Текст книги "Кэсседи, космический политолог! (СИ)"
Автор книги: Софья Лямина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Через некоторое время все прояснилось и выяснилось. Джорджи была кем-то вроде рабыни у Императора. Тот позволял себе делать все, что считал возможным, а она не могла отказать. Сначала из-за его угроз и похищения ее детей, затем уже из-за препаратов, подавляющих сознательность, психотропных и парализующих средств. Девушку пичкали наркотиками, чтобы та не смогла сбежать и держали взаперти. Об этом знали приближенные к Императору Люсии люди, но те не вмешивались, точно зная на что способен спятивший Император. Мы можем только предполагать, что делал с ней Император, как издевался и на что ее обрекал. А Джорджи молчала, молча же и терпела общественное осуждение, ради своих детей, которые уже были мертвы. Император не желал делиться своей игрушкой даже с ее собственными детьми.
А тогда все это оставалось тайной за семью замками. Но на одном из приемов в Люсии (планете, входящей в содружество), на котором присутствовала и она, произошло что-то из ряда вон выходящее. Джорджи, не взирая на прошлую свою смиренность, каким-то образом узнала о планирующейся смерти своих детей и решила, что сделает все, только лишь бы не допустить этого. Наверно, тогда она даже не представляла последствий своего поступка. Но она была застукана Рейнгаром на коленях, умоляющей Императора пощадить ее детей, в слезах, с размазанной тушью, она говорила, что сделает все, лишь бы тот выполнил ее просьбу.
Не представляю где был аналитический склад ума Рейнгара, но он понял все по-своему. Публично высказал девушке все свои мысли о ней, ее положении, отсутствии чести и гордости. Я помню весь тот список слов, которыми он называл ее. И самыми безобидными были упоминания о ее доступном роде, скотском поведении и ненасытном эго. Тогда он признался, что говорил это не от чистого сердца, а чтобы понаблюдать за реакцией, провести эксперимент. Но того, что Джорджи пронзит себя ножом, который схватит с одного из столика, никто и не мог предполагать.
Это дело расследовали до невероятного долго, и множество экспертов сошлись во мнении, что последней каплей стали слова Рейнгара, который он сказал лишь ради зрелища.
Позже, на теле Джорджи были обнаружены множество ран, ожогов и царапин. А в доме Императора – наборы запрещённых средств и вещей. Его придали смертной казни (не смотря на продвинутый век большинство голосов были за казнь), сподвижников посадили в тюрьмы. Дети, от которых еще не успели избавиться, были найдены и переданы мужу, с которым они даже не успели развестись.
Я подумала о том, что сказала уже слишком поздно, когда он услышал, а другие поняли. Рейнгар сломал карандаш, который держал в руках. Его лицо исказила судорога, а взгляд приковал меня к стене. Черт, вот так и наживают врагов. Только из-за не вовремя брошенных слов, которые можно было удержать на языке.
– Ты не знаешь всей истории, Кэсседи. – наконец-то ответил он.
– Она была моей старшей сестрой, Рейнгар. – хлестко сообщила я. – Ты убил Джорджи. Сделал из меня мутирующую, которой осталось не более года и смеешь мне указывать на мое поведение. Ты убийца, Рей. И это гораздо хуже. – сейчас я собиралась уйти и сделала бы это, если бы не слова Грейстона.
– Контракт. – хрипло напомнил Грейстон.
Точно, работа превыше всего, Кэс. Постоянно забываю с какими сволочами имею дело. Но я послушно села и приготовилась.
– Кристоф уже должен был обсудить с тобой цель твоего похищения. – негромко напомнил Грейстон. -Я думаю этого достаточно, но если ты захочешь обсудить этот вопрос еще раз, то наш юрист указал это в контракте. Основная цель – данные. Ты должна знать много скрытого, в том числе и о Виктории, поэтому ты здесь.
– Держи друзей близко, а врагов еще ближе. – понятливо и едко ответила я. – Очевидно, что вам нужны мои знания, но что будет, когда сведения закончатся? Мне нужны гарантии, Грейстон.
– Ты здесь не на положении заложницы, Кэсседи. – покачал головой Генри. – Ты здесь в качестве личного политолога Императора Земли. Это значит, что ты достойная кандидатура, великолепный специалист и ценный кадр. И именно поэтому нам нужна ты. Просто так ты бы не получила эту работу, Кэсседи, и ты об этом прекрасно знаешь. Прежде всего ты необходима Виктории в качестве сотрудника, который знает свою работу. И только потом ты являешься объектом, содержащим множество компромата, что тоже важно.
– Но, что гораздо важнее, так это то, что ты борешься с террористами. – вставил свое слово Грейстон. – Начала этим заниматься давно и успешно. Гораздо проще взять того, кто действительно может внести свой ощутимый вклад, а твои успехи не остались незамеченными. И именно из-за этого мы предлагаем тебе роль аналитика в отделе по борьбе с терроризмом.
– Предположим, что я верю в свою неоценимость в качестве сотрудника. – раздраженно отмахнулась я. – Но есть еще сотни претендентов на эту роль, которые справились бы лучше. И я сильно сомневаюсь в честности ваших мотивов.
– Ты не доверяешь нам? – отстраненно вопросил блондин, и его вопрос тихим лезвием повис в воздухе.
– Нет. Не доверяю. – сказала я чисто и честно. – У меня нет повода вам доверять.
– Согласен. – кивнул Генри. – Тебе действительно должно быть сложно верить в это.
– Хватит. – вспылил Рейнгар. – Ты с детства проявляла тягу с анализам, в четырнадцать ты уже сотрудничала с РЕЧНО, в пятнадцать взламывала базы архивов, принадлежащих вашему правительству, в шестнадцать стала внештатным сотрудником РЕЧНО, а позже тебя взяли в университет при Императоре. Тебе двадцать один и ты уже сделала карьеру, которая может конкурировать с моей. С тобой считаются, Кэс, ты одна из тех, про кого говорят "гении с рождения". И поэтому нам нужна ты.
– Мы встали в тупик с расследованием, нам не хватает доказательств и логических цепочек! Ты же может дать это. Ты можешь, Кэс, можешь практически все, а мы должны взамен сделать из тебя гения, у которого большое настоящее и огромное будущее. А пока нам нужна твоя помощь. – сейчас голос Грейстона был трезв, без единого налета ложных чувств. Просто слова, которые летели из души, которые он не хотел говорить, которые рвались сами.
И знаете, что? Я поверила. Впервые за двадцать лет я действительно верила. Верила, что я чего-то стою, верила, что я нужна, верила, что мне не лгут. Верила, что я стала кем-то. Не простой девочкой, которой еще учиться пол жизни, и которую не воспринимают всерьез. Я верила, что мои слабости, боль, сложное прошлое, все потери, которые сводили с ума, унижения, страхи, обмороки и потери, оправданы. Впервые я чувствовала, что больше мне не нужно ничего доказывать, что меня услышали. Со мной считаются. Впервые.
– Помоги нам, Кэс. И мы поможем тебе в ответ.
Я замерла, боясь сделать этот шаг, который будет значить слишком многое даже для меня. Кэсседи Романовская, аналитик от Виктории. Слова путались в голове, виски саднило, голова кружилась и звуки комом застряли в горле. Они ждали моего решения, а я ждала решительности. Одно слово. Две буквы. Большие неприятности или победы в будущем. Я боюсь им верить, но сейчас все действительно зависит от меня.
Могу ли я внести тот вклад, о котором просят они? Могу?! Да, могу! Готова ли я к этому? Нет!
Голова кружилась от неопределенности, я чувствовала физическую боль от беспорядка своих мыслей. Я так привыкла раскладывать все по полочкам и теперь умираю от хаотичности эмоций. Нет, все слишком быстро. Мне нужно подумать! Решить свое будущее сейчас, так скоротечно?
– Да. – очень тихо, почти шепотом согласилась я, лихорадочно потирая виски. Раздались облегчённые вздохи и шум разговора.
Мне подали воду с шипящей таблеткой внутри, я повернулась, чтобы встретится взглядом с доктором. Тот ласково улыбался, протягивая бокал, который я опустошила слишком быстро.
– Все хорошо, девочка? – мягко вопросил он.
– Нет. – честно призналась я. – Я идиотка, которая только что подписала себе смертный приговор.
– Ну-ну, не переживай. – ласково попросил он. – Тебе еще многое предстоит, не нужно думать, что главную глупость ты совершила уже сегодня. У тебя будет для этого еще много времени.
– Обнадеживающе. – улыбнулась я, боясь, что сейчас расплачусь.
– Кэсседи? – вопросил Рейнгар.
– Мм? – отозвалась я.
– Спасибо. – так, второй раз за день чуть не навернулась со стула. Удивленно посмотрела на аналитика, тот тоже пил стаканчик с аспирином. Не только я мучаюсь от головной боли. Это радует, значит я не такая уж и сумасшедшая.
– Контракт. – передал Генри. – Подпишешь сейчас или потом?
– Сейчас. – поспешно сообщила я. Да, сейчас, потому что потом я вновь начну сомневаться и трусить. Нужно сделать все сейчас, раз уж они обещали не обманывать, то пора воспользоваться моментом.
– Держи. – мне передали ручку. Простую такую, старую, гелиевую ручку. И...моя рука вывела до боли знакомую подпись. Переплетенные КР, хвостики которых извивались изящным курсивом. Да, сколько же времени ушло на то, чтобы придумать свою подпись, копировать которую практически нереально.
– В свои обязанности ты заступаешь как только мы приземлимся на Райзере. До этого у тебя есть еще неделя, можешь готовиться морально. – оповестил единственный сохранивший спокойствие человек. Грейстон. – Позже тебе подберут кабинет и выдадут необходимые бумаги.
– Я могу идти? – вопросила я, чувствуя, что сейчас просто рухну от усталости.
Грейстон не ответил, но кивком головы указал на дверь. И я пошла к двери не оглядываясь, точно зная, что в спину смотрят пять пар глаз. Да, доктор остался с ними.
Зато за дверью уже ждал Кристоф. Он обеспокоенно вгляделся в мои глаза, осторожно подхватил под локоть и ничего не сказал. Я была благодарна за минуту этого молчания. Говорить не хотелось, к тому же обсуждать сейчас что-то, было невозможным. Я уверенна, что сейчас за нами следят те пять пар глаз. Это корабль истребителей и здесь всюду камеры.
– Уинстон рвет и мечет. – наконец сказал он.
– Кто? – спрашиваю.
– Эм...так тот, чью каюту мы подпортили. – удивленно ответил Кристоф.
– Аа-а, он. Ну да. – немного равнодушно пожала я плечами.
– Ты не знала имени того, в чьей каюте была ночью? – недоуменно– восторженно вопросил Крис.
– Ну...я придумала ему кличку.
– Какую? – чувствуя подтекст, вопросил переводчик.
– Засранец. – говорю.
– Хм...характерно. – задумался блондин. – Мне нравится.
И вновь молчание и стена равнодушия с моей стороны. А кто-то уже нервничал, подергивал ногой и явно переживал. Приятно для разнообразия знать, что кто-то о тебе волнуется.
– Что произошло, когда я ушел? – настороженно спросил Крис.
– Ну, – говорю. – меня назвали шлюхой, ничтожным политологом, потом сообщили, что политолог я супер и обо мне только всю жизнь и мечтали, а потом потихоньку начали давить на меня морально, до тех пор, пока я не заработала мигрень и не сказала, что согласна. Вот. А еще я хочу есть.
– Оу...– протянул Крис. – Значит так, идем кормиться, потом ты мне все рассказываешь подробнее, затем идем мстить придурку, что назвал тебя так. Как план?
– Предлагаю приступить к его реализации! – сообщила я. Как это замечательно, когда кто-то раскладывает все по полочкам вместо тебя.
– Кстати, а кто тебя так назвал?
– Рейнгар. – сдала я обидчика.
– Тогда это несерьезно. Он недавно всем мозг выносил, что не может тебя просчитать и решил действовать таким образом. Радикально. – поводит он плечами. – Но мстить все равно будем.
– Так я поняла, что он пытался сделать. – говорю. – Поэтому и напомнила ему о последствии неосторожных слов.
– Даа, небрежно брошенные слова приводили к войнам. – сообщил он. -ООО!
– Что?! – шокировано вопросила я.
– Пирожными пахнет!
***
Сидя вечером на кровати, я расчесывала еще влажные волосы и думала.
А подумать было над чем, потому что именно сегодняшний день стал апофеозом всего моего пребывания здесь. Наконец стала известна причина моего похищения, определилось мое будущее, устаковалось настоящее и я нашла нового друга.
И мне бы начать радоваться, что в моей жизни появилось хоть какая-то определенность, но почему-то исход переговоров вызывал во мне уныние и раздражение. Все-таки, пусть я действительно неплохой политолог с хорошими задатками, но возраст здесь имеет большее значение. И эти мужчины были старше меня почти в два раза, так что и опыта в переговорах у них было значительно больше, чем у меня в мои двадцать один. Поэтому мое поражение (а я не сомневалась, что они просто использовали очередной прием, чтобы надавить на меня морально) не вызывало ровно счетом ничего, кроме бессильной злости. Обвели вокруг пальца! А я наивная думала, что они действительно свои реальные чувства показали. И только спустя пару часов таки поняла, что меня смущало в той ситуации. Вот так и падают люди в своих собственных глазах. Гораздо страшнее упасть в собственных глазах, чем в глазах других людей.
Меня вот лично вообще не смущает мнение Рейнгара. Наверно, все дело в том, что он редкостная скотина. Да и мнение засранца не так важно, как нужно было бы. Потрясающе, еще даже не начав работать, я уже не признаю свое начальство за таковое.
Закончив расчесывать голову, я кинула расчёску на прикроватный столик, и упала на кровать, обессиленно раскинув руки. Попала так попала. С Земли можно сказать вышвырнули, убить пытались уже два раза, начала мутировать, попала в отдел аналитиков Виктории. А мне двадцать, что же ждет к тридцати, сорока? Объявят в розыск по всем планетам Содружества? Хм, превращусь в психически неуравновешенную маньячку? Тогда пусть моей первой жертвой станет Рейнгар.
Ну, а если серьезно, то предстоящая работа меня не пугала и не смущала. Я была рада ей, и тому, что не пришлось проходить собеседование. В целом, на эту роль претендует около тридцати человек, которые отлично успевали в университете, имели превосходное портфолио, лучшие рекомендации и никогда не были замешаны в совместной работе с правительством. Последнее только на словах звучит гордо, а на деле очень и очень подозрительно. Ведь мирных граждан не находит РЕЧНО, верно? И моя репутация была значительна подпорчена этим моментом моей жизни, пусть это и научило меня многому.
И вообще, биография моей скромной персоны полна черных пятен и подозрительных моментов, но именно это привело меня в посольство при Императоре, дало авторитет в глазах окружающих и вызвало интерес со стороны Виктории. Не скажу, что это радует, но точно что-то значит. И если бы не вмешательство Виктории, то меня бы уже не существовало, или же (в худшем случае) была бы подопытным образцом на базе террористов. Ставили бы ученые их организации на мне эксперименты, и я мечтала бы умереть. Шикарный конец жизни. Поэтому нужно отдать должное Викториансам, которые спасли меня, да еще и работу высокооплачиваемую подкинули. А если они еще и найдут лекарство от моей мутации, то я могла бы дольше года работать на Викторию, и значительно дольше портить жизнь Императору. Кстати, нужно разработать план по отмщению, но это уже позже, когда появится стабильность.
Сейчас самое животрепещущие – не разочаровать работодателя (речь идет об Императоре Виктории и Грейстоне, а не о прочих душегубах), и таки спасти свою жизнь. Да, вот и определились с будущим.
После этого сразу полегчало. В конце концов с моим дипломом я нигде не пропаду. Хоть что-то в своей жизни я сделала правильно.
Я притянула к ногам подушку, и обхватив ее, уставилась глазами в потолок. Холодно. В космосе невероятно холодно и темно. Только редкие звезды дают хоть какой-то свет, не позволяющий утонуть в вечной тьме. Но на корабле было тепло и светло, словно островок оазиса в пустыне.
Пустыня...родители бывали в ней очень часто. Говорят, что ничто так не придает сил к жизни, как ее отсутствие. Наглядевшись на пустой песок, чистый закат, абсолютную тишину, они возвращаются домой воодушевленные, покупают билет и через пару дней вновь улетают в путешествие. Я привыкла быть одна с самого детства. Один на один со своими страхами, переживаниями, проблемами. Потому что родители были, но далеко, так что связаться с ними было практически нереально. Я научилась быть самостоятельной, смелой и одинокой. Принимая себя, ты учишься ценить приятную пустоту вокруг, которая позволяет тебе самой принимать решения, выбирать что лучше для тебя, да и просто дает осознать, что ты одна на один с этой жизнью.
Одиночество умеет быть приятным, когда ты не пытаешься его прогнать. Оно может стать даже твоим другом. При особом желании.
В одиннадцать у меня появился первый и самый лучший друг – Анатолий. Мне было достаточно его, а ему меня. Оба странные, целеустремленные и увлечённые чем-то, идеально подходили друг другу, не лишали свободы и были рядом, если того требовали обстоятельства.
Это было что-то лучше, чем простая дружа, это было доверие на грани фола, абсолютное взаимопонимание, преданность и гордость за достижения друг друга. И я любила его, потому что он заменял мне других друзей, семью, наставников. Нет, это не была любовь, как это принято в общепринятых понятиях, и даже влюбленности не было. Это было нечто другое, словно наши души были частью друг друга, идеально подходящими кусочками, образующими четкую и правильную картинку.
И вот его мне не хватало. Некому было излить свои слезы, выговориться и ощутить необходимую как воздух поддержку. Доктор был врачом, он мог лишь дать успокоительное и выслушать, но это было не то, этого было мало, потому что Толя всегда не только помогал, но и принимал, даровал какое-то спокойствие, защищённость. Он на два года старше меня, но иногда казалось будто бы на десять лет взрослее, а иногда, словно он мой ровесник. Мы смеялись, мы жили, мы дышали, мы были свободны от общих стандартов и рамок, восприятий. Возраст никогда не имел для нас значение, мы были выше этого. Выше, чем эти слишком человеческие критерии. Потом что мы могли делать то, что для других было достижением в тридцать. Мы взламывали системы, общались с теми, кто предпочитал прятать свою личность, превышали возможное.
О нет, в свои пятнадцать я не была наивной и глупой, не терялась в мечтах, не думала о розовых пони в лиловых облаках. Я сотрудничала с РЕЧНО, а он был тем, кто ломал стереотипы. Прекрасная команда, при виде которой у многих округлялись глаза, у некоторых начинался нервный тик, а кто-то изумленно подсовывал очередные данные для проверки.
Как же мне не хватает его. Сейчас он бы посмеялся, похлопал меня по плечу и разобрался бы с этой странной ситуацией. Легко и непринуждённо, как всегда, как положено гениям. Эх, где же сейчас необходимая мне его простота и оптимизм в общении, и собранность на деле. Толя никогда не бросался громкими словами, предпочитая уверенно идти к победе. Сейчас ему двадцать три, а он уже достиг так много. Доктор биологических наук, гениальный ученый, превосходнейший программист, который к своим годам успел получить два высших образование и докторантуру. Моя гордость, которая своим интеллектом мог превзойти если не всех, то многих.
Нужно написать ему, ведь он наверняка беспокоиться, рыщет, носится по квартире, сходит с ума. Но не предпринимает попыток связаться, прекрасно зная, что за ним следят, и любая попытка найти меня, будет означать опасность для нас обоих. А если это сделаю я, с помощью небезызвестных мне истребителей, то все будет проще.
Приглушенный свет, мягкая кровать, теплая комната. Все было невероятно комфортно, так, как бывает дома. И правда, в своей каюте я чувствовала себя словно дома. Разве что было значительно тише, да и визора не хватало. Но это было поправимо. И я достала ноутбук, чтобы придаться безделью. Между прочим, это даже полезно, очень хороший психологический тренинг – ничегонеделанье.
***
Вечер плавно близился к ночи, когда панель издала звук напоминающий стук. Я нервно огляделась. На часах было достаточно поздно, чтобы ко мне явился кто-то с визитом.
Оглядела собравшихся. Я и ноутбук. Ноутбук гостей не ждал, так что пришли явно ко мне. Мне и открывать.
Встала с кровати, разамнулась, чувствуя все прелести затекшей спины и потопала открывать, иначе дятел, который долбится, просто снесет панель. Пальцы уверенно ввели код, открывая для моих глаз происходящее. Потрясающе.
Я знала, что Кристоф парень без комплексов, но чтобы настолько. А паренек тем временем оттеснил меня от двери, пролез в каюту, высунул голову, оглядел коридор и захлопнул панель! Я же меланхолично следила за его действиями. Привыкла, наверное, к странному поведению Викториансев.
– Ты еще не готова?! – возмутился бессовестный блондин, который шастает по комнатам приличных дам в неприличное время. – Ладно, не важно. Давай собирайся. Собирайся-собирайся!
– Куда?! – пискнула я, в то время как меня уже толкали в сторону гардеробной, встроенной в стену.
– Какая-то ты сонная, Кэс. Плохо! Зло не должно дремать! – продолжал вести свой разговор с самим собой Кристоф. Правильно, почему бы не поговорить с умным человеком?
– Кри-ис! – простонала я, пытаясь затормозить пятками. – Куда ты меня тащишь?
– Переодеваться, естественно. – говорит этот...этот...блондин этот! – Ты же не будешь отравлять жизнь Рейнгару на каблуках? Не-ет! Не позволю!
Вон оно как. Кто-то всерьез решил заняться перевоспитанием наглых и умных. Похвально, конечно, но Рейнгар не дурак, он же должен был подстраховаться, чтобы не попасть под операцию "Хамло должно быть повержено". Кстати, название предложил Кристоф. Незамедлительно сообщила о своих умозаключениях Кристофу, но тот лишь отмахнулся.
– Рейнгар слишком занят у императорского отпрыска, чтобы поминутно следить за своей каютой. – сообщил до невозможности чем-то довольный Крис. – А мы тихонечко проберемся внутрь, разнесем каюту и также тихонечко удалимся.
– Но так понятно же будет, кто это сделал. – возмутилась я. – Я с начальством ругаться не хочу.
– Так официально ты еще не в штате сотрудников. – пожал плечами переводчик. – И нагоняй сможешь получить только через пару недель, когда они забудут про эту маленькую шалость. Мы там еще чего напакостим и все!
– Замечательно, – говорю – но ты не боишься работу потерять?
– Они на нас не подумают. – и поймав мой скептический взгляд, пояснил, – Ты прилюдно угрожала ему этим, так что никто даже не подумает на то, что мы такие идиоты, чтобы сразу же лезть в пекло. Подумают, что нас подставили. Говори хоть что, но внешне мы производим впечатление умных людей, которые бы не совершили такую глупую ошибку.
– Супер. – бормочу, направляясь к гардеробной. – Жили себе, ни в чем не отказывала, но нет же. В космос понесло! И о чем думала только? А главное, чем? Ууу, чтобы еще раз я полетела на Райзер. Двадцать лет, а веду себя как пятнадцатилетняя идиотка.
– Хорош бурчать! У него скоро заседание закончится!
***
Весь путь пока мы крались, я думала о своих ошибках в жизни. Их, к слову, было не так много, как может показаться на первый взгляд. Или это я пока не успела проникнуться сожалением и найти уйму промахов? Не важно, главное, что сейчас я четко понимала, что совершаю глупость.
Крис так не думал. Сомневаюсь, что он вообще когда-либо думает о последствиях. Из нашего короткого знакомства я поняла одно – Кристоф не гадает наперед, он живет моментом. И это его проблема. А в данный момент еще и моя.
– А теперь очень тихо. – говорит он страшным шепотом, так, что у меня даже мурашки испугались.
Он открывает каюту Рейнгара. Не спеша, аккуратно, тихо. Так, словно всю жизнь только и делал, что взламывал чужие каюты. А когда выпьет так сразу становиться взломщиком-неудачником. Подумать только, какой разный человек!
И вот стоим, значит, он ловко и совершенно без звука открывает, а я стою за спиной и жду подвоха. Потому что не может быть все так гладко. Ну, точно не с нашей удачей! Поэтому я прокручивала в голове события нашего пути. Что-то тут было явно не так.
Ладно, тогда был поздний вечер, плавно перетекающий в глубокую ночь, и поэтому нам никто не встретился. Все нормальные люди спали. А теперь-то что? Сейчас, конечно, тоже вечер, но именно в это время только заканчивается рабочий день, и истребители уверенно двигаются в сторону кают. Но на пути нам никто не встретился.
И я как громом пораженная, а точнее громом осененная, потянула Кристофа за рукав на себя.
– Чего ты? – шипит блондинистый и раздраженный.
– Бежим. – говорю. – Потом объясню!
Повторять ему два раза не нужно, он же находчивый! Поэтому мы срываемся на бег и несемся как ужаленные. Спустя пару минут мы уже были у моей каюты, но я вновь дернула его за рукав, уводя подальше от комнаты. Наверняка они уже поняли, что из каюты мы ушли! Кажется, что Кристоф начал догадываться о происходящем, дернул меня за руку, и побежал вдвое быстрее, вызывая у запыхавшейся меня, приступ непомерной злости и зависити. Отрастил ноги!
Бежали мы долго, настолько, что у меня перед глазами заплясали черные круги. И вот, свернув за очередной угол, мы замерли. Коридор оказался очень узким, так, что едва можно было пройти вдвоем, а в конце еще и тупик был. Все-таки корабль истребителей имеет конец. Почему-то меня это не обрадовало! Света здесь было мало, практически не было. Если не приглядываться, то я бы не смогла увидеть даже переводчика.
– Где мы? – спрашиваю очень тихо, словно боясь нарушить тишину этого пространства.
– На нижних этажах. – также отвечает Кристоф. – Думаешь, за нами следили?
– Ага, – говорю. – а здесь что находится?
– Не знаю. – наверное Кристоф пожал плечами, потому что движение я почувствовала, а жеста не увидела. – Наверное, рабочие каюты механиков.
– И поэтому здесь темно и никого нет? – недоверчиво вопросила я.
– Ну если это проектировал Рейнгар, то я даже не удивлен. – говорит.
– Точно. – радостно соглашаюсь, предчувствуя приключения. – Но проверить надо. Правда?
– Зачем? – хмыкнул блондин.
– Я тебя сейчас укушу! – заявляю разгневанно. – Без коньяка плохо соображаешь?
Кто-то понятливо хрюкнул. Я замешкалась, пораженная реакцией. А он тем временем, вдохновленный и радостный, поперся в тупик. Наш человек! Побежала чуть ли не в припрыжку, ага.
Но нас ждало разочарование. Тупик действительно оказался тупиком. Простая монолитная стена, холодная, как сталь и такая же гладкая. Хоть бы одна трещинка, намекающая на потайной ход, нашлась. Но не было даже ее. Через некоторое время безуспешных поисков, наш боевой дух окончательно пал, оставляя место лишь усталости и обиде. Мы же все-таки старались хоть что-то найти, но судьба вновь повернулась к нам...кхм...копчиком.
Со злости захотелось стукнуть стену. Решила себя хоть чем-то побаловать, подскочила, размахнулась и пнула, что есть силы! Но промахнулась и попала по Кристофу, сидящему прямо возле меня, тот, оглашая пространство заковыристым и оригинальным матом, подлетел с места, и потирая ушибленное место, уставился на меня, надвигаясь уверенной скалой. И вот если до этого мне было его жалко, то теперь мне стало страшно. Вот так, дамы! Жалеешь их, жалеешь, а они потом тебе мстить идут. Неблагодарные!
– Кристоф, – говорю со всей серьезность. – не нужно этого делать. Я девушка, Крис. Маленькая и хрупкая. Не смей! Кри-и-с!!! – но злым и блондинистым все равно.
На то они и злые! Поэтому переводчик просто продолжил свой путь на меня.
Но сдаваться я не собиралась. И стараясь не шуршать и быть бесшумной (благо темно, и он меня не видит практически), двинулась спиной, молясь, чтобы там не было стены.
– Кэсседи, кс-кс-кс. Иди сюда, Кэс, я тебя не обижу. Только покалечу чуточку...– но меня почему-то не проняло. И я продолжила пятиться.
Должно быть со стороны это выглядело забавным. Но в данной конкретной ситуации – нет. И вот пячусь я, а он надвигается, а я все равно пячусь...и ба-ац! Стена! Но тут главное не растеряться, замереть и ждать. Глядишь и пронесет, да?
Не пронесло. Он был уже совсем близко, а я уже из всех сил вжималась в стену, когда та с яростным скрипом открылась, открывая темное и пустое пространство, в которое я влетела, рассекая спиной воздух. И вот тут я поорала от души!
***
Я оглядела, кажется, выломанную стену, потирая ушибленный...пусть будет копчик. Задумчиво закусила губу и растерянно обернулась к Кристофу. Тот до сих пор злился, и хоть по его милости я пробила собой стену, но это его явно не успокоило. Подлец!
– Где это мы? – вопрошаю и заискивающе сморю в сторону огромных стеллажей, накрытых сверху темными покрывалами. Наши таки то, что искали! Осталось только понять, что мы искали.
– А ты как думаешь? – ехидно вопрошает блондин и идет в сторону возвышающихся конструкций неопознанной давности. Ясно, он тоже не знает где мы.
Тихонечко семеню следом, надеясь, что грохот не привлек внимания со стороны истребителей. Так и Рейнгар припрется, деспот проклятущий. А где он, там и беспредел! Кристоф тем временем все ближе подбирается к стеллажам.
– Как думаешь, что там? – он вздрогнул. Естественно, такой момент волнительный, а я его тут отвлекла, понимаешь. На меня укоризненно взглянули.
– Ну...может здесь лаборатория какая? – пытаюсь оправдаться я.
– Ага, заложенная в стене лаборатория в конце темного и безлюдного коридора. – фыркнул он. – Не говори чепухи! Здесь все древнее, покрытое слоем пыли. Кошмар робота-уборщика, а не помещение. А истребители, они до ужаса современные, поэтому их лаборатории представляют собой сплошные панели, гаджеты, исследовательские штучки, компьютеры...
– Я поняла. – говорю раздраженно. – Но что, если это – заброшенная лаборатория сумасшедшего истребителя, а? Мало ли он здесь проводил свои зверские опыты в тайне от начальства? – На меня посмотрели как на умалишённую. – Нет, ну а что? И местечко подходящее и атмосфера...
И мы вместе проследили за тем, как с потолка спускается маленький паучок и замирает прямо около нас. С интересом разглядываю насекомое. Последний раз видела их в зоопарке на Аркее. Паучок увидел нас, как мне показалось, вздрогнул и с удвоенным рвение втянулся в потолок.
Так-с, ну ясно, тут робот-уборщик не бывает. А значит и люди здесь если бывают, то крайне редко.
– Ладно, признаю, что где-то ты можешь быть права. – напряженно произносит он. – Но если это не лаборатория?
– А что тогда? – удивленно вопрошаю я. – Как есть же лаборатория! – Вместе оглядели помещение. И вправду лаборатория. – Стеллажи есть? Есть. Странной конструкции, накрытый стол? Тоже есть. Неопознанная штукенция в дальнем углу? Присутствует. Неясного вида и цели назначения высоченная хрень около стола? Тоже есть. И даже неопознанная скамья у стеллажа находится! Ну, будешь и дальше утверждать, что не лаборатория?
– Ну...не знаю. – неуверенно выдал Крис. – Может это склад заброшенный.
