Текст книги "Чёрный полдень"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

18
00.00
МОНСТР

Рекс ковылял по пустыне, как зомби.

Он был бледен, руки у него дрожали, совсем как после трансформации, которую он пережил несколько недель назад. В эти минуты он казался до странности похожим на своего отца – бессмысленный, осоловелый взгляд, шаркающая походка.

На нем не было ни синяков, ни кровоточащих ран, даже одежда была в полном порядке, но от вида его пустого лица у Джессики мороз пробежал по коже.

– Что с тобой, Рекс? – спросила она.

Пропустив ее вопрос мимо ушей, он повернулся к Мелиссе:

– Ты прикасалась к ней?

– Нет, я ждала. Я ведь обещала, помнишь? – Мелисса протянула ему руку. – Красавчик, ты выглядишь просто жутко!

– Я себя и чувствую так же. – Он взял ее руку, его передернуло, потом плечи его расправились, как будто Мелисса поделилась с ним силой. – Спасибо.

– Какого черта, Рекс?! – воскликнул Джонатан. – Ты что, нарочно нарывался? Хотел, чтобы тебя убили?

Рекс несколько секунд обдумывал вопрос, как будто искал в нем какой-то подвох, и наконец покачал головой.

– Нет, я просто пытался узнать все точки зрения. Думаю, до сих пор я был дерьмовым историком…

– Скорее, ты был дерьмовым водителем! – сердито сказала Мелисса, показывая на старый «форд», накренившийся набок; обе шины с правой стороны превратились в лохмотья. – Стоило разок одолжить тебе тачку, как ты ее угробил!

– Да. Похоже на то.

– Ушам своим не верю! Рекс! Мистер Ответственность, который всегда вовремя возвращает книги в библиотеку! Но когда я доверила тебе свою машину, ты даже не потрудился ехать по дороге. Передняя ось сломана!

Мелисса говорила и говорила, все крепче сжимая руку Рекса, они склонились друг к другу, как бы ища поддержки, их пальцы переплелись… И, глядя на них, Джессика поняла, что Мелисса просто дает выход своему напряжению и страху: она боялась, что Рекс не вернется.

Наконец гнев Мелиссы иссяк. Рекс помолчал немного, не спеша отстранился от нее, потом сказал:

– Я всегда буду с нежностью вспоминать это старое корыто. Оно ведь погибло, спасая меня и Энджи.

Мелисса резко отшатнулась и уставилась на застывшую фигуру в покалеченной машине. Когда телепатка заговорила, в ее голосе слышалось рычание:

– Отлично, тогда она будет моим утешительным призом. Она и правда кое-что мне задолжала.

– Погоди-ка, – сказал Рекс.

– Нет уж. Я слишком долго ждала.

Рекс снова притянул к себе Мелиссу, обхватил ладонями ее лицо.

Через мгновение ее глаза расширились.

– Что?! Почему нет?

– Я заключил сделку.

– Да, но я-то никаких сделок не заключала!

– Заключала. Со мной. – Рекс покачал головой. – Мы должны дождаться конца полуночи.

«Интересно, – подумала Джессика, – это я одна такая дура, что ничего не понимаю, или?..»

– Эй, о чем это вы?

– Да, – подхватила Десс, прижимая к глубокой царапине над левым глазом окровавленную тряпицу. – Вы бы продублировали, что ли, для нас, не способных слышать мысли. Или хотя бы субтитры пустили.

Мелисса вырвалась из рук Рекса, отступила на несколько шагов и сердито уставилась на него.

– Он не хочет, чтобы я копалась в голове Энджи.

– Что-что? – переспросила Десс.

– Энджи рассказала мне кое-что о прошлом, – пояснил Рекс – О полуночниках и Грейфутах. И мы заключили сделку. Мы дождемся окончания тайного часа, а потом все вместе поговорим с ней. Просто поговорим.

– Так, притормози, – сказал Джонатан. – Ты что хочешь сказать? Что все мы сегодня рисковали своими жизнями ради того, чтобы просто поболтать?

– Ну уж фигу! – воскликнула Десс.

Рекс посмотрел на Джессику; его измученные глаза молили о помощи.

– Мы не должны использовать телепатию, – сказал он. – Мы должны доверять ей.

– Чего ради? – яростно выкрикнула Мелисса. – Чтобы она пореже нас похищала?

– Я не утверждаю, что Энджи наш друг, – сказал Рекс, не отрывая взгляда от Джессики. – Ничего подобного. Но у нас с ней есть кое-что общее: она тоже хочет узнать правду о полуночном часе. Мы не должны копаться у нее в голове без ее согласия.

Джессика глубоко, судорожно вздохнула. В ту ночь, когда они спасли Касси Флиндерс, она пыталась уговорить всех отказаться от того, чтобы стирать память девочки, но никто ее не послушал. Однако теперь, когда Рекс встал на ее сторону, у них есть шансы убедить остальных.

– Я согласна с Рексом, – сказала она. – Думаю, он прав.

Все разом уставились на нее, и Джессика уже почти ожидала, что кто-нибудь сейчас закричит: «Да кого интересует, что ты себе думаешь?» Но все молчали, и Джессика ощутила, как в общем настроении что-то изменилось. Даже одержимость Мелиссы как будто поутихла – так дети, на чьи капризы никто не обращает внимания, спустя какое-то время становятся смирными.

Джессика скрестила руки на груди. Похоже, теперь остальных все-таки интересовало, что она думает.

После довольно долгого молчания Десс негромко сказала:

– Так, позвольте мне кое-что уточнить. Я тут истекаю кровью. На дюйм ниже – и эта психокиска оставила бы меня без глаза. А теперь оказывается, что мы собираемся просто поговорить с этой дамочкой. Но это можно сделать и позже, по телефону, например.

– Не совсем так, – возразил Рекс. – Мелисса должна убедиться, что Энджи говорит правду. Я ей верю, но хочу, чтобы и вы все поверили. – Он смущенно хихикнул. – И честно говоря, вряд ли о таких вещах можно говорить по телефону. К тому же, когда вместе с кем-то чудом уносишь ноги, это располагает к откровенности.

– Ладно, тогда все в порядке, хотя вы вдвоем и прикончили мою машину, – сказала Мелисса. – Главное – вы с ней договорились.

– Нет-нет, – устало покачал головой Рекс. – Мои главные переговоры сегодня произошли в пустыне. А Энджи просто запуталась.

– Запуталась! – простонала Мелисса. – Она участвовала в похищении, Рекс! Ее место – за решеткой! И ей все сойдет с рук?

Рекс улыбнулся, его глаза сверкнули в свете темной луны.

– Я этого не говорил.

Темная луна закатилась за горизонт, и в пустыню ворвалось реальное время, а следом за ним вернулся и холодный осенний ветер. Стоявший рядом с Джессикой Рекс подскочил, как подпрыгивают тарелки на столе, когда из-под них одним быстрым движением выдергивают скатерть. Ощущение было такое, словно возвращение нормального времени было ему неприятно.

Он отказался отвечать на вопросы о том, что произошло с ним в пустыне, сказав просто, что ничего не помнит. По крайней мере, пока что.

В то самое мгновение, как повеяло холодом, глаза Энджи ожили, на ее лице, как будто кто-то переключал каналы телевизора, одно за другим стали сменять друг друга разнообразные чувства – растерянность, страх, подозрение и, наконец, еще более сильная растерянность. Энджи осторожно коснулась кончиками пальцев собственной головы, как будто желая убедиться, что за то время, пока она оставалась застывшей под чарами полуночи, у нее не отвалились уши или нос.

Все пятеро полуночников стояли перед машиной, сложив руки на груди. Выстроились как для парадного снимка, подумала Джессика. Даже Мелисса, все еще внутренне кипевшая, решила присоединиться к остальным, когда сообразила, что сможет нащупать слабину Энджи в первые мгновения выхода из тайного часа, пока женщина не опомнится.

Увидев пятерых полуночников за ветровым стеклом, Энджи потрясенно вытаращила глаза.

– Ну, идите сюда, – окликнул ее Рекс. – Пора и поговорить.

Энджи медленно выбралась из разбитого «форда» и встала лицом к ним, прикрываясь, как щитом, открытой дверцей автомобиля.

– Ничего себе… – негромко произнесла она.

Да уж, четыре человека, материализовавшиеся посреди пустыни, – это вам не костяшки домино, появившиеся невесть откуда.

– Как ваша память? – спросил Рекс. – Ничего не пострадало? Никаких изменений не чувствуете?

Энджи мгновение-другое молча таращилась на него, потом пожала плечами:

– Вроде все нормально.

– Очень мне нужны твои крошечные гнилые мыслишки, – буркнула Мелисса.

Джессика удивленно покосилась на Мелиссу. Врать-то зачем?

– Тогда давайте поговорим об истории Биксби, – сказал Рекс.

– Я думала, мы уже о ней поговорили.

– А мне хочется послушать еще раз. – Рекс похлопал Мелиссу по плечу. – И на этот раз я смогу убедиться, что вы говорите правду. Или, по крайней мере, думаете, что говорите правду.

– Все, что я рассказала, было на самом деле, – сказала Энджи. – Я могу показать вам документы.

– Вы просто расскажите, – настаивал Рекс.

Энджи кивнула и начала рассказывать полуночникам все об их давних предшественниках, о бунте Грейфутов, раскрывая перед ними еще одну тайную историю города Биксби. Она начала тихо, медленно, но постепенно потрясение, вызванное внезапным появлением полуночников, прошло. Голос Энджи набрал силу, и скоро она уже говорила с жаром и убежденностью.

Пока они дожидались конца тайного часа, Рекс уже успел вкратце пересказать остальным новости, но, рассказанные серьезным голосом Энджи, обвинения в адрес старых полуночников производили куда большее впечатление. Джессику начала бить дрожь, и виной тому был не только холодный ветер оклахомской осени.

Если все это правда, тогда какую долю правды о тех временах знала Мадлен? Ей было всего семнадцать, когда Грейфуты лишили полуночников власти, однако она несла в себе память многих поколений телепатов. И если полуночники тысячи лет подряд творили несправедливость, ей должно быть это известно.

И хватит ли у кого-то из них духу задать старой телепатке прямой вопрос? Хотя, конечно, когда Мелисса с Мадлен в следующий раз коснутся друг друга, все случится само собой. Джессика могла только порадоваться тому, что она не Мелисса. Не ей придется задавать неприятные вопросы.

К тому времени, когда Энджи завершила свой рассказ, она, похоже, ничуть уже не боялась полуночников. Она закурила, глядя на них так, словно они действительно были просто несмышлеными детьми.

– Ну вот, я рассказала вам о фактах, – закончила историю Энджи. – А что вы сообщите мне в ответ?

Джессика прищурилась, глядя на женщину. Джессика была рада, что Мелисса не стала превращать Энджи в слюнявую идиотку, но это вовсе не значило, что Энджи ей нравилась. Вот уж нет.

– Есть кое-что, самое важное, что вам следует знать, – сказал Рекс. – Насколько нам известно, вся эта чертовщина высвободится первого ноября.

– В полночь перед первым, если точнее, – добавила Десс. – Когда тридцать первое октября перейдет в ноябрь.

Энджи фыркнула.

– Полночь Хэллоуина, да?

– Может, это и забавно, – холодно произнесла Десс, – но числа не лгут.

– Я вообще не очень-то верю во всю эту нумерологию.

– Нумерология? – У Десс отвисла челюсть. – Это математика, дура!

Женщина долго скептически смотрела на Десс, но потом по ее лицу пробежала тревога.

– А знаете, перед тем как Грейфуты выставили меня, Эрнесто несколько раз повторил, что вскоре должно что-то случиться. А когда темняки перестали отвечать, все очень встревожились. И Эрнесто говорил, что все это произойдет из-за творящей огонь. – Она посмотрела на Джессику. – Это ведь ты, да?

Джессика кивнула.

– Но Грейфуты не успели получить все инструкции до смерти полунелюди.

– А что конкретно говорил Эрнесто? – спросил Рекс.

– Он только повторял имя… старик нервничал из-за того, что, как он говорил, «Самайн приближается». – Энджи передернула плечами. – Но он так и не сказал, кто это такой.

Мелисса покачала головой.

– Это не «кто», тупица, это «когда». Самайном в древности называли Хэллоуин.

– Дурак дурака видит издалека, – пробормотала Десс.

– Сама такая, – парировала Мелисса.

– Опять Хэллоуин, – устало вздохнул Рекс. – Похоже, нам от него никуда не спрятаться.

– Эй, ребята, не глупите! – сказала Энджи. – Хэллоуин – просто нелепое явление культуры. Еще сто лет назад в Оклахоме его просто не было, а монстры, как я уже вам сказала, появились здесь куда как раньше. – Она оглядела всех пятерых по очереди. – И они все еще здесь.

– Монстры? – повторил Рекс.

Он сделал шаг по направлению к Энджи, потом второй, и у Джессики противно засосало под ложечкой. Что-то изменилось в Рексе, усталость с него как рукой сняло. Он даже как будто стал выше, лицо приобрело жесткое выражение, и в каждой его черточке просвечивала угроза. А потом случилось нечто и вовсе невероятное: Джессика увидела, как глаза Рекса вспыхнули фиолетовым светом, хотя темная луна давно уже зашла.

Рекс был уже на расстоянии вытянутой руки от Энджи, но женщина отступила назад, налетев спиной на разбитую машину. Сигарета выпала из ее пальцев.

– Может, вы и правы, Энджи, – сказал Рекс. – Может, чудовища обосновались в Биксби в незапамятные времена. Но зарубите себе на носу… – Его голос изменился, став сухим и холодным, как будто нечто древнее говорило его устами. – Монстр я или нет, но я – то, во что вы сами превратили меня, бросив в пустыне. Я – ваш личный кошмар.

Рекс издал долгое пронзительное шипение, его шея вытянулась вперед, как будто голове надоело сидеть на плечах. Пальцы Рекса, казалось, стали вдруг длиннее и тоньше, они шевелились, приковывая взгляд. Шипение страшно действовало на нервы, словно кто-то водил туда-сюда острым стеклом по позвоночнику, нет – по обнаженному спинному мозгу…

Самодовольство Энджи разом испарилось, колени подогнулись, и она не упала в пыль только потому, что прислонилась к «форду».

Шипение утихло, растворилось в порыве ветра, и тело Рекса снова обрело нормальные человеческие пропорции. Джессика уже не была уверена, действительно она видела его странное преображение или ей лишь померещилось.

Она отвернулась от Энджи.

– Ну что, ребята, пошли?

– Но она знает больше, чем сказала, – возразила Мелисса.

– Это уже не важно, – сказал Рекс. – Они рассказали мне все, что действительно нужно знать.

Его голос звучал уже обычно; и когда Рекс направился к машине Джонатана, он снова выглядел усталым, энергия, бурлившая в нем в момент неожиданной трансформации, иссякла.

Джессика и Джонатан настороженно переглянулись, потом пошли следом за Мелиссой, которая пыталась догнать Рекса.

– А как с ней быть? – окликнула их Десс.

Джессика остановилась и оглянулась через плечо. Десс смотрела на Энджи так, словно та была каким-то редким жуком, раздавленным чьей-то ногой по неосторожности.

Рекс, не оборачиваясь, сообщил пустыне, расстилавшейся перед ним:

– Пешком дойдет. Она знает дорогу из города.

19
18.23
МАКАРОННЫЙ ИНЦИДЕНТ

– Главное правило сегодня в силе, – провозгласила Бет.

Джессика оторвала взгляд от учебника физики.

– Эй, Бет! Позволь напомнить, что я сейчас в своей комнате, а не на кухне. Так что вряд ли возможно, чтобы ты поймала меня на нарушении правила.

– Я тебя просто предупреждаю, – сообщила Бет.

– Предупреждаешь меня? – с легким раздражением повторила Джессика.

Сегодня был вечер «Спагетти от Бетти», то есть младшая сестренка готовила ужин для всей семьи. За последние четыре года, с того дня, как Бет исполнилось девять, этот ритуал неизменно повторялся каждую среду. Исключение составили лишь первые суматошные недели, когда семья еще только переехала в Биксби.

Главное правило вечеров «Спагетти от Бетти» было простым: пока Бет готовит, никто, кроме нее, не вправе прикасаться к еде.

Запах порезанного лука уже пробрался в комнату Джессики через открытую дверь. И она радовалась этому привычному домашнему запаху, пока в комнату не ворвалась Бет.

– О чем именно ты меня предупреждаешь?

– Что сегодня я намерена попользоваться правилом на всю катушку, – ответила сестренка.

– Что ты хочешь этим сказать? Что нам всем надо уйти из дома, пока ты готовишь ужин?

– Нет, просто… – Бет наморщила нос и оглянулась через плечо, как будто боялась, что на плите что-нибудь пригорит. – Просто сиди пока здесь. Ладно?

– Но почему?

Бет улыбнулась.

– Сюрприз!

Джессика подумала, не попросить ли ей маму рассмотреть правомерность этого нового и несколько неожиданного толкования правила, но потом решила, что игра не стоит свеч. Она все равно собиралась заниматься до самого ужина, и, может быть, нежелание сердить Бет поможет ей не сбежать в гостиную к телевизору.

До Хэллоуина Джессике предстояло сдать контрольную по физике, и было бы как-то особенно неприятно опростоволоситься перед самым концом света.

– Ну пожалуйста! – проныла Бет.

– Конечно. Как-нибудь постараюсь сдержаться и не высовывать носа из комнаты, – кивнула Джессика, не забыв страдальчески закатить глаза к потолку.

– Отлично! Тебе понравится мой маленький сюрприз.

– Да ладно уж! – Самодовольное выражение лица Бет вовсе не успокоило Джессику. – Жду не дождусь!

– Можно закрыть твою дверь?

Джессика застонала.

– Бет, а тебе не кажется, что пахнет горелым?

Сестра тут же встревоженно повернулась в сторону кухни. Что-то действительно пригорало. Но Бет таки успела захлопнуть дверь комнаты Джессики, прежде чем умчалась.

Джессика прислушивалась к торопливым шагам сестры, удалявшимся в сторону кухни, и гадала, что за сюрприз она затеяла. За последнюю неделю Бетти немного расслабилась, стала меньше совать нос в чужие дела, зато постоянно рассказывала о новых подругах из оркестра и отрабатывала движения жезлом. Может быть, она действительно задумала порадовать родных чем-нибудь особенным.

Впрочем, даже если Бет решила подложить Джессике свинью, вряд ли она сможет существенно ухудшить положение.

После того «затмения» (или времятрясения, или первичного искривления, или как там еще это называют), что случилось на большой перемене неделю назад, ничего подобного больше не повторялось. Но насколько удалось разобрать Мелиссе, темняки ожидали нового катаклизма в ближайшее время. После прошлого «затмения» разрыв в Дженксе увеличился – теперь он был размером примерно с теннисный корт, только овальный. Кто-нибудь из полуночников проверял его теперь каждую ночь во время тайного часа, чтобы убедиться, что в дыру не провалился больше никто из дневных. Внутри разрыва вместе с обычным синим свечением наблюдались красные отсветы и ничто не замирало – осенние листья продолжали падать, земляные черви ползали как ни в чем не бывало, комары жужжали и кусались. Это было слишком неправильно и странно, и объяснений этому не находилось.

Согласно расчетам Десс, каждое «затмение» будет увеличивать разрыв, он станет расползаться, как дыра на пятке старого носка. И в момент наступления Хэллоуина ткань тайного часа развалится окончательно, и тогда все живое на многие мили вокруг окажется в странном красно-синем мире.

Пока Джессика штудировала учебник физики, пытаясь сосредоточиться на главе под названием «Волны и мы», картины прошлой среды то и дело вспыхивали в ее памяти: как выглядел Рекс, когда на неверных ногах брел к ним из пустыни – бледный, как узник, просидевший много-много лет в крошечной камере без окон. И как потом, когда его охватил гнев, следопыт превратился в нечто, мало похожее на человека.

Рекс говорил, что пока не может вспомнить ничего из произошедшего с ним в пустыне, и даже Мелисса не смогла проникнуть в его память достаточно глубоко, чтобы извлечь хоть что-нибудь. Впрочем, он утверждал, что ему стали сниться странные сны, в которых перед ним с большой скоростью и очень отчетливо проносились воспоминания древнего темняка. Все это явно было последствием того разговора в пустыне.

Правда, насколько поняла Джессика, это был не столько разговор, сколько нечто вроде промывки мозгов, темняки влезли прямо ему в душу. А может быть, даже изменили его тело – ведь Рекс, преобразившись, на миг стал тем, кем считала его Энджи. Как будто в самом деле превратился в монстра.

При мысли об этом Джессику передернуло, и она оставила попытки сосредоточиться на тороидальных и синусоидальных волнах. Вместо этого она закрыла глаза и стала принюхиваться к запаху томатного соуса, просачивающегося в щель под дверью. Раз уж все вокруг скоро изменится, она решила сполна насладиться этими последними крохами нормальной жизни.

Всего две среды осталось до Самайна. Два вечера «Спагетти от Бетти». Не стоит терять время.

– К столу! – рявкнула Бет прямо за дверью.

Джессика подпрыгнула от неожиданности и ошеломленно заморгала, выныривая из задумчивости.

– Спасибо, что напугала.

– Не за что! – Шаги стремительно удалились по коридору.

Джессика улыбнулась. Она вполне готова была смириться с внезапными приступами энтузиазма Бетти. Джессика сползла с кровати, встала на ноги, немного помедлила, разминая мышцы, затекшие за время штудирования учебника, и открыла дверь комнаты.

Из кухни доносился аппетитный запах томатного соуса, приготовленного Бет, и весь дом наполняли оживленные голоса родных. Что ж, на один вечер Джессика вполне могла притвориться, что в городе Биксби все в полном порядке.

Но когда Джессика шла по коридору, она расслышала незнакомый голос, тихий, но очень уверенный… и смутно знакомый.

– Не может быть, – пробормотала она.

Теперь снова говорила Бет; должно быть, чужой голос просто померещился…

Джессика вошла в кухню – и увидела пустой стол. Вот тут у нее сердце ушло в пятки. Впервые с тех пор, как они переехали в Биксби, ужин был накрыт в столовой.

А это означало, что в доме гости.

Джессика прошла через кухню в столовую и наконец увидела всех четверых: Бет, маму, отца…

И Касси Флиндерс.

– Привет, Джесси! – сказала мама. – Бет сегодня пригласила подругу из школы.

Джессика смогла лишь тупо пробормотать:

– Вот как?

– Касси тоже марширует с оркестром, – сообщила Бет, задорно улыбаясь. Она повернулась к гостье. – Я тебе рассказывала о моей сестре. Это она и есть, Джессика.

Касси Флиндерс окинула Джессику взглядом с головы до ног, как будто сравнивая с неким мысленным описанием.

– Привет, – хрипло произнесла Джессика; голос ее не слушался, мысли неслись галопом.

Разве Рекс и Мелисса не возвращались в Дженкс, чтобы подчистить память Касси? Разве не предполагалось, что у малышки должны остаться лишь очень смутные воспоминания о пребывании в синем времени?

– Кажется, мы уже встречались, – сказала наконец Касси.

– В самом деле? – с улыбкой сказача мама. – И где же?

– Да, где? – повторила Джессика, садясь перед пустой тарелкой и изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно, а лицо выражало лишь легкое удивление вместо глубокого шока. – Я ничего такого не помню.

– Я вообще-то тоже не помню. – Глаза Касси все еще изучали лицо Джессики, как бы запоминая каждую черточку. – Но я нарисовала твой портрет.

– Что-что?

Касси пожала плечами.

– Нарисовала портрет, карандашом. В один из тех дней, когда я болела.

– Да, – подтвердила Бет. – И это очень хороший портрет. Она его принесла, чтобы показать. Ты и сама увидишь, что это именно ты, Джесси. Касси постоянно рисует.

– Но при этом вы обе не помните, где и когда встречались? – спросила мама.

– Я не помню, – сказала Джессика. – Я хочу сказать, я же никогда не бывала в Дженксе.

– В Дженксе? – повторила Бет, лучезарно улыбаясь. – А откуда ты знаешь, что Касси там живет?

– Я не знаю… откуда я знаю, – медленно произнесла Джессика. Теперь даже мама и отец смотрели на нее с удивлением. Она сообразила, что надо бы поскорее перевести разговор в другое русло. – Так ты тоже… э-э… жонглируешь жезлом?

– Нет. Я играю на кларнете.

– И замечательно играет! – сказала Бет.

– Да, – кивнула Джессика. – Не сомневаюсь.

– И еще она принесла рисунок того парня, – сказала Бет. – Что ты там написала, какое имя? Джона…

– Ох, погоди-ка! – вскрикнула Джессика, решив разыграть последнюю оставшуюся карту. – Ты случайно не Касси Флиндерс?

Все на мгновение замолчали, потом Касси медленно кивнула.

– Послушай, Джесси, – сказала мама, – я уверена, Касси не слишком хочется говорить о той истории, что случилась на прошлой неделе, ведь так?

– Извини. – Джессика пожала плечами. – Но я просто хотела сказать, что все это было в новостях, ну и вообще…

– Джессика!

Джессика больше не произнесла ни слова, просто наблюдала за тем, как Бет подает спагетти, раскладывает их по тарелкам и поливает соусом, но легкое напряжение за столом все еще ощущалось.

Неловкое молчание было только на руку Джессике – уж лучше так, чем если Бет опять что-нибудь ляпнет. Пауза в разговоре дала несколько минут для того, чтобы собраться с мыслями.

Если верить Рексу, Мелисса тщательно проверила память Касси и убедилась, что девочка никому ни словом не проболталась о своем приключении. А что, если Касси и впрямь не стала говорить, зато зарисовала то, что помнила?

И что еще могла нарисовать Касси до того, как ее память была стерта? У нее явно есть портрет Джонатана и, возможно, наброски других полуночников. И она вполне могла заодно записать их имена.

А если она изобразила и ползучку в облике черной кошки, и того огромного темняка?

Все принялись за еду, и скоро Бет и Касси уже вовсю болтали о своем оркестре и о том, что большинство девочек в нем просто дуры, – в общем, вели себя так, как будто никто за столом даже и не упоминал о чем-либо странном или необъяснимом.

А Джессика гадала, могут ли рисунки воскресить память Касси, вытащить ее воспоминания из того дальнего угла, куда запихала их Мелисса. А вдруг сама встреча с Джессикой заставит девочку вспомнить многое из того, что произошло той ночью…

Впрочем, вряд ли Касси известно многое; ну, запомнила она пару имен, ну, нарисовала пару смутно знакомых лиц и, возможно, черную кошку или чудовищного паука, выскочившего прямиком из ночного кошмара… У нее нет причин связывать Джессику и Джонатана с другими полуночниками и нет никаких ключей к тому, что на самом деле случилось в тот злополучный день.

В общем, проблема не в Касси Флиндерс.

Проблема, как обычно, в Бет.

Она уже узнала лицо Джонатана на портрете и, должно быть, вспомнила, что у Джессики есть друзья, которых зовут Рекс, Десс и Мелисса… Но хуже всего то, что Бет знает: Джессика очень любит ускользать из дома в полночь, то есть как раз в то время, когда расширяющийся разрыв в Дженксе представляет собой наибольшую опасность.

И Джессика знала по собственному печальному опыту, что если кто и способен слепить отдельные крохи информации в большую занозу в заднице, так это как раз Бет.

А есть ведь еще Рекс и его изменчивое отношение к промывке мозгов. Он не позволил Мелиссе превратить Энджи в овощ, но ведь Энджи давным-давно знала все тайны полуночного часа, а Касси – совсем другое дело. И если в начальной школе Биксби вдруг начнут расползаться слухи о том, что в полночь у железнодорожной ветки Дженкса происходят странные вещи, Рекс не станет жалеть тех, кто эти слухи распространяет…

Джессика решила не рассказывать Рексу о сегодняшних событиях и даже не думать о них слишком громко в присутствии Мелиссы. Стоит телепатке заглянуть в голову Бет, как она поймет: эта девочка знает о полуночном часе куда больше, чем это можно допустить из соображений безопасности.

Угораздило же Бет подружиться не с кем-нибудь, а именно с Касси Флиндерс…

Джессика продолжала есть, стараясь отдать должное вкусу томатного соуса, спагетти номер восемнадцать и слегка пережаренному луку. Но чем дольше длился ужин, тем больше знакомая еда отдавала горечью, потому что Бет при каждой возможности бросала на Джессику многозначительные взгляды.

– Мам? – заговорила Бетти, когда все уже почти покончили с едой.

– Да?

– А можно мне иногда ходить в гости к Касси, вечером?

Родители заулыбались: духовой оркестр наконец-то помог. У Бет появилась подружка, и теперь жизнь в новом городе станет куда легче. Отныне и навсегда.

– Конечно можно, – ответила мама.

Бет улыбнулась и украдкой стрельнула глазами в сторону Джессики, давая понять, что ей отлично известно, где искать разгадки и как еще можно насолить сестре. Все скрыто в Дженксе…

Джессика постаралась сохранить хорошую мину при плохой игре, как будто за весь сегодняшний вечер не случилось ничего такого, что могло бы ее встревожить, но она чувствовала, как улыбка сползает с ее лица.

Все это было слишком сложно и трудно. И даже вечер «Спагетти от Бетти» оказался запачканным полуночной синевой.