Текст книги "Заговор Моцарта"

Автор книги: Скотт Мариани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Бен хотел было спросить, как его звали, но Арно продолжал:

– К тысяча семьсот девяносто четвертому году, в течение трех лет после смерти Моцарта, масонство в Австрии было практически уничтожено. Многих убили – открыто или тайно. Одним из самых распространенных способов убийства было отравление, и именно так было бы удобнее всего убрать человека вроде Моцарта: со знаменитостями приходилось осторожничать. С менее известными людьми церемонились куда меньше – с Густавом Лютце, например.

– Кто это? – спросила Ли.

– Тот самый человек, которому написал Моцарт, – объяснил Арно. – Его собрат по «Милосердию» – так называлась масонская ложа в Вене. Моцарт хотел предупредить Лютце об усиливающейся опасности. Письмо датировано шестнадцатым ноября тысяча семьсот девяносто первого года – возможно, это последнее письмо, написанное композитором. Разумеется, так называемые эксперты считают, что последним сохранившимся письмом является то, которое Моцарт написал четырнадцатого октября жене, отдыхавшей на водах в Бадене. Идиоты! В любом случае до адресата послание не дошло – опоздало.

– Что случилось с Лютце? – спросил Бен.

– Его нашли мертвым двадцатого ноября, всего за две недели до смерти Моцарта. Лютце привязали к столбу и пытали. Выпустили кишки и отрезали язык. Тайная полиция обвинила в убийстве масонов.

– Профессор, я хотел бы вам кое-что показать. – Бен встал и вытащил из кармана пластиковый футляр с компакт-диском. – Не возражаете?

Он обошел стол и вставил диск в дисковод. Компьютер ожил.

– Что это? – спросил Арно.

– То, что видел Оливер в тот вечер, когда его убили, – ответил Бен. – Посмотрите.

Арно в недоумении уставился на экран. Ли осталась сидеть на месте: смотреть видеозапись еще раз ей не хотелось.

Бен наблюдал за профессором, не сводившим глаз с экрана. В зал вытащили жертву, начался жуткий спектакль. Глаза старика расширились, он побледнел и показал дрожащим пальцем на экран. Бен остановил запись до того, как жертве вырезали язык. На застывшей картинке лицо несчастного исказилось от ужаса. Лезвие повисло высоко в воздухе, поблескивая в свете свечей. Арно обмяк в кресле.

– Господи боже! – выдохнул он, вытирая платком пот со лба. – Так значит, это правда!

– Что именно, профессор? – спросила Ли.

Не успел тот ответить, как окно за его спиной взорвалось ливнем осколков и экран компьютера залила кровь.

ГЛАВА 28

В восьмидесяти ярдах от дома Арно снайпер, сидевший в развилке дерева, увидел сквозь оптический прицел, как профессор упал. Переведя винтовку с одиночных выстрелов на автоматический огонь, он дал очередь по окнам кабинета. Осколки стекла и камня брызнули во все стороны. Снайпер улыбнулся.

Успев вытащить диск, Бен перепрыгнул через стол, схватил Ли за руку и заставил лечь на пол. Новая очередь выбила остатки стекол в окне, проделала неровный ряд дырок в письменном столе, разнесла вдребезги компьютер и задела книжный шкаф у дальней стены. Серебряный подсвечник опрокинулся на осколки графина – граппа моментально вспыхнула, струя огня стекла на ковер, и тот загорелся.

Бен и Ли прижались к толстой стене под окном, на них со всех сторон сыпались осколки. Бен вытащил из-за пояса «пара-орднанс» и наугад пальнул в разбитое окно.

Запахло паленым: черный дым наполнял комнату, пламя бежало вверх по дверному косяку.

Обмякший Арно скрючился под столом, по ковру расплывалась лужа крови. Ли подползла к старику, надеясь чем-нибудь помочь – остановить кровь или оттащить его от окна. У нее еще оставалось множество вопросов.

– Профессор, где письмо?

На секунду взгляд старика прояснился, губы беззвучно дрогнули, изо рта потекла кровавая струйка.

Автоматный огонь затих, и Бен осторожно выглянул из окна: никого. Послышались голоса, топот бегущих ног во дворе и потрескивание рации.

Половину комнаты охватило пламя. Пробитые пулями книги на полках загорелись. Дым быстро густел.

Арно закашлялся и хотел что-то сказать, однако издал лишь долгий вздох; голова профессора безвольно откинулась набок.

– Умер, – произнес Бен.

Ли трясла старика.

– Он пытался что-то сказать!

– Ему теперь ничем не поможешь. Пошли!

Сквозь звон в ушах Бен слышал шаги на первом этаже. Преследователи приближались. Он проверил пистолет – в обойме оставалось три патрона.

В дверях полыхал огонь – придется прорываться сквозь пламя. Бен схватил с вешалки пиджак профессора, поставил Ли на ноги и закутал ее в толстую ткань. Прикрывая глаза, он выскочил из кабинета и вытащил за собой девушку.

По лестнице громыхали шаги, и он свернул направо. В конце коридора обнаружился короткий лестничный пролет и новая дверь. Бен примерно знал, где они очутились. По дороге к дому он заметил квадратную башню в центре здания: на каждой стороне были окна со ставнями, выходившие на покатую крышу. Так и есть: винтовая лестница вела наверх, к тяжелой дубовой двери. Они вбежали в башню, и Бен задвинул прочный деревянный засов.

Куда теперь бежать? В дверь уже колотили.

– Туда!

Он показал на закрытые ставнями окна на верхней площадке и помог Ли взобраться по шаткой лесенке. Грянул выстрел, из дубовой двери полетели щепки. Бен распахнул ставни – перед ним лежала крытая красной черепицей крыша. Начинало темнеть. На дрожащих ногах Ли выбралась наружу, и Бен повел ее по гребню. От высоты у девушки закружилась голова, и она избегала смотреть вниз, разглядывая лес на горизонте, за которым садилось солнце.

В окне башни появился мужчина в черной куртке. Из дула короткого автоматического пистолета полыхнуло пламя, пули с визгом ударили по черепице под ногами беглецов. Бен выстрелил в ответ, и мужчина отпрянул.

Сунув пистолет за пояс, Бен взял Ли за руку.

– Доверься мне! – попросил он, глядя ей в глаза, и прыгнул, потянув девушку за собой. Ли невольно вскрикнула.

Падение на полосатый навес выбило из нее дух. Хрупкий алюминиевый каркас, крепивший навес к стене, с треском сломался. Тугое полотнище окутало Бена и Ли и медленно рухнуло на площадку для пикников.

Бен ударился о выложенный из кирпичей очаг, Ли повезло больше: она упала на круглый пластиковый столик, скатилась с него и лишь слегка ободрала руки и колени. Бен с трудом встал, держась за спину и морщась от боли.

Он снова взял Ли за руку, и они побежали через сад. Сзади доносились крики, слышались выстрелы. Продравшись сквозь густые кусты, беглецы очутились в рощице. Они побежали между деревьями, уворачиваясь от бьющих в лицо веток, и перелезли через осыпавшийся участок высокой каменной ограды, за которой обнаружилась старая ферма: поросший густой травой грязный двор, рассыпающиеся деревянные постройки, покрытые зеленым лишайником.

Бен оглянулся: шестеро вооруженных мужчин угрюмо и решительно бежали следом. Стрелять он не стал: в пистолете оставалось всего два патрона. В лучшем случае, удастся уложить двоих, а оказаться безоружным – смертельная ошибка.

Беглецы юркнули в ветхий сарай, заставленный полками и ящиками. Бен схватил грабли и попытался заклинить ими дверь, но было поздно – в щели застряла рука преследователя с зажатым в ней автоматическим пистолетом «скорпион». В сарае раздалась оглушительная очередь. Ли закричала.

Бен схватил с ближайшей полки ржавый пистолет для забивания гвоздей, придавил дулом дергающуюся руку бандита и нажал на спусковой крючок. Пистолет с грохотом выстрелил – руку прибило к косяку четырехдюймовым гвоздем. Брызнула кровь, раздались вопли. Бен вогнал в руку еще три гвоздя. Пальцы разжались, и «скорпион» полетел на землю. Бен подхватил его – магазин пуст, толку от оружия никакого. Он отшвырнул пистолет.

Пули легко прошили тонкие деревянные стенки сарая. Груда ящиков рухнула, открывая дыру в стене, сквозь которую можно было протиснуться. Беглецы пересекли грязный двор и укрылись в амбаре напротив.

Преследователи заметили захлопнувшуюся дверь и осторожно приблизились, держа оружие наготове. Над фермой повисла тяжелая тишина, лишь издалека доносилось воронье карканье.

Внезапно заревел двигатель – звук раздался из амбара.

Стенка разлетелась в щепки, и во двор выехал древний грузовичок. Двое бандитов не успели отбежать и попали под колеса. Остальные бросились в укрытие и открыли огонь по удаляющемуся грузовику, но пули застревали в трех огромных тюках сена в кузове. Один из преследователей выругался и торопливо заговорил что-то в рацию.

Едва не опрокинувшись, грузовичок вылетел со двора фермы на извилистую проселочную дорогу, круто поднимавшуюся в гору. Темнело, фары древнего автомобиля тускло освещали неровную скалу с одной стороны узкой дороги и глубокую пропасть – с другой.

– Этот тарантас быстрее ездить умеет? – спросила Ли, перекрикивая надрывное завывание двигателя.

Бен и так выжал педаль газа до упора, но стрелка указателя на пыльном спидометре не поднималась выше шестидесяти километров в час. В зеркале он увидел именно то, чего и боялся: сзади быстро приближалось зарево от мощных фар – две машины ехали следом.

Ли заметила озабоченное выражение его лица и, открыв свое окно, обернулась. Холодный ветер разметал длинные волосы.

– Это за нами? – спросила она.

Ответом послужили выстрелы. Боковое зеркало разнесло вдребезги.

– По шинам бьют, – сказал Бен. – Подержи-ка руль.

– Ты куда?

– Жми на газ до упора, – велел он и открыл дверцу водителя.

Едва Ли перехватила управление, как Бен вылез из кабины. Ветер ревел в ушах и раздувал одежду. До скалы было рукой подать – фута два, не больше. От каменной поверхности отражался яркий свет фар настигающих машин.

Грузовичок бросало из стороны в сторону, порой занося опасно близко к скале. Наконец Бен уцепился за край кузова и стал подтягиваться.

Три больших круглых тюка сена, восьми футов высотой, были затянуты в черный полиэтилен и удерживались прочными, туго натянутыми веревками. Бен повис на одной руке, а другой выхватил из-за пояса пистолет.

Четыре веревки и всего два патрона. Грузовик качнуло в сторону от скалы, колеса едва не соскользнули в пропасть. На мгновение Бен повис в воздухе – на виду у преследователей. Его ослепили мощные фары. Грянул выстрел, и плечо обожгло болью: пуля прошла сквозь рукав и задела кожу. Бен прижал дуло «пара-орднанса» к ближайшей веревке и, помолившись про себя, спустил курок.

Пистолет дернулся в руке, веревка расползлась, и два дымящихся конца вяло повисли – вот и весь результат.

«Не та веревка!»

Над ухом провизжали пули и пробили железный борт. Бен прижал дуло к другой веревке. Последний патрон. Он выстрелил.

Веревка дернулась, чуть не выбив пистолет из руки. Тюки подпрыгнули, покатились назад и упали на дорогу, отражая красные габаритные огни грузовичка. Три тонны сена полетели навстречу преследователям. Водители в панике ударили по тормозам. Шины взвизгнули, автомобили занесло, но шансов избежать столкновения не оставалось: дорога была слишком узкая. Первая машина с треском врезалась в тюк – во все стороны полетели сено и осколки стекла. Тюк рассыпался, машину понесло боком, и она перевернулась. Вторая налетела на нее сзади, вытолкнув в пропасть. Бен успел заметить, как первая машина, кувыркаясь, летит вниз, а вторая отчаянно тормозит, врезается в скалу и, подпрыгнув, замирает.

Грузовичок мерно шел вперед, тарахтя древним мотором.

ГЛАВА 29

Австрия

Первой заботой Кински было найти безопасное место для Клары. Да где же еще, как не у Хильдегард, – там никто не доберется до его дочери. Теперь можно браться за дело. Если они надеялись его остановить, то им это не удалось.

Несмотря на солидное сложение, полицейский умел двигаться быстро. Когда он целеустремленно шел по коридору, встречные отступали в сторону, будто мелкая рыбешка перед акулой. Выражение его лица было красноречивее слов: когда у Кински такое лицо, с ним шутки плохи. Все уже видели сержанта в подобном состоянии, но сегодня он вообще был вне себя.

Не замедляя шага, Кински ударил плечом в дверь кабинета шефа и без стука ворвался внутрь.

Сотни раз он входил сюда без приглашения, и каждый раз видел одно и то же: сваленные в кучу бумаги и папки, запах вчерашнего кофе от тысячи недопитых чашек, оставленных где попало. И всегда за столом сидел, сгорбившись, поседевший, замотанный шеф. Начальник полиции Шиллер был настолько привычной деталью обстановки, как будто и сам уже стал частью здания. Он всегда здесь сидел и, казалось, будет сидеть вечно.

Ворвавшись в кабинет сегодня, Кински опешил.

За столом шефа сидел худощавый мужчина вполовину младше Шиллера. Явный аккуратист: темные волосы гладко зачесаны назад; на носу – очки в тонкой золотой оправе; костюм отглажен; галстук идеально прямой – полная противоположность Гансу Шиллеру.

В кабинете царил порядок, пахло освежителем воздуха. На столе ни единого листочка, только маленький ноутбук тихонько жужжит в сторонке. На месте переполненного документами ржавого шкафа для бумаг – древнего ободранного чудовища – стоял новехонький шкафчик. Даже окна в кабинете помыли.

– Где Шиллер?

Мужчина поднял глаза и увидел направленный на него суровый взгляд Кински.

– Вы кто? – спросил он.

– Я-то Кински. А вот вы кто и какого черта здесь делаете?

– Меня зовут Гесслер. Для вас – господин начальник полиции Гесслер. В следующий раз, прежде чем ворваться ко мне в кабинет, стучите. Ясно?

Кински промолчал.

– Так что вам от меня нужно?

– Где Шиллер? – вновь повторил Кински.

– Уехал, – ответил Гесслер.

– Куда?

Гесслер резким движением сорвал с переносицы очки и недовольно уставился на Кински.

– Я что, туристическое агентство? Почем я знаю, куда он уехал? Сидит себе где-нибудь на пляже к югу от экватора, потягивает коктейли и пялится на девок. Что еще делать человеку на пенсии?

– Он вышел на пенсию? Я с ним только вчера разговаривал! Он ни словом не обмолвился… Я знал, что он собирается, но…

Гесслер пожал плечами.

– Ему подвернулась возможность, и он ею воспользовался. А теперь, сержант, объясните мне, какого черта вы вломились в мой кабинет. Если сказать нечего, проваливайте отсюда и займитесь чем-нибудь полезным. – Гесслер улыбнулся. – Вопросы есть?

ГЛАВА 30

Где-то в Италии

Они подождали, пока из окон грузовичка не показалось пламя. Краска на дверях вздулась пузырями, над деревьями заклубился черный столб дыма. Тогда они повернулись и ушли с опушки.

Темнело, в воздухе висела холодная сырость. Забинтованная рука Бена сильно болела, хотя пуля всего лишь ободрала кожу – могло быть и хуже.

Они молча шли по безлюдной проселочной дороге. Внизу, в долине, светились окна какого-то здания; чуть дальше дорога уперлась в ворота.

Во время мертвого сезона центр проката лошадей Росси пустовал. Летом супруги Росси сдавали коттеджи в аренду любителям верховой езды, приехавшим отдохнуть в деревне. Появление двух незнакомцев, предложивших наличные за ночлег, стало приятной неожиданностью. Розальба Росси приготовила макароны с томатным соусом, от которого дом наполнился запахами базилика и чеснока. Джино Росси навел порядок в коттедже и включил отопление.

После ужина Бен купил у Джино две бутылки красного вина. Гости распрощались с хозяевами и ушли в свой коттедж – роскошью он не отличался, зато в нем было тепло и уютно. В комнате стояли две односпальные кровати, покрытые лоскутными одеялами, на побеленной стене висело распятие.

Бен заметил, что Ли почти ничего не ела за ужином. Она села на кровать, устало сгорбившись, измотанная и бледная. Бен уселся рядом и налил в стаканы вина. Они помолчали в ожидании расслабляющего действия алкоголя.

– Я больше не могу, – призналась Ли.

Бен мягко обнял ее и притянул к себе. Ли положила голову ему на плечо и придвинулась. Он чувствовал тепло ее тела, биение сердца, прижатое бедро… и внезапно осознал, что гладит Ли по голове, наслаждаясь шелковистостью волос.

Ему вдруг стало неловко.

– Все будет хорошо.

Он отодвинулся, взял бутылку и долил себе вина.

– Откуда они узнали, что мы там? – тихо спросила Ли.

Бен промолчал, но она, похоже, прочитала его мысли.

– Это я виновата, да? Они прослушивали телефон профессора…

– Ты не виновата. Я тоже пытался ему позвонить. Не переживай. Тебе надо отдохнуть.

– Я ведь назвала свое имя! Ты велел мне не высовываться, а я высунулась. Не послушала тебя, и в результате бедного старика убили!

– Не ты же в него стреляла, – ответил Бен.

– Ну, разве что за меня нажали на спусковой крючок. – Ли вздохнула. – Кто эти люди? От них невозможно скрыться! – Она посмотрела на Бена испуганными глазами. – Нас они тоже убьют, да?

Бен успокаивал ее, а сам напряженно размышлял. До дома Арно километров двадцать. Погони не было, Пока они в безопасности. Вот только ненадолго. А что делать дальше? Письма Моцарта у них нет – похожа следы Оливера оборвались.

Интересно, что имел в виду Арно, когда сказал, что письмо вернулось домой? Профессор спрятал его в надежном месте… в каком именно? Где дом письма Моцарта? Может, там, где оно было написано, то есть в Австрии?

В конце концов Ли заснула, все еще сжимая в руках пустой бокал. Бен забрал его, укрыл Ли одеялом и долго смотрел, как вздымается и опадает ее грудь в такт мерному дыханию. Сидя на своей кровати, он допил вторую бутылку и выкурил последнюю сигарету из пачки, В голове царила неразбериха – сплошные вопросы.

Ближе к полуночи Бен вышел на свежий воздух, чтобы прийти в себя. Под ногами похрустывала заиндевевшая трава. Он по привычке посмотрел на небо и нашел Полярную звезду, чтобы определить стороны света.

Напротив стоявших в ряд коттеджей, на другой стороне залитого лунным светом дворика, возвышались хозяйственные постройки: конюшни и хлипкие сараи из гофрированного железа. Пыльное окно одного из сараев светилось, изнутри доносился лязг инструментов. Бен подошел и заглянул в щелку между ржавыми железными листами: в сарае была мастерская, полная сломанных сельскохозяйственных орудий. Курчавый юноша возился под капотом старенького «фиата». Бен вошел в открытую дверь.

– Привет, – сказал он по-итальянски. – Меня зовут Стив.

Юноша обернулся, оказавшись копией Джино Росси, только помоложе – лет девятнадцати-двадцати.

– Сломалась? – кивнул Бен на «фиат».

– Привет, Стив. Я Сандро, – улыбнулся юноша и помахал гаечным ключом. – Свечи зажигания меняю. Решил продать машину и хочу, чтобы проблем с ней не было.

Закрепив свечи, Сандро захлопнул крышку капота, подошел к открытой дверце и завел двигатель. Бен прислушался. Ничего не стучит, глушитель в порядке, сальники на месте, воздух не подсасывает, из выхлопной трубы синий дымок не вьется.

– Сколько ты за нее просишь?

Сандро вытер грязные руки о джинсы.

– Она у меня старушка, конечно, но в хорошей форме. Тысячи полторы, пожалуй.

Бен достал из кармана наличные.

– Прямо сейчас можно забрать?

Машина тихонько выбралась со двора по изрытой колеями подъездной дорожке и свернула на извилистый проселок. Желтый свет фар выхватывал из темноты покосившиеся дорожные знаки.

Идея навестить дом профессора еще раз – и к тому же без оружия – была чревата опасными последствиями. Однако выбора не оставалось. Бен очень жалел, что не выудил из профессора никаких подробностей о местонахождении письма, – вот и еще одна ошибка, не многовато ли их набралось? Стоило ли вообще искать это дурацкое письмо? Что поделать, сейчас приходилось хвататься за любую соломинку…

До виллы Арно Бен добрался к половине первого ночи и притормозил перед аккуратным газончиком у ворот. Возле дома сверкали мигалки полицейских и стояли две пожарные машины.

Чертыхнувшись, Бен прибавил газу, разглядывая виллу. Собственно, от нее ничего не осталось: почерневшая груда щебня, обвалившаяся крыша, похожая на изломанный хребет гигантской туши, разлетевшаяся в вокруг черепица, обгоревшие куски дерева, осколки стекла…

Пожар явно бушевал долго. Пожарные сворачивали свое имущество – спасать тут было нечего.

Бен проехал мимо, размышляя, что делать дальше. Либо пламя распространилось из кабинета по всему дому, либо кто-то намеренно сжег все дотла. Вторая версия более вероятна. Эти люди, кто бы они ни были, тщательно заметали следы. И огонь в таком деле лучший помощник.

Примерно через километр Бен свернул на ухабистую дорожку, которая вела к заброшенной ферме, где они взяли грузовик. Кроме разнесенной в щепки стены амбара, не осталось никаких следов того, что произошло здесь днем.

Бен заглушил двигатель, вышел из машины и немного постоял в темноте. Никого. Он посветил фонариком: с земли подобрали все до единой гильзы. Кровь с косяка сарая, к которому Бен прибил руку преследователя, вытерли, гвозди вытащили, оставив четыре аккуратные дырочки в дереве.

За спиной вдруг послышался шорох, что-то упало. Бен мгновенно обернулся, напрягшись всем телом.

Черная кошка спрыгнула с верхней полки, уронила ржавую жестянку с гвоздями и выскочила сквозь дырку в стене.

Бен прошел через темный двор к обрушившейся каменной ограде, за которой начиналась территория виллы Арно. Он прятался за деревьями, наблюдая, как уезжают пожарные и как полицейские бродят вокруг разгромленного дома. Бен понимал, что напрасно теряет время – здесь ничего не найти.

Он пошел обратно к пролому в ограде, пробираясь между тонкими деревцами. Облако закрыло луну, погрузив лес в темноту.

В куче листьев, наполовину спрятанный за узловатыми корнями дерева, лежал на земле человек, раскидав руки в стороны. Головы не было.

Бен стоял не шелохнувшись, пока вновь не показалась луна. Подойдя поближе, он тронул находку носком ботинка – это был не труп. Избавляясь от улик, бандиты кое-что пропустили.

На земле валялся пиджак профессора Арно. Бен вспомнил, что Ли уронила его, когда они бежали.

Он поднял холодный, отсыревший пиджак и обнаружил в левом внутреннем кармане продолговатый предмет – бумажник.

– Кто здесь? – испуганно спросила она в темноте.

– Не бойся, это я.

Бен закрыл за собой дверь коттеджа.

– Где ты был?

Бен рассказал.

– Ты ездил туда?

– Виллу сожгли дотла. Там ничего не осталось. Но я кое-что нашел. – Он показал ей свою находку. – Бумажник профессора.

Ли села в кровати. Бен включил свет и сел рядом с ней. Она сонно смахнула с лица прядку черных волос.

– Где ты его нашел?

– Там, где ты бросила пиджак, – в лесу.

Он открыл тонкий бумажник из телячьей кожи.

– Здесь почти ничего нет. Библиотечный абонемент, просроченный. Старые билеты в кино. Пятнадцать евро наличными. И вот еще…

Ли взяла у него бумажку и озадаченно покрутила в руках.

– Что это?

– Квитанция.

– Музей Висконти в Милане, – прочитала она стершиеся буквы.

– Что еще за музей? – спросил Бен.

Ли покачала головой.

– Квитанция удостоверяет, что Арно подарил что-то музею, – сказал Бен. – Что именно, не сказано, но стоит дата – январь прошлого года, всего через несколько дней после смерти Оливера.

Ли посмотрела на Бена.

– Ты думаешь…

– Что письмо в Милане? Не знаю, – ответил он. – Скоро выясним. Поспи немного. В пять поедем.