Текст книги "Ярость и пули (ЛП)"
Автор книги: Скайла Мади
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Глава 14
Загнанный в угол
Джай
Черт.
Моя грудь тяжело вздымается, пока я сильнее прижимаюсь спиной к каменной стене на заднем дворе. Меня загнали в угол, мощные пули отскакивают от уже разрушенной стены. Пот на моей коже обильный, нервы натянуты до предела. Я должен вернуться к машине.
Смерть – это не вариант.
Я делаю неуверенный вдох и отхожу от стены, пригибаясь как можно ниже к земле, держа обеими руками оружие. Нажимаю на курок один-два раза, и придурок за терракотовым горшком падает в брызгах крови. Я прижимаю пистолет к груди и прячусь за куст. Джоэл пойман в ловушку в правом нижнем крыле внутреннего двора, а Тэд... Тэд где-то здесь. Я сам по себе, сдерживаю их, в то время как Джокер атакует спереди.
Тут не должно быть так много врагов. Джоэл обещал максимум пятьдесят. Здесь же их, по меньшей мере, сотня. Кто-то, должно быть, предупредил Черепа. Это не может быть совпадением.
Чертов Джокер. Знал же, что объединяться с ним было плохой идеей.
Сделав еще один глубокий вдох, я выхожу из укрытия и стреляю в трех головорезов, сидящих на окнах среднего этажа. Плитка у моих ног разбивается в порошок, когда пули попадают по ней. Отчаянно стараясь не поймать пулю, я прячусь за ближайшим каменным шаром, которым Череп украсил свой задний двор. На меня сыпется пыль, и я закрываю глаза.
Кровь пульсирует в голове в такт бешеному ритму сердца. Я не умру. Не могу умереть. Не тогда, когда Эмили ждет меня в машине в трех километрах к востоку отсюда. Она рассчитывает на меня, что я вернусь к ней.
И я это сделаю.
Я снова выскакиваю из укрытия, снимаю с предохранителя оружие и крепко прижимаю его к плечу. Я неоднократно нажимаю на спусковой крючок, и винтовка дает отдачу, верхняя часть тела и вся рука вибрирует. Даже сквозь грохот выстрелов я слышу, как мое сердце стучит по барабанным перепонкам.
Головорезов слишком много впереди, придется обойти их сбоку. Я отступаю в укрытие, отчаянно втягивая воздух через нос. Он наполняет мои легкие и на языке остается привкус металла и пороха, и, как бы я ни старался сглотнуть, он не исчезает. Пули градом сыплются на меня сверху, отскакивая от камня, все ближе и ближе к тому, чтобы пронзить мое тело. Они не останавливаются, не дают мне времени встать и выстрелить в ответ.
– Черт возьми! – рявкаю я, мой голос хриплый и резкий.
Я в ловушке – зажат без вариантов. По крайней мере, у меня есть минута-две. В воздухе раздается звук выстрела из дробовика. Отчетливые крики заглушают грохот выстрелов, и брызги пуль о камень сходят на нет. Я жду, напрягая слух в поиске звука – любого звука, который указывал бы на то, что они ушли или приближаются к моей позиции.
– Джай? – раздается голос, полный паники.
Тэд?
Я выглядываю из-за камня и щурюсь свозь пыль и дым. Когда они оседают, я вижу Тэда у левой стены дома с дробовиком в руке и четырьмя трупами, валяющимися вокруг него. Он спотыкается и сжимает свой бок, пока я поднимаюсь на ноги.
– Тэд? – кричу я, бросаясь через внутренний двор.
– Джоэл внутри – загнали в фойе. Ему нужно прикрытие слева, чтобы добраться до третьего этажа. Там они держат девчонку. Я пытался помочь, но… ай!
Я подхожу к нему и обнимаю за талию, помогая ему опуститься на землю.
– Заткнись, – требую я, оглядываясь вокруг.
И что, черт возьми, я могу использовать, чтобы остановить кровотечение? Мой отчаянный взгляд останавливается на мертвом парне рядом. У него нет половины лица, а на рубашке маленькие кусочки черепа и мозгов, но сойдет и так.
– Боже, нет! Я лучше истеку кровью. Джай…
– Я сказал заткнись, – рявкаю я.
Я не позволю Тэду умереть. Не из-за этого. Я разрываю рубашку мертвеца. Удивительно, но она рвется там, где чисто, позволяя мне скомкать ткань и прижать к боку Тэда. Он шипит и ворчит, его тело трясется от боли.
– Прижимай крепко. Нужно придавливать. Не думаю, что пуля задела важные органы, но мы должны вытащить тебя отсюда как можно скорее.
Тэд со стоном кивает, и я кладу дробовик ему на колени.
– Если кто-то придет, притворись мертвым и жди, когда он подойдет ближе. Я помогу Джоэлу забрать девушку, а затем мы уберемся отсюда к чертовой матери.
Тэд кивает, его кожа становится липкой и холодной. Он истекает кровью. Схватив винтовку, я запускаю пальцы в волосы и двигаюсь вперед, входя через черный ход в огромное здание. Я не обращаю внимания на комнаты, через которые прохожу, все они, кажется, сливаются воедино, наполненные дымом и пылью, и изрешечены одинаковым количеством пулевых отверстий. Наконец, я проскальзываю в фойе через боковую дверь слева. Именно там, где мне нужно быть. Раздаются громкие выстрелы из винтовок двух мужчин передо мной. Такие громкие, что они и не услышали, как я пришел. Они направляют оружие к вершине лестницы и стреляют в массивные мраморные колонны, поддерживающие это громоздкое чудовищное сооружение. После начала перестрелки большинство мужчин убежало на передовую, где ждал Джокер, оставив нас зачищать отбросы. К несчастью для нас, этот мусор все еще превосходит нас численностью, что делает все намного сложнее, чем изначально я думал. Я выхожу из-за угла и медленно приближаюсь к тварям передо мной. В правом заднем кармане того, что слева, я замечаю охотничий нож в чехле.
Я могу схватить его.
Адреналин пульсирует в моих венах. Сейчас или никогда. Я поднимаю винтовку и стреляю в парня справа. Когда он падает, я хватаю нож из чехла и ударяю другого парня кулаком по затылку. Они оба валяются на полу. Один мертв, другой может говорить. Перевернув его на спину, я наваливаюсь на него всем своим весом.
– Где Череп? – требую я, прижимая нож к его горлу.
Мудак моргает и останавливает на мне свои черные, словно нефть, глаза. В них вспыхивает узнавание, и он улыбается, а его толстые, выпуклые щеки поднимаются к глазам.
– Он и остальные уже в пути. Ты покойник, Стоун.
– Джай? – Джоэл зовет меня с вершины лестницы, но я не отвожу взгляда от жабы подо мной.
– Я в порядке, – кричу я в ответ. – Забирай девчонку.
Под моим коленом, которое вот-вот сломает ребра этого парня, трясется тело. Гулкий смех исходит из него.
– Все это ради шлюхи Черепа? – Он усмехается. – У нее, должно быть, великолепная киска.
Я опускаю локоть на его лицо, рассекая кожу на скуле. Из глубокой раны хлещет кровь, стекая ему в ухо.
– Сколько? – я прижимаю нож к его горлу снова – сильнее, пока кровь не растекается по лезвию. – до того, как Череп доберется сюда? Сколько времени?
Он улыбается – радостно – несмотря на порез на щеке.
– Я бы сказал в любую минуту. Ты притащил с собой другую девушку? О, Череп будет рад увидеть девчонку.
– Ар-р-р! – Отдернув нож, я сжимаю рукоять в кулаке и бью его по лицу. Его нос ломается, но этого недостаточно, чтобы остановить меня. Я отстраняюсь и бью его снова. И снова. И снова. До тех пор, пока единственным звуком, который он издает, не остается звук крови и костей, чавкающих о плитку. Не знаю, как долго я его бил… достаточно долго, чтобы его лицо напоминало упавший вишневый пирог. Я тяжело дышу, моя рука, кажется, весит тонну, когда поднимаю ее в последний раз. Я опускаю руку, и ее ловит в воздухе другая рука.
– Идем, – приказывает Джоэл, чтобы я не размозжил оставшуюся часть лица этого ублюдка.
Я резко вскидываю голову в сторону Джоэла. Его черные глаза умоляюще смотрят на меня. Он закончил? Я только начал.
– Череп будет здесь в любую минуту, – говорю я ему, заставляя себя подняться на ноги.
Я смотрю на свои трясущиеся руки и анализирую брызги крови, текущие по руке. Во мне есть голод… жажда причинить больше боли, пролить еще больше крови. Я не чувствовал себя так с тех пор, как дрался в тоннелях. Это затягивает, придает силы – как прыжок с утеса в ледяную Атлантику.
– Я не уйду, – наконец, говорю я.
Джоэл подходит ближе, на его лице отражается беспокойство.
– Мы пришли сюда не за Черепом.
– Ты – нет. – Я выдергиваю руку. – Я могу убить его.
Джоэл проводит рукой по голове и волосам.
– Джай, пожалуйста. Тэда подстрелили, Моника у меня, а Эмили ждет тебя. Не заставляй меня появляться там без тебя.
Я моргаю, мое сердце бьется, его пульсирующий ритм разрушает гнев в моих венах.
– Эмили ждет тебя, – повторяет он, и убийственный туман, омрачавший мой мозг, рассеивается.
Эмили ждет меня.
Я роняю нож и сжимаю дрожащую руку. Сглатываю, отчаянно пытаясь смочить пересохшее горло, но от этого становится только хуже. Я оглядываю фойе. Белые стены окрашены кровью и пробиты пулевыми отверстиями. Трупы усыпаны по тому, что, я уверен, когда-то было нетронутой плиткой, их оружие валяется рядом. Я оглядываюсь на Джоэла, и пара испуганных светло-фиолетовых глаз встречается с моими, выглядывая из-за плеча Джоэла.
– Этот твой брат? – спрашивает девушка, ее голос удивительно легок, словно песня, написанная только на высоких нотах.
Джоэл отступает в сторону, и Моника медленно делает шаг вперед. Джоэл не лгал, когда говорил, что она молода. Ей было семнадцать, когда они встретились, а сейчас уже девятнадцать. Она маленькая – меньше Эмили, но немного выше. Она проводит зубами по пухлым губам, играя с длинными светлыми волосами, которые вьются под ее маленькой грудью. В ней есть все, что, как мне казалось, не привлекает Джоэла.
– Это Джай, – говорит Джоэл, крепко сжимая ее запястье и потирая большим пальцем кожу под желтой тканью ее куртки.
Она дарит мне улыбочку, на которую я не отвечаю. Сейчас не время.
– Пойдем, Джай. Мы вернемся к машине, отправимся домой и затем сядем в самолет. Все почти закончилось. Мы на финишной прямой.
Я смотрю вниз на кучу месива под моими ногами, и меня выворачивает наизнанку. Может, на сегодня я уже достаточно натворил.
Я прижимаю винтовку к плечу и иду впереди, входя и выходя из комнат, через которые проник внутрь, пока не оказываюсь снаружи. Как только выхожу, слева мелькает что-то черное, я поворачиваюсь и стреляю, попадая ублюдку в грудь. Он падает и остается лежать.
– Хороший выстрел, – произносит Джоэл, когда выходит вслед за мной во двор. – Тэд?
Я смотрю туда, где оставил Тэда, и мне становится плохо. Почему он не двигается?
– Тэд? – кричу я, подбегая к его безжизненному телу.
Он не отвечает. Он даже не двигается.
Нет… нет… нет… нет… нет.
Я падаю на колени и выхватываю из-за пояса маленький фонарик. Обхватываю его лицо ладонями и раздвигаю веки пальцами. Его зрачки не расширяются.
– Тэд? – снова кричу я, похлопывая его по щекам. – Тэд?
Паника нарастает, как бушующее цунами, и я хватаю его, бью по лицу и трясу за плечи. Этого не может быть. Все не так было задумано.
– Его пульс, Джай. Проверь его пульс.
Я прикладываю дрожащие пальцы к его шее. Жду. И жду.
– Джай…
Я качаю головой. Это еще не конец. Еще нет. Я сжимаю зубы, пока не начинает болеть все лицо. Для него все закончится не так. Не так. Не здесь. Не со мной.
Затем я чувствую его – легкое биение под моими пальцами. Его пульс. Он есть, но слабый. Мы сейчас же должны вытащить его отсюда.
– Хватай его. Помоги мне его поднять.
– Он жив?
Кивнув, я подхватываю руку Тэда, закидываю себе на шею и поднимаю его. Он наваливается на меня мертвым грузом.
– Я буду нести его, а ты убедись, что надавливаешь на его бок. Не хочу, чтобы он потерял еще больше крови.
Замешкав, Джоэл чешет подбородок… пока я не смотрю на него. Ему лучше не отказывать мне в помощи. После всего, что случилось, лучше ему, блядь, кланяться мне в ноги, умоляя о помощи.
Выдохнув, он хватает другую руку Тэда и прижимает ладонь к его боку.
– Держись поближе ко мне, Ник. Хорошо?
Моника кивает.
– Ладно.
Я иду через двор с дополнительным весом на плечах. Чем ближе мы подбираемся к задней части комплекса, тем темнее становится. Не представляю, как мы собираемся вернуться, не сломав себе шею.
– Это может оказаться напрасной тратой сил, Джай, – ворчит Джоэл, переступая через большой кусок камня. – Он может… он может умереть по дороге.
Я реалист. Знаю, что смерть Тэда вероятна, почти гарантирована, но что за другом я буду, если просто оставляю его здесь? Если произойдет худшее, и он скончается по пути, то я хочу удостовериться, что его мать получит его тело.
– Я знаю, – стону я, перемещая вес Тэда, – но не оставлю его здесь. Он должен быть с семьей.
Ненависть и отвращение пробивают дыры в моей совести. Я не должен был позволять ему идти. Должен был заставить его остаться в домике у озера с Эмили – или в машине, по крайней мере. Он не должен был быть здесь, помогать мне вести мой бой. Да ради Бога, он целыми днями регулировал движение. Как я объясню это его матери?
Держись, приятель. Я крепче прижимаю его к себе. Мы тебя подлатаем. Все, что ты должен делать – это держаться.
Пожалуйста, держись.
* * *
– Мы на месте, – стонет Джоэл, его тело на грани измождения.
Я ворчу, переставляя ноги. Колено подкашивается, и я спотыкаюсь, вжимаю руку в грязь, чтобы не упасть. Мышцы дрожат и горят. Тело сводят судороги.
– Давай его мне, – говорит Джоэл. – Я уложу его в машину.
– Тэд? – орет Хасс, когда вес Тэда ложится на плечи Джоэла. – Черт.
Я выпрямляю спину, шипя от острых приступов боли. Хасс выскакивает из автомобиля и хлопает дверью.
– Нам нужно доставить его в больницу, – говорит Моника, крепко обхватив себя руками.
Ее руки покрыты царапинами и засохшей кровью от прогулки сюда. Мои тоже. Я потерял свои перчатки через пятнадцать минут после того, как вошел в здание.
Я тяжело дышу и невероятно радуясь тому, что мы вернулись. Италия, мы уже едем.
Хасс открывает заднюю дверь. Внутри машины вспыхивает свет, озаряя ее пустоту. Джоэл секунду колеблется, когда видит пустое заднее сиденье, и искоса смотрит на Хасса. Я подхожу на шаг ближе, затем вижу выражение лица Хасса. Оно такое, должно быть, из-за Тэда. Из-за кого же еще? Джоэл и Хасс шепчутся, пока осторожно усаживают Тэда на пустое заднее сиденье. Я хмурюсь в замешательстве, когда Джоэл закрывает заднюю дверь, поворачивается спиной ко мне и трет лицо ладонями.
Мое сердце замирает, когда Хасс поворачивается ко мне, одна его рука засунута в карман джинсов, другая в гипсе и подвешена на повязке у груди.
– Где Эмили? – спрашиваю я, пытаясь игнорировать страх, накрывающий меня.
– Джай… – бормочет Джоэл, потирая затылок. – Хасс… Эмили…
Он низко приседает, обхватив голову руками.
Нет.
Джоэл поднимает голову, виновато качая ею. Я смотрю на Хасса в поисках ответов, и все, что я получаю – это гребаное заикание. Я бросаюсь вперед, боль в мышцах больше не ощущается, по сравнению с замершим сердцем.
– Где она? – требую я, преодолевая расстояние между нами.
Он пятится к машине, его ладонь выставлена в знак капитуляции.
– Джай. Я…
Я набрасываюсь на Хасса и бью его кулаком в уже распухший нос. Кровь брызгает на его капюшон и покрывает мою руку. Я прижимаю его к машине и удерживаю.
– О-они забрали ее, – стонет он, крепко зажмурившись.
Мое сердце разрывается, и я вздрагиваю.
– Кто забрал ее?
– Люди Черепа.
Я отпускаю его и сжимаю свою грудь, впиваясь пальцами в острую жгучую боль под ребрами. Это невозможно.
– Как? – шепчу я. – Как они узнали?
Меня осеняет. Я медленно оборачиваюсь.
– Почему они не забрали тебя?
Он сглатывает, вытирая сломанный нос.
– Они узнали, потому что я им сказал.
– Ты… – рыча, я разворачиваюсь и снова бью его кулаком по носу.
Взвыв от боли, он падает на землю. Гнев, иррациональный и неизбежный, вспыхивает во мне. Я приближаюсь к Хассу и останавливаюсь только перед Джоэлом, когда он становится передо мной, твердо упираясь руками в мою грудь.
– Джай. Ну же. Выслушай его.
– У меня не было выбора! – Хасс кричит сквозь ладони, сжимая сломанный нос. – Они угрожали моему сыну, Джай. Моему сыну.
Он никогда прежде не упоминал тот факт, что у него есть ребенок. Почему сейчас? Первое, что делает родитель – это хвастается ребенком. Почему он скрывал это от нас? Да потому просто врет. У него нет сына.
– Чушь собачья! – рычу я через плечо Джоэла. – У тебя нет ребенка!
– У меня есть! Есть! – Его испачканные кровью губы дрожат. – Его зовут Брэндон. Ему семь лет, всего семь. Они узнали, где он живет, в какую школу ходит, и в какой день они с матерью ходят за продуктами. Джай, пожалуйста. Я-я не мог подвергнуть своего сына опасности.
– Как они узнали, где мы будем? – спрашивает Джоэл. – Мы сами не знали, пока не выдвинулись в путь.
Он низко опускает голову.
– Я позвонил им. Череп думает, что, забрав Эмили, вы трое придете к нему… поэтому я отдал ее ему. Как он и просил.
Резко отвернувшись, я кричу – мой крик разрывает тишину леса. Да твою мать! Что, черт возьми, мне делать? Я оставил ее наедине с Хассом, и это все, что я, блядь, получаю? Он была бы в большей безопасности со мной в этом проклятом комплексе. Кто бы мог так подумать!
Я возвращаюсь. Я должен.
Обхожу машину, открываю багажник и беру автомат.
– Джай, что ты делаешь? – спрашивает Джоэл, подходя ко мне.
– Я возвращаюсь.
– Ты не можешь. Череп и его парни наводнили это место – ты и сам видел. Я даже не знаю, выбрался ли Джокер живым. Эта миссия – самоубийство.
– Не тебе указывать, что мне делать! – ору я, отпихивая его от себя. – Это твоя ошибка! Твоя! Ничего из этого бы не произошло, если бы ты не привел нас в тот чертов бар! Они не загнали бы Хасса в угол! У них не было бы шанса вытянуть информацию из него!
Он вздрагивает и хмурит брови.
– Но это больше не имеет значения, верно? Ты получил то, что хотел, а мне остается страдать… как всегда.
– Я не хотел, чтобы это случилось. Не этого я хотел для тебя… или для Эмили.
– Мы можем помочь тебе вернуть ее, – вмешивается Моника.
Я и забыл, что она здесь. Я поворачиваюсь к ней. Ее решительно, и немного испуганно, надутые губы почти смехотворны. Она милая. Глупая, но милая.
– Чем ты можешь помочь мне? Ты всего лишь ребенок.
Она расправляет плечи.
– Мне девятнадцать… скоро исполнится двадцать.
Я закатываю глаза. Она недостаточно взрослая, чтобы купить пиво, но хочет помочь мне вести войну? Это не гребаный Xbox.
– О, это все меняет. – Я прищуриваюсь. – Почему бы тебе не пойти и не раскрасить книжку-раскраску, а это оставить взрослым.
Она хмурит свои тонкие брови и открывает рот.
– Ник, – вмешивается Джоэл. – Не сейчас.
Моника сжимает губы и отворачивается от нас. Джоэл пользуется возможностью, что я отвлекаюсь, препираясь с его девушкой, и выхватывает автомат из моих рук. Он направляет оружие на меня, его палец застывает на спусковом крючке.
– Ты собираешься подстрелить меня?
– Если это остановит тебя от самоубийства.
Я облизываю губы, перемещая вес тела на правую ногу.
– Джоэл, не делай этого. Я не могу уехать отсюда без нее.
– Тэд умирает. Ему нужен доктор. Сначала мы должны разобраться с этим, а потом перегруппироваться.
Я качаю головой, почти умоляя. Знал, что это произойдет. В глубине души я уже все знал. Старик у бара буквально предупредил меня, но я не послушал.
Мы были так обеспокоены тем, что я не вернусь, и даже не рассматривали возможность того, что именно Эмили не будет тут, когда я вернусь.
Я должен хоть что-то сделать.
Не могу оставить ее там.
– Мы перегруппируемся, – говорит Джоэл низким неубедительным тоном. – Я обещаю.
Я опускаю голову, подбородком почти касаясь груди.
Я так старался… как я мог подвести ее?
Глава 15
Китти-Кэт
Эмили
Шершавые пальцы касаются моего лица и скользят по шее, а после стучат по моей груди. Я вздыхаю, прижимаясь к прикосновению. Почему я так ужасно себя чувствую? Почему такое чувство, будто мой мозг распух? Приоткрыв глаза, я вижу пелену тумана, затмевающую мой взор, поэтому закрываю их снова.
– Кто ударил ее?
Этот австралийский акцент. Я невольно вздрагиваю от странно знакомого голоса.
Бам!
Я подпрыгиваю, когда раздается выстрел, и какая-то жидкость брызжет на мои босые ноги. Я моргаю, поскольку реальность начинает возвращаться. Я трясу запястьями и слышу, как скрежещет металл. Они висят у меня над головой. Со стоном я поднимаю голову и моргаю еще раз. Яркий прожектор надо мной обжигает глаза, поэтому я крепко зажмуриваюсь.
Чужие пальцы вновь ласкают меня, переходя от нетерпеливых постукиваний и толчков к поглаживаниям с предельной нежностью. Любопытно. Я моргаю несколько раз, убирая с глаз пелену, которая мешает моему взору. Сначала я вижу его руку... татуированные кости и неразборчивые буквы. Мое сердце становится твердым, словно камень.
Камень. Джай?
Быстро поднимаю голову и бросаюсь вперед, только чтобы быть пойманной цепями. Нет.
Нет, Боже. Пожалуйста. Нет.
Я трясу головой, прогоняя остатки сна. Татуированный рот и зубы изгибаются в дьявольской ухмылке.
– Проснись и пой.
Я качаю головой, ощущая, как на меня накатывает печаль, и бесстыдно всхлипываю. Слезы капают из моих глаз и падают на голые бедра, оставляя чистые круги на грязном. А почему я голая?
Череп проводит своей большой, гладкой рукой от брови до моей щеки, и я тут же закрываю глаза. Но он хватает меня за подбородок и тянет мое лицо вперед. Удерживает меня так несколько дней – может быть, несколько месяцев. По крайней мере, так мне кажется. Когда я открываю глаза, меня охватывает озноб, а страх парализует.
Татуировка черепа. Она такая же ужасающая, как я помню – теперь даже ужаснее после того, что я сделала ему.
Я – покойница.
Череп усмехается, его улыбка растягивается до самых глаз.
– Ты же не думала, что сможешь убегать от меня вечно, правда, Китти-Кэт?
