Текст книги "Это кто переродился? Книга 4 (СИ)"

Автор книги: Сириус Дрейк

Соавторы: Александр Артемов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– … А может, Кочерга сунул свой нос в портал? – донесся до меня обрывок разговора. – Куда еще он мог деться?

В ответ Хозяева трущоб только забубнили.

– Дофига куда… Его могли утащить в сток или просто сожрать… Сколько людей пропадало в канализации?..

– Нее… Кто позариться на такого недотепу, как Кочерга? Точно утащили в портал! Или он сам, балбес, туда сунулся, зуб даю! Вы не смотрите, что он трус, но, каналья, любопытный. Давно говорил мне, мол, Колян, а че там… на той стороне?..

– А в самом деле? Что?

– А кто знает? Мне туда соваться не приходилось. Ищи дурака! Например, Кочергу!

Снова донесся бубнеж, а я раскрыл глаза. Истина оказалась простой как обычный медяк. Неприятная, но совершенно ясная.

Дарью и остальных мне не найти не потому что их утащили на речное дно, выбросило где-то на берегу, или вовсе сожрало какое-то особенно прожорливое чудище. Их просто нет в этом мире. Ибо еще три дня назад в той трубе был портал, и вел он в Изнанку. Именно туда и сбрасывали золото Крысы, а там, на той стороне, его принимал Василий Олафович.

Все просто. И что еще печальнее – теперь того портала там нет.

– Зараза…

Я пересказал мои соображения Коле с парнями, и они согласились, что это самый разумный ответ на вопрос – на кой черт швырять золото в реку. А значит, если я хочу спасти Дарью, искать ее нужно в Изнанке.

И возможно, в плену.

Выбрался из золота я далеко не в том настроении, в котором рассчитывал. Да, я был напитан Древней магией под завязку, однако мое настроение не улучшилось ни на пять. Все стало еще хуже – и первым это заметили Хозяева трущоб. Они смотрели на меня, не мигая.

– Босс… Вы…

– ЧТО⁈ – рыкнул я, и эхо моего голоса разнеслось по всей округе.

Единственный, кто осмелился продолжить, оказался Борода:

– Вы… Все в чешуе… Как… Прямо как…

– Он, – пискнул Коля, и они затихли, сжавшись на своей куче расписных бумажек. Больше на крыше никого не было, и хорошо.

Я опустил глаза. А они правы – все мое тело покрывала чешуя, и лишь в нескольких местах еще оставались пятна этой нежной жалкой кожи. В первую очередь не лице, однако чешуйки уже подходили к подбородку.

А еще крылья…

– Не смотрите!

И Хозяева трущоб быстро зажмурились.

Я же вздохнул. Что же, это и есть мое превращение? Далеко не этого я ждал, собравшись вернуться в своем первозданном величии. В чешуе, с когтями, клыками и крыльями – это да. Однако оно не отменяет одного простого факта…

Даже в чешуе, я как был, так и остался человеком. Быть Мной это… нечто большее.

И что теперь? Скоро мне придется носить высокие воротники? А потом чешуя закроет лицо и настанет время надеть маску? На такой исход я был не согласен, ибо тогда вся «политика» полетит в тартарары.

Нет, я не против. Но вот Марьяна с остальными «спасибо» точно не скажут. К тому же Башня все еще в руках этих любителей политики.

Вернувшись в золото, я закрыл глаза. Пусть превращение пошло куда-то в ту сторону, но этот процесс неплохо бы хотя бы частично обратить вспять. Думаю, Древняя магия не подведет.

Я улыбнулся. Как хорошо, что в городе бегает куча аристократов с Древней магией. Пока они, трясясь, пытаются освоить эти, явно им недоступные техники, я могу позволить себе чуть-чуть большее.

Пробудив в себе Дар, я принялся творить. Вернуть свой прежний облик пока не выйдет, ибо выйти за рамки этого тела у меня пока недостаточно сил, но поработать с ним – еще как! Нужно только дернуть за нужную ниточку.

– Аккуратно…

Снять с себя чешую, но так, чтобы в нужный момент набросить ее вновь. В былые времена я делал это неоднократно, когда Дарье в очередной раз хотелось потанцевать или, как она выражалась, «побаловаться».

Через пять минут над моим золотым ложем уже поднималось огромное облако пара. Хозяева трущоб в ужасе попятились.

– Босс… Вы чего?..

Но я не ответил. Вдруг на крыше скрипнула дверь, послышались многочисленные шаги, но я не стал отвлекаться – дело нельзя было прерывать на полпути.

– Эй, парни! – раздался знакомый голос. – Тут живет Ваня Обухов?

– Э-э-э… нет…

Я открыл один глаз. Сквозь облако пара было почти ничего не видно, однако десяток парней, что стояли у входа на крышу не разглядеть было невозможно.

Троих из них я узнал. Опять эти трое…

– У вас тут чего баня под открытым небом⁈ – и парни начали размахивать руками, разгоняя пар. – А это что за куча?

Так, а вот этого им видеть совершенно не обязательно. Видимо, с первого раза они не понимают, а значит, пришло время преподать урок этим троим… вернее, десяти идиотам, которым совсем не известно одно очень простое слово.

– Я сказал…. – рыкнул я, вырвавшись из своего ложа. Скакнув, кинулся прямо на обнаженные мечи. – НЕТ!

* * *

В Изнанке.

Дарья досмотрела все поединки, в которых участвовали Аристарх с Мастером. И они убили всех Крыс – всех до одного. Убили без тени сомнения, а потом и еще десятерых монстров, которые попытались разорвать их на части. Следом забрали и еще троих тварей, что хотели увести их с арены. Кровь брызгала на песок, а трупы добавлялись к тем сотням костей, что хрустели каждый шаг.

Трибуны же неистовствовали:

– Аристарх! Аристарх! Аристарх!

Другая половина повторяла:

– Мастер! Мастер! Мастер!

На них кинулись еще десяток монстров, но оба убили всех, а затем Аристарх рыкнул на всю арену:

– Где ты, трус⁈ Покажись!

А на него уже накидывали сети. Мастер сопротивлялся чуть дольше, но и его все же скрутили, а затем потащили прочь – обратно в темноту. Трибуны же просто взбесились.

Дарья наблюдала за этим с отсутствующим выражением. С кем хотел сразиться Аристарх – не следовало даже гадать. Однако он отчего-то не откликнулся, а ведь ее сын всегда был не дурак обнажить меч.

Скоро сражались уже монстры, их товарищей больше не объявляли и трибуны начали понемногу редеть.

– И что теперь делать? – спросила Людмила. – Всех мы не перебьем!

Дарья кивнула. Тварей там были тысячи. Десятки тысяч, а то и сотни, если считать всякую мелочь, которую на трибунах раздавали в качестве перекуса.

Так они и вернулась в «Золотой карман», который в отсутствие хозяина теперь принадлежил им. Было тут, в Изнанке, свое правило жизни. Очень простое – кто сможет взять, берет. И нет здесь иного закона, чем закона джунглей.

– И что делать? – повторяла Людмила, расхаживая туда-сюда. За столами собралась вся их хвостатая компания. – Как нам вытащить их оттуда?

Дарья долго молча. Наконец поднялась и, выйдя в центр зала, оглядела все мордочки, которые за эти три тяжелых дня стали для нее настоящей семьей.

Она улыбнулась. В руках у нее было объявление, которое она сорвала неподалеку от бара.

– Как-как… – сказала она, положив объявление на стол. – Потом и кровью.

Ящерки склонились над бумагой. Там были сплошные каракули, складывающиеся в слова «ОРЕНА. ПРИНИМАТ ФСЕХ», а еще очертания бойцов.

– Потом и кровью, – повторила она. – По другому, в этом мире никак…

Глава 8
Как предотвратить войну?

– Абонент временно недоступен. Перезвоните позже. Абонент временно недоступен. Перезвоните позже. Абонент временно недоступен…

Я все терзал и терзал телефон, злоба только разгоралась. Переполняла меня всего, а это идиотское заседание Совета только усугубляло все.

Прошла неделя как Дарья исчезла… а я тут, по уши в политике.

Мы сидели за обширным круглым столом Совета. Марьяна с Лжедарьей что-то обсуждали вполголоса, а остальные князья и графы рассаживались в кресла после перерыва. Все нервные, взбудораженные последними событиями – в первую очередь отсутствием двух заметных членов Совета: князя Волгина и Магистра Кировой, конечно же.

На месте первого сидел я, ибо члены рода Волгиных, смертельно обиженные и на Корону, и на Гедимина, еще вчера утром сбежали в Орду, где квартировали безголовые Владимир с Александром. Их поддержали еще парочка родов поменьше, что также потеряли своих отпрысков той гадкой ночью. Остальные трое пока затаились – их взгляды я то и дело замечал то на себе, то на Марьяне.

А вот в кресле Магистра уместился Лаврентий. Встречаясь со мной глазами, он постоянно поправлял пенсне, а еще…

Крутил в пальцах мою монетку.

Паршивец.

Насчет Кировой не стоило даже удивляться, что фраза «сказаться в Орду на денек» окажется лютым враньем и ее будут держать там столько, сколько надо их Великому хану.

Лаврентий весь перерыв куда-то звонил, и я неудивлесь, что своей потерявшейся черногривой голубке. Снова столкнувшись с ним глазами, я понимающе кивнул. И у меня настроение было не сахар. Инквизитор же наклонил голову и снова – звяк! – подкинул в воздух мою монетку.

Негодяй… Ну, погоди! Когда-нибудь я отберу ее. Вместе с твоей рукой!

Откинувшись на спинку, я решил утопить свое горе в вине – в первую очередь по Дарье, конечно же. Как ни странно, но Лаврентий сделал то же самое. Оба мы пили вино и смотрели друг другу в глаза. Не отрывались, пока каждый из нас не осушил кубок.

Заседание же давно возобновилось: все болтали про какие-то налоги, повышение цен и инфляцию, короче про свои негодные бумажки, и я мог отдаться своим нехорошим мыслям. Подозреваю, Лаврентий тоже слушал их чушь краем уха.

Я вздохнул. Как это не забавно, но нынче мы с ним в одной лодке.

Закрыв глаз, я попытался «связаться» с Кировой, но увы – в ответ ударил луч ярчайшего света, и, поморщившись, мне пришлось отступиться.

Спустя пять минут я попробовал снова, и… Нет. Тот же результат. Казалось, что Кирова просто сидит и смотрит на солнце. Как и вчера, в общем-то… И позавчера…

Интересно, что с ней там делают? То что ей в этой Орде не сладко – это было очевидно. Еще очевидней, что она там явно загостилась. Она мне не нравилась, однако после своего жертвенного поступка сомневаться в ее преданности было невозможно. К тому же она дама опытная в том, что называлось мерзким словом «политика», а ее нынче было буквально по горло. Без нее не расхлебаешь.

– … И в случае войны с Царством или, не дай бог, еще и с Ордой, мы сможем выставить только половину от штатного состава войска, – болтал дед, отвечающий за ведение боевых действий. – Ибо в тылах постоянно открывается куча порталов. На их контроль в провинции и так требуется постоянный приток сил, а во время боевых действий их число грозит увеличиться. Одними силами Инквизиции и Ассоциации сыт не будешь.

– Значит, нужен новый набор, – заявила Лжедарья. – Вы же не против, уважаемые, пожертвовать для блага Отечества пару-тройку своих лучших полков?

И она хитро улыбнулась. Совсем как моя Дарья. Вынужден отметить, что Кирова в ней не ошиблась – она хорошо вошла в роль. Да и Марьяна понемногу втягивалась.

В ответ на ее реплику члены Совета заерзали на местах. Видимо, не шибко им хотелось жертвовть хоть чем-либо на благо Отечества.

– Зачем вообще рассматривать такой страшный вариант, как война? – послышалось с другого конца стола. – В конце концов, царевич у нас в «гостях». Павел Гедиминович не станет воевать, пока Гедимин Павлович «претендует на руку Марьяны Васильевны».

По залу прошлась волна смешков.

Марьяна же недовольно покосилась на смеющихся, и свет в зале неожиданно начал меркнуть. За окнами, да и рядом с ними, по-прежнему блестел ясный день, однако вокруг стола стало так мрачно, словно под потолком разразилась гроза.

Все затихли, однако тьма все нарастала. Становилось все темнее и темнее, и…

– Артур, достаточно, – сказала Марьяна, хлопнув ладонью по столу. – Думаю, господа Верховенские просто закашлялись. Верно?

А те двое князей-близнецов осторожно кивнули. В глазах настороженность сменилась презрением, и нет, не по отношению к Марьяне, путь и на нее они смотрели не без скепсиса.

Их волновал Артур, огромный и закованный в доспехи, телохранитель Марьяны. С тех пор, как он спас принцессу из фонтана, парень сопровождал ее везде. А также его тень, которую он сейчас втягивал обратно в себя. Свет снова наполнил зал.

Я улыбнулся. Даже и без тени-Корвина, а лишь со своим огромным мечом, который парень не выпускал из рук, выглядел Зайцев весьма солидно. От того пухляша, которого я защищал в переулке от троицы задир, не осталось и следа.

Откашлявшись, слово взяла дама в красном – княгиня Державина:

– Может, сейчас Гедимин и у нас, однако вечно он гостить не будет. Мы же не Орда, в конце концов?

И она с улыбкой покосилась на Лаврентия. Увы, его лицо-маску пробить было невозможно.

Марьяна же была не настолько хладнокровной:

– Что вы хотите этим сказать?

Державина пожала плечами.

– Только лишь то, что держать заложников и сохранять добрососедские отношения – это взаимоисключающие вещи. Поэтому после заключения Вечного мира царевича придется отпустить к отцу.

Зал на мгновение затих, а затем взорвался недовольством – одна половина, а вот другая встала на сторону Державиной.

Я вздохнул – опять они за свое… Час назад я уже слышал этот спор, и он не привел ни к чему.

Никак не могу понять эту «политику». Если у тебя в руках твой враг, то только полный кретин будет отпускать его, чтобы дать ему нагадить вновь!

Вот как я поступал с рыцарями в Башне? Сжечь живьем – милое дело, но перед этим неплохо бы его помучить: обрить налысо, загнать пару булавок под ногти, вырвать все зубы, а потом заставить их сожрать, влить в желудок целую бочку кипящего вина, потом дождаться когда оно выйдет наружу естественным путем, снова довести до кипения и повторить. Раз десять или пятнадцать.

А потом, да. Можно жечь. Он сам будет очень просить.

Я вздохнул… Эх, времена… Никакой политики, а тут? Отпускать Гедимина? Они что, совсем спятили⁈

Судя по злобным выпадам, это понимала большая часть Совета. Вот только их противники были не менее влиятельны, а кое-кто обладал двух– и трехкратным весом – как Державина с Верховенскими.

– Вы хотите предъявить ему за дуэль⁈ – бушевала княгиня. – Простите, но дуэльный кодекс принят и в Королевстве, и в Царстве!

Но ее оборвала Марьяна:

– Что вы несете⁈ Он околдовал меня, чтобы насильно вывести к своему отцу!

Княгиня выдавила из себя улыбку.

– … Ну если вы настаиваете.

– Что⁈ Что за намеки? Вы не верите⁈

– Молодость весьма… переменчива, ваше высочество… Нам ли не знать?

Глаза Марьяны опасно блеснули. Тут в полемику включилась Лжедарья:

– Я тоже против того, чтобы отпустить царевича. После того, что он сделал с моей внучкой, Гедимин Павлович должен быть наказан. И сурово.

– Ваше величество, – нагнулась к ней Державина. – Подумайте о Доминике Александровне… Неужели ее жертва будет напрасна?..

На это Лжедарья не нашлась, что ответить. Лаврентий же заметил:

– Не волнуйтесь так за Магистра. Ее возвращение куда вероятней, чем Волошиных. Кажется, ваших близких друзей?

– Что вы хотите этим…?

– Наказать Гедимина можно по разному, – вдруг хохотнул один из близнецов Верховенских, – и не обязательно казнить его высочество. Можно, например, всыпать плетей. Иной раз это куда лучше прочищает мозги, чем топор палача…

Я благодушно кивнул. Надеюсь, мне лично дадут ударить царевича пару раз.

– И это все увидит его отец, да? – вновь кинулась в бой Державина. – Тогда войны точно не избежать. У Павла есть и побочная ветвь, чтобы продолжить род. Его родственники точно прогнут царя, чтобы пойти на нас – ради мести, а с постоянной угрозой порталов, это война будет нами точно проиграна!

Верховенские согласились:

– Тут вы правы. А если уж их сторону возьмет Орда… Пиши пропало!

– У нас с ними вечный мир! – подняла палец Марьяна, но Державина лишь отмахнулась:

– Для Хана это всего лишь бумажка, ваше высочество. Он может сговориться с царем в обмен на прощение неуплаты дани поддержать его поход на нас. А всю добычу получит Орда. Почему, думаете, Хан простил Павлу прошлую просрочку? Тот помог ему усмирить восставшие провинции. Опыт у них уже есть.

– Нет, нам не нужны проблемы с царем, – вновь поддержал ее Верховенский, а его брат усилил напор: – Понятно, что с вами, Марьяна Васильевна, Гедимин поступил некрасиво, но…

– Что⁈ Некрасиво? Он обманом хотел насильно жениться на мне, чтобы поработать нашу страну!

Первый Верховенский тут же заметил:

– Но если бы вы сразу сказали «да», все условия можно было бы… обговорить…

Взгляд Марьяны стал такой дикий, будто она была готова впиться ему в глотку. Полемика заполыхала с новой силой.

Я целиком и полностью был на стороне той партии, что рьяно желала спустить с Гедимина шкуру. В общем-то мне ничего не мешало сделать это сразу, но, увы… Политика требовала сдержанности.

Устав слушать их крики, я потянулся к кубку с вином. Увы, он был пуст…

– Позвольте мне поухаживать за вами, молодой человек, – улыбнулся сидящий сбоку дедок и наполнил мне кубок до краев. – Это меньшее, что я могу для вас сделать, сир Обухов.

Я удивленно приподнял бровь. Вроде, еще до перерыва рядом сидел совсем другой мужчина – возрастом примерно с Лаврентия, а тут…

– Ох, вижу вы удивлены! – кивнул он, словно прочитав мои мысли. – Я приехал полчаса назад. Пришлось задержаться, и на первом заседании присутствовал мой помощник. Ах, мы же с вами не знакомы? Князь Илья Ильич Орлов, очень приятно.

Я сжал его жилистую руку, и тут вспомнил, где видел эту бородатую орлиную физиономию. Это был тот самый старичок, которого я спас от смертоносной косточки.

Отпив вина, князь качнул кубком в сторону Державиной, которая перечисляла какие убытки может понести казна, если они решат даже пальцем коснуться Гедимина.

– … И это еще не говоря, что Царство обрубит нам газ! Вы чего, этого хотите⁈ Пойти на поводу у Ганзы? Увольте!

– Вот вы, сир Обухов, – шепнул он мне, – отчего думаете, ее милость, так защищает того наглеца, который в тот злополучный вечер разом нарушил все законы гостеприимства, прикрываясь обещанием, данным ему мертвецом?

Я ответил честно:

– Возможно, просто вредничает. Она в тот вечер никак не пострадала.

– Ага! Однако отчего ей так важен Гедимин? Он же ей не родственник и не друг.

Ухмыльнувшись, я предположил:

– Должно быть, сама хотела выдать свою дочурку за него.

Старик хохотнул:

– Отчего ж нет… Не буду томить – нет, дело не в этом. Да и ее дочурка явно родовитостью не вышла, чтобы сойтись с Гедимином. Как вы можете слышать, Державина прикрывается интересами страны, однако одновременно ведет с Царством самую сердечную дружбу в плане торговли. Разрыв отношений и возможный конфликт ударит в первую очередь по их роду – по Державиным!

Он указал на Верховенских, которые поддакивали каждому слову Державиной.

– Это же касается и их. У Коли и Мити тоже важный купеческий род, имеющий кучу интересов и в Царстве, и в Орде, однако с Царством «дружить» куда спокойней.

Затем Орлов указал на графа Илларионова, который наблюдал за спорящими исподлобья.

– А вот, как быть с Илларионовым, сыну которого Гедимин вообще вспорол брюхо… Он выдерживает нейтралитет.

– Тут все просто, – заметил я. – Отец всегда считал сына за слюнтяя.

– Верно. Но так уж вышло, что половина оборота активов рода находится в Царстве… Оттого он побаивается открыто идти против царя.

Я пожал плечами. Удивительного тут было мало. Судя по тому, как его отец пытался заставить сына драться на дуэли, отношения у них были так себе.

– А эти все? – и Орлов обвел кубком сторону «сторонников жестких мер». – Почему они против Гедимина? Они же за справедливость? Однако большинство тем вечером не теряло наследников и вообще никак не конфликтовало с Царством. Тут все просто: они скорее выиграют в случае войны. Все же они связаны с оружейным делом.

И хохотнув, он пропал в кубке.

Я же по новому поглядел на присутствующих и… Не удивился. Люди, чего с них взять? Ладно бы, накопить золота силой и отвагой, а эти… Смотреть противно.

Так-то получается практически единственный здесь, не считая Орлова и Лжедарьи с Марьяной, кто не вызывал у меня отвращения – это Лаврентий.

А он все продолжал и продолжал мучить мою монетку!

– … Тогда ваше высочество, – продолжала действовать всем на нервы Державина. – Если вы хотите мира с Царством и не хотите отпускать Гедимина… Наверное, вам придется сказать ему «да».

Зал опять сковало молчанием.

Вся красная Марьяна встала из-за стола.

– Еще слово, Державина… – прошипела она, и Лжедарья дернула ее за руку, призывая успокоиться, но та продолжила: – И вам будет очень плохо…

Княгиня подобралась.

– Вы мне угрожаете, ваше высочество? Мне? Представительнице древнего рода, который присутствует за этим столом вот уже две сотни лет?

И снова зал начала заполнять темнота, но на этот раз недрогнувшая Державина медленно поднялась из кресла.

– Нас, Державиных, не напугать какими-то фокусами!

Ее глаза зажглись, и тьму начал теснить свет, исходящий от нее. Марьяна же процедила:

– Я не выступаю против ваших прав. Только против вашей наглости и хамства, которые вас недостойны.

Державина ухмыльнулась.

– Я всего лишь защищаю интересы Королевства, ваше высочество. Вы неопытны, и не понимаете, что стоит на кону. Если ваш отец при жизни сделал глупость и пообещал Гедимину вашу руку, то решать этот вопрос придется нам. И уж точно не кровью царевича…

– Его можно решить проще, – вдруг заявил князь Орлов, и все повернулись к нему. – Вы, ваше высочество, скажете «да» другому мужу. И оставите Гедимина с носом. Тогда…

– Его отец все равно будет к нам в претензии, – сказала Державина. – Ваш «вечный» мир, расколется очень быстро. Нет, Марьяне Васильевне, придется сказать «да» Гедимину. Ведь…

Осмотрев всех присутствующих, она повысила голос:

– … Только этот брак спасет Королевство. Смерть Гедимина нас погубит.

Судя по взглядам, ей очень хотели ответить, однако никто не решался. Видимо, аргументов совсем не осталось.

Встал лишь один – и это снова был Орлов.

– Отчего только этот брак? А как же сын Великого Хана – Угедей, который передал принцессе презент? – улыбнулся князь. – Верно ли, ваше высочество, я увидел его жест? Он же подарил вам персик?

Марьяна охнула, и на нее тут же оглянулись. С удивлением, а затем и с ужасом.

– ЧТО⁈ – охнула Державина. – Когда? Что он такое говорит? Угедей⁈

Орлов кивнул.

– Тот самый молодой человек, что пришел вместе темником. Угедей, кто же еще? Кто еще обладает силой, способной уводить мстительные души в Орду? Лишь сам Хан и его старший наследник Угедей. Другие, увы… Подавились косточками еще несколько лет назад.

Князь весело улыбнулся.

– И он? – наседала Державина. – Что он сделал⁈ Какой еще персик?

Готовилась разразиться настоящая буря, а я уже едва сдерживался, чтобы не сжечь тут всех к чертовой матери. От всей этой политики, у меня страшно трещала голова.

Марьяну нужно было срочно спасать, а то ее, кажется, приперли к стенке и вот-вот растерзает стая этих шакалов. Этот ее дурацкий персик и так уже неделю мешался у меня в кармане брюк. Вытащив его, я громко откусил кусочек. Он был уже заветренный, но, признаю, очень сладкий.

На меня смотрели, не отрываясь. Все до одного в зале. Даже Марьяна открыла рот от удивления.

– Ваня…

– Что⁈ Вкусно. Хочешь?

Смех раздался совсем рядом – веселился князь Орлов. Остальные не оценили его веселье: их лица все больше темнели.

– То есть, ваше высочество… – проговорила Державина. – Вы сказали «да» Угедею из Орды?

Марьяна рявкнула:

– Нет!

Орлов развел руками.

– Этот жест, ваше высочество. С персиком. У них в стране…

– Нет!!!

– Раз нет! – зашипела Державина, сверкнув хищными глазами. – Значит, готовьтесь к войне! И с Царством, и с Ордой!

Хатьфу! – и по столу заскакало семечко от персика. И прямо к Лаврентию, который принимал какой-то звонок. Он поймал его на лету, а затем сложил трубку.

– Обухов, – сказал Инквизитор. – Тебя не учили вести себя за столом? Хотя бы обычным, обеденным?

– Учили, – сказал я, ибо Дарья в это всю душу вложила. – Однако раз нам грозит война, то не время для глупых правил. В войне их нет, и быть не может. Вы что тут, господа?.. Долго еще будете думать, под кого подложить вашу будущую Королеву, или уже можно заканчивать и идти готовиться к драке?

Инквизитор покачал головой.

– Может, ты знаешь, как нам подготовиться к этой драке?

– Конечно, – и я улыбнулся. – И вы, и я знаю. И ваш брат, Вергилий, в особенности. Он же еще жив?

Лицо Лаврентия не дрогнуло. Только телефон в его руке – он еле заметно заскрипел. Тут же экран ожив и, не спуская с меня ненавидящего взгляда, Инквизитор прижал его к уху.

– Слушаю…

– Обухов, вы сошли с ума, – прошипела Державина. – Знайте свое место, мальчишка.

Я же сощурился на нее. Мог бы припугнуть ее Взглядом, но нет. Слишком просто.

– Войны не будет до тех пор, пока ее высочество, не откажет либо, Гедимину, либо Угедею, – продолжил Орлов. – Либо обоим сразу.

– То есть война будет в ЛЮБОМ случае! – вскрикнул Верховенский, а затем схватился за голову. – Вопрос, только с кем… Зараза…

Державина повернулась к Марьяне, на лице которой не было ни кровинки.

– Решайтесь, ваше высочество. Либо война, либо война. Иного нам не дано.

Не успела она ответить, как слово взял Лаврентий:

– Давайте перерыв, – и кивнул мне. – Обухов, тебе тоже неплохо бы подышать свежим воздухом. А еще убрать своих дружков из-под дворцового забора.

Я вскинул бровь.

– Каких еще дружков?

Инквизитор ухмыльнулся.

– Они сидят у ворот. Говорят, что ты их учитель. Их там сто пятьдесят человек.

От авторов: Дорогие друзья!

Кажется, опять приходится выбирать шаурму или книгу… Кто-то даже говорит, что книга стоит целых полшаурмы, и возможно, они правы. Мы в любом случае благодарны вам за внимание, ваши лайки, комментарии и награды! Тем, кто остается с нами, мы обещаем сделать все, чтобы история не отпускала до самого финала!