Текст книги "Тайный час"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

5

11:34

ГОРОДСКИЕ ПРЕДАНИЯ

– Ну ладно, начнем: десять чудес Биксби…

Констанца Грейфут открыла чистую страницу и аккуратно положила блокнот на колени. Другие девочки, сидевшие за столом в школьной библиотеке, молча ждали, пока она напишет столбиком цифры вдоль левого края странички.

– Я знаю про одну необычность, – объявила Джен. – Два года назад, зимой, когда на бедлендах нашли машину шерифа Майклса. – Она повернула голову к Джессике и вздернула брови. – А самого шерифа Майклса в ней не оказалось.

– Номер один: «Исчезновение шерифа Майклса».

– Я слышала, что его убили наркодельцы, – сказала Лиз. – У них вроде бы есть тайная посадочная полоса в бедлендах, и они там приземляются, когда везут зелье из Мексики. Наверное, он разыскал, где она находится, эта полоса.

– А может быть, они ему бабки отстегивали, а потом взяли, да и накололи, – заметила Констанца.

– Да нет, – помотала головой Джен. – Там его форму нашли, жетон и пистолет – так я слышала.

– Ну и что?

– А еще – его зубы и волосы. И ногти . Уж не знаю, что он там нашел на бедлендах, но это явно было пострашнее наркодельцов.

– Наркодельцы как раз и хотят, чтобы все так думали.

– А ты больше всех знаешь!

Лиз и Джен посмотрели на Джессику – так, будто она должна была разрешить их спор.

– Ну, – неуверенно проговорила она, – «бедленды» – это как-то… не очень-то здорово.

– Не то слово.

– Девочки, – послышался голос с той стороны, где стоял стол библиотекарши. – Вы сейчас заниматься должны, а не болтать.

– А я статью для школьной газеты пишу, мисс Томас, – объяснила Констанца. – В этом году я – главный редактор.

– И что же, все остальные в библиотеке должны вам помогать?

– Ну да, конечно. Я пишу о десяти… достопримечательностях Биксби. Мистер Гонорио сказал, что нужно широко охватить эту тему. Поэтому я так работаю над статьей, и мы вовсе не болтаем.

Мисс Томас вздернула бровь:

– Но, вероятно, у других есть собственные задания?

– Так ведь только первая неделя учебы идет, мисс Томас, – заметила Джен. – Никто еще толком ничего такого не задает.

Библиотекарша обвела пятерку учениц взглядом и снова вперила взор в экран компьютерного монитора.

– Хорошо, – изрекла она. – Только все-таки давайте потише.

Джессика опустила голову, взглянула на свой учебник по тригонометрии. Вот ей-то как раз нужно было очень даже серьезно позаниматься. Класс мистера Санчеса одолел первую главу на одном дыхании – так, словно они начали осваивать этот учебник еще в прошлом году. Джессика в принципе довольно сносно поняла по объяснениям мистера Санчеса все то, о чем говорилось во второй главе, но кое-что усвоить все же не успела. Мистер Санчес, похоже, пребывал в убеждении о том, что новенькая девочка и в Чикаго занималась в «продвинутых» группах, а большей частью помалкивала только потому, что опережала остальных на голову. Он несколько ошибался.

Джессика понимала, что ей надо заниматься, но ей было трудно сосредоточиться. Энергия попросту переполняла ее. Вчерашний сон что-то сделал с ней. Что именно – она точно не знала. Она даже не была окончательно уверена в том, что это был сон. Неужели она вправду ходила во сне? Каким-то образом промокла ее водолазка. Но разве можно на самом деле гулять под проливным дождем, не проснувшись? Может быть, у нее, как говорится, крыша слегка поехала?

Но что бы ни случилось прошлой ночью, это было чудесно. Сестренка Джессики, Бет, с утра завела свою обычную песню – принялась вопить про то, что ни за что на свете не сможет жить в Биксби, потому что тринадцать лет прожила в Чикаго. Отец, которому не надо было идти на работу, и не подумал вставать к завтраку. А мама так торопилась в свое новое конструкторское бюро, что в итоге неблагодарная задача – вывести сестрицу из дома – легла на плечи Джессики. Но как-то уж так вышло, что все утренние треволнения обошли ее стороной. Сегодня она необыкновенно четко видела мир. Все встало на свои места. Джессика знала дорогу ко всем классным комнатам, а ее пальцы словно сами набрали комбинацию цифр на кодовом замке шкафчика. Все вдруг стало знакомым, будто она прожила в Биксби много лет.

Короче говоря, Джессика была слишком взбудоражена для того, чтобы зубрить тригонометрию.

А слушать, как ее новые подружки болтают о полной тайн и загадок истории Биксби, было куда как интереснее. Констанца Грейфут была красивой девочкой с прямыми темными волосами и оливковой кожей. Говорила она с едва заметным акцентом. И она, и все ее подруги учились в одиннадцатом классе, то есть были на год старше Джессики, но Джессика в их компании не ощущала себя младшей. Получалось так, словно титул «новенькой» непостижимым образом прибавлял год к ее возрасту.

– Я хочу сказать еще про одно чудо, – сказала Мария. – Откуда тут взялся комендантский час?

– Номер два, – подхватила Констанца. – «Осточертевший комендантский час».

– Комендантский час? – спросила Джессика.

– Ага. – Джен сделала большие глаза. – И в Талсе, и даже в округе Броукн Эрроу можно хоть всю ночь напролет гулять. А в Биксби после одиннадцати – фигушки. Пока тебе восемнадцать не стукнет. Ну, как по-твоему, разве это не дикость?

– Это не дикость, а настоящее уродство, – буркнула Лиз.

– Да в Биксби все не как у людей.

– Не «не как у людей», а по-уродски.

– А тебе Биксби странным не кажется, Джессика? – поинтересовалась Джен.

– Ну… не очень. Мне тут нравится.

– Врешь, – не поверила ей Лиз. – Это после Чикаго?

– Правда, тут очень здорово, – Джессика сама себе удивилась, произнося эти слова, но так оно и было. По крайней мере сегодня утром она чувствовала себя счастливой. Но остальные девочки смотрели на нее с недоверием. – Но что-то непонятное в Биксби все-таки есть. Вот, например, вода. У нее такой… забавный вкус. Ну, да вы про это, конечно, все знаете.

Остальные непонимающе уставились на нее.

– Но знаете, как только я к нему привыкну… – начала было Джессика.

– А как насчет Змеиной ямы? – прервала ее Мария.

За столом на несколько мгновений воцарилось молчание. Джессика заметила, что мисс Томас сразу посмотрела в их сторону, привлеченная неожиданной паузой в болтовне девочек, однако тут же вновь уткнулась в монитор.

Констанца кивнула.

– Номер три: «Змеиная яма», – чуть ли не шепотом проговорила она, записывая слова в блокнот.

– Ну… – протянула Джессика. – Если я не ошибаюсь, то эта ваша Змеиная яма – больше загадочная и дикая, чем уродская?

– Ну да, – кивнула Лиз. – Это, конечно, если веришь во всю эту дребедень.

– В какую дребедень? – спросила Джессика.

– Да во всякие байки дурацкие, – ответила Лиз. – К примеру, про то, что там вроде как черная пантера живет.

– Она из цирка сбежала, который через эти края проезжал давным-давно, – пояснила Джен. – Про этот случай и статьи имеются – они в библиотеке городской хранятся. Из какой-то газеты тридцатых годов – не то из «Биксби Регистр», не то из еще какой-то.

– И что, ты эти статьи сама читала? – поинтересовалась Лиз.

Джен вытаращила глаза:

– Ну, я-то, может, и не читала, но все говорят…

– И этой пантере, выходит, лет восемьдесят, да? – не унималась Лиз.

– Ну, может, это не в тридцатых годах случилось…

– Все равно, Джессика, – объявила Лиз, – в этой уродской Змеиной яме находят древние наконечники стрел. Индейские. Жуть как интересно.

– Нас положено называть коренными американцами, – поправила ее Констанца.

– Но эти наконечники – они вправду жутко древние, – вмешалась Мария. – Из тех времен, когда англичане еще не согнали сюда все племена с востока. Тут было поселение, где жили самые ранние обитатели Оклахомы – пещерные люди каменного века, а совсем не те коренные американцы, которые тут живут теперь.

– Ты права. Никакого уродства в этом нет, – согласилась Джессика. – Только ужасно трудно представить себе, каким был Биксби в каменном веке.

– Там же не только наконечники стрел находят, – вполне серьезно объяснила Джен. – Там еще есть здоровенная скала, она торчит из земли прямо посередине Змеиной ямы. Туда некоторые ходят в полночь. И если там выложишь из камней какой-то знак, то он превратится прямо у тебя на глазах, как только пробьет полночь.

– Во что превратится?

– Ну… камни – они ни во что не превращаются, – ответила Джен. – Они остаются камнями. Но начинают двигаться.

– Уродство, – объявила Лиз.

– Мой старший брат так сделал год назад, – сообщила Мария. – До смерти напугался. Теперь он про это даже говорить не хочет.

Джен наклонилась к столу и произнесла голосом, каким принято рассказывать истории про привидения:

– Археологи там уже давно копаются, но только наконечники стрел все равно можно найти, если поискать хорошенько. А наконечникам этим тысяча лет.

– Ты хотела сказать: «десять тысяч».

Джессика и все остальные обернулись и устремили взгляды в тот угол, откуда донесся голос. Там в полном одиночестве за столом сидела Десс, девочка, с которой Джессика сидела рядом на уроках математики.

– Ну… – протянула Лиз и, сделав большие глаза, обвела взглядом остальных девочек и прошептала: – Кстати, об уродах.

Джессика снова оглянулась и посмотрела на Десс. Та, похоже, ничего не услышала. Она уткнулась в учебник, не снимая темных очков. Судя по всему, болтовня девчонок ее больше не интересовала. Джессика даже не заметила Десс, но вполне могло статься, что она все это время сидела здесь, в уголке, обложившись книжками и тетрадками.

– Номер четыре… – начала Констанца, и ее зеленая ручка повисла над страничкой блокнота.

Джен хихикнула, а Мария приложила палец к губам.

Джессика посмотрела на свои учебники, причем с особым унынием – на толстенный «Начальный курс тригонометрии». Как обычно бывало с ней перед большой переменой, ее энергия пошла на убыль. Констанца и ее компания ей нравились, но из-за того, что они насмехались над Десс, Джессике стало неловко. У нее даже неприятный привкус во рту появился. Она вспомнила о том, как ей самой жилось в чикагской школе, до того как она переехала сюда и стала «Мисс Популярностью».

Джессика перевела взгляд на Десс. Одной из книжек, лежавших на столе у той, был учебник тригонометрии. Если Десс и вправду такая умная, какую из себя строит, то, наверное, можно попробовать попросить ее о помощи.

– Мне надо кое-какие уроки сделать, – призналась Джессика. – Мама просто с ума сошла: запихнула меня во все «продвинутые» классы. Помру я с этой тригонометрией…

– Понятно, – кивнула Констанца. – Но если придумаешь что-нибудь еще особенное про Биксби, скажи мне. Мне не помешает мнение нового человека.

– Ладно, скажу.

Джессика собрала учебники и тетради и отправилась в угол, к невысокому столу. Она села на большой стул напротив того, на котором, водрузив ноги на стол, сидела Десс. На лодыжках поверх черных колготок у нее были надеты блестящие металлические браслеты.

Джесс показалось, что позади послышался шепоток, но она не стала обращать на это внимания.

– Десс?

Девочка оторвала взгляд от книги и равнодушно посмотрела на Джессику. Безо всякого раздражения или злости. Ее взгляд из-под черных очков был удивительно нейтрален.

Джессика взялась за корешок учебника тригонометрии.

– Ты как думаешь… – Джессика запнулась. Пристальный, немигающий взгляд Десс был так холоден. – Я просто хотела тебя спросить, – предприняла Джессика новую попытку, – а… а ты всегда в темных очках читаешь?

– Не всегда. На уроках меня заставляют их снимать.

– А-а. Но почему…

– У меня фотофобия. Светобоязнь. От света глаза болят. Сильно.

– Ой! Но тогда тебе должны разрешать носить темные очки на уроках.

– Не разрешают. Хотя такого правила нет. Но не разрешают.

– Но может быть, тебе стоит принести справку от врача…

– А у тебя как? – неожиданно спросила Десс.

– Что – «у меня»?

– У тебя глаза от света не болят?

– Нет, – ответила Джессика.

– Странно.

Джессика оторопело заморгала. Она начала жалеть о том, что не осталась с компанией Констанцы. На уроках тригонометрии разговаривать с Десс было интересно, но интересно не в смысле «весело». Девчонки, сидевшие за другим столом вместе с Констанцей, теперь, наверное, гадали, зачем Джессике понадобилось пересаживаться к Десс. Джессика и сама не очень понимала зачем.

Но не могла не спросить:

– Почему же это странно?

Десс опустила очки на дюйм и пытливо уставилась на Джесс.

– Просто некоторым людям, определенным людям, которые переезжают в Биксби, кажется, что солнце здесь жутко яркое. И этим людям вдруг становятся нужны темные очки, и они их все время носят. А ты – нет?

– А я – нет. А это в самом деле много с кем бывает?

– Очень мало с кем. – Десс вернула очки на переносицу. – И это – одно из десяти чудес Биксби.

Джессика откинулась на спинку стула и пробормотала:

– Ты хотела сказать – из десяти тысяч?

Десс улыбнулась ей в ответ и согласно кивнула. Джессику порадовала перемена в настроении Десс. По-своему ей было жаль эту девочку. Другие насмехались над ней, а Десс была не такая уж плохая.

– Ну, Джессика, хочешь узнать про самое-самое настоящее чудо в Биксби?

– Конечно хочу. Почему бы нет?

– Вот, смотри.

Десс наугад взяла с полки у себя за спиной одну из библиотечных книг и протянула Джессике.

– Гм-м. «Ярмарка тщеславия», вот только это не журнал, а книга , в которой пятьсот страниц. Жуть.

– Да нет, ты на корешок посмотри. Там герб Биксби.

Джессика взглянула на маленькую белую наклейку, обозначавшую, что книга является собственностью библиотеки средней школы г. Биксби. Под штрих-кодом примостился значок: солнце в окружении лучей.

– Вот это маленькое солнышко?

– Это не солнышко, это звезда.

– Солнце – это и есть звезда. Где-то я слышала про это.

– В космосе это одно и то же. А в науке о символах – разные вещи. Видишь эти маленькие лучики, исходящие от звезды? Сосчитай их.

Джессика вздохнула и, прищурившись, уставилась на звезду.

– Тринадцать?

– Верно, Джесс. Тринадцатилучевая звезда. Ни о чем не напоминает?

Джессика поджала губы. А ведь напоминала.

– Ну точно! У нас на доме есть такой знак. Старинный вроде бы. Агент по недвижимости сказал, что в стародавние времена такой знак показывал, что дом застрахован. Пожарники не гасили пожар в твоем доме, если на нем не было такого знака.

– Так все всегда говорят. Но такие метки стоят на каждом доме в Биксби.

– Ну, значит, люди не хотят, чтобы их дома сгорели дотла. Что же тут странного? И при чем тут чудо?

Десс снова улыбнулась и прищурила глаза.

– А над входом в здание городского собрания – здоровущая звезда. А еще – рядом с заголовком «Биксби Регистр», а еще – на полу у каждой двери, ведущей в эту школу. И у всех этих звезд тоже по тринадцать лучей. – Десс наклонилась к столу и заговорила торопливо и тихо: – В городском совете – тринадцать членов, почти в каждом лестничном пролете в любом доме – по тринадцать ступенек, а в сочетании слов «Биксби, Оклахома» – тринадцать букв .

Джессика покачала головой:

– И это значит?

– Это значит, что Биксби – единственный город, где тринадцать считается счастливым числом. Более того, тут вся жизнь вокруг него вертится.

Джессика глубоко вздохнула. Она посмотрела на книжные стеллажи за спиной у Десс. Теперь, когда она знала, куда смотреть, она четко видела белые наклейки – ряд за рядом, ряд за рядом. Сотни звездочек с тринадцатью лучами.

Она пожала плечами:

– Да, пожалуй, это очень даже похоже на чудо, Десс.

– Тебе уже снятся забавные сны? – спросила Десс.

У Джессики по спине побежали мурашки.

– Что?

– Помнишь, на тригонометрии? Я тогда сказала, что от здешней воды тебе будут сниться забавные сны. Уже снятся?

– Ах, да… Ты говорила.

У Джессики заметались мысли. Почему-то она не хотела рассказывать Десс о своем сне. Там все было так совершенно, так гостеприимно. А она была уверена, что Десс непременно ляпнет что-нибудь такое, из-за чего разрушится чувство, оставшееся у нее после сна. Но Десс смотрела на нее так пытливо. Ее взгляд требовал ответа.

– Может быть, – проговорила Джесс. – Приснился мне один странный сон. Но может быть, это вообще не сон был. Даже не знаю.

– Скоро поймешь. – Десс посмотрела на библиотечные часы и улыбнулась. – А точнее – через сорок три и двести семь тысячных секунды.

А через семь секунд прозвенел звонок, возвещавший о начале большой перемены.

6

12:01

ДЖОНАТАН

Джессика отправилась в столовую. У нее неприятно сосало под ложечкой, и не только от голода.

Десс опять ее напугала, как в самый первый день, на тригонометрии. Джессика догадывалась, почему с Десс мало кто дружит. Всякий раз, когда Джессике казалось, что они вот-вот подружатся, эта девочка выдавала что-нибудь жуткое, да таким глубокомысленным тоном, будто пыталась убедить новую знакомую в своих экстрасенсорных способностях. Джессике нужна была всего-навсего помощь по тригонометрии, а вовсе не инструктаж по оккультным практикам в городе Биксби, штат Оклахома.

Джессика вздохнула, шагая к столовой. Десс больше не казалась ей такой уж загадочной. Обычный несчастный подросток. Десс нарочно отталкивала ее. Неожиданные повороты в разговоре, скорее всего, специально предназначены для того, чтобы отпугивать людей. Морочить людям головы легче, чем узнавать их и доверять им. Может быть, Десс боялась сходиться со сверстниками…

Но Десс вовсе не выглядела боязливой, напротив, держалась спокойно и уверенно. Как бы экстравагантно она себя ни вела, она обо всем рассуждала со знанием дела. Десс говорила так, словно жила в другом мире, где царили совершенно иные законы и все эти законы обладали для нее смыслом.

Иными словами, она была сумасшедшей.

Но с другой стороны, внутренний голос подсказывал Джессике, что на самом деле Десс пытается до нее докричаться. Пытается помочь ей освоиться в новом для нее городе, а может быть, даже о чем-то предупредить. Ведь насчет странных снов Десс оказалась абсолютно права. Конечно, из этого вовсе не обязательно следовало делать вывод о том, что Десс – телепатка или что во всем виноват городской водопровод. Куче людей снятся странные сны, когда они переезжают на новое место. Наверное, Десс просто-напросто поняла, что Джессика нервничает из-за переезда, и решила, что будет забавно еще немножко поддразнить и напугать новенькую.

Что ж, у нее получилось.

Джессика подошла к распахнутым дверям столовой. Оттуда доносился кисловатый запах жарящейся еды и гул сотен голосов. Замедлив шаг, Джессика переступила порог. Будучи новенькой, она до сих пор на несколько секунд впадала в панику, раздумывая, где же ей сесть, чтобы не обидеть новых друзей или не оказаться рядом с неприятными личностями.

На миг Джессика почти пожалела о том, что папа решил собирать ей в школу завтраки. Если бы она встала в очередь, у нее было бы больше времени, чтобы выбрать, где сесть. Наверное, для этого и существует на свете столовское питание. Во всяком случае, тот, кто выдумал эти обеды, явно не придавал значения их питательной ценности. И вкусовым качествам.

Джессика обшаривала взглядом школьную столовку, и под ложечкой у нее снова засосало – будто там стайка мотыльков забила крылышками. Она увидела Десс, неотрывно глядящую на нее. Видимо, эта девочка знала какой-то более быстрый путь к столовой от библиотеки по лабиринту коридоров школы. Десс с двумя друзьями сидела за столиком в дальнем углу. Как и она, они были одеты в черное с головы до ног. Джессика узнала мальчика, который уронил очки в самый первый день занятий. Она вспомнила, как волновалась в тот день, как боялась опоздать на урок. Воспоминания оказались на удивление ясными; картина того, как мальчик уронил очки, крепко-накрепко запечатлелась в сознании Джесс.

«Почему, интересно, я его с тех пор ни разу не встречала?» – подумала она.

В своем длинном черном пиджаке он должен был заметно выделяться в школе. В чикагской сто сорок первой в таком стиле одевались многие, а тут – всего три или четыре человека. В Оклахоме слишком жарко и солнечно для того, чтобы наряжаться а-ля граф Дракула.

Если, конечно, ты не страдаешь светобоязнью. И если Десс не врала насчет этого.

Тут и мальчик тоже устремил взгляд на Джессику. Похоже, они с Десс ждали, что Джессика присоединится к их компании. Третий член этой группы, девочка, смотрела в потолок. Ее уши были закрыты наушниками от плеера.

Джессика поискала взглядом, нет ли еще где-нибудь свободного места. Ужасно не хотелось, чтобы ей сегодня снова кто-нибудь начал морочить голову. Она хотела найти Констанцу или Лиз, но не увидела ни их, ни кого бы то ни было еще из тех девчонок, с которыми болтала в библиотеке. Она пробовала разыскать глазами хоть одно знакомое лицо, но никого не узнавала. Множество лиц слились в неразделимую массу. Перед глазами у Джессики поплыло, со всех сторон нахлынул ревущий гомон. Момент растерянности затянулся, а сама растерянность переросла в полное смятение.

Но ноги несли ее вперед, все ближе и ближе к тому столику, за которым сидела Десс. Эта девочка и ее друзья почему-то стали единственным устойчивым островком посреди зыбкого моря столовой. Инстинкт вел Джессику к ним.

– Джессика?

Она обернулась, и ее взгляд выхватил знакомое лицо посреди общей массы. Очень симпатичное лицо.

– Меня зовут Джонатан. Мы с тобой на физику вместе ходим. Помнишь?

Его улыбка сияла в окутавшем Джессику тумане, словно маяк. И его темно-карие глаза тоже виделись ей четко и ясно.

– Конечно. Джонатан. Физика.

Конечно, она обратила на него внимание на физике. Любая девчонка бы обратила.

Джессика стояла на месте, не в силах произнести больше ни слова. Но хотя бы ей удалось прервать путь к столику Десс.

По лицу Джонатана пробежала тень тревоги.

– Хочешь сесть?

– Да. Было бы здорово.

Он провел Джессику к свободному столику, стоявшему в дальнем углу от Десс и компании. Тошнота и головокружение у Джесс начали понемногу отступать. Она с облегчением положила на стол сумку и пакет с едой и села на стул.

– Ты в порядке? – спросил Джонатан.

Джессика моргнула. Столовая вновь стала прежней. Шум, беспорядок, не слишком приятные запахи, но ощущение катания на «американских горках» исчезло. Потеря ориентации в пространстве ушла так же неожиданно, как нахлынула.

– Мне намного лучше.

– Вид у тебя был такой, будто ты готова в обморок грохнуться.

– Да нет, я… Ну, может быть. Неделя выдалась тяжелая.

Джессике хотелось добавить, что обычно она не ведет себя в обществе симпатичных парней как зомби, но почему-то не могла найти нужных слов.

– Думаю, мне просто надо поесть, – сказала она вместо этого.

– И мне тоже.

Джонатан высыпал на стол содержимое своего пакета. Яблоко покатилось к краю стола, но он не обратил на это внимания. В итоге яблоко остановилось именно тогда, когда неминуемо должно было упасть на пол. Вздернув брови, Джессика уставилась на гору еды. Три сэндвича, пакет чипсов, банан и пластиковая баночка йогурта в придачу к бродячему яблоку.

Джонатан был тощ, как спичка. Как жутко голодная спичка. Он схватил верхний сэндвич, сорвал с него полиэтиленовую обертку и вцепился в бутерброд зубами.

Джессика посмотрела на собственный набор еды. Видимо, вечером папе было нечем заняться и он развлекался, составляя меню ее школьного завтрака. Тертый сыр, нарезанное маленькими кусочками мясо, листочки салата и дольки помидоров – все это лежало в отдельных секциях пластиковой коробки. Через прозрачную крышку второй коробки можно было разглядеть парочку лепешек «тако» . Лепешки были предусмотрительно вскрыты. Джесс вздохнула, открыла коробки и начала смешивать все ингредиенты.

– М-м-м, салат «тако», – проговорил Джонатан. – Пахнет здорово.

Джессика кивнула. Запах мяса, щедро приправленного специями, перебил запах столовской еды.

– Мой папа обожает юго-западную кухню.

– Это получше сэндвичей будет.

– А у тебя симпатичные сэндвичи.

– Рогалики с арахисовым маслом.

– Рогалики с арахисовым маслом? Все три? Это… наверное, помогает сэкономить время.

– Рогалики резать не надо. А я не могу рано просыпаться и что-нибудь интересненькое придумывать.

– Но целых три? – покачала головой Джессика.

Джонатан пожал плечами:

– И что такого? Некоторые птицы каждый час съедают столько пищи, сколько сами весят.

– Прости, не разглядела у тебя перышек.

Джонатан усмехнулся. Вид у него был немного сонный. Глаза у него постоянно были полуприкрыты, но сверкали, когда он улыбался.

– Понимаешь, если я не буду потреблять достаточно калорий, я точно грохнусь в обморок. – Он распаковал второй сэндвич и откусил большущий кусок, словно пытался наверстать упущенное за время болтовни.

– Кстати, – заметила Джессика, – спасибо тебе большое. Хорошо бы я выглядела, если бы шмякнулась на пол на глазах у всей школы в первую же неделю учебы.

– Всегда можно все свалить на биксбийскую воду.

Джессика не донесла вилку до рта. Ее рука застыла.

– Тебе она тоже не нравится?

– Я сюда переехал больше двух лет назад, а все еще не могу ее пить, – признался Джонатан и поежился.

Нервная тошнота у Джессики немного отступила. Она уже была готова подумать, что в этом городе все родились и выросли здесь, что она – первая приезжая, которая тут появилась. А оказалось, что Джонатан – тоже пришлый в этом странном местечке.

– А ты откуда приехал? – спросила Джессика.

– Из Филадельфии. Вернее, мы жили совсем рядом с Филадельфией.

– А я – из Чикаго.

– Я слышал.

– Ну, ясно. Про новенькую все все знают.

Джонатан улыбнулся и пожал плечами:

– Не все.

Джессика улыбнулась в ответ. Некоторое время они молча ели, не обращая внимания на царивший в школьной столовой шум. Салат «тако» оказался очень хорош, так что Джессика подумала: «Не так уж это плохо, что папа сидит дома». К тому же вид Джонатана, преспокойно поедающего сэндвичи, тоже почему-то вселял уверенность. Джессике вдруг впервые со времени переезда в Биксби стало легко и уютно. Она чувствовала себя… нормально.

– Э-э, Джонатан, – сказала она через несколько минут, – можно тебя спросить кое о чем?

– Конечно.

– Когда ты только-только переехал сюда, тебе Биксби не казался немного странным?

Джонатан задумчиво дожевал очередной кусок.

– Биксби мне до сих пор странным кажется, – ответил он. – И не немного, а очень. И дело не только в воде. И не в Змеиной яме и всяких прочих дурацких слухах. Дело в…

– В чем?

– Просто Биксби на самом деле такой… психосоматический.

– Какой-какой? – переспросила Джессика. – Это слово – оно означает что-то вроде «все в твоей голове» или еще что-то в этом духе?

– Угу. Так бывает, когда ты чувствуешь себя больным, но на самом деле с твоим организмом все в порядке. Твоя психика обладает способностью делать тебя больным. Биксби насквозь такой – психосоматический. Городок, который навевает странные сны.

Джессика чуть не поперхнулась своим салатом.

– Я что-то не то ляпнул? – осведомился Джонатан.

– Гм-м-м… – протянула Джессика после того, как прокашлялась. – Тут все то и дело говорят о каких-то глупостях, в которых совсем нет… – Она помедлила. – В которых слишком много смысла.

Джонатан внимательно посмотрел на нее. Он еще сильнее прищурил свои карие глаза.

– Конечно, наверное, звучит ужасно глупо, – признала Джессика, – но иногда мне кажется, будто некоторые люди тут, в Биксби, знают обо всем, что творится у меня в голове. Ну, по крайней мере один человек точно знает. Есть одна девчонка – она то несет сущий бред, то просто-таки читает мои мысли.

Джессика заметила, что Джонатан перестал жевать. Он не спускал с нее глаз.

– Что, я глупости говорю? – спросила Джесс.

Джонатан пожал плечами:

– У меня был приятель в Филадельфии, Хулио его звали, так он всякий раз, как у него пять лишних баксов заваляется, сразу шел к ясновидящей. Старушка такая была, на витрине ее заведения красовалась неоновая рука.

Джессика рассмеялась:

– У нас в Чикаго тоже были такие хироманты.

– Но она не гадала по руке и не смотрела в хрустальный шар, – возразил Джонатан. – Она просто говорила.

– А она действительно была ясновидящая?

Джонатан покачал головой:

– Сомневаюсь.

– Ты вообще ни во что такое не веришь?

– Ну… Насчет нее – не верю. – Джонатан откусил кусочек сэндвича и продолжил свой рассказ. – Как-то раз я пошел к ней вместе с Хулио и стал подслушивать. И похоже, понял, как это у нее получается. Эта старуха произносила какие-то отрывочные идиотские фразы, одну за другой, и наконец после какой-то из этих фраз у Хулио в голове словно бы звоночек звенел и глаза у него зажигались. Тогда старуха принималась двигаться дальше в этом же направлении, а потом у Хулио развязывался язык, и он ей все выкладывал сам. Про свои сны, про свои тревоги, про все. Он думал, что она читает его мысли, а на самом деле она всего лишь вынуждала его выбалтывать ей про то, что происходит у него в голове.

– Похоже, она ему просто лапшу на уши вешала.

– Не уверен, – сказал Джонатан. – То есть она на самом деле хотела помочь Хулио. Когда он намеревался совершить какую-нибудь глупость, он никого другого не слушал, а ясновидящая всегда могла его отговорить. Вот как-то раз ему взбрело в голову убежать из дому, так только она и смогла его убедить, что делать этого не стоит.

Джессика отложила вилку.

– Значит, она не просто деньги из него вытягивала.

– Ну, самое смешное в том, что я не уверен, понимала ли она сама, чем занимается. Может быть, у нее это получалось чисто интуитивно и она вправду считала себя ясновидящей, понимаешь? Но на самом деле никакого ясновидения тут не было. Чистая психосоматика.

Джессика улыбнулась и стала задумчиво пережевывать салат. Женщина, про которую рассказал Джонатан, разительно напоминала Десс. Странные вопросы «на пробу», отрывочные высказывания, произносимые тоном всезнайки, – все это почти устрашило Джессику, заставило ее поверить в то, что Десс наделена каким-то особенным даром. По крайней мере, поведение Десс могло заставить так думать. Вероятно, на самом деле все происходило у Джессики в голове. Если ты веришь в то, что человек обладает особым даром, выходит, что в каком-то смысле так оно и есть.

Как бы то ни было, сама Десс в слове «психосоматический» явно делала ударение на «психо».

– Значит, вполне возможно, – продолжал Джонатан, – что та девочка, про которую ты говоришь, не совсем чокнутая. Может быть, у нее просто такая странная манера общения, а может быть, она хочет сказать тебе что-то важное.

– Да, возможно, – кивнула Джессика. – Вот только хорошо бы она просто подошла ко мне и так и сказала.

– Но вероятно, ты не готова это выслушать.

Джессика удивленно посмотрела на Джонатана. Он смотрел на нее, невинно моргая полусонными карими глазами.

– Что ж, может быть, ты и прав, – сказала она, пожав плечами. – Но мне пока что-то не хочется зацикливаться на этом.

– Вот и правильно.

Джессика улыбнулась. Джонатан пошел в атаку на последний сэндвич. Ей так хотелось, чтобы хоть что-то обрело смысл, стало правильно.