Текст книги "Чёрный полдень"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

11
11.13
ПРОЩАЙ, БИКСБИ!

– Слушай, вчера та-акое было! Поверить невозможно!

Джессика кивнула. Она ждала, что Констанца Грейфут заговорит об этом.

– Да, я слышала.

Констанца резко остановилась посреди коридора, предоставив простым смертным смиренно обходить их с Джессикой.

– Ты слышала? От кого?

Джессика пожала плечами. Она просто знала, о чем сегодня весь день будут болтать в школе.

– Не помню, кто-то мне сказал… Или это было в вечерних новостях? Что та потерявшаяся девочка утром вдруг нашлась в собственной постели.

– А, это… Джесси, это уже не новость. Ты лучше меня послушай. У нас случилось нечто куда более невероятное. Похоже, теперь вся наша жизнь изменится. Особенно моя жизнь.

Джессика недоуменно моргнула.

– Ты о чем?

– Вчера вечером мне позвонил дедушка.

Ледяные колючие мурашки пробежали по спине Джессики.

– Что?..

– Он позвонил мне и рассказал просто фантастические вещи. Идем лучше в читальный зал. Надеюсь, сегодня ты оставишь в покое свою дурацкую домашку по тригонометрии, потому что мне нужно полное и всеобщее внимание.

– Договорились.

По пути к библиотеке сердце Джессики отчаянно колотилось. Да уж, любого упоминания о предке Констанцы было достаточно, чтобы полностью завладеть ее вниманием.

Дед Грейфут был обычным, дневным человеком: как и все, кто не родился ровно в полночь, на время тайного часа он превращался в застывший «манекен». Но в юности он был чем-то вроде сильно ухудшенной версии Бет: шпионил за всеми подряд и совал нос во все секреты Биксби. Он решил, что темняки – это нечто вроде призраков или духов, и попытался связаться с ними при помощи тайных ритуалов. И со временем темняки ему ответили, а потом начали обмениваться с ним посланиями через посредницу, девочку, из которой сделали полунелюдь – помесь человека и темняка.

За годы службы темнякам дед Грейфут сумел сделать свою семью богатой и могущественной, но полуночные твари требовали от него все больше и больше. Пятьдесят лет назад Грейфут и его сообщники получили приказ уничтожить всех живших тогда в Биксби полуночников. И они успешно выполнили задание. Уцелела только Мадлен.

Однако две недели назад жизнь девочки-посредницы подошла к концу. Тогда Грейфуты попытались похитить Рекса, чтобы темняки сделали из него нового посредника. Но Джессика и другие полуночники спасли Рекса, а Анатея, полунелюдь, все-таки умерла. Грейфут остался без связного. И сколько бы он с приятелями ни пытался достучаться до своих хозяев, темняки не могли ему ответить.

«Господи, что на этот раз задумал проклятый старик?» – гадала Джессика, спеша вслед за Констанцей в библиотеку.

– Да, только это страшная тайна. Вообще-то я даже вам не должна была рассказывать, так что вы все поклянитесь, что не проболтаетесь ни единой душе. Ну, по крайней мере до тех пор, пока все не случится.

– Не случится что? – спросила Лайза.

– То, о чем она собирается нам рассказать, – пояснила Мария. – Ну?

– Так вы клянетесь?

Джен, Лайза, Мария и Джессика по очереди подошли к библиотечному столу и дали торжественную клятву. Джессика была последней и не стала ничего говорить, лишь кивнула. Никакая клятва не могла помешать ей при первой же возможности рассказать новости полуночникам.

– Хорошо, – заговорила Констанца, когда с ритуалом было покончено. – Помните, как на наш дом напали какие-то уроды?

Все разом кивнули, вытаращив глаза. Джессика постаралась ничем не выдать, что ей известно больше, чем остальным. Она ведь сама видела последствия налета Рекса и Мелиссы на дом Констанцы, когда те пытались найти доказательства связи Грейфутов с темняками. Нет, далеко не все разрушения были делом их рук; просто немного позже случаем воспользовалась банда полуночных монстров.

– Ну вот, и вы, наверное, помните, как это взбесило моего деда. Он же всегда был против того, чтобы мы жили тут, в Биксби.

– Это когда вы надолго перебрались к нему в Броукен Эрроу? – спросила Лайза.

– Да. Я тогда чуть не озверела – каждый день в школу ездить за тридевять земель. В общем… – Констанца наклонилась вперед, давая понять, что с предисловием покончено и вот сейчас она выдаст свою страшную тайну.

Джессика украдкой бросила взгляд на Десс, сидевшую в своем обычном углу. Та спряталась за учебником тригонометрии и делала вид, что усердно читает, а значит, ловила каждое слово Констанцы. Тригонометрия интересовала ее примерно так же, как темняков – фильмы ужасов.

– В общем, дед, должно быть, дал слабину, когда разрешил мне вернуться в Биксби, – продолжила Констанца. – Вы ведь знаете, когда мои родители давным-давно перебрались сюда, дед так разозлился, что лишил папу доли в семейном бизнесе. А когда мы жили в Броукен Эрроу, дед с отцом почти не разговаривали. Ну вот, а вчера вечером он вдруг звонит мне начинает и уговаривать уехать отсюда.

– А что, собственно, не так с Биксби? – спросила Мария.

Констанца передернула плечами.

– Дед никогда никому ничего не объясняет. Он вырос здесь, но что-то случилось, когда он был еще подростком. Думаю, англоамериканцы вынудили его семью уехать из города во время нефтяного бума, потому что мы – коренные американцы, ну и все такое. И с тех пор он в Биксби ни ногой, уже лет пятьдесят, наверное.

«Ага, только иногда подбирался к границам полуночи, чтобы подбросить послание», – про себя добавила Джессика. Тут у нее возникла ужасная догадка.

– Он хочет, чтобы ты отправилась к нему в Броукен Эрроу? – спросила Джессика.

Она не раз гадала, знает ли старик, что они с Констанцей подруги. Возможно, он наконец решил познакомить внучку со своим настоящим семейным делом – работой на темняков.

– Да ты что, Джесси! Чтобы я засела в этой унылой дыре? – Констанца фыркнула, мотая головой. – Да ни за что на свете!

– А куда тогда? – спросила Лайза. – В Талсу?

– Нет. – Констанца еще сильнее понизила голос, и Джессика заметила, что миссис Томас, библиотекарша, тоже прислушивается к их разговору, – Вы ведь знаете, что я собираюсь стать актрисой?

Все кивнули, некоторые девочки переглянулись. Об этом ее намерении невозможно было не узнать, пообщавшись с Констанцей хотя бы минут десять.

– Ну вот, дедушка сказал, что, если я хочу начать прямо сейчас, я могу поехать с ним. Потому что он вместе со всем гуртом моих кузенов и кузин через пару недель переезжает… ну, держитесь… в Л. А.!

– В Лос-Анджелес! – ахнула Мария.

– Нет, Мария, – насмешливо сказала Лайза. – В Левобережную Аргентину. Это ее теперь называют Л. А., разве ты не знаешь? – Она повернулась к Констанце. – В Лос-Анджелес? Я тебя ненавижу. Везет же некоторым!

– Он, наверное, тебя разыграл, – сказала Джессика.

Во рту у нее пересохло.

– Дедушка уже все подготовил, – возразила Констанца. – Он нашел подходящую для меня школу, а тот киношный агент, с которым дед пересекался из-за бизнеса, хочет встретиться со мной. И дед обещал мне уйму денег, чтобы платить за уроки актерского мастерства и прочее.

– Поверить не могу! – воскликнула Лайза. – Я тебя убить готова! Конечно, после того, как ты меня пригласишь в гости. Ты ведь меня пригласишь?

– Так почему же он переезжает именно в Лос-Анджелес? – спросила Джессика.

Констанца развела руками:

– Не знаю. Наверное, у него там нефтяные скважины.

– В Лос-Анджелесе?! Вот уж вряд ли. Да и вообще с чего бы он в его-то годы с головой ушел в бизнес. Больше похоже на то, что ему занадобилось убраться со всей семьей как можно дальше от Биксби.

– Да какая разница, почему он туда собрался, Джесси? Главное, что я, – Констанца ткнула себя в грудь указательными пальцами обеих рук, – я стану кинозвездой!

– Девочки! – окликнула их миссис Томас из-за своего стола. – Не могли бы вы перешептываться не так оглушительно?

Джен повернулась к библиотекарше.

– Но Констанца собирается…

– Тсс! – прошипела Констанца. – Не могли бы вы запомнить, девушки, что это тайна? – Потом она повернулась и произнесла нормальным голосом: – Извините, миссис Томас. Мы постараемся вести себя тише. – И метнула взгляд в Джен. – Особенно ты.

– Погодите-ка, – сказала Джессика. – А почему это такая страшная тайна?

– Ну, вы просто не поверите, – спохватилась Констанца. – Я же еще не рассказала вам самое странное. – Она помолчала, ожидая, пока все взгляды снова устремятся к ней. – Никто ведь не знал, что дед задумал переехать в JIoc-Анджелес. Он ни словом об этом не обмолвился с моими родителями. Но говорит, что этому его знакомому агенту срочно нужна девушка вроде меня прямо сейчас, для какого-то телешоу или еще чего-то. Так что уезжаю я «навестить дедушку», типа на недельку или около того. А на самом деле я встречаюсь с агентом и, если мне дают роль, остаюсь там навсегда!

Некоторое время все молча переваривали эту новость. В ушах Джессики бешено стучала кровь, Десс медленно опустила свою книгу, чтобы видеть остальных девочек. Даже миссис Томас посмотрела в их сторону, заинтересовавшись внезапно наступившей тишиной.

Первой заговорила Лайза:

– Так ты уже уезжаешь?

– Прямо… а когда ты едешь? – пробормотала Мария.

Констанца покачала головой, как будто и сама до сих пор не верила.

– Ну, прослушивание назначено через две недели, к тому времени как раз дедушка и все мои кузены туда отправятся. Так что он мне сказал: я должна там быть до конца месяца, иначе все пойдет прахом. В общем, примерно через две недели – прощай, Биксби!

– Ты шутишь! – недоверчиво произнесла Джен.

– Ты просто ненормально везучая! – жалобно проныла Мария.

– Повторяю, – заявила Лайза, – я тебя ненавижу! И ты должна устроить прощальную вечеринку! Обязательно!

Джессика молчала. Внезапно ей показалось, что лампы дневного света в читальном зале гудят слишком громко и мешают ей отчетливо мыслить. Старик уезжает и увозит семью, а все эти его сказки насчет агента для Констанцы и прочее – слишком наивно, чтобы можно было в это поверить.

Последние из произнесенных Констанцей слов гудели в ушах Джессики: «Прощай, Биксби!»

Джессика посмотрела на Десс и увидела, что та уронила книгу на колени и достала из сумки несколько листов бумаги. Согнувшись над этими листами, Десс стремительно строчила, заполняя страницу за страницей какими-то таблицами. Один листок упал на пол…

Джессика нагнулась к нему – и увидела, что листок расчерчен на семь полос по горизонтали и пять по вертикали, как настенный календарь. Каждый из квадратов заполняли загадочные формулы, написанные мелким почерком.

Джессика закрыла глаза и сама произвела несколько простых подсчетов.

Сегодня восьмое октября, а в октябре ровно тридцать один день (отец так часто повторял это, что не запомнить было невозможно).

До конца месяца оставалось чуть больше трех недель.

12
12.07
БОЛЬШАЯ ПЕРЕМЕНА

– Итак, ребята, – сказала Десс, – у нас есть хорошие новости и есть плохие.

Все утомленно посмотрели на нее, уже устав от странных событий последних пятидесяти трех часов. Десс была рада, что они все впятером собрались здесь, – не придется пересказывать все несколько раз.

Десс почему-то было спокойнее оттого, что они сидели за старым угловым столом, стоявшим дальше всех от окон, – раньше они здесь всегда садились втроем: Десс, Рекс и Воображала, которая тогда еще скрывала свою гнусную натуру. Столовка гудела, как всегда на большой перемене, старшеклассники привычно сражались за удобные места, не подозревая, какая угроза нависла над ними. Рекс, конечно же, заговорил первым.

– Хорошо, начинай с плохих новостей.

Десс покачала головой.

– Извини, Рекс, но это тот случай, когда хорошую новость надо выдавать первой. Иначе весь эффект насмарку.

– Не тяни же, Десс! – сказала Джессика. – Это ведь очень серьезно? Или ты так не думаешь.

– Хороший вопрос – Десс уставилась на стопку листов со своими очень грубыми подсчетами.

С одной стороны, сведения были получены от Констанцы Грейфут, а потому полагаться на них безоговорочно не стоило. Это ее заявление, что она якобы на днях станет телезвездой, больше походило на нелепую фантазию завравшейся капитанши болельщиц, чем на первый признак близкого конца света. И откуда в семейке, которая сумела уничтожить все, что за тысячи лет сделали в Биксби полуночники, взялась такая вот девица?

Но поскольку откровения Констанцы в читальном зале звучали более чем странно, Десс выбросила эти бесполезные размышления из головы и взялась за вычисления. Числа неумолимы, их не обманешь. Теперь, в столовой, четверо полуночников смотрели на нее выжидающе, но она молчала. Вот в чем выгода быть человеком, который по-настоящему владеет математикой: остальным приходится играть по твоим правилам.

Наконец Джессика вздохнула.

– Ну ладно, Десс. В чем состоит хорошая новость?

Десс позволила себе победоносно улыбнуться.

– Ну, вообще-то похоже на то, что не весь мир подходит к концу.

Ее слова произвели должный эффект. Рекс вскинул брови, а Джонатан на целых пять секунд перестал жевать. Джессика, конечно, и так была готова к самому худшему, но и у нее в лице что-то дрогнуло. А Мелисса… Ну, эта мерзавка изобразила свое всегдашнее страдание от мыслешума большой перемены, хотя с недавних пор он совершенно перестал ее донимать.

– Правда, стопроцентной уверенности мои вычисления не дают, – признала Десс.

– Погоди-ка, – сказал Рекс. – Но тогда в чем состоит плохая новость?

– Плохая новость состоит в том, что графство Биксби, включая всю известную нам область тайного часа, плюс неопределенно большая часть территории Броукен Эрроу плюс, возможно, Талса, плюс, возможно, добрая половина Оклахома-сити, плюс, возможно… черт побери, да все земли от Уичито до Далласа и Литл-Рока могут с весьма большой долей вероятности провалиться в синее время. Примерно через три недели.

Выдав эту информацию на растерзание остальным, Десс перевела дух. Она чувствовала себя кем-то вроде первого в истории астронома, обнаружившего, что к Земле летит чудовищных размеров астероид, который скоро уничтожит всех динозавров. Разумеется, для нее это грозило ничуть не менее трагическими последствиями, зато именно ей, Десс, выпало сообщить эту новость. Процесс вычислений всегда давал Десс чувство уверенности. В конце концов, лучше уж быть астрономом, спасающимся бегством, чем динозавром.

– И все это ты обнаружила, – медленно произнес Рекс, – пока сидела в читальном зале?

– Библиотека – отличное место, где можно узнать много нового, Рекс.

– Это все Констанца, – сказала Джессика.

– Вам это сообщила наша капитанша болельщиц? – фыркнул Джонатан. – А я-то уж испуга-ался.

Джессика ожгла его сердитым взглядом.

– Дело не в самой Констанце. Ее дед – а он-то уж определенно не капитанша болельщиц – кое-что знает. Он эвакуирует всю семью.

– Эвакуирует? – повторил Рекс. – Но они живут вообще не в Биксби!

– В том-то и дело, Рекс. – Десс развела руками. – Помнишь, как я тебе говорила, что область синего времени может расширяться? Так вот, похоже на то, что Броукен Эрроу находится недостаточно далеко от темняков. Поэтому старый Грейфут всполошился и пустился наутек. Уловил?

Рекс немножко помолчал, потом пробормотал:

– Это… интересно.

– И как далеко собирается наш старикан? – продолжила Десс. – В Талсу? Нет. В Оклахома-сити? Не годится, слишком близко. Как насчет Хьюстона, любимого местечка нефтяных пенсионеров? Пятьсот миль отсюда – неплохо, но все же недостаточно далеко, судя по всему. Да, недостаточно, потому что он вознамерился перевезти всех родственников, включая и абсолютно бестолковую внучку, аж в Калифорнию!

– Да, – кивнула Джессика. – А в Лос-Анджелесе нефть качать неоткуда.

Десс откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, ожидая, пока остальные, с их отсталыми мозгами, переварят суть ее сообщения. Жаль, что под рукой нет никакой карты, тогда можно было бы показать им все более наглядно. Вот в кино, когда астрономам приходится объяснять, что мир готов разлететься вдребезги, они всегда демонстрируют все на отличных компьютерных картах или хотя бы рисуют на школьной доске.

– Но откуда он мог что-то узнать? – спросил Летун, продолжая жевать сэндвич с ореховым маслом. – Анатея мертва. Других полунелюдей нет, переводчиком у темняков работать некому. Грейфут ведь, по идее, потерял связь с темняками, разве не так?

– Совершенно верно, – согласился Рекс. – Так что, может быть, как раз поэтому старик и перепугался. Может быть, после того, как темняки перестали отвечать на его записочки, он поверил тем словам, что мы оставили для него: ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ.

Джессика озадаченно посмотрела на Десс, решив, что та не предусмотрела такую возможность.

Но Десс предусмотрела.

– Я согласна с тем, что он боится темняков, Рекс. Мы в этом убедились. Но он не такой уж пугливый, он кое-что вычислил.

– Вычислил? – Рекс наклонился вперед. – Что ты имеешь в виду?

– Так, придется немного поупражняться в истории. – Десс тоже наклонилась, глядя на Рекса в упор. – Дед Грейфут выгнал родителей Констанцы из клана, когда они переехали в Биксби, так?

– Потому что он знал о телепатах, – сказала Мелисса. – Он не хотел, чтобы кто-либо из его семьи вел здесь дела, ведь тогда мы могли бы узнать многое, покопавшись в их головах.

Десс передернуло.

– Умеешь ты выбирать слова, Мелисса. Но, по сути, ты права. Может быть, поэтому его и не волнует судьба родителей Констанцы – они нарушили его запрет.

– А Констанца остается его любимой внучкой, – добавила Джессика.

– Что очень странно, – пробормотала Десс.

– Да она ведь на самом деле очень милая, – неохотно признала Джессика. – И по правде говоря, он ее по-настоящему любит. Он ей вечно покупает горы нарядов.

Мелисса кивнула.

– Да, мы видели ее гардеробную.

– Повезло вам, – усмехнулась Десс. – Но гардеробная, набитая шмотками, ничто по сравнению с тем, что старик приготовил ей теперь. Он ее пригласил жить с ним в Лос-Анджелесе, пообещал карьеру телезвезды. Но он поставил два условия. Первое: Констанца не должна ничего рассказывать родителям о переезде.

Джессика чуть виноватым тоном вставила:

– Вообще-то предполагалось, что она никому об этом не скажет.

– Да, – хихикнула Десс. – Хорошая идея: предложить Констанце сохранить что-то в тайне. Умнее было бы просто сразу увезти ее отсюда. Впрочем, нам же лучше. Рекс, что ты хотел сказать?

– Ну, я уже говорил: он думает, что темняки охотятся на его семью, – заговорил Рекс. – Но это вовсе не доказывает, что грядет конец света.

Десс покачала головой.

– Да, не доказывает. Что заставляет нас вспомнить о втором условии, поставленном дедом Грейфутом: Констанца должна унести ноги в Голливуд до конца месяца, иначе, я цитирую, «все пойдет прахом». И дед вывозит все семейство отсюда в течение двух недель – из Броукен Эрроу, Рекс, куда темняки дотянуться не могут. Пока, по крайней мере.

Десс замолчала, предоставляя всем возможность подумать. Шум в столовой, казалось, стал еще громче, теперь он походил на громыхание приближающейся грозы.

– Но откуда он мог узнать, что синее время расширяется? – спросил Рекс. – Темняки не могли сообщить ему об этом.

– Может быть, он давно это знал, – неожиданно сказала Мелисса. Она сморщилась, прикусив губу. – Ведь самым старым из темняков это было известно.

Рекс покачал головой – Мелисса его не убедила. Десс понимала, в чем тут дело: Рекс отказывался верить, что Грейфуты могли знать что-то такое, чего не знал он сам.

Тут заговорила Джессика:

– Ладно, с этим ясно. Констанца думает, что отправляется на прослушивание, что у нее будет свой агент и она будет брать уроки актерского мастерства и грима и так далее. Но она ведь навсегда расстается с родителями.

– В этом ей как раз повезло, – сказала Десс. – По крайней мере, она будет далеко от этого города до того, как настанет тридцать первое октября.

– Эй, – спохватился Летун, – да это же Хэллоуин!

– Ой, и правда. – Десс вскинула брови. – Я об этом не подумала. Это… интересно, но не по моей части. – Она нахмурилась, глядя на Рекса. – А в Хранилище знаний есть что-нибудь насчет Хэллоуина?

– Конечно нет, – пожал плечами Рекс. – Хэллоуин в Оклахоме отмечают меньше ста лет.

Десс кивнула.

– Ладно, с историей все ясно. Но вот вам математика: математически тридцать первое октября поначалу кажется не слишком значимой датой. Я хочу сказать, тридцать один плюс десять, номер месяца, дает сорок один, а если те же числа перемножить, будет триста десять. Вроде бы совсем не по нашей части. Но в давние времена октябрь не был десятым месяцем, он был восьмым. Ну, октябрь, октопус, то бишь осьминог, октогон, то бишь восьмиугольник… – Все смотрели на нее с непонимающим видом, и Десс с трудом сдержала стон. В следующий раз обязательно нужно будет прихватить с собой какое-нибудь наглядное пособие. – Ну же, ребята! Восьмой месяц! Тридцать один день! А восемь плюс тридцать один…

– Тридцать девять? – проговорила Джессика.

– Возьми с полки пирожок.

– Погоди-ка, Десс, – сказал Летун. – Я думал, тридцать девять – это как раз число против темняков. Как все эти слова из тринадцати букв.

– Умник ты наш, – похвалила его Десс. – Да, число тридцать девять как раз не по нутру темнякам. Настоящая проблема – следующий за ним день.

– А разве это не День всех святых или что-то в этом роде? – удивился Джонатан.

Десс, не сдержавшись, устало вздохнула. Речь ведь не о призраках, привидениях или святых; речь о числах.

– Не знаю. Меня это не интересует.

Мелисса прижала кончики пальцев к вискам.

– Потише, ребята.

Десс не обратила на нее внимания.

– Первое ноября сейчас, в нынешнее время, – это первый день…

– Тихо! – вскрикнула Мелисса.

Все на мгновение замолчали, и Десс почудилось, что даже гомон вокруг утих на несколько секунд и в столовой как будто похолодало. У нее начало покалывать в кончиках пальцев, по телу пробежала дрожь, противно засосало под ложечкой…

– Что-то надвигается! – прошептала Мелисса.

И как только эти слова сорвались с ее губ, столовую встряхнуло – вращение Земли на мгновение приостановилось. Моментально наступила тишина, и пятеро друзей очутились в окружении почти двух сотен неподвижно застывших фигур, холодных, бледных, захваченных синевой тайного часа в тот момент, когда они жевали, говорили, размахивали руками…

– Который час, Рекс? – Собственный голос показался Десс неестественно тонким в этой пугающей, внезапно наступившей тишине.

Рекс посмотрел на часы.

– Двенадцать двадцать одна и пятнадцать секунд.

Десс записала цифры и уставилась на них, гадая, как долго на этот раз может продлиться время синевы.

Джонатан взлетел над стулом.

– Ух ты, опять!

– И что нам теперь делать? – осторожно спросила Джессика.

– Да просто сидеть здесь, – ответил Рекс. – Мы это переждем. И опустись на стул, Джонатан!

– Зачем? – возразил акробат. – Если я упаду с такой высоты, ничего страшного.

– Люди вокруг, Джонатан! Если ты удалишься от своего места, а синее время вдруг кончится, им покажется, что ты исчез.

– Ладно, подумаешь… – Джонатан вздохнул, опускаясь на свой стул, как проколотый воздушный шар.

Некоторое время все молчали. Десс не могла оторвать взгляд от подноса, стоявшего перед Рексом, – его обед почти остыл, пока они спорили. И теперь синяя еда, застывшая в синем времени, выглядела еще более неаппетитной, чем при естественном освещении. Желе перед ним перестало дрожать, как это полагается желе, зато приобрело голубоватый оттенок.

Мелисса откинула голову назад, пробуя воздух на вкус, и теперь Десс порадовалась тому, что телепатка с ними. По крайней мере, она даст знать, если к ним направится армия темняков.

Разумеется, это не было концом света, пока нет. Для этого не требовалось вычислений: если бы время синевы пришло навсегда, все эти «манекены», что сидят вокруг, продолжали бы двигаться, утонув в синеве вместе со всем тем, что находится на сотни квадратных миль вокруг.

А уж представить последствия Десс и подавно могла без помощи математики. Хищники внезапно освободятся из полуночной тюрьмы, и каждый кинется пожирать человека, оказавшегося рядом. Тысячи, может быть, миллионы жертв, если катаклизм захватит весь штат… Перестанут работать телефоны, как вкопанные остановятся автомобили, даже огня будет не разжечь, и лишь пятеро полуночников будут знать, как защититься.

Десс в задумчивости разглядывала висящую в воздухе гроздь ломтиков картофеля фри, которую какой-то хулиган швырнул в своего противника. Она вспомнила, о чем они говорили с Джессикой вчера после уроков. В самом деле, что будет с тем, кто застынет на границе тайного часа?

Мало кому удастся проверить это на практике, когда сонмы голодных темняков полезут из пустыни. И что, если время синевы никогда не кончится? Что, если все по одну сторону границы застынут навсегда, а те, что очутились внутри, станут добычей… И те и другие сгинут – одни мгновенно, другие не сразу…

– Так что дальше, Десс? – спросила Джессика, нарушив наконец молчание.

Десс отвела глаза от парящей в воздухе картошки.

– А?

– В читальном зале ты чертила какие-то таблицы. И ты сказала, что Хэллоуин нам ничем не грозит. Но что опасного в следующем дне?

– Ах, да… – Десс посмотрела на листы, лежавшие перед ней; они теперь, как и все вокруг, отливали голубым. – Ну, если вновь вернуться к современному календарю, самое неприятное – это то, что происходит в полночь Хэллоуина. Тридцать первое октября было праздником победы над темняками, давно, когда октябрь был восьмым месяцем. Но теперь ноябрь – одиннадцатый. Правильно? – Десс развела руками. – Нет, ребята, вы просто безнадежны. Ну? Первое ноября. А одиннадцать плюс один – двенадцать, как в полночь. Как в час темняков.

Несколько секунд все молча таращились на нее.

Потом Джонатан спросил:

– И сколько осталось до этого?

– Двадцать три дня, одиннадцать часов и тридцать девять минут, – ответила Десс. – Минус пятнадцать секунд.

– Три недели. – Джессика посмотрела на Рекса. – И что нам делать?

Рекс принялся озадаченно тереть лоб. Даже если он только притворялся, что вот-вот выдаст гениальный план, все равно это радовало. Конечно, в голове у него сейчас кавардак тот еще, но уж новость о конце света должна прочистить ему извилины…

– И все-таки, Десс, ты меня пока не убедила, – сказал он примерно через минуту. – Но, думаю, надо узнать побольше о том, что затеяли Грейфуты.

– И как ты намерен это сделать? – поинтересовался Джонатан. – Поехать в Броукен Эрроу и спросить их?

Рекс улыбнулся.

– Может, будет лучше, если мы заманим их в Биксби.

Все уставились на него, но Рекс и глазом не моргнул.

Десс откинулась на спинку стула, гадая, что задумал Рекс. Когда последняя группа оставшихся в живых полуночников нанесла удар по деду Грейфуту и разозлила его, он сделал так, что за одну ночь исчезла почти сотня горожан. А совсем недавно, меньше двух недель назад, он похитил Рекса прямо из дома и бросил в пустыне, чтобы темняки переделали его из человека в нечто иное.

Но Рекс почему-то совершенно не боится Грейфута и его шайки. Не нужно быть телепатом, чтобы видеть это. Какого же черта с ним произошло?

Забавно: с тех пор как воображала Мелисса взялась за ум, Рекс, наоборот, съехал с катушек. Выходит, у них на пятерых едва хватает мозгов – если у кого-то прибавится, так у другого сразу убудет.

– Рекс, давай посерьезнее, – мягко сказала Джессика.

– А я серьезен. – Рекс сунул руку в карман куртки и выложил на стол листок бумаги, покрытый символами знания. – Вот – записка от Энджи.

– От той маньячки, что помогла похитить тебя? – спросил Джонатан.

– Именно.

– Ну, Рекс! – Десс покачала головой. – Почему ты раньше не сказал?

– Извини. Она появилась только вчера утром, и я не был уверен, что с этим сделать… до настоящего времени.

– Сжечь, может быть? – предположила Десс.

Рекс не обратил на нее внимания.

– Из того, что здесь написано, следует, что семейство Грейфутов смыкает ряды, оставляя чужаков вроде нее за бортом. Она напугана не меньше нашего. – Рекс выбил пальцами по столу барабанную дробь. – А это значит, что Десс может оказаться права.

– Насчет того, что это надо сжечь?

– Нет, насчет того, что может произойти через три недели, и насчет того, что Грейфуты знают об этом куда больше нас. Поэтому я думаю, что мне следует встретиться с ней.

Джонатан уставился на листок с символами с таким ужасом, будто это была живая гремучая змея, невесть как очутившаяся на столе.

– Какого черта, Рекс? Ты что, действительно намерен довериться ей?

– Я ей ничуть не доверяю. Но я хорошенько поразмыслил над этой запиской и нашел способ заманить Энджи в Биксби, хочет она того или нет. Но нам придется поработать всем вместе. – Он оглядел остальных со своей всегдашней миной из серии «Следопыту виднее!».

Десс вздохнула. Интересно, заметил ли кто-нибудь, кроме нее, что каждый раз, когда они берутся за дело все впятером, получается черт знает что?

– Стоп! – внезапно сказала Мелисса. – «Затмение» заканчивается.

Рекс схватил со стола листок с символами.

– Я готов.

Джонатан понадежнее уцепился за стул. Мелисса снова коснулась кончиками пальцев висков – именно в этой позе она была, когда началось затмение. Десс попыталась вспомнить, что делала она сама… может, смотрела на Мелиссу и пыталась понять, о чем та говорит?

Она повернулась к телепатке и уставилась на нее с вопросительным видом.

Через несколько секунд мир снова содрогнулся. Холодный синий свет исчез из столовой, мгновенно взорвавшейся гулом голосов и солнечными лучами. Ломтики картофеля продолжили полет, две сотни ртов снова принялись жевать, а желе, стоявшее перед Рексом, опять задрожало.

Десс схватила Рекса за руку и посмотрела на его часы, сравнивая их время с тем, что показывал ее GPS-приемник. Нынешнее «затмение» оказалось короче предыдущего – оно длилось лишь семь минут двенадцать секунд. Но схема осталась той же: три раза по сто сорок четыре секунды.

Теперь, когда время синевы закончилось, Десс позволила себе перевести дыхание. Хотя она не сомневалось, что роковой день наступит только через три недели, было все-таки приятно убедиться, что это не произойдет сегодня.