Текст книги "Худшие шпионы в секторе (ЛП)"

Автор книги: Скайлер Рамирез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Худшие шпионы в секторе

Безрассудная удача и мертвые герои – 2

Скайлер Рамирез

Предисловие

Я обожаю своих читателей. Та поддержка, которую я получил после выхода первой книги серии «Худший корабль во флоте», – это именно то, о чем мечтает любой автор. Мне было очень приятно читать все ваши комментарии и отзывы, даже не самые лестные. Я рад, когда вы пишете мне в социальных сетях и говорите, как вам нравятся мои книги, и я стараюсь отвечать как можно большему числу из вас. Именно ради вас я и пишу.

Если вы еще не читали первую книгу этой серии, настоятельно рекомендую сделать это, прежде чем продолжить, потому что дальше будут серьезные спойлеры. И хотя в каждой книге серии наших «мертвых героев» ждет своя уникальная история и очередная переделка, из которой им предстоит выпутаться, все они являются частью большой общей истории Брэда Мендозы и Джессики Лин.

Многие из вас писали, что очень хотели бы увидеть, как наши герои отреагировали на свою «смерть» в первой книге. В грядущих главах мы отчасти погрузимся в эту тему, хотя по-прежнему будем воспринимать все с точки зрения Брэда. Так что мы увидим его реакцию, пропущенную через призму его самосознания (или, временами, полного его отсутствия). А мысли и чувства Джессики нам будут доступны лишь в той мере, в какой их понимает Брэд. И давайте начистоту: Брэд тот еще идиот, особенно в том, что касается женщин.

И все же, если будете читать между строк, во второй книге вы узнаете гораздо больше об этих двух замечательных персонажах. А третья и последующие книги еще глубже погрузят вас в их прошлое и раскроют другие тайны, намеки на которые были в первой части. В конце концов, я же не могу выложить все сразу! Разве это было бы интересно?

Как и во всех моих книгах, здесь нет откровенных сцен и ненормативной лексики. Так что устраивайтесь поудобнее, расслабьтесь и наслаждайтесь очередным головокружительным приключением Брэда и Джессики.

Спасибо,

Скайлер Рамирез

Пролог

– Брэд, ты идиот.

Ну почему все считают своим долгом мне об этом напомнить? Не то чтобы я сам не знал! Как я уже не раз говорил, моя глупость – неопровержимый факт!

И тем не менее почти все в моей жизни словно поставили себе цель напоминать мне об этом при каждой возможности. Мой бывший тесть, знаменитый пустозвон адмирал Терренс Олифант, особенно любил в самых цветистых выражениях растолковать мне, сколь невысокого мнения он о моем уме. Моя бывшая жена Карла под конец нашего брака говорила это не словами – взглядом. Знаю, звучит драматично, как в дешевом любовном романе. Но Карла умела одним лишь взглядом выражать целые эпические поэмы. Когда-то я обожал в ней эту черту, пока те поэмы не превратились в обвинительные приговоры в мой адрес.

Даже моя собственная мать на следующий день после развода заявила мне в лицо, какой же я болван, раз «довел» жену до объятий другого мужчины. Да ладно, мам, я почти уверен, что у самой Карлы тоже было право голоса в этом вопросе. Но послушать Паулу Мендозу, так я чуть ли не собственноручно столкнул Карлу в постель к этому щеголю Горацию Кларингтону, а она в процессе падения каким-то чудом еще и растеряла всю одежду!

Да, за последние полгода многие называли меня болваном, тупицей, идиотом и целой россыпью куда более красочных синонимов, но ни одно из этих слов не ранило меня так, как эти три простых слова сейчас.

Возможно, потому, что человек, только что назвавший меня идиотом, – в буквальном смысле единственный во всей галактике, кого я теперь могу считать другом, напарником или хотя бы знакомым. В конце концов, все остальные, даже моя мать, думают, что три дня назад я погиб в системе Герсон.

И вот я поднимаю взгляд от койки в каюте нашего нового корабля, «Странника», на которой сижу, и смотрю на гибкую, но почему-то кажущуюся громадной фигуру Джессики Лин, только что высказавшей это простое, но уничтожающее мнение обо мне. Я знаю ее всего лишь одну очень долгую и богатую на события неделю, но каждый раз, когда я ее вижу, у меня до сих пор перехватывает дыхание. Она ниже меня, ростом сантиметров сто семьдесят пять, с прямыми черными волосами и азиатскими чертами лица. И все в ней, от лица до изгиба талии и бедер, совершенно. Но сейчас она злится на меня, поэтому… плачет? Стоп, почему она плачет?

Я-то ожидал, что Джессика будет сверлить яростным взглядом меня и почти пустую бутылку скотча, которую я только что осушил в тщетной попытке сбежать от реальности собственной смерти. Но, к своему удивлению, я не нахожу в ее лице гнева. Вместо этого ее потрясающее лицо мокро от слез, ручейками бегущих по щекам.

Любой гетеросексуальный мужчина, если он будет честен, скажет вам, что мало что способно вызвать в нем столь сильные чувства, как вид и звук плачущей женщины. Знаю, звучит сексистски, но это пробуждает в нас какой-то первобытный инстинкт из тех древних времен, когда мы жили всего на одной планете, а мужчины должны были защищать честь своих женщин, швыряя друг в друга камни или шлепая друг друга белыми перчатками. Или что-то в этом роде – я никогда не слушал на уроках истории. Если тема не касалась полетов среди звезд и стрельбы по всякой всячине из здоровенных лазеров, мне было не особо интересно.

Но вот теперь мне довелось испытать новое, волнующее чувство! То самое, которого я не позволял себе уже довольно давно:

Стыд.

Я нетвердо поднимаюсь на ноги и снова смотрю на бутылку в своей руке. На дне плещутся последние миллилитры скотча, и они манят меня сладким обещанием забвения и небытия. Я жажду принять их предложение.

Но потом я снова поднимаю взгляд на мокрое от слез лицо Джессики Лин и протягиваю ей руку с бутылкой. Она понимает, забирает ее у меня и прячет за спину, откуда ее зов сирены доносится уже не так громко.

– Ладно, – говорю я, изо всех сил стараясь не мямлить. – Пойдем, решим, что нам делать теперь, раз уж мы мертвы.

Глава 1
Все стоит денег

Знаете, во сколько обходится содержание звездолета? Я вот не знал.

Когда вся твоя взрослая жизнь проходит во флоте, такие мелочи, как стоимость эксплуатации кораблей, на которых ты служишь, в голову как-то не приходят. Нужно топливо – подходит танкер и заправляет. Нужны ракеты – швартуется плавучая база, и порядок. Износился мундир – получаешь новый у каптенармуса. Нужен алкоголь – находишь какой-нибудь самогонный аппарат, который соорудили рядовые, и «конфискуешь» его вместе с продукцией. И так далее, и тому подобное.

О да, конечно, у меня была и жизнь вне флота с Карлой, пока мы были женаты. Но всеми деньгами распоряжалась она, и нам их, кажется, всегда хватало. Я всегда подозревал, что старина Ужасный Терренс подкидывает ей деньжат втайне от меня, чтобы дополнить мое скудное офицерское жалованье. Олифанты – шишки в прометеанском обществе, и у них куча денег из таинственных источников. Так было не всегда, но отец Карлы каким-то образом умудрился выбиться из грязи в князи, и все это – на скромном государственном жалованье. Мутная история, знаю.

Ладно, честно говоря, я знал, что тесть дает нам деньги. Просто никогда не хотел в этом признаваться, даже самому себе. Это ведь вопрос мужской гордости – самому обеспечивать себя и жену, не принимая ничьей милостыни. Но, женясь на Карле, я прекрасно понимал, что у нее дорогие привычки. В ее шкафу и так ломились полки от туфель, а она все покупала и покупала новые. Так что она, очевидно, брала папочкины деньги, не говоря мне, а я никогда не спрашивал. И мы оба более-менее счастливо жили в этом самообмане.

Пока все не кончилось. Впрочем, разлучили нас не деньги. Скорее, то, что я стал массовым убийцей. Но я отвлекся.

В общем, я просто хочу сказать, что только сейчас начинаю понимать: я понятия не имею, как на самом деле устроена вселенная. Я не знаю, как платить по счетам и что вообще входит в эти счета при содержании звездолета. И от одной мысли, что придется в этом разбираться, у меня раскалывается голова… а может, это похмелье со вчера или с позавчера. Иногда уже и не разберешь.

Как бы то ни было, не собираюсь я сейчас возиться с какими-то таблицами и прочей скукотищей, чтобы выяснить, до какой степени мы с Лин разорены. Ведь содержание звездолета – дело дорогое. Моих познаний вполне хватает, чтобы это меня пугало. Топливо, вода, провизия, рабочее тело для маневровых двигателей, зубная паста, мыло… и выпивка. Про выпивку забывать нельзя. Агент Королевского Креста Хезер Килгор, когда позволила нам угнать «Странник» со станции «Герсон» – подозреваю, это был корабль, который она припасла там для личного пользования, – любезно оставила на камбузе несколько бутылок хорошего алкоголя. Но все, что я не успел выпить, Лин вылила в раковину.

Есть выпивка, нет выпивки – нам нужны деньги! Иначе наша новая жизнь под именами Бена Лопеса и Дженнифер Ким окажется короткой и нищей. Кстати, ненавижу новое имя, которое выбрала для меня Килгор. В школе меня травил задира по имени Бен.

Прошел всего день с тех пор, как Джессика отобрала у меня последнюю каплю скотча, но все эти мысли о деньгах напоминают мне, почему я ненавижу быть трезвым.

– Я лишь хочу сказать, капитан, – раздался в маленьком камбузе голос Лин, вырвав меня из раздумий, – что все это сработает, только если вы возьмете на себя командование и будете капитаном.

Я смотрю на нее через стол и дымящуюся тарелку восстановленной картошки, от которой я отчаянно затосковал по стряпне уорент-офицера Хоуга с «Персефоны». Честное слово, никогда бы не подумал, что буду скучать хоть по чему-нибудь с того корабля.

– Видишь ли, – отвечаю я, насаживая на вилку очередную размякшую картофелину и для убедительности указывая ею на Джессику, – дело в том, что я больше не капитан. А ты больше не лейтенант-коммандер, Джессика. Мы больше не во флоте, так что нам не нужно мыслить этими категориями. Мы можем стать кем захотим. Например, клоунами.

Она смотрит на меня с недоверием. А это, разумеется, значит, что мне нужно объясниться. Кажется, с ней мне приходится делать это довольно часто.

– Нет, серьезно. Когда я был ребенком, мы с мамой однажды ходили в цирк. Я видел, как из крошечной ракеты вылезло штук пятнадцать клоунов, и подумал: как, должно быть, круто быть клоуном и путешествовать по галактике в маленьком звездолетике с четырнадцатью лучшими друзьями. Года два я только и мечтал стать клоуном, пока кто-то не сказал мне, что во флоте разрешают стрелять. А клоунам стрелять не положено.

Она все еще хмурится, пытаясь решить, серьезен ли я – а я серьезен – или издеваюсь над ней – что я тоже делаю. Так что я поступаю, как большинство парней, севших в лужу перед симпатичной девушкой: решаю гнуть свою линию.

– Да ладно, Джессика. Ты что, никогда не хотела стать кем-то, кроме флотского офицера? Или ты вернулась из роддома, уже отдавая честь родителям и цитируя устав?

Она качает головой.

– Не знаю. Я так далеко не помню.

М-да. Если она и дальше будет упорствовать в своем полном отсутствии чувства юмора, эта новая жизнь покажется нам обоим очень долгой. Хотя нет, неважно, мы ведь раньше умрем от голода, когда кончится еда, а денег на новую не будет. Но умирать от голода мы будем, изнывая от скуки.

– Послушай, Брэд, – она впервые называет меня по имени с тех пор, как вчера обозвала идиотом. Оно звучит в ее устах так чужеродно, словно ей совершенно не пристало обращаться к кому-либо иначе, чем «сэр, есть, сэр, сию минуту, сэр!».

– Я не помню, кем хотела стать в детстве, – продолжает она, – но я знаю, кто я сейчас. И хотя меня… вырвали из флота, в душе я все еще флотский офицер. И ты тоже. И если мы не будем держаться за то, что умеем, тогда…

Она умолкает, и я вижу, как ее глаза начинают наполняться слезами. А мне совсем не хочется второй день подряд чувствовать себя последней сволочью из-за того, что довел ее до слез. Даже у массовых убийц должна быть какая-то черта. Так что я решаю, что капитуляция – лучшая из доблестей.

– Ладно. Я снова капитан. Довольна? Но ты не можешь быть старпомом, не на гражданском судне. Люди заподозрят неладное. Так что ты мой первый помощник. Ясно?

Она кивает, и по облегчению на ее лице я понимаю, что она и впрямь хватается за эту идею «вести себя как во флоте» словно за спасательный круг. Может, мне проще быть мертвым; в конце концов, моя флотская карьера фактически закончилась полгода назад. Да и благодаря Карле у меня хоть недолго, но была жизнь вне флота. А Лин, насколько я могу судить, за всю свою взрослую жизнь не знала ничего, кроме Прометеанского флота. Так что, возможно, мне просто нужно ей это уступить.

– Ясно, – наконец отвечает она.

– Отлично, – говорю я, и тут меня осеняет коварная мысль. – И вот мой первый приказ моему новому первому помощнику: ступай и выясни, во сколько нам обойдется содержание этого корабля и как не остаться без еды на камбузе. Доложишь мне о результатах завтра в 08:00. Хотя нет, давай в 11:00. Хочу выспаться.

Она хмурится.

– Ладно, – неохотно уступаю я. – В девять тридцать, и ни минутой раньше!

Никогда не видел, чтобы кто-то так радовался приказу пойти и составить смету.

Глава 2
Выбор новой профессии (Лин все портит)

– Три недели? Серьезно? И это все, что у нас есть?

Я пытаюсь скрыть досаду в голосе, но у меня не получается. Я не пил уже два полных дня, и такая долгая трезвость действует мне на нервы. Не говоря уже о том, что я ужасно спал прошлой ночью, зная, что первое, чем мне предстоит заняться после пробуждения, – это изучение удручающей таблицы с расчетами. И я не разочаровался!

– Так говорят цифры, – нерешительно произносит Джессика. – Я могу перепроверить, может, где-то ошиблась.

– Нет-нет-нет, – машу я рукой, останавливая ее, когда она пытается встать из-за маленького стола на камбузе «Странника». – Уверен, с твоей математикой все в порядке. Я просто не привык беспокоиться о том, где раздобыть следующий обед. Это как-то…

– Хреново? – заканчивает она за меня, робко пожав плечами. – По крайней мере, у нас есть три недели, если свести прыжки к минимуму и не объедаться. Прости.

Не знаю, за что она извиняется, но это дурной знак. Мне сейчас отчаянно нужна «Уверенная Лин» – женщина, которая разработала план уничтожения тяжеловооруженного эсминца класса «Ятаган» с помощью едва пригодной к полетам «Персефоны». Чего мне точно не нужно, так это чтобы она снова начала в себе сомневаться. Потому что хотя бы один из нас должен быть умным и решительным, и это уж точно буду не я.

– Это не твоя вина, первый помощник, – говорю я, изо всех сил подражая своему старому командному голосу. – Такова реальность. Итак, что будем с этим делать?

Она выпрямляется. Я быстро усваиваю, что «Уверенная Лин» обычно появляется, когда ее блестящий ум принимается за решение какой-нибудь задачи. Именно поэтому я и попросил ее заняться нашими финансами; ну, еще и потому, что это был отличный способ отплатить ей за то, что она заставила меня и дальше притворяться капитаном. Как бы то ни было, Лин нуждается в задачах так же сильно, как я – в алкоголе.

– Мы должны перестать мыслить так, будто мы все еще во флоте, – медленно произносит она, прямо противореча тому, что говорила мне вчера. Мне хватает ума не указывать ей на это.

Она продолжает:

– А это значит, что мы должны быстро сообразить, какие у нас есть навыки и как их монетизировать.

– Я могу сыграть «Собачий вальс» на пианино, – говорю я с полуулыбкой, пытаясь разрядить обстановку. Она награждает меня раздраженным взглядом – точно таким же, как у моей матери, когда та застукала меня в восемь лет за попыткой поджечь шторы. Оказывается, «Уверенная Лин» также проявляется, когда я ее раздражаю. Отлично, этого будет легко добиться.

– Я могу управлять кораблем и вести бой, – говорит она, не переставая хмуриться, – но я мало что знаю о его техническом обслуживании.

– Я тоже, – признаю я. – Не считая базовых инженерных курсов в Академии, но мы оба выбрали тактико-командное направление, так что нас не особо-то учили обслуживать реактор.

Она кивает.

– Но мы можем управлять кораблем. И, вероятно, лучше, чем большинство торговых пилотов.

– Может, из нас получатся неплохие контрабандисты, – говорю я, лишь наполовину шутя.

Лин снова хмурится.

– Нет, нам нужно стараться держаться в рамках закона, избегать внимания.

Наивное заявление, учитывая, что мы на угнанном корабле с фальшивыми документами, но я понимаю, к чему она клонит. Ни у одного из нас нет задатков гения преступного мира.

– Ладно, и что ты тогда предлагаешь? – Мне нужно, чтобы она ломала голову над задачей, а не зацикливалась на том, чего мы сделать не можем. Пять дней назад в системе Герсон мы оба внезапно и неожиданно умерли, и не думаю, что кто-то из нас хорошо с этим справляется, но с тех пор я не видел ее такой оживленной.

Она надолго задумывается, и я не нарушаю тишину, наблюдая, как работает ее мысль. Наконец она кивает.

– Может, не контрабандисты, но мы можем возить грузы. Для своего тоннажа у этого корабля довольно вместительный трюм. Если нам удастся перевозить выгодные грузы, этого должно хватить на жизнь и эксплуатационные расходы, да еще и останется.

«Странник» – это не настоящее имя корабля, но мы решили его так называть – выглядел примерно так, как и ожидаешь от небольшого торгового грузовика. По сути, это два больших ящика, состыкованных в длину, общей протяженностью метров пятьдесят и шириной около десяти. Передний ящик – грузовой трюм. В кормовом ящике расположены маршевый двигатель с соплами, торчащими из кормы, а также реактор и прыжковый двигатель, что редкость для корабля такого размера. Сверху на обоих ящиках по всей длине корабля тянется жилой отсек, где мы сейчас и находимся, – он уже, чем ящики, и по форме напоминает приплюснутую сигару с заостренными концами.

Другими словами, наш корабль похож на очень беременного кита. Но пусть он и неказист, а все-таки дом.

И Лин права: ящик, служащий нам грузовым трюмом, велик для корабля таких габаритов. За свою жизнь я задержал достаточно контрабандистов, чтобы иметь богатый материал для сравнения.

Так что, полагаю, мы сможем зарабатывать на жизнь перевозкой грузов. Просто звучит это так… скучно. И хотя я знаю, что должен быть благодарен за то, что вообще жив после всего, что случилось в системе Герсон, я, как и Лин, стою перед суровой реальностью: моя старая жизнь капитана флота окончена, а новая, гражданская, началась из рук вон плохо. К тому же, жизнь грузоперевозчика – одна из последних, что я бы для себя выбрал. Им даже стрелять не разрешают!

– А как насчет того, чтобы наняться в наемники? – с надеждой предлагаю я. В юности моей любимой серией книг были истории об отважном отряде наемников, которому удалось спасти от пиратов целую звездную систему и получить столько денег, что они буквально купили себе собственную маленькую планету. Затем их предводитель, лихой Билли Файрбрэнд, развил успех: построил флот побольше, нанял еще солдат, спас принцессу, женился на ней и в итоге был провозглашен монархом целой коалиции систем, способной соперничать с кем угодно в мирах Внутреннего Кольца. И все это время он сражался за правду, справедливость, прекрасных женщин и большие деньги.

История была нелепой, но это не помешало четырнадцатилетнему мне буквально боготворить Билли Файрбрэнда и всем сердцем желать вырасти и стать таким, как он. И, не считая разочарования моего отца, именно эти книги во многом и стали причиной, по которой я пошел служить в Прометеанский флот.

Но, судя по выражению лица Лин, она, видимо, в свое время обошла стороной «Приключения Мародеров Файрбрэнда». А жаль, из нее получилась бы отличная принцесса Никита Старшайн.

– У нас есть несколько свободных кают, – говорит она, даже не рассматривая мою гениальную идею с наемничеством. Придется предложить еще раз попозже, может, удастся ее уломать. – Мы могли бы возить пассажиров вместе с грузом.

Я киваю, не выказывая своего глубокого разочарования тем, что мне не суждено стать новым Билли Файбрэндом.

– Это может сработать. И, не считая расходов на еду и воду, это будет чистая прибыль сверх выручки от груза. По-моему, отличная идея. – А на самом деле думаю: «Глупая Лин и ее дурацкая, совсем не геройская практичность». Но даже я понимаю, что веду себя как капризный ребенок, поэтому держу эти мысли при себе.

Тут ее лицо озаряется от моего комплимента, и все мысли о наемничестве вылетают у меня из головы. Лин сногсшибательна, даже когда не в духе. А в те редкие моменты, когда она чему-то рада, от нее просто захватывает дух. Достаточно, чтобы я забыл и про Билли Файрбрэнда, и про Никиту Старшайн, и про Скутера Джеймса, и про всех остальных Мародеров.

– Хорошо, – говорит она так, будто все уже решено, – но следующий вопрос: куда нам лететь за грузом?

Я обдумываю ее вопрос и приказываю импланту вывести карту ближайших звездных систем в режиме трансляции, чтобы Лин тоже видела. Я пробегаю глазами названия ближайших систем, большинство из которых мне незнакомы, пока одно не бросается в глаза.

– Надежда Кейт, – говорю я.

Она согласно кивает.

– Независимая система, известная своим довольно либеральным правительством и крупный транспортный узел для этого сектора. Разумный выбор.

Я киваю с таким видом, будто думал о том же самом, а не просто выбрал Надежду Кейт, потому что название звучало… ну, обнадеживающе. Я не знаком с этой частью космоса; мало кто знает, что находится за пределами их родной системы, и уж тем более – за пределами их звездного государства. В Прометеанском флоте мы в основном изучали те звездные державы, системы и планеты, с которыми нам, возможно, пришлось бы воевать, и ничего в этом направлении в списке никогда не было. Но Лин часто демонстрирует удивительную глубину познаний, и я понимаю, почему она была такой быстро восходящей звездой во флоте, пока то, что случилось с ней на эсминце «Ордни», не положило всему конец.

– Хорошо, первый помощник, – говорю я ей. – Прокладывай курс на Надежду Кейт и совершай прыжок. А я спущусь в машинное, посмотрю, смогу ли я там хоть в чем-то разобраться на случай, если возникнут проблемы.

Она резво встает и выходит из крошечного камбуза, направляясь на мостик – который на нашем маленьком корабле больше похож на кабину пилота. А я, наконец оставшись один, начинаю шарить по камбузным шкафчикам в надежде, что у той бутылки скотча двухдневной давности есть где-то брат, которого Лин еще не успела найти и выкинуть.

Будь это история из «Приключений Мародеров Файрбрэнда», я, герой, после событий на «Персефоне» завязал бы с выпивкой. Стал бы полностью искупившим вину и изменившимся человеком. Но, как только что болезненно напомнила Лин, это не история про Билли Файрбрэнда. И хотя я чувствую себя гораздо лучше, чем неделю назад, когда только прибыл в систему Герсон и встретил Джессику, ничто из этого не избавило меня от тяги. Откровенно говоря, я даже не уверен, что хочу бросать пить. Реальность в наши дни просто ужасна.