Текст книги "Беременна не от того босса (СИ)"

Автор книги: Софи Хард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11. Настя

Я до последнего думаю, что это все мое разыгравшееся воображение. Я не могу… Нет, это физически невозможно. Ярослав убеждал меня, что он болен, что у него не может быть детей. Но что это, если не чудо?

Мы не предохранялись, это правда. И десять месяцев до этого никаких последствий не было, а это, насколько я могу судить, являлось одним из симптомов бесплодия.

Ярослав будет на седьмом небе. А я… совсем не знаю, как отнестись к этой новости. В последние дни мне было нехорошо по утрам, и если бы не серьезная задержка, я бы и не подумала сделать тест.

А еще этот фальшивый Волков.

Прилип ко мне как банный лист. От него избавиться сложнее, чем от геморроя. И по ощущениям он такой же противный.

То, что он теперь знает мой самый большой секрет, ничем иным, кроме как иронией судьбы, не назовешь. Нет кандидатуры хуже.

– Ярославу не говори, – предупреждаю я. – Сама скажу.

– Как хорошо, что у него сегодня день рождения, – ухмыляется Александр. – И подарок покупать не надо.

Еще некоторое время мы не сговариваясь смотрим на тест с двумя достаточно четкими полосками, затем я хватаю его и убираю в сумку. Ну не выбрасывать, право же.

– Мы будем праздновать завтра, сегодня у него дела, – с горечью признаюсь я и выхожу из туалета.

Волков следует за мной.

– Хм.

– В смысле? – спрашиваю я делано равнодушным тоном.

– Ничего. Я ничего не говорил.

На улице по-прежнему жарко и светит солнце, хотя, как по мне, хоть дождь со снегом. Мне все равно.

– Ты хмыкнул, – злюсь я.

Это, наверное, все гормоны. Со дня приезда второго босса я с каждым днем становлюсь все злее и злее. Хорошо, что после той ночевки он со мной больше не фамильярничал, а вел себя как профессионал. До сегодняшнего дня, конечно.

Подумать только, я стану матерью! Все пошло не по совсем тому сценарию, на который я рассчитывала и несерьезная интрижка превратилась в перспективу настоящей семьи, но это жизнь. Так бывает.

За исключением того, что брат отца ребенка не должен узнавать обо всем первым. Наверное, я разрешила ему пойти с собой, потому что до последнего была уверена, что не беременна.

– Я не хмыкал, – спорит Александр, но меня не проведешь.

– Хмыкнул, – настаиваю я.

– Тебе показалось.

Я останавливаюсь и тычу пальцем в широкую грудь.

– Будешь говорить мне, что я слышала, а что нет?

– Я не буду спорить с тобой, ты не в себе. – Волков отмахивается от меня, словно от назойливого насекомого, и продолжает идти.

Теперь настает моя очередь догонять его. Была бы я повыше ростом…

– В смысле, не в себе?! – Я устраиваю скандал прямо посередине улицы, но мне все равно. – Что это за сексизм такой? Хочешь сказать, раз я… раз у меня…

Но я не могу сказать это вслух. Пока не готова. Тихий голос в моей голове до сих пор твердит, что это ошибка, что надо сделать еще один тест.

Волков останавливается в последний раз и смеряет меня оценивающим взглядом.

– Да, именно это я и хочу сказать, – подтверждает он.

– Да я тебе!.. – Я замахиваюсь сумочкой, но вовремя замечаю прогуливающуюся нам навстречу Марину Павловну.

Бухгалтерша улыбается нам елейной улыбочкой.

– А-а, Александр Леонидович, Настенька, – здоровается она. – Отличная погода, правда? Я вот решила перед обедом выйти за мороженым.

Меня от одной мысли о чем-то жирном и сладком снова начинает подташнивать. Все происходит так быстро, что я едва успеваю отскочить к растущему у дороги дереву, и последние остатки завтрака оказываются на траве.

– Шаурма, – спокойно комментирует Александр за моей спиной.

Краем глаза вижу, как Марина Павловна осуждающе качает головой.

– Я вот никогда не покупаю непонятную еду, – заявляет она. – Ведь не знаешь, из чего она приготовлена. А уж эти сомнительные палатки с пирожками и прочей дрянью… Нет ничего лучше домашней еды.

«Да пошли вы оба», – хочется сказать мне, но я занята тем, что сплевываю желчь.

– Абсолютно с вами согласен, – говорит Волков. – Думаю, для Анастасии это будет хорошим уроком.

Достаю из сумочки салфетки и вытираю рот.

– Ты в порядке? – неожиданно спрашивает Александр, когда Марина Павловна скрывается из поля зрения.

– Физически или эмоционально? – Я отхожу от злосчастного дерева.

– И так, и так.

– Тогда хреново, – хриплю я. – Мне бы водички. Так почему ты хмыкнул?

Мы медленно идем обратно в сторону офиса, я стараюсь дышать как можно глубже.

– Ты же не отстанешь, да? – Александр потирает виски и протягивает мне бутылку с водой, которую успел купить в киоске.

– Ни за что, – подтверждаю я и присасываюсь к бутылке.

– Просто подумал, удивительная штука, братец празднует день рождения в баре, а тебе не сообщил, – признается Волков.

Я не знаю, что и сказать. С одной стороны, мне сразу хочется найти Ярославу оправдание. Что там будет кто-то с работы, и он не хочет, чтобы нас видели вместе. С другой стороны…

– Где?

– На Калиновской, время не знаю. – Александр осекается. – Ты же не собралась туда заявиться просто так?

– Посмотрим, – неопределенно отвечаю я.

На самом деле, я очень даже хочу заглянуть на праздник, на который меня забыли позвать.

– Настя, лучше не надо, – предупреждает Волков.

– Это почему? – Я смотрю на него с вызовом.

– Наверное, у него были причины. Хотел собраться только с друзьями, например.

Я фыркаю.

– Ну вы, мужики, и наивные.

– А ты прямо пороху нанюхалась? – грубо отвечает Волков.

– Я, может, и не жила за границей, но тоже не вчера школу закончила.

Наша перепалка вялая, не то что раньше, за что я ему благодарна. Он скорее отвлекает меня от ненужных мыслей, нежели спорит со мной. Может быть, я была не права и Александр Волков не самая последняя сволочь на земле. А как минимум предпоследняя.

– Ты до сих пор ездишь на этой машине? – удивляюсь я, когда мы оказываемся на парковке и я замечаю свой «шедевр». – Думала, она прокатная.

– Я выкупил ее, – отвечает Александр таким тоном, будто говорит о покупке колбасы.

– Зачем?

Нет, правда, что за глупость?

– Захотел, – просто отвечает Волков, и я понимаю, что больше ничего из него не вытяну.

У меня по спине пробегает холодок. Это значит, что любой из коллег в любой момент может увидеть эту самую надпись.

– Я оплачу ремонт. Сколько нужно?

– Я не собираюсь менять дверь, если ты об этом. – Он пожимает плечами. – Мне и так нравится.

От такого заявления сердце уходит в пятки. Он что, больной? Но этот вопрос я проглатываю. Если кто из коллег и заметил, то промолчал.

– Дальше дойдешь? – спрашивает Александр перед входом. – Я обещал Яру кофе.

Киваю.

Одна поднимаюсь по ступенькам. Низ живота слегка тянет, и я понимаю, что надо будет записаться к врачу. Это какой-то сумасшедший дом. Я? Беременна от Ярослава? Вот о чем я никогда не думала и, признаться, даже не мечтала.

А обрадуется ли он? Вот на этот вопрос мне предстоит узнать ответ, и я хочу сделать это сегодня.

В конце рабочего дня Ярослав одним из первых прощается с коллегами, немного погодя начинают собираться остальные. Я знаю, о каком баре говорил Александр – мы туда много раз ходили по поводу и без. Хорошее место, называется «Харакири». Сейчас, правда, название приобретает дополнительную иронию, о которой я бы предпочла не думать.

Наряд у меня приличный, но совсем не праздничный. Прежде чем уйти, я в последний раз пересекаюсь взглядами с фальшивым Воронцовым. Он как будто говорит мне: «Даже не думай». А я такая: «Иди лесом».

В салоне «Фольксвагена» душно, и я дую на упавшие на лицо волосы. Краем глаза посматриваю на здание, но, вопреки моим ожиданиям, Александр меня не преследует, и я чувствую невольный укол раздражения.

Быстро заезжаю домой, чтобы переодеться и подкраситься. Какое-то время смотрюсь в зеркало, пялюсь на свой идеально плоский живот и думаю о том, как буду выглядеть, когда меня разнесет как бегемотиху.

Но пока я – это просто я, Настя Овечкина, которая сейчас собирается явиться туда, куда ее совсем не звали.

Вместо черной кожаной сумки-почтальонки беру с собой небольшой аккуратный клатч, обтянутый сатином, и недолго думая кидаю туда тест. Я собиралась подарить Ярославу стальные запонки в виде простых прямоугольников, но решаю, что этот подарок может и подождать. Как правильно заметил Александр, сейчас у меня есть кое-что получше.

Припарковаться рядом с баром не получается – слишком много народу. Все-таки пятничный вечер. Поэтому приходится оставлять машину за несколько домов и на шпильках идти до места назначения.

Меня уже не мутит, как утром. Чувствую себя прекрасно. Я бы даже сказала, превосходно.

С порога замечаю шумную компанию за дальним столиком. Громче всех смеется Ярослав. Галстук чуть ослаблен, щеки покраснели, в руках кружка, полная пива. Скорее всего, не первая.

И тут я впервые ощущаю что-то похожее на страх, но тут же проглатываю его и шагаю вперед.

К счастью, Волков меня не видит, поэтому я успеваю подойти достаточно близко, чтобы услышать его речь. Он уже немного пьян и рассеян.

– Ребят, можно мне минуточку внимания? – обращается он к остальным.

Среди собравшихся – друзья Ярослава. Но одно лицо я увидеть точно не ожидала.

– Лиза, – обращается он к девушке, – душа моя. Свет очей моих. Как сказал бы мой обританившийся братец, яблоко от моего глаза. – Он тянется во внутренний карман пиджака и достает оттуда столь знакомую мне коробочку.

У меня перехватывает дыхание. Я хочу – нет, я должна – уйти, но не могу.

Секретарша с невинным видом сидит по левую руку от него и делает вид, что крайне смущена.

Вот сучка.

– Наша любовь так сильна, что ее не разрушило бы даже самое сильное цунами. – Он отставляет кружку в сторону, чтобы второй рукой открыть бархатную шкатулочку. Там, как и ожидалось, сверкает кольцо с приличным таким бриллиантом. – Окажешь ли ты мне честь и станешь моей женой? Я бы встал на одно колено, но, боюсь, здесь немного неудобно.

Я сжимаю руки в кулаки. Ну и кретин. Только полнейший отморозок станет одновременно крутить роман с двумя женщинами из одного офиса. На что он рассчитывал? Что одна из них окажется настолько тупой, что будет верить всем его отговоркам про «дела»?

Видимо, на это.

Его друзья умилительно вздыхают, а мне хочется кинуться вперед и располосовать его довольную физиономию. К девушке у меня вопросов нет. Козлина здесь только один.

Я уже делаю шаг вперед, но внезапно кто-то мягко хватает меня за локоть.

– Тише, – негромко говорит Александр, появившийся словно из ниоткуда. – Пойдем.

– Но я… – рассеянно бормочу, однако позволяю увести себя к выходу.

Меня так и не заметили. А я, с зажатым в правой руке тестом на беременность, чувствую себя полнейшей идиоткой.

Глава 12. Александр

Я был уверен, что она придет. Зная брата, он мог не позвать Настю на свой день рождения только по одной причине – там будет другая.

Он уже практиковал подобное в универе. Встречался сразу с двумя девчонками с разных потоков. Мне было все равно: меня это на тот момент не особенно волновало. Ну пусть переспит хоть с половиной студенток. Главное, чтобы моим именем не представлялся. А то один раз попробовал и получил промеж глаз. Все остальное меня не касалось.

Но теперь это мое дело. И не только из-за чувств, которые вызывает у меня Настя. Это может быть мой ребенок.

Хотел ли я, чтобы это было так? Однозначно да. Наши отношения с братом станут еще сложнее, но мне не нужно будет притворяться.

Я бросил курить еще на последнем курсе университета, но сегодня купил те самые сигареты и выкурил пачку целиком, пока ждал Настю у бара. Она была слишком взволнована, чтобы заметить меня.

То, что произошло в «Харакири», не удивило меня. Скорее подтвердило мнение о том, что Яр – бесполезный кусок дерьма, когда дело касается девушек. Ему всегда будет мало, и он всегда будет засматриваться на чужое.

Когда Настя сделала шаг вперед, чтобы разобраться с моим братом, я понял, что ни к чему хорошему это не приведет. Нам нужно уходить отсюда, иначе вечер закончится катастрофой.

Настя идет за мной, лицо не выражает ровным счетом ничего. Она позволяет вести себя туда, куда я захочу.

Я понимаю, что она чувствует. Примерно так же я отреагировал, когда застал Яра и Соню вместе. У меня как будто вырубили все эмоции.

Но на этот раз брат обманул и меня. Зачем-то говорил, что собирается жениться на Насте, хотя все это время обхаживал нашу секретаршу. Да, она помоложе и сильно наивней, но зачем ему такая? Я все никак не могу взять в толк. Может, все это время он решал, на ком жениться? Но, скорее всего, он просто видел, как я смотрю на Настю и хотел хлопнуть меня по рукам.

Сажаю ошарашенную девушку в машину и пристегиваю ремень безопасности. Она просто смотрит перед собой. Не плачет, не ругается – замыкается в себе. И я намерен разбить к чертям эту скорлупу, в которую она себя загнала.

Сев за руль, я проверяю бензин – достаточно, чтобы доехать, – и завожу машину.

Настя не спрашивает, куда мы едем, а я ничего не говорю. Наконец, когда мы подъезжаем к черте города, она спрашивает:

– Моя машина?

Видимо, оставила где-то у «Харакири».

– Завтра заберем, – произношу я тоном, не терпящим возражений.

И, похоже, именно такой мужчина рядом ей сейчас и нужен. Жесткий, бескомпромиссный. Который не позволит ей думать о том, что она только что увидела.

– Куда мы едем?

– Ко мне домой.

Вместо того, чтобы арендовать дом, я его купил, но я не собираюсь никому об этом рассказывать. После возвращения в родной город, мои действия не поддаются обычной логике. Или поддаются, но я отказываюсь ее признавать.

– Зачем? – не отстает Настя. В ее вопросе – ни единой эмоции.

– Ужинать. Ты хоть ела?

Она слабо мотает головой. И без того бледная кожа становится почти полупрозрачной. Настя прикусывает нижнюю губу в попытке сдержать подступающие слезы. Ну вот, хоть какая-то реакция.

Внезапно она оборачивается ко мне и спрашивает:

– Ты знал?

– Не имел ни малейшего понятия, – признаюсь я, – до сегодняшнего вечера.

– Почему? – только спрашивает Настя.

Она снова потряхивает головой и отворачивается к окну.

– Ничего.

Мне хочется вернуть первые дни нашего знакомства, когда она ругалась со мной, кричала на меня, спорила. Потому что вот эти тишина и равнодушие – это просто невыносимо.

– Настя, – рычу я, не отрываясь от дороги.

– Просто вези меня, куда везешь, – говорит она, прислонившись головой к стеклу.

Мы въезжаем на территорию коттеджного поселка, затем проезжаем еще одни ворота и останавливаемся у ровного ряда таунхаусов, отделанных под темное дерево. Как архитектора меня сразу привлекли эти простые и аккуратные домики. Застройка неплотная, у каждого жильца – свой личный внутренний двор приличных размеров. Отличное место, чтобы жить… с семьей.

Эта мысль молнией врывается в мое сознание и остается там, несмотря на все мои попытки изгнать ее. Вот он, оказывается, настоящий дом. В Лондоне я десять лет снимал дорогущую квартиру около центра, но так и не думал о том, чтобы приобрести что-то свое. А здесь уже через сутки подписывал договор купли-продажи.

Начинает темнеть, в окнах соседей горит свет.

Я открываю дверь со стороны Насти и протягиваю ей руку. Но она никак не реагирует, даже не смотрит в мою сторону.

– Это шок, – комментирую я, отстегивая ремень безопасности, раз уж она сама не может это сделать. – Пройдет.

– Легко тебе говорить, – вырывается у нее.

– Поверь мне. – Я заглядываю ей в серые глаза, льдинки горят ярче, чем в нашу с ней совместную ночь. – Это не так.

В доме я помогаю ей снять туфли и пиджак. Сейчас она практически как маленький ребенок, который не может ничего сделать самостоятельно.

Зажигаю свет на кухне. До меня здесь никто не жил, поэтому все новое. Кое-какие вещи я со временем думаю заменить, но пока на это нет времени.

– Красиво, – рассеянно произносит Настя, усаживаясь на барный стул за островком.

– Приму комплимент от интерьерщика, – усмехаюсь я.

– Я уволюсь, – неожиданно говорит она. – Не смогу с ним работать.

Она даже имени его больше не произносит. Не Ярослав – он.

– Да брось. – Я достаю уже размороженное филе индейки из холодильника. – Все образуется.

– Ты прав, – слишком поспешно соглашается она. – Не уволюсь. Кто возьмет на работу беременную?

– И об этом тоже думать забудь. – Достаю банку с киноа и пересыпаю часть в стакан. – Сейчас тебе больно, но потом ты все осмыслишь, и все вернется на круги своя.

Настя хватается за голову.

– Он женится на своей ассистентке! – слабым голосом возмущается она. – На этой малолетней девице, которая едва закончила универ.

– Ну, тогда не такая уж она малолетняя, – резонно замечаю я.

Настя прожигает меня демоническим взглядом.

– Ты понял, что я имею в виду. И хуже всего, – продолжает она, – что я вынуждена жаловаться об этом человеку, который как две капли воды на него похож! А вдруг ты – это он? Вдруг он меня до сих пор водит за нос? А женится на Лизе этот щеголеватый бриташка, у которого опилки вместо мозгов.

– Спасибо, я польщен.

Я делаю вид, что обиделся, но на самом деле не испытываю никакой горечи. Пусть говорит обо мне, как раньше. Лучше так, чем молчание.

– Я и подумать не могла! – вспыхивает Настя. – Они ничем себя не выдавали! На работе вели уж всяко более профессионально, чем мы с ним. Неужели Лиза ни о чем не знала? Тоже думала, что она единственная?

Я наливаю немного оливкового масла на разогретую сковородку. Киноа уже почти готово.

– Вот это сомневаюсь.

– Значит, он обещал ей меня бросить? Говорил, как ему со мной плохо? Почему, ну скажи, почему эти серые мыши всегда уводят мужчин у красивых и успешных соперниц. Что в них такого?

Что такого в простушке Лизе, я и правда не знаю. Как можно смотреть на нее, когда рядом – такая роскошная женщина? Ее фигура – идеал почти любого мужчины. Она настолько красива, что вполне могла бы работать моделью, будь она чуть-чуть повыше.

– Я не знаю, – честно говорю я.

Но ей сейчас и не нужны мои ответы – ей нужен собеседник, который выслушает все, что она сегодня скажет.

Настя закрывает лицо ладонями.

– Боже, мне придется сделать аборт, – раздается приглушенное.

Я напрягаюсь.

– Почему?

Она отрывает руки от лица и смотрит на меня влажными глазами.

– Родители не станут мне помогать, а я не смогу работать.

– Почему не станут?

– Моя мама… ну, она художница. Спасибо моим бабушке и дедушке, что я вообще хоть как-то выросла.

– Всегда есть другие варианты, – неопределенно отвечаю я, чувствуя подступающую нервозность.

Готов ли я взять этого ребенка, если он окажется не моим? Тут я абсолютно уверен – конечно да. Но вопрос в другом. Мне все равно придется признаться в том, что одну из ночей несколько недель назад Настя провела не с моим братом, а со мной.

И вот это пугает до чертиков, хотя обычно я не отличаюсь трусливостью.

– Какие? – Она хмыкает. – Ладно, в любом случае, я не буду принимать решение на горячую руку. Спасибо, что выслушал. И за все остальное тоже. Я пойду.

– Куда? – останавливаю ее я.

Настя пожимает плечами. Рассеянный взгляд показывает, что она явно не в себе.

– Домой.

– И как ты поедешь? – интересуюсь я, не скрывая раздражения.

– На такси, – отвечает она.

Я переворачиваю индейку.

– В таком состоянии? К тому же в позднее время здесь уже ничего не ходит, это пригород.

Вижу, как постепенно в ее глазах зажигается гнев. Попросить меня отвезти ее она не может – гордость не позволяет. А остаться тем более.

Настя тяжело вздыхает.

– Я не хочу ругаться, но мне надо домой.

– Зачем?

Наши взгляды пересекаются. Больше всего на свете я сейчас хочу обнять ее и сказать, что все будет хорошо, если она доверится мне.

– Я сейчас не могу видеть твое лицо, Волков, – наконец признается Настя.

И это убивает меня.

Внезапно у нее звонит телефон. Она собирается ответить на звонок, но я в два счета перелетаю через кухню и оказываюсь рядом. Хватаю телефон, отчего Настя раздраженно шипит. Конечно же, это Яр. Ставлю громкую связь и одними губами произношу:

– Отвечай.

С его стороны не слышно шума веселья или звуков музыки. Все закончилось, или он просто вышел на улицу.

– Как дела, котенок? – спрашивает он, пока я держу телефон на уровне груди.

Мне хочется убить его.

Я никогда не отличался склонностью к насилию, но теперь жажду только одного – вмазать этому гаду и посильнее.

Настя сглатывает, чтобы привести себя в чувство. Бледная, напуганная, она с трудом понимает, что сказать.

– Нормально.

Не очень честный ответ, но хороший.

– А чего ты мне не звонишь поздравить с днем рождения?

Я закатываю глаза, из-за чего Настя сердито на меня смотрит.

– Я уже поздравила тебя с коллегами.

– Это не то-о-о, – канючит слегка подвыпивший Яр. – Как же поздравления от любимой?

– Поздравляю, – сухо произносит Настя, в глазах зажигается уже знакомый мне огонь.

– Что с тобой, Настюш? – спрашивает он.

– Просто устала.

Меня так и подмывает что-нибудь вставить, но я знаю: обратного пути не будет. Если он поймет, что Настя у меня, последствия могут быть какими угодно. Разбираться с такими вещами лучше не на горячую голову, это правда.

И тут Настя говорит то, что я меньше всего от нее ожидаю:

– Я беременна.