Текст книги "Чёрный полдень"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

23
00.00
НОЧНОЕ БДЕНИЕ

Из склада раздался шум: лязг падающего металла и дребезжание, как будто по полу рассыпалась какая-то мелочь в огромных количествах.

– Господи, Летун! – закричала Десс в окно. – Хорошо, что ты не настоящий грабитель!

– А я и не претендую! – крикнул в ответ Джонатан.

И с грохотом обрушил еще что-то. Конечно, в тайный час бояться нечего, но Джессике было не по себе. Ей казалось, что лучше все-таки вести себя потише, учитывая, куда они влезли.

Опять что-то упало!

– Нашел! – послышался голос Джонатана. Джессика и Десс вышли из-за угла к дверям склада. Сквозь стеклянные двери они видели, как Джонатан с той стороны один за другим пробует ключи, подвешенные к большому кольцу.

– Надо было просто забраться в окно, – пробормотала Десс, наблюдая за процессом.

– В твоем списке есть несколько довольно тяжелых штуковин, – возразила Джессика, с трудом сдерживая зевоту.

Что до нее, то она была рада возможности войти через дверь, как все нормальные люди. Глаза у нее просто слипались, а ведь нужно было еще вернуться к Констанце.

Со дня той демонстрации, устроенной Рексом в Дженксе, все пятеро проводили каждый полуночный час за сбором материалов, необходимых для остановки вторжения темняков. В основном это означало взлом всех магазинов подряд, торгующих фейерверками. Полуночники забирались на склады и выносили нужные им вещи. И с каждой ночью все больше уставали. И рисковали тоже – уже и «Биксби регистр» опубликовала статью о неведомых вандалах, которые с неведомыми целями собирают устрашающее количество фейерверков. Согласно этой статье, департамент шерифа держит на подозрении банду подростков, затевающих нечто ужасающее на Хэллоуин.

Конечно, никому и в голову не могло прийти, насколько ужасающее представление намечается на самом деле.

Сегодня Рекс и Мелисса должны были ограбить последний из городских киосков с фейерверками, в то время как остальные трое – вытащить ракеты из магазина «Скобяные изделия и ключи». У них была надежда, что после этого Рекс даст им наконец отдохнуть несколько ночей. До Хэллоуина оставалось шесть дней.

Джессика сердито посмотрела на большой бумажный скелет, приклеенный скотчем к стеклянной двери; скелет слегка покачивался, пока Джонатан подбирал ключ. Вся школа сейчас тоже была украшена к празднику, и тыквенные физиономии таращились на Джессику со стен столовой. Каждый раз, когда Джессика видела очередную бумажную ведьму или черную кошку на дверях классной комнаты, она вспоминала о надвигающейся катастрофе.

– Наконец-то! – воскликнула Десс, когда замок щелкнул.

– Дамы, прошу! – сказал Джонатан, с поклоном распахивая дверь.

– Ладно, давайте поспешим, – проворчала Джессика, углубляясь в проход между стеллажей с инструментами, всякими приспособлениями и банками с краской. – Констанца думает, что я в ванной.

Джонатан фыркнул.

– Да уж, если ты исчезнешь из ванной, она точно свихнется!

– Очень смешно! – устало бросила Джессика, глядя, как Джонатан начинает складывать нужные им предметы в большой пластиковый пакет.

Утром в понедельник, через два дня, Констанца улетала в Лос-Анджелес. Официально считалось, что всего на неделю. Но она по крайней мере раз в день напоминала Джессике, что, скорее всего, никогда уже не вернется в Биксби.

И сегодня Констанца последний раз позвала Джессику в гости с ночевкой, чтобы попрощаться.

Джессика поплотнее закуталась в куртку, гадая, скольких знакомых она потеряет на следующей неделе.

– Эй, посмотри-ка на это, – сказала Десс.

Джессика обернулась.

– Пустая банка из-под краски?

– Это прежде она была скромной и незаметной банкой. – Десс взмахнула находкой, держа ее за проволочную ручку. – А в новом перерождении она станет важным взрывным устройством!

Джессика покачала головой. Кое-что из того, что запланировал Рекс, было почти безумием. Но пути назад все равно не было.

Она достала из кармана составленный Десс список и пошла вдоль залитых синим светом полок, ища гвозди, проволоку и металлические инструменты. Всей этой стали хватит на сотни единиц оружия.

Знать бы еще, хватит ли этого, чтобы всех спасти…

Полчаса спустя Джонатан хлопнул ее по спине.

– Идем! – Он предложил ей руку. – Нам надо поспешить, если ты хочешь вернуться вовремя.

– А мне послышалось, ты говорил, что очень забавно, если я исчезну из ванной.

– Ну, извини. – Он осторожно коснулся ее руки, и полуночная невесомость на мгновение наполнила ее тело. – Тебе надо быть там. А здесь мы с Десс и сами теперь справимся.

– Рада была помочь. – Она передернула плечами. – Ночные посиделки не слишком-то веселая штука, если хозяйка превратилась в «манекен». – Джессика посмотрела в глаза Джонатану. – К тому же терпеть не могу, когда в тайный час не удается полетать.

Он протянул ей руку, улыбаясь.

– Так полетели!

– Уговорил. – Она приняла его руку, чувствуя, как укрепляется связь между ними, как ее тело становится легким, словно воздух. – Увидимся утром, Десс!

Десс, складывавшая украденные товары у двери, подняла глаза.

– Конечно, Джесси. Эй, Летун! Если ты не вернешься вовремя, я оставлю все это в твоей машине с огромной запиской для шерифа!

– Не беспокойся, я вернусь.

Они полетели к дому Констанцы, перепрыгнув пустую ленту скоростного шоссе и скопление больших зданий у кольцевой дороги. Джонатан запрыгнул с Джессикой на крышу, как раз рядом с открытым окном ванной комнаты на втором этаже.

Джессика посмотрела на часы; у Джонатана оставалась еще уйма времени, чтобы вернуться к магазину до окончания полуночи.

– Спасибо, что подвез.

– Послушай, я знаю, что тебе необходимо побыть с Констанцей этой ночью. – Он немного помолчал. – Похоже, она твоя единственная подруга из нормальных людей, ну и все такое…

Джессика внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, не язвит ли он.

– Я серьезно говорю, Джесси. – Джонатан явно чувствовал себя немного неловко. – И мне очень жаль, что я с ней не подружился.

– Спасибо. – Джессика вздохнула. – Но ведь она не вернется сюда после того, что произойдет, да?

– Думаю, да. Зато в Лос-Анджелесе она будет в безопасности.

– Конечно. – Джессика опять глубоко вздохнула. – Просто я ненавижу прощания.

Перед тем как она переехала в Биксби, последние три месяца в Чикаго были сплошными прощаниями. А теперь, похоже, она снова должна все потерять.

– Ну, я-то никуда не денусь, – сказал Джонатан. – Не забывай.

Очутившись внутри, Джессика снова переоделась в пижаму и стала дожидаться конца полуночного часа. Когда синее время иссякло, дом, вздрогнув, вернулся к жизни, и она, спустив воду в унитазе, вышла в коридор.

– Так о чем мы говорили? – сказала Констанца, как только Джессика открыла дверь. – Эту кофточку можно и выбросить, верно?

Джессика посмотрела на черный пуловер с красными полосами на плечах.

– Да уж. Выглядит ужасно старомодно.

– Фи!

Констанца швырнула пуловер в кучу ненужных вещей, потом повернулась к трем открытым гигантским чемоданам, стоявшим на полу. Чемоданы были битком набиты платьями, юбками, блузками, брюками, свитерами и десятками пар разнообразной обуви.

– А твои родители ничего не заподозрят? Ну, то есть ты ведь собираешься вроде как всего на неделю?

Констанца фыркнула.

– Я всегда беру с собой столько на неделю. Ты просто не поверишь, сколько еще всего остается. Но думаю, этого хватит.

– То есть… мы уже все собрали? – с надеждой спросила Джессика.

Они укладывали вещи целый день.

– На сегодня – все. – Констанца встала, оглядывая разгромленную комнату. – Спасибо, что так помогла мне, Джесси. Терпеть не могу укладываться! – Она жалобно заглянула в огромную гардеробную. – Все эти наряды так здесь и останутся… столько всего!

Джессика против воли улыбнулась. Всю неделю она вместе с полуночниками только и делала, что готовилась к битве, победить в которой не было почти никакой надежды. И так приятно было заниматься простым и понятным делом, пусть даже такой чепухой, как упаковка чемоданов Констанцы. Когда от твоего выбора не зависят чужие жизни, все гораздо легче…

– Рада, что смогла помочь тебе. Это было весело.

– Эрнесто вот тоже обещал помочь, но он давно уже уехал.

Джессика нахмурилась.

– Так из твоих двоюродных никого уже поблизости не осталось, да?

– Ага, никого. Да если бы они тут и были, дедушка просто озверел бы, если бы кто-нибудь из них сунул нос в Биксби до отъезда.

Джессика кивнула. До Самайна оставалось совсем мало времени, и только невезучие родители Констанцы будут здесь, когда он наступит. Их дом стоит на противоположном от Дженкса краю Биксби, но все равно на пути разрыва. Если темняки прорвутся в город, семья Констанцы окажется в серьезной опасности.

– Неужели тебе совсем-совсем не грустно? – спросила она. – Ну, то, что ты не увидишь больше своих родителей?

Констанца пожала плечами.

– Мне почти семнадцать. Я бы все равно скоро уехала из дома. А так… они, по крайней мере, будут видеть меня по телевизору.

Джессика заставила себя улыбнуться.

– Знаешь, если честно, мне не так уж тяжело уезжать от них, – продолжила Констанца. – Они ведь все равно будут со мной, так или иначе. Пожалуй, я гораздо больше буду скучать по друзьям. Особенно по тебе.

– По мне? Особенно?

– Конечно, глупенькая. Я хочу сказать, я иной раз чувствую, что мы просто должны были встретиться. Мы ведь сколько времени знакомы? Два месяца, с тех пор, как начались занятия в школе?

– Вроде да, – тихо ответила Джессика.

Ей эти месяцы иногда казались годами, но она ведь действительно приехала в Биксби в конце августа.

Она опустилась на корточки рядом с одним из чемоданов, уставившись на стопки одежды и обуви в его чреве.

– Два месяца могут показаться большим сроком, наверное.

– Точно! – Констанца наклонилась ближе к Джессике. – На самом деле у меня есть вот какая теория: два месяца дружбы, по сути, дольше, чем год. Понимаешь?

– Ну… не совсем.

Констанца наклонилась, подхватила с пола охапку кофточек, не уместившихся в чемоданы, и отнесла их в гардеробную.

– Видишь ли, Джесси, я знаю, что ты грустишь из-за моего отъезда. Ты немножко хандришь с тех самых пор, как я рассказала тебе о Лос-Анджелесе. Но иногда такая дружба и есть самая лучшая!

Джессика недоуменно вздернула брови.

– Вот как?

Констанца стала развешивать блузки на плечики, одну за другой.

– Конечно! Разве у тебя никогда не появлялись замечательные друзья в летнем лагере или еще где-нибудь? Ты с ними быстро сближаешься, но ты знаешь, что вы будете вместе только до конца лета, и от этого все чувства становятся острее.

Джессика кивнула.

– Да, кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.

Констанца подошла к Джессике и осторожно отвела с ее лба прядь волос.

– Но это всегда такие люди, которых ты будешь помнить до конца жизни. По крайней мере, у меня это так. Даже если я иногда забываю писать им, например.

В горле Джессики откуда-то взялся противный ком, к глазам подступили слезы, но плакать было нельзя – она почувствовала бы себя полной дурой, если б разрыдалась сейчас. Она постаралась сосредоточиться на словах Джонатана: Констанце повезло. Ее не будет в Биксби, когда нагрянет Хэллоуин.

Констанца вздохнула.

– Может быть, это потому, что, когда дружба заканчивается вот так вот, внезапно, раз – и все, можно не бояться, что однажды отношения испортятся.

Джессика моргнула, и одна слезинка все-таки сползла по ее щеке.

Констанца протянула руку и изящным пальчиком осторожно смахнула ее.

– Брось, Джесси! Хватит уже грустить. – Она засмеялась. – Я приеду в Биксби, когда позволит расписание съемок. Надо же будет повидать предков, сама понимаешь.

– Да, конечно. Извини.

– И незачем извиняться. – Констанца с улыбкой оглядела полный разгром в комнате. – Теперь, когда все, что надо, уложено, мы вполне можем немножко отвлечься, чтобы я запомнила тебя веселой.

Джессика кивнула, позволив настроению Констанцы одолеть печаль, преследовавшую ее всю неделю. Десс ведь постоянно повторяла, что ее план должен сработать, что они, возможно, сумеют спасти всех жителей Биксби или почти всех. И после двадцати пяти часов полуночи синее время войдет в прежнее русло.

И может быть, если темняки встретят отпор в этот раз, когда наступит следующая ночь Хэллоуина, они побоятся приходить в город…

Джессика решила, что, по крайней мере, сегодня она может позволить себе развлекаться и ни о чем не думать.

– Ладно, раз ты так хочешь – буду веселиться, – сказала она, заставляя себя улыбнуться.

– Вот это характер! – сказала Констанца. – Да и в конце концов, мы всегда можем поболтать по телефону. Это ведь не конец света.

24
17.33
КОШЕЛЕК ИЛИ ЖИЗНЬ

– Похоже, Хэллоуин может не состояться, – сказал Дон Дэй с другого конца дивана.

Джессика подняла голову от книги, которую пыталась читать (безуспешно). Папа, как всегда, смотрел канал погоды. Мужчина в галстуке-бабочке показывал на изображение клубящихся белых масс над Мексиканским заливом и равнинами Техаса.

Огромные массы туч двигались прямиком на Оклахому.

– Это что, дождь? – спросила Джессика. – Сегодня вечером?

– Там на них налетел ураган, но сейчас это уже всего лишь тропический циклон, – сказал отец тоном диктора, говорящего о погоде. Он наклонился вперед и всмотрелся в черное окно. – К тому времени как он доберется сюда, это будет уже простая гроза.

– Всего лишь гроза… – Джессика в ужасе уставилась на экран, где снова и снова повторялась картинка, передаваемая со спутника; каждый раз движение гигантских масс воздуха останавливалось у границы штата Оклахома, – Ох… и когда она до нас дойдет?

– Вечером. Может пойти сильный дождь. – Отец с некоторым удивлением посмотрел на Джессику. – Надеюсь, ты не собиралась ходить с малышами от двери к двери с праздничными шутками, выпрашивать угощение? «Кошелек или жизнь», а?

– Ох… нет, конечно. – Джессика драматически закатила глаза к потолку. – Я, наверное, всю ночь буду тригонометрией заниматься. Но гроза – это всегда немножко страшно, а уж на Хэллоуин…

А уж в полночь, а уж когда нужно уберечь от сырости двести фунтов фейерверков, чтобы отразить вторжение чудовищ… Вот ведь досада: они готовились две недели, только об этом и думали, но никому не пришло в голову, что помешать планам может обычный ночной дождь.

– Па, – спросила Джессика минуту спустя, стараясь не показать, насколько ее интересует ответ, – а что там говорили про шторм, когда он до нас доберется? К какому примерно часу?

Отец пожал плечами.

– Это очень трудно рассчитать, ураганный ветер может в любую минуту изменить направление, да и циклон невесть когда и как покажет себя. Может, до самого утра ничего не случится. А может, главный удар стихии достанется нам часов в девять-десять.

– Ну и пусть! – заявила Бет от двери. – А я все равно пойду с остальными играть в «кошелек или жизнь», пусть хоть градины с мяч для гольфа размером с неба посыплются! Или даже мячи для гольфа…

Джесси посмотрела на младшую сестру и с трудом удержалась от смеха. На плечах Бет топорщилось сооружение из восьми вешалок для одежды, обтянутых черной бумагой. Вешалки торчали во все стороны, раскачивались при каждом движении девочки и стучали друг о друга. Физиономия Бет была основательно вымазана черным, и на этом фоне выделялись белки глаз и накладные пластмассовые клыки.

– Кем это ты вырядилась?

– Я – тарантул, дурочка! – Бет шагнула в сторону дивана, растопырив руки, будто решила напасть на отца.

Тот невнятно вскрикнул, получив по голове одной из вешалок, но не отвел глаз от экрана, все еще следя за сообщениями метеорологического канала.

– Это я-то, по-твоему, дурочка? На себя посмотри, подойди к зеркалу! – Тут Джессика нахмурилась. – А с чего ты вдруг решила стать тарантулом?

– Это Касси придумала. Мы обе будем тарантулами. Ее идея.

По спине Джессики пробежал холодок.

– А она что, придет к нам сегодня вечером?

– А что? Тебе не нравится Касси? – невинно улыбаясь, поинтересовалась Бет.

– Ну что ты, она замечательная девочка. – Джессика уткнулась в книгу.

После того вечера спагетти Касси уже несколько раз бывала у них. Пока что девочки вели себя хорошо, но сегодня вечером у Джессики возникло предчувствие, что обе они намерены явиться к ней ровно в половине двенадцатого, как раз когда она собиралась улизнуть из дома.

С другой стороны, хорошо, что Касси будет здесь, а не дома, в Дженксе. Когда наступит полночь, разрыв начнет увеличиваться, разрастаясь вдоль тридцать шестой параллели. Оставалось надеяться, что он не разойдется в ширину настолько, чтобы поглотить все дома в северной части Биксби. Но даже если и так, возможно, темняки сюда не доберутся.

Джессика твердила себе это всю неделю.

– Ну, сегодня мы тебя не побеспокоим, не бойся. – Бет крутанула бедрами, заехав «ногой тарантула» сестре по голове. – На этот раз я гощу у нее.

– Что? В Дженксе?!

Бет удивленно посмотрела на Джессику, и даже отец оторвался от созерцания телевизионного экрана.

– Гм, ну да. Касси там вроде как живет.

– И когда ты вернешься домой?

– Джесси, ты как-то странно себя ведешь. Пап, скажи ей, что она сегодня странная!

– Джессика? – вопросительно произнес отец.

– Ну, просто… играть в «кошелек или жизнь» в совершенно незнакомом пригороде… как-то это…

Оба они довольно долго смотрели на нее в полном недоумении, потом лицо Бет медленно расплылось в улыбке.

А отец снова отвернулся к телевизору, экран которого заполняли картины урагана, бушующего над Техасом.

– Успокойся, Джессика, – сказал он. – Сегодня же Хэллоуин. Бабушка Касси обещала, что в одиннадцать девочки будут уже в постелях и она проследит, чтобы они не переели сладкого.

Последние слова напомнили ему об открытой коробке сладких кукурузных хлопьев, стоявшей на кофейном столике, и он, протянув руку, захватил полную горсть.

– Мама говорит, что тебе нельзя хлопья, – напомнила ему Бет.

– Мамы нет дома, – ответствовал отец.

– Но это же опасно! – воскликнула Джессика.

– Что? – спросил отец. – Сладкая кукуруза?

– Нет. Отправляться ночью за город. Тем более что гроза надвигается и… и вообще.

Бет все так же улыбалась.

– Ты не хочешь, чтобы я сегодня вечером поехала в Дженкс, да?

Джессика сделала вид, что ничего не слышала, и снова уставилась в книгу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не кусать губы. Ее маленькая сестренка собралась прямо в пасть темнякам, а она, Джессика, ничего не могла придумать, чтобы остановить ее. Бет чуть не лопалась от самодовольства – похоже, на этот раз она запросто выдаст отцу все, что ей известно, вздумай старшая сестра ей помешать.

И тогда папа снова запрет Джессику дома, а этого допускать было нельзя. Только не сегодня.

– Па, ну поехали! – сказала Бет. – Погода никуда не денется до твоего возвращения.

– Погода меняется постоянно, умница ты моя, – сказал отец.

Он взял с кофейного столика ключи от машины, заодно прихватив горсть сладкой кукурузы, и встал с дивана.

Джессика обнаружила, что завидует Рексу: хорошо бы сейчас выскользнуть на улицу и оборвать провода зажигания в машине отца. Но, к сожалению, она даже не знала, как эти самые провода выглядят, и вообще не была уверена, что сумеет открыть капот.

А что тут можно было сделать? Объяснить, что человек перестанет быть высшим звеном пищевой цепочки? Что в Биксби через несколько часов вторгнутся монстры? В лучшем случае отец и Бетти решат, что Джессика шутит, в худшем – что она сошла с ума.

Это проблему надо было решить до полуночи. Так что теперь, кроме всего прочего, Джессике предстояло еще и спасать младшую сестру. Как будто без того забот было мало.

– Ладно, пока, Джесси! – насмешливо бросила от входной двери Бет.

Она не ответила, и дверь хлопнула, как крышка гроба. Джессика посмотрела на часы, чувствуя, как от страха противно засосало под ложечкой.

Всего лишь без четверти шесть, а Самайн уже начал свое победоносное шествие.

25
23.21
ДОЖДЬ

– Ты его все еще чувствуешь?

– Расслабься, Летун. – Мелисса покачала головой. – Он только еще отъезжает от своего офиса.

Джонатан снова прибавил скорость, но сначала посмотрел в зеркало заднего вида. Предложение расслабиться в такой момент показалось ему не слишком удачным. Этим вечером полицейские прямо-таки наводнили Биксби, надеясь поймать хулиганов, решивших порезвиться в ночь Хэллоуина, а заодно и тех детей, кто рискнет задержаться на улицах по окончании игры в «кошелек или жизнь». И конечно, весь департамент шерифа умирал от желания отловить наконец тех, кто стащил бесчисленное количество фейерверков, причем накрыть воров было желательно до того, как они пустят в дело украденное.

И тот факт, что багажник машины Джонатана был битком набит фейерверками, дымовыми бомбами, бенгальскими огнями, шутихами и петардами всех форм и размеров, определенно не способствовал расслаблению и душевному покою.

– Ты дай мне знать, если он снова повернет в нашу сторону.

– Да не тревожься ты из-за копов! Я этих мужланов за милю чую.

Джонатан наклонился вперед, чтобы взглянуть сквозь ветровое стекло на затянутое тучами небо, и увидел вспышку молнии, мелькнувшую в черных клубах.

– А дождь ты чуешь?

– Видишь ли, Джонатан, грозовые фронты, как правило, не обладают разумом, поэтому я их не ощущаю.

Джонатан громко фыркнул, не до конца уверенный, что Мелисса пошутила. Вообще-то Мелиссу трудно было назвать приятной собеседницей, но сегодня он радовался тому, что она рядом. Он бы побоялся отправляться в путь один, учитывая, что вся городская полиция охотилась на содержимое его багажника.

– Что, не можешь дождаться, когда начнется? – спросила Мелисса.

– Тревожно как-то.

Теперь рассмеялась Мелисса.

– Джонатан, я же знаю, что ты на самом деле совершенно не боишься.

Он вздохнул. Не было смысла отпираться, что толку врать телепату? Всю прошлую ночь Джонатан летал во сне, и легкую тревогу то и дело сменяло радостное возбуждение.

Джонатан пожал плечами.

– Это совсем другое дело.

– Люблю Биксби: здесь куда ни плюнь – все «другое дело».

– А как насчет тебя? – спросил он. – Ты-то как? Целые сутки без… как ты это называешь? Без мысленного шума? Разве ты не об этом мечтаешь?

– Ты так думаешь? – хмыкнула Мелисса. – Видишь ли, когда время поползет по шву, куча людишек ухнет в разрыв, в наше синее время, и тогда там тоже станет не продохнуть от шума. Летун, да я всей душой за то, чтобы тайный час навсегда остался только нашим, чтобы туда не попал никто, кроме нас пятерых.

– Да, – негромко произнес Джонатан. Сам он об этом раньше так не думал, но ведь это правда: мало того что долгая полночь принесет гибель и разрушения, она еще и откроет тайный час всем вокруг. – Я тоже.

Они повернули на улицу, где жила Джессика, на пять минут раньше назначенного срока.

Она уже ждала их перед домом и, увидев машину, стремглав бросилась к ней и рывком распахнула дверцу даже до того, как автомобиль окончательно остановился. Шлепнувшись на заднее сиденье, она выдохнула:

– Порядок. Поехали.

– Спокойнее, Джесси, – сказал Джонатан. – Мы даже немного опережаем график.

– Мне надо добраться до места раньше, ясно?

Сначала Джонатан не понял, что она имела в виду, но потом сообразил, что так переполошить Джессику мог только один человек.

– Бет?.. – осторожно спросил он.

– Езжай давай!

– Она опять пыталась тебя подловить? – Джонатан покачал головой. – Но это уже не важно, понимаешь? К завтрашнему рассвету уже тысячи людей повидают синее время собственными глазами. Никаких тайн больше не будет!

– Да знаю я все это. – Голос Джессики звучал напряженно, испуганно. – Но нам надо поспешить. Бет в опасности.

Джонатан повел машину по середине улицы.

– Она что, отправилась с малышней по домам с этим дурацким «кошелек или смерть»?

– Куда хуже. Она в Дженксе.

– Что?!

– Она остается ночевать у Касси Флиндерс.

Мелисса схватилась за голову.

– Черт побери…

Глаза Джонатана расширились.

– Но это же прямо возле разрыва!

– Я знаю! – закричала Джессика со слезами в голосе.

– Ребята! – заговорила Мелисса, вскинув голову; ее глаза были закрыты. – Угомонитесь, постарайтесь мысленно не голосить!

Джонатан остановил машину перед очередным светофором, глядя по очереди в обе стороны, потом в зеркало заднего вида, стараясь приглушить кавардак в голове, не думать так громко… но ничего у него не вышло.

– Поверни налево, – неожиданно прошептала Мелисса. – Прямо сейчас, плевать, что красный.

Джонатан резко повернул руль и нажал на акселератор, бросив машину на Керр-стрит.

– Он нас видел. Он знает твою машину… – Мелисса дернулась. – Черт! Это же Сенклер!

Шериф Клэнси Сенклер… Представив себе ухмыляющееся лицо блюстителя закона, Джонатан так вцепился в рулевое колесо, что у него побелели костяшки пальцев. Шериф мог узнать машину Джонатана за милю.

– Куда теперь? – прошипел он.

Мелисса качнула головой.

– Пока не знаю. Я не ощущаю других машин, но он с ними переговаривается.

Джонатан со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. От Сенклера необходимо оторваться, но времени играть в кошки-мышки нет. А вскоре в погоню включится вторая патрульная машина, а потом еще… Полиция города Биксби никогда не проводит операции малыми силами. И к тому времени, когда на город обрушится долгая полночь, Джонатан и его спутницы будут сидеть в наручниках за много миль от стратегической позиции. И будут абсолютно бессильны помочь Бет, равно как и всем прочим.

– Держитесь, – бросил он и вдавил педаль газа в пол, рванув вдоль Керр-стрит.

Несколько секунд спустя в зеркале заднего вида вспыхнули огни мигалки, ночной воздух прорезал вой полицейской сирены.

– О нет! – едва слышно охнула Джессика.

Ну да, вспомнил Джонатан, она ведь попалась в лапы полиции вскоре после того, как переехала в Биксби. Прошла, так сказать, боевое крещение, попавшись в одну из ловушек тайного часа.

– Не беспокойся, Джесси. Мы доберемся до места.

Он снова резко вывернул руль, и машина очутилась на узкой Маллард-роуд, по сторонам которой стояли жилые дома; Джонатан надеялся, что детишки в маскарадных костюмах уже разошлись по домам. К счастью, он десятки раз летал над районом, где жила Джессика, и знал его так, что легко мог бы по памяти нарисовать подробный план здешних улиц. Маллард-роуд, то и дело поворачивая, вела к центру города, там разделялась на два проезда и выводила на скоростное шоссе.

Если удастся добраться до развилки прежде, чем Клэнси Сенклер, вывернув из-за очередного поворота, увидит их, возможно, им удастся удрать.

Шансы – пятьдесят на пятьдесят. А это гораздо лучше, чем ничего.

Они неслись по узкой извилистой улочке, едва не задевая припаркованные по обе ее стороны машины. Джонатан заставлял себя смотреть только вперед, вместо того чтобы то и дело поглядывать в зеркало заднего вида.

Потом вдруг что-то смачно шмякнулось о ветровое стекло, и Джонатан едва не потерял управление. Он резко затормозил, шины взвизгнули, автомобиль выровнялся, и Джонатан снова нажал на газ.

– Что это было? – вскрикнула Джессика.

– Я не… – начал было Джонатан, но тут заметил, что по лобовому стеклу двумя ручейками стекает что-то вязкое и желтоватое.

От встречного ветра ручейки быстро становились шире. К одному из них прилип кусочек чего-то белого, но вскоре его сдуло.

– Детки хулиганят, – констатировала Мелисса. – Надеюсь, Сенклеру от них тоже яиц достанется.

Вдали полыхнула молния, осветив яичные потеки на лобовом стекле.

Они доехали до развилки, и Джонатан повернул налево. Им осталось проехать еще милю до скоростного шоссе, что вело к Дженксу.

– Погоди! Стой! – внезапно закричала Мелисса.

– Что?!

– Давай к обочине, остановись! Те, кого вызвал Клэнси, повернули на эту улицу! Они прямо перед нами!

Джонатан ударил по тормозам, в очередной раз заставив шины взвизгнуть, приткнул машину сразу за «домом на колесах», стоявшим поблизости, заглушил мотор и погасил фары.

– Что это мы делаем? – спросила с заднего сиденья Джессика. – Мы не можем просто сидеть здесь!

– Мы не просто сидим, Джесси! – прошипела Мелисса. – Мы прячемся!

– Все в порядке, Джесси, – сказал Джонатан. – Мы успеем. – Он очень надеялся, что это не пустое обещание.

Он сполз вниз по сиденью, под руль, не выпуская ключа зажигания. И гадал, как быстро сможет завести мотор, если патрульные узнают его машину.

А если они подберутся сзади, выскочить из-за трейлера быстро не удастся…

– Вот они, – прошептала Мелисса, скрючившись на сиденье, чтобы ее было не видно с улицы.

Джонатан услышал, как мимо прошуршали шины. Мигалка у проехавшей мимо машины не была включена, и сирена молчала. Наконец все стихло.

Джонатан испустил вздох облегчения, но, когда он снова уселся на сиденье, его сердце упало.

Несколько дождевых капель уже шлепнулись на лобовое стекло. И пока Джонатан на них таращился, по стеклу застучали новые капли, все чаще и чаще, смывая яичные потеки; сверкнула молния, и водяные брызги вспыхнули, как сотня горящих глаз.

И опять загрохотал гром, на этот раз прямо над головой.

Джонатан посмотрел на часы. Добраться до Дженкса они успевали, но теперь было ясно, что к полуночи будет лить как из ведра.

– Отличная ночка для фейерверка, – сказал он, запуская мотор и трогая машину с места.