Текст книги "Долгожданное счастье"

Автор книги: Скотни Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Мы не должны этого делать, – задыхаясь, прошептала она, но ее слова только подстегнули Роба.

Она не требовала, чтобы он перестал, не спорила. Лишь беспомощно шепнула, что им не стоило бы заниматься любовью. Но было ясно, что, несмотря на свои намерения, Рэйчел понимала: именно это и произойдет в тихой темноте укромной лесной полянки.

Роб не знал, что ответить Рэйчел, и решил ничего не отвечать. Он просто лег на перину, прижал ее к груди и стал жадно искать ее губы.

Внезапно оба поняли, что поцелуя им мало. Руки Рэйчел задвигались по его груди, отыскивая пуговицы замшевой куртки Роба. Он в это время стягивал ее рубашку все ниже, освобождая спину, бедра, ноги. Вскрикнув от острого наслаждения, он еще ближе притянул к себе ее тело.

Мягкие соблазнительные губы Рэйчел покрывали горячими поцелуями его лицо, потом она поцеловала шею Роба, распахнула на нем рубашку, и он почувствовал, как мягкие ладони заскользили по его груди.

Роб поднялся, подхватил ее в объятия и положил на спину, прикрыв собой и заглушая слабый протест глубоким поцелуем, который разжег такое яркое пламя страсти, что его уже невозможно было потушить. Ощущение победы вспыхнуло в мозгу у Роба, но тут же забылось, как только Рэйчел обвила руками его шею. В нетерпении она схватила воротничок рубашки и потянула его назад, стягивая рубашку с его плеч. Роб пытался помочь ей, движениями плеч освобождаясь от одежды. Когда рубашка была отброшена в сторону, руки Рэйчел зашарили у него на поясе, расстегивая ремень.

Ночной воздух омывал прохладой обнаженные тела, но горящей коже это было только приятно.

Роб поцеловал брови Рэйчел, потом губы его коснулись век, кончика носа, мочки уха, подбородка и – со сводящей с ума неторопливостью – одного и другого соска. Твердые и влажные, его губы ласкали одну грудь и снова возвращались к другой, пока Рэйчел не начала изгибаться, почти умоляя о большем.

Роб готов был ответить ей. Он мягко проводил пальцами по ее спине, ласкал ягодицы и бедра, целовал груди, губы, проникая языком в рот.

Рэйчел стискивала его руки, прижимая их к своему телу, чтобы он безошибочно узнавал о каждом ее новом желании. Прервав поцелуй, Роб обхватил ее своими длинными ногами, потом, не отрывая от нее взгляда, соединил их тела резким движением, от которого Рэйчел задохнулась в блаженстве и прижалась лицом к его плечу.

Удары сердца отдавались в ушах Роба грохотом молота, его грудь сжимало от возбуждения, счастья и отказа верить, что это наконец произошло. Он будет вечно благодарен Фредерике Харрис и ее идее, которая, как ему казалось, могла родиться только в птичьих мозгах.

– Я почти забыл, как нам хорошо друг с другом, – бормотал он в самое ухо Рэйчел; почти каждую секунду у обоих перехватывало дыхание. – О, Рэч!

– Робби, – шептала она в ответ.

Их разгоряченные тела овевал легкий ветерок, колебля пламя фонариков и шурша листвой. Но Роб и Рэйчел были подхвачены могучим вихрем страсти и уносились в бурлящем потоке чувств и желаний, которые они так долго подавляли, и любви, от которой так долго отказывались.

Они поднимались все выше и выше, к сияющему освобождению и все теснее прижимались друг к другу, перемежая нежные ласки со страстными поцелуями. Они как бы старались вознаградить себя за те месяцы, которые были ими потеряны.

Его хриплый крик слился с ее нежным стоном. Изможденные, они лежали, сплетя руки и успокаивая дыхание, снова привыкая быть вместе и так близко. Не говоря ни слова, оба погрузились в тихий мирный сон – впервые за все время их путешествия.

Роб проснулся, потянулся и зевнул. Он чувствовал себя так, словно только что пробежал милю за полторы минуты. Чего он ждал и почему не попробовал этот так называемый романтический подход раньше? Ему тяжело было думать о месяцах, которые оказались, по сути, вычеркнутыми из жизни.

Он повернулся к Рэйчел. Солнце уже встало, но лес был насыщен прохладным туманом, который пропитал сыростью и одеяло, и простыню, которыми они были укрыты. Ему казалось, что он знает идеальный способ согреться вдвоем, и предвкушение заставило его улыбнуться. Он протянул руку, ища Рэйчел, но, когда рука нащупала лишь прохладную влагу, ему пришлось открыть глаза. Улыбка умерла у него на губах, причем смерть была быстрой и очень болезненной.

Рэйчел сидела, скрестив ноги, на перине, накинув себе на плечи его куртку. В руках она держала листок со списком, который дала ему Фредди.

Глава 10

Недоразумения, вызванные отсутствием взаимопонимания, разрушили не одну семью. Когда у супругов возникают различные точки зрения на предмет, сядьте и обстоятельно все обсудите.

«Идеальный брак», Роб Блисс

На какое-то мгновение серые глаза Рэйчел встретились со взглядом Роба, и, прежде чем они снова уткнулись в бумажку, которую Рэйчел держала в руках, он ощутил холод, куда более жестокий, чем от утреннего тумана.

– «Устрой ей ужин при свечах, – читала она. – Подавай ей завтрак в постель. Покупай ей цветы». – Рэйчел сделала глубокий вдох. – «Подними ее среди ночи и тащи в лес на полночный пикник...» – Помахав листком перед носом ошарашенного Роба, Рэйчел сурово спросила: – Роб Блисс, что это, черт возьми, такое?

– Ну, я... это...

Роб взял листок, но даже не стал смотреть в него. Просто скатал его в бумажный шарик.

– Я узнала почерк Фредди, – уличающим тоном произнесла Рэйчел. – Не потрудишься ли объяснить, зачем она все это написала?

– Послушай, она всего лишь хотела нам помочь.

Он отшвырнул смятую записку.

– Помочь? Значит, она все знает о наших делах. Может быть, ты хочешь что-нибудь добавить?

Роб почесал голову, напряженно размышляя, с чего лучше начать. Потеряв терпение, Рэйчел вскочила на ноги, сбросив с плеч его куртку, и подняла простыню. Она завернулась в нее, как в плащ, и посмотрела на Роба.

– Как же я не догадалась, что ты не мог бы сам придумать такое? Где была моя голова?

– Рэч, позволь мне объяснить, как все было.

– Не надо, я уже сама догадалась! – воскликнула она. – Когда тебе представился случай, ты проболтался Фредди о нашей размолвке и попросил ее помочь тебе. Получается, что вся эта поездка – простой фарс? Фредди затеяла ее, только чтобы свести нас вместе?

– Нет.

– Ладно, пусть для поездки и был деловой повод. Но для отдыха в деревне его не было! И то же касается решения Фредди навестить родственников в Дувре!

– Она просто пыталась помочь.

– От нее было бы больше помощи, если бы она не совала свой нос в наши личные дела. Разумеется, я сержусь не на нее, а на тебя. Ты втянул ее в эту авантюру.

– Ты же знаешь, как она относится к нашему браку.

– Знаю. Но еще я знаю, как сама к нему отношусь. – Рэйчел в последний раз со злостью оглядела полянку и повернулась, чтобы уйти. – Все впустую. – Рэйчел еще раз обернулась и посмотрела на Роба. – Слишком все это... эфемерно, чтобы удержать нас вместе.

– Эфемерно? – от неожиданности только и смог произнести он. – Так ты называешь то, что произошло ночью?

– Романтический полночный пикник?

– Да. И еще то, что произошло после него.

– Я называю это недоразумением. Я-то думала, что ты сам пришел к этой мысли. Какой же наивной я оказалась! Все это придумала Фредди, а не ты. И у тебя хватает наглости использовать происшедшее в своих целях!

– Но я же не думал, что для тебя имеет значение, кто был автором идеи.

– О-о-о! Вот в этом ты весь! Ну что же, давай, иди дальше. Напомни мне, что я проявила минутную слабость. Но не жди, что я останусь здесь и буду выслушивать тебя. – Рэйчел повернулась и быстрыми шагами пошла по тропинке к коттеджу. – Мне бы не хотелось, чтобы ты когда-нибудь еще раз вспоминал об этом эпизоде, – через плечо бросила она.

– Подожди, я отнесу тебя, – позвал Роб, – ведь ты же босая.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – последовал решительный отказ.

– Рэйчел...

Но ее уже не было видно. И Роб остался один, голый посреди поляны.

Он сорвал с нижней ветки бука один из красиво склеенных фонариков и с силой швырнул его на землю.

– Пусть все это отправляется к черту в пекло! – заорал он. – В этом и есть оборотная сторона романтики.

Ночь может быть полна для обоих бурной страсти, но утром одному надо снимать фонарики и застилать кровать.

В течение следующих нескольких дней Роб и Рэйчел хорошо если перемолвились парой слов. Когда в пятницу за ними заехал Эш Мэйфилд, чтобы отвезти их к герцогу Холлборну, они были рады, что наконец появился человек, с которым можно пообщаться.

Эш, казалось, был даже немного шокирован их неумеренной приветливостью, но воздержался от замечаний; он взял их вещи и перенес в багажник своего «роллс-ройса». И не стал как-то особенно реагировать – лишь слегка поднял бровь – на то, что Рэйчел не закрывала рта, а Роб хранил гробовое молчание всю дорогу вдоль лугов и полей до поместья герцога.

Холлборн-Хаус расположился в глубокой долине среди холмов Уорвикшира. На первый взгляд это был невероятный хаос из башенок, крутых крыш, причудливых дымовых труб. Но когда Эш выехал на извилистую подъездную дорогу, здание, построенное из старинного розоватого кирпича, приобрело более гармоничный вид. Ров, когда-то заполненный водой, теперь представлял собой розарий, а за ним открывался вид на сад с причудливо подстриженными кронами деревьев.

Дворецкий с непроницаемым лицом встретил их у парадного входа, вытянувшись под резной эмблемой Королевских английских вооруженных сил.

– Добрый день, мадам... сэр. Меня зовут Киппинг. Добро пожаловать в Холлборн-Хаус. – И он согнул свою прямую спину в глубоком поклоне. – Герцог находится в салоне с остальными гостями, но он с нетерпением ожидает вашего приезда. Позвольте я провожу вас к нему.

Интерьер главной башни замка производил еще большее впечатление, чем его стены. Все здесь дышало стариной, но было с любовью отреставрировано и сохранялось в идеальном порядке. Рэйчел отметила с благоговением, что вся мебель находилась здесь еще со времен Генриха VIII; Роб же был благодарен судьбе, что ему не приходится платить страховые взносы за такой вот замок.

Они миновали главный зал с высоким бревенчатым потолком и хорами. Шагов не было слышно благодаря дорогим персидским коврам, достаточно потертым, чтобы не возникало сомнения в их почтенном возрасте. Стены коридоров украшали портреты в роскошных рамах, и лики сотен предков Холлборна провожали их по пути в салон.

– Ваша светлость, – провозгласил Киппинг, отворив тяжелые полированные двери, – позвольте представить мистера и миссис Роберт Блисс.

Герцог Холлборн оказался высоким красивым мужчиной, на вид лет шестидесяти, с густыми седыми волосами, живыми голубыми глазами и румяным лицом спортсмена, который много времени проводит на свежем воздухе. Быстрой энергичной походкой он пересек комнату, склонился, чтобы поцеловать руку Рэйчел, и обменялся крепким рукопожатием с Робом.

– Не могу выразить, какая честь для меня принимать вас в качестве гостей у себя в доме.

– Нам было очень лестно получить ваше приглашение, – любезно ответила Рэйчел. – Холлборн-Хаус – изумительное место, и я уверена, что мы получим огромное удовольствие от пребывания здесь.

– Благодарю вас, миссис Блисс.

Роб заметил, как к Рэйчел приблизилась Фредди, и жалел, что не может подать ей знак или предупредить о происшедшем.

– Боже, об этом можно только мечтать! – прощебетала она. – Уик-энд у настоящего английского герцога. Разве это не чудо?

– Да. – Улыбка Рэйчел была холодна как лед. – Ты вполне заслужила такое чудо, Фредди, дорогая.

Рэйчел поспешно отошла, чтобы заговорить с миссис Мэйфилд, и Фредерика Харрис с удивленно поднятыми рыжими бровями обратила свой взгляд на Роба. Тот с мрачным лицом лишь пожал плечами.

Только через десять минут Роб смог добраться до Фредерики.

– Как я поняла, второй медовый месяц окончился полной неудачей, – без предисловий начала Фредди.

– Сначала все шло хорошо, даже очень хорошо. Но потом Рэйчел нашла в моем кармане тот дурацкий список, который ты мне дала.

– Боже праведный! Ты держал его у себя? – поразилась Фредди. – Когда же именно она его обнаружила?

– Наутро после романтического полночного пикника.

– Роб, мой мальчик, – простонала Фредди, – если уж ты проваливаешься, то с треском. Наверное, Рэйчел была вне себя?

– Она за три дня не сказала мне ни слова, кроме пожелания, чтобы я оказался где-нибудь подальше.

– Попробуй уехать на Шетлендские острова, – предложила Фредди, беря стакан с подноса у проходившего мимо официанта. – Это по соседству с Северным полюсом.

– Фредди, перестань играть роль туристического путеводителя. И роль Купидона тебе тоже не удалась. Я вот-вот потеряю единственную женщину, которую я люблю, и мне больше не нужна твоя так называемая помощь.

Ни Фредди, ни Роб не заметили, как Рэйчел оказалась так близко от них, что слышала каждое их слово. Она улыбнулась и дотронулась до плеча Роба. Тот мгновенно повернулся.

– Рэйчел!

– Я всегда мечтала побывать на Шетлендских островах, – радостно сказала она. – Фредди, будь любезна, изучи этот вопрос.

И Рэйчел быстро скрылась в толпе, оставив мужа и литературного агента в изумлении глазеть друг на друга.

– И что теперь? – одновременно спросили оба.

Глава 11

У каждого человека на земле есть свои права. В браке особенно важно помнить об этой истине.

«Идеальный брак», Роб Блисс

На протяжении всего пути к Шетлендским островам разговор об их несуразном браке не возобновлялся.

Они приехали в аэропорт Гатуик, оставили взятую напрокат машину и улетели в Абердин, в Шотландию. Там они успели на вечерний паром, следовавший к островам. В суматохе сборов у них не было времени обдумать и обсудить ситуацию.

Роб и Рэйчел быстро разложили свой багаж в крошечной каюте и поспешили на палубу, посмотреть, как Абердин и его пригороды исчезают вдали. Делать было совершенно нечего, и между ними повисло гнетущее молчание.

Какое-то время они любовались чайками, летевшими за паромом, но сырой, холодный ветер вынудил их вернуться в каюту. Сквозь иллюминатор они наблюдали за сумерками, окутывавшими неспокойное Северное море, и за тем, как предзакатное солнце окрашивало белую пену волн в нежно-розовый цвет.

– Очень красиво, верно? – сказала Рэйчел. – Но все же страшновато.

– Это одно из самых бурных морей в мире. Мои слова подтвердит любой, чья работа связана с этим морем. – Когда-то Роб работал над пособием по географии морей и океанов, и описания грозного Северного моря оставили у него неизгладимое впечатление. – Оно имело огромное влияние на наших предков. Без сомнения, их непоколебимый характер сложился в результате этого влияния.

– Конечно. – Рэйчел перевела взгляд на волнующееся море. – И в то же время тогда все было гораздо проще.

– Проще?

– Да. Я имею в виду их существование. В те времена, когда жизнь проходила в борьбе, им было некогда заниматься самооценкой. Люди благодарили судьбу за то, что они имеют, и не горевали о том, чего у них нет.

– О-о-о, можно подумать, что ты серьезно размышляла над этой проблемой.

– Так оно и есть, – сказала Рэйчел. – Я думала о нас, о нашей жизни. – Она вздохнула. – Если бы я была женой рыбака, у меня бы не было времени для смятения. Я бы просто вязала свитера.

– И варила бы уху, – усмехнулся Роб. – Может быть, свежий морской воздух повлиял таким образом на твои мысли?

– Может быть, – согласилась она с грустной улыбкой.

Разговор возобновился за обедом. Они сидели вдвоем за маленьким столиком, и в окно не было видно ничего, кроме черного неба без единой звезды.

– Как ты думаешь, что доказала та наша ночь в «Тенистом береге»? – спросила вдруг Рэйчел.

Роб, занятый бараньей отбивной, удивленно взглянул на нее:

– Ну и что же мне думать?

– Не знаю. Потому и спрашиваю.

– Я надеялся, происшедшее означало, что мы все еще нужны друг другу.

– А не думаешь ли ты, что тебе удалось заставить меня вновь полюбить тебя после той романтической сцены?

– Мне это удалось?

– Да, но тогда я думала, что это твоя идея.

– Черт! Фредди была права. Я не совершил ничего из ряда вон выходящего, а ты восприняла это так, будто получила в подарок горы драгоценных камней.

– Ты что же, ничего не понимаешь? Нет, понимаешь! Или по крайней мере я думала, что понимаешь. Я верила, что все чувства исходят от тебя, из глубины твоей души. А оказалось – все это Фредди.

Слушая Рэйчел, Роб с каменным лицом смотрел на свой обед: у него пропал аппетит – то ли из-за упреков жены, то ли из-за беспрерывной качки. Он отодвинул тарелку.

Несколько часов спустя они лежали на своих койках, расположенных одна напротив другой, и из темноты до Роба донесся голос Рэйчел:

– Мне так же горько, как и тебе, Роб.

– Зачем тогда ты решила отправиться на Шетленды?

– Чтобы быть подальше от всех, почувствовать себя в одиночестве.

– В одиночестве со мной?

Последовала долгая пауза. Когда Рэйчел заговорила, в ее голосе звучала нежность:

– Да.

Зашуршали простыни, потом послышался глухой стук и восклицание Роба: «О-ох!»

– Что случилось?

– Я хотел сесть и ударился головой о потолок. Неужели в этой крошечной стране все рассчитано только на лилипутов?

– А с чего тебе пришло в голову садиться? – невольно рассмеялась Рэйчел.

– Хотел перебраться к тебе. Здесь мне скучно и одиноко.

– Ну, иди. Только береги голову.

Через мгновение Роб перебрался к Рэйчел и пристроился с ней рядом. Он обнял ее за плечи, а она уютно свернулась возле него.

– Скажи, что любишь меня, Роб.

– Ты же это знаешь.

– Но я хочу слышать это, – мягко сказала Рэйчел. – Я этого хочу больше всего на свете. И это мне очень нужно. Смешная штука – наша жизнь. Большинство людей считает, что, имей они деньги, все остальное образуется само собой. Вот мы, например. Мы стали богаче, чем могли себе представить, но я не стала счастливее и с теплотой вспоминаю дни, когда мы оба еле-еле сводили концы с концами, получая более чем умеренную зарплату. – В темноте она подняла к нему лицо. – Я понимаю, это звучит эгоистично, Роб, но я не хочу стареть, не зная по-настоящему, любишь ли ты меня... а если любишь, то за что и как сильно. Мне нужно услышать это от тебя, я должна видеть твои глаза, чувствовать твою искренность, когда ты произносишь эти слова. Или тебе все это кажется глупым?

– Нет, это совсем не глупо, – ответил он, стараясь казаться спокойным, а на самом деле очень расстроенный тем, что она не замечала, как сильно он ее любит. Он готов был сделать все, чтобы доказать свою любовь. Все... только не сказать о своей любви вслух.

– Там, в Миннеаполисе, ничто меня не отвлекало от одиночества, и я думала, что знаю, чего хочу, – бормотала Рэйчел. – Но потом мы поехали в это путешествие, и, постоянно находясь с тобой рядом, я оказалась совершенно сбитой с толку. Иногда мне приходила мысль, что будет ужасной ошибкой, если мы окончательно разорвем наши отношения. В тебе так много доброго, Роб, так много того, чем можно восхищаться. Не глупо ли все время твердить о качествах, которые тебе несвойственны?

Он тоже так считал, но удержался и не сказал об этом вслух. Он понимал в глубине души, что сейчас не время для легкомысленных слов или поступков.

– Но с другой стороны, – продолжала она, – если я не могу добиться от тебя того, что мне больше всего нужно, не предаю ли я себя, свои идеалы?

– Знаешь, давай забудем обо всем этом на время, пока будем на Шетлендах, – предложил он. – Будем просто наслаждаться. Вернемся к нашим проблемам в Англии.

– Наверное, ты прав. Такое важное решение, конечно, может и подождать недельку.

– Разумеется.

– Уже поздно, – сказала она и зевнула. – Давай спать.

– Давай не будем спать, – возразил он, притягивая ее к себе и нежно целуя в шею под самым ушком.

Ранним утром в квадратный иллюминатор их каюты стало видно землю. Белели группы коттеджей, постепенно переходя в окраины Леруика, самого крупного города на островах. Его каменные дома, как суровые часовые, окружили маленькую бухту.

Взволнованная величественным видом, Рэйчел мгновенно выпрыгнула из койки и начала одеваться.

Роб с ленивой улыбкой сидел, подложив под спину подушки, наблюдал за ней и размышлял, как далеко продвинулись их отношения. Две недели назад Рэйчел ни за что не стала бы одеваться перед ним и при этом смеяться и оживленно болтать. А возможность разделить с ней постель в течение всей ночи и не встретить ни малейшего возражения была мизерная. Он решил все же хорошенько подумать о том, что Рэйчел считала его проблемой: о неспособности вслух говорить о своих чувствах. Он решил придумать способ доказать ей, что он не только любит ее, но и может рассказать ей о своем чувстве.

Он уже было решил, что даже не лишен поэтического дара, увидев, как она разгуливает по каюте только в розовом лифчике и трусиках. Но она тут же вернула его на грешную землю.

– Роб, мы вот-вот причалим. Тебе не кажется, что пора бы и одеться? – Она взяла со стула свои джинсы и теплую фуфайку.

– Ну, если ты настаиваешь...

– Я настаиваю, – радостно улыбнулась она. – Если островитяне действительно настолько воспитанны, как мне говорили не раз, им не понравится, если ты сойдешь с корабля в одном нижнем белье.

У пристани их ожидала небольшая, взятая напрокат машина, и, получив указания диспетчера порта, они погрузили вещи и поехали в гостиницу «Морской прибой». По континентальным меркам Леруик считался маленьким городом, но деловая его часть и интенсивность движения транспорта ничем не отличались от большого. У старого причала теснились лодки, над водой кричали чайки. Главная улица тянулась вдоль побережья и уходила к центру. На этой улице и находилась нужная им гостиница.

Привыкшие к ранним приездам постояльцев владельцы гостиниц регистрировали их и провожали в столовую завтракать. После завтрака постояльцы уходили в город ознакомиться с достопримечательностями.

Леруик был типичным рыбацким городом, с улицами, мощенными плитняком, и высокими зданиями, способными противостоять непогоде. Блиссов заинтересовали магазины, расположенные на базарной площади. Более часа они провели в книжном магазине, где Рэйчел засыпала продавца вопросами о местной истории и традициях.

– Когда-то Шетлендские острова принадлежали Норвегии, но они были отданы шотландскому королю в уплату долга, и Норвегии их так и не возвратили. Мы всегда считали себя норвежцами, а не шотландцами. Наверное, поэтому каждый год в январе мы отмечаем праздник Уп-Хеллия, – рассказывал ей продавец.

– Что такое Уп-Хеллия? – спросила Рэйчел, доставая блокнот.

– Наш праздник огня. Некоторые считают его завершением святых дней, другие думают, что этот праздник умиротворяет богов или представляет собой древний весенний ритуал. Но не важно, по какой причине он возник, – это всегда потрясающее веселье для жителей. По улицам проходит процессия, возглавляемая викингами в боевых доспехах, а потом она сжигает драккар[4]. – Продавец усмехнулся. – Праздник длится всю ночь.

– Звучит здорово! – воскликнула Рэйчел. – Мне бы очень хотелось побывать на нем. И конечно же, всего неделя на Шетлендских островах – это слишком мало.

* * *

На следующий день, покидая Леруик, Роб пришел к выводу, что Рэйчел права: эти острова – увлекательное место. Хотя пейзаж на первый взгляд и выглядел неярким, вскоре в нем обнаруживались очень привлекательные черты. Здесь, на далеком севере, деревья почти не росли, невысокие холмы и болота были пустынны и дики, и по обе стороны дороги местность постепенно понижалась, спускаясь к беспокойному морю. С дороги, по которой они ехали, то и дело открывался прекрасный вид на океан, и они часто останавливались, привлеченные каким-нибудь необычным или внушающим благоговейный страх местом.

Деревень, даже самых маленьких, им не встречалось – только хутора из нескольких беленых построек. А по их сведениям, из домика, который они собирались снять в Бробэнке, была видна вся деревня. Хозяева, два брата-холостяка Дональд и Тамми Джемисоны, жили в полумиле от деревни, и за их домом находились центральные деревенские постройки – семь коттеджей, сараи и что-то вроде гаража из листового железа, оставленного военными после Второй мировой войны. Не было ни магазина, ни школы, ни церкви. Лишь на перекрестке двух нешироких дорог стоял неказистый навес, который, как объяснили землевладельцы, выполнял роль автобусной остановки.

Дональд Джемисон, невысокий толстяк с лысой, как яйцо, головой показал Рэйчел домик, объяснил, как пользоваться отоплением, и рассказал о возможных капризах электрической сети. Тамми в отличие от брата был высок и худ, голову его украшала густая черная шевелюра, а на лице застыло угрюмое выражение. Он рассказал Робу, где находятся ближайшая бензозаправка и продуктовый магазин, а также пригласил обоих на обед, который сегодня решила устроить в их честь местная община.

Рэйчел стала украшением праздника. Роб в самом благодушном настроении сидел вместе с другими мужчинами и с удовольствием наблюдал, как Рэйчел завоевывает сердца всех местных жителей спокойным дружеским тоном и обаятельной улыбкой.

После обильного ужина селяне развлекали их рассказами, а потом последовали еще песни, танцы и старинные сказания.

Роб заметил, что Рэйчел с особым удовольствием забавляется с дюжиной местных ребятишек, которые спели для нее несколько песенок, а потом втянули ее в игру в салочки. Раскрасневшаяся хохочущая Рэйчел, взглянув на него и заметив, что он внимательно наблюдает за ней, весело помахала ему рукой. Она никогда с самого начала их путешествия не была такой раскованной и счастливой. Казалось, она впитывала в себя энтузиазм и энергию детей. В Робе вдруг возникло и начало крепнуть убеждение, что если Рэйчел так и не станет матерью, то лишится жизненно необходимых ей радостей.

Вскоре после полуночи общество стало расходиться, и Роб с Рэйчел вышли в ночь и невольно вскрикнули от удивления. На улице было так светло, что можно было читать.

– Что за чарующая земля! – воскликнула она, беря Роба под руку.

Он посмотрел на усталую, но довольную жену и подумал, что и она вполне заслуживает такого эпитета. Его, во всяком случае, она очаровала. С самого первого момента их встречи. И теперь он не сомневался, что будет очарован ею всегда.

Потом дни буквально полетели, наполненные впечатлениями, которых им не суждено было забыть. Каждая встреча с крестьянами заканчивалась чаем или ужином возле очага. Все в Бробэнке и соседних селениях из кожи вон лезли, чтобы доставить Блиссам удовольствие. Мужчины рассказывали самые необычные и занимательные истории, которые только могли отыскать в своей памяти; женщины тут же принимались печь чудесные лепешки или печенье, при одном виде которого начинали течь слюнки.

– Я никогда не забуду этих людей, – сказала она Робу в один из редких часов, когда им удалось уединиться, чтобы поесть дома перед камином. – Двери их домов открыты для нас, словно мы знакомы с ними с рождения. Это самый дружелюбный народ в мире.

– Естественно. Ведь у островитян здесь очень спокойная жизнь, – заметил Роб. – У них не бывает преступлений, нет сутолоки и суеты, как у нас, в Штатах. Они довольны, им хватает того, что у них есть.

Рэйчел взяла из рук Роба тарелку с супом и поставила перед собой.

– Вот именно так я представляла себе свою жизнь, – улыбнулась она чуть застенчивой улыбкой. – Сидеть и рассказывать внукам истории о добром старом времени и о простой и чистой жизни. Объяснить им, что иногда прогресс бывает совсем не так хорош, как его хотят представить.

– Внукам? – Роб замер с половником в руках, не успев налить себе супу. – Но я думал...

– Что?

– Гм... я думал, что ты вообще не собираешься заводить детей. А без этого невозможно иметь внуков.

– Ты думал, что я не собираюсь заводить детей? – У Рэйчел округлились глаза. – Но почему? Ведь это ты...

Она в смятении замолчала и посмотрела на Роба. Тема, которой они всячески избегали, возникла совершенно неожиданно, и ее вдруг поразило, что оба они вбили себе в головы то, чего на самом деле не было.

– Вскоре после нашей женитьбы, Рэч, ты как-то заметила, что, по твоему мнению, многие люди слишком спешат стать родителями, не обдумав как следует последствия, и что ты так не поступишь.

– И из этого ты заключил, что я вообще не хочу иметь детей?

– Зная, как прошло твое детство, как ты увлечена работой и карьерой... что же еще я мог подумать?

– Но мы никогда не обсуждали этот вопрос.

– Нет.

– Дело в том, Роб... я думала, что это ты не хочешь иметь детей. Однажды я подслушала, как ты говорил одному из своих коллег, что мы не собираемся иметь детей. Что мы слишком заняты своей карьерой. – Рэйчел вздохнула.

– Я это сказал только потому, что... черт возьми, Рэйчел, я хотел детей. Я всегда хотел. Но ты...

– Тоже хотела иметь их! – закричала она. – Я не могу в это поверить! Мы же нормальные, разумные люди. Как же мы могли заблуждаться в таком важном вопросе?

Взгляды их встретились, и они робко улыбнулись друг другу.

– Отсутствие общения, – одновременно сказали они и рассмеялись.

– Нам следует читать свою собственную книгу, – сказала она с лукавой гримаской.

– По правде говоря, Рэч, я уже это делаю. Я начал читать ее в Лондоне, и, честно сказать, она довольно-таки полезная. Я и забыл, что мы писали что-то нужное.

– Не знаю, как нам это удавалось, если у нас хватило ума самим попасть в старую ловушку – не говорить о проблемах, связанных с собственной семьей!

– Подозреваю, что каждый из нас пришел к выводу не создавать себе проблем и не обсуждать животрепещущие вопросы.

– Ошибка, которую допускают все.

– Ты знаешь, я думал, что допустил массу оплошностей, будучи твоим мужем. Мне бы хотелось получить возможность исправиться.

– Что?

– Не удивляйся. Я не тешу себя надеждой. – Он глубоко вздохнул и пожал плечами. – Я испортил пикник в «Тенистом береге» и прошу дать мне шанс исправиться. – Он усмехнулся. – На этот раз я все беру в свои руки. Один человек, с которым я разговаривал вчера вечером, рассказал мне о месте, вполне пригодном для пикника, с прекрасным видом на острова.

Рэйчел в изумлении подняла брови:

– Ты хочешь устроить здесь пикник?

—Конечно. Все это можно сделать завтра, в наш последний день на островах.

– Хорошо, – согласилась она с легкой улыбкой. – Буду рада предоставить тебе еще один шанс.

Роб задумчиво помешивал ложкой горячий суп. Он взглянул на нее, и в глубине его темных глаз вспыхнули искорки.

– Ты серьезно говорила о нашей общей семейной проблеме?

Рэйчел похлопала его по руке.

– Не торопись, – мягко сказала она. – Давай поедем на пикник завтра и посмотрим, что из этого получится.

Роб нагнулся к залитому водой ветровому стеклу, стараясь разглядеть дорогу. Ливень обрушился с такой силой, что дворники не справлялись, бесполезно двигаясь туда-сюда. Грохот грома лишь едва перекрывал вой ветра и стук капель по крыше автомобиля.