Текст книги "Ты будешь моей (СИ)"
Автор книги: Софи Росс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Софи Росс
Ты будешь моей
Глава 1
Агата
– Ты уверена, что справишься? – интересуется Диана с пассажирского переднего сиденья.
– А какой у меня выбор? Останусь там на ночь, если потребуется.
– Я могу приехать к тебе после экзамена, помогу хоть немного…
– Ди, у тебя завтра еще один зачет. Лучше думай сейчас об этом, – отказываюсь от предложения сестры, выруливая на парковку ее университета.
Прежде чем пожелать ей удачи, я еще раз заверяю Диану в том, что все у меня будет нормально. Конец света не случится.
В последнее время я вообще на удивление хорошо переношу стрессовые ситуации. Возможно, у меня просто сожжено все внутри, и я в принципе перестала что-либо чувствовать.
Сестра выскакивает из машины и осторожно прикрывает дверь за собой. Мою ласточку теперь приходится максимально беречь, потому что в начале последнего ремонта мастер сказал, что еще одного визита в мастерскую она не переживет. Умрет у механиков на руках, а мне бы этого очень не хотелось.
Я еду в небольшой офис оставшегося от папы агентства по клинингу и перетаскиваю все, что может сегодня пригодиться, в свою машину.
Девочки дали мне краткую инструкцию, какое средство для чего предназначено, и я просто надеюсь, что ничего нечаянно не растворится под тряпкой во время моей работы.
У нас большой денежный заказ на уборку помещения после ремонта, и я готова заплакать, представляя масштабы грязи, с которой мне предстоит справиться в одиночку.
А все потому что у нас в штате произошло ЧП. Три девочки вчера загремели в больницу с отравлением, а все остальные бригады сегодня заняты. И отменить заказ нельзя, потому что такая сумма на дороге не валяется, и репутацию портить не хочется.
Вот я и буду отдуваться за всех. Собственными силами мне предстоит отдраить два этажа нового ночного клуба, который должен открыться в эти выходные.
На часах девять утра, а на мне поношенные старые джинсы с дырой на коленке и растянутая футболка под курткой.
Когда я, вооружившись первой коробкой химических помощников, вхожу внутрь, весь мой энтузиазм улетучивается.
– Девушка, мы закрыты, – не слишком приветливым тоном бросает мне молодой парень. – Приходите в субботу, в честь открытия напитки для женской половины будут бесплатными.
– Здравствуйте, – немного упрекаю его намеком на приветствие, которое он пропустил. – Я из «Клининг Гаранта», у нас с вашим клубом договор на генеральную уборку помещения.
– Вы одна? – парень скептически приподнимает бровь.
– Одна, – отвечаю ему. – Но вы не переживайте, я работаю за пятерых.
Ответом мне становится скептическое хмыканье.
Парень показывает мне фронт работ, говорит, чему стоит уделить повышенное внимание, и прощается до вечера, слишком жирно намекнув мне на установленные и уже работающие камеры.
– Весь алкоголь в коробках учтен, так что если вы вдруг…
– У меня нет привычки воровать у клиентов, – прерываю его на полуслове, потому что мне не хочется слушать грязь в свой адрес. – Но вы сможете потом пересчитать бутылки в моем присутствии, если это так необходимо.
– Мне и без этого есть чем заняться, – огрызается он и достает из кармана связку ключей, чтобы помахать ими перед моим носом.
Мне становится жалко девочек, которые у нас работают. Неужели к ним всегда такое отношение?
– Я запру тебя здесь до вечера. Мне нужно отъехать по делам, и я не собираюсь торчать здесь и дышать химией. Предоплата нужна?
– Нет, у нас оплата по факту исполнения заказа. Вы подпишете договор об отсутствии претензий и только тогда переведете деньги на счет. У вас ведь безналичная оплата, я ничего не путаю? – миролюбиво улыбаюсь этому индюку, хоть и больше хочется съездить ему грязной тряпкой по морде.
– Тогда до вечера, – он разворачивается и идет к выходу.
– Постойте!
Парень оборачивается, когда я окликаю его.
– Вы правда собираетесь меня запереть? А если что-то произойдет?..
Мне не нравится эта затея. Все во мне бунтует против закрытой на ключ двери.
– Ничего с тобой не случится. Зато так я буду уверен в том, что ты никуда отсюда не денешься.
Я проглатываю его упрек и просто молча киваю. Нет у меня времени на препирательства с каким-то охамевшим прилизанным мажорчиком.
Судя по всему, это и есть владелец клуба, который мне предстоит отмыть. Я не могу лишиться такого клиента, все-таки есть шанс на заключение контракта постоянного обслуживания.
Мне сейчас остро нужны деньги, и я способна наступить на хвост собственной гордости, чтобы их заработать.
После четырех часов непрерывной уборки у меня начинает двоиться перед глазами. Кажется, мне в голову ударила химия, когда я оттирала следы клея с барной стойки. Пришлось взять самый сильный растворитель.
Я иду к затемненному плотной пленкой окну и открываю его. Глотаю свежий воздух и забираюсь на подоконник с ногами, позволяя себе небольшую передышку. Десять минут посижу и пойду натирать до блеска зеркальные полки бара.
В это время мне как раз и звонит Диана.
– Привет. Сдала? – я скрещиваю пальчики на удачу.
– Сдала! На четверку, правда, но там нереально было выше. Препод всех отличников срезал, они сейчас вымаливают у него шанс на пересдачу…
Вот в такие моменты, когда Диана что-то мне рассказывает, я скучаю по своей прошлой работе. Оказалось, преподавать мне нравилось сильнее, чем я думала. Но сейчас я лишена этого шанса с Володиной подачи.
Он занес меня в какие-то внутренние университетские черные базы, и мне потребовалось четыре отказа, прежде чем понять, в чем причина такой категоричности.
На последнем месте девушка просто сжалилась надо мной и все рассказала. Мои объяснения конечно же не смогли ее переубедить.
А в школу мне не хотелось идти после негативного опыта с тем элитным лицеем.
– Агат, давай я все-таки приеду? У меня есть несколько часов…
– Малыш, меня тут заперли, так что ты все равно не сможешь войти. Но спасибо за поддержку, я очень ценю это. Иди готовься к своим этим основам… – пытаюсь вспомнить, но ничего не выходит. – Основам чего? – сдаюсь, наконец.
– Трудового права, – хихикает Дианка.
Она у меня будущий юрист. Сама поступила и даже получает теперь повышенную стипендию. Горжусь очень сестрой.
Мы прощаемся, и я отключаю звонок.
Еще через четыре часа с тряпкой в зубах я начинаю проклинать себя за то, что не взяла ничего из еды с собой. И даже в магазин сбегать не получится. Если только через окно…
В конечном итоге я так увлекаюсь уборкой, чтобы забыть о чувстве голода, что не замечаю, как время доходит до десяти.
Сразу же отправляю Диане сообщение о том, что задержусь, и звоню этому мажорчику, намереваясь спросить, а когда он собственно вернется.
Трубку никто не берет, и я совсем теряюсь. Неужели он забыл обо мне?
Через час я понимаю, что да, точно забыл, потому что никто так и не появляется. И звонки по-прежнему остаются без ответа.
Я забираюсь на диванчик, стягивая с себя резиновые перчатки с чистой совестью. Обвожу взглядом помещение – мне не верится, что я действительно закончила и со всем справилась.
Снова звоню Диане.
– Сестреныш, мне тут, кажется, придется ночевать, – вздыхаю в трубку под не особо приятный аккомпанемент моего желудка.
– В смысле?
– Хозяин так и не вернулся, а дверь закрыта.
– Это ведь не нормально, Агат…
– А кто спорит? Но сейчас все равно ничего не сделать. У меня никаких других его контактов, полицию привлекать я тоже не хочу. Да и вообще вряд ли они бы приехали… В общем, ты меня не теряй и не волнуйся. Завтра увидимся.
– Ты уверена, что с тобой все хорошо?
– Утром у меня будет болеть каждая мышца в теле, но все получилось. Здесь теперь каждую поверхность можно облизать, и ничего с тобой после этого не сделается.
– Может, тебе хоть поесть привезти? Ты же наверняка голодная там
В животе повторяются эти странные звуки, но дергать Диану в такое время я не хочу.
– Лучше еще раз повтори билеты. А у меня будет разгрузочный день, всегда мечтала попробовать интервальное голодание. Спокойной ночи, малыш. Постарайся все-таки поспать перед сдачей.
В какой-то момент мне становится страшно. В голову лезут разные мысли, звуки с улицы пугают до мурашек. Телефон садится, а зарядки у меня с собой нет.
Я утешаю себя тем, что мне все-таки должны заплатить. Большая часть этих денег пойдет в копилку на Надину операцию. Там уже лежит приличная сумма, но это даже не половина от всей части.
Опять бессилие накатывает. Ребенок еще не успел ничего сделать в этой жизни, а на него уже столько навалилось…
Полнейшее отсутствие сил дает о себе знать, и я засыпаю на маленьком диванчике, положив голову на подлокотник.
Глаза у меня открываются, кажется, посреди ночи. Я дергаюсь, потому что в нос бьет знакомый запах. А потом я обнаруживаю на себе мужскую кожаную куртку, которой меня укрыли, и все становится еще хуже.
Да нет, показалось просто наверное… От голода. Или весь день наедине с бытовой химией имеет такие последствия.
Я прикасаюсь кончиками пальцев к куртке, чтобы убедиться в ее подлинности. Настоящая. Мне не мерещится.
Окончательно просыпаюсь и прислушиваюсь к каким-то странным звукам. Поднимаюсь на второй этаж, где нахожу кабинет директора, и вваливаюсь внутрь без приглашения, чтобы предъявить свои претензии вернувшемуся мажорчику.
– Проснулась? – знакомый голос ударяет наотмашь.
Руки слабеют, и чужая куртка летит на пол.
У меня дыхание перехватывает, а сердце сжимается до размеров горошины. Мужские глаза напротив меня прищуриваются, а сам Ян встает из кресла и подходит вплотную.
– Опять куртку мою в грязи изваляла, – его губы трогает фирменная дерзкая ухмылка.
– Здесь чисто… – шепчу как-то на автомате, все еще не до конца поверив в происходящее.
Я думала, что забыла.
Забыла этот отрезок из своего прошлого, полностью вычеркнув его.
Но, оказывается, достаточно одного лишь взгляда, чтобы меня накрыло лавиной воспоминаний.
Лавиной, которая за секунду сносит с ног и заставляет сердце остановиться. От боли.
Глава 2
Я напрягаюсь под сканирующим взглядом Яна.
Примерно представляя, как сейчас выгляжу, скрещиваю руки на груди, чтобы хоть пятна на футболке прикрыть.
– Как ты?.. – сглатываю в нервном напряжении. – Как ты здесь оказался?
Ян хмыкает, поднимая свою куртку с пола. Швыряет ее на диван и подходит к директорскому столу, приваливаясь бедрами к нему.
– Меня вот тоже интересует, как ты оказалась вмоемклубе, – его глаза снова пробегают по моему телу.
У меня на голове невнятный пучок спутавшихся после сна волос, лицо не тронуто ни единым граммом косметики, а на коленке… Да, та самая дырка, которая не была задумана дизайнерами.
Почему? Ну почему именно сейчас? Когда я больше похожа на какую-то нищенку…
Еще и клуб его, как будто одной насмешки было недостаточно.
– Я здесь работала… – отвечаю слишком абстрактно. После сна и на голодный желудок, который опять урчит, соображаю не слишком хорошо.
– Из преподавателей в уборщицы? – его брови ползут вверх. – Отличный шаг по карьерной лестнице, ничего не скажешь.
Мне становится дико обидно. Он ничего не знает о моей жизни, и все эти его издевки бьют прямо в цель. По самому больному.
– Меня здесь запер твой этот… – пытаюсь подобрать слово, но возвращаюсь все равно к первоначальному варианту. – Прилизанный. Я давно уже должна была оказаться дома, а не спать, как какая-то сиротка, сложившись в три погибели.
– Толик? Я его как раз сегодня уволил.
– За что? – срывается с языка невпопад.
– За то что хуи пинал и ссал мне в уши относительно готовности к открытию. На деле все оказалось куда хуже, чем он мне обрисовывал по телефону, – Ян кривит губы, и мне почему-то кажется, что одним увольнением там не обошлось.
Может, я поэтому оказалась запертой здесь? Валяется сейчас Толик под каким-нибудь мостом с разбитым всмятку лицом и помнить не помнит обо мне.
– Неважно… Меня это все равно не касается. Подпиши акт об отказе от претензий, пожалуйста, и я поеду. Хочу домой, – откровенничаю слишком по-детски, но на самом деле просто усталость сказывается.
Недавнее увольнение, долг перед бывшим шефом за его разбитую машину, повышение стоимости Надиной операции, когда и первоначальная сумма была фактически неподъемной… Я вымотана всем этим.
Слишком много проблем, которые нужно решить.
– А вдруг у меня есть претензии? – Ян начинает издеваться по новой. Ну видит же, что я на ногах едва стою. – И что по оплате, кстати. Он тебе уже дал денег?
– У нас нет предоплаты, – цежу, сжимая зубы.
А саму накрывает отголосками той боли, которую я никому не пожелаю испытать. Уродливый шрам внизу живота начинает жечь, я по инерции прижимаю ладонь к этому месту.
– Ну тогда пошли проверять твою работу, А-га-та.
Растягивает по слогам, намекает на то, что не забыл. Интересно, с каких пор Ян помнит имена своих игрушек?
– Ты серьезно? Сколько сейчас вообще времени?.. – оглядываюсь по сторонам в поисках часов.
Ян медленно вытаскивает телефон из кармана, смотрит на экран бегло.
– Почти три, – пожимает плечами.
– Я торчу здесь с самого утра без возможности хотя бы элементарно выйти, чтобы продышаться после химии. У меня раскалывается голова, я вся грязная и потная, – со стороны, наверное, все это больше похоже на непрофессиональные жалобы.
– Тогда, конечно, можешь идти.
Я выдыхаю. Все-таки не такая Ян скотина.
– Сейчас принесу договор для подписи.
Уже разворачиваюсь, как вдруг меня останавливает язвительное:
– Но получится так, что ты махала здесь тряпкой бесплатно. На добровольных началах.
У меня сжимаются кулаки. От бессилия. Хочется бросить все к черту и действительно уйти с гордо поднятой головой, хлестнув напоследок самой грязной тряпкой из сегодняшних по лицу Яна.
Я больше не спорю с ним. Молча спускаюсь на первый этаж и жду, когда он явится следом.
Занимаю уже привычный, облюбленный мною диванчик и принимаюсь наблюдать за тем, как Ян ходит туда-сюда с умным видом и водит пальцами по поверхностям.
– Ладно, детка, я сдаюсь, – он вскидывает ладони. – Давай свой договор, я без претензий.
Демонстративно игнорирую его, и Ян начинает вскипать от моего затянувшегося молчания и бездействия.
– Сейчас что не так? – раздраженным тоном задает вопрос.
– Никаких «деток» здесь нет. Ты закончил со своей проверкой?
– Агата Юрьевна, ты со всеми клиентами таким тоном разговариваешь? – он заламывает бровь.
– Исключительно с избранными, – парирую в ответ. – Из черного списка.
– А я уже там?
– Прямо сейчас занесу.
– Надо было озвучить мне это после оплаты. Недальновидно, Агата Юрьевна.
Я злюсь до такой степени, что у меня скрипят зубы. В этот момент никто из нас ничего не говорит, поэтому в следующую секунду Ян отчетливо слышит не слишком приятные звуки моего завернувшегося в узел от голода желудка.
– Так ты правда сидела здесь одна весь день?
Даже с учетом приглушенного освещения я вижу, как его брови резко съезжают к переносице. Он хмурится и подходит ко мне. Смотрит сверху, а я краснею, потому что его пах сейчас на уровне моего лица. И все это слишком двусмысленно.
– Да. Зачем мне тебе врать?
Лицо Яна меняется. Становится каким-то непроницаемо холодным, в глазах появляется что-то темное.
Мы переходим к официальной части, когда я достаю договор из сумки. Костров спокойно все подписывает, больше не пытаясь язвить, и переводит деньги на счет фирмы, оповещая меня об этом повернутым к моим глазам экраном телефона.
– Ты голодная? – спрашивает на очередное внезапное урчание.
– Если захотите еще раз воспользоваться услугами нашей компании, все данные для связи у вас есть. При заключении договора на полугодовое обслуживание мы предоставляем скидку в десять процентов… – начинаю монотонно тараторить заученную фразу на прощание.
– Я тебя не об этом спрашивал. Но меня заинтересовало. Если ты лично будешь приезжать каждый раз и сменишь свои бесформенные штаны на короткие шортики, я подумаю о продлении услуг. И даже десять процентов сможешь себе оставить. На чай.
Его пальцы подцепляют шлейки на моих джинсах, и Ян притягивает меня к своей груди. Все происходит настолько резко, что я утыкаюсь в нее кончиком носа, не успев выставить ладони вперед.
От слишком знакомого запаха голову кружит еще сильнее. Почему он не мог сменить парфюм? Я бы тогда гораздо быстрее взяла себя в руки, чтобы разукрасить его щеку смачным красным отпечатком.
Всю силу вложила в пощечину. Уверена, если бы так не устала сегодня, получилось бы эффектнее.
Но и так тоже ничего. Удовлетворение волной потекло по окаменевшим мышцам.
Моя эйфория длилась недолго. Ровно до того момента, как мужские пальцы легли на шею, предупреждающе сдавливая ее.
Ян развернул нас так, что теперь спиной я упираюсь в барную стойку, а он стоит передо мной. Вернее не просто стоит – дышит шумно, я вижу, как раздуваются крылья носа, и напирает все ближе.
Я вскидываю голову и с вызовом смотрю в его глаза.
Думал, что напугает меня? Вряд ли это теперь вообще возможно. После того, что я пережила.
– Помнишь, что я сказал тебе в первую встречу после пощечины? – интересуется вкрадчивым голосом, сжимает пальцы ощутимее, когда я пробую барахтаться.
Ян двигает челюстями, а я перевожу взгляд на отпечаток, который сильнее налился оттенком алого. Хорошо получилось. От всей души.
В тот раз он предупредил, что другой менее адекватный мужчина на его месте мог бы и ответить. Ответить так, что мне не понравилось бы.
Но какое это уже имеет значение, если в ладони до сих пор покалывает?
– Смутно, – вру ему. – Я забыла обо всем, что связано с тобой. Лишняя информация о мальчике, который так и не повзрослел.
И это тоже откровенная ложь. Хотя бы потому что внешне Ян точно изменился. Возмужал, что ли. Он и тогда выглядел старше своего возраста, а сейчас передо мной стоит мужчина.
Крепкий, с широкими плечами и порослью темных волос на руках. Взгляд теперь гораздо глубже, кое-где появились морщинки, но ему все эти изменения безумно идут.
Кажется, он и сильнее стал. Это чувствуется. Я вижу все его бугрящиеся под кожей мышцы вблизи, но дело совсем не в этом. От Яна веет опасностью. Его взрывной характер явно не углубился в сторону покладистости, и, по-моему, очень скоро я прочувствую это на себе.
– О мальчике, значит? – наклоняется, чтобы задеть горячим глубоким дыханием мои губы. – Мы здесь одни,детка, и я запер дверь, когда входил. Кричать бессмысленно, шумоизоляция качественная. Да и это нежилое здание, вокруг ни души.
– Угрожаешь? – закусываю нижнюю губу, чтобы Ян не смог уловить охватившую меня дрожь.
– Угрожаю я немного по-другому, Агата. Так, предупреждаю просто, что тебе стоит сперва думать, а потом уже делать, – после его слов концентрация напряжения между нами подскакивает до небес. – Прекрати, блядь.
Ян рычит и, не отпуская моего горла, давит на закусанную губу подушечкой большого пальца. Освобождает ее из захвата зубов, заставляя меня разжать их.
Проталкивает палец дальше, касается языка. Слегка надавливает, чтобы я чуть пошире раскрыла рот.
А я не двигаюсь и позволяю ему все это, просто потому что без ответной реакции Яну быстро надоест. Если я укушу, его это только подстегнет. Начну сопротивляться и отталкивать – он посильнее прижмет меня к стойке и явно ухмыльнется, осознав, что все еще может влиять на мое спокойствие.
Как я и предугадывала, Ян отстраняется сам. Без моих просьб и попыток увеличить между нами расстояние.
– Собирайся. Отвезу тебя домой.
– Не утруждайтесь, Господин директор, я в состоянии сделать это сама, – фыркаю, отходя в сторону, пока он снова на меня не накинулся.
– Агата, – произносит с нажимом.
– У меня машина в десяти метрах от входа, а в твою я бы не села даже под угрозой смерти. Эта встреча – досадное недоразумение. В следующий раз, хотя я очень надеюсь, что его не будет, но вдруг, сделай, пожалуйста, вид, будто мы не знакомы. Потому что я поступлю именно так.
Подхватываю весь инвентарь вместе со своей сумкой и быстрым шагом иду к двери. Замираю на полпути, вспомнив о замке, который Ян закрыл, но он быстро улавливает причину моей заминки.
Открывает дверь и возвращается к стойке. Спина горит от его взгляда.
Выходя из клуба, я слышу звук разбивающегося стекла.
Глава 3
Подъезжая к дому, я бросаю взгляд на окна нашей квартиры и замечаю, что одно из них приоткрыто.
Диана у меня мерзлячка, так что этот факт сразу настораживает. Сестра обычно все плотно закрывает, чтобы потом не вылезать из-под теплого одеяла, когда у нее начнут стучать зубы.
Я открываю дверь с опаской, хоть и где-то в мыслях понимаю, что ничего не могло произойти. Она весь вечер провела дома за своими учебниками, а теперь спокойно видит десятый сон, пока я в четыре утра, словно приведение, хочу прокрасться в свою комнату и упасть лицом в подушку.
Свет я не включаю. Расшнуровываю кроссовки и выпрямляюсь, тут же наткнувшись взглядом на какой-то громоздкий силуэт в конце коридора.
Первым, что в темноте удается нашарить руками, становится длинная обувная ложка. Она у нас металлическая, и это внушает немного уверенности.
На самом деле у меня футболка мгновенно прилипает к спине из-за выступившего холодного пота.
Кто это? И что он сделал с Дианой? Если что-то случится с сестрой…
– Я с миром, – мужской голос приглушенно вибрирует.
Отступаю, когда он делает несколько шагов вперед. Спиной упираюсь в закрытую дверь.
– Что бы ни было у вас в руках, Агата Юрьевна, лучше это положить. Мне не хотелось бы после вас ехать зашивать голову.
Я выдыхаю, потому что узнаю в незнакомце Вертинского. Какой-то проклятый день, честное слово. Две встречи из прошлого за пару часов.
После осознания того, что сестра очевидно в порядке, а меня не убьют прямо сейчас, все тело окутывает слабостью. Я оседаю на мягкий пуфик и сгибаюсь пополам, уткнувшись лицом в сложенные вместе ладони.
Пульс у меня, наверное, под двести разогнался.
– Напугал, да? – друг Яна присаживается на корточки передо мной. – Не хотел Диану будить. Она рассказала, что у нее завтра экзамен. Не знал, что вы в такое время вернетесь.
– Что ты делаешь в нашей квартире? – кое-как выдавливаю из себя, меня трясет не по-детски.
– Приглядываю за Динь. Чтобы она еще какую ерунду не выкинула.
– Еще? – цепляюсь за его слова.
– Может, переместимся куда-то?
На кухне я залпом выпиваю полтора стаканы воды. Это помогает немного успокоиться и перестать дышать как паровоз.
– Что вы с Яном вообще делаете здесь? По какой такой случайности вы оба оказались в Питере?
– С Костровым? А вы откуда знаете, что он здесь?
– Просто знаю, – отвечаю раздраженно.
– А мир тесен, да? – он улыбается и подходит к окну, чтобы закрыть его. В воздухе витает легкий запах табака.
Я гипнотизирую взглядом Вертинского, хочу получить интересующие меня ответы. Но он не спешит откровенничать.
Смотрит в окно, думает, кажется, о чем-то своем.
– Это что, какой-то секрет? – вновь напоминаю о своем присутствии вопросом.
– Да в общем-то нет. Мы оба по работе прилетели. Ян клуб здесь решил открыть, а у меня переговоры по продаже ПО-шки.
– Чего?
– Программное обеспечение. Как-то я понял, что экономика – не мое, и подался в сферу ай-ти.
– Вы вроде бы хотели что-то совместное с Яном делать…
– И сделали. У нас сеть магазинов в равных долях. В Питере, кстати, тоже есть один. А вы почему не в Москве? Перед отъездом Диана про нее говорила.
– Ты помнишь, что моя сестра тебе говорила больше двух лет назад?
Мирон улыбается. Только как-то слишком горько. Прожигает меня взглядом и усмехается, когда я от непонимания поджимаю губы.
– Так как вы с Ди встретились сегодня? Я была уверена, что она торчит дома в обществе своих конспектов.
– А это ты у сестры спроси, Агата Юрьевна, – он как-то внезапно перескакивает на «ты».
Впрочем, мне так комфортнее. Да и глупо было бы фамильярничать, когда мы под утро ведем на моей кухне отнюдь не светские беседы.
– Я хочу услышать твою версию, – наседаю на Мирона.
– Динь вытрясла из меня обещание ничего тебе не говорить. Взамен она мне тоже кое-что пообещала, так что сегодняшняя встреча останется только между нами с ней. Если, конечно, Диана не решит сама тебе покаяться.
Мне не нравится все, что он произносит.
Из сестры ничего выпытать явно не получится, потому что в определенные моменты она может быть невозможно упертой. А если Вертинский решил скрыть от меня обстоятельства их встречи, значит не все там просто.
– Я пойду, – Мирон отталкивается плечом от стены.
– Спасибо.
– За что? – удивляется.
– За то, что вытащил мою сестру из каких-то неприятностей.
– Умная ты, Агата, – он снова улыбается и подмигивает мне. – Если я сейчас отвечу «пожалуйста», то жестко спалюсь. Поэтому будем считать, что меня подвел слух и я ничего не слышал.
Я провожаю Мирона и наконец-то забираюсь в свою постель, не забыв поставить будильник на утро.
С Дианой мы сталкиваемся на кухне. Она выглядит жутко виноватой и немного какой-то потерянной. Отводит взгляд, когда я смотрю на нее, движение все скованные.
– Послушай, малыш, я не сержусь на тебя за то, что у меня ночью седых волос прибавилось, – двигаю ближе к ней тарелку с бутербродами. – Но я за тебя волнуюсь.
– Я больше так не буду… – сестра бубнит себе под нос, и мне приходится напрячься, чтобы расслышать ее тихое сопение.
– А что конкретно ты не будешь? – пытаюсь подловить Диану провокационным вопросом.
– Мне на экзамен пора, – хитрая лиса чмокает меня в щеку и убегает в свою комнату одеваться.
После завтрака я заскакиваю в офис за бумагами, которые мне потребуются в налоговой, и еду в этот филиал ада на земле, где провожу около трех часов, но все-таки разбираюсь с возникшей задолженностью.
Я настолько на взводе после всех испытаний с очередями и объяснениями, что у меня едва дым из ушей не валит.
Стоило бы, наверное, остыть, прежде чем садиться за руль, но у меня курьерская доставка для девочек с новыми моющими средствами, и я уже опаздываю.
А сейчас еще и пробки по дороге соберу.
Но, кажется, на сегодня все планы отменяются, потому что я отвлекаюсь на жужжание телефона и не успеваю вовремя затормозить, въезжая в чью-то Ауди.
А когда сзади толкаются в меня, все становится еще хуже.
У меня просрочена страховка.
Я вспоминаю об этом ровно в тот момент, когда меня с применением грубой силы вытаскивают из машины.
– Тебе глаза на что, дура?! – орет мне прямо в лицо какой-то грузный страшный мужчина. – Насосала на машину, а? Бабы, бля… – он осматривает мою ласточку. – Хотя сосешь ты откровенно хреново. Только на развалюху и смогла.
– Уберите руки, пожалуйста, – вежливо прошу, чтобы не накалять обстановку.
Его толстые пальцы больно впиваются в плечо. Я морщусь, когда он их сдавливает еще сильнее.
– Я машину неделю назад купил, слышишь ты, овца? Только из салона забрал. Ну все, попала ты на деньги, соска.
– Кто вам дал право оскорблять меня? – толкаю его, но такую тушу еще попробуй сдвинь.
Он наклоняется, и меня чуть не выворачивает от ядреного запаха чеснока.
– Рот закрой…
– Щас ты у меня его закроешь. Причем надолго.
Хватка с моего плеча резко пропадает, а в следующую секунду раздается вопль, приправленный парочкой ругательств.
Ян заломил руку неадекватному мужчине и вжал его наглую расплывшуюся морду в капот моей машины.
– С девушками мама не научила разговаривать? – Костров играючи надавливает сильнее на заломанную конечность, и мы опять слышим отвратительный вой.
– Ты еще что за чмошник?! – продолжает брыкаться и визжать, как пятилетка.
– Ой зря… – шепчу себе под нос и отхожу подальше, чтобы на меня не попали никакие лишние жидкости.
Как в воду глядела. Ян не спускает ему оскорбление и снова прикладывает о мою малышку, только на этот раз прицельно носом.
Пара капель крови попадает на асфальт, мужчина уже практически рыдает, не останавливаясь и забавно суча ногами.
– Нормально? – коротко интересуется у меня Ян.
– Я в порядке, – отвечаю, на автомате растирая плечо. Хоть бы синяков не осталось…
Наконец, Костров отпускает третьего пострадавшего в аварии, и он сразу убегает к своей машине, запираясь в ней изнутри. По-моему, напоследок Ян ему еще кое-что, скрытое от моих ушей, сказал.
Сначала я не понимаю, как он здесь оказался, но потом мой взгляд падает на ту самую Ауди с открытой водительской дверью, и картинка складывается.
Из всех автомобилей, в которые я могла врезаться… Это просто какое-то издевательство свыше.
– Посмотри на меня, – Ян оказывается ближе, чем должен быть. – Что с лицом, Агата?
– У меня страховка кончилась. Еще две недели назад. Я ведь помнила об этом, ровно до последнего дня помнила, а потом какой-то провал, – выдаю как на духу.
– Вообще, я удивлен, что твоя колымага до сих пор живая, – парирует Ян. – Ментов вызывать надо, у меня тачка арендованная. Да и утырок этот не успокоится, а мы прямо под камерами.
– Я все оплачу…
– Да молчи ты уже, миллионерша.
На следующие полтора часа я теряюсь.
Потому что Ян отстраняет меня от всех дел и сам со всем разбирается. То есть я вообще практически никак не участвую, греясь все это время в салонеегомашины. А ведь только ночью клялась никогда в нее не садиться.
Костров даже эвакуатор берет на себя, в конце лишь отдав мне все документы вместе с моим паспортом.
– Мне сказали, что больше привести ее в чувства не получится, – растерянно прижимаю к себе выданные акты и сумку.
Ян вздыхает, отбирает у меня ее и сам складывает все внутрь.
– Кого привести в чувства?
– Мою машину… – наблюдаю за тем, как ее грузят на эвакуатор с помощью прицепа.
– Ей место в пункте приема металлолома, причем она давно уже должна была там оказаться.
– Что тебе сказали по поводу аварии? Какой примерный ущерб?
– Расслабься, я взял все на себя.
– Зачем ты это сделал? Виновата была я, мне и отвечать. Твое благородство совсем не к месту.
Я серьезно выдаю все это вместо благодарности? На месте Яна после такого я бы точно отменила решение выставить себя виновником массовой аварии.
– А никто и не говорил, что я сделал это безвозмездно, – щурится он.
– А никто тебя об этом и не просил. Так что... – задумываюсь. – Что бы ты ни захотел в ответ – я не буду это делать.
– Невоспитанная ты девочка, Агата. За тебя проблемы решают, а ты нос воротишь. Да расслабься уже, – он замечает мою скованность. – Не надо мне от тебя ничего. Из меня при аренде выдоили бабки на защиту от всякой возможной хрени, вот и пусть теперь расхлебывают. А так в никуда бы заплатил, ходил бы потом, мучался.
– Ты надолго приехал?
Странно просто стоять и разговаривать с Яном без оглядки на прошлое. Я любила его, по-своему, странно, но он был мне дорог, а сейчас я словно в какой-то параллельной вселенной.
И мне здесь не нравится.
– Хочешь сказать, что первой застолбила Питер? – с усмешкой в уголке рта спрашивает Ян.
– Я ведь нормально спросила.
