Текст книги "Обманы Локки Ламоры"

Автор книги: Скотт Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

На этот раз Бенжавьер проявил большую ловкость и поймал брошенный ключ.

– А теперь хватит вопросов. Сейчас я выкручу тебе ухо и вытащу на улицу, ты же делай вид, что напуган до изумления, понял? Как только мы выйдем из поля зрения охраны, я тебя отпущу. Если тебе дорога жизнь, ты помчишься со всех ног в гостиницу, переоденешься и уберешься из города ко всем чертям. Отправляйся в Талишем или Ашмер. Жизнь там дешевая, этих денег тебе хватит на целый год безбедного существования. А после что-нибудь придумаешь.

– Но я не…

– Или мы сейчас же выходим, – надавил Локки, – или я оставляю тебя здесь умирать. Решайся… а четкое понимание ситуации – это роскошь, которую ты сейчас не можешь себе позволить.

Двумя секундами позже Локки вытащил пленника в зал отдыха. Он держал его за ухо той особой, весьма болезненной хваткой, которая хорошо известна любой «желтой куртке» в городе. Бенжавьер весьма убедительно подвывал и молил сохранить ему жизнь. Трое стражников проводили их равнодушными взглядами.

– Скоро вернусь, – бросил Локки. – Мастер Мераджио поручил мне сказать пару слов этому мерзавцу… так сказать, наедине.

– Помогите! – вопил официант. – Не отдавайте меня ему! Он же меня искалечит. Прошу вас…

Ответом ему был дружный смех. Хотя, пожалуй, тот охранник, который согласился принять взятку, выглядел не столь веселым, как его товарищи. Локки протащил свою жертву по улице, свернул за угол и оттолкнул Бенжавьера от себя.

– Давай, парень! Времени у тебя не то чтобы много, но и не в обрез. Думаю, пройдет минут двадцать, прежде чем в банке разберутся, какого дурака сваляли. И вот тогда за тобой отправят весьма приличную погоню. Так что не стой истуканом… беги, хрен тебе в душу!

Несколько мгновений Бенжавьер стоял неподвижно, разглядывая Локки и бессмысленно мотая головой, затем подхватился и побежал в «Гостеприимный уголок». Глядя ему вслед, Локки теребил кончики своих накладных усов, затем развернулся и исчез, смешавшись с толпой. Он шел по улице, нещадно потея на жарком каморрском солнце, но с губ Благородного Подонка не сходила довольная улыбка.

Он спешил в южную часть города, за Серебристую рощу, неподалеку от которой находился дорогой магазин мужских товаров. Здесь же располагался целый квартал черных алхимиков, куда Локки заходил крайне редко. Имелся шанс, что тамошние обитатели его не узнают. Ему надо было срочно приобрести растворитель для клея, чтобы избавиться от ненужных более усов, а также восстановитель цвета волос. Как только с этим будет покончено, Лукас Фервит снова возродится к жизни, готовый нанести визит супругам Сальвара и облегчить их семейный кошелек еще на несколько тысяч крон.

Глава 14. Три приглашения

1

– О, вот и вы, Лукас! – донья София с очаровательной улыбкой встретила гостя у порога своего особняка. В теплом желтоватом свете, падающем из открытой двери, его фигура четко обрисовывалась на фоне ночного неба. Стоял теплый летний вечер, время перевалило за одиннадцать. Мосле посещения банка Мераджио Локки большую часть дня провел в укрытии, однако отправил с посыльным сообщение для супругов Сальвара, что Лукас Фервит имеет честь нанести им поздний визит. – Вас так долго не было! Мы получили записку Грауманна, но все равно уже начали волноваться за наше совместное предприятие… и за вас, конечно. Как вы себя чувствуете?

– Для меня большая радость снова видеть вас, донья Сальвара. О да, со мной все в порядке, благодарю за беспокойство. Всю минувшую неделю мне пришлось общаться с крайне неприятными личностями, улаживая наши дела. Но в конечном итоге все утряслось. Один корабль уже стоит с грузом, он готов к отплытию. Мы можем отправиться в путешествие не позднее следующей недели. Второе судно тоже фактически у нас в руках.

– Прекрасно, прекрасно… Входите же, пожалуйста, не стойте на пороге, будто посыльный из лавки! Будь добр, Конте, принеси чего-нибудь освежающего… О, знаю – тех самых апельсинов из моей новой партии. Мы будем в закрытой гостиной.

– Конечно, м'леди, – Конте смерил Локки пристальным взглядом и неохотно выдавил улыбку. – Надеюсь, мастер Фервит, сегодняшний вечер застал вас в добром здравии?

– О, вполне. Благодарю вас, Конте.

– Чудесно. Я буду через минуту.

Как правило, во всех каморрских особняках имелись две гостиных на первом этаже. В одной из них, так называемой «дежурной», принимали малознакомых гостей и устраивали различные официальные мероприятия. Эти комнаты блистали безликой роскошью и безукоризненной чистотой – здесь можно было есть прямо с ковра. В противоположность им, «закрытые» гостиные служили для приема близких друзей и доверенных лиц. Это было место, где хозяева особняка могли расслабиться и отдохнуть в соответствии со своими привычками. Убранство комнат тут было менее формальным, отражая индивидуальные вкусы обитателей дома.

В закрытой гостиной супругов Сальвара располагалось четыре глубоких кожаных кресла, своими высокими спинками производящих впечатление неких тронов. Вместо маленьких столиков, обычно помещавшихся возле подлокотников, стояли четыре деревца в горшках. Каждое из них едва возвышалось над спинкой своего кресла. От листьев исходил тонкий запах кардамона, пропитавший всю гостиную.

Локки внимательно осмотрел деревца. Выяснилось, что это не молодые побеги, а вполне зрелые растения – уменьшенные копии своих диких собратьев. Их листья были размером с ноготь на большом пальце Локки, стволы – не толще мужского предплечья, а к концам и вовсе сужались до толщины пальца. В кроне каждого дерева имелась небольшая полочка, заменявшая столик, тут же, между ветвей, свисал алхимический фонарь. Очень удобно и необычно. Легким прикосновением донья София оживила фонари, и комната наполнилась янтарным светом и сложным переплетением зеленоватых теней. На стенах появился фантастический рисунок, который одновременно приковывал внимание и успокаивал.

– Ваши творения, донья София? – Локки пробежался пальцами по листве ближайшего деревца. – Даже мне, знакомому с трудами Мастеров Культивации, они кажутся чудом. Мы-то больше занимаемся рутиной – почвы, урожаи…

– Благодарю вас, Лукас. Присаживайтесь, пожалуйста. Выращивание миниатюрных растений – это весьма древнее искусство, от которого я получаю особое удовольствие. Для меня это своего рода увлечение, но, как видите, мы извлекаем из него еще и практическую пользу. Однако, вижу, нам есть что обсудить и помимо моих деревьев. Ваш новый костюм по каморрской моде – просто чудо, мастер Фервит!

– Ах, вот вы о чем! За это нужно благодарить одного из здешних портных – он предложил такую цену, что я просто не смог устоять. Вышло тем более удачно, что, похоже, мне придется задержаться в Каморре.

– Это просто замечательно!

– Безусловно, – поддержал ее дон Сальвара. Он вошел в комнату, на ходу застегивая пуговицы на манжетах своего камзола. – Поверьте, это намного лучше вашего черного вадранского кафтана. Нет, может быть, он вполне уместен на севере, но здесь, у нас, так и кажется, что владелец подобного наряда решил покончить жизнь самоубийством. Ладно, Лукас, введите меня в курс дела. Каково состояние наших вложений?

– Нам удалось заполучить один галеон вместе с командой и подходящим грузом, – сообщил Локки. – Я лично в течение нескольких дней наблюдал за его погрузкой. Он будет готов отплыть на следующей неделе. И у меня есть обнадеживающая информация относительно второго судна. Надеюсь, что с ним тоже не выйдет задержки.

– Обнадеживающая информация? – переспросила София. – Это не то же самое, что «положительное решение», верно? Или я ошибаюсь?

– Увы, нет, уважаемая дона София, – Локки вздохнул и напустил на себя пристыженный вид. – Есть одно «но»… Видите ли, капитану второго корабля поступило альтернативное предложение – перевозка особого груза в Балинель. Это весьма долгое путешествие, но и оплата за него будет высока. Тем не менее меня не оставляет надежда, что капитана удастся склонить к сотрудничеству с нами.

– Полагаю, для этого понадобится еще несколько тысяч крон? – проговорил дон Сальвара, усаживаясь подле супруги.

– Боюсь, что именно так, мой дорогой компаньон.

– Хм-м… Что ж, мы еще вернемся к этому вопросу. А вот и Конте! Мне не терпится похвастаться новыми достижениями моей жены.

Конте принес три серебряные вазочки на медном подносе. В каждой из них лежало по половинке апельсина, уже разделенного на дольки, и по двузубой вилочке. Одну из вазочек слуга поставил на полку, расположенную в ветвях дерева по соседству с Локки.

Оба супруга Сальвара выжидающе смотрели на гостя и не начинали есть. Локки пришлось сделать над собой усилие, чтобы скрыть неуверенность. Вооружившись вилкой, он аккуратно выудил одну из апельсиновых долек и положил ее на язык. И тут же по всему рту у него разлилось ощущение трепетного тепла – Локки немедленно узнал вкус алкоголя.

– Ого! Вы чем-то пропитали апельсин? Какой любопытный получился результат… Это что, апельсиновый ликер? Но здесь чувствуется и лимонный оттенок…

– Ошибаетесь, Лукас, не пропитали! – на лице дона Сальвары расцвела довольная мальчишеская улыбка. – Это естественный вкус апельсинов. Деревья Софии вырабатывают собственный алкоголь и обеспечивают его поступление во фрукты.

– Святые Сущности, какой необычный гибрид! – искренне восхитился Локки. – Насколько мне известно, еще никто не пытался проделать такое с цитрусовыми.

– Я всего несколько месяцев назад получила нужную рецептуру, – пояснила дона София. – Все прежние образцы не обеспечивали должного качества. Но этот, похоже, удался. Предстоит провести еще несколько проверок, и продукт можно будет пускать в продажу.

– Мне бы хотелось назвать его именем супруги, – поделился дон Лоренцо. – Представляете, «Апельсин Софии из Каморра»! Новое алхимическое чудо, которое повергнет в уныние всех тал-вераррских виноторговцев.

– Перестань, – возразила София, игриво стукнув мужа по запястью. – Можно придумать название и получше.

– Все Мастера Культивации сошлись бы на одном – вы столь же дивное создание, как и ваши апельсины, – галантно заявил Локки. – Мне кажется, это открывает новые горизонты в нашем сотрудничестве. Ваш дар… вам дано превращать каждое растение в маленькое чудо. Я бы осмелился предположить, что в следующем столетии лицо Аустерсхолинской компании сильно изменится – благодаря вашему благотворному воздействию, дона София.

– Вы мне льстите, мастер Фервит. Однако не будем забегать вперед. Как говорят у нас в Каморре, есть смысл считать корабли, когда они уже прибыли в порт.

– Действительно, – поддакнул Лоренцо. – И, кстати, эта пословица возвращает нас к нашему обсуждению. Боюсь, Лукас, у меня для вас неутешительные новости. Дело в том, что в последнее время у меня возникли некоторые препятствия. Один из моих должников сильно подвел меня… и, вообще, как выяснилось, я немного переоценил свои возможности. Стыдно признаться, но наше положение далеко не столь блестящее, как нам хотелось бы надеяться. Короче, в настоящий момент возможность вложить еще несколько тысяч крон в наше совместное предприятие видится мне весьма сомнительной.

– О! – проговорил Локки. – Это… это действительно весьма прискорбно.

Он подцепил очередную дольку апельсина и положил ее в рот. Сладковатый вкус алкоголя помог ему растянуть губы в натянутой улыбке. А что еще делать, если жизнь не дает ни малейших поводов улыбаться?

2

Вдоль береговой линии Отстойника от одного затененного участка к другому, стараясь не привлекать к себе внимания, двигался человек в одеянии служителя Азы Гуиллы. Священник шел медленно, с осторожной грацией, неожиданной для особы столь внушительной комплекции.

Вечер выдался жарким, пот ручьями струился по лицу Жеана под серебряным Скорбным Ликом. Каморрцы по опыту знали, что эти недели в середине лета перед Днем Перемен бывают самыми знойными. На некотором расстоянии в заливе покачивался вадранский корабль «Сатисфакция» со своими желтыми огнями. До Жеана доносился плеск воды и голоса людей, тянущих на веревке очередной «благотворительный груз».

Он уже вывихнул себе мозги, но так и не придумал, как получить побольше сведений об этом загадочном грузе. Разве что напасть на экипаж лодочки, курсирующей между пристанью и зачумленным кораблем? Однако эта идея не выдерживала критики. Поэтому сегодня Жеан решил переключить внимание на склады, расположенные в Старой Гавани, вернее, на один конкретный склад Отстойника.

По степени запустения эта зона Каморра могла поспорить с печально знаменитым Пепелищем. Заброшенные здания постепенно разрушались, и казалось, что весь район неуклонно засасывает мрачная свалка, усеянная кучами битого щебня и гниющей древесины. Все законные представители деловых кругов давно уже покинули Отстойник, уступив место Правильным Людям. Они же приходили и уходили, оставляя после себя кучи трупов, едва прикрытые всяческим мусором или и вовсе валявшиеся посреди пустынных улиц.

Шныряя по тропинкам Отстойника в своей черной рясе, Жеан приметил заброшенный склад, откуда постоянно выходили люди Разо. Казалось, в здании кипит какая-то работа: там до самого рассвета горел свет, из дверей выходили рабочие, нагруженные тяжелыми мешками, а пару раз даже подъезжали телеги.

Это продолжалось несколько ночей подряд, но сегодня вся деятельность затихла. Склад стоял темный и пустынный, словно вымер. Сей факт подстегнул любопытство Жеана, и, пока Локки пьет чай со своими аристократами, он решил по возможности разведать секреты капы Разо.

Для выполнения задуманного ему требовалось быть зорким, терпеливым и не жалеть ног. Но это не смущало Жеана. Он несколько раз обошел кругом здание склада, всякий раз укрываясь в тени, если замечал на улице одинокого прохожего. Осторожный человек, даже такого размера, как Жеан, всегда сумеет остаться незамеченным. А что до ходьбы, то он всегда был легок на подъем.

В результате тщательной разведки Жеан, к своему удовлетворению, установил, что ни на улицах, ни на соседних крышах наблюдательных постов не имеется. «Либо те, кто их выставлял, куда более продвинуты в науке маскировки, чем я», – подумал Жеан, распластавшись по стене интересующего его склада.

– Аза Гуилла, не оставь меня своей заботой, – взмолился он, приближаясь к дверям. – Иначе я никогда не смогу вернуть владельцам эту замечательную черную рясу и священную маску. Не сердись, Аза Гуилла… Я просто размышляю вслух.

Дверь оказалась не заперта, более того, наполовину открыта, как бы приглашая войти внутрь. Жеан засунул свои топорики поглубже в правый рукав – вроде бы под рукой, но при этом не вызовут лишних вопросов у случайного наблюдателя, привыкшего уважительно относиться к жреческому облачению.

Дверь подалась с тихим скрипом, и Жеан вошел в помещение склада. Он стоял, прижавшись к стенке возле двери, слушал и наблюдал. Со всех сторон его окружала темнота, крест-накрест исчерченная серебряной сеткой. В воздухе стоял странный запах разогретого металла – настолько сильный, что перебивал запах сырой земли и прелого дерева.

Несколько бесконечных минут Жеан оставался на месте, прислушиваясь, не раздастся ли хоть какой-то посторонний звук. Ничего, кроме поскрипывания старых досок причала да завывания Ветра Палача, как обычно, вступающего в свои права в ночное время.

Левой рукой Жеан достал из-под рясы заготовленный алхимический шар – тот же, которым пользовался в подземелье Гулкой Дыры. После нескольких энергичных встряхиваний шар разгорелся до белого свечения. В этом мертвенном свете удалось разглядеть, что внутри здание представляет собой единое пустое пространство. Лишь возл amp; дальней стены сохранились какие-то невысокие перегородки: скорее всего, раньше там размещалась складская контора. Под ногами – земляной, хорошо утоптанный пол. По углам громоздились кучи всякого мусора, некоторые из них были накрыты брезентом.

Жеан тщательно пристроил шар так, чтобы тот светил ему прямо под ноги. Теперь он сам оставался практически невидимым со стороны – просто движущийся темный силуэт. Но даже в таких условиях Жеан не собирался задерживаться тут надолго. Быстро все осмотреть – и наружу.

Осторожно продвигаясь в северном направлении, Жеан почувствовал еще один запах, от которого желудок у него болезненно сжался. Здесь что-то разлагалось… какая-то плоть… К несчастью, Жеану хорошо был знаком этот тошнотворно-сладковатый привкус. Он почти не сомневался, что именно обнаружит через несколько шагов.

Так и есть: в северо-западном углу склада под куском брезента лежало четыре трупа – три мужчины и женщина. Все были одеты лишь в бриджи и нижние рубахи, но при этом в тяжелых башмаках и кожаных перчатках. Это удивило Жеана, и он принялся внимательнее исследовать тела. Вскоре на руках у погибших обнаружились характерные татуировки. Это была давняя традиция каморрских ремесленников – делать на видимой части тела наколки, обозначающие принадлежность к той или иной гильдии. Задерживая дыхание и прикрывая нос рукой, Жеан провел возле трупов еще несколько минут, желая выяснить, кем были эти люди.

Двое их них оказались мастерами зеркал, еще двое – ювелирами. У троих мужчин обнаружились колотые раны, а у женщины… у нее через мертвенно-бледную щеку тянулись знакомые припухшие багровые рубцы.

Со вздохом Жеан снова опустил на тела край брезента, И в этот момент его взгляд уловил под ногами искорки отраженного света. Опустившись на колени, он обследовал землю и обнаружил крошечный осколок зеркала. Точнее, это походило на расплавленную каплю амальгамы, которая упала на пол и застыла уже там. Приглядевшись, Жеан увидел в грязи еще с дюжину таких капелек.

– Аза Гуилла, я действительно обокрал священников в твоем храме, – сказал он шепотом. – Но эти люди перед тобой не виноваты, а кроме меня, больше некому помолиться за их упокой. Поэтому прими мою молитву и не суди их строго за то, что они похоронены таким образом и в таком месте. И ты, Бог-Ловкач… если можешь, поддержи Всемилостивейшую Госпожу. Я буду тебе очень благодарен.

Тут раздался противный скрип, и двери в северной стене распахнулись. Первым побуждением Жеана было отскочить в сторону, но он передумал. Все равно его фонарь уже заметили. Лучше попытаться отыграть роль опечаленного служителя Азы Гуиллы, а топорики пусть до поры останутся в правом рукаве.

Однако меньше всего он ожидал увидеть в этом уединенном месте сестер Беранджиас!

На Черине и Раизе были непромокаемые плащи, но откинутые капюшоны позволяли разглядеть их лица и сетки для волос с акульими зубами, ярко блестевшими в свете шара. Каждая из сестер держала в руках свой алхимический фонарь – через секунду они вспыхнули красноватым светом.

– Добрый вечер, отец, – произнесла одна из Беранджиас. – Чрезвычайно любознательный священник…

– И места для прогулок выбирает странные, – поддержала ее другая. – Обычно сюда не приходят без приглашения.

– Мы приходим туда, куда пришла смерть, невзирая на время и место, – отозвался Жеан, кивнув в сторону брезента. – Насколько я вижу, здесь совершено подлое злодеяние. Мой долг – прочитать заупокойную молитву. Каждый умерший имеет право на это перед встречей с Госпожой Долгого Молчания.

– О да, подлое злодеяние! Может, оставим священника в покое? Что скажешь, Черина?

– Нет, – ответила та. – Уж больно часто он появляется в тех же местах, что и мы.

– И то правда, сестрица. Если бы мы столкнулись с ним лишь разок-другой, это можно было бы объяснить. Но святой отец чрезвычайно назойлив.

– Я бы сказала, неоправданно назойлив, – обе сестры медленно, со зловещими улыбками приближались к Жеану – так кошки наступают на загнанную в угол мышь. – Прямо-таки удручающе! Мы уже встречаем его не только на пристани, но и на своем собственном складе.

– Надеюсь, вы не собираетесь чинить препятствий посланцу Азы Гуиллы, Госпожи Долгого Молчания, самой Смерти? – ответил Жеан с величавым спокойствием, хотя сердце его припустило вскачь.

– Чинить препятствия – это наша профессия, отец, – возразила одна из Беранджиас. – Мы оставили дверь незапертой как раз для того, чтобы ты мог сунуть сюда свой нос.

– Мы надеялись, что ты не удержишься от соблазна.

– К тому же мы и сами неплохо знакомы с Госпожой Долгого Молчания…

– …и служим ей на свой собственный лад.

В красноватом свете блеснула обнаженная сталь: обе сестры держали в руках изогнутые кинжалы в фут длиной – «воровские зубы», с которыми Жеан познакомился много лет назад на уроках мастера Маранцаллы. Беранджиас продолжали неуклонно приближаться. Похоже, на то, чтобы разойтись миром, рассчитывать не приходилось.

– Ладно, – бросил Жеан. – Раз с любезностями покончено, долой этот маскарад.

Отбросив в сторону алхимический шар, он сорвал с себя черную рясу и серебряную маску.

– Таннен! – ахнула та из сестер, что стояла справа. – Вот дерьмо! Так ты не ушел через Врата Висконте?

На какой-то миг Беранджиас замерли, затем снова возобновили движение, заходя слева, двигаясь с синхронной грацией – так, чтобы оставить друг другу пространство для боя.

– И ты имеешь наглость представляться жрецом Азы Гуиллы?!

– Кто бы говорил! – парировал Жеан. – Вы только что сами собирались убить служителя Азы Гуиллы.

– Благодарение богам, ты избавил нас от подобного святотатства.

– Какая удача! – поддержала ее сестра. – Я даже не мечтала, что все так легко сложится.

– Не знаю, как все сложится, – огрызнулся Жеан, – но что легко не будет, это я вам обещаю.

– А как тебе наша работа в том стеклянном подвале? – заговорила левая Беранджиас. – Я имею в виду твоих друзей, близнецов Санца. Разве не забавно? Одни близнецы разделались с другими, одинаковые раны, одинаковые позы на полу…

– Подобающе?! – прорычал Жеан, чувствуя, как его с головой захлестывает знакомая волна гнева. – Запомни мои слова, сука: я долго ждал встречи с теми, кто их убил, и все гадал, что же при этом почувствую. Сейчас этот миг настал – и я чувствую себя охренительно хорошо!

Обе контрареквиллы одинаковыми движениями сбросили плащи и, отшвырнув в сторону светящиеся шары, выхватили кинжалы. Две сестры – четыре ножа. Они крались, не сводя взгляда с противника. Сотни раз Беранджиас проделывали это перед беснующимися толпами на Речных Игрищах – и сотни раз таким же образом подбирались к напуганным жертвам капы Барсави.

– Ну что, сестрички? – процедил Жеан, выхватывая топорики. – Настало вам время познакомиться с МОИМИ Злобными Сестричками. Это будет в высшей степени подобающе!

3

– Не расстраивайтесь так, Лукас, – проговорила дона София, отставляя свою вазочку на полку. – Все не столь убийственно.

– Речь идет всего-навсего о задержке в несколько дней, – пояснил Лоренцо. – В конце концов, я могу попытаться получить деньги из других источников. У меня есть друзья среди высшей знати, которые с удовольствием одолжат мне пару тысяч крон. В свое время я тоже оказывал им подобные услуги.

– О, вы меня успокоили, уважаемые дон и донья Сальвара. Рад слышать, что ваши, если можно так выразиться, временные сложности не похоронят наш совместный план. И ничего постыдного в этом нет – у всех время от времени возникают финансовые трудности. Кому-кому, а дому бел Аустеров это хорошо известно.

– Я поговорю со своими возможными кредиторами в ближайший День Бездельника… – задумчиво произнес дон Сальвара. – Да, кстати, это как раз будет День Перемен. Вы бывали когда-нибудь на официальном празднестве по этому поводу, мастер Фервит?

– Боюсь, что нет, дон Лоренцо. Мне никогда не доводилось посещать Каморр в это время года.

– В самом деле? – донья София живо повернулась к мужу. – Лоренцо, а почему бы нам не привести Лукаса на праздник к герцогу?

– Блестящая мысль! – просиял дон Сальвара. – Лукас, раз у нас все равно возникла непредвиденная задержка, почему бы вам не стать нашим почетным гостем? Поверьте, там будет весь цвет Каморра. Каждый мужчина или женщина, кто хоть что-то значит…

– По крайней мере, те, кто пользуются благосклонностью герцога, – договорила за мужа донья София.

– Право, Лукас, вы просто обязаны пойти с нами, – настаивал Лоренцо. – Праздник проводится в Вороновом Насесте, когда еще вы на него посмотрите? Герцог открывает свой дворец для публики лишь раз в году.

– Благодарю вас, дон и донья Сальвара. Для меня это большая честь. Но боюсь, я не смогу воспользоваться вашим гостеприимством. Это может… может помешать моей подготовке к плаванию.

– Да будет вам, Лукас, – отмахнулся Лоренцо. – До праздника осталось всего пять дней. А вы же сами сказали, что будете заняты погрузкой товаров на второй галеон лишь в начале следующей недели. Вот и воспользуйтесь передышкой. Грех упускать такую прекрасную возможность. Пока я буду беседовать со своими друзьями, София вам все покажет. А выбив деньги, мы сразу же сможем уладить вопрос с несговорчивым капитаном и отправиться в путешествие. Надеюсь, других проблем не существует?

– Нет, господин Сальвара, это единственное осложнение, с которым мы столкнулись. Так и быть, раз груз все равно не поступит до следующей недели, положимся на благосклонность судьбы и Сущностей.

– Значит, решено? – обрадовалась дона София. – Вы согласны пойти с нами в Воронов Насест?

– Герцог будет очень благодарен нам за то, что мы привели такого интересного гостя, – добавил ее супруг. – Так что, как видите, мы получим еще и дополнительную выгоду от вашего прихода.

– Что ж, если это доставит вам удовольствие, почему бы и нет? – промолвил Локки. – У меня, правда, не слишком подходящее настроение, но ради вас я готов отложить в сторону все свои заботы и печали.

– Вы не пожалеете, Лукас, – улыбнулась донья София. – Уверена, мы еще не раз будем вспоминать этот праздник во время предстоящего плавания.

4

Ближний бой с двумя противниками в некотором смысле даже хуже, чем с целой толпой. Здесь не удастся спровоцировать свалку, когда все мешают друг другу. Тем более если твои враги – слаженный дуэт, привыкший работать вдвоем. А если в Каморре и существовала идеально сработанная пара бойцов, то это были сестры Беранджиас.

Вращая в руках топорики и внимательно наблюдая за перемещением близнецов, Жеан трезво оценивал свои шансы. По большому счету, у него было лишь одно преимущество – он неоднократно видел сестер за работой на Речных Игрищах и в Плавучей Могиле. Неизвестно, поможет ли это Жеану – сам-то он не акула, – однако нечто всегда лучше, чем ничего.

– Мы слышали, будто ты крут, как стены Пяти башен, – подала голос та Беранджиас, что слева.

Пока она говорила, ее сестра ринулась в атаку: одна рука с ножом приподнята для защиты, вторая изготовилась нанести удар снизу. Жеан отскочил в сторону, блокировав ее выпад левым топориком, одновременно пытаясь ударить по глазам противницы другой Сестричкой. Но ее второй кинжал был наготове – топорик отскочил, ударившись о его кованую гарду. Черт, женщина оказалась еще проворнее, чем он опасался… Ладно, сама напросилась! Жеан что было силы лягнул ее в левое колено – простой трюк, с помощью которого он за годы драк сломал не одну коленную чашечку.

И снова осечка. Непонятным образом контрареквилла заранее предощутила его движение и согнула ногу – удар попал ей в бедро. Он лишил Беранджиас равновесия, но существенного вреда не причинил. Жеан приготовился обрушить свои топорики на то место, куда, по его расчетам, должна была упасть противница, но та каким-то непонятным образом превратила свое падение в головокружительный перекат. Все произошло так быстро, что Жеан не успел даже разглядеть. Зато очень хорошо отследил то, что случилось потом: правая нога Беранджиас описала в воздухе смазанную дугу и обрушилась на его лоб – аккурат промеж глаз. О черт! Весь мир закружился в бешеной карусели.

Ну конечно, чассон. Девочки так любят доставлять неудобства именно этим способом!

Жеан отшатнулся назад. Его спас инстинкт, выработавшийся за долгие годы тренировки, иначе не миновать бы ему смертельного удара в солнечное сплетение. Жеан резко дернул обоими топориками – вниз, наперекрест друг другу. Дон Маранцалла называл этот прием «клешнями краба». Фокус удался: одна из Злобных Сестричек захватила вражеский кинжал и отбросила его в сторону. Беранджиас явно не ожидала этого и на какую-то долю секунды изумленно замерла. Жеан воспользовался ее промедлением, чтобы ткнуть набалдашником второго топора в основание ее шеи. К сожалению, вышел не смертельный удар, а простой толчок, но и от него была польза. Закашлявшись, контрареквилла попятилась, что обеспечило Жеану несколько футов свободного пространства. Он отступил на ярд. Где-то неподалеку за его спиной уже маячила стена. Плохо, очень плохо… В такой тесноте, где не размахнуться, его Злобные Сестрички сильно проигрывали кинжалам Беранджиас. Требовалось поменять диспозицию.

Едва правая контрареквилла отступила, как начала действовать ее сестра. Она метнулась вперед, и Жеан тихо выругался себе под нос. Такая стойка – спиной к стене – конечно, затрудняла им нападение с двух сторон, но одновременно лишала Жеана возможности для маневра. Сестры Беранджиас могли атаковать его попеременно – одна работает, другая отдыхает. Рано или поздно он вымотается и совершит ошибку.

Жеана снова охватил гнев. Взревев, как разъяренный бык, он метнул в противницу оба своих топорика. Та вроде бы удивилась, что, впрочем, не помешало ей отскочить в сторону с проворством, в котором она не уступала сестре. В результате оба топора пролетели мимо, лишь мимоходом задев ее по волосам. С вытянутыми руками Жеан бросился на контрареквиллу. Это выглядело безумием лишь со стороны – на таком близком расстоянии и пустые руки могли оказаться эффективными против «воровских зубов». Беранджиас приготовила свои кинжалы, уверенная в скорой победе, однако она недооценила скорость Жеана. Впрочем, люди, не видевшие его в действии, часто совершали подобную ошибку. В мгновение ока его пальцы сомкнулись на запястьях контрареквиллы. Жеан использовал всю свою силу и массу, чтобы развести ее руки с кинжалами как можно дальше. Далее произошло то, чего он ожидал: женщина подняла одну ногу, изготовясь его лягнуть. Отлично! Продолжая удерживать ее запястья, Жеан резко отклонился назад. По инерции Беранджиас дернулась вперед. Удар – и ее нос со всего размаху встретился со лбом Жеана. Во все стороны брызнула горячая кровь, несколько ее капель попало на черную рясу. Ничего, Аза Гуилла простит ему эту маленькую неаккуратность. Не давая противнице опомниться, Жеан одной рукой сгреб ее лицо и затем сильно, от бедра, пихнул назад, словно толкатель ядра на Древне-Теринских игрax. Контрареквилла отлетела назад, на свою сестру, которая едва успела убрать кинжалы. Вместе, обнявшись, обе рухнули на кучу трупов под брезентом.