Текст книги "Академия Космического Флота: Спасатели (СИ)"
Автор книги: Сирена Селена
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
Глава 24. Закон квадрата-куба
Кристина Соколова
Я проснулась от непривычно яркого света, бьющего в веки даже сквозь затемнённый стеклопакет иллюминатора. Поморгала, повернула голову и… обнаружила смятую простыню и чуть тёплую подушку.
«Всё верно. Ивес поспал рядом, напитался за ночь твоими бета-колебаниями и ушёл работать дальше. А ты что хотела?» – проворчал внутренний голос, но меня всё же кольнуло иголочкой обиды.
Ну я же его спасла… вроде как… А он до этого меня поцеловал. Правда, после этого мы поссорились. В висках противно запульсировало… В наших отношениях сам дьявол ногу сломит, швархи меня задери, как понять, чего хочет Ивес? Почему после того поцелуя оскорблял предположениями о том, что я буду с ним за деньги?..
Стоило так подумать, как огромный жирный шварх шлепнулся с потолка прямо на одеяло. Каюсь, не удержалась – завизжала. Потом подхватила лежащее на панцире и шевелящее лапками насекомое и засунула в первую попавшуюся пластиковую ёмкость. Удивительное дело: эти красавцы едят любую еду, любят металл, а пластмассу переварить не могут…
После гигиенических утренних процедур я отправилась на нижнюю палубу, чтобы проведать людей. Хотела по старой привычке раздать пайки с едой, но выяснила, что Ивес сегодня уже покормил пассажиров.
– Надменный такой, фи, – поделился со мной непрошенным мнением всё тот же пожилой мужчина из седьмой каюты, который пришёл попросить обезболивающее. – Мы ещё и, оказывается, в коридоре в шеренгу должны были выстроиться, чтобы получить завтрак! Нормально, да? Зуб даю, что этот рогатый удовольствие от нашего унижения получал.
Я лишь шумно вздохнула, покачав головой.
– Уверяю, лейтенант-коммандер Ивес Ир’сан ни в коем случае не хотел вас обидеть. Наоборот, он лично спустился на нижнюю палубу, чтобы убедиться, что все пассажиры получают питание.
– М-да? – Захухря пожевал губу. – Что же он тогда, как вы, милочка, не обошёл по-человечески все каюты?
Вот тут я разозлилась. То ли это «милочка» в мой адрес уже порядком выбесило, то ли я устала от постоянно тянущей к полу гравитации, то ли начинающаяся мигрень сыграла свою роль.
– Потому что это не сервис пятизвёздочной гостиницы, а военный корабль! – неожиданно рявкнула я. – Хватит ныть. Вот ваша таблетка. Следующий!
– А я что? Да я ничего… – тут же пошёл на попятный собеседник.
Я провела в лазарете почти весь день, но не потому, что так много людей пострадало при посадке, а потому, что бегать по «Солнечному ветру» было откровенно тяжело. Лишь два раза я поднималась на верхнюю палубу проверить состояние Селвина, в остальное время читала учебник по биомеханике на узкой койке в лазарете, поглядывая, всё ли у пассажиров в порядке, не нужна ли моя помощь. Но за весь день только Багила пришла на перевязку, все остальные просили обезболивающее, и это порядком начало напрягать. Похоже, из-за повышенной гравитации у людей начались проблемы с сосудами… Только этого нам не хватало! Скорее бы Аскелл уже исправил настройки гравитонов.
В обед Хальгард спустился на нижнюю палубу, громко оповестил, что если кто-то голоден, то должен выстроиться в очередь, раздал пайки за десять минут и чуть ли не вприпрыжку умчался. В который раз я позавидовала его физической подготовке. Каким же сильным надо быть, чтобы так легко двигаться с притяжением Тальвиля? Впрочем, Ивес тоже перемещался легко, как будто и не замечал неудобств. Когда Дениз рысцой спустилась в лазарет, мне и вовсе стало стыдно. Эх… Вернёмся на станцию, займусь тренировками и попрошу дока составить грамотную белковую диету для роста мышечной массы.
Чуть лучше морально я себя стала чувствовать лишь тогда, когда на стул в лазарете опустился уставший Аскелл. У него были красные глаза и серый, почти пепельный оттенок лица. А движения медленные-медленные…
– Всё, починил! – сказал таноржец на выдохе и потёр грудную клетку. – Сейчас система перезапустится, и лишняя гравитация будет скомпенсирована.
Мне мгновенно стало стыдно за собственные мысли, и я бросилась к таноржцу.
– Аскелл, ты как себя чувствуешь? Ты что, всю ночь напролёт работал? У меня есть высококалорийный батончик, и могу развести капельницу с глюкозой, только… устанавливать я её не умею.
– Да не. – Брюнет фирменно улыбнулся, от чего на щеках образовались милые ямочки, и замахал руками. – Ничего не надо, я просто новость пришёл сказать хорошую. Хотя…
В этот момент что-то зажужжало – и я почувствовала себя легче, будто кто-то с плеч убрал рюкзак килограмм на тридцать.
Из кают тут же послышалось раскатистое «Ур-а-а!».
– Ну наконец-то о людях подумали!
– Уф, я уже думала, моё сердце не выдержит…
Аскелл лишь светло улыбнулся, слыша всевозможные крики радости и лёгкое возмущение «почему так долго?», затем встрепенулся:
– Морковка, слушай, мне бы всё-таки обезболивающее, голова что-то раскалывается…
Я кивнула и полезла в аптечку. На миг не поверила, обнаружив, что в ней на две упаковки меньше! Две упаковки по пять блистеров. Странно… Конечно, на борту пассажиры с вывихами и травмами, но их не так много, чтобы за каких-то полутора суток на Тальвиле исчезло сразу столько лекарств.
Выдав таблетку Аскеллу, я всё ещё с сомнением покосилась на аптечку. Надо бы доложить Ивесу, вот только что сказать-то? Подозрительно, что люди пьют столько обезболивающего? Звучит так себе. Ладно, сейчас гравитация нормализовалась, может, всё сойдёт на нет…
Лейтенант Лесли ушёл отдыхать на верхнюю палубу, а я осталась в лазарете и, почувствовав, что в висках противно стучит, тоже приняла таблетку обезболивающего. Бескрайний космос, так голова не болела, даже когда я по двенадцать часов проводила на кассе! Дурное предчувствие свернулось холодной змеёй на сердце. Вечером дождусь Ивеса и непременно ему всё расскажу, как бы глупо ни звучали мои слова.
Пришла Багила на очередную перевязку. Она вяло трепалась о том, что с новой гравитацией чувствует себя теперь почти что пушинкой. Я посмотрела на внушительные формы роковой красотки и промолчала.
– Кристин, слушай, а обезболивающего у тебя не будет? – спросила девушка, когда с перевязкой было покончено.
Я нахмурилась. По вчерашним заметкам Дениз, этой пассажирке был сделан укол с мощным антибиотиком вкупе с седативным.
– Зачем тебе? Неужели нога так сильно болит?
По полу в дальнем углу неторопливо пополз очередной шварх. Багила вздрогнула, но визг на этот раз не подняла. Я встала со стула, поискала очередную пластиковую ёмкость и отловила шварха.
– Нет, голова.
И что-то в этот момент щёлкнуло в мыслях: гравитацию понизили, но швархи все ещё неторопливые, а у людей болит голова…
Швархи. Люди.
Не слушая, что дальше лопочет Багила, я вскочила с места и бросилась в рубку. В голове крутилась лишь одна мысль: «Только бы успеть! Скорее!»
Я ворвалась в тот момент, когда Аскелл, Дениз и Хальгард ужинали. Даже Селвин смог дойти до рубки и теперь, сидя на кресле и поддерживая себя сразу пятью руками, шестой зачерпывал ложкой густое ароматное рагу из консервной банки. Дениз сказала что-то смешное, и ларк с таноржцем громогласно расхохотались.
– Ивес! Где Ивес?! – закричала я с порога.
Все затихли и недоумённо уставились на меня. Представляю: наконец-то гравитацию выровняли, всё тихо-мирно, люди успокоились, можно ненадолго выдохнуть, и тут врываюсь запыхавшаяся я.
– Здесь.
Дверца шкафчика справа закрылась, и из-за неё появилась рогатая фигура лейтенанта Ир’сана. Как всегда, в идеальных форменных брюках и даже в мундире. Да и выглядел он сегодня явно лучше, чем вчера…
– Кристина, что случилось? – Ив нахмурился. – Люди догадались, что еды на шесть дней? Внизу паника?
Я отрицательно потрясла головой. Хуже, гораздо хуже… Если мои выводы правильные…
– У нас утечка!
Лейтенант нахмурился ещё сильнее и сделал пару шагов ко мне.
– Крис, этого не может быть. Если бы у нас была утечка, то электроника корабля показывала бы это…
– Если б не была повреждена швархами! Говорю, Ив, у нас точно утечка!
– Почему ты так решила? – голос подал заинтересовавшийся Аскелл.
– А какие симптомы отравления воздухом с Тальвиля? – вопросом на вопрос ответила я, круто разворачиваясь к центральному столу.
На этот раз ответил Селвин:
– Атмосфера Тальвиля непригодна для дыхания гуманоидов, она слабо ядовита. Если предположить, что в обшивке корабля появилась трещина и она потравливает воздух, – пикси задумался, – ощущения были бы сходны с теми, как если бы гуманоид очень долго сидел в пространстве с закрытыми окнами и без вентиляции. Организм пытается бороться и посылает первый звоночек – головную боль.
– Вот! – Я подняла палец. – Она есть у людей! Из лазарета обезболивающие за последние сутки все расхватали.
Ивес мягко улыбнулся.
– Кристина, но ты же понимаешь, что этого мало, чтобы делать вывод, что у нас утечка? У людей часто болит голова, им впервые довелось перенести жёсткую посадку, да и многие получили травмы.
– Опять же, я только-только уменьшил гравитацию, а она влияет на сосуды, отсюда и головные боли у физически неподготовленных гуманоидов, – добавил Аскелл. – Я, кстати, так и не принял таблетку: пошёл за водой и забыл, но у меня всё прошло само собой.
– А у меня ничего не болело, – вставил Хальгард.
– И у меня тоже, – кивнула Дениз.
– У меня болит всё, кроме головы, – пошутил Селвин.
Всё звучало логично, всё было правильно, но…
Пресловутое «но» не давало покоя.
– Это значит, что утечка на нижней палубе, только и всего, – упрямо повторила я. – Аскелл, ты поднялся из инженерного отсека сюда – вот у тебя всё и прошло. Это лишь доказывает мою теорию. Цварги в принципе хорошо переносят яды, а Селвин и Хальгард почти всё время были на верхней палубе и спускались к переселенцам на короткие отрезки времени и лишь по необходимости.
– Это всё косвенные доказательства. Крис, у тебя есть ещё что-то?
– Да! – Я увидела швархов в коробке и только сейчас вспомнила, что меня так тревожило. – После приземления швархи стали очень медлительными. Такое может быть, только если отрава действует и на них тоже.
– Да ладно, насекомые могли вполне ещё не отойти от повышенной гра… – начал Аскелл и вдруг осёкся, выпучив глаза.
«Ох, даже на этих тварей гравитация действует!» —сказала мать Багилы.
Такое мог озвучить лишь человек с Захрана, но никак не лейтенант, окончивший Академию Космического Флота. Если бы я раньше обдумала эту фразу, то сообразила бы, что именно меня в ней царапнуло.
До сих пор просто никто не задавался вопросом, почему шустрые и стремительно размножающиеся насекомые вдруг стали такими неповоротливыми. Вялость швархов в коробках я списала на голод, так оно, скорее всего, и было… но толстые упитанные швархи на свободе должны были бегать и счастливо жрать корабль! А они вдруг резко перестали это делать.
Да сама Вселенная мне подсказывала ответ! Я же накануне прочла это в учебнике по биомеханике!«Если размеры животного значительно увеличить, его мускульная сила серьёзно уменьшится, так как поперечное сечение мускулов увеличится пропорционально квадрату коэффициента масштабирования, в то время как масса увеличится пропорционально кубу этого коэффициента».
– Закон квадрата-куба, – тихо пробормотал Ивес, сразу поняв, что я имею в виду.
Секундой позднее поняли это и Хальгард с Дениз, лишь до Селвина, который явно находился под действием медикаментов, доходило с трудом. Он отложил ложку, почесал светлые кудряшки на голове и задумчиво произнёс:
– А что не так-то? Швархи тоже животные, как и люди, у них могут быть проблемы с сосудами? Ну понятно, что крови у них нет, но есть же гемолимфа. Чёрные дыры, я не помню биологию, но кто его знает, как на них гравитация действует…
– А биологию знать и не надо, достаточно биомеханики, – пробормотал Аскелл. – Насекомые могут поднимать вес, значительно превышающий собственный. Взять муравья – он носит бревна весом с себя и тяжелее, кузнечики прыгают на расстояние в сорок раз больше своего роста. Чем крупнее организм, тем меньше подъёмная сила относительно его собственной мускулатуры. Закон квадрата-куба говорит именно об этом. Ни один гуманоид не сможет прыгнуть даже на три своих роста. С повышенной гравитацией швархи всё равно должны были оставаться существенно быстрее людей, и их должно было ловить всё так же сложно, а значит, Кристина права: на нижней палубе где-то есть брешь, и швархи тоже отравлены атмосферой. Надо срочно…
Но договорить таноржец не успел. В этот момент пол внезапно начал уходить из-под ног в прямом смысле слова. Корабль медленно со скрипом начал наклоняться, и так как я стояла ближе к центру рубки, меня понесло в открытые шкафчики. В ожидании неизбежной боли я испуганно зажмурилась, но длинный хвост обвился вокруг талии, а ещё через секунду притянул к Ивесу. Лейтенант-коммандер Ир’сан умудрился перехватить меня в полёте и смягчить удар. Я впечаталась в его широкую грудь, носом попав в мужскую шею, и почему-то единственное, о чём могла думать: «Надеюсь, ему не очень больно». Лёгкие мгновенно заполнило уже таким знакомым и привычным запахом плазмы, ветивера, кедра и морского ветра.
Ужинающим лейтенантам повезло больше, чем нам: они вцепились в привинченные к полу кресла. Селвин со сломанными рёбрами со стоном упал, но успел схватить одной из рук ножку стола.
«На Тальвиле всё-таки обитают гигантские твари? Нас хотят сожрать?!» – внезапно промелькнула паническая мысль в голове, стоило осознать, что корабль так и замер – под углом.
Несколько бесконечно долгих секунд я обшаривала взглядом иллюминаторы и наружные дисплеи, однако все они показывали белоснежную с синими вкраплениями пустыню… Ни единой души.
«Где опасность? Где хищник?!»
– Мы слишком тёплые. Снег тает, – раздалось над ухом.
Только через секунду до меня дошло,чтосказал Ивес.
Снег…
Вокруг километры льда и холода, вся планета представляет собой замороженное небесное тело. У «Солнечного ветра» совершенно точно имеется утечка, логично, что и термоизоляция нарушена. Мы сжигаем остатки топлива, чтобы греть корабль, а он собой фактически проплавил снег.
Что будет, если мы уйдём под снежный покров слишком глубоко? Ухудшится сигнал, спасательной бригаде будет нас сложнее найти и эвакуировать...
«Это если вообще получится, – отметил внутренний голос. – А если под толстым слоем снега находится лёд? Что, если мы утонем?»
Я почувствовала, как к горлу подступает истерика, и усилием воли заставила себя сделать глубокий вдох и выдох. Нельзя паниковать. Ни в коем случае. Мне нужна холодная голова.
– Я в инженерный отсек, сброшу температуру до минимума! – крикнул таноржец и рванул к выходу из рубки.
– Аскелл, не забудь кислородную маску! – крикнул Ив.
– Что? – Таноржец даже умудрился развернуться, стоя на наклонённом полу. – Зачем?
– Инженерный отсек может находиться там, где утечка воздуха. Отныне в эту часть корабля ходим только с масками.
Таноржец кивнул.
– Принято!
– Людей тоже надо эвакуировать на верхнюю палубу, – напомнила я и постаралась аккуратно отстраниться от Ива. Увы, врождённой ловкостью я не обладала, так что «потопталась» по мужчине, прежде чем приняла более-менее вертикальное положение.
– Да, – согласился Ивес, ни взглядом, ни жестом не выразив, что я доставила ему неудобства. – Вот только вопрос в том, как это сделать аккуратно, чтобы не устроить переполох среди людей.
– А он точно будет, хотя бы в связи с температурным режимом. – Дени зло выдохнула и принялась собирать пайки с едой с пола. При наклоне корабля все незакрепленные предметы упали, в том числе и коробка со швархами. Насекомые воспользовались случаем и выбрались из ловушки.
Я смотрела, как расползаются по полу наши проблемы, и думала о том, как же лихо всё закрутилось. Ещё несколько суток назад я была уверена, что мы тихо-мирно доберёмся до Техора, высадим людей и отправимся обратно. А теперь что? В какой момент всё пошло под откос? Найдут ли нас? А ведь ещё же люди… Как их убедить занять каюты на верхней палубе?
Взгляд снова скользнул на расползающихся швархов… и внезапно меня осенило:
– Мы можем сказать, что избавляемся от насекомых! – сказала я.
Ивес перевёл на меня задумчивый взгляд, а я добавила:
– Необязательно говорить, что корабль пробит и обшивка где-то на нижней палубе пропускает воздух. Можно сообщить, что понижение температуры – вынужденная мера, чтобы не утонуть в снегу, ну а заодно и избавиться от швархов. И пустить слух, что экипаж… – я прищурилась, отслеживая реакцию Ивеса, – сделал себе температуру на верхней палубе на пару градусов теплее. На Захране есть поговорка: у соседа небо всегда голубее. Они сами прибегут.
На лице цварга не дрогнула ни одна мышца, зато Хэл возмутился:
– Морковка! Вот уж от кого-кого, а от тебя не ожидал!
– А что? – вклинилась Дени. – По-моему, действительно неплохая идея. В конце концов, это самое важное. Да и насекомые от понижения температуры умрут – отличная дезинсекция. В открытом космосе мы не могли этого сделать: корвет летел на полной мощности, некуда было отводить тепло, а здесь это должно сработать. Двигатели выделяют минимум энергии, да и вокруг сплошные льды.
Ивес неожиданно кивнул.
– Каждый отсек на нижней палубе изолируем, со временем найдем брешь и запаяем её, а люди в это время будут в безопасности. – Он склонил голову к плечу, секунду размышляя. – Да, так и поступим. Дениз, Кристина, на вас – переместить и расселить пассажиров по каютам верхней палубы. Пускай захухри возьмут с собой тёплую одежду, а также не забудьте захватить самые важные медикаменты из лазарета. Спуститься вниз, разумеется, можно будет, но не хотелось бы на это тратить кислородные маски. Хэл, поможешь мне перенести спасательные капсулы на верхнюю палубу. Пойдём, надо успеть до вечера.
Мужчины вышли из рубки, а я растерянно посмотрела на цваргиню:
– А капсулы зачем?
Дени вздохнула.
– Крис, мы же здесь надолго. Вспомни первую ночь – всё остыло за каких-то шесть часов. Будет очень холодно. Включать общий обогрев кают нельзя, но так, по крайней мере, люди смогут греться по ночам.
Глава 25. Пошли ко мне?
Кристина Соколова
Несколько часов мы с Дениз уговаривали, угрожали, интриговали и всеми силами переселяли людей на верхнюю палубу. Я даже представить себе не могла, что это будет настолько сложной задачей. Кто-то пошёл сразу, кто-то проявил недоверие и опаску, кто-то не хотел жить так близко к иномирцам, и поди пойми логику… Самых упрямых и твердолобых переубедил только холод. Когда Дени вскользь отметила, что каюты верхней палубы оснащены спасательными капсулами, которые можно время от времени включать на обогрев, даже вечно зудящий и всем недовольный фермер из седьмой каюты замолчал, собрал пожитки и всё-таки отправился туда, куда мы просили.
Бесконечно тяжёлая и выматывающая работа. Ничуть не легче, чем ловить швархов в багажном отсеке или занять место первого пилота и следить за всеми экранами разом.
Когда я, чувствуя ощутимое головокружение, наскоро побросала всё что было в рюкзак и поднялась, Аскелл отправил команду на герметизацию всех помещений на нижней палубе.
– Пока так, а со временем можно будет каждый отсек перепроверить на состав воздуха и сузить поиски бреши, – пояснил он, отчаянно зевая.
Я кивнула, развернулась, чтобы отправиться спать, и внезапно осознала: свободных помещений больше нет.
«Бескрайний космос, а ведь Ивес предлагал остаться в его каюте лишь на одну ночь…» – запоздало вспомнила, топчась в коридоре.
И словно Вселенная в этот момент услышала мои мысли, потому что лейтенант Ир’сан вышел из рубки и изумлённо свёл тёмные брови над переносицей:
– Кристина? Ты что здесь делаешь так поздно?
Тёмно-синий военный китель на Иве был слегка расстёгнут – очевидно, так таскать тяжести сподручнее. Его лицо и поза говорили о колоссальной усталости – ещё бы! Перенести полсотни спасательных капсул на верхнюю палубу – это не лёгкая ежедневная зарядка! Даже не представляю, какой физической силой и выносливостью надо обладать, я-то вон одну капсулу с несколькими мужчинами-захухрями с трудом притащила… Радовало одно: судя по вернувшемуся цвету кожи, Ив от яда, скорее всего, оклемался.
– Да я вот…
Не успела сформировать мысль, как Ив увидел рюкзак за плечом и сразу всё понял:
– Пошли ко мне? Или ты принципиально хочешь спать отдельно?
Я замялась.
Вроде бы взрослые люди… точнее, я – человек, а Ивес – цварг, но как будто оба не знаем, как себя вести друг с другом. Когда между нами всё так усложнилось? Ментальный блок, поцелуй, слюна хтэрра, швархи, Тальвиль с повышенной гравитацией и снегами… Надо было давно поговорить, вот только времени всё никак не находилось. Вселенная как будто развлекалась, подкидывая одну беду за другой, и когда казалось, что мы только-только нашли решение, вмиг следовала следующая катастрофа…
– Ив, я хотела… – но договорить я не успела, так как окончание фразы затёрлось шумом открывающейся двери. Да, корвет и так был не из самых новеньких, а тут ещё и швархи постарались на славу: «Солнечный ветер» скрипел как плохо смазанный велосипед.
– Проходи. Ты можешь принять душ. – Ивес пригласил жестом.
И вроде бы не было в этой фразе ничего такого, но сердце пропустило удар.
– Аскелл уже отключил обогрев, – тем временем продолжил мужчина, не заметив моей заминки. – К утру корабль остынет, будет прохладно, а днём мыться уже совсем неприятно. И не забудь сразу одеться потеплее.
Словно вторя его словам, пол вновь слегка наклонился, теперь уже в другую сторону. На этот раз я успела уцепиться на дверной проём и не налетела на цварга.
– Остаточное тепло, – пробормотал Ивес. – Ещё немного просядем, но это не страшно.
Я кивнула и поспешила в душ. Пока тщательно намыливалась стандартным для военного корабля гелем без запаха, пыталась понять: насколько это нормально, что мы с Ивесом теперь проводим ночи вместе? Для Захрана и тем более Цварга – вообще ненормально, но мы на необитаемой планете и не столько живём, сколько выживаем… Ещё недавно Иву требовалась моя помощь после отравления, и он был слаб, оно и понятно: это была вынужденная мера. А теперь?
«А теперь кают не хватает, считай, что это тоже вынужденная мера», – пробурчал внутренний голос.
«Но ведь можно было попроситься к Дениз или к кому-то из людей?»
Вопрос пришёл как раз тогда, когда я намыливала пальчики на ногах, а потому чуть не поскользнулась в узкой, да ещё и наклонённой из-за подтаявшего снега кабине. В последний момент затормозила ладонями по стеклу, чуть не разбив нос об акрил. А правда, почему такая простая мысль не пришла в голову раньше?
– Кристина, у тебя всё в порядке?
Звуки моего пируэта достигли ушей хозяина каюты. Я сглотнула, представив себе, что будет, если он зайдёт… И катастрофа крылась в том, что одной частичке меня очень-очень хотелось, чтобы он зашёл.
– Крис?
– Да-да! Всё в порядке! – торопливо отозвалась и сердито одёрнула себя.
Кристина! Перестань думать о лейтенант-коммандере Ир’сане как о мужчине! Он даже повода не давал!
Дени наверняка с Хальгардом, а ночевать с переселенцами и слушать их нытьё – лучше уж спать на голом полу в рубке. Ивес это понимает и пригласил потому, что это логично, а не из-за каких-то низменных интересов. И тот единственный поцелуй, который случился между нами, – он снимал с ментальный блок и объяснил, что сделал это, чтобы облегчить себе задачу. Привыкание организма к бета-колебаниям тоже закономерно: он чувствовал их в течение года, и весьма вероятно, что они похожи на бета-волны его матери-захухри. Той ночью, когда он зашёл в мою каюту, разговор ведь чётко вёлся о расписании встреч, изменении графика обучения… Даже заплатить предлагал! Никаких намёков на чувства, а уж про секс и вовсе речи не заходило, и он явно это не планировал – стоило вспомнить, как недавно вытянулось лицо цварга от удивления после вопроса, было ли что-то между нами.
Я высушила волосы феном и перед тем, как вернуться в каюту, сделала дыхательную гимнастику, чтобы окончательно успокоиться.
«Лейтенант-коммандер Ивес Ир’сан всё ещё мой наставник. У него привязка ко мне… наверняка он и сам не рад этому. Надо вести себя предельно корректно», – сделала себе мысленное внушение и всё равно не смогла не задержать дыхание, стоило увидеть Ивеса в пижамных атласных штанах и с обнажённым торсом.
Взору предстало идеальное соотношение ширины плеч, узкой талии и крепких бёдер; ровный столб позвоночника, рельефные мышцы, симметричные дельтовидные плавно переходят в трапециевидные – не перекаченные, но в меру выпуклые, – сильная поясница и две соблазнительные ямочки над широкой лентой штанов. Последние цвет в цвет с обсидиановыми рогами его обладателя. А ещё хвост с острым шипом, который выглядит как оружие, но если прикоснуться к середине, то там растёт нежный пушок.
Цварг моментально обернулся на звук, и Вселенная добила меня сухим идеальным прессом и всё той же резко сужающейся на фоне литых грудных мышц талией. Нестабильная сингулярность! Нет, понятное дело, что все военные хорошо сложены, но Ив… совершенство какое-то!
А уж когда он сказал «ложись в постель», во рту и вовсе пересохло.
***
Лейтенант-коммандер Ивес Ир’сан
Ивес сделал двадцать второй круг по каюте, нервно крутя кистями и похрустывая костяшками пальцев.
Он пригласил Кристину спать в свою каюту.
А она не стала возражать.
Конечно, здесь можно привести массу оговорок: они на Тальвиле, на борту чрезвычайная ситуация, отопление на корвете отключено, персональных кают верхней палубы на всех не хватает… ноона не стала возражать.
Слыша через стену, как льется вода в санузле, Ивес принялся быстро переодеваться. Что ж. Кристина совершенно бескорыстно выходила его после отравления слюной хтэрра, щедро делясь бета-колебаниями, не покинула «Солнечный ветер» на спасательной капсуле, хотя могла, помогала всё время как равноправный и равноценный член экипажа, и, в общем-то, именно она догадалась об утечке воздуха. И от денег или любых других преференций отказалась ещё раньше. Самое меньшее, чем он может её отблагодарить, – это проявить заботу.
В тот момент, когда снял форменные брюки, чтобы надеть ночные штаны, в душевой раздался отчётливый звук.
– Кристина, у тебя всё в порядке?
Ивес рванул с места, не раздумывая ни секунды. А вдруг поскользнулась? А вдруг разбила голову? В последний миг всё-таки замер у двери.
– Крис?
– Да-да! Всё в порядке!
Цварг пришёл в себя, огляделся. М-да… Хорошо, что не заскочил, а то его вид… Лейтенант быстро вернулся к шкафу и надел вначале пижамные штаны, потом спохватился, что будет спать не один, и попытался надеть рубашку для сна, но она затрещала по швам.
– А, к швархам! – Мужчина с раздражением скомкал вещь и бросил обратно на полку.
Давно надо было купить на размер больше, но спарринги с Хальгардом дали о себе знать – мышечная масса за последний год наросла, а магазины – не совсем то, что любил лейтенант Ир’сан. Закупка новой одежды – та ещё головная боль. Ладно, будет спать как обычно.
Взгляд снова остановился на двери в душевую. Мысли вернулись к рыжеволосой человеческой девушке с огромными бездонными серыми глазами-озёрами.
Эта девушка согласилась с ним спать в одной кровати…
Хвост сам по себе нервно дёрнулся и прочертил полосу на полу. Не то чтобы Ивес был девственником, отнюдь… но всё же волновался. После того случая на первом курсе с Лией и Миланой Хальгард всё-таки умудрился его напоить (а напоить цварга – это задача не из лёгких) и силком оттащить в райский сад на Тур-Рине.
– Не все женщины коварны и опасны, есть вполне себе милые и приятные, – пытался убедить он друга.
В общем-то, помогло. С тех пор раз или два в год Ивес пользовался услугами ночных бабочек, но единственным его условием было – не знать их имён. Секс – и всё. Пока не знает имени, они для него как роботы – выполняют свою функцию и могут быть свободны. Пожалуй, ночные бабочки были идеальным решением проблемы в случае Ивеса: он никогда не боялся их прикосновений, потому что понимал, что видит первый и последний раз в жизни и организм не успеет привязаться. Разрядка всегда была приятной, проведённые часы – отличными, но Ив с порога предупреждал девушек: никаких имён.
Услуги разовых незнакомок его более чем устраивали. В определённый момент своей жизни, где-то курсе на пятом, лейтенант Ир’сан даже пришёл к мысли, что ночные бабочки в разы лучше женщин с его планеты, да и вообще женщин: они честно озвучивали ценник за свои услуги, а если не хотели обслуживать цварга, то говорили об этом открыто, без ужимок и вечно женского «я подумаю».
Да, продажные.
Но ведь честно продажные, а не вот это всё, когда цваргиня собирает вокруг себя десяток поклонников, благосклонно принимает подарки от всех и несколько лет крутит носом, унизительно сравнивая мужчин между собой. Весьма вероятно, что не все цваргини такие, по крайней мере, та же Дениз на памяти Ива отдавала предпочтение только Хальгарду, но это скорее исключение из правил. А уж про захухрей и говорить не стоит: для жительниц самой бедной планеты Федерации любой цварг – это синоним кошелька.
По большому счёту лейтенант Ир’сан планировал провести так всю жизнь: служить в Космофлоте, свести к минимуму общение с женским полом и лишь в редкие увольнительные наслаждаться ласками ночных бабочек.
Но, как говорится, хочешь насмешить Вселенную – расскажи ей о своих планах.
Ивес сам не мог себе дать отчёта, в какой момент Кристина не просто вошла в его ближний круг, а стала полноценным и самым главным источником. Друзья всё ещё оставались в ближнем кругу, но на эмоции Кристины организм реагировал как на чистейший наркотик. Когда она улыбалась, её глаза сияли точно звёзды, и Иву хотелось, чтобы так было всегда. Когда она переживала или грустила, Иву хотелось обнять её и сказать, что всё обязательно пройдёт…
Поглоти его чёрная дыра!
Цварг принялся складывать одежду в гардероб. Дверь скрипнула. Раньше, чем Ивес оглянулся, его резонаторов коснулся запах эмоций Кристины. На этот раз это была не просто ароматная сдобная выпечка, цварга чуть не снесло целым торнадо из самых разнообразных оттенков: чувствовалась и пряная корица, и нежная ваниль, и свежеиспечённое печенье, и молочный шоколад… Бета-колебания захухри сводили с ума, а Ив почувствовал себя умирающим от голода. Больше всего на свете Иву хотелось облизать Кристину… примерно везде.
При этом сама девушка выглядела растрёпанной и распаренной после душа. Такой уютной и домашней…
Светло-рыжей и солнечной.
И эта пижама в цветастый розовый горошек… такая же милая, как и она сама.
В горле пересохло.
«Это будет очень долгая ночь».
При всём желании Ив понимал, что в жизни не намекнёт Кристине на интим. И дело тут даже не в том, что она уже и так в его ближнем кругу, дело в том, что он слишком сильно её уважает. Она стала частью восьмой группы, а значит, в первую очередь, боевой товарищ и друг, на которого можно положиться в сложную минуту. Да он никогда и не рискнул бы устоявшимися отношениями ради удовлетворения какой-то похоти! Ко всему, если Кристина на него обидится или не так поймёт, он останется без основного источника бета-колебаний, а что происходит с цваргом при этом, он хорошо знал – отец, который год лежал в больнице с острой бета-недостаточностью. Скорее мёртв, чем жив.
