Текст книги "Обманы Локки Ламоры"

Автор книги: Скотт Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)

– Говоря о «его людях», то имеешь в виду команду Серого Короля, которая помогла ему совершить переворот? – уточнил Локки.

– Именно. Таким образом, я дал тебе весь расклад. Анатолиус будет один, фактически без защиты. Рассчитай верно время, и ты почти наверняка сможешь захватить его до того, как он скроется из города.

– И что же в этом плохого? Я бы не сказал, что это сильно меня огорчает. Скорее наоборот – доставляет радость.

– Потому что это еще не все. Как ты понимаешь, «Сатисфакция» не просто так выходит в море… это часть одного большого плана.

– Что ты имеешь в виду?

– Пораскинь мозгами, Ламора, ты же не совсем идиот. Барсави вырезал семью Аврама – это верно. Но кто ПОЗВОЛИЛ ему это сделать? Здесь замешаны и другие люди.

– Ты говоришь о доне Ворченце? Герцогском Пауке?

– Бери выше, Ламора. Кто-то уполномочил ее принимать подобные решения.

– Неужели… герцог Никованте?

– Наконец-то, – обрадованно кивнул колдун. – И не он один. Подумай, кто стоит за Тайным Договором? Кто выиграл от него в ущерб разным Аврамам Анатолиусам?

– Каморрская знать?

– В точку! Их-то и хочет наказать Анатолиус.

– «Их»? Кого «их»?

– Всех ваших аристократов, мастер Ламора.

– Что за бред? Как такое возможно?

– Пирамиды, мастер Ламора. Вспомните четыре необычных изваяния, которые преподнес герцогу капа Разо. В данный момент они стоят на разных этажах Воронова Насеста.

– Пирамиды? Ну да, я видел эти штуковины – стекло, золото и «бегущие огни». Чудо алхимии. Кстати, твоя работа?

– Нет, – покачал головой Сокольничий. – Я такими вещами не занимаюсь. «Бегущие огни» – это эффектная забава, но и только. Однако внутри этих пирамид сокрыто нечто куда более удивительное… и неожиданное.

– Что именно?

– Алхимические запалы. В назначенное время они приведут в действие маленькие глиняные жаровни, спрятанные внутри пирамид.

– И что?

– А то, мастер Ламора, что Анатолиус потратил целое состояние на приобретение некого редкостного и весьма дорогого вещества, – теперь контрмаг откровенно веселился.

– Хватит играть словами, Сокольничий! – рассердился Локки. – Выкладывай, что за дрянь ты имеешь в виду.

– Призрачный камень.

На несколько мгновений в комнате повисло тягостное молчание. В конце концов Локки недоверчиво помотал головой.

– Врешь, сволочь… я тебе не верю.

– В изваяниях спрятаны сотни фунтов Призрачного камня. Этого более чем хватит для того, чтобы лишить рассудка всю каморрскую знать, которая сейчас толпится возле праздничных столов. И самого герцога, и его Паука, и всех их друзей, родственников, слуг и детей. Что вам известно о Призрачном камне, мастер Ламора? Знаете ли вы, что его дым легче воздуха? Он будет подниматься вверх по этажам, проникнет через вентиляционные отверстия в Небесный сад, где сейчас резвятся детки аристократов. Уцелеют лишь те люди, что находятся на посадочных платформах. Шанс у них есть… хотя, на мой взгляд, весьма ПРИЗРАЧНЫЙ.

– И все это случится во время Лжесвета? – в глазах Локки застыл ужас, смешанный с недоверием.

– Точ-чно, – прошипел колдун. – Какой роскошный выбор, мастер Ламора! С приходом Лжесвета человек, которого вы мечтаете убить, будет сидеть совсем один на Плавучей Могиле – приходи и бери голыми руками. И в то же самое время целая толпа народу – шестьсот человек – веселится на вершине Воронова Насеста, не подозревая, что их ждет даже не смерть, а куда худшая участь. Ваши действия, мастер Ламора? Рассчитывать на своего друга Жеана вы не можете – судя по всему, сейчас он не способен на такие подвиги. Так что это исключительно ваш выбор… с чем я вас и поздравляю.

Локки порывисто встал и швырнул топорик обратно Жеану.

– Будь ты проклят, Сокольничий, но у меня нет выбора.

– Ты собираешься в Воронов Насест? – спросил Жеан.

– А как же иначе?

– Желаю приятно провести время, – усмехнулся контрмаг. – Надеюсь, вы сумеете убедить стражников и собравшихся аристократов в искренности своих намерений. Но боюсь, это будет нелегко, поскольку донья Ворченца абсолютно убеждена в безвредности пирамид.

– Ладно, – ответно усмехнулся Локки. – Думаю, они обрадуются моему появлению. На сегодняшний день я стану самой популярной личностью в Вороновом Насесте.

– А как ты выберешься оттуда? – спросил Жеан.

– Пока не знаю, – честно признался Локки. – В нужный момент появится какая-нибудь идея. До сих пор эта тактика меня не подводила… Все, я побежал. Я знаю, Жеан, что ты все равно пойдешь к Плавучей Могиле, но во имя всех богов прошу тебя – спрячься где-нибудь поблизости и даже думать не смей туда соваться! Понял? Ты сейчас не в том состоянии, чтобы ввязываться в драку, – он обернулся к пленнику. – Что за боец капа Разо?

– Смертельно опасный, – еще шире ухмыльнулся контрмаг.

– Ясно… Так что, Жеан, не рискуй попусту. Я разберусь с ситуацией на празднике и попытаюсь успеть к Плавучей Могиле. Если не получится – значит, не судьба. Все равно мы рано или поздно его поймаем. Но если я успею… и если он окажется на месте…

– Локки, это не шутки. Позволь мне, по крайней мере, пойти с тобой. Если Разо имеет хоть какие-то навыки обращения с клинком, он вмиг выпустит из тебя все потроха.

– Хватит спорить, Жеан. Все равно от тебя сейчас проку немного. Что касается меня, то я в нормальной физической форме, я ужасно зол и достаточно безумен для подобной авантюры. Так что поглядим, кто кого! Мне пора, – пожав руку Жеану, он направился к выходу, но у двери остановился. – А что до этого подонка, то отруби ему все-таки язык.

– Но ты же обещал! – завопил контрмаг. – Ты мне обещал!

– Послушай, ты, дерьмо… тебе я ничего не обещал! А вот своим мертвым друзьям, наоборот, дал вполне определенное обещание.

С этими словами Локки скрылся за парусиновой занавеской. Жеан снова взялся за нож и начал прокаливать его над огнем. Удаляясь по улице, Локки слышал затихающие вопли Сокольничего. Свернув на север, он легкой трусцой припустил к Холму Шепотов.

4

Время уже близилось к половине девятого, когда Локки снова остановился на каменной мостовой перед Пятью башнями. Ему нелегко далось это маленькое путешествие по городу. С одной стороны – толпы перепивших гуляк с явно отключившимися чувствами и мыслительными способностями, с другой – чрезмерно бдительный патруль на входе в Альсегранте. В конце концов ему удалось-таки убедить стражников в том, что он законопослушный адвокат, спешащий на встречу с другом, приглашенным на герцогский праздник. Немалую роль в этом сыграл «подарочек по поводу летнего солнцестояния» – золотой тирин, который перекочевал из рукава Локки в карман алчного сержанта. Как бы то ни было, он все же добрался до Воронова Насеста. До Лжесвета оставалось чуть больше часа, небо на западе уже начинало алеть, а с востока наливалось предвещающей ночь синевой.

Не сбавляя темпа, Локки принялся прокладывать дорогу через скопище карет и паланкинов. Застоявшиеся лошади ржали и били копытами. Многие из них тут же облегчались, и нарядная площадь – самая большая и ухоженная в Каморре – была тут и там залита конской мочой. Кучера, лакеи и носильщики, сбившись в тесные группы, болтали, закусывали и то и дело поглядывали вверх на Пять башен, чьи стены из Древнего стекла полыхали в закатных лучах самыми причудливыми оттенками.

Локки был настолько поглощен раздумьями, как подольститься к слугам у подъемного механизма, что даже не заметил подошедшего Конте. Спохватился он лишь тогда, когда одна сильная рука – а Конте был намного выше и сильнее Локки – схватила его сзади за воротник, а другая приставила нож к ребрам.

– Никак мастер Фервит? – произнес знакомый голос. – Благодарение богам за их милость! Не говори ни слова, заткнись и следуй за мной.

Конте грубо повел, почти поволок его к ближайшей клети. Локки узнал черный лакированный ящик с плотно занавешенными окошками – несколько часов назад в этой самой клети он поднимался на вершину башни в обществе супругов Сальвара.

Сейчас его грубо швырнули на одну из скамеек. Конте запер дверь и уселся напротив своего пленника, по-прежнему держа наготове стилет.

– Прошу вас, Конте, – заговорил Локки обычным голосом, отбросив вадранский акцент. – Мне необходимо поскорее попасть в башню. Все, кто там находится, в большой опасности.

Он даже не подозревал, что из сидячего положения можно нанести такой удар ногой! Однако Конте восполнил этот пробел в его образовании. Тяжелый башмак телохранителя послал Локки в дальний угол клети. Он немедленно почувствовал вкус крови во рту – вот черт, похоже, язык прикусил! В голове звенело от удара о деревянную стенку.

– Ты, дерьма кусок, признавайся, где деньги!

– У меня их забрали.

– Звучит не слишком правдоподобно. Шестнадцать с половиной тысяч золотых крон?

– Вы неточны в своих подсчетах. Необходимо прибавить стоимость посещения Речных Игрищ – еда и всяческие развлечения…

Снова молниеносное движение тяжелого башмака, и Локки отлетел в противоположный угол клети.

– Ради богов, уймитесь же, Конте! Нет у меня этих денег! Говорю вам, их украли у меня самого! Но сейчас это абсолютно неважно!

– Позвольте-ка мне кое-что объяснить вам, мастер черт-вас-побери-Фервит. Мне довелось побывать на Холме Богов. Это случилось давным-давно, я тогда был моложе, чем вы сейчас.

– Рад за вас, но у меня нет вре… – начал Локки – и схлопотал новый пинок. Нет, с этим человеком абсолютно невозможно разговаривать!

– Так вот, мне довелось побывать на Холме Богов, – продолжил Конте. – И я был тогда чертовски молод… наверное, самый молодой из копейщиков в войске герцога Никованте. Просто-напросто желторотый юнец, перепуганный насмерть, до мокрых подштанников. Нам там пришлось туго – со всех сторон нас обложили вераррцы и конница Безумного Графа. Мой командир оказался по уши в дерьме – без лошади, которая куда-то ускакала, с зеленым необстрелянным помощником. Большинство каморрских рыцарей попросту сбежало с поля боя, спасая свою шкуру. Собственно, так сделали все… за одним чертовым исключением.

– Послушайте, все это, конечно, интересно, – запротестовал Локки, поднимаясь со скамьи, – но сейчас…

Угрожающе взмахнув клинком, Конте заставил его сесть на место, после чего продолжил свой рассказ.

– Этим исключением был барон Иландро Сальвара. Он сражался, как черт, пока его лошадь не пала под ним. Барон получил четыре раны, с поля боя его утащили волоком, за ноги. И если все прочие аристократы обращались с нами, как с мусором, то Сальвара едва не сдох, пытаясь защитить своих солдат… После войны я несколько лет прослужил в городской страже, но очень скоро мне это надоело – кругом одна большая куча дерьма. И тогда я отправился к старому дону Сальваре и рассказал, что видел его на Холме Богов. Я сказал ему, что там, на Холме, он фактически спас мою долбаную жизнь… и остаток ее я хотел бы посвятить служению ему, дону Сальваре, если он, конечно, согласен. И он согласился и взял меня на службу. А когда старого барона не стало, я остался в доме с его сыном Лоренцо… Сидеть! Сделай еще только шаг к двери, и, клянусь, я выпущу из тебя всю твою наглость вместе с кровью! Теперь я присматриваю за Лоренцо… – в голосе старого слуги прозвучала неподдельная гордость. – Он, конечно, скорее деловой человек, чем воин. Но вот что я тебе скажу: этот парень сделан из того же теста, что и его отец. Как он ринулся в ту чертову аллею, где вы, дерьмецы, разыграли свой спектакль, с одной шпагой в руках! А ведь он верил, что на тебя, засранца, напали настоящие разбойники, хрен вам всем в душу! И как, совесть не мучит? Отвечай: ты ГОРДИШЬСЯ своим поступком, падаль? Гордишься, что обвел вокруг пальца человека, который пытался спасти твою никчемную жизнь?

– Что сделано, то сделано, Конте, – ответил Локки с горечью, которая удивила его самого. – Я живу так, как считаю нужным. Что, твой Лоренцо святой, как сам Переландро? Нет, он обычный каморрский аристократ и тоже получает выгоду от Тайного Договора. Не исключаю, что его прапрадед перерезал не одну глотку, чтобы получить свой титул. А теперь Лоренцо каждый день стрижет с этого купоны и горя не ведает. Да знаешь ли ты, что пока ты чистишь своим хозяевам апельсины и утираешь им губы кружевными салфеточками, где-нибудь в Чертовом Котле люди заваривают золу на моче и поят этим чаем своих детей! Не надо мне говорить о том, что я сделал. Просто давай поедем в Воронов Насест. Немедленно!

– Нет, сначала ты мне ответишь, куда дел деньги, – возразил Конте. – И ответишь серьезно, без дураков. Иначе я буду бить тебя до тех пор, пока не выбью правду. Хочешь, попробуем? Гарантирую, что каждый кусок дерьма, который когда-либо выпадет из твоей задницы, будет носить отпечаток моего каблука.

– Послушай, Конте, всем, кто сейчас находится в Вороновом Насесте, грозит страшная опасность. Нам нужно попасть туда как можно скорее.

– Я тебе не верю, тварь! Я не поверил бы тебе, даже скажи ты, что мое имя Конте, что огонь горячий, а вода мокрая! Не знаю, что ты задумал на сей раз, но скажу наверняка: твой номер не пройдет.

– Подумай сам, Конте! Ну куда я сбегу с верхушки этой чертовой башни? Там собрались все ваши проклятые Полуночники… и Паук, и отряд Ночных Стекольщиков в полном составе. Я уж не говорю о трех сотнях каморрских аристократов. Я безоружен. Делай, что хочешь, хоть свяжи и волоком тащи, только отведи меня туда. Это необходимо! Нам надо успеть до Лжесвета, иначе будет слишком поздно.

– Слишком поздно для чего?

– У меня нет времени на долгие объяснения. Услышишь мой разговор с доньей Ворченцой и сам все поймешь.

– Что за ерунда? Какого черта тебе надо от этой старой карги?

– Похоже, я сам виноват, – вздохнул Локки. – Задал темп, к которому ты не готов. Но поверь, сейчас действительно некогда болтать. Пожалуйста, прошу тебя! Хочешь, на колени встану? Да, я не Лукас Фервит. Я всего-навсего презренный, треклятый вор. Хочешь, свяжи мне руки, приставь нож к моему горлу. Я готов на любые условия, только доставь меня в Воронов Насест. Все равно, как. Сам реши.

– Как твое настоящее имя?

– А какая, к черту, разница?

– Говори, – потребовал Конте. – И, может быть, тогда я действительно свяжу тебе руки, позову стражников и попытаюсь провести тебя в башню.

Локки обреченно вздохнул.

– Меня зовут Таврин Каллас, – произнес он.

Несколько секунд Конте молчал, устремив на него тяжелый взгляд, затем проворчал:

– Ладно, мастер Каллас, вытяни руки вперед и не двигайся. Я тебя свяжу и обещаю сделать это так, что ты взвоешь от боли. А затем мы прогуляемся наверх.

5

На каждой посадочной площадке дежурили Ночные Стекольщики, которым уже раздали описания Локки. Естественно, они с ликованием встретили Конте, который гнал перед собой связанного пленника. Так они и пошли под одобрительный ропот – Конте сзади, Локки впереди и по «черной куртке» с каждой стороны.

– Пожалуйста, отведите меня к донье Ворченце, – попросил Локки. – Если не сможете ее найти, позовите кого-нибудь из супругов Сальвара. Или вашего капитана Рейнарта.

– Заткнись, дерьмо, – рявкнул солдат в черной куртке. – Иди, куда ведут.

Громко лязгнули цепи подъемного механизма, клеть изготовилась спускаться вниз. Десятки гостей обернулись и уставились на Локки, который неловко ковылял между трех человек. В первом же зале они натолкнулись на капитана Рейнарта. Он стоял, держа в руках тарелку, на которой нашли приют сразу несколько медово-коричных корабликов. При виде необычной процессии глаза Рейнарта удивленно расширились. Он торопливо затолкал в рот один из марципановых парусов и передал тарелку проходящему мимо лакею.

– Во имя богов! – воскликнул капитан. – Где вам удалось отыскать его?

– Это не мы, – ответил один из «черных курток». – Нам привел его тот господин, что идет сзади. Он утверждает, что служит у господина Сальвары.

– Я схватил его возле карет, – пояснил Конте.

– С ума сойти, – покачал головой Рейнарт. – Сведите его вниз, в восточное крыло. Там можно найти кладовку без окон. Обыщите мерзавца, разденьте до белья и закройте там. Вы двое останетесь на страже. Допросим его попозже ночью, когда окончится праздник.

– Погодите, Рейнарт, – завопил Локки, отбиваясь от солдат, которые потащили его прочь. – Я вернулся по своей воле! Сам, понимаете? Всем, кто здесь находится, угрожает страшная опасность. Вы же можете разыскать свою приемную мать? Мне необходимо с ней поговорить!

– Я сам с тобой поговорю, когда придет время. В кладовку его, ребята.

– Рейнарт, нет! Изваяния! Загляните в эти долбаные изваяния!

Локки продолжал упираться и орать на весь зал. Многие гости оставили свои дела и с интересом наблюдали за разыгравшейся сценой. На горизонте замаячили новые «черные куртки». Чтобы пресечь скандал, Рейнарт резко ударил Локки по лицу.

– Будешь шуметь, покажу этим господам, какого цвета твоя кровь, – прошипел он.

– Я знаю, кто она, Рейнарт! Я знаю, кто такая донья Ворченца, и буду орать об этом на всех галереях, по которым вы меня протащите. Да-да, буду орать и отбиваться… и прежде чем вы запихнете меня под замок, об этом узнают все гости. Да проверьте же пирамиды!

– А что с ними такое?

– Проклятье! Вы сами увидите, что в них. Это заговор. Изваяния протащил сюда капа Разо.

– Неправда, это подарок герцогу от одного уважаемого горожанина. Мое начальство тщательно их досмотрело.

– Ваше начальство тоже замешано в этом! Капа Разо нанял контрмага, а я-то знаю, какие номера откалывают эти деятели. Они могут внушить человеку что угодно.

– Просто смехотворно! – пожал плечами Рейнарт. – Сам не знаю, какого черта я слушаю твои нелепые сказки. Все, идите вниз! Хотя нет… сначала заткнем ему рот.

Он подхватил салфетку и начал ее комкать.

– Пожалуйста, прошу вас, Рейнарт – отведите меня к донье Ворченце! Как вы думаете, за каким бы хреном мне сюда возвращаться, если бы это не было так важно? Поверьте, если вы запрете меня в кладовке, всем, кто здесь собрался, настанет конец! Умоляю, отведите меня к Ворченце!

Несколько мгновений Рейнарт холодно рассматривал Локки, затем отшвырнул салфетку.

– Хорошо, мы пойдем к донье Ворченце, – бросил он, уставив палец ему в лицо. – Но если ты по дороге пикнешь хоть слово, берегись! Я собственными руками вколочу его обратно в твою глотку, затем изобью тебя до потери сознания и брошу в кладовку. Понятно?

Локки энергично закивал.

Рейнарт жестом подозвал еще нескольких «черных курток» – всего их набралось шесть человек – и повел пленника вниз по лестнице. Конте шел за ними следом. Вскоре они миновали все тот же полукруглый холл и очутились в комнатке, где Локки впервые увидал дону Ворченцу. Она по-прежнему сидела в своем кресле, у ног валялось забытое вязанье. Рядом хлопотала донья София с мокрыми тряпками. Дон Сальвара, забравшись на подоконник, обследовал наружные уступы. Все трое удивленно уставились на Локки, который с разбегу влетел в комнату, получив хорошего пинка от Рейнарта.

– Посторонних не допускать, – отдал распоряжение капитан и обернулся к Конте: – Простите, но к вам это тоже относится.

– Оставь его, Стефан, – подала голос донья Ворченца. – Он и так уже в курсе дел, пусть узнает все остальное.

Конте с поклоном вошел в кабинет и крепко вцепился в руку Локки. Пока Рейнарт возился с замками, супруги Сальвара молча, с абсолютно непроницаемыми лицами рассматривали своего так называемого компаньона.

– Привет, Лоренцо. Здравствуйте, София, – приветствовал их Локки на чистейшем теринском. – Приятно видеть вас в добром здравии.

Медленно поднявшись из кресла, донья Ворченца приблизилась к Локки и без всяких объяснений отвесила ему удар в челюсть – с правой руки, прямой, вполне приличный, принимая во внимание ее пол и возраст. Голова у Локки дернулась, вниз по шее пробежали волны боли.

– Ничего себе! – возмутился он. – Что это на вас нашло?

– За вами должок, мастер Бич.

– О да. А то, что вы укололи меня своей проклятой отравленной спицей, не в счет?

– Вы это заслужили, – непреклонно заявила дона Ворченца.

– И все равно так не… – заспорил было Локки, но договорить ему не дали. Крепкая рука Рейнарта резко развернула его, после чего последовал новый сокрушительный удар в челюсть. При всем уважении к способностям доньи Ворченцы следовало признать, что у Рейнарта это вышло намного убедительнее. На несколько секунд Локки выпал из окружающей, действительности, а когда очнулся, обнаружил, что лежит у самой стены в кроткой позе зародыша. Ему казалось, что в голове у него поселилось целое племя маленьких кузнецов, которые усердно колотят молоточками по наковальням.

– Я, кажется, упоминал, что донья Ворченца – моя приемная мать, – с невинным видом заметил капитан.

– О боже! – расхохотался Конте. – Мне все больше нравится эта вечеринка.

– Мило, – пробормотал Локки, с трудом пытаясь восстановить вертикальное положение. – Ну почему никому из вас не придет в голову поинтересоваться, какого хрена я вернулся в Воронов Насест… после столь непростого отступления?!

– Насколько я понимаю, – оживилась дона Ворченца, – вам пришлось прыгнуть с уступа в надежде зацепиться за проходящую клеть?

– Именно так. Этот способ выглядел самым безопасным для моего здоровья.

– Вот видите, Рейнарт! Я же говорила!

– Теоретически я допускал подобную возможность, – признался вадранец. – Но практически… мне даже думать не хотелось о таком варианте.

– Стефан не любит высоты, – рассмеялась дона Ворченца.

– И поступает весьма мудро, – вздохнул Локки. – Но речь не о том. Пожалуйста, я еще раз прошу – выслушайте меня! Я вернулся сюда, чтобы предупредить вас об этих проклятых пирамидах. Капа Разо недаром притащил сюда эти игрушки. Поверьте, они представляют страшную опасность для всех, кто находится в башне.

– Пирамиды? – донья Ворченца посмотрела на него с искренним удивлением. – А что тут такого? Добропорядочный богатый господин преподнес герцогу роскошный подарок – четыре изваяния из золота и стекла. Честь и хвала ему за это, – мельком взглянув на Рейнарта, она добавила: – Кроме того, я уверена, что герцогская стража осмотрела пирамиды изнутри и убедилась в их полной безопасности. Честно говоря, сама я не вникала в это дело – просто по просьбе своих друзей помогла советом.

– Мое начальство убедило меня… – начал Рейнарт.

– Хватит морочить нам голову! – взорвался Локки. – Давайте называть вещи своими именами. Вы Паук, я Бич Каморра. А теперь скажите: вы встречались с капой Разо? Разговаривали с контрмагом по имени Сокольничий? Это они навязали вам изваяния?

Под изумленными взглядами четы Сальвара старая дама смешалась и смущенно закашлялась.

– Ах, извините, – с издевкой произнес Локки. – Я невольно выдал ваш маленький секрет. Судя по всему, дон Лоренцо и его супруга не в курсе вашей служебной деятельности. Для них вы были просто пожилой дамой, так сказать, другом семьи? Очень сожалею. Но сейчас мне позарез нужно поговорить с Пауком… да-да, именно с Пауком, а не с доньей Ворченцой. Дело в том, что как только наступит Лжесвет, всем нам, присутствующим в башне, придет конец.

– Разве я тебе не говорила? – воскликнула донья София, вцепившись в руку мужа так крепко, что он даже поморщился. – Я знала это! Знала!

– Спокойнее, дорогая, – охладил ее пыл Лоренцо. – Я все еще сомневаюсь.

– Увы, он сказал чистую правду, – вздохнула донья Ворченца, – София права – я и есть Паук. Но если эта правда выйдет за пределы комнаты, кое-кому сильно не поздоровится.

Конте замер с открытым ртом, но в глазах его светилось странное одобрение. Локки наконец удалось подняться на ноги.

– Что же касается изваяний, то я лично могу поручиться за них, – продолжала донья Ворченца, – Это действительно подарок господину герцогу.

– Говорю вам, что существует заговор, – настаивал Локки. – Эти пирамиды – не что иное, как ловушка. Откройте одну из них, и сами все увидите! Капа Разо хочет уничтожить каморрскую знать – мужчин, женщин, детей. То, что он замыслил, хуже убийства.

– Вы напрасно клевещете на капу Разо, – холодно заявила донья Ворченца. – Этот скромный и благородный человек откликнулся на мое приглашение и согласился ненадолго посетить наш праздник. Вы же, добиваясь собственных целей, занимаетесь грязными наветами.

– Конечно, хрен вам всем в душу! – взбесился Локки. – Сначала я с риском для жизни удрал, а затем снова приперся сюда, пробежав бегом через полгорода, дал себя избить, связать и притащить наверх – и все ради каких-то непонятных целей! Да раскройте же свои чертовы уши, услышьте меня! В этих изваяниях Призрачный камень. Вы слышите, Ворченца? Призрачный камень!

– Не может быть, – ужаснулась донья София. – Откуда вы знаете?

– Ничего он не знает, – возразила Ворченца. – Просто лжет, и все. Пирамиды абсолютно безвредны.

– К чему спорить? – предложил Локки. – Есть простой способ все узнать. Загляните в одну из них и сами убедитесь. Только поскорее – скоро наступит Лжесвет, и они воспламенятся.

– Даже не обсуждается, – отрезала донья Ворченца. – Это собственность господина герцога, и цена ей тысячи крон. Я не позволю портить изваяния только потому, что этого требует сошедший с ума преступник!

– Достойный размен, – с горечью уронил Локки. – Тысячи крон против сотен жизней. Неужели вы не понимаете, чем это грозит? С приходом Лжесвета вся каморрская знать превратится в слабоумных идиотов. Подумайте о детях, которые сейчас играют в Небесном саду. Неужели вы хотите увидеть их белесые, как у Кротких животных, глаза? – теперь он почти кричал. – Да-да, именно это ожидает нас всех! Мы станем Кроткими. Эта дрянь пожрет наши души!

– Так или иначе, проверить не помешает, – заметил капитан. – Хотя бы ради того, чтобы публично изобличить его ложь.

– Конечно, не помешает, Рейнарт, – Локки бросил на него благодарный взгляд. – Прошу вас, сделайте это!

Донья Ворченца сидела с закрытыми глазами, массируя виски, как при головной боли.

– Нет, это никуда не годится! – возмутилась она. – Стефан, уведите этого человека и заприте до окончания праздника. В каком-нибудь помещении, где нет окон.

– Скажите, донья Ворченца, говорит ли вам что-нибудь имя Аврама Анатолиуса? – в отчаянии обратился к ней Локки.

Графиня смерила его ледяным взглядом.

– С какой стати мне отвечать на ваш вопрос?

– С такой, что двадцать два года назад капа Барсави убил Аврама Анатолиуса. И вы знали об этом. Более того, убийство произошло с вашего одобрения, поскольку Аврам представлял угрозу Тайному Договору.

– Не вижу никакой связи с нынешними событиями, – отрезала донья Ворченца. – И довольно об этом. Замолчите, или я навсегда заткну вам рот!

– Я все-таки закончу, – заторопился Локки, краем глаза уловив движение Рейнарта. – У Анатолиуса был сын, и он выжил, донья Ворченца. Его зовут Лучано Анатолиус… или, иначе, капа Разо. Лучано отомстил Барсави за смерть отца и своей родни. А теперь он хочет добраться до вас… и всех каморрских аристократов.

– Все совсем не так, – упрямо проговорила графиня, снова потирая виски. – Я встретилась с капой Разо, и мы отлично провели время. Он не мог задумать ничего плохого.

– А Сокольничий? – настаивал Локки. – Вы припоминаете человека по имени Сокольничий?

– Ну да… он пришел с Разо, – Ворченца говорила медленно, будто во сне. – Тоже очень милый человек… Тихий и благовоспитанный юноша.

– Он что-то сделал с вами, донья Ворченца! Я знаю, как он это делает… видел собственными глазами. Скажите, он произносил вслух ваше имя? Или, может быть, написал что-то на пергаменте?

– Я… я… не могу. Это… – донья Ворченца скривилась, точно от сильной боли; все ее лицо пошло морщинами. – Мне ПРИШЛОСЬ пригласить капу Разо… Было бы невежливо не пригласить его… на праздник… – старуха упала обратно в кресло и застонала.

Супруги Сальвара бросились ей на помощь, Рейнарт же сгреб Локки за грудки и прижал к стене. Локки почувствовал, как ноги его болтаются в воздухе.

– Что ты сделал с ней, мерзавец? – ударил его по ушам разъяренный голос вадранца.

– Ничего, – выдохнул Локки. – Это чары контрмага. Смотрите сами, капитан – как только речь заходит об изваяниях, у графини отказывает способность к здравым рассуждениям! Чертов колдун что-то сделал с ее разумом.

– Отпусти мастера Бича, Стефан, – раздался хриплый голос Ворченцы. – Он прав. Да-да, он говорит правду… Разо и Сокольничий… похоже, я что-то забыла. Вначале я не собиралась приглашать Разо на праздник. Но Сокольничий что-то такое сделал возле моего бюро, и я… я… – она снова поднялась, опираясь на руку Софии. – Говорите, Лучано Анатолиус? Значит, капа Разо – сын Аврама… Но как вы об этом узнали?

– Очень просто, – объяснил Локки, вновь обретая твердь под ногами, ибо Рейнарт наконец отпустил его. – Пару часов назад мне посчастливилось взять в плен контрмага. Я связал его и пытал. Чтобы вытянуть правду из этого мерзавца, мне пришлось отрубить ему все пальцы. После чего мы вырвали его поганый язык и прижгли рану раскаленным железом.

В комнате повисла гробовая тишина. Все в ужасе смотрели на Локки.

– А еще я назвал его козлом, – добавил он. – И, кажется, ему это не понравилось.

– Для контрмага это хуже смерти, – заметила дона Ворченца.

– В любом случае, мы его не убили. Просто заставили очень и очень раскаяться.

– Н-да… – графиня с сомнением покачала головой, но вдруг встрепенулась: – Стефан, что там насчет пирамид? На этом этаже вроде бы есть одна… где-то возле бара?

– Так точно, – кивнул Рейнарт, направляясь к двери. – Что еще известно вам про эти изваяния, мастер Бич?

– Что в них алхимические запалы… и глиняные горшки с горючим маслом. С приходом Лжесвета произойдет самовозгорание, и вся башня заполнится дымом Призрачного камня. Анатолиус будет счастлив и сможет спокойно уплыть из Каморра.

– Лучано Анатолиус… – задумчиво повторила дона София. – Это он повстречался нам на лестнице?

– Он самый, – кивнул Локки. – Лучано Анатолиус. Он же капа Разо. Он же Серый Король.

– Если в этом деле замешана алхимия, наверное, будет лучше, если именно я осмотрю изваяния, – заявила София.

– Я пойду с тобой, – тут же откликнулся дон Сальвара. – Это может оказаться опасным.

– И я тоже, – поддержал его Конте.

– Отлично! Мы можем пойти все вместе, – Локки махнул связанными руками в сторону запертой двери. – Это будет даже забавно. Только, во имя всех богов, давайте поторопимся!

Первыми комнату покинули Рейнарт и Ворченца. Проходя мимо удивленных «черных курток», капитан жестом велел им следовать за собой. Локки плелся в самом хвосте под бдительным надзором Конте. Они миновали полукруглый холл и вышли в главную галерею.

Толпы раскрасневшихся гостей почтительно расступались, провожая странную процессию недоуменными взглядами. Рейнарт решительно подошел к солдату, стоящему на страже горы хрустальных бокалов.