Текст книги "Академия Космического Флота: Спасатели (СИ)"
Автор книги: Сирена Селена
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
Глава 15. Неделя до Техора
Лейтенант-коммандер Ивес Ир’сан
Время на межзвёзднике летело со скоростью света. Если бы год назад кто-то сказал, что Ивесу в ранге лейтенанта-коммандера поручат управление полноценным корветом и перевозку полсотни людей, он бы ни за что не поверил в такой расклад и рассмеялся бы странному чувству юмора собеседника. Сейчас же в космосе не управление громоздким, видавшим виды кораблём занимало почти всё время лейтенанта, не оказанная честь, а навязчивые до зуда мысли о Кристине.
Он делал упражнения. Он занимался медитацией.
Ничего не помогало.
Предыдущий год работало, а сейчас – нет.
Каждое утро Ивес видел взъерошенную и заспанную рыжеволосую девушку на капитанском мостике и с мрачным мазохистским удовольствием втягивал её бета-колебания. Он понимал, что любая лишняя секунда рядом с Кристиной сильнее перестраивает его организм, но вместо того, чтобы разрешить ей не появляться на капитанском мостике, исправно напоминал об утренних летучках. Просил выслать сделанное домашнее задание. Расспрашивал о пассажирах.
Ивес, как впавший в тяжелейшую зависимость наркоман, отчаянно пытался увеличить «дозу». Он уточнял у Дени маршрут, стоя спиной к Кристине, а при этом ловил резонаторами болезненно вкусный аромат эмоций последней. Он передавал Селвину новый мундир и задерживался в шаге от девушки. Днём он переключался между многочисленными экранами, чтобы удостовериться, что с пассажирами всё в порядке, но всегда искал взглядом её.
Кристина. Улыбчивая, яркая, уютная. Само искушение.
Вопреки тому, что женщина.
Вопреки тому, что захухря.
Вопреки тому, что похожа на мать. Особенно серыми глазами.
Лейтенант Ир’сан раздражённо выдохнул, наблюдая, как кадет Соколова в очередной раз общается в узком коридоре нижней палубы с Селвином.
Они раздают обед. Кристина спотыкается о складку ковра и начинает падать, пикси так пугается, что хватает её верхними руками и машинально достаёт ещё одну пару рук из-под нижнего края бутафорского мундира. На секунду Крис вздрагивает, а затем что-то говорит и заливается хохотом. Санди оглядывается, видя, что людей вокруг нет, прячет часть рук и тоже начинает смеяться.
Лейтенант Ир’сан рванул верхние застежки кителя: горловина формы удавкой стянула горло. Стало жарко.
– Ив, всё в порядке?
Леди Дениз сидела справа от цварга через пустующее кресло пилота.
– Слева пылевое облако, неплохо бы перевести энергию на защитные щиты, – бросил лейтенант Ир’сан первое, что пришло в голову, и стремительно переключил экран.
Цваргиня хмыкнула.
– Я вообще-то о твоей привязке к Кристине спрашивала.
– Что?! – Ивес развернулся так резко, что хвост черканул по вмонтированной в пол столешнице позади, но цваргу было всё равно. – Нет никакой привязки!
– И поэтому ты наблюдаешь за ней даже через камеры, хотя техника не передаёт бета-колебания? – Дени вопросительно выгнула тёмную бровь.
Цварг скрипнул зубами.
– Это… не то, о чём ты подумала. Я проверяю, что она справляется со своими обязанностями, только и всего.
– И о чём же я подумала? – провокационно уточнила бывшая фиктивная невеста.
Цварг шумно выдохнул. Дени слишком внимательная.
– Да, Крис в моём ближнем круге, но я зависим от неё ровно настолько же, насколько и от других членов восьмой группы. Ничего особенного. Ей незачем знать.
– Да ну-у-у? – протянула собеседница. – А я вижу, что ты пожираешь её взглядом на утренних собраниях, постоянно следишь за ней по камерам и пытаешься лишний раз пройти мимо в узком коридоре.
Вот же… проницательная! И прямолинейная, совсем как Хэл. Два двигателя – пара.
– Я справлюсь. Мы проводим много времени в замкнутом пространстве, логично, что мои резонаторы привыкли к её колебаниям. Это всего лишь естественная реакция организма.
– Или неестественная. В этот раз повезло, что её назначили на тот же корабль, что и тебя, а дальше что? Мы заканчиваем десятый курс, Кристина – на втором. Следующее дежурство – и её могут оставить на главной станции, в то время как мы будем бороздить космос.
– Отлично! – раздражённо прорычал лейтенант Ир’сан. – Значит, за следующее дежурство я отвыкну от её бета-колебаний.
Глядя на мужчину, цваргиня покачала головой.
– Ты настолько боишься, что Кристина воспользуется твоей зависимостью?
– Ничего я не боюсь! Я справляюсь!
– Если ты справляешься, то я прима балетного театра. Вон та вмятина, – она кивком указала на панель управления, – когда Аскелл взял из рук Кристины планшет и четверть часа проверял её графики. А эта сетка трещин на торпеде от того, что Селвин поймал Крис перед падением пару минут назад.
Лейтенант Ир’сан поражённо уставился на отметины, о которых говорила цваргиня. Действительно, рубка «Солнечного ветра» носила явные признаки его плохого настроения. И самое поганое, что на этом межзвёзднике, в отличие от КС-700, не водилось роботов-ремонтников, то есть по возвращении объяснять царапины всё же придётся.
– Ты себя не контролируешь, Ивес, – чётко глядя в глаза старшему на корабле, сказала Дени. – Ты уже сейчас злишься и безотчётно ревнуешь Кристину. Скажи ей правду, что у тебя сформировалась привязка, которую ты не в состоянии порвать. Что она стала твоим основным источником бета-колебаний. Неужели ты думаешь, что Крис начнёт гнуть пальцы и что-то требовать за то, чтобы ты мог время от времени находиться с ней рядом и спокойно питаться её эмоциями?
– Я так не думаю, – через силу выдавил Ир’сан.
Соврал.
Все женщины чего-то хотят, а мужчины с жёсткой привязкой – лишь ресурсы для них. Он не видел на Цварге ни одного соплеменника, который не старался бы во всём угодить жене. Даже его собственная мать, до конца не понимая, что это такое – зависимость от бета-колебаний, – крутила отцом как хотела. И вот Дениз тоже считает себя вправе вмешиваться в его личную жизнь и давить.
– Скажи ей, – повторила собеседница и упрямо сложила руки на груди. – Она моя подруга. Если с тобой что-то произойдет из-за нехватки бета-волн и она узнает обо всём постфактум, то будет винить себя. Если не скажешь ты, то это сделаю я.
Чувствуя горечь во рту, Ивес достал коммуникатор и быстро написал короткое сообщение:
«Крис, надо поговорить. Я зайду к тебе сегодня после отбоя».
Затем развернул его экраном к цваргине и коротко рыкнул:
– Довольна?!
Дени медленно кивнула.
– Вполне.
Глава 16. Люди, садовники и таноржец
Кристина Соколова
Коммуникатор провибрировал. Я потянулась и вздрогнула, когда увидела сообщение от Ивеса:
«Я зайду к тебе сегодня после отбоя».
Секунду думала, затем всё же быстро набрала ответ: «Хорошо».
Общение с людьми на корвете, постоянная беготня по коридорам нижней палубы, решение мелких проблем и учёба меня слегка перезагрузили. Возможно, адмирал Леру как раз и рассчитывал, посылая меня на задание с восьмой группой, что последствия электрошоковой терапии начнут постепенно сходить на нет, и в этом заключался его хитрый план. Не знаю. В медицинском отсеке КС-700 всё моё пребывание сводилось к вопросам навязанной фобии, а на межзвёзднике я была так занята, что времени размышлять об этом просто не оставалось.
Контактировать с Дениз, Хальгардом и Селвином стало существенно проще. Не могу сказать, что всё окончательно вернулось на круги своя, но я перестала вздрагивать и чувствовать, что вот-вот потеряю сознание от прикосновения пятой руки пикси. Я очень старалась и надеялась, что со стороны мои проблемы с психикой не видны.
На днях я вежливо поблагодарила Хэла и взяла у него из рук поднос, когда он забыл надеть затемняющие визоры. На следующий день Селвин проспал, опоздал на летучку, забыл мундир и встал рядом со мной. Я мужественно продержалась всё утреннее собрание и не отошла с места ни на шаг. В тот же день Дениз постучалась за женской мелочевкой, и я впустила её внутрь каюты, чтобы люди не заметили цваргиню. Захухри вообще были уверены, что «Солнечным ветром» управляет экипаж, состоящий исключительно из людей, и никто не стремился их убедить в обратном.
А вот Ивеса по-прежнему видеть совсем не хотелось. Точнее – и хотелось, и было страшно. Маетно. При мыслях об Иве ныло сердце…
«Кто, если не он?»
Вероятно, если бы он вёл себя так же, как ребята из восьмой группы – будто ничего не случилось и не изменилось, – я бы не чувствовала глубинный страх от одной мысли оказаться с ним в замкнутом помещении наедине. Но что-то было не так: на летучках всё время чудилось, что он прожигает меня насквозь своими фантастически яркими аквамариновыми глазами; стоило чуть-чуть расслабиться, как он напоминал о себе сообщениями; если мы встречались на верхней палубе, он непременно меня задерживал. Даже тогда, когда я работала с людьми, не покидало зудящее ощущение, что он за мной наблюдает.
Это напряжение сковывало внутренние органы, мешало дышать, парализовало волю и мысли. И самое поганое: никак не получалось понять, то ли я всё это себе воображаю и наше взаимодействие было таким и раньше, а я не замечала, то ли цварг действительно ведёт себя так, будто что-топозволяетему это делать. О последнем варианте думать хотелось меньше всего…
– Милочка, а у вас в лазарете крема увлажняющего не найдётся?
Багила, дочка толстухи с половником, забрала из рук Селвина боксы с едой, томно потянулась, выпячивая грудь, и уставилась на моего напарника, хотя обращалась явно ко мне. Знала бы она, что он не человек, а пикси, то наверняка не строила бы глазки.
– Простите? Увлажняющий крем? – переспросила я. На днях эта же пухлая дамочка устроила истерику со сломанным ногтем и требовала срочно всё бросить и найти ей пластырь…
– Да. – Багила капризно надула губки и обвиняюще ткнула в меня указательным пальцем: – Жара у вас на корабле, просто ужас, у меня вся кожа потрескалась! Мне нужен крем или молочко… Ну и от массажа я бы тоже не отказалась. – Она стрельнула густо накрашенными глазками в лейтенанта Санди, а я мысленно лишь покачала головой.
Как только эта фифа собирается жить на Техоре? Она понимает, что никакой косметики от сухости кожи там не будет?
– Мы что-нибудь поищем и непременно занесём, – чопорно произнесла я и толкнула столик, показывая, что мы закончили с этой каютой.
– Бр-р-р! – сказал Селвин сразу же после того, как девица закрыла дверь. – Она меня пугает. Морковка, не в службу, а в дружбу, давай ты занесёшь ей всё, что она просит?
– Без проблем. – Я кивнула. – Тогда твои каюты вон те, а мои вот эти две.
– Договорились.
Я подхватила ланчбоксы, постучалась вначале к Питу и просунула самому подозрительному пассажиру «Солнечного ветра» еду через тонкую щелку, привычно отвечая на вопросы:
– Нет, не отравлено. Нет, на гамма-излучения не проверяли, но еда соответствует качеству не ниже восьмёрки по десятибалльной шкале Межгалактической Организации Здоровья. Да, можно заменить на любой другой бокс.
В следующей каюте была молодая пара с детьми, только на этот раз дверь открыли не родители, а семилетняя кудрявая темноволосая девочка по имени Зоя. Упрямым взглядом и вздёрнутым носиком она до мурашек напоминала Иришку. Я побоялась отдавать четыре крупногабаритных коробки в тонкие ручки, а потому уточнила:
– Я могу пройти?
– Да, конечно.
Зоя охотно посторонилась, и я прошла внутрь типичной жилой каюты. Эта, правда, была сдвоенной, специально для семей. Я поставила ланчбоксы на стол и уже хотела развернуться, как обнаружила пять крупных насекомых на покрывале. Тёмно-коричневые, с хитиновыми панцирями, размером с ноготь, они вяло шевелили длинными усами и слегка подёргивали не менее длинными лысыми хвостами.
– Что это?!
Как мне удалось удержать голос в рамках нормальных децибел – не знаю. Случайность, видимо…
– Это мои питомцы. – Зоя тут же подскочила с из ниоткуда взявшимся пластиковым аквариумом и начала собирать тварюшек, которых бы я не коснулась, даже если бы приплатили. – Они старенькие уже. Один, к сожалению, на днях умер.
– А зачем ты везёшь их с собой на Техор? – аккуратно уточнила я, наблюдая, как последнее хвостатое насекомое оказывается в аквариуме.
То ли Зоя неаккуратно взяла жука, то ли хвосты у них сверхгибкие, но на миг конечность изогнулась под настолько неестественным углом, что я подумала – сломается.
– Они чувствуют злую землю, – важно заявила Зоя. – Нам так в школе учительница по географии рассказывала. А мы же ведь на новую планету летим! Кто, как не мои садовники, подскажет, плохая земля или нет? А если уж Техор решит нас убить, то садовники предупредят! Ко всему, уход за ними проще простого, они всеядны.
«Ага. Пять жуков против планеты, которая вдруг оживёт. И ещё они где-то разговаривать на межгалактическом за пару часов научатся».
С этими словами девочка достала из ланчбокса плитку шоколадки, отломила край и бросила в аквариум, не заморачиваясь снятием фольги. Не сказать, что жуки обрадовались еде, но и совсем уж её не проигнорировали.
– Понятно, – пробормотала я потрясённо.
Нет, я, конечно, была в курсе, что образование на Захране оставляет желать лучшего, но всё-таки не представляла, что в некоторых школах могут вкладывать в умы детей настолько откровенную чушь.
– А где родители и брат? – Я оглянулась на пустую каюту.
– Они вышли подышать свежим воздухом.
В первый раз, когда я услышала от переселенца такую формулировку, впала в ступор, но потом поняла, что под этим словосочетанием подразумевался холл со спасательными капсулами. Он располагался за инженерно-техническим блоком, и там действительно было на несколько градусов холоднее, чем в жилом отсеке. Поначалу я нервничала, что люди могут что-то нажать или сломать, но Хэл сказал коротко:
– Нет ничего плохого в том, что пассажиры знают путь до спасательных капсул. Сломать там сложно что-то, да и видео передаётся на капитанский мостик. Люди не должны чувствовать себя пленниками. Мы и так их ограничили нижней палубой.
После Зои я сбегала в закуток-лазарет, нашла детское массажное масло и вручила Багиле. Та вновь надула губы, претенциозно выкрашенные помадой в иссиня-чёрный цвет, но бутылку взяла. Очевидно, она рассчитывала увидеть Санди или Раадши-Харта, а не меня. В тот момент, когда я передавала масло, девушка вдруг отпустила бутылку, резко отпрыгнула и заверещала на ультразвуке:
– Тарака-а-ан!
Я обернулась и ничего не увидела. Пожала плечами. Даже если и таракан, это неприятно, но не смертельно. На визг переходить необязательно.
– Фу, какая мерзость! Я-то думала, что на нормальном судне полечу, а не на помойке какой-то!
– Корабли Космофлота проходят техническое обслуживание и клининг перед длительными рейсами. Сомневаюсь, что это был таракан, но даже если и он – то его принесли с собой люди после остановки на Захране.
– Но я видела! – обиженно воскликнула Багила. – Он был!
Я вздохнула:
– Масло ещё нужно или нет?
– А? Да, конечно нужно.
Девица выхватила косметическое средство и невежливо захлопнула дверь перед носом, словно я сама была отвратительным тараканом. Я потёрла виски от усталости. Ну и ладно. Сейчас послушать урок по дифференциальным уравнениям, взять пару интегралов, привести матрицу к диагональному виду…
Переоделась в домашние штаны и футболку, села за учёбу и очнулась, лишь когда в дверь каюты тихонько постучали.
– Морковка, это я, Аскелл. Откроешь?
– О? Да-да, сейчас. – Я поспешно рванула к двери, проверяя время на коммуникаторе. Шварх, неужели я так зачиталась, что забыла об ужине?
По всей видимости, эмоции проступили у меня на лице, так как таноржец широко улыбнулся:
– Не волнуйся, я договорился с Хэлом и Селвином, сегодня на вечер они на раздаче поработают. А я принёс смотри что… – Он жестом фокусника достал из-за спины шахматную доску и два уже набивших оскомину пластиковых бокса с едой. – Мы уже больше недели не играли. Давай в атомные, а?
– А давай, – неожиданно согласилась. – У меня только кресла нет, я отдала его семье, и у меня немного бардак…
Я ринулась разбирать столик, заваленный электронными перьями и бумагой, планшетом, ворохом флеш-карт, но Аскелл остановил:
– Крис, да оставляй как есть, ничего страшного. На кровати нам хватит места.
Я согласно кивнула и забралась с ногами на плед. Лесли уже выставлял фигуры. В двух кулаках он протянул крепко зажатые пешки, не глядя, я ткнула – чёрные – и понеслась.
Лёва много раз пытался научить меня этой игре, не просто поверхностно объяснить, как ходят фигуры, а именно научить думать, но я никогда не понимала, как видеть позиции на доске и просчитывать ходы вперёд. С Аскеллом стало неожиданно легко. Может быть, потому, что он не был инвалидом и подсознательно я не боялась лишить его единственной радости, обыграв в партию, и сражалась, что называется, «на полную катушку». Может быть, и потому, что за весь прошлый год и время пребывания в медицинском блоке Аскелл стал очень близким другом.
Лёва всё-таки младший брат, и, как ни крути, я привыкла воспринимать его как объект заботы. Аскелл же… старше меня, выше ростом, хорошо сложен, и, скорее, это он заботится обо мне. Тот же массаж руки в медблоке он делал очень внимательно и сам напоминал о нём. Запястья у таноржца чересчур тонкие, но ему идёт.
– Приём-приём, Морковка, «Солнечный ветер» вызывает, как слышно? Мне кажется, Морковка выпала в открытый космос, потому что зевнула ладью.
Я очнулась, поняв, что уже какое-то время совершенно беспардонно пялюсь на молодого человека напротив.
– Ты так и не можешь вспомнить, кто это был? – внезапно спросил Аскелл.
С тех пор, как он прочитал мою анкету на КС-700, мы к этой теме больше не возвращались. Я думала, что таноржец уже и забыл про мою маленькую проблему. Оказывается, нет. Не забыл.
Отрицательно мотнула головой и прикусила губу.
– Вообще ничего помню… в этой плоскости, – пробормотала я тихо.
– И пока ты лежала в медицинской каюте дока Бланка, надо полагать, ни один бывший или отвергнутый парень не объявился? – уточнил собеседник.
Повторно покачала головой.
– Я весь год общалась только с вашей группой и немного с формальными одногруппниками.
– Ну, если никто из твоих одногруппников не заявился в медблок, значит, это было мимолётное увлечение, которое не стоит твоих нервов. Расслабься и живи дальше как жила, – легко улыбнулся Аскелл.
По ответу и жестам было прекрасно видно: он мысли не допускает, что Хальгард, Ивес или Селвин могли поступить со мной плохо. А ведь таноржец в курсе, что Ир’сан заходил в нашу с Дени каюту по вечерам и оказывал бета-воздействие, чтобы полученные во время сна знания лучше укладывались в голове. Мне резко стало стыдно.
Наверное, надо действительно перебороть себя и поговорить с Ивесом.
– Аскелл, а у тебя девушка есть?
– Если ты думаешь, что это я, то ты ошибаешься. – На скулах таноржца резко проступило напряжение. – У меня была девушка на третьем курсе, как раз в твоём возрасте. Мне тоже было двадцать четыре.
– Аскелл, я не… – Я хотела сказать, что ни в коем случае не подозреваю его ни в чём таком, но он упрямо продолжил:
– Мы встречались восемь месяцев, а потом я узнал, что с моим другом ей было в постели лучше, чем со мной. – Он отвёл глаза. – Видимо, ей вообще во всём было лучше с ним, но я, в отличие от него, по наивности тянул её по учебе и помогал с домашкой.
Я потрясённо уставилась на Лесли. Кривая болезненная усмешка исказила симпатичное лицо таноржца, мол, «ну давай, высмеивай меня».
– Она встречалась с тобой исключительно из-за оценок? Вообще-то это называется проституцией. То, что она делала по отношению к тебе.
Он ассиметрично и немного нервно пожал левым плечом.
– Да неважно, как это называется. Мне было с ней весело и здорово, а потом, когда всё вскрылось… – Аскелл запнулся и со вздохом взлохматил волосы на затылке. Ему явно не хотелось вспоминать прошлое, но из-за моего провала в памяти и отметки в анкете он чувствовал себя обязанным рассказать всё полностью.
– Они оба провалили сессию и были отчислены. Первое время я считал, что переживаю из-за отношений и поэтому ни с кем не хочу сближаться... Понимаешь, у меня не было потребности в этом. Меня вроде бы интересовали девушки, но оказалось, что гораздо приятнее сыграть с ними в партию шахмат, обсудить последние изобретения на Танорге или сходить на техническую выставку. – Таноржец крутил фигурку ладьи в руках, будто это она была его собеседницей, а не я. – Я какое-то время думал, что со мной что-то не так, а лишь недавно понял: сексуальность – это ведь тоже талант. Умение заниматься сексом, получать от него удовольствие… Так вот, у меня его нет. Мне эта сфера вообще неинтересна.
Он поднял на меня затравленный тёмно-карий взгляд, явно ожидая осуждения, но разве можно судить за честность? Да и кто я такая, чтобы говорить, что это неправильно?
Я сглотнула колючий комок в горле, стараясь подобрать подходящие слова:
– Ты знаешь, моя мама выходила замуж восемь раз. То ли она слишком влюбчивая особа, то ли я чересчур замороженная на эмоции, но я ведь тоже не представляю себя с кем-то.
Аскелл неожиданно улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– Не-е-ет, Крис, – протянул он с глубоким вздохом. – Если ты пытаешься сказать, что похожа на меня, то это не так. Я был в отношениях с девушкой, которая мне нравилась, и разобрался в себе. Принял эту черту себя, какая она есть. Я не испытываю влечения, мне как будто анестезию сделали. Понимаешь? А у тебя совершенно другая история. Ты старший ребёнок в семье, как и наш Хэл, и ты привыкла всё тащить на себе, потому что твоя мать сама как ребёнок. Только вот Хэл – мужчина, боец, защитник… У ларков менталитет другой, им легко быть первыми, самыми сильными, самыми смелыми. Их так воспитывают. А ты – девушка с Захрана. Тебе нужен мужчина, который станет заботиться о тебе, а не ты о нём, как о своих братьях. Это совсем другое.
– Да никто мне не нужен!
– Ты просто ещё не встретила своего мужчину, – убеждённо возразил Аскелл.
Я достала подушку из-за спины и бросила ею в таноржца, тот с хохотом поймал её, но опрокинул шахматную доску. Лесли обвинил меня в том, что я не хочу «честно проиграть» и потому затеяла бедлам, из-за чего пришлось восстанавливать позиции на доске по памяти. Лишь когда я с горем пополам вспомнила ходы, заметила хитрый прищур таноржца, который совершенно точно обманом тренировал мою память.
О том, что Ивес хотел зайти ко мне вечером, я напрочь забыла.
