Текст книги "Беременна не от того босса (СИ)"

Автор книги: Софи Хард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9. Настя

Раз в сотый за вечер я спрашиваю себя, зачем пустила малознакомого мужчину себе в квартиру. Вроде до этого отличалась благоразумием. Наверное, все случилось, когда я призналась Ярославу в любви после секса. С тех пор я в раздрае и вот пожинаю последствия.

С Ярославом за этот вечер мы обменялись всего несколькими ничего не значащими сообщениями. Я спросила, как у него дела, он без подробностей сказал, что занят и мы увидимся в понедельник.

На ночь я оставляю Александра в гостиной, выключаю свет и иду к себе. Залезаю под пушистое, как облачко, одеяло и какое-то время нежусь в мягкой кровати. Но затем, довольно быстро, в голову начинают лезть навязчивые мысли.

То, как мое тело отреагировало на Александра, когда он легким движением поднял меня на руки, не должно иметь никакого значения. Но почему-то меня беспокоит.

Я методично прокручиваю эту сцену вновь и вновь, пытаясь понять, что это, черт подери, такое было и что мне теперь делать.

В идеале фальшивому Волкову надо уехать как можно скорее. Без него не будет никаких проблем, и все будет как раньше.

С другой стороны, если завтра он встречается с риэлтором, значит, ищет постоянное жилье. А это уже дерьмово.

Неужели он собрался ходить к нам в офис как к себе на работу? Я не выдержу присутствия обоих начальников, тем более что это приводит к неприятному заключению. А именно – мне, похоже, все равно, кто именно находится рядом со мной, лишь бы выглядел как братья Волковы. Ниже падать просто некуда.

Удивительно, но, когда я засыпаю, то проваливаюсь в спокойный и уютный сон без кошмаров. В какой-то момент я краем сознания отмечаю, что стало еще мягче, однако не успеваю развить эту мысль.

А утром все становится ясно.

Открыв глаза, я первым делом с удовлетворением отмечаю, что рядом спит Ярослав. Наши ноги сплетены, щекой я лежу на его груди, покрытой светлыми волосами. Рука моего мужчины лежит у меня чуть пониже спины. Довольно мурчу и потягиваюсь, не разрывая объятий.

Ярослав что-то бормочет, но слов не разобрать.

Я решаю помочь ему проснуться и осторожно провожу ладонью вдоль мускулистого тела. Когда дохожу до границы боксеров, на секунду останавливаюсь и затем продолжаю путешествие. Он уже готов, и я пальчиками сжимаю его возбуждение.

С губ Ярослава срывается стон наслаждения.

Я приподнимаюсь на локте, чтобы получше видеть его лицо и принимаюсь водить рукой по набрякшему члену. Его бедра рефлекторно чуть подаются вперед, отчего я не могу сдержать довольную улыбку. Нет ничего прекраснее, чем утро близости с этим потрясающим мужчиной…

Внезапно Волков открывает глаза. И несмотря на то, что в них явно прослеживается желание, там есть кое-что еще. Страх.

– Что. Ты. Творишь? – с ударением на каждом слове спрашивает Ярослав.

Хотя нет, постойте, не Ярослав.

Твою мать.

Моя рука вылетает из его трусов со скоростью света, а я сама – на другой конец моей огромной двуспальной кровати. Дыхание сбивается, а мне самой хочется провалиться под землю.

– Какого хрена? – шиплю я.

Томное и романтическое настроение превращаются в стыд, смешанный со злостью.

– Какого хрена ты лапаешь мой член? Согласен, хороший вопрос.

Александр – а это, конечно, именно он – садится в постели и потягивается с кошачьей грацией.

– Нет-нет, – торопливо уточняю я, – это у меня вопрос. Какого хрена ты забыл в моей кровати?

Он смотрит на меня невинным взглядом, как бы говорящим: «А что, нельзя было?» Пустила козла в огород, называется.

– Я тебя лапал? – спрашивает наглец. – А вот на тебя я вполне могу подать в суд за домогательство.

Я буквально задыхаюсь от возмущения.

– Да я тебя!.. Да я тебя сейчас на улицу в одних трусах ссаными тряпками погоню!

– Попробуй. – Придурок даже глазом не моргает.

– Ах ты! – кричу я и бросаюсь на него с боем.

Намереваюсь что-нибудь хорошенечко покалечить – в идеале то самое место, которое я по собственной глупости ласкала еще минуту назад. А если Александр об этом случае кому-нибудь умудрится проболтаться, я заберу его с собой в могилу.

Не дай бог Ярослав узнает. Он же не простит! Он, кому девушка много лет назад изменила с родным братом.

– Вот тварь безродная! – без стеснения ору я, хватаю подушку и целюсь ему в лицо.

Но что может хрупкая девушка весом в пятьдесят два килограмма против такого здоровяка? Моя атака заканчивается так же быстро, как и начинается, а Волков переходит в контрнаступление.

Меня по-черепашьи переворачивают на кровать, ноги фиксируют коленом, а руки зажимают над головой. Рот, к счастью, у него рук заткнуть не хватает.

– Я была добра к тебе, – рычу я. – Вошла в твое положение. Как ты смеешь вот так по-свински вести себя у меня дома? Я здесь не твоя подчиненная.

– Вижу, – победно ухмыляется Александр, – раз перешла на ты.

– Как еще я могу обращаться к человеку, чей член трогала две минуты назад?

Улыбка Волкова становится еще шире.

– Любимый? – подсказывает он.

– Нет, совсем с дуба рухнул!

Я совершаю новую попытку сопротивления, которая тут же проваливается. И тут я замечаю, что Александр все еще возбужден. Его достоинство почти касается голой кожи моего живота, и это против моей воли вызывает волну трепета.

Туман в голове на долю секунды заставляет забыть о том, почему я вообще ругаюсь с этим человеком, а не целуюсь до умопомрачения. И, видимо, мысли читаются у меня на лице, потому что Волков спрашивает:

– Что, желаешь продолжить?

– Только через мой труп!

– Я не некрофил, детка, – отвечает он. – Тебя что, так сильно возбуждает все, что выглядит как Яр? Может, тебе подарить его восковую фигуру? Будет согревать тебя холодными зимними вечерами… Воск как раз хорошо плавится.

– Да пошел ты! Я не намерена терпеть подобное у себя…

Но договорить мне не дают. Александр молниеносно сокращает небольшое расстояние между нами и накрывает мои губы в коротком поцелуе. Первая реакция – ответить. И не просто поддаться, а наступать в ответ, показывая этому умнику, кто здесь на самом деле главный.

Только вот Волков отстраняется так же быстро, что вызывает во мне невольную досаду.

– Успокоилась? – спрашивает он спустя несколько секунд тишины.

Я беззвучно киваю. Мне нужно, чтобы он как можно скорее слез с меня, иначе дальше может произойти то, о чем я очень сильно пожалею.

Александр медленно разжимает свой капкан.

– Ты что, разминируешь бомбу? – не удерживаюсь я от ворчания.

И тут же плачу за дерзость, потому что Волков резко возвращается в исходную позицию. Похоже, эта пытка будет длиться вечно.

– Твоим жестким диваном только радикулит вызывать и демонов, – спокойно объясняет он. – Зачем тебе такая здоровая кровать, если ее занимает только один человек? И я не виноват, что ты спишь как обезьянка и цепляешься за все живое.

– Но это не повод без спроса забираться ко мне в постель! – протестую я.

Все тело горит от его жестких прикосновений. Мне хочется поскорее попасть в душ, чтобы хоть как-то прийти в себя.

– Если бы спросил, ты бы разрешила?

– Справедливо, – хмыкаю я, и мне наконец дается настоящая свобода.

Я сбегаю под спасительную горячую воду. Открываю кипяток на полную и только тогда позволяю себе расслабиться.

Ну и гаденыш! Как он мог?!

Чтобы я еще раз поверила этим глазам бездомного пса!

До сих пор не могу поверить, что моя рука касалась его члена. И мне это даже нравилось! Если бы Александр не остановил меня, я бы продолжила – это страшнее всего. Я уже фантазировала о том, как возьму его в рот и начну медленно двигаться вверх и вниз…

Так, Настя, отставить глупые мысли.

Я отчаянно пытаюсь смыть горячей водой невидимые следы рук фальшивого Волкова. Ощущение стыда накрывает меня с головой. Что же я скажу Ярославу? А в том, что мне надо ему во всем признаться, у меня нет сомнений. Наша семейная жизнь еще не началась, а у меня от него уже какие-то грязные секреты.

А Александра я буду всеми силами избегать. Если понадобится, и правда уйду в другое бюро, лишь бы никогда с ним не пересекаться. Глаза не видят – сердце не болит. Хотя это, хм, немного о другом все-таки. Глаза не видят – трусы не мокнут. Как-то так, в общем.

На секунду я задумываюсь. А что, если бы я встретила их обоих с самого начала? Кого бы выбрала? Однако и эту мысль приходится отбросить, потому что она вызывает только раздражение. Зачем я вообще о таком размышляю?

Ярослав. У меня есть Ярослав. Он собирается сделать мне предложение, а я вчера призналась ему в любви. Ну и что, что он не ответил. Ответит позже. Поразмыслит обо всем хорошенько и тоже расскажет мне о своих чувствах.

А дети… Я понимаю его переживания, но эту проблему можно решить как-нибудь потом. Есть же детские дома, в конце концов. Дети друзей – тоже прекрасная альтернатива, их удобно созерцать издалека.

О том, что бесплоден, Ярослав рассказал мне после нашей первой ночи. Я на тот момент вообще не думала о серьезных отношениях и тем более о создании семьи. Но для него это, казалось, было важным, поэтому я утешила его, как могла.

С тех пор мы не предохранялись. Я даже не пила противозачаточные. Зачем? Мы ведь верны друг другу, а больше беспокоиться и не о чем.

После душа я сразу одеваюсь в уличную одежду – белые брюки с высокой посадкой и кислотно-зеленый топик. Я уже говорила о том, что зеленый – мой любимый цвет?

К моему удивлению, Александр оказывается ровно на том месте, где я его оставила. В одних боксерах, даже не пытаясь прикрыться. Он опять сидит в телефоне с таким видом, будто решает сложную математическую задачу.

– Ты еще не готов?! – возмущаюсь я.

С трудом держу себя в руках, чтобы не запульнуть в него чем-нибудь.

– Тебе одной надо мыться, что ли? – с невозмутимым видом отвечает Александр, не отрываясь от экрана.

– В своей новой квартире помоешься, – говорю я лишь бы позлить его. – Тебе вообще повезло, что я – такая добросердечная и сострадательная. А то бы вышвырнула за порог сразу, как открыла глаза. Тебе машину свою надо забирать, или как?

Волков тяжело вздыхает, отчего широкая грудная клетка высоко поднимается и опускается. Я стараюсь не смотреть на его голую грудь, на которой я еще совсем недавно так сладко спала.

– Вызову такси. – Александр смотрит на меня из-под густых бровей. – Но сначала приму душ.

Все время, что он плещется в ванной, я сижу на табуретке в коридоре и рассеянно поигрываю ключами. Кажется, что если выпроводить Волкова из дома, то каким-то образом можно выкинуть его из моей жизни.

Если бы я знала, как же ошибаюсь.

Глава 10. Александр

Три недели спустя

Я успел забыть, как в этом городе хорошо. Да, здесь все не такое современное, как в Лондоне, но как-то уютней, что ли. Легче. Родней.

Стейси еще несколько раз пыталась со мной связаться, но чем больше времени проходило, тем больше я понимал: эту страницу пора перевернуть.

Каждый день я прихожу в «Аркитель», и мои мысли заняты вовсе не бывшей девушкой, а той, что сидит у окна и в задумчивости покусывает кончик карандаша. Я видел ее проекты, они действительно неплохие. Непонятно, зачем она столько времени работает на одном месте, когда действительно могла бы перейти в фирму покрупней. Предполагаю, причина в моем брате, и эта мысль мне совершенно не нравится.

Чем больше я наблюдаю за Яром, тем больше понимаю, что Настя для него – не больше, чем развлечение. Что бы он там ни говорил про женитьбу, мне почему-то кажется, что на самом деле таких намерений у него нет. По крайней мере, по отношению к Насте.

Он рассеянный, раздражительный и старается показать мне, что и один прекрасно справлялся. Ну чисто неуверенный в себе мальчишка, которым я знал его много лет назад.

Сегодня у нас день рождения. Тридцать семь – просто цифра, и мне, если честно, все равно, но Яр всегда любил шумные вечеринки.

– Хм… – начинает он, когда мы сидим в офисе и оба погружены в работу. – Можешь прийти сегодня, если хочешь. Бар на Калиновской.

– Не хочу, – честно отвечаю я, а затем добавляю: – Но спасибо, что пригласил.

Из человека легко сделать дьявола на расстоянии, но когда видишь его каждый день, вспоминаешь, что он такое же существо из плоти и крови, как и ты. Я близок к тому, чтобы окончательно простить брата за его гнусный поступок, тем более что я теперь такой же грешник, как и он.

Не возжелай девушку брата своего. Больше чем уверен, такую заповедь необходимо добавить во все священные тексты.

Снова поглядываю через прозрачную стенку на стол, где сидит Настя. Мы практически не разговаривали с тех пор, как я переночевал у нее. Она, конечно же, хочет быть хорошей для моего брата. А я… я не знаю, чего я хочу. Возможно, в этом мне еще предстоит признаться хотя бы самому себе.

Ее опять нет на рабочем месте. Я уже успел изучить ее стиль работы и понял: она довольно ответственный сотрудник и не бегает за кофе или покурить каждые полчаса. Но сегодня утром… Она то и дело ходит в туалет, и меня это беспокоит. Заболела?

– На что смотришь? – не отрываясь от монитора, спрашивает Яр.

– Да так.

– Я тебя предупреждал, – напоминает он. – Сотрудницы вне зоны доступа.

На это я не отвечаю.

Наконец Настя возвращается на место, но вместо того, чтобы сесть и продолжить работу, берет сумочку, что-то говорит девушке, сидящей за соседним столом, и направляется к выходу.

Левой рукой я впиваюсь в край стола, чтобы не вскочить и не кинуться за ней. Вдруг ей станет плохо по дороге?

Выжидаю бесконечные тридцать секунд и тоже встаю.

– Тебе кофе принести? – Не знаю, зачем спрашиваю брата. Конспиратор из меня хреновый.

– Американо, – говорит Яр, проходясь по бумагам последнего проекта, который мы уже готовим к сдаче.

Пока иду по офису, стараюсь ничем не показывать, что тороплюсь, но, оказавшись на лестнице, слетаю вниз на полной скорости. К счастью, по пути никого не попадается.

На улице кручу головой в поисках Насти и затем вижу, что она поворачивает за угол. Мгновение – и знакомые волосы исчезают из поля зрения.

Если не ошибаюсь, в той стороне и правда аптека. Мои подозрения укрепляются.

Я бесшумно следую за ней. Настя, может, и заметила бы меня, если бы не была чем-то так взволнована. Еще одно подтверждение беспечности Яра: он, в отличие от меня, ничего не заметил.

В аптеке, несмотря на разгар рабочего дня, небольшая очередь. Я пропускаю вперед старушку с тростью и становлюсь следом за ней, чтобы не дышать Насте в затылок.

Она рассеянно смотрит что-то в телефоне, а когда подходит ее очередь и она называет то, что ей нужно, у меня почва уходит из-под ног.

– Тест на беременность, пожалуйста.

Нет.

Нет-нет-нет-нет-нет.

Она не может залететь от этого придурка! Я не могу объяснить причину, но эта мысль вызывает у меня настоящую панику. Да из Яра папаша как из холодильника табурет. Он ненавидит детей.

Настя расплачивается, а я в это время стою, будто приросший к месту. В моей голове пролетает тысяча сценариев, среди которых самым адекватным кажется забрать ее с ребенком в Лондон и спрятать от глаз братца. Да, так и сделаю.

Она оборачивается, собираясь выйти на улицу, и видит меня. На лице мгновенно отображается испуг, который я могу понять.

Я только что видел то, что не предназначалось ни для чьих глаз.

– Что ты здесь делаешь? – зло шепчет Настя, подойдя ко мне вплотную.

Она взбешена. Можно понять.

– Зашел купить аспирин, – вру я, хотя прекрасно понимаю, что она бы никогда мне не поверила.

– Ты шел за мной? – догадывается она.

Коробочка с тестом исчезает у нее в сумочке. За выражением раздражения я вижу еще кое-что – испуг. Боже, да она серьезно напугана! И вряд ли мое присутствие здесь главный фактор. Она не собиралась беременеть от Ярослава, и эта мысль приносит мне облегчение.

– Может быть, – неопределенно говорю я. – Пойдем.

Я аккуратно беру ее за предплечье и вывожу из аптеки, чтобы не выяснять отношения при посторонних. На улице прекрасная погода, и это как плевок в лицо, учитывая то, что происходит.

Мы останавливаемся под козырьком, я требовательно смотрю на подчиненную.

– Ты беременна? – спрашиваю я прямо.

Внутренности затягиваются в узел в ожидании ответа.

Настя пожимает плечами.

– Сейчас узнаю, – говорит она. – А тебя это вообще не касается. Пикнешь об этом Ярославу – убью.

И я верю ее угрозе. С нее вполне может статься, когда дело касается столь интимных вещей.

Я хочу коснуться ее лица, убрать упавшую на лицо прядь волос за ухо, но сдерживаюсь. Это чужое, Алекс. Даже не думай вновь прикоснуться к тому, что тебе не принадлежит. Одного раза было вполне достаточно.

Но я ненасытный. Попробовав эту женщину на вкус один раз, я хотел еще. И, зная себя, не остановлюсь, пока не получу желаемое.

Как же низко я пал…

– Да успокойся ты, никому я не собираюсь ничего рассказывать. Можешь на меня положиться.

Настя прищуривается, как бы намекая, что это последняя характеристика, которую она бы мне дала.

– Да ну, – усмехается она. – Серьезно, Волков, одно слово, один намек – и ты покойник. Тем более еще ничего не ясно.

Она сильно нервничает, и я могу ее понять.

– Хочешь, составлю тебе компанию? – неожиданно для самого себя спрашиваю я.

Я готов к тому, что она откажется и пошлет меня подальше, но, видимо, сейчас не тот момент, когда она готова показывать характер.

– А, делай что хочешь. – Она машет рукой, разворачивается и направляется к соседнему зданию, где расположена точка фаст-фуда.

Мы заходим внутрь. Здесь в основном подростки, которые наслаждаются школьными каникулами. А еще здесь практически не встретишь никого из «Аркители» – я уже успел выучить, что сотрудники предпочитают места поприличней. Даже Коля-айтишник.

Туалет здесь один, и он состоит из двух крошечных помещений, разделенных дверью. Настя оставляет сумочку на раковине, берет только тест и, не говоря ни слова, исчезает за дверью.

– Я, наверное, в аду, – раздается ее приглушенный голос за дверью.

– Это почему? – напрягаюсь я.

Это в очередной раз доказывает, что ни о каком ребенке она не мечтала.

– Я писаю на этот хренов тест, пока один из моих начальников стоит и ждет результатов, как будто он отец ребенка.

Я не удерживаюсь от смешка.

– Обращайся.

С одной стороны, я чувствую себя как идиот. Настя права: нет ничего более странного, чем то, что сейчас происходит. С другой – мне не все равно. И я не собираюсь это скрывать, несмотря на то противостояние, в которое мы играем на работе в последние недели.

Раздается звук спускаемой воды, и через какое-то время я вновь вижу бледное лицо Насти.

– Нужно подождать, – объясняет она и кладет закрытый колпачком тест справа от раковины.

– Я примерно представляю, как это работает. – Я пожимаю плечами.

В прошлом году Стейси подумала, что беременна, хотя это оказалось простое отравление. Не скажу, что я тогда испытал восторг от мысли, что могу стать отцом. Сейчас понимаю, что дело было в ней – я уже тогда подозревал, что у нее кто-то есть, но старался не думать об этом.

– Ты ж у нас наверняка бык-осеменитель в своей Британии, – фыркает Настя.

Я понимаю, что она нервничает, поэтому оставляю колкость без комментария. Мы оба принимаемся пялиться на тест, как будто он в любую секунду может показать результат.

– В инструкции написано, что это надо делать сразу, как проснулась, но у меня нет терпения, – продолжает Настя, покусывая нижнюю губу. – Вообще не понимаю, как…

Но она не заканчивает свою фразу.

Мне хочется коснуться ее, чтобы приободрить, но я не смею показывать ей, что между нами уже что-то было. Если она поймет, вот тогда действительно может произойти убийство. Прямо здесь, в туалете «Бургер-кинга».

Время тянется бесконечно. Мы не смотрим друг на друга, а пялимся в телефоны, чтобы хоть как-то отвлечься. Я, как обычно, использую любую свободную минуту для того, чтобы проверить дела лондонской фирмы. Там и без меня неплохо справляются, но все важные вопросы мне все равно необходимо держать на контроле. Чарльз в типично английской манере делает вид, что не знает о нашем с Анастейшей разладе, поэтому переписку мы ведем чисто деловую.

В тот момент, когда я читаю список материалов для новой застройки, чтобы утвердить его, я слышу тяжелый вздох.

По тому, как дрожат Настины губы, я могу судить о результате. Но мне все равно нужно убедиться самому. Увидеть…

С моих губ срывается ругательство.

Этому гаденышу всегда доставалось то, что хотел я. Он получил мою девушку, затем я оставил ему свою фирму. Теперь он будет отцом ребенка, за которого я бы продал душу.

Да, я что угодно отдал бы, чтобы оказаться на его месте. Это осознание ударяет по мне молнией, и я понимаю, что мои руки тоже дрожат.

Твою налево, она и правда беременна.