Текст книги "Кэсседи, космический политолог! (СИ)"
Автор книги: Софья Лямина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Ух-ты, он подумал о том, что будет для меня лучше. Или опять же боялся огласки, мол, есть что-то неподвластное Виктории? А что? Погоду покорили, космос, природу, технологии, общество, даже эволюцию контролировать могут, а мутацию – нет. Непорядок. Я включила воду, устало вздохнув, начала умываться.
Ладно, пора поумерить свой пыл. Они ведь делают что-то, пытаются помочь, и это – главное, да? Где есть желание, там будут и достижения. Вопрос лишь в том, смогу ли я дожить до этого?
– Да, его поручили мне. – раздался его голос, когда я сушила лицо. Немного вздрогнула от неожиданных слов. Мне казалось, что он ушел. Перевела свой, теперь черный, взгляд на него. – Я не был против этого, учитывая, что в случае найденного противоядия мы справимся с мутацией, которую так активно практикует Террористическая Организация.
– Террористы – проблема нашего века? – отозвалась я, становясь напротив него. – Почему бы не начать поиски с их убежищ? – наткнувшись на его саркастичный взгляд, пояснила:
– Если они разрабатывают вирус, то наверняка имеют и противоядие. Или хотя бы формулу для противоядия, хоть что-то должно быть.
– Отличная идея, Кэсседи. – едко вставил он. – Я заранее знал, что похищая и заключая с тобой договор, мы получим прекрасного коллегу, внесущего нам новые идеи по борьбе с террористами.
– А вас никто не заставлял делать моей специализацией террористов. – пожала я плечами, складывая руки на груди.
Между прочим, о этих террористах я знала не так уж и много, разве что то, что они отравляют жизнь всему миру, могут конкурировать с Викторией ( что само по себе уже является сильным аргументом) проводят запрещенные опыты, вершат беззаконие, разруху и смуту. И это, пожалуй, все, потому что все мои остальные попытки найти что-то о них, обрывались на Земле. Только раньше я не подозревала Землю в сотрудничестве с террористами. Пожалуй, оттуда и стоит начать. Перекопать материал заново, только уже с новой задачей – доказать, что Земля причастна к этому, найти зацепки и действовать дальше.
– Я всю жизнь занималась сбором компромата и несла, в какой-то степени, справедливость в этот мир, но не поимкой организаций, которые строят козни против Виктории. Они убийцы и психи, а это, пардон, не в моей квалификации. – уверенно продолжила я свою речь, мысленно подсчитывая огромный объем работы, представляя, насколько долго окопаюсь в кабинете. Мда-а.
– Это ты будешь рассказывать кому-то другому, Кэсседи. Кому-нибудь наивному, который тебе точно поверит, но не мне. – снисходительно улыбнулся Рей, копируя мою позу. – Мы прекрасно знаем о твоей подпольной жизни, которую ты и не особо пыталась скрывать. О том, чем ты занимаешься и какой информацией владеешь, разве что тупица не знал. – говоришь тупица только не знал? Но ты же вот как-то узнал...
– Также мы знаем, что началось это с твоего детства, когда в детстве на тебя напали, убили твою няню, которая оказалась вовсе не доброй сиделкой, а сбежавшей агентшей не безызвестной нам Террористической Организации. Помнишь, что было дальше? – сверкнул он глазами, внимательно следя за мной, чуть поджав губы. – А дальше, Кэсседи, появилась не Никколета Элмерз, а Кэсседи Романовская, агент РЕЧНО и редкостная проныра, портящая жизнь всем недобросовестным личностям. Поэтому, ты можешь говорить сколько угодно о том, что не понимаешь, о чем идет речь, но мы знаем кто ты, Кэсседи. И ты тоже это знаешь, девочка. Так кого ты так неумело обманываешь?
– Серьезно, Рейнгар. – покачала я головой. – Я действительно знаю не так много. Все мои ниточки обрывались на Земле, и я думала, что их умело маскируют, но все куда банальнее. – Поморщилась я. – Зато очень много нового узнала об Императоре Земли, его предшественниках, многих политиках, да и о делегационных партиях с других планет. Это, наверное, и помогло мне там задержаться подольше.
– Не важно, – отмахнулся он. – это теперь твоя задача. Тебе в любом случае придется двигаться в направлении по борьбе с террористами. И мой тебе совет – не дергайся. Тебе придется много времени проводить с нами, как с прямым начальством, а такое обращение со своим шефом – недопустимо. Поэтому расслабься, начинай работать и привыкай к космосу, тебе придется много времени здесь проводить.
– Разве отдел по борьбе с террористами (БСТ) на этом корабле? – удивились я.
– Нет, это личный корабль Грейстона. – нехотя признался Рей. – Основной офис находится на Виктории. Ты будешь объявлена агентом Содружества в направлении Расследования под юрисдикцией отдела БСТ. Можешь считать Содружество секретной службой. А твоим шефами станем мы, главы отделов.– А мы, это кто? Уинстон, Грейстон, ты, блондин и Генри, что ли? Отпад начальство, прям хоть вешайся.
– В Содружестве работают безусловно талантливые люди, показавшие себя и преданные Виктории. Мы до последнего сомневались в том, стоит ли тебя брать.
Так, ну касательно будущего места работы все ясно. Содружество – межпланетная организация, сем превосходит Земное РЕЧНО. Насколько я знаю, в число Содружества входят истребители, а также специальные агенты. Это что-то вроде тайного бюро, о котором все знают, но связываться бояться. Агенты Содружества неприкосновенны, умны и круты. Как истребители, только они обитают в космосе, а Содружество вездесуще.
– Потому что я с Земли? – вопросила я, невольно проникаясь важностью новой должности. Пусть и не столь приближенной к Императору, но явно интереснее прежней.
– Потому, что ты слишком молода, – хмыкнул аналитик. – в таком возрасте вы импульсивны, идете на поводу эмоций, прямолинейны, во многих так и бьется юношеский максимализм. Не самая подходящая кандидатура, согласись. – Ну, ладно, я действительно согласна. Так я ведь и не настаиваю, а утереть нос Земле я и по-другому смогу. – Мы надеялись, что с такими достижениями ты имеешь спокойный, расчетливый характер и холодный ум, но увидели лишь маленькую девочку, наглую и самоуверенную, в которой есть потенциал, и который, к сожалению, нужно раскрывать. А для этого требуется время, которого у нас нет. – Продолжил Рейнгар. – Но, возвращаясь к твоему вопросу, могу сообщить, что некоторые из БСТ да и всего отдела Расследований в целом действительно работают с нами в космосе, в случае такой необходимости.
– Ясно, – усмехнулась я. – меня вы оставили, потому что не доверяете и хотите держать при себе– для наблюдения.
– Только первое время, пока не убедимся в том, что ты не исчезнешь при первой же возможности. – кивнул Рейнгар без грамма смущения.
– Вы мне не доверяете, а я не доверяю вам. Поэтому нам еще долго предстоит вместе работать на этом корабле. – произнесла я, направляясь прочь из ванной комнаты. Мой организм, измученный вчерашним откатом, требовал отдыха. К слову об вчерашнем, я начинала вспоминать некоторые подробности. Совсем не радостные, правда, но подробности. – Ты мне так и не ответил, что делаешь здесь. – И только сейчас я заметила, что мы перешли на "ты". Ладно, просто так действительно удобнее общаться.
– И опять ни слова благодарности, – вздохнул аналитик, подхватывая пиджак, чтобы надеть его. – У тебя вчера был откат от Иммина. Датчик, который устанавливал на тебя док после мутации, среагировал на откат и забил тревогу. После того, как ты не открыла, док поднял на шум на весь корабль, заставив нас побросать все свои дела, и бежать к тебе, к слову, меня выдернули из моей постели. Они не знали с чем столкнулись, а я сообразил, что к чему только через некоторое время. Думал, что ты наркотиков наглоталась, но потом узнал по симптомам. – он склонил голову к левому плечу, ухмыльнувшись. – Тебе же придется самой все им объяснить.
– Они не поймут этого. – помрачнела я, отводя глаза. – Не смогут принять, почему мне пришлось сделать это.
– Эй, – позвал он, дождавшись пока я подниму взгляд на него. – им не обязательно понимать это. Они не знают, что можно ощущать физическую боль от недопонимания чего-либо. Они не примут факта, что испытывать материальную боль можно от неоднозначности в голове. Трудно представить, что от выворачивания мозгов, ломает и тело. Но мы аналитики, девочка, нас учили испытывать такое, быть такими. Это слишком сложно вставить в привычные рамки.
Воцарилось молчание, во время которого я раздумывала над сказанными им словами, а он нахмурившись, надевал часы. Впервые я думала о том, какого быть аналитиком его уровня, когда ты знаешь больше других, хочешь знать еще больше, тянешься к информации, но вынужден получать ее порциям, чтобы не свалиться с мигренью, потому как понимаешь гораздо больше остальных, видишь связь между всем. Быть аналитиком восхитительно, но не так. Знание приносит боль.
Наверняка он испытывает что-то в разы хуже, чем я, даже при малейшем заблуждении. Трудно сохранить хорошее расположение духа в таком состоянии. Это бы объяснило его поведение.
– А ты сразу узнал Иммин, – задумчиво протянула я. – потому что и сам принимаешь.
– Изредка, – протянул Рей, накидывая пиджак. – но принимают.
И пока я обдумывала сказанное, он уже уверенно вводил нужный код в панели, даже не смотря в мою сторону. Раздался легкий щелчок открываемой двери.
– Но почему ты остался со мной на ночь? – крикнула я ему в спину, когда он уже почти скрылся за дверью, даже не ожидая все же услышать ответ.
– Вспомнил себя в этом состоянии. – бросил он за секунду, до закрытия панели.
***
Когда Рейнгар сказал, что объяснятся я буду сама, то он не врал. Я заметила, что он вообще крайне редко врет в подобных вопросах. Мне бы начать считать его честным и хорошим, но пока хотелось только стукнуть его чем-нибудь тяжелым с досады.
Бросить маленькую меня на растерзание стервятникам! После того примечательного случая с детектором, иначе я их не называла. И также всячески показывала свое плохое отношение к ним, при любой возможности язвила и пыталась задеть за живое, поэтому отношения между нами складывалась плохие. Я полностью прекратила им доверять, а они чувствовали себя виноватыми, хоть и всячески демонстрировали обратное.
К слову, Крис завалился ко мне в каюту на следующий день, бросился на шею, чуть не переломив меня пополам при этом, и слезно просил не сбегать с корабля. Не знаю с чего он решил, будто я собираюсь бросить его одного на корабле истребителей, но извинялся он так жалобно, что мой активно начавший мутировать, уставший и не реабилитировавшийся после Иммина организм не выдержал, и я разрыдалась вместе с ним, усевшись на полу.
Такими нас и нашел Уинстон, который должен был сопроводить меня для разъяснительной беседы. Истребитель немного постоял на пороге каюты, явно не зная, что ему делать. После чего Уинстон куда-то исчез, а на его место пришел Генри, не видевший моих слез прежде и тоже не знающий, что делать, но у которого была жена. Собственно, именно это и помогло ему быстро сориентироваться.
У него единственного, между прочим, была жена. На корабле около трех сотен истребителей, и только он оказался женат. Тут явно что-то не в порядке с ориентацией. И вот тут, собственно, и начался ад, обещанный Рейнгаром. Кажется, я уже начала привыкать оправдываться перед ними.
Нас с Крисом под ручку привели в небезызвестный кабинет Рейнгара, тот, кстати, ни разу не взглянул на меня во время последующего диалога. Даже едкого слова не вставил. Заболел, наверное.
Зато остальные в эпитетах не постеснялись, особенно доктор, который поминутно пил какие-то капельки, кидая в мою сторону злобные взгляды. Криси просто стоял рядом и улыбался как придурок. Завидный энтузиазм, ага. Оставшиеся же сидели за столом с кислыми выражениями лица и ждали, когда же я расскажу им о произошедшем.
– ...Ну и вот, – говорю, заканчивая достаточно подробный рассказ того, откуда взяла эти таблетки, зачем они мне и их побочные эффекты.
Я так и не рассказала, что мы рылись в архивах, но кажется, они уже и сами это знали. Но тут как? Не осужден – не преступник. Пока я не признаюсь, они этого не докажут. Но я же не дура, верно?
– А потом собственно начался откат, и если бы не ваши крики, то прошел бы он намного менее болезненно. – обвинительно закончила я свой диалог.
– То есть мы еще и виноваты? – возмутился Уинстон (тот самый, который засранец, ага.) – Мы ей помочь пытались разными способами помочь: перенервничали все, кучу сообщений на Викторию отправили, вызвали ученых сюда, медиков, докторов, Императора отвлекли от дел, а в конечном счете еще и виновны остались во всех ее жизненных проблемах!
– Ну, если задуматься,– говорю ненавязчиво. – то, именно из-за вас я оказалась похищена, начала мутировать, впоследствии чего выпила этот Иммин, была обвинена во всех смертных грехах (включая шпионаж и проституцию), вынуждена в будущем разбираться с террористами, которые ни разу не входят в область моей компетентности! Ах точно, еще я, как выяснилось, редкостная обманщица. Так что, да, я считаю, что в сегодняшним моих проблемах виноваты вы, а учитывая, что я еще даже работать у вас не начала, то мне действительно страшно, что будет в будущем.
Грейстон сломал карандаш, который крутил в руке, я скосила глаза на обломки доисторическое предмета. Промелькнула мысль, что он вандал, портящий раритетные вещи, и улыбнулась, сверкнув своими черными глазами. К последним я начала привыкать и уже не орала от ужаса, глядя в зеркало.
Блондин (нужно выяснить как его зовут, а то уже даже как-то неудобно получается) как-то неразборчиво хмыкнул и улыбнулся краешком губ, устремив задумчивый взгляд в окно. Проследила за ним, наткнулась на внимательный взгляд Рейнгара, нервно забегала глазами, отвернулась.
После того, как он провел ночь в моей комнате, переживая из-за моего самочувствия, я стала относиться к нему иначе. Мне показалось, что между нами произошло что-то личное. Нет, не так как обычно описывают это в книгах или фильмах, это не было что-то романтическое, скорее...человеческое. Словно он позволил себе открыть что-то для меня, показать, что он не так плох, как я думала. Рейнгар приподнял маску тщеславия и гордыни, давая взглянуть на него просто, такого, каким он является для друзей или семья, домашним, встрепанным с утра. Это выбило меня из колеи.
Мои движения не остались незамеченными, Кристоф выпучил глаза, явно намекая, что меня ждет разговор. Попала я. Собственно, попала, как только с РЕЧНО начала сотрудничать.
– У меня только один вопрос, леди Элмерз. – очень вежливо и крайне едко произнес Уинстон. – Каким...участок вашего великолепного мозга вы думали, когда принимали эту дрянь? Вы же знали о последствиях!
– Я? – честно, удивление была даже не наигранным! Я реально в осадок выпала! – То есть вы действительно не понимаете зачем я это сделала? Господи, – Простонала я. – я же политолог со складом ума аналитика, сэр Карльз. И для меня все происходящее – сущий ад. Для меня, которая привыкла все знать, контролировать, быть на волне происходящего, просчитывать каждый возможный шаг, нахождение на этом корабле без гарантий, без планов на будущее, в неизвестности, в полнейшей неосведомлённости, это как...свалиться в ледяную воду посреди океана! Абсолютное ощущение безысходности, страха, отчаяния. И я чувствую себя точно также, словно пытаюсь барахтаться в воде, плывя в неизвестном направлении, выбранном наугад, постоянно думая, что в любой момент могу утонуть. – Я судорожно вздохнула, обводя собравшихся взглядом.
Рейнгар вскинул бровь, ожидая продолжения. Он явно рассчитывал не на это, отправляя меня оправдываться перед черствыми негодяями. У аналитика был удивленный взгляд, словно он поражался тому факту, что я решила донести до них мои чувства. Да, Рейнгар был прав, они не аналитики, им трудно понять все то, что испытываем мы.
– Ваши упреки, обвинения, косые взгляды, все это – словно заставляет меня тонуть. – в отчаянии развела руки, пытаясь подобрать необходимые слова, донести до них все то, что творится у меня в душе, чтобы они наконец поняли меня, но столкнулась с холодными и мрачными взглядами собравшихся, которым было абсолютно безразлично мое самоощущение. – Та таблетка давала мне призрачную опору, лишала эмоций и чувств, слегка притормаживала гадкое ощущение происходящего. Я выпила ее, Уинстон, и не поверите, но это был самый правильный поступок за последние лет пять. Потому что конкретно вам, Карльз, абсолютно плевать на то, что я чувствую. Вы считаете себя правым в этой ситуации и не желаете смотреть на происходящее моими глазами, думая, что я обязана вам по век своей жизни за то, что вы успели похитить меня раньше, чем от меня избавился Император. Вы сделали это для себя, а не для меня, поступив в принципе также, как поступали все остальные.
– Вы подвергли себя этой опасности, Кэсседи, – произнес Грейстон, – чтобы избавиться от противоречивых чувств сомнительного содержания. Вы сделали это только для себя, и не в вашем праве обвинять нас в подобном. Вам нужно было только объяснить ваше эмоциональное состояние, мы бы смогли вам помочь, выписав антидепрессанты, назначив психолога. Вы же, Кэсседи, предпочли другой вариант, который оказался проще и желаете сейчас снять ответственность с себя.
Вот и встретилась эмоциональность Земли с расчетливостью Виктории. Да здравствует языковой барьер и разные менталитеты!
– Хорошо, думайте так, как вам будет удобнее. – вежливо ответила я, закрывшись от них.
Только сейчас поняла, что каждый раз я открываю перед ними свои чувства, которые им не нужны. Они просто давятся ими, потому что те им чужды. А мне действительно нужен психолог, которому я смогла бы объяснить все происходящее и кто смог бы понять мою точку зрения. Они же слишком "взрослые дяди", чтобы возиться с моими "детскими" закидонами. Рейнгар бы прав, они не поймут, точнее не смогут принять то, что испытывают аналитики.
– Кэсседи, – недовольно произнес Генри, поморщившись от периодичности моего поведения. – нам действительно не ясны корни ваших намерений. Вы устроили там большой шум, леди, поставив всю Викторию на уши и напугав нас. И мы хотели бы услышать извинения, а не ваши псевдо упреки по поводу того, что в вашей мутации виноваты мы.
Я открыла рот, предчувствуя очередную громкую ссору. "Псевдо упреки?", "Ваши извинения?". Он серьезно это? Отлично, Кэс, просто расслабься, эти сволочи и не на такое способны. Просто помни, что половина из них – истребители, а другая часть – высший свет Виктории, явно эгоцентричный и самовлюбленный. Терпи, милая, терпи, они – твое начальство.
– Извините. – холодно произнесла я, сверкнув взглядом в сторону Грейстона, мечтая вцепиться ногтями в его доброжелательную улыбку. Убила бы гада!
– Ваши извинения приняты. – крайне довольно произнес Генри, а я вдруг успокоилась.
У меня же будет много возможностей подставить их. Если я буду работать на них, то найду много компромата, и вот тогда мы поиграем, дорогие. Моя очаровательная улыбка была им ответом, я даже смогла смущенно опустить глаза.
– Но теперь нам нужно решить, что дальше делать с вами, Кэсседи. – продолжил Грейстон.
– Я думал над этим, – сообщил доктор. – ее нужно под наблюдение поместить. Камеры в каюту, постоянный присмотр нашего человек за ней, маячок. Все средства предосторожности.
– Ты думаешь, что это поможет? – с сомнение в голосе, вопросил Уинстон. – Нет, конечно ее крики и истерики любой истребитель стерпит, да и связать Кэсседи они точно смогут, но ведь она хитрая, а парни не привыкли к подлости девушек.
– Да, нужны такие, чтобы обладали большей хитростью, чем Кэс, смекалкой и логикой. Желательно еще умом, чтобы могли занять ее разговором. Думаю, нам стоит подобрать претендентов с помощью их анкет...– задумчиво произнес док. – И ограничить их общение с Крисом.
Вот гад. А я его еще другом считала.
– Запереть ее в каюте будет недостаточно? – вопросил Грейстон, задумчиво постукивая пальцами по столешнице.
– При всем уважении, сэр, – сверкнул глазами Уинстон. – эта женщина сущее зло, и что-то подсказывает мне, что просто закрыть ее будет действительно недостаточно.
– Сэр Карльз прав, – кивнул доктор, доставая свой планшет, при виде которого у меня начался дергаться глаз. – при составлении психологического портрета леди, я смог наблюдать некую особенность ее характера. Девушка из-за пережитого в детстве стресса начала бояться замкнутых пространств, из которых не может выбраться. Боюсь представить, что она сделала бы с каютой, если бы мы ее там заперли...
Взгляды собравшихся устремились на меня. Я вновь улыбнулась, даже не собираясь комментировать произнесенное. Нет у меня не клаустрофобии. Во мне не вызывает страха замкнутое пространство, но я ощущаю себя неуютно в запертых помещениях. Они же снова готовы назвать меня психически неустойчивой только потому, что не знают как справиться с этим. И куда я попала? Да, точно, к истребителям.
– Но лишать девочку личного пространства... – с сомнением произнес Грейстон..
– Поверьте, сэр, это действительно то, что поможет нам быть уверенными в безопасности корабля, – док кинул на меня смущенный взгляд. – и в безопасности Кэсседи, конечно.
Спасибо, что не забыл.
– Ну, если ты считаешь это необходимым, Виктор, то мы сделаем это. – кивнул Грейстон доку, собирая со стола бумаги. – Сообщим о нашем решении Императору, после чего уведомим технологов, пусть те установят камеры и выделят людей для наблюдения за девушкой. Надеюсь вы, Кэсседи, согласны с нашими выводами.
А разве у меня есть выбор?
– Конечно, Грейстон. – кивнула я, продолжая благосклонно улыбаться. – Если в ваших правилах лишать людей личного пространства, нарушая права человека, то вперед. Долой Конституцию, да здравствует беззаконие! – Буркнула, не в силах сдержать едкость.
– Ваш ответ, Кэсседи, никого не интересовал, но мы рады, что вы согласны с нами. – хмыкнул Рейнгар, складывая руки на груди. Вот гад!
Я едко улыбнулась.
Собственно, так и началась новая неделя на корабле истребителей. Я уже потеряла счет во времени и окончательно запуталась, когда же мы прибудем на Райзер. Но приставать с вопросами не захотела, тем более, что режим работы истребителей и делегации начался с новой силой. Поэтому они все время были заняты. И если мне и удавалось встретится с кем-то из Приближенных к Императору, то происходило это во время того, как они быстро шагая по коридору, спешили приступить к новому заданию. Удивительно, как только успевали назначать надзирателей (людей, приставленных следить за мной. Обычно они сидели холодной глыбой в моем кресле, даже не пытаясь заговорить со мной), если у них дел по горло?
Неделя летела совершенно незаметно. Я до сих пор пыталась прийти в чувство после отката от Иммина, но сейчас это оказалась значительно труднее, чем тогда, когда я была в университете. Возможно, я отвыкла от этого препарата, или дело в том, что мой мутирующий организм категорически против него, но чувствовала я себя отвратительно.
Доктор по этому поводу все еще рвал и метал, поставил меня на учет и поминутно проверял самочувствие, не забывая обругать. Такая забота со стороны Виктора умиляла и раздражала, потому что по его милости я элементарно не могла остаться одна в своей каюте. Док был со мной часто, и ему, в отличие от всех остальных, было нечем заняться, но я с ним не разговаривала. Во мне до сих пор кипела обида за то, что произошло с детектором лжи, да и вообще, это же по его милости я даже в нижнем белье по собственной каюте походить не могла, так как везде были камеры. У меня паранойя так разовьётся же!
Еще последняя неделя была наполнена работой и у меня. Все же я должна буду вскоре приступить к своим должностным обязанностям, но чтобы не оказаться полным профаном мне пришлось переработать достаточно много информации. История родов высшего света, самые громкие слухи и сплетни, чернуха, которую всеми силами пытались скрыть, конфликты между родами, громкие преступления, скандалы. На самом деле я не получала удовольствия от этой мерзости, напротив, буквально задыхалась от отвращения к поведению "светлой надежды Виктории", но мне нужно было знать все это, чтобы знать врага в лицо. Что-то подсказывало мне, что среди них есть некто, имеющий дело с террористами, и этот человек вполне может стать ключом к разгадке.
Добыть эту информацию помог Крис, которые имел некоторые сведения, но самую большую роль сыграл...Рейнгар. Да, не поверите, но он преодолев кислую мину, показную занятость и явное нежелание способствовать лично моему, поднялся с явно удобного кресла, открыл металлический ящик на пароле (тот состоял из семидесяти двух символов, кстати. Теперь ясно откуда такое нежелание помогать. Ты попробуй введи все это!), и отдал мне в распоряжение диск, где хранил подобную информацию. К слову, я это потом быстренько перекинула к себе. Информации было более чем достаточно, но внутреннее чутье подсказывало, что он отдал мне лишь то, что было на поверхности. Что тоже обоснованно, я б тоже не стала отдавать те сведения, которые с трудом достались мне первой встречной. Ругаться и требовать все остальное я тоже не стала, подумав, что потом все равно добьюсь своего, только когда он привыкнет, что теперь не только он здесь собирает чернуху на Викторию. Чувствую, что конкуренция будет жестокая.
Тем временем, пока я изучала все то, что могло понадобиться мне в будущем, я также параллельно налаживала контакты с остальными членами команды. И если с первого взгляда истребители оказались неразговорчивыми и крайне замкнутыми, то со второго...дела оказались только хуже. Оказалось, что так они ведут себя только со мной! Выходя из кабинета Рейнгара, я заметила, что Кристоф (назначенный тогда, чтобы приглядывать за мной какое-то время, пока доктор разбирается с пострадавшим истребителем), разговаривает с весело смеющимися истребителями! И самое стрёмное, что тот завидев меня, тут же извинился и поспешил свалить в неизвестном направлении.
Вот с того самого момента во мне проснулся дьявол, который тут же нежно шепнул на ушко, что просто так сдаваться не следует. И я пошла в наступление, вернее, сначала я пошла в каюту, чтобы придумать то самое наступление, а потом уже к нему приступить.
Мной было решено и постановлено, что у них сложилось неправильное мнение обо мне, и я подумала-подумала...и решила, что будем пользоваться советами из журналов. Смешно? На самом деле нет, потому что статью писала та самая Василиса Ранги, чьими советами я пользовалась, чтобы создать образ "Шик по-колхозному". Только на этот раз я решила делать не все наоборот, а все в точности.
Первый пункт заключался в простой аксиоме: мужчинам свойственно любить женщин, умеющих готовить. С этим я была вполне согласна, да и готовить я умела...ну, я так думала до того, как ввалилась в помещение и увидела местную кухню. Пришлось накачать местного повара валерьянкой, усадить на стульчик, выдать рюмочку (ладно, их было значительно больше) и заверить, что никто не пострадает. Далее было сложнее, так как это – космическая кухня навороченного корабля истребителей и ничего земного здесь и в помине нет. Пришлось брать повара под ручку и просить помощи. Совместными усилиями и моими талантами переводчика с языка "пьяный-в-зюзю", мы решили испечь печеньки. Печенье – это вкусно, а главное просто. После того, как я убедила повара не добавлять травку в тесто для печенья, узнала где скромный повар ее берет, взяла номерок дилера (что? Мне нужно приобретать необходимые связи на Виктории!), убедила смущенного мужика в том, что ничего страшного в этом нет, отбилась от пьяных объятий полюбившего меня мужчины, мы наконец закончили с печеньем. Полчаса и то готово! Оставалось самое трудное – убедить истребителей их съесть.
Так как присматривал за мной Кристоф, то тот идею подружиться с коллективом одобрил, забрал полупустую бутылку у повара, и они вместе спрятались за углом коридора, наблюдая за происходящим. Жертв не было. Как будто специально все исчезли. Кстати, может так и есть.
И прежде чем я поставила крест на этой операции, за поворотом показался спешащий истребитель, который шел уверенно и хмуро до тех пор, пока не увидел мою счастливую улыбку. Тот сразу понял, что дело нечисто, стрельнул глазками по округе, не нашел никого кроме меня, сдрейфил. Но от меня просто так не уйдешь! Ох, как же мне жалко моего будущего мужа. И истребителя этого тоже...
Тот было попытался скрыться в ближайшем дверном проеме, но дверь оказалась заперта. Еще бы, я же всегда запираю свою каюту, когда собираюсь уйти.
– Меня будут искать! – почему-то сообщил истреблюга и сорвался на бег. Знаете, пробежка перед приемом пищи даже полезна. И все было бы прекрасно, но вы пробовали бегать на каблуках и с большой, красивой тарелкой в руках? Нет? А я пробовала.
И когда я уже было потеряла надежду на то, что догоню заразу, услышала судорожный вздох в углу, в десятке сантиметров от меня. Бедняжка решил, что сможет спрятаться от меня за углом? Молодчинка моя, почти получилось.
Я даже его похвалила, пока он судорожно тыкал по кнопкам своего карманного компьютера, встроенного в часы, а потом я засунула ему в рот печеньку. Истребитель почему-то странно скосил глаза, ноги у него подкосились, он трагично приложил руку ко лбу и рухнул на пол. Сначала я тупо пялилась на труп под ногами, потом тихонечко его пнула, надеясь, что тот оживет. Не ожил. Я было подумала, что повар таки добавил травку, гад такой, но истребитель вдруг открыл глаза, оживленно заживал, после чего выдал: "Вкусно!" и потребовал еще. Ответом была моя радостная улыбка, и пока я усаживаясь на пол, толкала ему пеньку за печенькой, думая о том, что их, похоже, сладеньким и мучным не балуют.
Такими нас и нашли истребители, коих моя жертва уведомили о том, что я сошла с ума и пытаюсь отравить его, преследуя по коридорам среднего уровня. Но все быстренько сообразили, что пострадавший не выглядит отравленным, и схватили последние печеньки, чем несказанно расстроили полюбившего меня истреблюгу. А то, что Рейнгар матерился и рвался меня задушить, так это он со злости, что ему не досталось. Уинстон кстати тоже не радовался, а вот Грейстон счастливо улыбался, потому что он таки успел урвать печеньку.
Правда, в каюте меня все равно-таки заперли, но главное, что рядом с первым пунктом статьи Василисы красовалась галочка. Переходим ко второму этапу операции.
Вечером ко мне заявился Кристоф, принес письмо от Рейнгара. В письме Рейнгар уведомлял меня о том, что ждет следующим утром, чтобы провести что-то вроде вводного урока. Но удивило меня не это, а то, что Крис слезно просил меня пока не переманивать на свою сторону истребителей. Бедняга тогда чуть не склеил ласты со смеху и ему нужно время, чтобы реабилитироваться до следующего пункта. Но дело было явно не в этом, Крис тот еще проныра, и его моими планами не утомишь. Тут дело было в чем-то...в чем-то, что Кристоф мне рассказать не захотел. Даже после того, как подушка ласково ударила его по голове.
