Текст книги "Ярость и пули (ЛП)"
Автор книги: Скайла Мади
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
– Никто не заставлял меня чувствовать себя так хорошо, как это делаешь ты, – бормочет Эмили, прикусив нижнюю губу.
Мое сердце перестает биться, когда она наклоняется ко мне. Все, что требуется – это нежное прикосновение ее губ к моим губам, и легкие отказываются нормально функционировать.
Эмили целует меня в нижнюю губу.
– Мне нравится, как ты заставляешь меня чувствовать.
– Почти, – шепчу я, целуя ее губы в ответ. – Скажи другую строчку. (Примеч.: Джай ссылается на песню Майкла Джексона The Way You Make Me Feel: The way you make me feel/ То, что ты заставляешь меня чувствовать, You really turn me on/Ты по-настоящему заводишь меня).
Губы Эмили изгибаются в озорной усмешке. Не могу отвести взгляд от них, пока она не опускает голову, исчезая под линией моего подбородка, и целует мою шею самым восхитительным образом. Я наклоняю голову набок, предлагая ей больше кожи, пока она прижимает свои теплые нежные губы, добираясь к мочке моего уха.
– Хочу, чтобы ты вытянул это из меня силой, – шепчет Эмили, оставляя очередной поцелуй.
Я стону, испытывая искушение разорвать ткань, скрывающую от меня ее тело, и кончить на каждую пору, волосок и веснушку на ее коже.
– Только не в машине, Котенок, – говорю я, хватая ее за плечи. – Ты слишком хороша для заднего сидения.
Мой пристальный взгляд падает на ее грудь. Она вздымается и опадает, гипнотизируя, заставляя взять свои слова обратно. Эмили может сесть на меня. Может оседлать меня... оттрахать до бесчувствия. Здесь это будет так легко сделать... будет так просто... твою мать... сделать это.
Эмили облизывает верхнюю губу.
– Тогда уложи меня в постель.
Глава 12
Плавно
Джай
Я провожу ладонью по груди Эмили, вниз по животику и между ее бедер, тем самым смывая все мыло и воду на пол. Эмили намыливает мою грудь, проводя пальчиками по каждой выпуклости и впадине. Приятно вот так ее ощущать после того, как она впустила меня в свое тело. В тоннелях у нас никогда не было времени друг на друга. Мы трахались быстро, обычно одетыми, на этом все и заканчивалось. Здесь я вижу Эмили всю. От шрама на левой лодыжке до легкой россыпи веснушек на щеках. Она – само совершенство.
Мое совершенство.
Сегодняшний день – горькая пилюля, которую нужно проглотить. Теперь, здесь, я осознаю, что не успел насладиться временем с Эмили. Я не побаловал ее... не сводил туда, где она никогда не была... и это время вот-вот закончится. Почему я не мог найти ее до всего этого? Почему не мог найти ее раньше Томми Филда, раньше всех остальных бесполезных мужчин до меня?
Я хочу ее. Хочу ее в настоящем, прошлом и будущем.
Моя. Вся моя.
– Я хочу пойти с тобой, – бормочет Эмили, ее плечи расслабляются от напряжения, в котором она все это время была.
Я перестаю ласкать кожу вокруг ее пупка и перевожу свой пристальный взгляд на нее. Ее глаза блестят. Они умоляют меня, просят следовать ее желаниям. Ни за что она не пойдет в лагерь Черепа – да ни в коем случае, твою мать – и я знаю, она именно об этом просит.
– Ты с ума сошла? Я не возьму тебя туда.
Эмили убирает руки с моей груди и проводит ими по своей голове, приводя волосы в порядок.
– Пожалуйста, не оставляй меня тут. Я не смогу этого вынести. – Она подходит ближе. – Я хочу быть там, где ты.
– Здесь ты в большей безопасности. – Я поворачиваюсь к ней спиной и вхожу в поток горячей воды, заканчивая разговор.
Или, по крайней мере, я намеревался закончить разговор. Естественно, Эмили отказывается принимать последнее слово за мной. Упрямая маленькая штучка, как я всегда говорю. Она обходит меня и останавливается передо мной, плотно скрестив руки под грудью. Я помню, как скользил членом между ней. Господи... это было сексуально. Эмили подходит ближе, заставляя меня перевести взгляд с прекрасной груди к ее лицу.
– Я чувствую себя в безопасности с тобой, Джай. – Ее глаза блестят. – Пожалуйста. Не заставляй меня одну ждать в темноте. Только не снова.
Я закрываю глаза и погружаюсь в поток воды, позволяя ему хлестать по волосам и скатываться по лицу. Что плохого может произойти? Хасс будет ждать в машине вместе с Эмили, и если что-то пойдет не так, он знает время и сигналы к побегу. Если она уже будет ждать в машине, то Хасс не сможет зассать и оставить ее одну, он увезет Эмили с собой.
Я отворачиваюсь от струи и провожу руками по лицу, смахивая лишнюю воду.
– Ладно, – говорю я, открывая глаза. – Можешь поехать с нами, но ты остаешься в машине и будешь делать то, что тебе скажет Хасс. Если…
– Спасибо! Спасибо! – Эмили подпрыгивает ко мне.
– Послушай. – Я хватаю ее за плечи, удерживая подальше, чтобы она не обхватила меня за талию своими маленькими возбужденными ручками. – Если я не вернусь, ты уйдешь. Хорошо? Ты не пойдешь искать меня.
Ее возбуждение утихает, и она прижимает руки к груди, как будто они послужат дополнительной защитой для ее сердца.
– Я не смогу просто уйти, если ты не вернешься.
Голос Эмили срывается, это та самая эмоция, и я хочу, чтобы завтра ночью она постаралась избежать ее. Я могу умереть. Могу не вернуться к ней. Эти мысли чертовски пугают меня, но я не могу управлять ими. Не могу позволить им поглотить меня. Мне нужна ясная голова ради моего брата… ради Тэда и Хасса.
Ради нее.
– Котенок, если ты не пообещаешь мне... ты не поедешь.
Эмили с трудом сглатывает, взвешивая все в уме. Я понимаю. Это трудное решение. Если запахнет жареным, я скажу ей забыть меня и двигаться дальше. Такое тяжело осознавать, когда ты только что сказал кому-то, что любишь.
– Обещаю. – Она слегка опускает голову. – Обещаю, что уйду в ту же секунду, как этого захочет Хасс.
Я хватаю Эмили и притягиваю ее к себе. Ее присутствие там в некоторой степени облегчит мое состояние. Любые дополнительные секунды, которые я смогу провести с Эмили, будут бонусом.
Я лишь молюсь не пожалеть об этом.
* * *
– Проснись и пой!
Бум. Дверь спальни распахивается от удара ноги и с грохотом ударяется о стену.
– Вы уже встали? – спрашивает Джоэл, его голос наполнен раздражающей меня энергией.
Прищурившись, я заставляю себя открыть глаза и вижу, как расплывчатый объект приближается ко мне с чем-то в руках. Я тру глаза и наклоняюсь, чтобы посмотреть на часы. Восемь утра? Какого хера Джоэл будит нас в восемь утра? Во сколько он вернулся? Вчера перед сном я, возможно, немного помолился за его безопасность... и теперь жалею об этом. Какого черта он такой бодрый? Я практически оставил его умирать.
Издавая стоны, Эмили натягивает одеяло на грудь и садится. Она прижимает ладонь ко лбу.
– Хасс сказал, что вы двое вчера хорошо провели время.
Я ворчу на брата, прижимая одеяло к бедрам. Я определенно не хочу, чтобы Джоэл видел меня голым. Подняв ногу, он сбрасывает будильник с прикроватной тумбочки и ставит свой поднос. Я снова потираю глаза, пытаясь навести резкость, и смотрю на поднос. Разноцветные соки... яйца и овощи... честно говоря, все это выглядит дерьмово.
– Я сделал свежевыжатый сок и наспех приготовил питательный омлет, вот делюсь с вами.
– Фу. – Эмили откидывается на кровать и закрывает лицо подушкой. – Я пас.
Джоэл пожимает плечами и смотрит на меня с улыбкой.
– Тебе достанется больше.
Усевшись, я тянусь за стаканом, что бы в нем ни было, и беру его с подноса.
– Ты ведь не отравил это, правда?
Джоэл смеется, проводя руками вниз по своей черной футболке.
– Я не сержусь на тебя за прошлую ночь, братик. Я кое-что утаил от тебя, а ты меня кинул. Теперь мы квиты.
Так просто, да? Никаких извинений? Никаких гребаных объяснений? Ему это так с рук не сойдет. Черта с два. Я потягиваю сок и ощущаю на кончике языка вкус разнообразных фруктов и овощей. Мои вкусовые рецепторы упиваются этому, благодаря за вкус чего-то свежего и мягкого.
Я качаю головой.
– Мы не квиты. Нас могли убить.
– Но не убили.
Поставив напиток, я впиваюсь в брата взглядом.
– Это к делу не относится. Ты солгал нам. Ты рискнул нашими жизнями ради своей собственной выгоды.
– И из-за этого вышло лучше. – Он проводит руками по лицу. – Я сделал то, что должен был сделать, чтобы ты, Тэд и Хасс пережили эту ночь. Я сделал наши шансы на успех и выживание выше, чем они были.
Он сделал…
Сделал…
Нет. Мне становится нехорошо. Пожалуйста, скажите мне, что он не довел свой план до конца.
– Ты этого не сделал.
Брат кивает.
– Этим вечером «Испорченные Сыновья» помогут нам штурмовать лагерь Черепа.
Я вскакиваю с кровати, но тут же замираю, вспомнив, что под простыней у меня голая задница.
– Ты долбаный псих?
– Видимо, – говорит Джоэл, отворачиваясь от меня и устремляясь к двери.
– Они предадут тебя, как только выпадет шанс. – Я срываюсь, хватаю подушку и швыряю ее через всю комнату. – Да блядь! Как ты можешь этого не знать?
Гнев разжигает во мне огонь и полыхает, словно в аду. Нежной рукой Эмили обхватывает мой бицепс и прижимается ко мне, оставляя мягкие поцелуи на моей лопатке.
Джоэл берется за ручку двери и выходит в коридор. Затем, бросив уверенный взгляд через плечо, говорит:
– Мы свалим, прежде чем они сообразят это. В Италию. Все мы.
Ох, как мило! И чертовски наивно! Он хочет прыгнуть в самолет и забыть обо всем? Неужели он не понимает, что если бы все было так просто, то я бы уже сделал это?
– Это не те люди, которые перестают преследовать тебя, потому что ты пролетел над океаном, Джоэл.
– Не волнуйся, братишка, – говорит Джоэл, усмехаясь. – У меня все схвачено. Все, что ты должен сделать – это отдохнуть и набраться сил для сегодняшней ночи. Если все пройдет хорошо, то завтра утром мы будем в самолете, летящем в Италию. – Он щелкает пальцами и закрывает дверь, оставив меня пялиться на белую древесину.
Терпеть не могу этого парня.
– Знаю, что это опасно, Джай, но взгляни на это с другой стороны, – бормочет Эмили, вырисовывая пальцами круги у меня на спине. – Если это увеличит шансы, что ты вернешься ко мне целым и невредимым, то я за.
Я выдыхаю, сосредоточившись на нежном прикосновении ее губ на моем плече и легком касании пальчиков на бедре. Возможно, она права… возможно, прав Джоэл.
Мой член дергается, пробуждаясь ото сна, когда Эмили начинает ласкать внутреннюю сторону моего бедра. Я откидываюсь на полушки, а Эмили подается вперед, вставая на колени и закидывая ногу на мои бедра, чтобы оседлать меня. Головка моего члена жадно прижимается к ее плоти, умоляя впустить его внутрь.
– Ты хочешь меня? – спрашивает она, проводя ладонями по моей груди и рукам.
– Всегда хочу.
– Тогда ты должен позволить Джоэлу сделать все возможное, чтобы вернуть тебя ко мне – даже если это означает, что нужно объединиться с плохими людьми, ради борьбы с общим врагом. – Она опускает голову к моей груди и прижимается ушком, слушая биение моего сердца. – Знаю, что не должна зависеть от тебя так... но без тебя я распадусь на части.
Одной рукой я обнимаю Эмили за плечи, другой – за голову. Меня бесит поступать так с ней – заставлять ее жить в страхе потерять единственного человека, которого она впустила в свое сердце, но у меня нет выбора. Я человек слова... человек, который сделает все, чтобы помочь своей семье. Как бы я не был не согласен с Джоэлом, я должен помочь ему. Я обязан ему. Он посвятил годы своей жизни воспитанию меня и Джессики. Я должен вернуть ему долг.
– Я люблю тебя, – шепчу я Эмили в волосы.
Она наклоняется ко мне. На мгновение мы застываем, пристально глядя друг на друга, многозначительная тишина объединяет нас.
Затем она целует меня.
Жестко.
Так жестко, что высасывает воздух из моих легких и заменяет его неумолимым желанием трахаться. Я прижимаю Эмили к себе, а она раздвигает бедра, позволяя моему члену скользить между нами. Эмили вжимается в меня бедрами, скользя своей прекрасной киской вдоль моего члена. Несмотря на все это – несмотря на биение ее сердца напротив моего, тепла ее тела и скользкую жидкость между нами – я не могу избавиться от неприятного ощущения внизу живота.
Не могу.
Глава 13
Удар
Эмили
Я смахиваю непрошеную слезу, когда она скатывается по щеке. С другой стороны дома, на заднем крыльце, мужчины обсуждают тактику, меняя план, чтобы освободить место для банды Джокера.
– Мы можем войти через заднюю дверь, а Джокер со своими парнями через переднюю, – слышу я заявление Джоэла, сопровождаемое согласием Джая.
День пролетел быстро – слишком быстро, чтобы я смогла вспомнить, что делала. Мы с Джаем провели большую часть дня в постели, наслаждаясь компанией друг друга, но не могли же мы вечно лежать под простынями. Как бы я ни старалась удержать нас там. В конце концов, пришлось присоединиться к остальным парням внизу. Я не могла вынести вида кухни и гостиной, когда увидела их – и до сих пор не могу – вот почему я сижу на крыльце, дуясь на свой дурацкий фруктово-овощной сок, который Джоэл продолжает готовить для меня. Пушки, все возможные виды пистолетов, гранаты и ножи захламляют дом, и реальность сего факта пугает. Это моя жизнь. Я в каком-то сумасшедшем кошмаре, а не во сне. Пребывание в домике у озера затуманило мой взгляд на эту ситуацию – пребывание с Джаем уменьшило мой страх.
Банды.
Криминальные авторитеты.
Психопаты.
Убийцы.
Я вообще смогу выбраться из всего этого живой? Кто-нибудь из нас? Нас четверо против целой армии. Шансы кажутся такими ничтожными.
Оглушающий звук мотоциклов эхом разносится сквозь деревья, что окружают наш домик у озера, отчего толстые щупальца страха проникают в мою грудь.
«Испорченные Сыновья» здесь.
Тяжелые сапоги позади меня стучат по дому, становясь все ближе и ближе. Хасс, Тэд, Джоэл и Джай оказываются на крыльце за моей спиной. Я выливаю стакан сока в увядающий кустарник рядом со ступенькой и вскакиваю на ноги. Блестящие куски металла и пластика мелькают в просветах между деревьями и проникают на наш газон. Их, по меньшей мере, человек пятьдесят, следом восемь машин, разных по размеру, но все полностью черные и имеют один и тот же логотип бешеного быка.
Я хватаю подол своего лонгслива и натягиваю его ниже простой пряжки ремня. Мои колени дрожат, пока мужчины перед нами аккуратно выстраивают свои байки в ряд и заглушают двигатели. Отсюда они выглядят такими страшными... во всей этой черной ткани, коже и татуировках. Я осматриваю их и во втором ряду, третий слева, вижу руку, машущую мне. Отец, он же Ворон. Ублюдок, который не помог, когда Джокер приставил пушку к голове Джоэла. Я киваю ему и быстро перевожу взгляд на мужчину на самом дорого выглядящем мотоцикле. Он расслаблено откидывается, держась за руль, и наклоняет голову в нашу сторону. Вокруг лица у него повязана черная бандана с принтом нижней половины черепа, а глаза закрывают пара светоотражающих очков.
Джокер.
Высокий, широкоплечий, весь в татуировках и чертовски устрашающий.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – шепчет Тэд Джоэлу.
Я оглядываюсь через плечо на Джоэла, который с трудом сглатывает.
– Ну... теперь слишком поздно, не так ли?
Джай рычит, крепко сжимая челюсти, а Джоэл спускается с крыльца на первую ступеньку, отчего она прогибается под моими ногами.
– Приветики, – здоровается он со всеми с поддельной жизнерадостностью. – Будут... ружья или винтовки?
* * *
Мои нервы на пределе. Сердце замирает. Из желудка снова и снова поднимается тошнота, вызывая по всему телу липкий пот. Это происходит. И слишком быстро.
– Три километра, – объявляет Хасс, останавливая машину.
Темно, так темно, что я не вижу, что находится за моим окном, и единственный свет в машине исходит от индикаторов на панели водителя. Я сжимаю руку Джая, благодаря за то, что он снял перчатку, чтобы я могла почувствовать его кожу. Всю дорогу он успокаивал меня, целуя и лаская руку, но этого недостаточно. Его спокойность вливается в мою онемевшую кожу. Яркий свет в нескольких метрах слева от нас вспыхивает и гаснет, и Джоэл поворачивается на сидении.
– Джокер и его парни готовы, – заявляет он, глядя на Джая.
– Ладно.
Джай тянется к маленькому фонарику, висящему у него на поясе. Когда он со щелчком отстегивается, Джай тянется за картой, засунутой в черные ботинки. Я сглатываю, когда он засовывает мини-фонарик под футболку и использует ткань, чтобы заглушить резкий свет, когда включает его. Карта, которую он освещает, покрыта галочками и крестиками – отметками, которые чертовски сбивают меня с толку, но дают много информации об их плане.
– Через двадцать секунд у нас будет семь минут, прежде чем мы отправимся в лагерь Черепа. Повторяю, нам потребуется ровно тридцать минут, чтобы добраться в обычном темпе до задних ворот, но мы должны сделать это за тринадцать, так что нам придется бежать.
Джай сжимает мою руку. Я благодарна за то, что он не отпускает меня, пока инструктирует всех по своей карте.
– Мы не знаем эти леса, – указывает Тэд, слишком небрежно опираясь на ствол своей винтовки. – Уложимся ли мы за тринадцать минут? Что, если впереди озеро или овраг, а мы не заметили?
Джоэл качает головой.
– Мы должны сделать все за тринадцать минут – у нас нет выбора – и нет никаких озер или оврагов. Это я знаю точно.
Тэд качает головой. Он стал слишком подозрительным с того момента, когда Джокер и Джоэл начали менять план.
– Так мы просто побежим вслепую по этому чертовому лесу?
Наклонившись, Джоэл поднимает свою кепку с пола и надевает на голову.
– У тебя есть идея получше? – спрашивает он.
Поерзав на сидении, Тэд достает кусок ткани из кармана на бедре.
– Да. Твой первый план. Он был хорош.
Тэд вручает Джаю свое оружие, и тот держит его, пока Тэд разворачивает трикотажную ткань и натягивает себе на голову. Балаклава. (Примеч.: лыжная маска, головной убор/вязаная шапка/ шлем, закрывающий голову, лоб и лицо, оставляя небольшую прорезь для глаз, рта или для овала лица). Это умная мысль – особенно, если парни собираются побежать по лесу. Благодаря ей он получит намного меньше царапин на лице.
– Семь минут начались, – вмешивается Джай, нажимая кнопку на новых крутых часах, что Джоэл подарил ему в качестве извинения за прошлую ночь.
Никто не знает, где он их достал.
Джай возвращает винтовку Тэду и поворачивается ко мне.
– Открой дверь.
Я делаю, что мне велят, и открываю дверь. Джай ударяет по выключателю света в центре крыши, не давая осветить лес. Холодный воздух обдувает незащищенную кожу на руках и лице, заставляя меня укутаться в одежду.
– Наша численность увеличилась. Старый план уже не сработает. Сколько раз я тебе должен это объяснять? Высадка Джокера и его парней с главного входа вместо нас – гарантия того, что сегодня вечером ты вернешься домой к своей мамуле.
Джай толкает мое бедро и высовывает голову наружу. Я нехотя выхожу из машины, сжимая дрожащие плечи, чтобы не развалиться на части. Палки и листья хрустят под тяжелыми ботинками Джая, когда он выбирается из автомобиля. Закрыв дверь, он прислоняет свою тяжелую пушку к заднему колесу.
– Иди-ка сюда.
Я ковыляю к нему, и он обнимает меня. Прижимаюсь щекой к его груди, и слышу биение его сердца. Оно бьется быстрее, чем я ожидала.
Любить – отстой.
– Я вернусь чуть меньше, чем через два часа, ладно? Ни больше, ни меньше.
– Два часа, – повторяю я, вдыхая. – Всего два часика.
Затем выдыхаю. Я могу это сделать.
– Пообещай мне, что когда я вернусь, ты будешь ждать меня здесь, – говорит Джай, целуя меня в макушку.
Я закатываю глаза.
– Куда же я уйду?
Он смеется, отчего все его тело вибрирует напротив моего, и проводит ладонью по моим волосам.
– Если все пройдет хорошо, ты не успеешь оглянуться, как мы окажемся в Италии.
– Ты правда возьмешь меня с собой в Италию?
– Я отослал Джесс туда не случайно. Ты любишь Италию, и я хочу жить с тобой там.
– Люблю тебя больше, чем Италию, – бормочу я, и жар приливает к моим щекам. – Мне все равно, где мы будем, пока у меня есть ты.
Наши взгляды встречаются, и этот момент такой же прекрасный и особенный, как и каждый раз, когда мы соединяем наши тела. Обхватив мое лицо ладонями, Джай проводит большим пальцем вдоль моей челюсти, и в животе порхают бабочки.
– Рад, что когда-то разбил твой планшет, – бормочет он, уголки его губ подергиваются.
Я улыбаюсь, несмотря на мрачную атмосферу.
– Ты рад?
Он кивает, его подрагивающие губы растягиваются в робкую улыбку.
– Да. Возможно, это было самое худшее, что могло случиться с тобой, но это было самое лучшее, что могло случиться со мной. Без тебя я бы погиб. Мы оба это знаем.
Я встаю на носочки, сокращая расстояние между нашими губами, горячо целуя его. Джай обхватывает мое лицо и прижимает к себе. Если бы у меня была способность только один раз в жизни остановить время, то я выбрала бы этот момент и удерживала бы его настолько, насколько могла, потому что именно в этот момент нет большего счастья... нет великой потери. Чувствовать, как твое сердце увеличивается и одновременно сокращается – феномен, который я не могу объяснить. Ощущать, как сердце кровоточит и в то же время гордо поет – самый печальный, самый болезненный опыт, который у меня когда-либо был.
Я не хочу потерять Джая.
Не тогда, когда я, наконец-таки, научилась впускать кого-то, кто действительно заботится обо мне.
– Два часа, – повторяю я, пытаясь убедить себя, что ждать осталось совсем недолго. – Всего-то.
– Джай, сколько времени? – требует Джоэл, распахивая дверь и вытаскивая нас из нашего момента.
Я выбираюсь из объятий Джая, дав ему возможность проверить часы.
– Три минуты и двенадцать секунд.
– Черт. Ладно. – Джоэл заглядывает в машину, потом снова смотрит на нас. – Одна минута, чтобы попрощаться, и затем мы выдвигаемся на позицию.
– Это на минуту отстает от графика.
Джоэл медленно кивает.
– Знаю, – говорит он и захлопывает дверь, снова оставляя нас наедине.
Несколько минут – это не так уж и много, но прямо сейчас каждая имеет значение. Еще шестьдесят секунд... шестьдесят маленьких вечностей... еще шестьдесят возможностей сказать ему, как сильно я люблю его.
Все мое внимание сосредоточено на теплой руке Джая, когда он обхватывает пальцами мое запястье и крепко сжимает его. Он притягивает меня ближе.
– Дополнительная минута, – дразнит он, положив руки мне на бедра. – Чем же нам заняться, когда у нас столько свободного времени?
Я смеюсь, несмотря на свое подавленное настроение. Неужели это будет последний раз, когда он заставляет меня смеяться? Джай поднимает голову и утыкается носом в мой затылок, оставляя на волосах множество теплых любящих поцелуев.
– Я вернусь, – шепчет он в мою кожу.
Сердце колотится от того, каким тоном он это говорит. Мрачного и печального, несмотря на попытку сделать его беззаботным. Я сразу же улавливаю его беспокойство. Как Джай собирается убедить меня, когда не может убедить даже себя? Отчаяние бушует в моей груди, на глаза наворачиваются слезы.
Шестьдесят секунд мы проводим в тишине.
Идеальной.
Недолгой.
Тишине.
* * *
Мой желудок нервно сжимается, и я с тревогой обгрызаю кожу вокруг ногтей, прижимая коленки к груди.
– Сколько времени? – спрашиваю я, поджимая пальцы ног.
– Мы сидим тут уже двадцать пять минут, – говорит Хасс, откидываясь на спинку сидения. – Прошло пять минут с последнего раза, когда ты спрашивала.
– Извини, – бормочу я, переплетая пальцы, чтобы не обглодать их до костей.
Я думала, что находиться здесь будет легче, но это хуже, намного хуже. По крайней мере, в домике у озера я могла поесть или напиться до отключки. Здесь же я вынуждена наблюдать и ждать. Я никогда не умела ждать.
– Мы услышим что-нибудь? – интересуюсь я, щурясь и глядя в лес между двумя передними сиденьями.
Не знаю, что ожидала увидеть... вспышки от выстрелов, зарево сигнальной ракеты. Естественно, они же в трех километрах отсюда. Сомневаюсь, что увижу что-нибудь, если конечно же не подожгут лагерь Черепа.
– Перестрелку? Конечно. Что-нибудь еще? Вряд ли.
Хасс выдыхает и потирает лоб. Я наблюдаю за тем, как он дергает коленом – защитная реакция, которую я раньше не замечала у Хасса. Я всегда видела Джая, Тэда и Хасса сильными, бесстрашными мужчинами, которых редко что-то пугало, но Хасс, кажется, воспринимает все это тяжелее, чем я ожидала. Опустив ноги, я наклоняюсь вперед, просовывая голову между двумя передними сиденьями. С трудом сглотнув, Хасс нетерпеливо отдергивает края своего капюшона.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, обеспокоенная тем, что он находится на грани панической атаки.
Кто, черт возьми, сядет за руль, если Хасс выйдет из строя? Уж точно не я.
– Все нормально. – Он резко дергает головой. – Может, хватит чертовых вопросов?
Нахмурившись, я откидываюсь назад, плотно прижавшись спиной к сидению посередине. Замешательство охватывает меня. Он знает что-то, чего не знаю я? Есть что-то, о чем я должна знать, но он не говорит мне? Я открываю рот, но слова застревают в горле, когда слышу звук стрельбы – очень громкий звук. Я сжимаю кулаки и прижимаю их ко рту. Хасс ругается и ударяет кулаком по рулю.
– Что такое? – шепчу я, но он не отвечает. – Хасс?
– Хм?
– В чем дело?
Он ударяется лбом о руль, заставляя меня подскочить. Он делает это снова и снова, проклиная себя. У меня волосы на затылке встают дыбом, а по коже бегут мурашки.
– У меня есть сын, – бормочет он, качая головой. – У меня есть сын.
Я хмурюсь.
– У тебя есть сын? – повторяю я, подавшись вперед.
Несомненно, это новость для меня, но какое это имеет отношение к ситуации прямо сейчас?
Хасс кивает.
– Ему семь лет. Брэндон. Он умный... такой чертовски умный. Я редко его вижу, но он весь мой мир.
– Почему ты говоришь мне это сейчас?
– Потому что хочу, чтобы ты поняла причины, почему я так поступил.
Я хмурюсь, когда он поворачивает голову в мою сторону.
– Я в замешательстве. Что ты сделал?
Синие светодиодные индикаторы на центральной консоли освещают одну сторону его лица, и этого достаточно, чтобы я увидела отчаяние в его глазах. Сочувствие в печальном изгибе его губ.
– Я сделаю все, чтобы защитить его.
Я закидываю ноги на сидение. Сердце колотится где-то в ушах.
– Хасс... ты начинаешь меня пугать.
Я подпрыгиваю, когда справа от меня вспыхивают передние фары, полностью ослепляя. Я прикрываю лицо рукой и отчаянно оглядываюсь, пытаясь выяснить, что за херня происходит и кто, черт возьми, направил на нас свои фары.
– Хасс? – зову я, мои глаза горят каждый раз, когда открываю их. – Кто это?
Он не отвечает, заставляя мой желудок сжаться в тугой комок.
– Хасс? Что происходит?
– Я очень сожалею, Эмили, – рычит он, стуча кулаками по рулю. – Это не моя вина! Они нашли меня в баре Джокера, загнали в угол туалета. У меня не было выбора, они угрожали причинить моему мальчику боль.
Дверь слева от меня распахивается, и я поднимаю руки, пытаясь закрыть лицо. С криком бросаюсь к другой двери. Хватаюсь за ручку, но большие сильные руки обхватывают мою лодыжку.
– Нет! – Я кричу, мои легкие не работают так, как должны.
Я брыкаюсь ногами и дергаю бедрами, отчаянно пытаясь избавиться от хватки. К счастью, мой ботинок натыкается на что-то твердое, и от этого звука у меня сводит живот. Громкое сердитое рычание пронзает мое тело, когда мои ноги освобождаются. Не теряя времени, я дергаю за ручку и толкаю дверь. Она распахивается, и меня обдает ледяным ветром. Я выпрыгиваю из машины, истерично крича и рыдая. Хасс подставил меня! Он, твою мать, подставил меня! Неудивительно, что он был так спокоен, когда Джай сказал ему сидеть со мной. Я бегу – бегу быстрее, чем когда-либо в жизни, используя яркий свет фар, чтобы лучше видеть.
– Эмили! – кричит Хасс, но я не останавливаюсь.
Сухие листья и опавшие ветки хрустят под ботинками. Земля неровная, предательские ветки и листья царапают нежную кожу, пока я пробираюсь через лес. Не знаю, куда бегу, но любое направление – отличное направление, пока оно уносит меня далеко отсюда. Я всхлипываю на бегу, легкие отказываются работать. Я сейчас умру.
Что-то врезается в меня сзади, и я падаю на землю, придавленная весом взрослого мужчины.
– Слезь с меня! – кричу я, мои голосовые связки горят, горло саднит.
– Да хрена с два, – рявкает мужчина, схватив горсть моих волос.
Незнакомец, которого я не вижу, поднимает меня на ноги и пихает назад к яркому свету. Я зажмуриваюсь, не в силах открыть глаза, пока не оказываюсь в тени машины Хасса.
Я открываю глаза и вижу Хасса, прислонившегося к задней части автомобиля. Сочувствие отражается на его лице. Как он посмел?!
– Как ты мог так поступить? – кричу я, слезы текут из глаз. – Мы доверяли тебе!
– Эмили... прости.
Я делаю рывок вперед, напрягая все мое тело. Легкие горят, сердце, мне кажется, сейчас разорвется.
– Он убьет тебя! – кричу я, пока легкие не начинают гореть, а голос срываться. – Он прикончит тебя!
С последним рывком и поворотом плеч, я выскальзываю из захвата похитителей. Я спотыкаюсь, но быстро восстанавливаю равновесие. Не раздумывая, разворачиваюсь и бросаюсь на Хасса. Я едва успеваю встать на ноги, прежде чем что-то твердое врезается мне в висок, и темнота поглощает меня.
