Текст книги "Феечка в драконьей академии (СИ)"
Автор книги: Софья Дашкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Внутри все сжалось, мне чудилось, будто у Талеи вдруг выросли невидимые щупальца, и она душит меня ими. А потому, когда ректоресса перевела взгляд на Лея, что свернулся на земле в позе эмбриона, мне стало чуточку легче дышать. Может, улететь отсюда пока не поздно?.. Да нет, кого я обманываю: Талея, как и все поэтессы, владеет магией поиска и достанет меня хоть из-под земли, хоть со дна морского.
– Бесплотны чары, в них обман; истлеют краски, словно пепел, развею морока туман, и снова будет разум светел! – зычно продекламировала она, и все мои художества растворились в воздухе.
Исчезли цветы, ров, исчезли дюжины иллюзорных пчелок, а те настоящие, что затесались в их ряды, мирно жужжа, полетели дальше, как ни в чем не бывало. И вот тут-то я убедилась, что золотой недолюбливал этих «полосатых тварей» неспроста. Узнать его было невозможно, – лицо распухло от укусов, глаза заплыли, нижняя губа походила на сардельку, а шея… Шея по объемам теперь не уступала щекам. Зрелище, признаться, не для слабонервных! И хорошо еще, что на шум-гам не примчалась Найла: от такой картины маслом она бы точно разродилась на месте.
Впрочем, и без нее толпа подтянулась немалая. Только теперь я заметила, что вокруг нас собралось не меньше тридцати драконов, и все они застыли, безмолвно таращась то на Лейгарда, то на меня.
Я вновь оказалась в центре внимания. Правда, на сей раз никого уже не волновали мои прелести. Вожделения в взглядах парней было меньше, чем сахара в ливерной колбасе, а вот недоумения и опаски – более, чем достаточно. Я так и слышала их мысли: «Жениться на феях?! Какой дурак это придумал? В пекло силу, и без нее нормально живется!»
И Талея, судя по всему, тоже без труда считала эти настроения.
– Что ты себе позволяешь? – зашипела она мне, поджав губы и опустившись на траву. – Да ты же порочишь высокое звание феи! Ты позоришь весь наш род! Еще и в таком непристойном виде… Немыслимо! Просто немыслимо! Я удостоила тебя такой чести, и это твоя благодарность?! Ну все, вы допрыгались, юная фея!
– Нифего фтрафного, – прошепелявил Лей, видно, язык у него тоже распух. – Это нафе лифное дело…
Музы, ушам своим не верю! Неужто он продолжает и дальше гнуть свою линию с помолвкой?! По толпе драконов прокатился смешок, а затем зашуршали шепотки сплетен: студенты с энтузиазмом престарелых кумушек обсуждали странные интимные предпочтения Лейгарда Гульдброка.
– Он отравил Деррика! – выпалила я, и все разом стихли.
– Что? – растерялась Талея.
– Что? – эхом прогремел ректор Копперброк.
Припадая на протез, он протискивался через скопище своих учеников.
– Виана, ты уверена? – Талея понизила голос.
– Нельзя бросаться такими обвинениями без веских доказательств! – подключился к ней медный дракон, угрожающе шевеля кустистыми рыжими бровями.
Я чуть не расхохоталась ему в лицо. Именно этим они тут и занимались все последние сутки! Бросались обвинениями, угрозами, не давая мне и шанса оправдаться. Но вот я нашла им настоящего преступника, – их работу, между прочим, выполнила, – и они сразу вспомнили о гуманизме и презумпции невиновности. Цирк!
– Не травил я его, – простонал Лей, поднимаясь с земли и отряхиваясь.
– Это мы еще выясним, – отрезала я. Посмотрим, как они заговорят, когда моя правота подтвердится!
– И как же это, интересно? – Копперброк окинул меня скептическим взглядом, а затем повернулся к ректорессе. – Талея-тэй, прошу вас, заберите эту взбалмошную особу отсюда. От нее одни проблемы!
– Разумеется, – закивала Талея. – Обещаю, больше вы ее не увидите! А ну, поди сюда…
– Нет! – я упрямо скрестила руки на груди.
– Нет?! – опешила пожилая феечка.
– Я требую, чтобы вы применили к нему магию истины.
– Требуешь ты?! – Талея аж поперхнулась от такой дерзости. – Да ты хоть понимаешь, что я…
– Постойте-ка, – неожиданно вмешался Копперброк. – Магия истины? Вы разве на это способны?
– Само собой! – вздернула нос ректоресса. – Но на ее применение нужна особая лицензия, ей владеют лишь должностные лица с необходимыми полномочиями… Служащие фейгвардии, скажем…
– То есть вы можете определить истинного отравителя, но делать этого не собираетесь? – сухо уточнил медный.
– Именно так.
– Хорошо, я передам королю, что вы отказываетесь помогать следствию. Возможно, покрываете преступника… Немедленно отправлю послание.
Копперброк развернулся и уже заковылял было прочь, но Талея метнулась ему наперерез. Я слишком хорошо знала свою ректорессу: в числе ее талантов был один особый дар – магия переобувания.
Кто-то может сказать, что никакая это не магия, но этот кто-то просто не видел Талею в деле. Столь молниеносно менять мнение на противоположное, чтобы избежать конфликта, умеют лишь избранные. Секунды не прошло, а она уже принялась рассыпаться в велеречивых извинениях, стала активно убеждать Копперброка, что она имела в виду совсем другое и ради его величества готова на все. Кому какое дело до бюрократических препон, когда на кону справедливость? Да она хоть сорочку последнюю пожертвует королю Драгнару! Правда, зачем королю сорочки Талеи, никто так и не понял, но звучала ректоресса крайне убедительно.
Гнев Копперброка моментально поутих. Старик разогнал зевак, послал одного из студентов за следователем, а сам чуть не за шкирку потащил Лейгарда в столярку. Вид у золотого был жалкий, но я запретила себе испытывать к нему хоть каплю сочувствия.
Вот он, момент правды! Еще немного, и все встанет на свои места. Обвинения с меня будут сняты, а настоящего преступника отдадут под суд. На долю секунды я даже прониклась уважением к ректору драконьей академии, ведь без него я бы от Талеи ничего не добилась.
Про магию истины я слышала только на лекциях, да и то вскользь. Поэтому сейчас мне не терпелось поглядеть, как она работает, увидеть чудо своими глазами. Однако в столярке меня ждал сюрприз.
– Куда?! – резко одернула меня Талея, едва я переступила через порог.
– В смысле? Я хотела послушать… Это ведь я его поймала! – я повернулась к ректору Копперброку в надежде получить поддержку.
Наивная! Медный уже был на стороне Талеи.
– Нечего тебе там слушать, – сказал он. – За сигнал спасибо, можешь быть свободна.
– Иди переоденься пока, – бросила ректоресса через губу, и деревянная дверь захлопнулась прямо у меня перед носом.
Ну разве это честно?! Конечно, мне и самой порядком надоело разгуливать в панталонах и лифчике, но возвращаться в спальню я пока не планировала. Благо, столярку я успела изучить хорошо и знала идеальное укромное местечко для послушивания.
С северной стороны вся стена мастерской была увита хмелем. Шершавые листья сплошным ковром закрывали постройку от фундамента до самого конька крыши, в том числе и узкое окошко, – именно поэтому внутри было так темно. Я не раз предлагала Лею расчистить заросли, чтобы впустить хоть немного света, а он лишь лениво отмахивался: потом, мол, как-нибудь в другой раз. И теперь я очень радовалась, что не настояла на своем.
Вызвав крылышки, я подлетела к окну, осторожно сорвала резной листок хмеля и, сложив ладони козырьком, прижалась к замызганному стеклу. Его не мыли, вероятнее всего, никогда, но это не помешало мне увидеть рыжую шевелюру Копперброка и прямую, как флагшток, спину ректорессы. Они стояли возле верстака, а рядом на высокой табуретке восседал опухший Лейгард.
Успела я как раз вовремя: оглушительный грохот возвестил о приходе капитана Ристреда, – он споткнулся о ящик с инструментами. И этот тип еще называет себя следователем! Даже под ноги посмотреть не удосужился!
– Боюсь, вам лучше подождать снаружи, – обратилась Талея к мужчинам.
– Что за чушь? – рассердился капитан, потирая голень. – Я отвечаю за расследование! Если кто и должен уйти, так это вы, как вас там. Лично проведу допрос и…
– Талея-тэй любезно предложила применить магию истины, – перебил его Копперброк. – Я, конечно, не специалист, но, как по мне, это сильно упростит процесс.
– Послушайте, я не уполномочен принимать такие решения, – возразил Ристред. – И мы избегаем магии во всех проявлениях, потому что это палка о двух концах. Она может искажать результат, влиять на подозреваемых… У нас уже был случай: наш отдел приобрел у ведьм кристалл, который они выдали за артефакт правды. После этого пятеро лучших моих подчиненных еще год страдали, с позволения сказать, от ночного недержания.
Я зажмурилась и вжала голову в плечи: капитан, сам того не ведая, нарвался на крупные неприятности. Музы, они там что, по объявлению следователей набирают? Да любой ребенок знает, что нет лучше способа оскорбить фею, чем сравнить ее с ведьмой!
– Вы что, обвиняете меня во лжи и мошенничестве?! – голос Талеи скакнул на октаву выше, даже стекло в окне задребезжало, норовя вот-вот лопнуть.
– Ничего против вас лично не имею, просто магия имеет такое свойство… – примирительно начал Ристред, но ректоресса уже закусила удила.
– Да будет вам известно, наша магия не имеет ничего общего с ведьминой! Как вам только в голову пришло! Поставить на одну доску меня и каких-то грязных жуликоватых особ… Нонсенс! Да их дешевые трюки даже магией назвать нельзя! Это жалкая пародия, ничтожные фокусы!
– Не такие уж и ничтожные, – вмешался Копперброк. – Наш лекарь полагает, что принца отравляет именно ведьмина магия.
– Вот именно! – Талея презрительно фыркнула. – Она несет разрушения, в то время как мы, служители муз, занимаемся чистым искусством! А искусство не может лгать!
– Ну, тут я бы поспорил, – поморщился капитан. – Мне уже доложили, что ваши студентки злоупотребляют магией иллюзии… И где гарантии, что вы не поступите так же? Тем более, вы зачем-то пытаетесь выгнать меня и господина ректора…
– Магия истины одна из самых мощных во всем мире! Если я прочитаю свою элегию, каждый, кто услышит ее, окажется под воздействием. Вы уверены, господин Как-вас-там, что вам скрывать нечего? Потому что все ваши секреты станут достоянием общественности!
Капитан явно стушевался: Талея умела загнать в угол любого. Пусть сейчас она и не говорила стихами, ее слова все равно обладали силой.
– Я должен все обсудить с гердом Тарвином… – промямлил следователь. – Все же Лейгард – его брат, и…
– Он совершеннолетний, – оборвал его Копперброк. – Никакого особого разрешения не требуется. Знаете, я начинаю думать, что у вас во всем этом деле есть какой-то личный интерес! Идите, капитан. Мы проведем допрос без вас.
– Нет-нет, я же не против! – спохватился бедолага. Еще бы: на него разом обрушились два титана! – Я просто хотел учесть все предосторожности… Но если вы берете ответственность… Если рассуждать логически, то попробовать можно… С другой стороны…
– Возьмите уже себя в руки! – медный не пытался скрыть раздражения.
Его, старого вояку, наверняка бесило поведение следователя. Трусливые оговорки, невразумительный бубнеж… К тому же, у ректора был свой резон: мне всю эту историю пришить не удалось, и дражайший внучок медного вновь оказался под угрозой. Потому-то ректор с таким рвением и пытался добыть доказательства против Лея. Что ж, тут мы с ним по одну сторону баррикад.
– То есть вы оба остаетесь? – подытожила Талея с интонацией «не говорите потом, что я не предупреждала».
– Да, – ответил Копперброк и за себя, и за капитана.
Талея что-то пробормотала себе под нос, но спорить не стала и принялась декламировать элегию истины.
Стихи были древними: непривычный уху размер, куча устаревших слов, о значении которых я могла только догадываться. Что-то там про занеже и доброзначность… Но главное, меня охватило жуткое разочарование. Я ждала чуда, правды, но Лей продолжал молчать. И так мне стало обидно! Так остро захотелось с кем-то поделиться этой досадой! В груди наливался тяжелый ком, он давил на меня изнутри, мучил… Хоть криком кричи! Нет, если я сию же секунду не выговорюсь кому-то, то меня раскурочит в прямом и переносном смысле! Стоп… Это что, и есть знаменитая магия истины?!
– Я подслушиваю, я здесь! – вырвалось у меня против воли, и я спешно зажала рот обеими руками.
Отлично! Признаться должен был Лейгард, а понесло почему-то меня! К счастью, мое чистосердечное так и осталось незамеченным: в столярке творился сущий хаос.
– Я вообще не должен был сюда лететь! – стенал капитан Ристред. – У меня отпуск со вчерашнего дня, я его три года ждал. Мне девок готовили деревенских. Румяных, сочных, как я люблю. Уже и слугам записку послал, а меня майор на выходе из королевского замка поймал. И на кой мне, спрашивается, возиться с этими феями? Сдать надо было страже ту синюю – и домой, в баню… Но нет! Проклятый Тарвин Гульдброк!
– Ага, день помучился и уже на стенку лезешь? – вторил ему ректор Копперброк. – Мне аж трех скинули, и нянчись тут с ними. И вешалка эта старая… Ни груди, ни филейки, а все туда же: платьишки да туфельки…
– Господин Копперброк! – Талея вспыхнула. – Я бы вас попросила…
– А мне-то что с этого?! – продолжал изливать душу медный. – Что? Ни золота дополнительно не дали, ни лишнего места в совете медному клану. Как будто мне с внуком проблем мало. Да может, это он все… – тут старик стиснул зубы и побагровел, изо всех сил сопротивляясь магии Талеи.
– Он отравил Деррика, да? – внезапно подал голос Лейгард. – Голову даю на отсечение, что это Манфорд!
– Следи за языком! – зарычал ректор.
– Погодите, – Талея вскинула руку. – То есть ты не травил принца?
– Да нужен он мне! – Лей попытался хмыкнуть, но с его опухшей губой вышло нечто вроде «тпру». – Напыщенная холеная задница! Палец о палец за всю жизнь не ударил – и все равно все с ним носятся. Да я бы у него так и так Виану отбил! Или на поединок вызвал! И пусть бы она сама увидела, кто из нас сильнее. Теперь только хуже стало: она его жалеет. А я хочу победить честно, слышите?! И побежу… Победю… Короче. Я! Никого! Не! Травил!
Глава 19
В любой ситуации можно найти плюсы, – так меня учила мама.
– Неудачи временны, – говорила она. – Но даже в них порой кроется что-то хорошее. Вот взглянешь на них потом из будущего, и поймешь, что музы уберегли тебя от проблем похуже. Разбила коленку и не пошла на день рождения к подружке? Ничего! Зато потом оказалось, что именинный торт подпортился на жаре, и всех гостей полоскало три дня к ряду!
Я честно пыталась отыскать плюсы в том, что случилось со мной в тот злополучный день. Но сколько ни старалась, нашла лишь один: с меня сняли все подозрения, – ведь магия истины шарахнула и по мне тоже, а потому в моих оправданиях никто не усомнился. Минусов же набралась огромная куча, и в сравнении с ними тот факт, что казни я избежала, померк.
Ну, во-первых, я потеряла всякое уважение Талеи.
Когда вскрылось, что Лейгард вовсе не отравитель, стало понятно: пчелами я его мучила просто так. Стыд, помноженный на два стихами ректорессы, не дал мне молчать. Я хотела всего лишь извиниться перед золотым, но меня прорвало. Я сама, по собственной воле, влетела в столярку, чуть не посыпая голову пеплом.
– Прости меня, Лей! – сокрушалась я. – Я думала, ты все это сделал, чтобы жениться на мне! Я злилась, так злилась, что ты не рассказал Тарвину про нашу фальшивую помолвку!..
Слово за слово, я вывалила все. И про то, что врала всем насчет Лея, и про то, как целовалась с Дерриком в лесу, хотя формально считалась невестой золотого, и про то, почему в этом лесу оказалась. Да-да, я выложила Талее и, что еще хуже, Копперброку, как пугала его внука кровавыми картинками в галерее королей!
Меня несло со страшной силой, и с каждым моим признанием Талея становилась все мрачнее и мрачнее. У ректора единственный зрячий глаз чуть из орбит не вылез, а капитан Ристред… Ох, думаю, он уже мысленно составлял докладную королю, чтобы тот немедленно разорвал все договоренности с феями. Талея была права: я опорочила свой народ по полной программе. Ложь, интриги, манипуляции, да еще и распутство. Два жениха разом – это же сущее непотребство и разврат! По крайней мере, Талея выразилась именно так.
Во-вторых, меня собрались отчислить. Причем отовсюду.
Копперброк бушевал и изрыгал такие сентенции, от которых даже у ведьмы почернеют уши. А уж ведьмы-то обычно на ругательства не скупятся! Если изложить его речь в переводе на приличный язык, то получится примерно следующее: «Я крайне обескуражен последними известиями! Не кажется ли вам, дражайшая Талея-тэй, что ваши подопечные несколько осмелели? Эти крылатые девушки с низкой моральной ответственностью внесли в смуту в ряды моих студентов, а потому я решительно настаиваю, чтобы вы сей же час отправились с ними глубоко в… восвояси». В ответ Талея разразилась не менее экспрессивным монологом. И если опустить подробности про паршивую овцу, суть его сводилась к тому, что забрать она соглашалась только меня. И совсем не для того, чтобы погладить по головке.
Меня отправили паковать вещички и строго-настрого запретили выходить из комнаты. Лея отпустили в лечебницу, и по пути в замок я снова попыталась перед ним извиниться. Тщетно: он и смотреть-то в мою сторону не захотел. Справедливости ради замечу, что смотреть он в принципе никуда не мог из-за распухших век и передвигался практически на ощупь. Но даже когда он размашистым шагом вошел в дверной косяк, все равно не позволил мне ему помочь.
И тут мы плавно переходим к минусу номер три. Наказание.
Я в очередной раз убедилась: по карательной части нашей ректорессе нет равных. Все-таки драконы хоть и считают себя жестокими, на деле они слишком прямолинейны и не изобретательны. Вот как бы меня наказал медный старик? Полы бы мыть заставил, строгать что-нибудь, отжиматься. Да, неприятно, но физический труд помогает избавиться от мук совести, отвлекает от самобичевания. Я бы сама в тот момент с радостью загрузила себя грязной работой, лишь бы не думать про грядущую разлуку с Дерриком, не видеть Лея и не пересекаться с ним до вылета в Тайфо.
Однако Талея знала, куда бить: она назначила меня… Барабанная дробь… Личной сиделкой Лейгарда Гульдброка! Да-да!
Поскольку все лекари были брошены на спасение принца, и Талею с ее опытом и эликсирами тоже пригласили к Деррику, а потому улететь сию же секунду мы не могли, эта коварная фея нашла идеальный способ меня занять. Идеальный – и изуверский.
Мне предстояло сидеть подле вусмерть обиженного Лейгарда, кормить его растертой пищей через трубочку и выполнять все прихоти. Кто б сомневался, что он тут же начнет корчить из себя немощного больного, чтобы отомстить и поиздеваться!
Дело в том, что у фей не бывает аллергии на пчел. Нам их укусы не страшны, да они нас никогда и не жалят, – может, принимают за больших собратьев-насекомых, может, за летающие цветы. Так или иначе, фейского эликсира от недуга Лейгарда не существует в природе. Зато мне выдали рецепт ведьминого снадобья, велев приготовить его самостоятельно.
От одного взгляда на список ингредиентов у меня зашевелились волосы. Сок майского жука?! Серьезно? Или вот, пожалуйста: орчья слюна (шесть капель), толченная сколопендра (две чайные ложки с горкой), жженные лапки мух (на кончике ножа). И, будто издевка, последний пункт: слезы фей (по вкусу). В слезах-то у меня недостатка не было, но «по вкусу»?! Серьезно? Я что, еще и пробовать должна эту дрянь?
Не представляю, как бы я справилась, если бы не Кайса. Мне уже мерещилось, как я скачу по лесу с банкой наперевес в поисках орка и, пока он глодает мою руку, осторожно сцеживаю ему слюнки. От таких фантазий не грех и взрыднуть, так что последнего ингредиента набралось с лихвой.
Вот в этот самый момент отчаяния в спальню и заглянула алая. Она не сказала ни слова. Едва увидела мое лицо – и сразу все поняла. Подбежала, плюхнулась рядом и стиснула меня в объятиях. Как же мне не хватало поддержки! Как сильно я в ней нуждалась! Зарылась в красные локоны, пахнущие розами, и разревелась еще горше. Широкие плечи феи-виолончелистки будто стали для меня защитой и опорой.
– Да ладно тебе, Лобелли, все позади, – Кайса потрепала меня по спине. – Зато никто тебя больше не тронет. Помнишь, ты ведь сама не хотела сюда лететь! Побудешь дома, увидишь родных… Ложись, отдохни!
– Я не могу! – всхлипнула я. – Мне еще мухам лапки отрывать… И… – с трудом поборола новый приступ рыданий. – И жечь…
От таких откровений у алой задергался глаз, а брови взметнулись наверх.
– Чего?! – недоверчиво переспросила она, приложив ладонь к моему лбу. – Ты простудилась в том подвале? У тебя лихорадка?..
Не знаю, действовала ли на меня еще магия истины, но я честно и без утайки рассказала алой про все свои невзгоды. Кульминацией истории стал рецепт ведьминого снадобья: я протянула его подруге и обреченно ссутулилась.
Как ни странно, пробежавшись по списку, Кайса не ужаснулась и никакого сострадания не проявила. Напротив: она расхохоталась.
– Да это же все есть в хранилище при лечебной лаборатории! Они закупают впрок в Крейвике на случай, если кто-то заболеет. Орчьей слюны у них вообще огромный бидон!
Я думала, меня уже никто не сможет удивить, но Кайсе это удалось. Когда она успела обследовать все закоулки драконьей академии? Лечебная лаборатория, хранилище… Я и не подозревала, что они тут есть!
– Мне Бранд показал, – ответила алая на немой вопрос, а потом смущенно отвела взгляд. – Мы просто искали уединенное местечко… И он решил устроить свидание в лаборатории.
– В окружении бидонов со слюнями? – меня передернуло.
– Вот и я ему так сказала! – усмехнулась она. – Поэтому мы оттуда ушли. Но видишь, не бывает худа без добра! Теперь мы в курсе, где раздобыть эту гадость!
Кайса рассуждала, почти как моя мама, и поддерживала с той же самоотдачей. Ради меня она даже прогуляла лекцию по драконьему праву! Мы вместе отправились в хранилище, собрали все необходимое, и уже через час у меня на руках была мисочка с дурно пахнущей субстанцией для Лейгарда.
– Тебе осталось всего ничего! – успокоила меня Кайса, провожая в лечебницу. – Скоро будет темнеть, и Талея тебя заберет. На ночь она здесь точно не останется, уж поверь! Потерпи чуть-чуть, время пролетит незаметно.
Я не стала объяснять ей, что не рвусь вернуться в Тайфо, что переживаю за Деррика и не хочу покидать его. А смысл? Она же не поверила в нашу с ним помолвку. Кайса только-только встала на мою сторону, и я боялась вбить между нами клин. Все равно это прозвучало бы как помесь лжи с больными фантазиями. Я надеялась лишь на Талею: при всех ее недостатках, она действительно могла спасти Деррика. Вот очнется он – и тогда уже неважно, выгонят меня из академии или нет, – мы ведь не в этом замке будем играть свадьбу! Он найдет меня, прижмет к себе, поцелует, и кошмар останется в прошлом.
Так я себя утешала, заходя в палату к золотому. В те минуты я и помыслить не могла, что кошмар только начинается!
– Я хочу морковного сока, – объявил мой капризный пациент, когда я, превозмогая тошноту, намазала ему лицо первым слоем снадобья.
– Слушай, тут полно всего! – я пододвинула поближе тележку с едой. – Яблочное пюре, мягки творожок, сливовый джем…
– Морковный. Сок, – безжалостно отрезал Лейгард.
«Это ненадолго», – повторила про себя. – «Ему сейчас плохо, он обижен… И ты, кстати, в этом виновата. Сгоняй за соком, Ви, чего тебе стоит? Талея вот-вот придет за тобой!»
Материализовав крылышки, я полетела на кухню. Как выяснилось, никто из слуг не горел желанием ублажать моего подопечного, у них и без того кипела работа. Повсюду пыхтели кастрюли с картошкой и густыми супами, плевались маслом гигантские жаровни с гуляшом, ворочались на вертелах молоденькие кабанята: стандартное меню для прожорливых драконов. Одного из поваров по распоряжению Тарвина отрядили готовить специально для Найлы, – беременная жена золотого герда, как-никак. А вот покусанный пчелами брат герда жалости ни у кого почему-то не вызвал.
– Тебе надо – ты и готовь, – без лишних церемоний бросил мне потный усатый мужик в высоком колпаке.
Я попыталась, конечно, разыграть козырь Тарвина и убедить повара, что Лей, возможно, станет новым королем, но то ли у меня не хватило харизмы, то ли слуги вообще плевать хотели на политику.
– Ящик с морковью там, терка – в правом шкафу, – отозвался усач и, повернувшись ко мне спиной, принялся помешивать соус.
В сотый раз вспомнив о словах мамы про то, что во всем есть свои плюсы, я рассудила так: если я выйду-таки замуж за Деррика, то кулинарные навыки мне еще пригодятся. Это просто очередной жизненный урок! В фейской академии готовить нас не учили, так хоть теперь освою азы.
Да, натирая морковь, я немного стесала костяшки пальцев, но это ведь пустяки! Может, отведав моей кровушки, Лей успокоится и перестанет измываться? Отжала через марлю, перелила в красивый бокал и с лучезарной улыбкой вернулась к золотому.
– Все как ты просил! – поднесла трубочку к его распухшим губам.
Он сделал глоток и, скривившись, отпихнул мою руку.
– Невкусно!
Я медленно выдохнула, напомнила себе, что милосердие – украшает, а музы учат нас любви к ближнему.
– Само собой, – произнесла как можно спокойнее. – Это же морковный сок! Я думала, ты его любишь…
– Терпеть не могу!
– И зачем тогда просил?
– Просто так! – последовал невозмутимый ответ. – Принеси лучше супа. Куриного. С петрушкой. Но без лука.
Я вообще считала себя девушкой терпеливой и вовсе даже не вспыльчивой. Но драконы в целом и Лей в частности открыли во мне новые грани. Например, сейчас мне страшно захотелось сварить суп из своего пациента, воткнув ему луковицу в рот, а пучок петрушки… Куда-нибудь еще. Но я сдержалась.
Во-первых, не хотела затевать дипломатический скандал, а во-вторых, боялась, что даже с луковицей во рту золотой найдет способ наябедничать Талее. И уж тогда мне точно крылышки оторвут!
Сделав несколько дыхательных упражнений, я смоталась на кухню. На мою удачу, куриный суп в сегодняшнем меню значился. Ароматный, золотистый… Но с луком.
– А у вас нет такого же, только без лука? – наивно поинтересовалась у повара-усача.
Это я сделала зря. Творцам вообще не стоит лезть под руку, особенно – если в этой руке здоровенный тесак, которым не то что баранью тушу, дерево разрубить можно. Повар не ожидал вопроса, отвлекся от готовки, и лезвие полоснуло ему по пальцу. Чего я только ни услышала в свой адрес! Вывод из его проклятий напрашивался сам собой: больше мне на кухне появляться не нужно.
Под градом воплей я плеснула в миску немного супа, стянула из шкафчика сито, решив, что в протертой версии лук распробовать невозможно, и унесла свои многострадальные крылышки подальше от разъяренного повара. Успела, надо сказать, как нельзя вовремя, за долю секунды до того, как вышеозначенный тесак воткнулся в стену аккурат над моей головой.
Суп мне пришлось протирать навесу в коридоре, но такие мелочи после всего пережитого меня уже не беспокоили. К тому же, каждая минута приближала возвращение в Тайфо и, следовательно, конец мучений. А как еще назвать уход за Лейгардом?
Думаете, он поблагодарил меня за суп? Пхах!
– Там есть лук! – вот, что я услышала, когда он отведал первую ложечку.
– Да какая разница?! – не сдержалась я. – Ты что, целоваться собрался?
– Может, и собрался, – осклабился золотой гад. – Я где-то слышал, это способствует выздоровлению. Ты ведь хочешь, чтобы я поправился, верно? Тогда придется в лечебных целях… – он вытянул губы-колбаски, покрытые мазью их мушиных лапок вперемешку с моими слезами.
– Обойдешься! – рявкнула возмущенно. – Еще хоть раз попытаешься, и я… я… За шиворот тебе этот суп вылью! В лечебных целях!
Лейгард не обиделся, нет. И не испугался. Он откровенно развлекался, моя злость его только позабавила.
– Ладно, Ви, так и быть, – снисходительно протянул он. – Корми тем, что есть.
И я кормила. Представляла себе на месте Лейгарда умилительного младенца. Однажды, – когда-нибудь в далеком будущем, – у нас с Дерриком родится малыш, и его тоже надо будет потчевать с ложки перетертой пищей. Сложность заключалась в том, что Лей походил на кого угодно, только не на ребенка. И не столько потом, что от него невыразимо воняло ведьминым снадобьем, но еще и потому, что каждый глоток он сопровождал двусмысленными комментариями.
– М-м-м… – мурлыкал он разомлевшим котом. – Да ты умеешь ублажить мужчину! Так горячо! Подуй-ка мне на ложечку… А теперь сама лизни… Не горячо? Нравится тебе мой суп, а, красотка?
Я терпела эти скабрезности, стиснув зубы. Повторяла про себя, как заклинание: «Сейчас придет Талея, сейчас придет Талея, еще немножко…» Удивительно, но заклинание сработало: ректоресса будто услышала мой отчаянный призыв и, со стуком распахнув дверь, царственной походкой прошествовала в палату. Окрыленная, я отшвырнула ложку и подскочила к ней навстречу:
– Как там Деррик? – спросила с надеждой. – У вас получилось?
– Принцу уже лучше. Его отключили от артефакта. На всякий случай я погрузила его в сон, чтобы он не очнулся, пока силы и сознание не восстановятся полностью, но он явно идет на поправку.
– О, музы! – от облегчения у меня чуть ноги не подкосились, а сердце затрепыхалось пойманным мотыльком. – Спасибо вам, Талея-тэй! Вы самая чудесная, лучшая…
– Сбавь обороты, Лобелли, я не ради тебя старалась, – ледяным тоном отрезвила меня ректоресса.
– Да, конечно… Я понимаю, – покорно вытянулась по струнке и понизила голос: – А можно я перед отлетом хотя бы на минуточку повидаюсь с Дером?
– Ни в коем случае! И он тебе не Дер, а его высочество Сольвброк, – Талея поджала губы. – Сегодня мы никуда не летим. Я потратила слишком много энергии, пришлось усилить эликсир собственной магией… В общем, мне нужен отдых. И завтра хорошо бы повторить лечение, так что на ближайшие сутки ты останешься здесь. Тебе ведь есть, чем заняться?
– Еще как! – мстительно отозвался за меня Лейгард.
– Вот и чудненько! – Ректоресса коротко кивнула. – Ах, да, я пришла тебя предупредить. Его высочество на пару часов переведут сюда. Его палату надо очистить от той… Хм… Магии, которой местные шарлатаны пытались его лечить. Я поражаюсь, как он у них вообще выжил…
Талея продолжала со смаком разносить лекаря драконьей академии, но я пропускала ее слова мимо ушей. Ругать чужие методы она могла бесконечно, главное – я увижу Деррика! Он будет совсем рядом! Музы, я и мечтать не могла, что меня к нему подпустят!
– Так вот, Лобелли, – ректоресса заглянула мне в глаза, словно читая мои мысли. – Даже не вздумай к нему приближаться!
– Но почему?! Это же не я его отравила!
– Это не обсуждается, – Талея кивнула на стул у кровати Лея. – Сиди здесь, и не приведите музы я узнаю, что ты лезла к принцу.
– Я прослежу, – снова вклинился золотой, чем вызвал у меня новый прилив желания удушить его подушкой.
