убраться напрочь забыв о прямых обязанностях элия – прислуживать господину.

– Зато я уже взял вино и королей с пешками. – продолжил Эндемион, хмыкая и провожая камердинера брата долгим взглядом.

– Вино того стоит? – Полюбопытствовал Сигнорин, потешаясь и над братом, как павлин расправлявшим хвост, и над обычно высокомерным камердинером, так испугавшимся дракона брата.

– Из запасов самого Лорда Кариила, я счел, он нам сегодня должен.

– Хороший у него подвал… Прочный. Весь дом сгорел, а винотека осталась… – Злорадно согласился Сигнорин.

Эндемион вернул себе облик утонченного эльдара и прыжком упал на кровать брата, отчего каскад распущенных золотых волос накрыл покрывалом почти все ложе. Нахмурившись, Наследник с усмешкой достал предмет женского белья, чем и запустил в брата:

– Ты, говорят, перепортил всех девиц Поднебесья, Малиэна, даже Темных Миров…

– Ну… не всех… – немного задумчиво протянул Сигнорин, обращая на брата бирюзовые глаза. Он легко распустил гриву вьющихся светлых волос, собранных на время внезапного визита матери.

– И спишь со всеми, – Эндемион приподнялся на локти, откидывая назад золотую волну расплетённых кос, – кроме Младших.

Сиг едва заметно скривился.

– Неужели, брезгуешь? – удивился Эндемион.

– Энед, ты правда думаешь, что эльдарийки такие же теплые, как женщины Младших? – осведомился Сигнорин.

– Я не вижу разницы. Люди, эльдары – природа у всех одна, только мы бессмертны, а они – нет.

– Еще б, ты и не пробовал. Впрочем, тебе достались две самые лучшие из Старших.

– А, тебе, выходит, нужны все остальные? Чтоб не так обидно было?

– Нет. Нужна одна. Но любимая, – Сигнорин разлил вино по принесенным братом кубкам. Шутить ему было сложно, но Энеду было во сто крат хуже. Как наследный принц Поднебесья, Эндемион участвовал в ходе следствия, пытаясь разгрести весь кошмар, который обрушился на их семью.

– Император решил забить последний гвоздь в гроб душевного здоровья мамы? – Поинтересовался Сигнорин.

– Я думал, Владыка убьет Его Императорское Величество прямо на руинах… – невесело начал Эндемион, ему явно было сложно говорить о произошедшем.

– Неча своим свиным рылом в чужое корыто нырять!

– Папа был в бешенстве. Боюсь, Император Ариил теперь – персона нон грата в Поднебесном, если вообще хоть когда-то был желанным гостем, – буркнул Эндемион, протягивая руку к кубку.

– Бедолажка… ему разбили сердце! – Съерничал Сигнорин.

– Чудо, что его морда осталась цела, – зло прошипел Наследник. – Восхищаюсь выдержкой отца, я б убил, и плевать на все.

– Отец просто не хочет уничтожить маму вестью о войне с союзником… – Заметил Сигнорин.

– Угу… Только вот, был ли союз? – Мрачно заметил Эндемион.

Оба помолчали. Эндемион протянул кубок, предлагая тост:

– Чтоб их поганого брата даже рядом не было, – Сигнорин ухмыльнулся. – За Владыку и его Рею. Пусть мама поправляется скорее и возвращается к нам.

– Я начинаю скучать без ее опеки, – добавил Сигнорин.

– Что, давно за уши не таскала? – прыснул смехом Эндемион. – За девок прямо в Чертогах – стоило бы…

– Ей для этого теперь придется на табурет вставать, – Сиг как-то грустно улыбнулся. – Ладно, отыгрываться будешь?

– Не везет мне в играх… повезет в любви, – подмигнул Эндемион.

Глава Первая. Часть вторая. Лакориан и Эль`Сигнорин.

Сигнорин лениво потянулся в кресле, он выигрывал у брата. Эндемион хмурился. Никто не любит проигрывать, особенно младшим. Сиг усмехнулся:

– Твой черед.

– Без тебя знаю, – обиженно фыркнул Эндемион. Он пытался придумать ход, который бы спас положение.

Сигнорин хитро скосил взгляд на доску – нет такого хода.

Ожидая фиаско брата, он бездумно крутил кубок, послушно ловивший блики от камина. Свет, пойманный сквозь хрустальные вставки, огненными всполохами и хвостатыми кометами играл в темном и тягучем вине.

Принц еще раз отметил красоту кубка, чудесным образом найденного в винотеке сгоревшего дома Лорда Кариила.

Принц лукаво улыбнулся мысли: в любой беде есть радость – не предай их всех Светлый Лорд, не пить им с братом из уникальных парных кубков редчайшие вина самой богатой и утонченной коллекции Поднебесного.

Интересно, с кем Светлый Лорд делил радость винопития? – подумал Сиг.

– С кем, с кем! С отцом, конечно, с кем еще!? – буркнул Эндемион.

Сиг посмотрел на брата. Сейчас в свете камина золото левого глаза напоминало темный янтарь, а правый отливал бирюзой, выдавая прямое родство с Сигнорином.

Эндемион раздраженно откинул золотую прядь с лица, Сиг окончательно счел победу своей. В отличие от него, разморенного терпким напитком, Наследник был подавлен. Принц опасливо обошел стороной мысль о причине плохого настроения брата. Не дай Творец скатиться в эту пропасть: вечер будет безнадежно испорчен.

Сигнорин прикрыл глаза, откинувшись на позолоченное кресло. Взгляд скользнул в сторону окна, не останавливаясь на богатом убранстве покоев, где великолепие граничило с вычурностью – он, как и отец, любил роскошь.

Там, за окном, разлилась ночь. Темная, густая, как вино, с терпким ароматом опавших листьев и увядающих цветов. Неожиданно в дверь постучали. Эндемион хитро улыбнулся, а Сигнорин обиженно и недоуменно посмотрел на брата.

– Ваши Сиятельства, вы позволите войти? – мелодичный голос, обманчиво нежный, вызвал приятное покалывание кончиков пальцев.

«Вечер точно испорчен», – промелькнуло в голове Сига.

Эндемион лучезарно улыбнулся, Сигнорин был готов швырнуть в брата кубком – выходит, это он позвал гостью.

– Принц Сигнорин, мое присутствие не испортит вам игры, – лукаво улыбалась внезапная гостья.

Сиг с досадой понял, что не сказанное вслух стало очевидным. Так ли хороша затея с вином, больно эффект от него странный….

– От вина? – Гостья отличалась изумительной красотой даже для эльдарийки: тонкая, как фарфоровая статуэтка, невысокая, удивительно ладная. Ряды густых, угольно-черных кос струились по резным плечам, высокой груди, опускаясь ниже тонкой талии на округлые бедра. Юное лицо с правильными чертами могло бы принадлежать фее, таким нежным оно было. Его украшали темно-синие, индиговые глаза, немного раскосые, напоминающие по форме лепестки лилий.

Можно было решить, что гостья – плод самой очаровательной фантазии, если бы не лукавая улыбка, рассказывающая больше, чем все остальное. «Проклятая темная ветвь», – невольно подумал Сигнорин, следующая его мысль была о муренах.

Гостья в ответ заливисто рассмеялась. Жестом досады она отметила отсутствие третьего кубка. Однако хозяин покоев не торопился позвать элия, дабы ей угодить. Сиг мысленно убеждал себя в необходимости быть вежливым, но Темная Фея его опередила.

– Не надо, Ваше Высочество, – она подошла к Эндемиону и нежно провела рукой по его щеке. Эндемион перехватил руку и приложил к губам, притягивая гостью к себе. Сиг досадливо отвернулся, не желая созерцать затянувшийся поцелуй. Наконец, эльдарийка удобно устроилась на коленях Наследника и грациозно перехватила его кубок.

– Ум-м-м, какое вкусное… – с придыханием протянула девушка.

Эндемион, казалось, забыл об игре. Он сделал небрежный, по мнению Сига, ход и сосредоточился на тонкой шее красавицы. Девушка показательно откинулась назад, едва не мурлыча от удовольствия.

Сиг, злясь все больше, решил, что день у брата и правда не задался, раз он позвал Олейю коротать с ними ночь.

– Все так плохо? – заглянув в глаза Наследнику, спросила Олейя. Эндемион пожал плечами. – И что они говорят в оправдание?

– Кто как, – нехотя изрек Эндемион, уже расплетая гостье косы.

Густая волна обсидиановых волос скользила шелком сквозь пальцы, Сиг невольно залюбовался.

Олейя посмотрела на Сига прямо: в мягком свете камина её глаза были темными, магнетически прекрасными. Отвлекаясь, Сиг бездумно передвинул фигуру на игровой доске. Девушка очаровательно улыбнулась, одним глотком осушила кубок и снова требовательно протянула. Эндемион наполнил кубок до краев. Сиг поймал себя на мысли о расточительстве.

– Не жадничайте! – рассмеялась гостья. Эндемион продолжил гладить её по спине, ласка становилась все откровенней. Не смущаясь присутствия брата, он принялся целовать шею и плечи красавицы.

Олейя не отрываясь смотрела на Сигнорина. Эндемион страстно притянул бедра податливой подруги ближе к своим и зарылся лицом в волосы девушки, глубоко вдыхая их аромат.

Сигнорин невольно сжал руку, вторя движению и чувствуя, что хмель вина и страсти дурманит его не меньше брата. Наследник, не задумываясь, подвинул фигуру, даже не взглянув на доску, сосредоточиваясь только на поцелуе. Тёмная Фея тихо рассмеялась.

Вдруг Эндемион отвлекся от Олейи и посмотрел на брата абсолютно трезвым взглядом:

– Шах и мат, братец!

Напрочь забывший об игре Сигнорин взглянул на доску и… Он проиграл!? Как?!

Сиг точно знал, что выигрывал! Не было даже шанса!

«Ну…, один-то ход все-таки был», – нравоучительно промелькнуло в голове.

– Это нечестно! – взвился Сигнорин. – Ты отвлек меня!

– Я просто умнее тебя, весь в отца… Ты становишься предсказуемым…

Гостья снова рассмеялась, теперь смех был колким и злым. Девушка соскользнула с колен Наследника:

– Принц Сигнорин, отчего вы злитесь? Сначала жадничаете, а потом и вовсе сердитесь? Вам мало вина и женщин в Поднебесном? – издевалась гостья.

Обиженный Сиг поставил свой кубок, намереваясь уйти, но Олейя перехватила руку. Сигнорин едва не отдернул.

– Мой принц, быть может, я имею особое влияние на вас? – с придыханием спросила девушка. Она резко убрала руку и снова рассмеялась – тихо, с хрипотцой.

Сиг оценивающе посмотрел на брата – Эндемион наблюдал за происходящим с нескрываемым торжеством.

Сиг разозлился:

– Несомненно, моя принцесса…, – ласково начал он. Гостья покоев тщеславно расцвела.

Принц снова взглянул на старшего брата, выпитое вино ударило в голову. Он поймал руку девушки и едва коснулся губами запястья. Олейя руки не забрала. Сиг дерзко притянул ближе, целуя шею и плечи. Олейя позволяла. Сигнорин не сводил глаз с лица брата – от изумления Эндемион замер.

– Олейя, моя принцесса, есть ли в Поднебесном кто-то желанней тебя? – едва слышно прошептал принц на ушко девушке. Олейя, как зачарованная, льнула к Сигнорину все сильней. – Есть ли кто-то красивей тебя? О, Темная Фея?

– У вас тысячи женщин… – как в трансе отозвалась девушка, полностью откидываясь на Сигнорина и не замечая ничего вокруг. Сиг с азартом посмотрел на брата. Взгляд Эндемиона был трезвый и холодный.

– Все правда, Леди Олейя, и вы прекрасней любой из них. Жаль только, – Сигнорин остановил бег пальцев по нежной коже, – вы – чужая жена. Обычно, мне это не помеха, но брата оскорблять не хочу… Даже ради вас.

Сигнорин окончательно отстранился, оставляя Олейю без опоры. Девушка безвольно осела. Принц больше не смотрел в её сторону, он снова наполнил кубки и протянул один Эндемиону:

– Брат, я весь в отца. Это только его магия, вино и женская глупость. Если ты и правда в него, то не обидишься.

Олейя подняла глаза, она с ненавистью посмотрела на Сига и перевела взгляд на мужа. Эндемион усмехнулся, он взял протянутый Сигом кубок и выпил залпом. Олейя подскочила как ужаленная и выбежала из покоев. Эндемион не стал догонять, он взял бутылку и налил обоим еще.

– Как ты это делаешь? – Несколько сконфуженно спросил Наследник.

– Сам не знаю, видимо, папина кровь… – Сигнорин ребячливо пожал плечами. – А вот как ты выиграл партию?

– Ты был слишком уверен в победе, – усмехнулся Эндемион, протягивая кубок брату. – За Лорда Кариила, чтоб демоны разодрали его душу! – устало закончил Эндемион.

– Я не буду за него пить.

– Ты пьешь его вино, но не хочешь выпить за него самого? – Насмешливо продолжил Эндемион, Сиг повел плечами. Наследник скривил фальшивую улыбку:

– Оттого ты и проиграл, братец…Ты не дальновиден. Сегодня ты оскорбил Леди Олейю Темную, а значит, и всех Темных. Скажи, если со мной что-то случится, как ты будешь править темными эльдарами? Они тебя уничтожат…

– А я и не буду, – досадливо буркнул Сигнорин. – Для этого у тебя есть сыновья.

Эндемион хмыкнул:

– Не злись на проигрыш, братец. Давай еще партию, теперь победа будет только желанней…

К часу рассвета огонь оставил от поленьев едва тлеющие головешки. Оба брата были пьяны и давно потеряли счет сыгранным партиям, они засыпали, но азарт не давал разойтись. Неожиданно воздух в комнате всколыхнулся. Игравшие встрепенулись. Тонкая девичья фигурка застыла в дверях.

– У меня сегодня ночь Рей… – Пьяно произнес Сигнорин, с трудом ворочая языком.

– Рея Элеонора? – начал Эндемион, вставая.

Сиг тоже встал, поворачиваться к гостье ему не хотелось. Мурашки и без того побежали по спине. Сигнорин понуро наклонил голову, пытаясь спьяну вспомнить правильное приветствие Реи. Но в голове, точно канарейка в клетке, билась тревожная коротенькая мысль: «зачем пришла?»

Гостья молчала. Грацильная при высоком росте, девушка отличалась изумительной красотой. Тонкая, воздушная и в тоже время статная. Совершенные черты были строгими, но и нежными, в огромных глазах светилась мягкая искорка, затаенная робкая улыбка. Немного вьющиеся светлые волосы сейчас были распущены и концы стелились по полу. Обычно Рее приходилось убирать их в сложные косы, чтобы спрятать длину.

– Что-то с мамой? – Энед пошатывался, Сигнорин читал в словах брата неподдельную тревогу. Гостья продолжала молчать, потом раздраженно передернула искусно выточенными плечами.

– Нора, не молчи! – прирыкнул Эндемион.

– Ты пьян, – брезгливо заключила гостья. – Вы оба пьяны!

– Экая невидаль… – тихонько вставиила гостья. – Можно пить всю ночь даже в траур? Можно оскорблять близких?

– Нора… перестань, – Энед отмахнулся. – Оли сама виновата.

Сиг не сдержал улыбки, вспоминая шалость.

– Вот как? – Нора разозлилась еще сильней. – Разве не ты позвал ее?

– Я… Но заигрывать с братом не просил. Ну… верней, не так. – Энед глупо рассмеялся. Он был настолько пьян, что не смог бы сплести и простенького заклинания, Наследник с трудом справлялся со сложением слов в предложения.

– Энед, кто мы, по-твоему? – Нора разъярилась не на шутку.

– Рея и принцесса? Мои жены? Эльдарийки? Старшие… Нора, что я должен сказать? – Эндемиона повело, и он чуть не упал. Братья тихо давились едва сдерживаемым смехом, явно чувствуя себя прошкодившимися мальчишками на отчете у родителя, и абсолютно не признающими вину.

– То есть, во всем виновата Оли, а не ты?

– Нора, брось… Это же просто шутка!

– Тебе смешно?

Наследник не смог ответить, он рухнул в кресло, уже не пытаясь скрыть приступ веселья.

– А вы, принц Эль`Сигнорин, сама святость… – Сиг никак не ожидал, что Нора переключится на него. Он пьяно тряхнул головой.

Эндемион вскрикнул, связанный удавкой из Ничто. Сигнорин изумленно воззрился на гостью – зачем Нора связала грозное альтер эго брата, вторую сущность, страшного дракона с именем Ларон, не давая ему занять тело и сознание Эндемиона?!

Нора неожиданно повернула Сигнорина к себе лицом и заглянула в глаза. Сига обожгло само прикосновение, тонкий аромат, тепло руки. Он парализовано замер, чувствуя острую опасность. Его альтер эго, его дракон, было как никогда близко – и его дракон, Лакориан, таял от прикосновения Реи. Нора провела рукой по щеке принца. Сиг почувствовал волну и едва смог совладать с собой.

– Принц Эль`Сигнорин, Вы ведь всегда способны контролировать себя, не так ли?! – Нора резко и сухо поцеловала Сига, сразу отстраняясь. – Ну как, Энед, нравится? Всем можно все?!

Не было даже мига. Отгоревшие блики камина теперь ловила перламутровая вязь узора на лице дракона, говоря о полном перевоплощении из эльдара в альтер эго. Лакориан, так бездумно оставленный гостьей несвязанным, занял не только тело принца Сигнорина, но и отнял Волю. Сигнорин бился внутри сознания дракона, пытаясь перехватить контроль.

Лакориан повернулся к связанному Ларону, дракон зло улыбнулся, обнажая длинные клыки, ненадолго расправил крылья, раздирая так рубашку, мешавшую свободе:

– Ты мне должен, брат, – древний язык прозвучал проклятьем. Хаос смял магию эльдара Эндемиона, удавка из Ничто держала его дракона, Ларона.

Лакориан сделал шаг к бледной Норе, только теперь понявшей, какую страшную ошибку она совершила.

– Здравствуй, любимая, я так долго ждал! – Лакориан оголил клыки в оскале-улыбке. Сиг всеми силами души пытался вернуть контроль над Волей и телом, но все было напрасно.

От ужаса Нора не могла произнести и слова.

Когтистая рука провела по необыкновенной перламутрово-белой коже, едва светившейся в сумерках рассвета. Сигнорин ошалело растворился в прикосновении. Дракон поймал чувство второй ипостаси и на несколько секунд уступил эльдару – первый изумительный поцелуй достался Сигу. Это он чувствовал под пальцами нежную, как лепесток розы, кожу, он ощущал чарующий теплый аромат светлых волос, его губы коснулись чуть раскрытых губ девушки. И это его взгляд встретился с темно-фиолетовыми глазами Реи. И если бы он смог прочесть в них ненависть… Если бы Нора испытала в тот миг отвращение или ужас. Но в расширенных зрачках читалась…

Лакориан нашел, что искал. Нора не смогла даже вскрикнуть, одним движением она оказалась закинутой на кровать. Девушка в ужасе оттолкнула Лакориана, чем лишь ускорила капитуляцию. «Возненавидь!» – взмолился Сиг, надеясь, что это остановит дракона, способного чувствовать ближнего как самого себя. Но Нора просто всхлипнула и тихо застонала. Лакориан снова уступил Сигнорину, обесценивая их борьбу. И это Сиг насладился секундой невозможной прежде близости и единства. Он ощущал, как Нора подается единому для обоих движению. И это он не смог оттолкнуть, прижав сильнее, ощутив острее тугое лоно полное жара, он прикусывал и целовал тугие напряженные бледно-розовые соски, и это ему достался едва слышный невольный выдох-стон самой Реи.

Лакориан играл с обоими, он позволял Сигу брать над ним верх, когда сам Сиг не смог совладать с собой, он заставлял Сига поверить, что Нора с ним по доброй воле. В звериное марево удовольствия, в его оглушающий кураж, Лакориан изящно вплетал блаженство единства эльдаров. Сиг ненавидел Лакориана и понимал, никогда прежде не было так хорошо. Он растворялся в близости, забывая главное.

Тени стали прозрачными, свет отчетливей, глаза Норы приобрели нежно-фиалковый оттенок. Рею выгнуло дугой, Сиг или Лакориан, верней, оба не сдержали себя от остроты момента. Им обоим показалось, что мир взорвался золотыми искорками… Сиг со стоном отстранился от Норы, Лакориан, наконец, уступил Волю.

Отрезвление было мгновенным и жутким. Сига едва не вывернуло наизнанку. Он шарахнулся в сторону и упал на четвереньки, невидяще уставившись в пол. Прошиб холодный пот, казалось, весь мир ходит ходуном. Сиг не смел поднять глаза.

Чары Лакориана отпустили и Эндемиона. Он встал и молча вышел из покоев брата. Тихо, едва слышно заплакала Нора. Эндемион ушел, как был, со связанным драконом. Сиг вылетел из покоев, как был, в исподнем. И только в межмирье осознал: если он бежит,

Эндемион убьет Нору, или Владыка убьет обоих. Сигнорин развернул крылана и полетел обратно. Что бывает за подобное преступление? Острижение? Смерть?

[1] Рея – королева в Поднебесном.

Глава 2

Двенадцать лет спустя.

Глава Вторая. Зачарованный Край или Гиблые Земли.

Двенадцать лет спустя.

Зачарованный Край или Гиблые Земли. Солео.

Тоненькая девушка замерла, занеся руку над добычей. Маленькая ящерка беспечно грелась в теплых лучах летнего солнца, тихо щебетали птицы и шуршала река. Повеяло душистым и терпким ароматом. Зачарованная охотница смотрела, как блики играли на руке волнами отраженного света. Почудилось, что лучики смеются, путаясь в травинках, перекатываясь с одной на другую, а камни ворчат от щекотки.

Шум воды в реке, пересмешки солнечных бликов и камней вернули воспоминание о давешнем сне:

Солео снова очутилась в домике бабушки, она зачарованно слушала сказку. Огненный блик выпрыгнул из приоткрытой створки печи в сиренево-сизые сумерки и тут же запутался на кончиках длинных ресниц. Распутавшись, он заиграл искорками в темных зрачках и лизнул малиновым светом нежное личико девушки.