Текст книги "Кэсседи, космический политолог! (СИ)"

Просыпаться мне не хотелось. Ужасно болела голова и саднило горло. Так, словно я очень долго кричала, а после не выпила таблетку. Но я не кричала, это я помнила хорошо, в отличие от того, что произошло.

Глаза открывались постепенно и неохотно, но все же они делали это, что не могло не радовать. И когда моему взору предстал стального цвета потолок, я попробовала оглядеться. Затылок прожгла острая и колющая боль. Свои попытки шевелить головой я оставила, тем более, что под собой я чувствовала нечто мягкое и удобное. А сверху теплое и пушистое. Оставалось надеться, что это моя кровать и одеяло.

Надеяться конечно было глупо, но это все то единственное, что оставалось.

События произошедшего настигали плавной волной, вызывая в груди страх осознания. Какого черта здесь произошло?! И почему это не коснулось меня? Действительно, там были люди с оружием, система оповещения кричала о химическом заражение, но при этом я все еще жива. Я же жива? Или умерла, но еще этого не поняла?

Меня ужасно настораживал тот факт, что я, кажется, жива, и от состояния паники отделяло осознание того, что сейчас это будет только вредить. Не хотелось истерики, в данный момент это будет только мешаться. Нужен холодный расчет до тех пор, пока я не смогу разобраться в ситуации и хоть как-то помочь себе. Потому что рассчитывать на кого-то еще – просто глупо и наивно.

Я попыталась сесть.

– Я бы не советовал вам этого делать. – неожиданно близко произнес мужчина.

И прежде чем понять, что делаю, я вскрикнула и резко обернулась. Невыносимая боль обожгла, горячей волной растекаясь по всему телу.

– Аккуратнее, – раздраженно попросил он. – вы нам нужны живой.

Шеи коснулось нечто холодное, и я тут же почувствовала боль от введенной иглы.

– Что это? – спрашиваю холодно.

Хотелось закричать, спрятаться, кинуть чем-нибудь в него, но я боялась. Сейчас, пока я веду себя вменяемо, отношение ко мне как к разумному человеку, но я не знаю, как они отреагируют на любое другое поведение. И пока стоит придерживаться тактики спокойной и размеренной девушки. По крайней мере до тех пор, пока не станет ясно хотя бы кто они.

– Обезболивающее. – спокойно ответил он. Голос мужской, вальяжный, с хрипотцой.

После того, как он ввел обезболивающее, мужчина прошел в сторону встроенного в стену корабля шкафчика, из которого извлек другой шприц. Движения были точными, правильными, расчетливыми, уверенными. Так, словно он проделывает это каждый день. Радует мысль, что мужчина точно знает свою работу. Заразиться какой-нибудь дрянью не хочется.

Помещением оказалось докторская каюта. Это явно смотровое помещение, судя по тому, что здесь стоит что-то вроде мягкого стола, на котором и расположилась я. Комната довольно просторная и имеет яркое освещение. На фоне серебристых стен, пола и такого же потолка, это кажется ужасно давящим. Словно ты находишься в банке, крышка которой плотно закручена. Обстановка напоминает обычный кабинет доктора, подкорректированный под пространство космоса.

Встроенный стол, который можно убрать или извлечь одним нажатием кнопки. Такого же типа стул и несколько дополнительных полок, на которых ровно стояли книги. С начала мне даже показалось что они бумажные, но пристально приглядевшись, я все же смогла распознать пластик. Рядом со столом стояло кресло, задрапированное под кожу, но кожей, как и бумагой, уже давно никто не пользуется, боясь причинить вред фауне и флоре.

Далее шли встроенные в стенки шкафы и полки, такие были очень удобными так как совершенно не занимают место. Одним нажатием кнопки можно их спрятать, а можно достать. Достаточно удобно. Но основное пространство комнаты все же занимали различные технические оборудования, среди которых мной были распознаны только единицы. Здесь был анализатор, приспособление показывающее всю информацию о крови, стоит только поместить одну пробирку в него. Таким приспособлением в космосе пользуются только военные корабли или научно-расследовательные звездолеты.

– Вас что-то удивляет? – неожиданно вопросил мужчина.

– Анализатор. – невнятно бормочу я.

Оказаться на корабле с военными, что наиболее вероятно исходя из того, что у них было оружие, мне совершенно не прельщало. Господи, куда я попала?!

Пристально смотрю на мужчину. Разглядеть его мне довольно трудно, потому что он в чем-то, напоминающем скафандр, но более тонкий и менее объемный. Сверху наброшен докторский халат. И единственное, что я могу распознать, так это то, что он довольно высок и широкоплеч.

Кажется, есть несколько рас, представители которых высоки, мускулисты и широкоплечи. Правда, в связи с этим они предпочитают заниматься шоу-бизнесом, дабы красота не пропадала даром. Но есть и другая, более прогрессивная планета – Виктория, представители которой презирают тех, кто продает свое тело и предпочитают продавать свой мозг, занимаясь политикой, наукой и медициной. Выходцы с Виктории обычно являются известными и крайне талантливыми людьми, что безусловно поспособствовало росту их самооценки. И те стали считать себя самой развитой, совершенной и просвещенной расой, и даже более того, они смогли убедить в этом и другие планеты. Причины так считать у них действительно были, но Землю крайне не устраивает такое положение дел, поэтому последние лет сто (без шуток), между планетами идет негласное соперничество.

И вот что-то подсказывает мне, что попала я к кому-то сродни этой расы. С моей везучесть это вполне вероятно, учитывая, что наши нации давно борются за господство над другими планетами. Викториансы считают, что мы как раса слишком молоды и легкомысленны, а земляне считают, что они слишком много себе позволяют.

– Удивлен вашими познаниями. – несколько высокомерно произнес он. – Откуда вам это известно?

– В силу своего образования. – невпопад ответила я, прикусив язык.

Не хотелось вдаваться в подробности. Я слишком боялась сказать что-то не так и спровоцировать его на то, чтобы ввести мне в венку нечто болезненное и опасное для меня. Есть один укол, нет одной меня.

– Вы врач? – напряженно вопросил он, не оборачиваясь лицом ко мне.

Что ж мне это даже на руку. Играть, не глядя в глаза, всегда проще.

– Политолог. – говорю легкомысленно, так словно это шутка. Потому что зря я завела разговор на эту тему.

Нас ценят не только дипломаты, на чьей мы стороне, но и соперники, те, кто могут получить данные, скажем, путем шантажа, пыток. Да, этого следовало ожидать. Администрация многих планет готова на все, чтобы выведать секреты возможных конкурентов, тем более, что на носу переговоры. Может меня для этого и похитили? Я единственная девушка в делегации Приближенной к Императору, меня проще всего похитить и контролировать, к тому же, я политолог, и все знают, что в университете занимаются исключительно развитием наших мозгами и психологическим здоровьем, не уделяя внимания физической подготовке. С другой стороны, похитители должны знать и то, что ранее я сотрудничала с организацией РЕЧНО.

Или, если надеяться на лучшее, то они просто атаковали корабль, увидели Землянку (по некоторым законам многие планеты Содружества не имеют права убивать женщин с Земли), поняли степень своего попадоса и быстренько, подхватив меня под локотки, отволокли к местному доктору. И если это так, то он не знал о моей профессии. Тогда это вполне оправдывало неведение местного врача.

Черт! Если доктор сейчас побежит докладывать обо мне начальству, то это будет конец. Вернуться на Землю я уже не смогу, наши шпионов не потерпят, а они точно придут к этому выводу. И будут правы, если бы кого-нибудь похитили, а потом вернули в целости и сохранности, то я бы задумалась над честностью этого человека, явно сдавшего все секреты правительства с потрохами, да еще и приукрасившего для убедительности.

Наше правительство знает, что я владею слишком многой информацией, поэтому точно прибьют меня, как только моя ножка ступит на поверхность Земли.

Если док расскажет о моей профессии, то меня точно просто так до Земли не подкинут, наплевав на все законы. Бить не будут, но шантажировать могут, а я здесь в качестве маленькой и хрупкой девушки, которая расскажет все, если речь пойдет о сохранности моей жизни.

Соврать и сказать, что я историк, шанса уже не было. Да и наверняка люди, напавшие на делегационный (а значит неприкосновенный) корабль Земли, имеют доступ к нашей базе данных и в чем-то превосходят Землю. Или они не имеют доступа к данным Земли, а чисто случайно зацепили корабль? Да и в качестве кого я тут? Заложника или пострадавшей? Они оказывают мне медицинскую помощь, разговаривают если не доброжелательно, то хотя бы вежливо.

Это неведение сводит меня с ума. И я не знаю, что нужно делать и как действовать в таких ситуациях! Даже мое прошлое тайного агента РЕЧНО жизнь мне сейчас не спасет. А может потребовать звонок на Землю? Не факт, что Император решит помочь мне. Напротив, он радостно подскочит на кресле в своем кабинете, счастливо напевая песенку о том, что избавился от наглой и подлой меня.

– Хорошая профессия. – пожал плечами доктор.

Я недоверчиво посмотрела на него, но ничего не произошло и не изменилось. Он все также продолжает извлекать некие тюбики, в поисках чего-то. И его ничего не удивляет? Ну, это даже немого обидно, ибо я столько времени и сил потратила на это звание, а он просто его проигнорировал. Ладно, это все второстепенно.

– Я...– осторожно начинаю задавать вопросы, но не знаю, как начать. – Что произошло?

Наступает минутное молчание. Он что-то нажимает на пульте, который недавно взял в руки. А я в это время пытаюсь успокоить трясущиеся ладони, вытирая холодный пот о колени.

– Для начала нам нужно обследовать вас. – говорит он наконец-то. – А позже мы вам все объясним.

Звучит если не радостно, то хоть обнадеживающе. Вот только, что они ожидают увидеть или узнать? А если они разочаруются в полученных результатах? Думать о подобном не хотелось.

Трухнула головой, прогоняя ненужные мысли.

– Конечно. – говорю мягко, даже доброжелательно, а самой головой о стенку биться хочется. Но я профессионал, поэтому натягиваю улыбочку и веду себя как примерная девочка. Не впервой.

– Тогда нам стоит начать. – едва заметно пожал плечами он, продолжая сверлить меня взглядом. – Для начала нам нужно заполнить анкету.

– Анкету? – а это еще зачем? Я же не на работу устраиваюсь. Или похитители ввели картотеку жертв?

Видимо недоумение отразилось на моем лице, как я не пыталась это спрятать.

– Нам нужна информация о вас прежде, чем мы начнем обследование. – пояснил инопланетянин. – Все же неудобно разговаривать с собеседником, не зная его имени.

– Кэсседи. – пожав плечами, представилась я.

Имя стало популярным в последнее время на Земле. После того, как Император назвал свою дочь Кэсседи, то большая часть планеты решила назвать так же своих детей. Многие решили быть оригинальными и всячески изменяли это имя. Дошло до того, что девяностолетний мужчина переименовался в Кэсседа. Кажется, об этом писало какое-то издание. Название категорически не желало вспоминаться, но я пыталась и напрягала свою память. Это казалось единственным способом отвлечься и не впасть в истерику. Слишком страшным и непонятным было предстоящее обследование.

А если похитили проверяют мое здоровье, чтобы продать на органы?

Нет, ну это уже совсем бред. Современная медицина способна выращивать органы в контейнерах, а после пересаживать их человеку. Этот прорыв был совершен еще несколько столетий назад и произвел настоящий фурор. Жаль, что к этому первыми пришли не Земляне.

Так может они решили ставить эксперименты? Естественно, ведь ставить эксперименты позволено только на клонах. Те полностью идентичны человеку, но не имеют интеллекта и чувств, не могут испытывать эмоций и боли. Удобно для науки, но только в том случае, если она направленна на хорошие и разумные цели. А что если они проводят запрещенные эксперименты по разработке новых вирусов для того, чтобы захватить мир? Или это был всё же сценарий нового бестселлера?

Черт, я запуталась.

– Очень приятно. – кивнул мужчина головой, помещенной в скафандр.

И чего, спрашивается, в эту древнюю вещь залез? Или это меры предосторожности? Мол, может я заразная? Тогда вполне обоснованно, но все же обидно. Все-таки неприятно, когда кто-то считает, что ты можешь быть заразной.

Бросила на него обиженный взгляд. Тот кажется не понял перемену в моем настроение и наверняка хорошенько проверит мою психическую уравновешенность. Ну понятно, к женским закидонам здесь не приучены.

Сам он не представился.

– Предлагаю приступить. – растягивая гласные, произнес он, складывая руки на груди и опираясь спиной на стену каюты.

Молча кивнула. Мужчина еще раз медленно оглядел меня, словно присматриваясь, откуда стоит начать. Затем, не спеша прошел к столу, извлек из шкафчика бегущую бумагу и прошел обратно. Я же засмотрелась на предмет в его руках.

Бегущая бумага была изобретена относительно недавно и на Земле практически не использовалась. Земляне предпочитали по-старинке вести карты больных в планшетах. Таким образом на одном планшете врача может находиться до двухсот карт пациентов, но не более. Он не имеет права лечить больше или меньше людей.

А вот с бегущей бумагой все наоборот. Собой она представляет тонкий электронный планшет, который является картой больного. Такая бегущая бумага остается всегда на руках у человека, и он сам может корректировать ее, и делать пометки. Например, может вести дневник и писать, что сегодня болело или каким образом ухудшилосьулучшилось самочувствие. Таким образом врач может посмотреть симптомы больного еще задолго до того, как он обратился к врачу, а также узнать, когда появились первые признаки заболевания, внимательно изучить симптомы. Довольно удобно, но Земляне считают не нужным вести такие углубленные записи и делают это в том случае, если дело связанно с новорожденным ребенком или с человеком с нестабильным здоровьем. В то время как на некоторых других планетах активно используется бегущая бумага для всех людей.

Для себя лично я завела бегущую бумагу, а не простую карту в планшете врача. Это мне кажется удобней, потому что передвигаясь по космосу, постоянно связываться со своим лечащим врачом просто нереально, приходиться обращаться к местным докторам, а для этого все же удобней бегущая бумага.

Было неожиданно увидеть бегущую бумагу у него в руках. Видимо, он всерьез взялся за мое обследование. К чему бы это?

– Имя, фамилия, возраст? – назвал он необходимые для заполнения строки.

– Кэсседи Никколета Романовская. – представляюсь я. – двадцать лет.

– Вы слишком молоды. – неожиданно сказал мужчина, подняв голову. – Так, что вы делаете в космосе?

– Работаю. – говорю, потому что уже не вижу смысла отпираться. – Наш звездолет летел на другую планету с дипломатической миссией. Я была в числе Приближенной делегации в качестве действующего политолога.

Я очень старалась что бы голос не дрожал от волнения, а информация была предельно точной и лаконичной. И, закончив, ждала его реакции. Но он лишь кивнул, и не глядя на меня, продолжил заполнять анкету. Трюк не удался.

– Пол, раса? – кажется, у меня дернулся глаз. А по моему внешнему виду мой пол не ясен? Хотя, с современными тенденциями на пластическую хирургию я вполне могу быть мужчиной, который не до конца прошел курс по изменению пола.

– Женский пол. – произношу спокойно. – Человек.

– Нация, планета рождения, планета проживания?

– Землянка, Земля, проживаю там же.

– Образование, место работы, должность, должностные нагрузки?

– Высшее образование степени Магистратуры в аналитических науках, полученное в Университете при Императоре Земли; посольство при Императоре Земли; политолог; высокие. – он неожиданно вскинул голову, всматриваясь в меня.

Да сколько можно разглядывать!?

Так, спокойно. Я вдохнула и выдохнула, приводя в порядок мысли. Сейчас не время злиться и моя единственная задача – это четко ответить на его вопросы, дождаться конца обследования, и вот тогда я могу начать закатывать истерики, требовать объяснений и предъявлять свои права. В конце концов, мое здоровье должно интересовать меня в первую очередь. Если что, то умру, зная, что была здоровой.

– Удивительно. – сказал он. – Вы девушка и вы молоды, так по какой причине вы решили посвятить себя политике, и мало того, межпланетной политике, уровня которой боятся и не могут заниматься иные взрослые мужчины?

Интересная тирада. И даже вопросы в принципе правильные, но я не хотела отвечать честно. Слышать эти вопросы от него было ужасно подозрительно и странно. Ведь врача не должны волновать причины выбора моей профессии. Или меня в чем-то подозревают? А он спрашивает слишком много, словно проводит допрос с врагом или пленным.

А кем являюсь я? Ответа не было. Ничего не было. Ни понимания, ни сочувствия, ни поддержи. Ни-че-го.

– Возраст и пол не имеют значения. – немного грубо отвечаю я. Не терплю дискриминации. – Многие женщины могут дать фору самым влиятельным мужчинам. И намекать мне на мою несостоятельность только из-за того, что я -девушка, как минимум невежливо, а как максимум уголовно-наказуемо.

– Прошу прощения, я ни в коем случае не хотел задеть вас. – вежливо отозвался он. – Меня просто удивило то, чем вы занимаетесь.

Произнес это так, словно я дегустатор наркотиков или порноактриса. Естественно это не было произнесено вслух, но кажется он что-то подобное уловил в моем взгляде, поэтому поспешил к следующим вопросам.

– Ваша дата рождения?

– 16 октября. – говорю вежливо, но с иронией.

Кто в наш прогрессивный век спрашивает реальную дату рождения? Сейчас любой человек может выбрать день, и он будет считаться его датой. Просто датой, когда его поздравляют, дарят подарки, говорят, как любят и ценят. А дата рождения известна только в центре, благодаря которому вы получаете известие о том, что стали взрослее на год. Да и доверяют дату реального рождения только самым близким, потому что она считается слишком личной, почти как паспорт или роспись. Многие даже в храме вместе с кольцами обмениваются датами рождения.

– Выбранная дата?

– 27 ноября. – произношу, и понимаю, что реальная дата рождения через неделю.

Кажется, он усмехнулся, когда заметил потрясенное выражение моего лица.

– Так скоро вам исполняется двадцать один?

– Да. – киваю головой. – Но к этому времени я еще не вернусь на Землю... – так, дорогой, раскрывай карты.

– Боюсь, что нет. – пожимает он плечами.

Ясно, я все-таки в заложниках, или пленниках, или похищена. И что из этого хуже?

– Статус?

– Не замужем. – говорю. – Отношений не имею, детей тоже. – врач кивает и записывает.

– Заболевания? На что жалуетесь? – на жизненную несправедливость.

– Ничего серьезного.

– Аллергия? Вещи, вызывающие панические атаки, страх, желание спрятаться, убежать? – осознание того, что меня в заложниках держат! Очень внушает страх!

– Аллергия на цветения. – говорю нарочито спокойно. – Панические атаки бывают вызваны мыслью, что не могу контролировать происходящее в моей жизни, не способностью провести анализ происходящего, тем, что не могу защититься, или неведение. – тонкий намек, доктор.

– Неудивительно, аналитикам специально прививают эти страхи. Должен сказать, что обучение на аналитика крайне негуманное. – Хмыкнул доктор. – Как переносите физические нагрузки? – непробиваемо продолжает он.

– Чувак, мы в космосе! Чтобы попасть сюда нужно перенести сильнейшие физические нагрузки! – прошло пару секунд пока я осознала, что сказала. – Извините.

– Ничего страшного. – ласково отвечает он. Я недоверчиво смотрю на него. Неужели его радует то, что я ответила грубо? – Меня удивляло ваше спокойствие, я был уверен, что вы находитесь в шоковом состоянии, все же незнакомая обстановка и вы не знаете, что происходит.

– Да, но вы не желаете просветить меня.

– Это будет позже, когда я смогу убедиться в том, что вы спокойно усвоите полученную информацию, не впадая в истерику и не совершая глупостей.

Отличное заявление. Обнадеживающее.

***

К тому моменту, когда врач закончил обследовать меня и покинул каюту, наступил вечер. Вернее, так показалось мне, потому что иллюминаторов не было. Я не могла точно сказать вечер сейчас или же сейчас утро, а я просто устала. В космосе это было просто невозможно, потому здесь всегда ночь, всегда темно, всегда звезды. Вечная ночь, вечная тьма.

Вместе с усталостью пришла слабость и абсолютное спокойствие. Мне стало все равно, и я была готова к любому повороту событий. Пусть я заложница, или пленница. Главное, что я жива, а это значит, что я смогу справиться со всем. Добьюсь переговоров, попрошу отправить сообщение на Землю, предложу сделку. Хоть что-нибудь, но сделаю. Я справлюсь, и это – главное.

Ужасно хотелось спать, настолько, что это чувство пересиливало голод. Доктор оказался увлеченным человеком и совершенно забыл о потребностях моего человеческого организма. Намекать мне показалось неудобным, и я стоически выносила все то, что он делал. А он проводил полное обследование. Начиная с того, на сколько я умею задерживать дыхание, заканчивая погружением меня в капсулу и полного анализа моего организма. Возражений я не имела, но уже к концу проверки нервной системы, вымоталась и мечтала о здоровом и полноценном сне, а лежа в капсуле почти уснула. Но доктор уже заканчивал осмотр, и открыл ее, извлекая наружу меня.

Зато сейчас я откровенно зевала и собиралась уснуть сидя. Или они ожидают, что сонная я проще отреагирую на полученные новости, да? Они просто не знают, что бывает, когда я хочу спать. Обычно все заканчивается чьим-то нервным срывом и моим мирным посапыванием во сне. Но мне все равно, как обычно это и бывает в подобные моменты.

– А пошло все к черту! – завила я, и развернувшись, потопала к мягкому столу, на котором сегодня проснулась. Одеяло все еще было там, подушка и прочие принадлежности тоже. Поэтому я без зазрения совести залезла под одеяло, укрылась и провалилась в радостные объятия Морфея, соскучившегося по мне. Поэтому, когда меня разбудил громкий крик и негромкий, но уверенный топот, я даже глаз не открыла, наплевав на похитителей.