Текст книги "Заговор Моцарта"

Автор книги: Скотт Мариани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 39

На следующее утро

Австрия, Амштеттен

Бен долго искал нужный адрес под ледяным дождем. Наконец он оказался перед невзрачным зданием, ничем не выделявшимся среди других таких же домов на извилистой улочке, в десяти минутах ходьбы от железнодорожной станции Амштеттен.

В ответ на стук в дверь в доме залаяли собаки. Подождав немного, Бен снова постучал. Послышались шаги, и за рифленым стеклом дверей показался силуэт. На крыльцо вышел мужчина: полный, с усталыми глазами, пухлыми щеками и растрепанной седой шевелюрой. Из коридора потянуло запахами кухни и мокрой собачьей шерсти.

– Герр Майер?

– Да. А вы кто? – Майер подозрительно прищурился.

Прикрыв большую часть документа пальцами, Бен помахал полицейским удостоверением, которое стянул из кармана Кински, и торопливо убрал его, как только Майер увидел слово «полиция».

– Следователь Гюнтер Фишбаум, – представился Бен, стараясь принять максимально официальный вид.

Майер медленно кивнул и вдруг насторожился.

– Вы не австриец.

– Долго жил за границей, – соврал Бен.

– Что вы хотели?

– Я насчет вашего сына, Фридриха.

– Фред умер, – мрачно ответил Майер.

– Я знаю. Простите, но я хотел бы задать пару вопросов.

– Фред умер почти год назад. Покончил жизнь самоубийством. Какие еще могут быть вопросы?

– Я не отниму у вас много времени. Позвольте войти?

Майер промолчал. Где-то в доме открылась дверь, к Майеру подошла тощая женщина.

– Was ist los?[5]5
  Что случилось? (нем.)


[Закрыть] – встревоженно спросила она.

– Polizei,[6]6
  Полиция (нем.)


[Закрыть] – ответил Майер, не оглядываясь.

– Могу я войти? – повторил Бен.

– Это что, уголовное расследование? – спросил Майер. – Мой сын что-то натворил?

– Нет, ничего он не натворил.

– Тогда я не обязан впускать вас в дом.

– Верно, тем не менее я был бы вам благодарен, если впустите.

– Хватит с нас допросов! – закричала женщина. – Мы и так уже настрадались!

– Уходите, – тихо сказал Майер. – Мы больше не хотим говорить о Фреде. Наш сын умер. Оставьте нас в покое.

Бен кивнул.

– Я понимаю. Извините, что побеспокоил.

Он повернулся, чтобы уйти. Тяжелые капли дождя падали с неба и холодили кожу.

Билеты! Два билета в оперу. Один для Фреда, а второй? Для Оливера? Сомнительно. Зачем бы Оливер отдал Фреду оба билета? Он бы свой себе оставил. К тому же не в характере Оливера ходить в оперный театр с мужчиной. Оливер везде ходил с девушками, желательно хорошенькими. Да и Фред вряд ли пошел бы с другом. Тогда кому предназначался второй билет?

Остановившись на последней ступеньке крыльца, Бен обернулся. Майер настороженно наблюдал за ним из-за полузакрытой двери.

– Еще один вопрос. Всего один вопрос, и я уйду.

– Какой? – Майер чуть приоткрыл дверь.

– У Фреда ведь была девушка, верно?

– Что случилось? Ей грозят неприятности?

Бен задумался на мгновение.

– Возможно, но я мог бы ей помочь.

Это был последний шанс: если сейчас Майер захлопнет дверь, то след оборвется. Бен невольно занервничал.

Майер молча смотрел на него. Бен ждал, не обращая внимания на холодный дождь, льющий за шиворот.

– В последнее время она нам не звонит, – наконец сказал Майер.

– Где ее найти?

До интернет-кафе Бен доехал на такси. Внутри было тихо, чистенько и почти безлюдно. На длинной стойке из нержавеющей стали стояли кассовый аппарат и эспрессо-машина. В стеклянной витрине лежали пирожные и пончики. На стенах висели в рамках рекламные плакаты фильмов: «Тринадцать друзей Оушена», «Ультиматум Борна», «Лабиринт Фавна» и «Изгой». Заметив последний, Бен ухмыльнулся. В дальнем конце парочка подростков, хихикая, печатала что-то на клавиатуре. Играла негромкая музыка – современная классика.

За стойкой, уткнувшись в книгу, сидела на высоком табурете девушка: симпатичная, пухленькая, на вид лет двадцати. Рыжеватые волосы были аккуратно собраны под белой шапочкой на макушке.

Когда Бен подошел, девушка отложила книгу и, улыбнувшись, затараторила по-немецки.

На этот раз Бен не стал показывать удостоверение полицейского, а просто сказал:

– Я ищу Кристу Флейг.

– Это я, – удивленно ответила девушка. – Чем могу помочь?

– Я друг Оливера Ллуэллина.

Он внимательно наблюдал за ее реакцией.

Кристу слегка передернуло. Она опустила взгляд, лицо исказила болезненная гримаса. Бену стало неловко, что он напоминает ей о таких неприятных вещах.

– Это имеет отношение к Фреду?

Бен кивнул.

– Боюсь, что да. Мы можем поговорить?

– Конечно. Правда, я не знаю, о чем тут говорить.

– Чашечку кофе можно?

Криста подала Бену кофе и заодно налила себе.

– Так о чем вы хотите поговорить? – спросила она. – Как вас зовут, кстати?

– Бен.

– Что вы хотите узнать, Бен?

– Фред и Оливер дружили?

– Вам кажется, что в этой истории что-то не так, верно?

Бен посмотрел на нее. Умная девочка. Он решил ей довериться.

– Верно.

Она вздохнула – с грустью и облегчением. На ее лице отразился беспомощный гнев.

– Я тоже думаю, что дело нечисто. Хотя, похоже, все остальные считают иначе.

– Не все, но сейчас я пока не могу говорить об этом, – ответил Бен. – Мне нужна ваша помощь. Я отниму у вас не больше десяти минут.

Криста кивнула.

– Конечно, я расскажу, что знаю. Их нельзя назвать друзьями… так, знакомые. Встретились на какой-то студенческой вечеринке. Меня там не было. Фред сказал, что познакомился с одним веселым англичанином, пианистом. Фред тоже был пианистом.

– Я знаю, – сказал Бен.

– Музыканты всегда болтают друг с другом, – продолжала Криста. – Фред обожал музыку. Для него это был язык самовыражения. Он говорил, что Оливер тоже любил музыку.

– Это верно.

– Они мгновенно поладили и разговаривали часами.

– Вы с Фредом не жили вместе?

Она покачала головой.

– Нет, я здесь менеджер, работаю целыми сутками. Фред снимал дешевую квартирку в Вене. Мы откладывали деньги, чтобы пожениться, когда он закончит консерваторию.

– Простите, что заставляю вас вспоминать…

Криста всхлипнула и вытерла слезинку.

– Да нет, ничего. Если дело было нечисто, то люди должны об этом знать. Я должна об этом знать.

– Вам известно что-нибудь о билетах в оперу? – спросил Бен. – У Фреда нашли два билета на «Макбет». Вы собирались пойти вдвоем?

– Да. Он очень радовался. Фреду никогда не хватило бы денег такие билеты купить. Он обожал Верди и не мог дождаться премьеры. – Лицо Кристы потемнело, она смотрела перед собой невидящим взглядом. – Разве он мог наложить на себя руки? Что за бред! Я всегда говорила, что это чушь собачья, но меня никто не слушал. Думали, что я истеричка с заскоками, не могу посмотреть правде в глаза и смириться с тем, что мой парень повесился, не желаю видеть то, что есть на самом деле. Посоветовали к психиатру сходить. А родители Фреда просто смирились. Не понимаю, ну как они могли?

– Люди обычно выбирают путь наименьшего сопротивления, – пожал плечами Бен. – Куда легче поверить, что человек наложил на себя руки, чем искать убийцу.

– А вы ищете убийцу?

– Да.

– И что вы с ним сделаете, когда найдете?

Вместо ответа Бен спросил:

– Билеты Фреду дал Оливер?

Криста кивнула.

– Расскажите поподробнее.

– Подробностей я не знаю. Фред время от времени подрабатывал в разных местах. В основном в барах, ресторанах – везде, где есть пианино. Выступал с небольшими концертами классической музыки – в узком кругу. Он очень хорошо играл и имел прекрасную репутацию. Однажды ему предложили сыграть на вечеринке на какой-то загородной вилле. Там собиралось изысканное общество – все только в смокингах. С Оливером Фред познакомился за неделю до того выступления. Услышав о нем, Оливер поначалу не проявил особого интереса, просто поздравил, молодец, мол, и все такое – как музыканты обычно говорят друг другу, если не завидуют. – Криста помолчала. – А потом, ночью, Оливер вдруг позвонил Фреду. Сказал, что подумал над его словами и кое-что выяснил. Его внезапно очень заинтересовало предстоящее выступление.

Бен внимательно слушал.

– Оливер принялся расспрашивать все в подробностях, – продолжала Криста. – Хотел пойти вместе с Фредом.

– Зачем?

– Не знаю. Фред объяснил ему, что не сможет достать приглашение: вечер только для своих. Политики там всякие и прочие большие шишки. Везде будет охрана.

– Не пойму, зачем Оливер туда рвался, – заметил Бен. – Такие люди не в его вкусе.

– Со слов Фреда я поняла, что Оливера интересовали не столько гости, сколько сам дом. Он в основном про виллу расспрашивал.

– А дом-то ему зачем понадобился?

– Не знаю, – повторила Криста. – Оливер говорил, что какие-то материалы собирает.

– Больше он ничего не сказал?

– Если и сказал, то Фред мне об этом не говорил.

– Ладно, не важно, продолжайте.

– Когда Оливер позвонил среди ночи, он сделал Фреду странное предложение. Сказал, что может достать билеты в ложу на двоих в Венском оперном театре – на премьеру «Макбета», где будет выступать его сестра. Последняя ложа, последние билеты. Стоят целое состояние. Но Оливер поставил условие.

– Предложил Фреду поменяться? – догадался Бен. – Играть вместо него на вечеринке?

Криста кивнула.

– Фред согласился?

– Ему очень не хотелось отказываться от возможности подзаработать, да и сама идея была сумасшедшая. Но Оливер не шутил, даже оплату за выступление предлагал отдать, а Фреду очень хотелось получить билеты. Оливер был хороший пианист: Фред знал, что выступление пройдет прекрасно и его репутация не пострадает. Вот он и согласился.

– И Оливер выступил на вечеринке?

– А про это вам лучше знать, – ответила Криста. – Судя по тому, что писали в газетах, Оливер в тот вечер развлекался где-то в другом месте. Напился вдребезги с какой-то дамой и утонул в озере.

– Значит, Оливер и Фред оба умерли в ту самую ночь, когда состоялась вечеринка?

Криста вздохнула.

– Да, в ту самую ночь.

– Где именно предложили выступить Фреду?

– Не знаю точно. Очень роскошная вилла, настоящий дворец, недалеко от Вены. Принадлежит какому-то аристократу из старинного венского рода.

– Вы не знаете, как его зовут?

Она кивнула.

– Знаю. Фон Адлер. Граф фон Адлер.

ГЛАВА 40

В тот же день

Словения

Клара аккуратно написала правильный ответ на вопрос номер десять и вложила тетрадку в учебник математики. Калькулятора у матушки Хильдегард не было, но девочка и без него хорошо считала.

Оставив учебник на столе, она слезла с жесткого стула и прошлась по кабинету настоятельницы в поисках какого-нибудь занятия. На полках стояли книги в кожаных переплетах. Большинство из них были религиозные и Клару не слишком привлекали. В шкафу валялась парочка потрепанных головоломок, но их она уже собирала. И вообще, головоломки для малышни, а Клара не маленькая. К тому же у Папы Римского все равно левый глаз потерялся.

Девочка посмотрела в окно, на высившиеся в отдалении горы. В монастыре жить здорово, замечательные каникулы получились, вот только бы еще папа приезжал почаще. Монахини Клару не обижали, и с Ли тоже весело было, но девочка скучала по подружкам, по школе, а больше всего по своей няне Хельге, которая буквально стала ей старшей сестрой. Если бы папа женился на Хельге, то у них была бы настоящая семья.

На столе матери Хильдегард стоял старый телефон – единственный на весь монастырь. Клара в жизни не видела такого аппарата: тяжелый, черный, со смешной трубкой наверху, от которой шел витой шнур. Самым странным был диск с дырочками. Из старых фильмов Клара знала, что нужно просунуть палец в дырочку и повернуть диск, чтобы набрать номер. Тонкие пальчики легко вошли в дырки. Интересно, смог бы отец набрать номер? У него такие большие и толстые пальцы…

Невозможно себе представить, что люди когда-то пользовались подобными штуками постоянно. Клара набрала 1-2-3-4-5, зачарованно наблюдая, как каждый раз диск с тихим шуршанием возвращался на место.

Внезапно девочку осенило. Ей захотелось поговорить с Хельгой, рассказать о своей новой подруге Ли – знаменитой певице, которая выпускает компакт-диски и поет по телевизору.

Клара оглянулась. Из церкви доносилось пение. Она ведь всего на минутку позвонит, никто не станет из-за этого ругаться.

Девочка подняла тяжелую трубку и набрала код Австрии, затем номер телефона. Услышав голос подруги, Клара обрадовалась.

– Хельга, это я!

Ли потягивала кофе, глядя в огонь и наслаждаясь уютом. Бен уехал меньше восемнадцати часов назад. Расставаясь, они едва парой слов перекинулись, а Ли так много хотелось ему сказать. Она обманывала себя, думая, что разлюбила его. В последние дни ей стало казаться, что она никогда не переставала его любить. Вот только раньше она вела себя как эгоистка и теперь очень об этом жалела. Сама ведь начала целоваться, а потом оттолкнула. Нечестно играть на его чувствах.

Раздался скрип открывающейся двери – на пороге стояла Клара.

– Привет, можно зайти?

Девочка села на стул и принялась болтать ногами.

– Чем ты сегодня занималась? – спросила Ли.

– Да так, всякой всячиной. Матушка Хильдегард дала мне задание по математике. – Клара решила не упоминать о пятнадцатиминутном телефонном разговоре с Хельгой. – Потом я помогала сестре Агнесе кормить поросят и собирать яйца. Теперь я тоже одного хочу.

– Кого?

– Поросенка. Правда, в Вене вряд ли можно держать поросят.

– Знаешь, они не всегда такие маленькие и забавные. Очень скоро у тебя в доме будет жить огромный грязный свинтус.

Клара усмехнулась.

– У меня уже живет один – мой папочка.

– Клара, нехорошо так говорить! – упрекнула Ли, не удержавшись от смеха.

– Ли?

– Что?

– Можно посмотреть медальон?

– Конечно.

Ли сняла с шеи тонкую золотую цепочку и передала Кларе сверкающий медальон.

– Красивый!

Девочка повернула украшение, с восхищением разглядывая выгравированные на нем инициалы Ли. Увидев застежку сбоку, Клара нажала на нее, и медальон открылся с легким щелчком. Внутри обнаружились две крохотные фотографии.

– Кто это? – спросила Клара.

Ли наклонилась к ней и показала:

– Двое на этой стороне – мои родители.

– Ваша мама красивая, – сказала девочка и перевела взгляд на вторую фотографию. – А этот мужчина похож на вас.

Ли кивнула.

– Это мой брат Оливер.

– Где они живут?

– На небесах, – ответила Ли после паузы.

Клара поняла, что имелось в виду.

– Они все на небесах?

– Да. Из моей семьи осталась я одна.

– Моя мама тоже на небесах. Как вы думаете, она знает вашего брата и родителей?

Ли грустно улыбнулась детскому представлению о смерти.

– Они там все друг друга хорошо знают.

– А что они делают на небесах?

– Наверное, играют и веселятся.

– Здорово. Я тоже люблю играть.

– Тогда поиграем?

Клара с восторгом согласилась.

– Давайте пойдем на улицу и будем играть в игру, которой Бен научил меня и Макса.

Ли обрадовалась возможности отвлечься от грустных мыслей и выбраться из домика. Она надела сапоги и теплую куртку и пошла с девочкой на улицу. На чистейшем голубом небе сияло солнце, отражаясь от покрытых снегом гор. Ли и Клара пошли через двор к главному зданию монастыря. Макс обожал снег и кувыркался в нем, взбивая снежные вихри. Из маленькой каменной церкви доносилось пение монахинь – Ли узнала одно из произведений Палестрино.

– Сначала ваша очередь прятаться, – сказала Клара. – Посмотрим, помнит ли Макс, как играть.

Ли забежала за угол дровяного сарая и спряталась за декоративным кустиком. Она слышала, как Клара досчитала до десяти и приказала Максу:

– Макс, найди Ли! Где Ли?

Макс мгновенно понял команду и, примчавшись к Ли, лизнул ее в лицо. Она потрепала мохнатую голову.

Мелодичные звуки хорового пения вдруг заглушил громкий рокот. Ли посмотрела вверх, прикрывая глаза от солнца: над монастырем зависли два вертолета.

– Наверное, кто-то попал в беду в горах, – сказала Ли.

Рокот двигателей становился все громче – вертолеты надвигались, причем на спасательные они не походили: покрашены в черный цвет и без опознавательных знаков. Что им здесь понадобилось?

Клара тоже посмотрела на вертолеты, потом пожала плечами.

– Моя очередь прятаться! Держите Макса за ошейник и считайте до двадцати.

Девочка убежала. Ли не спускала глаз с черных машин в воздухе, считая про себя: «Восемь, девять, десять, одиннадцать…»

Вертолеты кружили над монастырем, постепенно снижаясь, заглушая хоровое пение монахинь.

Они уже совсем близко.

Ли вздрогнула от нехорошего предчувствия. «Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… Хватит!»

– Клара! – закричала она. – Иди сюда!

Девочка не услышала и продолжала бежать. Макс изо всех сил рвался из рук Ли. Грохот стал оглушительным – вертолеты снизились до высоты в сто футов, исчезнув за крышей монастыря. Они приземлялись.

Что-то не так. Происходило нечто ужасное. Ли отпустила Макса, и тот кинулся вслед за Кларой, которая скрылась за одной из монастырских построек.

Клара бежала, считая на ходу. Вот-вот появится летящий со всех ног Макс. Она оглянулась – и ахнула, ударившись обо что-то твердое. Отлетев, девочка упала в снег.

На нее смотрел сверху вниз высокий незнакомец – холодным взглядом и без улыбки.

ГЛАВА 41

Вена

По небу неслись черные тучи, дул ледяной ветер. Бен купил в киоске газету и принялся читать ее, привалившись к стене на углу Банкгассе и Левелштрассе, напротив Бургтеатра. В потоке машин появился «мерседес» и притормозил на секунду. Бен сел, и Кински тут же прибавил скорость.

– Забери обратно, пригодится.

Бен кинул на колени полицейского его удостоверение.

– Ах ты мерзавец! Я его обыскался!

– Нашел, что требуется? – спросил Бен.

Кински кивнул.

– Синяя сумка на заднем сиденье.

Бен обернулся и увидел черную «ауди-куаттро» – на три машины позади «мерседеса».

– За нами хвост!

– А ты глазастый. Все в порядке, это мои ребята.

– Что ты им рассказал?

– Не более того, что необходимо, – заверил Кински.

Бен кивнул и забрал с заднего сиденья маленькую сумку. Внутри лежали пять одинаковых картонных коробочек шести дюймов в длину и четырех в ширину. На верхней крышке стояла марка «Федерал», на боковой стороне – надпись: «Патроны центрального боя для автоматического пистолета, 45-й калибр, пуля с цельнометаллической оболочкой, вес 230 гран».

Открыв одну, Бен увидел красную пластиковую упаковку с полудюймовыми дырочками – по пять штук в десять рядов, в каждой – блестящий патрон. Пятьдесят патронов в коробке, всего двести пятьдесят штук. Неплохо.

– Сколько с меня?

– Нисколько. Расскажи лучше, как съездил.

Бен достал из рюкзака «пара-орднанс» и, вытащив из него пустую обойму, положил пистолет на колени.

– Прекрасно съездил.

– Выяснил что-нибудь? – поинтересовался Кински.

– Абсолютно все.

Бен быстро пересказал свой разговор с Кристой. Полицейский внимательно слушал, сосредоточенно хмурясь и лавируя в бешеном потоке транспорта.

– Зачем Оливеру понадобилось проникать в дом?

– Сейчас объясню. Криста работает в интернет-кафе. После разговора с ней я полазил в Интернете, перепроверил факты и кое-что нашел. Все сходится. Помнишь, я спрашивал тебя, что такое Адлер?

Кински кивнул.

– Это и есть ключ: не код, как мы подумали, а имя – фон Адлер. Граф фон Адлер.

– Да, слышал о таком.

– А как насчет Кролла?

Кински покачал головой.

– Тот же самый человек, – сказал Бен. – Я выяснил, что Виктор Кролл возглавлял австрийскую тайную полицию с тысяча семьсот восемьдесят восьмого по тысяча семьсот девяносто шестой. За услуги короне император Иосиф II наградил его поместьем и титулом. Кролл стал графом Адлером и получил огромную виллу и земли в окрестностях Вены.

– Это та самая вилла?

– Та самая. Фон Адлеры с тех пор так и живут в ней. Нынешний граф фон Адлер – прапраправнук Виктора Кролла. Есть и еще кое-что, о чем официальная история умалчивает.

– То есть?

– Некоторые обстоятельства не описаны в учебниках истории, потому что письмо, найденное Ричардом Ллуэллином, так и не дошло до историков. Фон Адлер и есть тот самый орел, упомянутый в письме. Профессор Арно говорил, что начальник тайной полиции был одновременно магистром ордена Ра и так называемые «услуги короне» большей частью состояли в уничтожении масонов. А свою виллу фон Адлер использовал в качестве штаба.

– И что дальше?

– А дальше то, что они все еще здесь, Маркус. Оливер их обнаружил.

Кински задумался.

– Значит, Оливер знал об этом?

– Оливер знал половину правды – понял, что налицо связь с обстоятельствами смерти Моцарта, которые он исследовал. Понятия не имею, что именно он ожидал найти на этой вилле. Возможно, надеялся открыть нечто неизвестное историкам. Он и не догадывался, куда попал на самом деле, и случайно стал свидетелем убийства.

– Тогда понятно, почему Майер умер в ту же ночь, – заметил Кински.

Бен кивнул.

– Именно он должен был играть на вечеринке. Когда Оливер сбежал, нашли адрес студенческой квартиры Майера, отправились туда и сразу поняли, что взяли не того, кого нужно. Под дулом пистолета тот наверняка мгновенно выдал Оливера – вероятно, Майеру пообещали оставить его в живых, если он признается.

Кински помрачнел.

– Эти ублюдки все равно убили его, чтобы не болтал. А потом поехали за Оливером.

– Людей у них хватает – скорее всего, за Оливером послали других, чтобы ускорить дело.

Кински нахмурился.

– Погоди. Откуда они узнали…

– Где найти Оливера? Через банк данных полиции. Не забывай, что у них все схвачено. Оливер иностранец, ему пришлось показать паспорт, чтобы получить номер в гостинице. Его нетрудно было вычислить: вряд ли в Вене нашлось много Оливеров Ллуэллинов.

Кински неразборчиво проворчал, соглашаясь.

– Оливеру едва хватило времени, чтобы переписать видеофайл на компакт-диск и отправить посылку единственному человеку, которому он мог доверять, – продолжал Бен. – Потом его настигли. Отвезли на берег озера и, скорее всего, заставили выйти на лед, который разбили выстрелами. У Оливера не было ни единого шанса на спасение.

Бен взял толстый блестящий патрон из коробки и вложил в обойму. С легким щелчком патрон встал на место.

– И что нам делать? – спросил Кински.

Бен вложил второй патрон.

– Я знаю, где находится вилла, и все сделаю сам. Теперь наши пути расходятся.

– Где эта вилла?

– Не важно, я сам разберусь. Потом в газетах обо всем прочитаешь.

– Тебе понадобится моя помощь.

Бен вложил третий патрон.

– Не понадобится. Маркус, я работаю в одиночку.

– Ты и в самом деле чокнутый.

– Нет, сейчас я вполне нормальный, по-настоящему чокнутым ты меня еще не видел.

Бен вставил в магазин четвертый патрон. Движение на дороге было оживленное. На перекрестке Кински включил индикатор поворота и все время поглядывал то в зеркало, то на дорогу, сосредоточившись на вождении.

– Я тебе верю, – сказал он.

Бен молча взял пятый патрон из коробки и вложил его в магазин.

Ни один из них не заметил темно-синий фургон – массивный, бронированный, без опознавательных знаков. Когда «мерседес» повернул, фургон вылетел на красный свет. Загудели сигналы машин. Кински увидел опасность на полсекунды позже Бена и ударил по тормозам, но опоздал.

На скорости пятидесяти миль в час фургон ударил «мерседес» в бок, разломив его пополам.