Текст книги "Искорка надежды (СИ)"

Автор книги: Софья Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14

Наша песня хороша, начинай сначала.

Когда я была маленькой, я часто смотрела по телевизору передачи о красоте и преображении молодых девушек. Мне это казалось чем-то волшебным, сродни красивой сказке. Я не думала, что за этой красивой картинкой скрывается настоящая жизнь.

Сейчас я на своём личном конкурсе красоты. Детская мечта стать самой красивой девочкой превратилась в страшное испытание. Я не могу вернуться к обычной жизни после того, как закончится этот конкурс.

Мне нравится, когда мне делают причёски и натирают тело ароматными маслами. Но предлагать придавать блеск глазам какой-то дрянью – это уже слишком. Фабьен и Эмили с позором выгнали из комнаты идиота, который это предложил.

Сегодня утром Фабьен без обычного энтузиазма принёс в мою гостиную чехол с чёрным платьем. Надев его, я увидела в зеркале несколько слоёв полупрозрачной ткани, которая не скрывала всю красоту моих стройных ног. Фабьен смог совместить свои желания с моими.

Ткань на плечах, талии и бёдрах была плотно расшита золотыми нитями. От этого платье было тяжёлым, но не тяжелее гранитной плиты, которую я недавно ощутила на своих плечах. Она появилась совсем недавно. Достаточно было увидеть в окно, как Моргана обняла своего жениха. Моя подруга последовала моему совету и теперь не отходит от жениха ни на шаг.

Позже я увидела, как Тристан сражается на мечах со своим братом. Это происходило на том самом дворе, где Жан Поль когда-то учил меня держать меч и наносить точные удары.

Мои ладони уже отвыкли от ощущения тяжести меча в своих руках. Эмили жёсткой щёткой расчесала мои волосы. Волосы, смоченные сладкой водой, лежали ровными прядями. Сегодня я не хотела романтичных локонов, поэтому Фабьен надел на мою голову диадему из чёрных камней. Из неё выходили тонкие золотые лучи, и я напоминала солнце – сияющее и ослепляющее.

– Вы прекрасны, как всегда, – обманчиво вежливо отозвался кутюрье.

– Спасибо.

– Велеть подать плащ?

– Нет нужды, Фабьен. Сегодня нам нечего скрывать.

За окнами стремительно темнело, слуги спешили зажечь свечи в канделябрах. Стража открыла для меня двери, и охрана не отставала ни на шаг. Я отрекаюсь от чувств и хочу быть холодной и расчётливой. Ищу глазами принца и следую к нему.

Когда он меня заметил, то замер с бокалом у рта, а его глаза восторженно округлились. С самого моего появления все взгляды были прикованы ко мне.

– Фрея…

– Рада встрече, – взглядом велю охране удалиться. Остаюсь в компании жениха и пары стариков.

Ловлю их липкие, неприятные взгляды. Обоим хорошо за сто, но они всё равно пытаются меня очаровать.

Фоном играет мелодия, которую я не знаю, но никто не танцует. Каждый из присутствующих сейчас пытается извлечь выгоду от заключения мира со Скандарским государством. Вельможи Скандарии пользуются большой популярностью, и у обрюзгших стариков так и текут слюнки, чтобы отхватить кусок пожирнее, заключив договор с соседями.

Обвожу взглядом зал. Не хочется ни пить, ни есть. Нет никакого желания даже просто находиться тут.

– Моя принцесса не желает перекусить? – Тристан пытается втянуть меня в разговор.

– Нет. Не желает, – сухо произношу я.

Я вздыхаю, а Тристан смотрит терпеливо и испытующе.

– Не знаю, – сдаюсь я. – После моего приказа о наказании леди Диверсати придворные начали откровенно меня презирать. Не то чтобы я завишу от их одобрения. Просто если я сейчас не могу приструнить пару выскочек, что будет дальше? Тристан, что будет, когда мы наденем короны?

Он грустно улыбнулся и протянул мне виноградину, зажав её между пальцами.

– Ты новатор, Фрея. А новое всегда пугает, – прошептал Тристан, отрывая от виноградной грозди ещё несколько ягод. – Это же гениально. На самом деле, я нахожу твою идею просто потрясающей. Скажи ты мне об этом раньше, я бы поддержал тебя. Каждый стремится заработать как можно больше денег. И чем больше денег, тем меньше принципов у людей. Ты показала, что готова бороться с этим. Это отличный ход. Я горжусь тобой.

– Но какой я буду королевой без поддержки своих приближённых?

– Не забывай, что поддержка твоих родителей и твоего будущего мужа – это самое главное. Хотя он всего лишь консорт.

– Не говори так. Это ничего не значит, – качаю головой. – Мне важен сам человек.

– И какой я, по-твоему, человек?

Я затрудняюсь ответить. Молчу. Тристан пристально смотрит мне в глаза, ожидая ответа, будто это самая важная вещь вечера.

Могу ли я сказать, какой он? Мы почти не знаем друг друга. За то недолгое время, что мы знакомы, я могу сказать лишь, что он честный и добрый человек. Но хватит ли этого, чтобы прожить рука об руку всю оставшуюся жизнь? Наверное, да, но я не уверена, что смогу довольствоваться малым. Поэтому я честно пытаюсь влюбиться. Да только ничего не выходит. Тристан шикарный парень, но при взгляде на него в моём животе не порхают бабочки, а моя кожа не покрывается мурашками от его прикосновений. Нам комфортно рядом, мы заботимся друг о друге, насколько это возможно в нашем положении, но это всё.

– Кажется, меня зовут родители, – перевожу тему я.

Король и королева вышли в центр зала. Весь гул стих. Слышен был лишь треск свечей. Казалось, огонь сегодня был слабым и совершенно тусклым. Незаметно оглядев толпу, я заметила, что дамы, гоняющиеся за модой, решили всё-таки последовать примеру своей принцессы. Правда, не до конца поняв суть моего стиля. На своих ярких, расшитых драгоценностями нарядах они сделали вырезы там, где они неуместны и не должны быть. Пожалуй, стоит попросить Фабьена провести пару лекций для кутюрье нашего королевства. Нужно как-то спасать этих несчастных женщин, а также мужчин, созерцающих сие «великолепие».

Король поприветствовал гостей, объявив вечер открытым. Музыканты тут же заиграли более весёлую мелодию.

– Идём, потанцуем. Нужно поднять твоё настроение.

Тристан тянет меня в толпу людей. Я знаю этот танец. Здесь очень легко запутаться в шагах, а ещё постоянно меняется партнёр. Сейчас моё Высочество пойдёт по рукам. Возможно, это сможет поднять настроение всем одиноким дамам этим вечером.

Стоит признать, энергичные движения растрясывают мою унылость. Обмахивая лицо рукой, бреду к столу с напитками. Тристан нагоняет меня и, улыбаясь своей мальчишеской улыбкой, подаёт тот же напиток, что пьёт сам.

– Попробуйте. Это вино с самого юга Скандарии. Очень сладкое. Как сама любовь.

– Любовь сладка?

– Уверен, что да.

Делаю глоток. В самом деле, сладкое и немного терпкое. Облизываю губы и заедаю кусочком сыра.

– Вы сегодня просто великолепны.

– Вы всегда это говорите, – делаю ещё глоток вина.

– Я готов воспевать вашу красоту. Но боюсь, вам не понравится.

– Отчего же? – В голове стало туманно, не думала, что вино настолько крепкое.

– Я не умею петь, – смеётся принц. – Но сегодня вы, в самом деле, обворожительны. И кажется, не я один это заметил.

Взглядом он указал на кого-то позади меня. Я не спешила оборачиваться. Сегодня многие взгляды липли к моим ногам. В самом деле. Будто люди ног не видели.

Будто на дне моря живём и вместо ног у нас хвосты.

– Брат, ты уже здесь.

С силой сжимаю ножку бокала, а сама вытягиваюсь в струнку. И чего я так напряглась? Будто это моё первое знакомство с деверем. Пытаюсь расслабиться, да хотя бы просто выдохнуть. Солоноватый кусочек сыра, съеденный ранее, встал поперёк горла.

– Да, Кас, я пунктуальнее тебя, – ответил Тристан, сделав шаг в мою сторону, словно защищая свою территорию.

– Что ты, – ехидно улыбнулся старший принц, – просто твоя невеста, в отличие от моей, уделяет мало внимания своему жениху.

– Поблагодарю богов, что я не Моргана, а мой жених не вы.

– Даже не знаю, веселит это меня или оскорбляет.

– Я уж точно не хотела развеселить вас, Ваше высочество.

Я злилась и совершенно не понимала, почему мне так хотелось задеть его, перед глазами заплясали искры, а освещение зала стало намного ярче. Воздух стал тяжёлым и будто осязаемым, а также горячим, словно кто-то разжёг горелку прямо рядом с нами.

– Тристан, я хочу уйти. Составишь компанию?

Принц кивнул и повёл меня к большому окну. Из-за духоты в зале морозные узоры на стекле растаяли, и я могла видеть через него две большие луны.

– Вы знали, что я плохо учила астрономию? – мило улыбаюсь принцу, пока он заворожённо смотрит на тёмное звёздное небо.

– Я тоже, – он упёрся ладонью в деревянную раму. – Но вот здесь созвездие Зарга и самая яркая его звезда. А это созвездие Бешеных Псов. А это Пояс Мечника.

Он указывал пальцами, но я видела лишь тёмно-синее полотно с миллионами мелких кристалликов. И две луны. Это было очень необычно и красиво. Я привыкла к одному спутнику, а сейчас видела два рогатых полумесяца, словно отражения друг друга.

Раздался звук открывающихся дверей, и голос отца:

– Клавдий, друг мой!

– Генрих! Простите, ваше величество!

Мы отвлеклись на картину, развернувшуюся посреди зала. Отец радостно приветствовал не самого симпатичного и уж точно совсем не пропорционального мужичка.

– Кто это? – задаю вопрос Тристану. Вид его говорил о серьёзных раздумьях. Появилась складка между бровей, нижняя губа немного выставлена, а взгляд расфокусирован.

– Это посол вашего королевства. Он жил у нас задолго до войны, и уж тем более, твоего рождения.

– Неприятный тип.

– Да, он любил в красках описывать каждый шаг твоего отца. Моему отцу он докладывал о каждом решении твоего.

– На миротворца он не тянет.

– Он всего лишь посол, плотно осевший в нашей стране.

– А это кто?

Смотрю на высокого плечистого парня. У него волосы короче, чем у принцев, причёска не по местной моде, а сюртук слишком прост, хоть и сидит идеально.

– Это его сын, – он взял меня под локоть, – идём, думаю, его величество захочет тебя представить.

Мы приближались к беседующим мужчинам. Внутри поселилось неприятное ощущение от осознания того, что чужому человеку отец был рад больше, чем мне – родной дочери, столько лет жившей за сотни миров от него.

– А вот и она. Знакомься, Клавдий, это моя дочь.

Он сказал это с такой гордостью и благоговением, что я даже поверила в его отцовскую любовь.

– Добрый вечер.

– Ты не прав, Генрих. Она не просто красавица, она великолепна, достойная преемница богини Камы, – тараторит посол, активно жестикулируя и почесывая жидкую козлиную бородку на трёх лишних подбородках. – Дитя, имею честь представить моего единственного сына, мою опору и надежду, Дерека, – он растянул пухлые губы в улыбке. На вид, как улитка без раковины. – Нет, но ты, в самом деле, решил отдать эту жемчужину за скандарского сопляка? – продолжал распыляться неприятный мужичок.

Я обернулась туда, где недавно стоял Тристан, но его там не было.

Глава 15

Официально заявляю. Клавдий тоже крыса, прыскающая ядом за спиной у других чинов.

– Клавдий, это не обсуждается. Если не этот союз, то больше ничего не защитит нас от его армий. Фауст слишком горд и спесив для своего возраста.

– Просто старый дурак, – сказал посол.

– Вам интересно слушать этих болтушек? – прошептал рядом со мной Дерек.

У него был приятный голос и привлекательная внешность. Он не был похож на скульптурные черты скандарских принцев, но простота его лица придавала ему какое-то экзотичное обаяние.

– Отнюдь.

– Я могу предложить вам вино? – его карие глаза смотрели прямо в мои, не оставляя возможности ответить отказом.

– С самых югов Скандарии? – мои губы сами расплылись в приветливой улыбке.

– Этого ничем не приметного острова, с одной плантацией винограда? О, нет. Отец добыл бочонок коллекционного вина из Устилады. Вкуснее его вы ничего не пробовали, я уверен.

Да я, в принципе, ничего особо не пробовала в этом мире.

Мы идём к столикам. Рядом с тем белым вином, которое я пила, стояло багряное, наполняющее бокал всего на треть.

Дерек подал мне бокал, перед этим разбавив его водой до краёв.

– Крепкий напиток, – пояснил он.

Осматриваюсь в поисках Тристана, но упираюсь взглядом в его брата. Он прожигает во мне дыру своими пристально наблюдающими синими глазами. Не отрываясь от меня, залпом выпивает густоватое неразбавленное вино Устилады. Рядом с ним Моргана, и она тоже не сводит с меня недовольный взгляд. Ну, а этой-то особе я чем не угодила? Делаю глоток и отвожу взгляд от этой сладкой парочки.

Вино кислое. Перекатываю его во рту. Чувствую, как раскрывается букет вкуса. Но я ничего не понимаю в алкоголе. Кажется, я ощущаю вкус граната, чего-то очень вязкого. Возможно, малина. Клюква? Вишня?

– Как вам? – Молодой человек отпивает из своего бокала немного напитка. Замечаю, что свой он разбавил чуть меньше.

– Необычно, – делаю ещё один маленький глоток, тут самое важное не перестараться и в пылу опьянения не начать приставать к малознакомому парню на глазах у всего высшего общества.

– Это очень редкое вино. Его выдерживают в тепле по особому рецепту, затем выпаривают, чтобы загустело, и снова выдерживают. Крепкие мужчины Устилады могут употреблять его в густом виде. Вино из Скандарии для них всё равно, что вода. А нам, не привыкшим к такой крепости, приходится разбавлять, тем самым снижая градус.

– Очень интересно. Вы много путешествуете?

– Я сопровождаю отца в его поездках. Он старается уделять мне как можно больше внимания. Когда не стало мамы, он замкнулся…

– Простите, я не знала…

– Вы извиняетесь за то, что вино развязало мой язык? Да полно, Ваше Высочество, – он отставил свой бокал.

– И много мест вы повидали? – Стараюсь говорить меньше, чтобы не показать, что вино уже прилично затуманило мой разум.

– Достаточно, чтобы скрасить один вечер приятной леди. Что скажете?

– Предлагаете сбежать? – Да, возможно, свежий воздух пошёл бы мне на пользу.

– Как можно? – Хитро улыбнулся Дерек, – принцессы не сбегают, они просто уходят, когда посчитают нужным.

– Весьма заманчиво. Но как можно, что подумает обо мне жених?

– Мы ему не скажем.

– Не скажете чего?

Я обернулась. К нам подходили скандарские принцы. Оба напряжены, но Каспиан всё же сильнее. Ещё мгновение, и он будет готов разнести всё в щепки.

– Не скажем, что вино Устилады немного вкуснее скандарского урожая, – буркнула на вопрос его Высочества.

– Фрея, идём, потанцуем, – Тристан снова взял меня за руку, и я почувствовала, как он был напряжён.

– Что произошло?

– Всего лишь неприятный разговор с отцом.

– Чьим? – глупо спрашиваю, но вдруг он слышал слова посла.

– Со своим, разумеется. Он умеет испортить настроение, – он горько усмехнулся и ровно выдохнул, когда я прижалась к его груди лбом.

– Твой брат тоже в разговоре участвовал?

– Нет, он от природы нервный. Сегодня особенно.

– А мне кажется, он тебе завидует.

– Серьёзно?

– Да. Ведь у тебя есть выбор. А у него нет.

– Мы не выбираем, кем становимся. Положение в обществе решает за нас всё.

– Ты прав, но согласись, если бы не наш брак, у тебя было бы намного больше воли.

– Согласен, – он расслабился, черты лица смягчились, но глаза ещё были печальными. – Но я предпочитаю не фантазировать. К чему тешить себя несбыточными мечтами?

– Иногда это успокаивает. Просто представь, как было бы приятно хоть на мгновение представить, что ты сидишь на корме корабля, держишь за талию любимую девушку, а вам в лицо брызжут солёные морские капли.

– Это не мои мечты.

И не мои тоже. Подумаешь, вспомнила кадр из фильма, при просмотре которого я обливалась крокодильими слезами.

– А какие у тебя?

Тристан только открыл рот, но закрыл так быстро и крепко, что я всерьёз запереживала, как бы он не раскрошил свои зубы. Губы сжались в тонкую линию.

– Позволишь мне потанцевать с твоей невестой, братец? – спросил Тристан.

Я инстинктивно сжала ткань его рукавов. В любой другой момент я бы согласилась на танец, но сейчас принц был пьян, а я не люблю пьяных мужчин. Кроме того, мои инстинкты кричали об опасности.

– Брось, братец, что я могу ей сделать? – ответил Тристан.

– Мне кажется, мы это обсуждали, – впервые я услышала настолько холодный и стальной голос жениха.

– Обычный танец, Тристан, не будь занудой.

На фоне принцев я единственная выглядела трезвой и адекватной. Ну что за вечер? Почему всегда что-то случается?

Если бы я не стояла между братьями, они бы наверняка набросились друг на друга. Кроме того, краем глаза я видела их агрессивный диалог. Да что с ним творится? Неужели милый Жан Поль, с которым мне так понравилось общаться во время боевых учений, – всего лишь маска? Может, на самом деле он агрессивный и расчётливый парень?

Кулон под одеждой начал жечь. Такое ощущение, что он питается моими эмоциями. Кажется, последние пары алкоголя выветрились, и теперь у меня болели виски. К тому же диадема ужасно давила на голову.

– Всего лишь один танец, Тристан, – язык Каспиана еле ворочался, а может, это было плодом моего воображения. Виски начинали болеть всё сильнее.

– В самом деле, Ваше Высочество, – обратилась я к Каспиану, не отпуская Тристана. – Я утомилась и желаю покинуть праздник. Тристан, проводишь меня?

– Боишься? – усмехнулся Каспиан, а меня передёрнуло. Нет, спорить с ним было бесполезно.

– Кас, найди свою невесту и надоедай ей.

Мы молча шли через зал, огибая гостей, морщась от их громкого смеха и пропуская слуг с пустыми тарелками от угощений. Вокруг пахло вином, потом и пряными ароматами масел.

В развилке крыльев дворца Тристан взял мои ладони в свои.

– Теперь я верю, что Каспиан мне завидует, – он смотрел на мои руки и гладил костяшки моих пальцев большими пальцами.

– Чему именно?

– Он завидует, что у меня такая потрясающая невеста.

– Ох, – я выдохнула, когда его горячие губы коснулись моих прохладных рук.

– А ещё вы сегодня в цвете нашего герба, любимом цвете Каспиана, – взгляд принца ненадолго задержался на моём лице. – Спокойной ночи, моя принцесса.

– Доброй ночи, Тристан.

Придерживаясь за широкие перила и поддерживая подол платья, я поднимаюсь по частым ступенькам. Головная боль начала отступать, и этому явно поспособствовала прохлада коридора. Было настолько свежо, что горячий кулон начал приятно согревать кожу.

Нужно выяснить у Даата, что за магия творится с подарком моей тёти.

Стук моих каблуков заглушался ковром, заботливо постеленным сегодня утром слугами, а потому мне отчётливо был слышен девичий плач и громкий звук пощёчины. Кажется, спокойно дойти до покоев не так-то просто.

– Мама! – Голос знакомый, трудно вспомнить, но я точно его уже слышала.

– Я тебе что говорила? Почему он всё ещё не влюблён в тебя?

– Он влюблён в принцессу, мама! Влюблён!

О, разговор определённо обо мне. Подхожу к неприкрытой двери и вижу плачущую девушку, сидящую на полу и прикладывающую ладонь к красной щеке.

– Да какое мне до этого дело. Я сказала тебе соблазнить принца, но ты и с этой простой задачей не смогла справиться.

В ответ девушка лишь громко всхлипнула. И тут я вспомнила этих людей. Женщина говорила своей дочери о сладких моментах в роли любовницы короля.

– Из-за твоего отца мы скоро всё потеряем, нам придётся просить милостыню. И тогда тебя уж точно никто не возьмёт замуж. Кому ты будешь нужна такая?

– Какая?

– Глупая, бедная девчонка! – Зло плюнула мать. И я засомневалась, заслуживает ли она этого звания.

Девчонка разревелась ещё громче, а её мать лишь грозно посмотрела в ответ и направилась к двери. Мне совершенно не хотелось встречаться с этой женщиной, поэтому я отступила в тёмное пространство алькова, скрытое старинным гобеленом.

Мне было жалко девчонку. Кажется, она не заинтересована в грязных играх и соперничестве. Моё появление, судя по всему, нарушило не один план, а значит, я мешаю многим.

Женщина с шумом хлопнула дверью, оставив плачущую дочь в одиночестве. Ей повезло, что я не увидела её лица, потому что не уверена, что смогла бы остаться в стороне в такой ситуации. Но, думаю, позже я всё-таки выясню личность этой дамы и решу, как преподать урок жестокой, невоспитанной женщине.

Судорожно вздохнув, я отрываю пальцы от гобелена, нервно поправляю подол и стягиваю с головы диадему – голова за вечер ужасно устала от тяжести украшения. Вяло переставляю ногами. Я, в самом деле, устала. А выветрившийся алкоголь оставил неприятное ощущение пустоты внутри меня. Уже вижу свою дверь в свете догоревших свечей.

Представляю, как сейчас избавлюсь от надоевшей одежды, расслаблюсь в горячей воде и блаженно усну на огромной кровати. Именно такие мелочи и поднимают настроение.

Слишком расслабившись, я не замечаю приближения кого-то со спины. Чья-то сильная рука хватает меня за локоть и тянет за собой в темноту алькова, за огромный гобелен. Кажется, они тут на каждом шагу.

Не успеваю закричать или пискнуть, мне нагло закрывают рукой рот. Первая мысль – меня хотят убить. Снова. И сейчас нет рядом ни слуг, ни стражи. Впиваюсь ногтями в удерживающую меня ладонь. Пытаюсь укусить, но не выходит.

– Успокойся, – шепчет мужской голос слишком близко к моему уху, и я расслабляюсь, понимая, что это Каспиан, но напрягаюсь вновь, когда он утыкается носом в мои волосы, втягивая воздух. – Это всего лишь я.

– Что вы себе позволяете? – Бурчу в ладонь, и он её убирает. Часто-часто дышу, будто пытаюсь наверстать упущенный ранее кислород.

– Многое и лишнее. К сожалению, я не брат. А может, и к счастью…

– Я это заметила, – цежу сквозь зубы. – Что вы от меня хотите? И не помню, чтобы позволяла обращаться ко мне на «ты».

Хочу скрестить руки на груди, чтобы хоть как-то отгородиться от него, но мы слишком близко друг к другу.

– Я помню, как ты держала меня за руку, – отрешённо, с тоской, шепчет Каспиан, прижимаясь своим лбом к моему.

– Я думала, это Тристан. Как вам вообще хватило наглости так вести себя тогда?

Он рассмеялся, обдавая горячим дыханием с запахом вина мою шею. Рука на моей талии сжалась сильнее. Я задрожала, не до конца понимая от чего. Инстинкты вопили о побеге, но я была зажата между телом принца и стеной, что существенно осложняло любое движение.

– Я тебя заметил ещё тогда, на дворе, не мог перестать смотреть, как ты измываешься над манекеном, думая, что тебя никто не видит.

– Ты подсматривал?

– Не каждый день можно стать свидетелем такой сцены. И это было удивительно. Ни одна женщина не была так прекрасна, как ты в тот момент.

– Не надо, Каспиан.

– Неужели ты ещё не поняла? Тебе тесно в этих рамках, так же как и мне. Можно бесконечно следовать правилам и улыбаться, делая вид, что всё прекрасно, но я ни за что не поверю, что девушка, покорившаяся королевским порядкам, переоденется в штаны и пойдёт учиться искусству боя.

– Кажется, ты забыл, что у тебя есть невеста, а у меня жених. Что подумает Моргана?

– Плевать, что она там подумает. Плевать на всё…

Тоска в его голосе стала невыносимой. Он прижимался ко мне теснее, а я не могла дышать. То ли от его близости, то ли от злости.

– Ты пьян! Думаю, тебе пора в постель. – Истерически шепчу, боясь говорить громче. Молюсь, чтобы никто в этот момент не проходил мимо.

За плотным гобеленом полная темнота. Что вызывает во мне смешанные чувства.

– Ты приглашаешь меня в постель? – спрашивает он, целуя мою шею и забирая с собой все злые ответы, которые крутились в моей голове всего несколько секунд назад. Его губы такие тёплые и приятные на моей коже. Кажется, я даже почувствовала его язык. О, боги, надеюсь, я ошиблась.

– Прекрати, Каспиан. Это неправильно, – пытаюсь оттолкнуть его, пока его хмельное дыхание не затуманило и мой разум.

Мать-богиня…

– А что правильно? Выйти за моего брата? Оставить меня с мыслью, что ты никогда не будешь моей? – Его руки ложатся на моё лицо, буквально беря его в заложники.

– Я не понимаю, – шепчу я.

– Я тоже… Ты завладела моими мыслями. Каждый раз, когда я вижу тебя в компании другого мужчины, мне хочется убить его. Ты улыбаешься не мне, касаешься не меня…

– Это влияние алкоголя, ты пьян. Завтра тебе будет стыдно.

– Мне не будет стыдно. Никогда не было.

– Это даже хуже, – упираюсь руками в его живот, отчего мы оба ещё больше распаляемся.

– Не отталкивай меня, Фрея, – умоляет он.

– Он твой брат, Каспиан.

– Ты из-за этого так переживаешь?

– Я его невеста, он мой жених. Только это имеет значение.

– Абсолютно не имеет. Брак – это условность. Однажды ты найдёшь фаворита, как и он. А мне жить с мыслью, что ты спала с ним, отдалась любовнику, а я не смог ощутить даже поцелуя? Одного поцелуя? Я о многом прошу?

– Я не изменю ему.

– Невинная… и мыслями, и телом…

Чувствую его улыбку. Его руки скользят по моим, останавливаясь на запястьях. Такие приятно прохладные. Его большой палец медленно поглаживает мою ладошку.

– Я бы мир положил к твоим ногам. Открыл бы новые земли, лишь бы утащить за собой. Ты даже не замечаешь, как мужчины смотрят на тебя. Но, дело даже не в этом, они все хотят лишь обладать тобой, твоим телом, твоим положением. Особенно этот подлец Дерек.

– Меня не волнует ваше мнение, Ваше Высочество.

– Я помню, как слуги раздевали тебя, а я не мог отвести взгляд, – будто не замечая моих ответов, продолжает он.

Я знала, что он видел меня обнажённой. Но одно дело догадываться и совсем другое – услышать конкретное подтверждение лично от него.

– Я рвал на себе волосы, осознавая, что даже это запрещено мне. Смотреть и не иметь возможности дотронуться.

– Каспиан, ты перешёл все границы!

Его последние слова были словно отрезвляющая холодная вода. Я дёрнула головой, и волосы попали мне на лицо, а ноги запутались в подоле. Пытаюсь оттолкнуть его, но тут всё ещё тесно.

– Не делай так, – взмолился он, снова прижимая меня к стене и прижимаясь сам. – Пусть брату достанется лучшая женщина на свете, но первый поцелуй достанется мне.

Нельзя полноценно описать словами, что испытывает девушка, когда у неё нагло воруют поцелуй. Её первый в жизни поцелуй. Теперь, как бы я ни пыталась забыть Каспиана, я не смогу этого сделать. Такова магия первого поцелуя.

Его губы нагло, бесстыдно, вероломно вторглись в моё личное пространство, терзая губы, оставляя на коже запах вина. Путая свои пальцы одной руки в волосах, а другой поглаживая моё бедро сквозь тонкую ткань подола.

Не так я всё это представляла. Стискиваю губы, дожидаясь, когда он прекратит эту пытку. Кулон на шее пылает, подобно лесному пожару. Мне больно. Нестерпимо больно.

Ужасно страшно, что одного поцелуя ему покажется ничтожно мало.

Чувствую себя грязной. На глазах выступают слёзы. Приятное волнение от нахождения в тесном пространстве со старшим принцем испарилось. Я предала человека, который не сделал мне ничего плохого. Я предала жениха. Да, я не испытываю к нему безумной любви, я не грежу им перед сном. Но ещё в детстве я приняла на веру одну истину «поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой». А я, уж точно, не хотела, чтобы моя пара предавала меня.

Отталкиваю его. Боль от кулона отрезвляет, добавляет сил.

Каспиан подчиняется, делает шаг назад, но всё равно в оглушающей тишине слышу его тяжёлое дыхание. Или это моё? Нет, я вся сжалась в комок, как птица, загнанная в угол клетки.

Принц делает шаг ко мне и касается моего лица. В его взгляде я вижу растерянность. Он осторожно стирает слезу с моей щеки.

Звонкая пощёчина действует на него как ледяная вода: она отрезвляет его и придаёт мне уверенности.

– Ты подлый и никчёмный человек. Так поступать мерзко, – говорю я ему.

– Ты свела меня с ума! Я не могу не думать о тебе. Ты как яркое пламя, манишь меня, как глупого мотылька огонь. Я не боюсь сгореть, позволь лишь быть рядом.

– Отныне держись от меня подальше. Я не шучу, Каспиан. Ты оскорбил меня, мою семью и своего брата одним лишь поступком, который, судя по всему, не имел для тебя особого значения. Я не ветреная девушка и не предательница.

Без проблем выскакиваю в коридор. Стягиваю туфли и, сжимая их в руках, наугад бегу к своим покоям.

Мутная пелена на глазах, влажные ресницы. Не позволяю себе разрыдаться посреди коридора. Я всё ещё могу подарить первый поцелуй Тристану. Да, так и будет. Утром Каспиан и не вспомнит о том, что натворил, а я намеренно сотру все воспоминания из своей памяти. Это легко. Я справлюсь.

Спустя буквально пару минут после моего побега в покои слышу, как стражники заступили на дежурство, встав за дверьми.

Как же он подгадал, когда у гвардейцев пересменка! Расчетливый ублюдок!

Швыряю туфли на пол. Скатываюсь вниз по стене, тру лицо руками.

Сон. Мне срочно нужен сон, чтобы стереть этот безумный день из своей памяти.

«Утро вечера мудренее», – решаю я и ложусь на кровать, даже не удосужившись переодеться.