Текст книги "Беременна не от того босса (СИ)"

Автор книги: Софи Хард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Мы обмениваемся долгими взглядами, и я вижу в Настиных глазах бездонный океан боли от перенесенного предательства. Что ж, в этом я могу ее понять. Но сейчас кое-что меня беспокоит даже больше.

– Почему он сказал, что у них с Лизой все равно не будет детей? – спрашиваю я, чувствуя, как вновь пересыхает во рту.

Настя вновь пожимает плечами.

– Яр утверждал, что бесплоден, – говорит она, даже не догадываясь, какую бурю сейчас поднимает у меня в душе, – но, как видишь, похоже, и тут соврал.

А что, если нет? Что, если у моего брата и правда не может быть детей? Что ж, тогда…

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – выдыхаю я.

Глава 18. Настя

– Мне нужно тебе кое-что сказать. – Брови сведены, челюсть напряжена.

Что с ним? Безумно гордая со мной, что не разрыдалась во время разговора с бывшим, пусть даже и телефонного, я беззаботно наматываю на вилку очередную порцию макарон. Вся моя жизнь теперь напоминает какое-то сюрреалистическое кино.

– Валяй, – говорю я с набитым ртом.

Но Александр продолжает молчать, словно не знает, как начать. Он протяжно выдыхает, подходит к столу, за которым я сижу, и снова садится напротив.

– И? – подсказываю я.

Отчего-то картина неуверенного в себе Александра Волкова даже немного забавляет. За такое уязвимое зрелище я готова простить ему то, как он обращался со мной после нашего знакомства. Да что уж говорить, с тех пор он столько для меня сделал, что я, похоже, никогда с ним не расплачусь.

– Настя, – подбирается он, положив обе руки на колени для невидимой поддержки.

– Я слушаю и уже начинаю терять терпение. Что еще? Какие-то очередные грязные секреты Ярослава? Да мне уже плевать. Что бы у тебя там ни было припрятано, удивить меня будет сложно.

– Боюсь, вот здесь вынужден не согласиться.

Серьезный тон заставляет меня оторваться от тарелки и окончательно переключиться на Волкова. Он что, и правда нервничает?

– Ты можешь, пожалуйста, перестать ломаться как девица? – прошу я.

– Хорошо. – Он снова делает глубокий вдох и выдох. – Я скажу.

Я выгибаю брови, как бы говоря, что вот теперь он точно издевается.

– Говори сейчас или молчи вечно, – говорю я низким голосом, пародируя киношных священников.

– Тогда скажу, как есть. Настя, я отец твоего ребенка.

Вот чего не ожидала, того не ожидала. Мгновение я жду какого-то пояснения или восклицания: «Шутка!» Но ничего этого не происходит, и тогда я, отложив вилку в сторону, начинаю делать то, что делаю в любой стрессовой ситуации – смеяться.

– Блин, ну ты даешь. – Я смахиваю подступившие слезы. – Что дальше? У меня произошло непорочное зачатие? Ночью в мою спальню залетал инопланетянин, а я и не заметила?

Беру со стола стакан Александра с водой и без спроса делаю несколько больших глотков, а потом продолжаю:

– Уморительно, конечно, спасибо. Настроение мне немного поднял. Или это ты просто пересмотрел «Звездные войны»? «Люк, я твой отец», – добавляю я хриплым голосом.

Но на лице мужчины не дергается ни один мускул.

– Настя, послушай меня, – произносит он так серьезно, что я перестаю улыбаться. – Если то, что Яр бесплоден, правда, тогда это мой ребенок.

Вот здесь я начинаю чувствовать какой-то подвох. Все веселье как рукой сняло.

– Объяснись, – требую я. В животе начинает расползаться холодное склизкое предчувствие, и это вовсе не съеденные макароны.

– Конечно, мой брат часто врет как дышит, – добавляет Александр, – но такие вещи даже он не стал бы придумывать. Я думал сказать тебе позже. Потому что вероятность была не так уж и высока. У нас было всего один раз…

Я пытаюсь обработать услышанное, и, признаться, оно меня поражает сильнее, чем новость об измене (изменах?) Ярослава.

– Что? – безжизненным голосом спрашиваю я.

– В тот вечер, когда я только прилетел, – нехотя признается Александр. – Я был у брата, пришла ты и…

Боже.

Боже.

Теперь все встает на свои места. Его странная реакция. Мелкие детали, которые я подмечала, но отказывалась анализировать.

– Почему ты не сказал? – выдыхаю я, чувствуя, как внутри меня борются обида и унижение.

Это же был тот самый раз, когда я призналась Ярославу в любви? Боже.

– Я не смог. – У него опускаются плечи. – Все это было слишком неожиданно.

– Ты занялся с незнакомой женщиной сексом без презерватива из неожиданности? – внезапно закипаю я.

Нет, нет, я просто не могу. С ним… Это просто невозможно. Может, мне все это снится? Или я не так поняла?

– Мне жаль, – искренне говорит он, но мне плевать на его искренность.

– Ну ты и козел.

Я вскакиваю с места и принимаюсь оглядываться вокруг в поисках своих вещей. В этом доме я не задержусь больше ни на минуту. Так, телефон, чемодан так и стоит в коридоре. К счастью, неразобранный.

– Настя. – Александр встает следом за мной, пытается схватить меня за руку, но я вырываюсь.

– Придурок, – говорю я, потому что мне больше нечего сказать. Внутри меня столько злости и ненависти, сколько – поразительно, – но я не испытывала к Ярославу.

Значит, чертенок, чем-то все-таки зацепил меня. Признаю, где-то глубоко в душе я поверила всем его обещаниям. Мне хотелось думать, что через какое-то время я забуду бывшего и приму ухаживания (а что это еще?) его брата. Да, жизнь иногда выдает те еще мертвые петли, но так бывает. А теперь…

Александр беспрепятственно дает мне подойти к выходу, и только затем вспоминаю, почему он так спокоен. Чертов пригород, куда хрен вызовешь такси.

– Я тебя подвезу, – с напускным спокойствием заявляет мужчина.

– Нет уж, спасибо. Я теперь срать с тобой в одном поле не сяду, не то что в одну машину.

Я чувствую, как внутри меня зарождается истерика, а еще – как наружу начинают проситься только что съеденные макароны. Мне достаточно утренней тошноты, а тут еще это. Боже, зачем ты сделал меня женщиной? Родилась бы мужиком, совала бы свою палочку во все щели. И моей самой главной проблемой было бы решиться признаться девушке, что я отец ее ребенка.

Но вообще Александр удивительно хорошо держится для того, кто за такой обман может схлопотать срок за решеткой, если я решусь написать заявление в соответствующие органы. Хотя, понятное дело, ничего я не напишу.

Он молча подходит, берет чемодан и помогает вынести его из дома. На мгновение щеку обдает горячее дыхание, отчего сердце начинает колотиться быстрее. А мозг все еще пытается обработать информацию. Боже, не знаю, что это за реальность, но здесь я беременна от мужчины, с которым, по моим же убеждениям, даже не спала. Вот это, конечно, разница между двумя близнецами: один бесплоден, второго можно использовать как быка-осеменителя.

На улице пытаюсь вызвать такси, но на карте – ни единой машины. Похоже, придется принять свою судьбу. Поднимаю глаза и натыкаюсь на выжидающий взгляд Александра.

– Ты так и будешь вести себя как комнатная собачка и вечно ходить хвостиком? – взрываюсь я. Ох уж эти гормоны.

– Так тебя подвезти? – спрашивает он.

– Ага, – буркаю я и залезаю в машину, чувствуя унижение на разных уровнях.

Этот человек предлагал на мне жениться, вспоминаю я. И теперь осознаю, что он, судя по всему, был совершенно серьезен.

Я пристегиваюсь, он заводит машину.

– Нет, – продолжаю я вслух скорее самой себе, – этого не может быть.

– Может, – упрямо отвечает Волков.

– Ты не мог заняться сексом с девушкой без ее согласия.

– Давай напомню, – вот в этот момент мужчина едва не теряет терпение, – это ты на меня залезла. Я в тот момент, вообще-то, спал.

– Потому что думала, что залезла на собственного парня!

Этот разговор никуда не приведет.

– Настя, – Александр останавливается у развилки и устало выдыхает, – я понимаю, что налажал. Мне жаль, ясно? Когда будешь готова снова нормально поговорить, позвони мне. Боюсь, сейчас ты немного не в себе.

– О, я еще как в себе, а вот ты был во мне и не сказал!

Он морщится.

– Я собирался.

– Когда? Когда я рожу? – От догадки у меня перехватывает дыхание, а его виноватый взгляд красноречиво все подтверждает. – Ты серьезно собирался рассказать мне, когда родится наш ребенок?

Это «наш» вылетело изо рта самым что ни на есть естественным образом, но брать его обратно уже поздно. Александр многозначительно на меня косится, как будто подумал о том же самом.

– Не хотел, чтобы ты переживала.

– Отлично, потому что сейчас я охренеть как переживаю. Если ты думал, что я залезаю на каждого встречного, то позволь тебе сказать…

Александр останавливается на повороте в ожидании зеленого сигнала.

– Я не думал. Я понимаю, что ты перепутала меня с братом, а со мной спать просто так ни за что бы не стала.

Я открываю рот и тут же его закрываю, пораженная внезапной правдой. Стала бы. Еще как. Александр заводит меня похлеще своего убогого брата, и в тот вечер… Тот раз же отличался от остальных, я прекрасно это помню. Я не собиралась признаваться «Ярославу» в любви, но что-то вынудило. Значит ли это, что настоящего Ярослава я никогда не любила? Возможно. Сейчас думать об этом я хочу меньше всего.

Кажется, молчание становится подозрительно долгим.

– Конечно нет, – отвечаю я, но после такой большой паузы, что и дураку понятно, что это неправда.

– Конечно, – эхом отзывается Александр, сосредоточенный на дороге.

Остаток пути мы проделываем молча, и у моего дома Александр настаивает вновь взять мой чемодан. Обессиленная, я ему позволяю. Отлично покаталась туда-сюда с вещичками. Судя по всему, это самый короткий переезд к парню, который у меня когда-либо был.

В квартиру я его не пускаю, оставив на пороге.

– Пока, – говорю и пытаюсь закрыть дверь, но Александр не позволяет.

Своей сильной мускулистой ручищей он без проблем держится за дверь чуть выше моей головы.

– Настя, – предупреждающе говорит он, – пожалуйста, помни, что больше я тебе ни в чем не врал. Все остальное было правдой. И все, что я тебе предлагал, тоже. Понимаю, тебе нужно время, но, как только будешь готова, позвони мне.

Кто был хуже: Ярослав, который не просто изменил мне, а сделал предложение другой девушке, или человек, чьего ребенка я носила под своим сердцем по воле судьбы? На долю секунды мне хочется обнять Александра, прижаться к широкой груди, но я мгновенно подавляю в себе этот порыв.

Вместо этого нагло вру:

– Я никогда тебе не позвоню. – И снова пытаюсь закрыть дверь.

На этот раз в проеме появляется и нога, которая точно не позволит мне остаться в долгожданном одиночестве.

– Настя. – Его голос звучит почти как молитва, отчего внутри меня все переворачивается.

– Мне больше нечего тебе сказать.

– Потом поговорим, – соглашается Александр и наконец отступает.

Но вместо желанной свободы я чувствую лишь холод одиночества. В тот момент, когда кажется, что он сейчас развернется и уйдет, он снова делает шаг вперед и в каком-то сумасшедшем порыве оставляет на моих губах невесомый поцелуй.

И тогда моя оборона окончательно рушится, но, к счастью, он успевает уйти быстрее, чем я – в этом признаться.

Тем вечером я ласкаю себя, вспоминая, как он в наш единственный раз называл меня красивой и с каким обожанием смотрел на мое обнаженное тело. В этой фантазии я признаюсь ему в любви, и он отвечает мне тем же, но я не хочу это анализировать. Пока не хочу.

Провожу рукой по голому, пока еще плоскому животу и думаю о том, что совсем скоро все изменится. Уже изменилось, но скоро еще больше. Я больше не буду ходить на работу в «Аркитель», полдня обмениваться с Миланой шуточками и трахаться с собственным начальником. Потому что ни один из Волковых мне теперь не начальник.

Глава 19. Настя

Дни до пятницы проходит как в тумане. Я мечусь между страданий из-за того, что у меня нет работы, и страданий из-за того, что так и не рассказала маме о своей беременности. Мысли о Волкове гоню прочь, хотя не очень-то получается.

Он должен был остановить меня в ту ночь, должен был сказать, что я обозналась. Но нет, он осознанно переспал со мной – и ладно бы просто переспал, так еще и с такими последствиями. Судя по тому, что я успела узнать о нем за недолгий срок нашего знакомства, Александр не бабник, чего бы там Ярослав ни плел. В отличие от своего брата. И в то же время понять и принять его поступок я пока не могу.

Из-за утренней тошноты я почти перестаю есть – все, что сейчас готов переваривать мой организм, это пресловутые макароны и яблоки. Остальное, простите за подробности, моментально лезет обратно.

Когда в квартире заканчиваются места, в которых можно бы прибраться, я сажусь на тот самый диван, где отказался спать Александр (вполне себе мягкий диван, надо сказать), признаю свое поражение и понимаю, что мне нужно что-то делать. Так больше продолжаться не может.

В этот момент звонит телефон, и я недолго думая нажимаю «принять».

– Настюшечка, – сладко поет Милана, – ты же помнишь, что обещала мне дачу и напиться?

– Помню-помню. Завтра прям с утра?

– Завтра прям с утра.

Прежде чем задать следующий вопрос, я набираю в грудь побольше воздуха.

– Как там в офисе?

– А что в офисе? На болоте – и то веселей. С тех пор как ты ушла, тут ничего интересного не происходит. Правда, ходят слухи…

– Та-ак, – улыбаюсь я.

– Ходят слухи, что наши начальники что-то между собой порешали, и Ярослав теперь единоличный владелец «Аркители». Александр с понедельника в офисе не появлялся и никаких признаков жизни не подает. Говорят, укатил обратно в свою Англию и больше не вернется.

Вдруг это правда? Вдруг Александр и впрямь уехал, и теперь мне придется разгребать все это в полном одиночестве?

– Как укатил?

– Вот так – взял и укатил. А вы, я смотрю, и правда сблизились за прошедшее время. – Я представляю, как Милана подозрительно прищуривается на том конце провода. – Между вами все-таки что-то есть, я права? Он так на тебя все время посматривал из своей стекляшки, что мне страшно становилось.

Я выдавливаю из себя смешок.

– Он? Посматривал? Тебе, наверное, показалось.

– Я умудренная опытом женщина, – возражает подруга, – и такие вещи, как ищейка, чую за километр.

– Ладно, завтра поговорим, – отмахиваюсь я.

Завтра наступает слишком быстро. Уже в восемь утра Милана сигналит у меня под окном (бедные соседи), а я бегаю между фаянсовым другом и спортивной сумкой, куда складываю все самое необходимое на два дня. Наверное, хорошо, что Милана позвала меня на природу – всяко лучше, чем торчать в четырех стенах.

– Что-то выглядишь хреново, – замечает подруга, когда я сажусь в машину.

– Подташнивает. – Я пожимаю плечами и понимаю, что сейчас начнутся «те самые» вопросы от матери двоих детей.

Милана фирменно прищуривается – на этот раз в жизни – и будто бы ведет носом, пытаясь что-то унюхать.

– Давно? – спрашивает она и принимается выезжать с парковки.

– Да с прошлой пятницы.

Подруга присвистывает.

– То есть все-таки Волков, да? Только который из них?

– И все ты знаешь, – фыркаю я.

– Я вообще-то, Настя, везу полный багажник пива. А! – Она машет рукой. – Знаешь, фиг с тобой! Предательница! И какой срок?

– Почти четыре недели.

– И какой из альфа-самцов забыл надеть презерватив на свою штучку?

– Милана! – Я легонько тычу подругу в плечо.

– А что? – удивляется она. – Говорю как есть.

– Если уж говоришь как есть, говори не «штучку», а «штуковину».

Милана раскалывается, сбрасывая с себя маску серьезности, и хихикает.

– А, ну тогда тебе простительно залететь. Вопрос снимается.

– Александр, – выдыхаю я, впервые за эту неделю вслух признавая произошедшее.

Подруга присвистывает.

– А ты, смотрю, девочка не промах.

– Это вышло случайно. Ты ни за что не поверишь. – Я прикрываю глаза рукой от яркого солнца.

– Он шел мимо и случайно зацепил тебя своей штучкой? Прости, штуковиной.

– Хуже. – Я стону. – Я накинулась на него как дикарка, потому что приняла за брата.

– А вот это уже контент погорячее, ради которого стоит сбежать от мужа и двоих спиногрызов, – лыбится Милана. – И какие у вас отношения сейчас?

Городская черта наконец остается позади, и мы выезжаем на шоссе. К счастью, Милана далеко не Шумахер, и в машине меня почти не тошнит.

– Никаких. Я сама только недавно узнала, с кем у меня был секс. Теперь взяла паузу, чтобы подумать. Но если, как ты говоришь, он уехал…

– Да куда он уедет! – перебивает меня Милана, как будто не она вчера заявляла мне, что Александр давно в Англии. – Ждет он тебя под дверью на коврике как верный пес. Кто так на девушку смотрит, сбегать не будет. И как он отнесся к ребенку?

– Я так понимаю, сначала он был не уверен, что ребенок его, – признаюсь я, – но потом узнал, что Ярослав бесплоден.

– Вот этот мистер ходячий секс – бесплоден?! И подожди, ты с ним, получается, тоже спала? До меня только сейчас дошло. Но самое главное – мне не сказала?!

– Милан, не ори и на дорогу смотри.

На что Милана только отмахивается:

– Я тут узнаю жизненно важную информацию, плевать на дорогу. Так что, как Санек отреагировал?

– Предлагал пожениться. – Снова пожимаю плечами, как будто в этом нет ничего особенного.

Челюсть Миланы со стуком падает на пол. Точнее, упала бы, если бы могла.

– Ты сейчас прикалываешься?

– Хотела бы.

– И ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛА?!

– Я бы все равно рано или поздно рассказала, ты же знаешь.

– Знаю, – соглашается она, – но все равно. Как тебя не разорвало от этой информации еще?

– Сама не знаю, – смеюсь я.

– Он тебе предложил пожениться, а ты что? – Вот и возвращается знаменитый прищур.

– Отказала.

– Дура, – беззлобно заявляет Милана. – Такой мужик на дороге не валяется. А ты сейчас без работы и в положении. В жизни надо думать практически.

– Я не знаю… Он обманул меня, и я вроде как на него обижена.

– Ключевое слово – вроде как! – Милана поднимает в воздух указательный палец. – Как обиделась, так и разобидишься. Насть, доля у нас, женщин, тяжелая. Мужикам, им что, заделал ребеночка – гуляй смело. А тебе потом мучаться. Еще и деньги где-то надо брать. Ты что, к маме пойдешь?

– Да я скорее удавлюсь, – вырывается из меня то, что я и так давно знала. Нет, точно никакой мамы.

– Именно. Мамочка твоя, конечно, в помощи не откажет, но припоминать будет до конца жизни. Ты помнишь, как в компании там были какие-то проблемы с банком, и у нас зарплату задержали?

– Конечно, помню, – буркаю я, – у меня ж ипотека. О таком фиг забудешь.

– И что тебе тогда мама сказала?

– Что умные люди не кредиты берут, а больше зарабатывают. – Фыркаю. – Ей легко говорить. Ей в жизни повезло. Никому не известная художница – и бац, вдруг картины уходят за цифры с шестью нулями. Она уже, наверное, и забыла, каково это, жить обычной жизнью и ходить на нормальную работу.

– Именно. Тебе в твоем положении волноваться нельзя. В крайнем случае мы с Киром тебя прокормим, ты не подумай. Но все-таки тебе свою жизнь строить надо.

– Только не говори, что ребенку нужен отец.

– Не буду, – неожиданно заявляет Милана. – Ребенку нужен нормальный отец, а абы какой не нужен.

– А Волков нормальный?

– Это, подруга, уже тебе решать. – И уста подруги озаряет загадочная улыбка.

Приехав, мы готовим безалкогольную пину коладу (пиво смелым решением убрано в холодильник до лучших времен) и ложимся на шезлонги перед домом, будто приехали на курорт, а не на грядки. Лето в этом году особенно жаркое, и вне городской духоты у меня наконец получается им насладиться.

Милана поглядывает на меня со своего шезлонга из-под соломенной шляпки.

– А все-таки хорошо, что ты залетела, Настюх. Может, ты иначе никогда бы и не решилась.

– Есть такое, – соглашаюсь я и прикрываю глаза.

– Но он сам тебе нравится, хотя бы чуть-чуть?

– Волков? – Прикусываю нижнюю губу. – Я его почти не знаю.

– Но химия между вами – будь здоров!

– Чтобы семью построить, одной химии мало. А я не знаю, смотрим ли мы в одну сторону и какие у него взгляды на жизнь.

– Это ты правильно говоришь. – Милана вздыхает. – Хотя мы с Киром вон, сначала невзлюбили друг друга.

– Что? – Я от неожиданности приоткрываю один глаз, чтобы удостовериться, что подруга не шутит. – В смысле, невзлюбили?

– А вот так. Учились на одном потоке в универе, много общих предметов. Я на дизайне среды, он на архитектурном. Архитектурники они такие, часто думают, что лучше других. Мы с ним оба на золотую медаль шли и на этой почве все время ругались. Сейчас, конечно, вспоминаю и смешно становится. Но тогда все было по-серьезке. Кто первый преподу ответил, кто быстрее коллоквиум напишет – все у нас превращалось в соревнование.

– Вот это романтика, – улыбаюсь я.

– Не говори. Я его причем от всей души ненавидела и не скрывала. А потом мы получили дипломы и…

– И что?

– И он мне позвонил. Я тогда как раз собиралась из общежития съезжать, а мобильного у меня еще не было. Тогда вообще не у всех телефоны были, такая я древняя.

– Ты всего на тринадцать лет старше меня, бабуля.

Милана хихикает.

– Так вот, он мне позвонил и говорит: «Мил, пойдем на свидание». Я подумала, это розыгрыш какой, и сказала все, что я о нем думаю. Он терпеливо выслушал и ответил: «Это я все понял. А на свидание ты со мной пойдешь?»

Я вздыхаю.

– Вот это романтика. И как быстро ты сдалась?

– Через три месяца мы поженились. Кир потом говорил, что в первый же день нашего знакомства в меня влюбился. За косички он дергал, а не соревновался со мной. На эмоции выводил. В наш первый раз меня унесло куда-то к звездам, настолько меня заводила мысль о сексе со смертельным врагом.

Мы вместе смеемся.

– У вас все по-другому было, – с нескрываемой завистью говорю я. – Вы сначала влюбились, поженились и только через несколько лет завели ребенка. А у меня все с ног на голову. Нельзя строить отношения по залету. Они заранее обречены на провал.

– А если нет? – спрашивает Милана.

И как будто бы в подтверждение ее слов у меня звонит телефон.