Текст книги "Жилец. Смерть играет"

Автор книги: Сирил Хейр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Глава 6
В ОПИСИ НЕ ЗНАЧИТСЯ

Понедельник, 16 ноября

– Мистер Харпер?

– Да, мистер Браун.

– Пожалуйста, уделите мне внимание. И вы тоже, мистер Льюис.

– Слушаюсь, сэр.

Харпер отложил карандаш, которым поигрывал, и с отвращением глянул на своего коллегу. Сам он ни за что на свете не назвал бы мистера Брауна «сэром». Льюис увидел его взгляд и зло посмотрел в ответ. Во всем, за исключением возраста и рода занятий, эти два молодых человека разительно отличались друг о друга и по различным причинам на дух друг друга не переносили. Харпер был тонкий, темноволосый, с острыми чертами лица. Льюис с приплюснутым носом, светловолосый и плотного телосложения. Льюис серьезно относился к своей должности и обязанностям. Он был доволен своей службой, доставшейся ему как результат каторжного труда в вечерней школе и на курсах заочного обучения в течение долгих лет прозябания в качестве рассыльного. Его амбиции заключались в том, чтобы выбиться в аукционисты, инспекторы и агенты по продаже недвижимости, а пределом мечтаний было партнерство в «Инглвуд, Браун и К°».

Харпер, наоборот, считал, что судьба обошлась с ним крайне немилосердно, внезапно кинув его из Оксфорда на то, что он считал недостойным себя занятием, и, что было несколько неразумно с его стороны, не делал из этого никакого секрета. Его нельзя было заставить смотреть на свою работу иначе как на тяжкую необходимость, и, соответственно, он относился к ней с небрежностью, которая, вкупе с его совершенно ненамеренной демонстрацией безграничного превосходства, вызывала постоянное раздражение у Льюиса. В результате по мере возможности они сторонились друг друга, но, поскольку в маленькой конторе снова и снова сталкивались, соответственно, снова и снова вызывали друг у друга раздражение.

– Дом номер 27 на Дейлсфорд-Гарденз, – сказал мистер Браун. Он помпезно откашлялся. – Меблированные комнаты. Сдаваемые мисс Пенроуз… э-э-э…

– Колину Джеймсу.

– Благодарю вас, мистер Харпер. Мистеру Колину Джеймсу. Сданы на четыре недели, срок истекает завтра. Жилец, похоже, съехал до истечения срока аренды. И тем не менее наш долг защищать интересы нашего клиента… э-э-э… всеми силами. Мистер Харпер?

– Да, мистер Браун.

– Будьте любезны, возьмите копию описи домашнего имущества мисс Пенроуз и тщательно… очень тщательно проверьте по ней наличие… э-э-э… имущества. Вы поняли?

– Вполне.

– Одновременно возьмите на заметку любые повреждения, которые вы… которые вы заметите.

– Безусловно.

– Мистер Льюис?

– Да, сэр.

– Вы отправитесь вместе с мистером Харпером и проконтролируете его.

– Слушаюсь, сэр.

– Ей-богу, мистер Браун, – запротестовал Харпер, – по-моему, я вполне способен справиться с таким простым делом без посторонней помощи.

– Это по-вашему, мистер Харпер, – а по-моему, к сожалению, нет. Не так давно я наблюдал некоторые достойные сожаления… э-э-э… неточности в вашей работе. Это крайне нежелательно в нашем бизнесе – проявлять любого рода э-э-э…. неточности. Вот почему я считаю необходимым отправить вас, чтобы проверить имущество, а мистера Льюиса – чтобы проверить вас. – И, негромко посмеиваясь над своей остротой, мистер Браун удалился к себе в кабинет.

Оба молодых человека шли на Дейлсфорд-Гарденз в прескверном расположении духа. У Харпера было множество причин для того, чтобы испытывать досаду; среди них – пренебрежительное отношение, проявленное к нему, и осознание того, что оно вполне оправданно. А Льюису, хотя и было приятно, что с надменного Харпера сбили спесь, вообще не нравилось поручение. Всю дорогу они не проронили ни слова.

У парадного дома номер 27 Льюис нарушил молчание.

– У вас есть ключ? – спросил он у Харпера.

– Было бы правильнее, если бы вы задали этот вопрос до того, как мы отправились в путь, – холодно заметил тот. – Но вообще-то он у меня есть.

Они прошли внутрь.

– Опись у вас с собой? – поинтересовался Льюис.

На этот раз Харпер даже не удосужился ответить, лишь вытащил из кармана сложенную бумагу и встал спиной к двери.

– Вы читайте вслух, а я буду проверять, – предложил Льюис.

Харпер устало пожал плечами и тоном безграничного отвращения начал:

– Холл и коридор. Пять с половиной ярдов зеленого линолеума…

– В порядке.

– Резная стоячая вешалка красного дерева. Господи, и зачем люди держат у себя такие вещи?

– В порядке.

– Настенное зеркало в раме из черного дерева…

– В порядке. Хотя нет. С одного угла большой скол.

– Ага, здесь об этом не сказано.

– Значит, это порча имущества. Запишите себе.

Харпер сделал пометку.

– Хотя кому от этого будет прок, – сказал он, – если жилец уехал за границу.

– Он не имел права уезжать, пока не возместил ущерб, – выпалил Льюис. Как бы там ни было, мы должны защищать нашего клиента. Мисс Пенроуз имеет право возбудить иск о возмещении ущерба. Запишите.

– О, непременно, – тоном крайнего возмущения отозвался Харпер. – Может, продолжим? Подвесной шкаф с японской лакировкой…

Покончив с холлом, они перешли в гостиную на первом этаже. Это была небольшая, но очень загроможденная мебелью комната, и проверить ее обстановку оказалось долгим и трудоемким делом. Льюис нашел еще два небольших повреждения и дешевую медную пепельницу, которая не числилась в описи, и явно торжествовал по поводу своей проницательности. Нетерпение Харпера становилось все более и более явным, пока, наконец, чувство долга его напарника не было удовлетворено и не позволило ему перебраться в курительную комнату.

Харпер первым прошел в дверь и замер на пороге, а когда Льюис собрался последовать за ним, удержал его.

– Одну секунду, – негромко проговорил он. – По-моему, здесь есть кое-что не внесенное в опись.

Когда в полицейском участке, расположенном на углу Верхней Дейлсфорд-стрит и Фулем-роуд, раздался телефонный звонок, сержант Тэппер, будучи человеком добросовестным, прежде всего отметил время звонка, а уж потом ответил. Было 11.31 утра. Тэппер приложил трубку к уху и поначалу никак не мог вникнуть в смысл сообщения. Он слышал лишь череду вздохов, как будто говорящий до этого быстро бежал. Наконец хриплый голос воскликнул:

– Убийство, убийство! Приезжайте немедленно!

– Что вы говорите? – гаркнул Тэппер. – Кто вы такой? Где?..

– Я говорю, тут убийство… – повторил голос.

На какой-то момент установилось молчание, и сержант подумал, что их разъединили, но потом вклинился спокойный, интеллигентный голос:

– Я говорю из дома номер 27 по Дейлсфорд-Гарденз. Здесь находится тело мистера Лайонела Баллантайна. Пожалуйста, приезжайте и заберите его… Да, конечно, я вас дождусь. До свидания.

Тэппер вскочил со стула со скоростью, которая была бы примечательной и для более молодого человека. Не прошло и полминуты после окончания разговора, а он вместе с молодым констеблем, следующим за ним по пятам, оказался уже за пределами полицейского участка. В это время другой офицер передавал по телефону срочное сообщение в Скотленд-Ярд.

У двери дома номер 27 Тэппер и констебль обнаружили дожидавшихся их двух молодых людей. У обоих был такой вид, будто они только что пережили что-то ужасное. Из них двоих Харпер был заметно хладнокровнее.

– Рад видеть вас, сержант, – поприветствовал он Тэппера. – Вы найдете его в комнате в глубине дома. Ничего не тронуто.

Оба молодых человека следом за полицейским прошли по холлу в курительную комнату. Штора здесь была опущена, горел электрический свет. Контраст с дневным светом снаружи придавал сцене оттенок нереальности. На какой-то момент установилась тишина, все уставились на труп. В этой смерти не было никакого достоинства, никакой умиротворенности. Распростертая, окоченевшая фигура напоминала громадную марионетку, отвратительную, гротескную, непристойную.

Сержант на какой-то миг наклонился к останкам, потом выпрямился.

– Как я рассчитываю, судебно-медицинский эксперт прибудет сюда через пару минут, – сообщил он. – Хотя, кажется, делать ему тут особенно нечего. Потом я ожидаю старшего офицера из Скотленд-Ярда. Вы можете приберечь подробные показания для него. А я тем временем просто уточню некоторые подробности. – Он достал блокнот. – Ваши имена и адреса, пожалуйста. – И, записав их, спросил: – Кто из вас звонил в участок?

– Я, – ответил Харпер. – То есть, как мне думается, это от моего сообщения был какой-то толк. А вообще-то первые слова принадлежали моему другу, но я не думаю, что они несли большую смысловую нагрузку.

Льюис побагровел от злости.

– Не всем из нас привычно обнаруживать в домах трупы, – пробормотал он.

– Все нормально, приятель, – благожелательно сказал Тэппер. – Никто не собирается винить вас за то, что вы немного расстроились от такого неприглядного зрелища. Это совершенно естественно. – Он повернулся к Харперу: – И как вы узнали, что это мистер Баллантайн?

Вместо ответа, Харпер достал из кармана газету.

– А разве это не очевидно? – заявил он.

Газетный заголовок во всю ширину первой полосы кричал заглавными буквами: «ЗАГАДОЧНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ФИНАНСИСТА: ГДЕ МИСТЕР БАЛЛАНТАЙН?» Под ним была помещена фотография мужчины, только вступившего в средний возраст, с цветущим, самодовольным, не лишенным красоты лицом, одетого в визитку, серый цилиндр и широкий галстук, с орхидеей в петлице. Подпись под снимком гласила: «Мистер Лайонел Баллантайн; фотография сделана на скачках „Дерби“ этого года».

Сержант перевел взгляд с фотографии на перекошенное лицо убитого человека и обратно.

– Да, вижу, это действительно он, – сказал Тэппер. Потом поджал губы и какое-то время помолчал. Наконец спросил: – А что вы двое здесь делали?

– Проверяли по описи имущество для арендатора, мисс Пенроуз, – быстро ответил Льюис, который почувствовал, что ему пора заявить о себе. – Она сдала этот дом с обстановкой и…

– Полагаю, она сдавала его не мистеру Баллантайну? – уточнил Тэппер.

– Господи, нет! Жильцом был мистер Джеймс. Сержант, вы думаете…

– Я думаю, что вам двоим лучше бы заняться своим делом – проверить имущество, – заметил Тэппер. – Тогда, во всяком случае, мы будем знать, пропало ли что-нибудь из дома. А к тому времени, когда вы закончите, здесь, как я рассчитываю, появится кто-нибудь из Скотленд-Ярда и снимет с вас показания. Только будьте осторожны. Ни к чему не притрагивайтесь, а если найдете что-нибудь подозрительное, сразу же зовите меня.

Молодые люди вышли из комнаты, явно испытывая облегчение оттого, что смогли покинуть царившую в ней атмосферу насилия и ужаса. Сержант, поставив констебля у парадной двери, чтобы тот отгонял любых непрошеных гостей, вытащил блокнот, карандаш и принялся что-то старательно записывать в него своим округлым, ученическим почерком. Однако вскоре ему пришлось прерваться, так как прибыл офицер из полицейского участка, который привел с собой судебно-медицинского эксперта – маленького бледного человечка с рыжеватыми усами.

Эксперт провел недолгий осмотр.

– Удушение, – коротко констатировал он.

– Как долго он мертв? – поинтересовался Тэппер.

– Трудно сказать… два-три дня приблизительно…

– Ну что же, нам придется дождаться дальнейших указаний, прежде чем мы его передвинем. Может быть, тогда вы сможете что-нибудь еще нам рассказать, отозвался сержант.

Через некоторое время в доме появился еще один констебль.

– Только что пришло сообщение из Скотленд-Ярда, – сообщил он. – Инспектор Маллет прибудет с минуты на минуту. А пока ничего нельзя трогать.

– Он что, считает, что я ничего не понимаю в своем деле? – проворчал Тэппер. – Можешь возвращаться в участок, приятель, а если встретишь на крыльце кого-нибудь из газетчиков, держи свой рот на замке.

В знак протеста сержант отложил свой блокнот, будто бы решив, что чересчур въедливый Маллет больше не получит от него никакой помощи. Но в результате тут же обнаружил, что ему нечем заняться. Судебно-медицинский эксперт достал сигарету, вставил ее в длинный мундштук и, устроившись в кресле, закурил с меланхолически-скучающим видом. Тэппер попытался вовлечь его в разговор, но нашел его ненамного более общительным, чем был мистер Баллантайн. В конце концов в поисках, чем бы занять свой ум, он подобрал газету, оставленную Харпером, и принялся читать текст, расположенный над, под и вокруг фотографий мистера Лайонела Баллантайна и нарядного фасада его лондонской конторы.

Это оказалась странная мешанина из фактов и комментариев. Собственно, фактов было немного по той простой причине, что ничего не было известно, кроме того, что в пятницу мистер Баллантайн, как обычно, днем покинул свою контору и больше его никто не видел вплоть до позднего вечера в субботу, хотя большое число людей прямо-таки жаждало с ним встретиться. Комментарий же, напротив, был пространным и едким, выдержанным в том тщательно выверенном тоне, который обычно избирает пресса в отношении человека, чье судебное преследование ожидается, но пока не является неизбежностью. Текст мастерски состряпали таким образом, чтобы оставить каждого читателя в твердом убеждении, что объект его внимания – лицо, скрывающееся от правосудия, в то же время осмотрительно воздерживаясь от чего-либо способного выйти за рамки, установленные законом о клевете. Мистер Лайонел Баллантайн, напоминала газета своим читателям, на протяжении многих лет является важной фигурой в лондонском Сити. В частности, он президент «Лондон энд империал эстейтс компани ЛТД» – концерна, выпустившего ценные бумаги на сумму в два с половиной миллиона фунтов. Далее сообщалось, что курс акций компании, после его головокружительного взлета в начале года, за последние несколько дней резко обрушился, и теперь они котируются в одну десятую их номинальной стоимости. В Сити, проницательно добавляла газета, по-настоящему взбудоражены таким поворотом событий и с нетерпением ожидают годового отчета и баланса, которым надлежит появиться через две недели. Затем в статье туманно намекалось на возможное дальнейшее развитие событий. В заключение беспристрастным тоном, который не обманул бы и ребенка, автор замечал: как помнится, имя мистера Баллантайна упоминалось на сенсационном судебном процессе над Джоном Фэншоу четыре с лишним года назад. Сержант оторвался от чтения и проговорил вслух:

– Фэншоу!

– А? – переспросил судебно-медицинский эксперт, роняя пепел от сигареты на ковер. – Ах да, его на днях выпустили из Мейдстона, не так ли?

– В четверг, – уточнил Тэппер и затем задумчиво проговорил: – Фэншоу на воле, а Баллантайн мертв…

– Да, ничего себе совпадение, – отреагировал эксперт. – Ведь Баллантайн вроде как был замешан в банковской афере Фэншоу?

На этом интерес судебно-медицинского эксперта к данному вопросу, похоже, был исчерпан. Тэппер вздохнул и занялся изучением футбольных прогнозов.

Глава 7
ИНСПЕКТОР МАЛЛЕТ

Понедельник, 16 ноября

Льюис и Харпер, закончив свою работу наверху, спустились на первый этаж, который к этому времени заполнился людьми. Тяжелые полицейские ботинки топали по холлу, а в курительной комнате мелькали магниевые вспышки – там фотографы запечатлевали труп. Судя по всему, Скотленд-Ярд взял дело в свои руки. Сержант Тэппер встретил их внизу, у лестницы.

– Инспектор хочет переговорить с вами, – сообщил он.

Инспектор Маллет оказался высоким, дородным человеком. Выпрямившись во весь рост, он стоял в центре ковра, и от его массивной фигуры маленькая комнатка выглядела еще меньше. Мягкое выражение его голубых глаз на румяном круглом лице странным образом контрастировало с грозными военными усами. Он окинул вошедших молодых людей спокойным, оценивающим взглядом.

– Это те самые, которые… – начал Тэппер.

– Да, – сказал Маллет и, тут же повернувшись к Харперу, спросил: – Вы закончили со своей описью?

– Да, – ответил тот. – Во всех комнатах, кроме этой, конечно.

– Тогда пробегитесь глазами по этой комнате и скажите мне, не взято ли что-нибудь отсюда.

Харпер принялся просматривать список, сверяя его с предметами, находившимися в комнате. В присутствии всех этих незнакомых людей он ни за что на свете не признал бы, что ему требуется помощь Льюиса. Льюис, со своей стороны, в равной степени был исполнен решимости проследить за тем, чтобы работа была выполнена как следует, и, к крайней досаде Харпера, расположился возле него, там, откуда он мог заглядывать в опись и вносить поправки. Харпер завершил работу настолько быстро, насколько это было возможно, подстегиваемый желанием выйти из комнаты и оказаться подальше от своего коллеги.

– Ничего не пропало, – объявил он.

– Нет, пропало, – в тот же миг возразил ненавистный Льюис. – Куда-то делся шнурок от шторы.

Харпер не сумел скрыть досады по поводу собственного упущения и презрения к непрошеному уточнению напарника; но инспектор мрачно улыбнулся.

– Это не он, как вы думаете? – спросил Маллет, показывая на мертвеца.

До этого момента молодые люди по мере возможности отводили глаза от трупа, рассматривая только все вокруг него, но теперь, проследив за пальцем детектива, увидели выступавшую на уровне шеи Баллантайна, чуть повыше воротника, безошибочно распознаваемую деревянную ручку, приделанную к тонкому шнуру, большая часть которого настолько утонула в складках кожи, что была не видна. Безмолвные, они согласно кивнули.

– Ну вот! – бодро произнес Маллет. – Хоть с одной вещью разобрались. Ну что же, вряд ли вы, молодые люди, захотите оставаться здесь дольше, чем требуется. Давайте пройдем в другую комнату.

Но прежде чем провести их в гостиную, инспектор вполголоса о чем-то посовещался с одним из своих подчиненных. А пока он это делал, Харпер, у которого любопытство вдруг взяло верх над отвращением, с интересом уставился на покойника. Тело переместили, чтобы фотографы могли сделать свою работу, и теперь у него появилась возможность рассмотреть запрокинутое лицо Баллантайна. Казалось неестественным, что человек, который, вероятно, никогда прежде не видел смерти, уж во всяком случае в таком ужасном обличье, способен созерцать ее с бесстрастным любопытством. Но на лице Харпера не промелькнуло ни тени сочувствия, и он явно не осознавал, что в этот момент за ним внимательно наблюдал инспектор.

– Ну? – раздался вдруг голос Маллета прямо у него за спиной. – И что это вы тут разглядываете?

Харпер вздрогнул, и прошло некоторое время, прежде чем он сумел взять себя в руки. Однако, когда заговорил, тон у него был в высшей степени важный и надменный. Льюис, прислушавшись, заключил про себя, что Харпер решил пустить в ход свои оксфордские манеры, так чтобы у инспектора создалось впечатление, что он представляет собой нечто большее, чем заурядный клерк из агентства по продаже недвижимости.

– Вообще-то, инспектор, – проговорил он, – я задавался вопросом, с чего бы это явно хорошо одетый человек надел зеленую «бабочку» с серым костюмом.

Маллет издал бурчащий звук, но ничего не сказал.

– Тем более, что, – продолжил между тем Харпер, – она даже не завязана как следует. Не хотел бы я, чтобы меня видели мертвым в таком виде.

– Вероятно, Баллантайн тоже этого не хотел, – бросил Маллет. – Если вы закончили с фотографированием, кто-нибудь, накройте труп, пока нельзя его убрать.

Он двинулся прочь из комнаты, знаком приказав, чтобы молодые люди следовали за ним.

– Я не задержу вас надолго, – сказал инспектор, когда они остались наедине. – Я знаю, кто вы и почему оказались здесь. Хочу выяснить подробности насчет этого дома. Чей он?

– Мисс Пенроуз, – ответил Харпер. – Она – наша клиентка, зиму проводит в Италии.

– Нет, – веско вмешался Льюис, – мисс Пенроуз – арендатор. На самом деле дом принадлежит лорду Минфилду.

– Он нас не интересует, – отозвался Маллет. – Значит, вы сдавали его с обстановкой от имени мисс Пенроуз?

– Да, – подтвердил Харпер.

– На какое время?

– На месяц – по сегодняшний день включительно.

– Как звали жильца?

– Колин Джеймс.

– Где он сейчас?

– За границей, насколько мне известно, – пояснил Харпер. – То есть в субботу утром он вернул ключи от дома с письмом, в котором сообщил, что он отказывается от прав на аренду и уезжает во Францию.

– Что вы про него знаете? – спросил Маллет. – Он предъявил вам какие-то рекомендации, как я полагаю?

– Единственная рекомендация, которую он предоставил, была от его банка, – сказал Харпер. – Он внес арендную плату вперед.

– Что это был за банк?

– Южный – отделение на Нижней Дейлсфорд-стрит. Я запомнил это, потому что наша фирма пользуется услугами того же банка.

Детектив какое-то время молчал, над чем-то раздумывая. Он сидел спиной к окну, через которое доносился ропот толпы, – активность полицейских уже собрала у дома любопытствующих.

– Как выглядел этот Колин Джеймс? – задал наконец Маллет следующий вопрос.

– Он толстый, – ответил Харпер, – или нет, скорее пузатый. Я имею в виду, с большим животом и худым лицом, будто страдает несварением желудка. А еще у него довольно большая темно-русая борода. Он среднего роста, и, насколько я помню, у него хриплый голос…

Инспектор повернулся к Льюису:

– Вы согласны с этим?

– Я никогда его не видел, – откликнулся тот. – Я принял участие в этом деле только потому, что мистер Браун, мой босс, хотел, чтобы я помог поверить имущество по описи. – Сказав это, он не удержался и бросил злорадный взгляд на Харпера.

– В таком случае вам здесь больше незачем оставаться, – решил Маллет. Возвращайтесь в свою контору, расскажите коллегам о случившемся, если они еще не знают, и попросите их приготовить к нашему просмотру все документы на аренду дома мистером Джеймсом. Я дам вам знать, когда вы снова понадобитесь. Вероятно, это случится не раньше дознания.

Льюис ушел, и инспектор повернулся к Харперу:

– Скажите, вы много раз видели Колина Джеймса?

– Только однажды. Он пришел в контору утром, когда я был один, и сказал, что ему срочно нужен тихий дом с обстановкой. Я сводил его и показал это место…

– Оставив контору пустой?

– Нет, в кабинете был мистер Браун, только он вряд ли видел его со своего места.

– Понятно. Продолжайте.

– Мистер Джеймс остался доволен осмотром и сказал, что хочет вселиться сегодня же. Я отвел его обратно в контору, он дал мне чек, которым я тут же, утром, внес оплату в банк. После полудня мистер Браун составил договор об аренде, а чуть позднее мистер Джеймс вернулся и подписал его.

– Вы были один в конторе в тот момент?

– Да. По сути дела так – все остальные уже ушли домой, а мне пришлось специально ждать его допоздна.

– Договор об аренде находится в конторе, как я полагаю?

Было похоже, что Харпер засомневался.

– Да… полагаю, что так, – проговорил он наконец. – Во всяком случае, должен там находиться.

– Вы очень хорошо описали человека, которого видели лишь однажды, заметил Маллет. – У вас была какая-то особая причина его запомнить?

– Нет, я так не думаю. Конечно, за исключением того, что у него несколько необычная борода.

– Безусловно. Вы бы узнали его, если бы увидели снова?

– Думаю, что да… по бороде. Но не уверен, что узнал бы его без нее.

Инспектор задумчиво кивнул и задал новый вопрос:

– Вы не знаете, он был один в доме? По-моему, для одного человека тут многовато места.

– Насколько мне известно, один.

– А как насчет слуг?

– Мистер Джеймс сказал, что ему нужен человек, которой приходил бы днем. И я нанял для него такого.

– Как его зовут?

– Крэбтри, Ричард Крэбтри. Он живет на Террас, прямо за углом. В доме номер 14.

– Благодарю вас, – сказал Маллет, взяв на заметку адрес. – А теперь об этой описи. Из дома что-нибудь пропало?

– Нет, ничего существенного.

– В таком деле все может оказаться существенным, – заявил Маллет. – Будет лучше, если вы оставите список у меня, чтобы я мог на него сослаться. Есть здесь что-нибудь такое, что в него не внесено?

Только белье и столовые приборы, которые Джеймс привез с собой.

– Это может быть важно. Откуда они взялись?

– Я лично заказал их для него в магазинах неподалеку от нашей конторы, а он отдал мне деньги, когда зашел подписать договор.

– Довольно необычная операция для агента по найму жилья, не так ли?

– Да, пожалуй что так, – признал Харпер. – Но он попросил меня это сделать, и в то время мне это не приходило в голову.

– Понятно. – Маллет пошел к двери.

Опрос, очевидно, подошел к концу, и Харпер встал, чтобы уйти. Но детектив его остановил.

– Еще всего один вопрос, – сказал он. – Вы когда-нибудь прежде видели Баллантайна?

– Нет.

Тогда что именно побудило вас смотреть на него не отводя глаз, так, как вы только что это делали?

– Именно то, о чем я вам сказал, – холодно ответил Харпер.

– И ничего более?

– Нет.

Инспектор пожал плечами:

– Ну хорошо. Я буду держать с вами связь и дам вам знать, когда вы снова понадобитесь. Всего доброго!

Он открыл дверь, и Харпер вышел на свежий воздух. До него доносились звуки множества голосов, щелканье камер, горячее дыхание толпы, пенящейся вокруг, но, испытывая облегчение оттого, что он наконец-то избавился от ужасов этого утра, Харпер не придавал всему этому никакого значения. Протиснувшись сквозь толпу, он быстро, как только мог, пошел в конец улицы. Потом вдруг осознал, что очень устал и изрядно проголодался. Взглянув на часы, Харпер с изумлением обнаружил, что еще нет и часа. За полтора часа он прожил целую вечность!

Насмешливо скривив рот и слегка наморщив широкий лоб, Маллет наблюдал за его уходом из окна.